Текст книги "Мудрость психопатов"

Кризис идентичности

Психопаты обладают несравненной силой убеждения, их способность к убеждению, к взлому психологической безопасности легендарна. И Джо – убийца, насильник с холодными голубыми глазами и коэффициентом интеллекта на уровне гениальности – не был исключением. На самом деле, как это ни смешно, когда вы разговариваете с психопатом во время интервью, очень трудно поверить, что с ним что-то не так – до тех пор пока вы не узнаете его получше. Это одна из причин того, что за много лет не удалось разработать точную классификацию расстройств, с которой все бы были согласны.

Вот уже тридцать лет, как психопаты получили свой клинический «вид на жительство». В 1980 году Роберт Хэер (с которым мы познакомились в главе 1) разработал Перечень психопатических черт[57]57
  См.: Robert D. Hare. A Research Scale for the Assessment of Psychopathy in Criminal Populations // Personality and Individual Differences 1, no. 2 (1980): 111–119.


[Закрыть] – инаугурационный тест (для многих остающийся самым лучшим) для выявления наличия этого расстройства. Этот Перечень, который в 1991 году пережил «фейслифинг»[58]58
  См.: Robert D. Hare. The Hare Psychopathy Checklist – Revised: Technical Manual (Toronto: Multi-Health Systems, 1991).


[Закрыть] и с тех пор называется Пересмотренным перечнем психопатических черт (PCL-R), представляет собой опросник из двадцати пунктов, в котором можно набрать максимум 40 баллов. В каждом из пунктов респондент может набрать 0 баллов («не согласен»), 1 балл («в чем-то согласен»), 2 балла («полностью согласен»).

Перечень был разработан Хэером на основе как его собственных клинических наблюдений, так и наблюдений, сделанных ранее Герви Чекли в Джорджии.

Большинство из нас набирает 2 балла. Минимальный показатель для психопатов составляет 27 баллов.[59]59
  PCL-R применяют квалифицированные специалисты в клинических условиях, а количество баллов определяют на основе просмотра файлов и полуструктурированного интервью. Не пытайтесь применить этот тест по отношению к директору своего банка.


[Закрыть]

Учитывая то, как предпочитают действовать специалисты по теории личности, неудивительно, что 20 пунктов, составляющие PCL-R, во многих случаях выглядят как 240 пунктов опросника NEO, переживших статистическую перетасовку карт под названием факторный анализ. Результаты этой игры варьировали на протяжении многих лет, но активность многочисленных клинических психологов, оживившаяся за последнее время, позволяет предположить, что точно так же, как существуют пять основных измерений пространства личности[60]60
  См.: Robert D. Hare. The Hare Psychopathy Checklist – Revised, 2^nd edn (Toronto: Multi-Health Systems, 2003). Детальный обзор динамической структуры психопатической личности вы можете найти в работе: Craig S. Neumann, Robert D. Hare and Joseph P. Newman. The Super-Ordinate Nature of the Psychopathy Checklist – Revised // Journal of Personality Disorders 21, no. 2 (2007): 102–117; Robert D. Hare and Craig S. Neumann. The PCL-R Assessment of Psychopathy: Development, Structural Properties and New Directions // C. Patrick (ed.). Handbook of Psychopathy (New York: Guilford Press, 2006), pp. 58–88.


[Закрыть], существуют четыре основных измерения в спектральной туманности психопата (см. табл. 2.4).

Другими словами, психопатия представляет собой сложное расстройство, состоящее из множества взаимосвязанных компонентов, которые дискретно и независимо располагаются в рамках нескольких различных спектров: межличностного, эмоционального стиля жизни – и антисоциального, формируя настоящее колдовское зелье из обрезков личности.

Но какие из этих спектров являются самыми важными? Является ли индивид, демонстрирующий высокие показатели антисоциальных параметров и низкие показатели межличностных, психопатом в большей или меньшей степени, нежели тот, который продемонстрировал прямо противоположные результаты?

Таблица 2.4. Четырехфакторная модель PCL-R (Hare, 2003)

Межличностные отношения: Красноречие / внешнее очарование

Эмоции: Отсутствие совести и чувства вины

Стиль жизни: Потребность в стимуляции / склонность к скуке

Антисоциальность: Плохой контроль над своим поведением

Межличностные отношения: Преувеличенное чувство собственного достоинства

Эмоции: Поверхностные эмоции

Стиль жизни: Паразитический образ жизни

Антисоциальность: Поведенческие проблемы в детстве

Межличностные отношения: Патологическая лживость

Эмоции: Грубость / отсутствие эмпатии

Стиль жизни: Отсутствие реалистических, долгосрочных целей

Антисоциальность: Ювенильная делинквентность

Межличностные отношения: Мошенничество и манипуляции

Эмоции: Неспособность отвечать за свои поступки

Стиль жизни: Импульсивность

Антисоциальность: Отмена условного освобождения

Стиль жизни: Безответственность

Антисоциальность: Криминальная многосторонность

Подобные вопросы возникают достаточно регулярно на протяжении битвы за душу психопата в эмпирической и диагностической зонах военных действий, ведущихся ради клинического определения психопатии. Возьмем, к примеру, список симптомов антисоциального расстройства личности (АРЛ), приведенный в МКБ-10; это расстройство имеет особое стратегическое значение для эпидемиологических исследований. Официальное мнение, выраженное Американской психиатрической ассоциацией, гласит, что АРЛ и психопатия являются, по сути дела, синонимами. Определение АРЛ звучит так: «Преобладающий паттерн неуважения или нарушения прав окружающих, который начинается в детстве либо в подростковом возрасте и сохраняется во взрослом состоянии». Индивиду должно быть восемнадцать или более лет, он должен был продемонстрировать факты расстройств поведения[61]61
  Согласно МКБ-10, расстройства поведения характеризуются «повторным и стойким паттерном поведения, нарушающим базовые права окружающих людей или основные общественные нормы и правила, существующие для индивидов этого возраста… Проявления этого паттерна, соответствующие трем (или более) приведенным критериям, должны иметь место за последние двенадцать месяцев; при этом как минимум один критерий должен присутствовать в течение последних шести месяцев: агрессия по отношению к людям и животным; уничтожение собственности; обман или воровство, серьезное нарушение правил». Кроме того, расстройство поведения должно вести к «клинически важным нарушениям социального, учебного или профессионального функционирования». Указаны две формы расстройства поведения: начинающееся в детском возрасте (когда по меньшей мере один критерий расстройства должен проявляться до десятилетнего возраста) и начинающееся в подростковом возрасте, при котором ни один из критериев не проявляется до десятилетнего возраста.


[Закрыть] до пятнадцатилетнего возраста и соответствовать по меньшей мере трем критериям из перечисленных ниже.

1. Неспособность соответствовать социальным нормам в том, что касается законопослушного поведения, которая выражается в повторных правонарушениях, являющихся основанием для ареста.

2. Лживость, проявляющаяся в многократном вранье, использовании вымышленных имен или мошенничестве с целью получения личной выгоды или удовольствия.

3. Импульсивность, или неспособность планировать свои действия заблаговременно.

4. Раздражительность и агрессивность, проявляющаяся в многократных драках и физических нападениях.

5. Беспечное пренебрежение как собственной безопасностью, так и безопасностью окружающих.

6. Постоянная безответственность, проявляющаяся в неспособности демонстрировать надлежащее поведение на работе или уважать финансовые обязательства.

7. Отсутствие угрызений совести, проявляющееся в безразличии (или рационализации) к причинению страданий окружающим, неподобающем отношении к ним или краже у них собственности.

Но является ли это тем же самым, что и психопатия? Многие теоретики утверждают, что нет и что хотя эти два понятия в какой-то степени перекрываются, фундаментальное различие между ними таится в капризном акценте: в проявленном дисбалансе между сумбурными поведенческими пунктами, критериями «социальной девиантности», которые характеризуют АРЛ, и базовыми аффективными нарушениями, эмоциональными сумерками, типичными для психопата.

Это деление, статистическое или любое другое, не проходит бесследно. По данным Роберта Хэера, у тюремных заключенных АРЛ считается своего рода психиатрическим эквивалентом обыкновенной простуды[62]62
  См.: Megan J. Rutherford, John S. Cacciola and Arthur I. Alterman. Antisocial Personality Disorder and Psychopathy in Cocaine-Dependent Women // American Journal of Psychiatry 156, no. 6 (1999): 849–856.


[Закрыть], так как 80–85 % заключенных соответствует критериям этого расстройства. Однако всего лишь 20 % заключенных подпадают под определение психопатов. Кроме того, это меньшинство, составляющее всего 20 %, существенно перевешивает по серьезности своих преступлений[63]63
  Дополнительные факты и цифры, касающиеся психопатии, а также чрезвычайно популярное введение в мир психопатии вы можете найти в работе: Robert D. Hare. Without Conscience: The Disturbing World of the Psychopaths Among Us (New York: Guilford Press, 1993).


[Закрыть]. Примерно 50 % самых серьезных преступлений (например, убийств или серийных изнасилований) совершили психопаты.

И продолжают совершать.

Исследования, сравнивающие показатель рецидивной преступности у заключенных психопатов и непсихопатов[64]64
  См.: James F. Hemphill, R. D. Hare and Stephen Wong. Psychopathy and Recidivism: A Review // Legal and Criminological Psychology 3, no. 1 (1998): 139–170.


[Закрыть], показали, что в течение лишь одного года после освобождения у первых он в три раза выше, чем у вторых. Если мы введем в это уравнение фактор жестокости, то кривая устремится вверх еще быстрее. Психопаты в пять раз чаще избивают, насилуют, убивают или калечат своих жертв, выйдя за ворота тюрьмы. Более точным было бы сказать, что взаимосвязь между АРЛ и психопатией имеет асимметричный характер. На каждые четыре человека с диагнозом АРЛ приходится один психопат. Но у каждого психопата по умолчанию есть АРЛ.

Различия между убийцами

Чтобы нагляднее продемонстрировать различие между этими двумя синдромами, давайте рассмотрим эти две истории.

СЛУЧАЙ 1

Джимми тридцать четыре года; он приговорен к пожизненному заключению за убийство[65]65
  Идея этих слегка приукрашенных историй о двух прототипах состоит в том, чтобы подчеркнуть различия между психопатией и антисоциальным личностным расстройством соответственно; они позаимствованы из книги: James Blair, Derek Mitchell and Karina Blair. The Psychopath: Emotion and the Brain (Malden, MA: Blackwell, 2005), pp. 4–6.


[Закрыть]. Он всегда заводился с пол-оборота и ввязался в баре в драку, которая закончилась проломленным черепом. В общем, Джимми пользуется в тюрьме популярностью, не сует свой нос куда не следует и ведет себя тише воды и ниже травы. С первого взгляда он производит впечатление незрелого, беспечного парня, который хорошо ладит как с персоналом тюрьмы, так и с заключенными.

Криминальное прошлое Джимми (состоящее примерно из полудюжины преступлений) начинается с семнадцати лет, когда он был арестован за кражу в магазине – хотя и до этого, по словам его родителей, дела Джимми обстояли не так уж хорошо. За пару лет до кражи, когда Джимми было пятнадцать, у него начались неприятности и в школе, и дома. Он начал гулять допоздна, вступил в местную банду, постоянно лгал, ввязывался в драки, крал автомобили и был замечен в вандализме.

Когда Джимми исполнилось шестнадцать, он ушел из школы и поступил на работу в известный универмаг, где занимался погрузочными работами. В это время он начал сильно пить; время от времени крал что-нибудь в универмаге, чтобы «поправить свое положение». Ему было трудно жить на свою зарплату и сводить концы с концами, поэтому он начал курить марихуану. Через пару лет, за три месяца до своего восемнадцатилетия, он был освобожден с испытательным сроком и переехал к своей подружке.

Потеряв одну работу, а потом еще несколько других, Джимми нашел работу в гараже. Несмотря на постоянные ссоры по поводу его пьянства, употребления наркотиков и привычки бездумно тратить деньги, его отношения с подругой оставались хорошими. У него была пара любовных приключений. Но Джимми покончил с этими связями на стороне. Он сказал, что испытывал чувство вины. Его также беспокоило то, что его подруга может узнать об этом и бросить его.

Затем пьянство вышло из-под контроля. Однажды вечером в местном пабе Джимми втянули в драку. Работники бара быстро вмешались и указали ему на дверь. В обычной ситуации он бы спокойно ушел. Но на этот раз по какой-то причине не смог спокойно выйти. Он схватил кий и со всего маху обрушил его на затылок одного из парней; к несчастью, этот удар вызвал сильное мозговое кровотечение.

Приехала полиция. Джимми сразу же во всем признался. На суде он признал свою виновность.

СЛУЧАЙ 2

Йену тридцать восемь лет, он получил пожизненное заключение за убийство. Однажды вечером он заехал в мотель, чтобы поужинать, а в конце концов застрелил девушку за стойкой, чтобы стащить деньги из кассы. В тюрьме он известен тем, что употребляет и распространяет наркотики, а также занимается рэкетом. Йен очарователен и прекрасно говорит – по крайней мере на первых порах. Но за разговорами обычно следует в насилие или секс, о чем не забывают женщины, работающие в тюрьме. Он перепробовал массу работ, но его ненадежность в сочетании с взрывной агрессией (особенно если ему не удается настоять на своем) вылились в весьма пеструю историю трудовой деятельности. Спросите других заключенных, что они думают о Йене, и они заговорят о нем со смесью страха и уважения. Он наслаждается своей репутацией.

Криминальное прошлое Йена началось, когда ему было девять лет, – он стащил компьютерное оборудование из местного молодежного клуба. Затем, когда ему исполнилось одиннадцать, попытался убить своего одноклассника: мальчик в школьном туалете отказался отдать Йену свои деньги на завтрак. Тогда Йен надел ему на голову полиэтиленовый пакет и попытался задушить в одной из туалетных кабинок. Когда вмешался учитель, Йен заявил, что он хотел быть уверен в том, что «жирному ублюдку никогда больше не понадобятся деньги на завтрак». Вспоминая этот случай, Йен качает головой и улыбается.

После школы Йен кочевал из одного исправительного заведения в другое. Список его криминальных деяний поражает многосторонностью: жульничество, магазинные кражи, проникновение на чужую территорию, уличные грабежи, нанесение тяжелых телесных повреждений, поджоги, распространение наркотиков, сутенерство. Йен не способен удержаться на одной работе дольше двух недель, поэтому он жил либо за счет своих друзей, либо на плоды своих преступлений. Ему нравилось непостоянство его жизни, прыжки из одной кровати в другую, переезды из одного хостела в другой: он предпочитал скитаться, а не осесть на одном месте и пустить корни. Благодаря его внешней уверенности в себе, очаровании и самонадеянности всегда находился кто-то, готовый дать ему кров; как правило, это была какая-нибудь женщина, с которой Йен знакомился у стойки бара. Но заканчивалось все слезами.

Йен никогда не был женат, но за свою жизнь поменял целую вереницу подружек. Самые длительные отношения продолжались полгода и, как и все остальные, были приправлены жестокостью. И всегда именно Йен переезжал к своей партнерше. И всегда «сбивал их с ног». Он постоянно изменял своим партнершам на стороне. На самом деле Йену трудно вспомнить, когда бы у него не было «двух цыпочек» одновременно – хотя он заявляет, что никогда не был неискренним. «По большей части я всегда возвращался к ним ночевать. А что им еще надо?» – говорил он.

На суде доказательства против Йена были неопровержимы. Однако он так и не признал своей вины – и до сих пор заявляет о своей невиновности. Когда в зале суда Йену читали приговор, он улыбнулся семье жертвы и показал судье средний палец.

Во время пребывания в тюрьме Йен подал две апелляции. Несмотря на неоднократные заявления своего солиситора, Йен абсолютно уверен, что его дело будет пересмотрено, а приговор суда изменен.

«Ставьте шампанское на лед», – говорит он.

Итак, вы клиницист, а Йен и Джимми – сокамерники. Они сидят в коридоре и ждут вашей консультации. Как вы думаете, вы сможете определить, кто из них двоих является психопатом? С первого взгляда сделать это непросто. Но давайте снова посмотрим на критерии АРЛ. Оба заключенных демонстрируют свою неспособность соответствовать социальным нормам. У обоих проявляется склонность к плохому контролю над поведением – склонность в импульсивности, агрессивности и безответственности. Четкий диагноз, на мой взгляд.

А теперь давайте исследуем вопрос о психопатии. Как насчет потребности в стимуляции и паразитическом образе жизни? Йен явно склонен к этому больше, чем Джимми. А когда дело доходит до эмоций (вернее, до их отсутствия), маска здравомыслия начинает соскальзывать с лица Йена. Очаровательный, напыщенный, манипулятивный, лишенный эмпатии и чувства вины Йен настолько хорош в качестве психопата, что его можно использовать в качестве учебного пособия. Как будто он только что окончил какую-то секретную школу для психопатов. С отличием.

АРЛ – это психопатия с примесью эмоций. Психопатия – это лишенная эмоций пустота.

Преступное бездействие

То, что психопатия не проходит проверку качества у хранителей норм МКБ-10, представляет собой удивительный акт бездействия. Причиной, на которую чаще всего ссылаются как на любопытное и бросающееся в глаза исключение, является эмпирическая трудность обработки данных – и предполагаемая синонимичность с АРЛ. Возможно, чувство вины, совесть и эмпатия не являются количественными конструктами, с которыми было бы удобно работать. Поэтому лучше сфокусироваться на наблюдаемом поведении, а не на субъективных вещах, таящихся в голове.

Это является серьезной проблемой – на самых разных уровнях. Прежде всего исследования показывают, что уровень совпадения достаточно высок, если речь идет о PCL-R[66]66
  См.: Robert D. Hare. The Hare Psychopathy Checklist – Revised (Toronto: Multi-Health Systems, 1991).


[Закрыть]. Эта шкала обладает хорошей межэкспертной достоверностью. Кроме того, как сказал мне один старший психиатр: «Вы можете учуять кровавого психопата через несколько секунд после того, как он войдет в дверь».

Но это не единственное яблоко раздора. Загадка идентичности психопата – того, что именно скрывается под маской здравомыслия, – обретает новые феноменологические грани благодаря пугающим наблюдениям, сделанным рядом с домом. Не все психопаты сидят за решеткой. Большинство из них находится на своих рабочих местах. И некоторые преуспевают. Так называемые «успешные психопаты» (наподобие тех, которых изучал Скотт Лилиенфельд) представляют собой проблему для АРЛ и сторонников PCL-R. Во время недавнего исследования, проведенного Стефани Маллинс-Светт[67]67
  См.: Stephanie M. Mullins-Sweatt, Natalie G. Glover, Karen J. Derefinko, Joshua M. Miller and Thomas A. Widiger. The Search for the Successful Psychopath // Journal of Research in Personality, 44, no. 4 (2010): 554–558.


[Закрыть] в Университете штата Оклахома, юристам и клиническим психологам предлагали прототипическое описание психопата. После ознакомления с данным профилем эти две группы специалистов собрали вместе. Маллинс-Светт хотела знать, смогут ли они вспомнить кого-либо из своих нынешних или прошлых знакомых, кто бы, на их взгляд, подходил под это описание (и кто смог сделать успешную карьеру). А если да, то как они оценили бы личность этого человека в соответствии с тестом Большая пятерка?

Результаты оказались очень любопытными. В полном соответствии с ожиданиями успешные психопаты – подвизавшиеся на ниве бизнеса, академической науки и юриспруденции[68]68
  «Высококлассный полицейский детектив», «декан крупного университета», «успешный бизнесмен в сфере недвижимости», «сколотил крупную сумму и три года был мэром», «управленец в правительственном учреждении», «богатый профессор, получающий множество федеральных грантов» – вот лишь несколько индикаторов успеха психопатов, упомянутых в ходе данного исследования.


[Закрыть] – проявляли свою подлость и низость, как всегда. Как и их коллег, не добившихся социального успеха, их называли «бесчестными, склонными к эксплуатации окружающих, бессовестными, не склонными брать вину на себя, высокомерными и поверхностными людьми».

Ничего удивительного.

Но сходство не кончилось и тогда, когда дело дошло до Большой пятерки. Подобно исследованию Дональда Лайнэма, в ходе которого эксперты предлагали свой рейтинг, успешных психопатов, как и их прототипических альтер эго, изображали (гипотетически) наделенными высокими показателями по таким параметрам, как ассертивность, поиск возбуждающих стимулов и активность, и низкими показателями конформности (Альтруизма, Уступчивости и Скромности). Более того, за исключением самодисциплины (где неуспешные психопаты терпели полный крах, а успешные демонстрировали высокие показатели), профили Добросовестности сходились в одной точке, причем обе группы продемонстрировали максимальные оценки по компетенции, порядку и стремлению к достижениям.

Все это подводит нас к вопросу: так где же таится решающее различие? Неужели пропасть между успешными и неуспешными психопатами, между президентами и педофилами, объясняется исключительно самодисциплиной? Поскольку все остальные параметры одинаковы, возможно, в этом предположении и есть какая-то истина. Способность откладывать вознаграждение «на потом», сдерживать желание бежать (в также бежать и резать) может сместить равновесие в пользу не криминальной деятельности, а более структурированного, менее импульсивного, менее антисоциального стиля жизни.

Кроме того, вопрос криминальной деятельности также рождает проблемы. И в PCL-R, и в совокупности критериев АРЛ, взятых из МКБ-10, «криминальная многосторонность» и «неоднократно совершаемые поступки, служащие причиной для ареста» представляют собой соответственно основные диагностические детерминанты психопатии. Симптомы, другими словами. И, тем не менее, как показало исследование Маллинс-Светт, ни одно из этих определений не применимо к успешной ветви вида «психопат». Можно быть психопатом и не быть преступником.

Так чего же не хватает успешным психопатам? Может быть, по сравнению с их знаменитыми и зловещими тезками какой-нибудь нейрон у них не образует синапса? Трудно сказать. Но пятнадцать лет назад, пытаясь найти ответ на этот вопрос, один человек занялся им. А потом мы встретились с ним в закусочной в пригороде Атланты за горой лепешек тако.

Легкий путь через психопатию

В 1996 году Скотт Лилиенфельд и его коллега Брайан Эндрюс пытались разрешить именно эту загадку. Лилиенфельд, который был уже опытным исследователем в этой области, имел несколько психопатов среди своих трофеев, пришел к однозначному, хотя и ошеломляющему, заключению. Когда шла речь об изначальной структуре расстройства (традиционном представлении о том, что значит быть психопатом, разработанном отцом-основателем Герви Чекли), PCL-R и другие клинические способы оценки сами вели себя достаточно странно. С течением времени Лилиенфельд понял, что спектр диагностических признаков расширился. Сначала акцентировали признаки личности, закладывавшие фундамент расстройства, а затем акцент сместился на антисоциальные поступки. Передвижной цирк психопатов застрял в грязи судебных дел.

Лилиенфельд и Эндрюс стали бесстрашно цитировать предшественников.

В своем манифесте, опубликованном в 1941 году, Чекли утверждал, что низкий уровень тревожности представляет собой одну из истинных визитных карточек психопата: кардинальную особенность этого синдрома. Но где это нашло отражение в тексте PCL-R? Помимо подобных упущений Лилиенфельд обнаружил главную теоретическую ошибку в том, как два профессиональных сообщества – клиницисты и исследователи – рассматривали психопатию: разделение двух аналитических традиций, типичное для старой школы. Разделение качественных, психологических средств – и количественных, поведенческих целей. Эпистемологический деревянный дом подтачивали два лагеря. К одному принадлежали последователи Чекли, сфера интересов которых включала в себя нижнее белье личности; в другом лагере скопились бихевиористы, хранящие верность МКБ-10 и АРЛ, которые были склонны сфокусировать свое внимание на уголовном формуляре. Не надо объяснять, что такой раскол не способствовал ни последовательному эмпирическому обсуждению, ни консенсусу в отношении диагностики. Как отмечают Лилиенфельд и Эндрюс, индивида, который, с одной стороны, удовлетворял всем необходимым требования, предъявляемым к психопатической личности, но с другой – не был замечен в повторяющемся антисоциальном поведении (одного из представителей «субклинического» многообразия, согласно терминологии Маллинс-Светт), сторонники личностно ориентированного подхода сочли бы психопатом, а бихевиористы, для которых поступки важнее слов, выставили бы за дверь.

А динамика неуклонно прокладывала себе путь. Как мы увидели на примере Йена и Джимми, не все вовлеченные в привычную криминальную деятельность являются психопатами. На самом деле психопатов среди них незначительное меньшинство. Необходимо сделать что-то, чтобы примирить конфликтующие парадигмы, чтобы прийти к согласию между противоборствующими точками зрения.

И у Лилиенфельда и Эндрюса был ответ на вопрос, как сделать это.

Перечень черт психопатической личности (Psychopathic Personality Inventory – PPI) содержит 187 вопросов[69]69
  См.: Scott O. Lilienfeld and Brian P. Andrews. Development and Preliminary Validation of a Self-Report Measure of Psychopathic Personality Traits in noncriminal Populations // Journal of Personality Assessment 66, no. 3 (1996): 488–524.


[Закрыть]. Это не самый короткий вопросник в мире. Но и природа предмета, которому он посвящен, непроста. Этот психометрический монстр рассматривает восемь отдельных параметров личности, что делает его одним из самых всесторонних тестов для исследования психопатии, которые когда-либо были разработаны. Любопытно, что наш старый приятель – факторный анализ – выявляет знакомый паттерн. Эти восемь независимых спутниковых состояний психопатической личности – маккиавелевский эгоцентризм (МЭ), Импульсивный Нонконформизм (ИН), Экстернализация Обвинений (ЭО), Беззаботный отказ от планирования (ОП), Бесстрашие (Б), Социальная Власть (СВ), Невосприимчивость к стрессу (НС) и Бессердечие (Б) – делят и образуют заново три оси высшего порядка:

1. Эгоцентричная (self-centered) импульсивность (МЭ + ИН + ЭО + ОП).

2. Бесстрашное доминирование (СВ + Б + НС).

3. Бессердечие (Б),

чтобы в статистическом осадке, после того как осядут облака математической пыли, осталась бы структурная ДНК чистой, неподдельной психопатии. Это был тот геном, последовательность которого некогда определил Чекли, незапятнанный временем и многочисленными злоупотреблениями. И любой мог доказать положительное соответствие.

Текила лилась рекой. Пока мы ели тако одну за другой, Лилиенфельд объяснял, что это такое на самом деле (с точки зрения ядра глубинной личности) – быть обреченным на то, чтобы быть психопатом.

Он подробно изложил мне эмпирическое логическое обоснование, лежащее в основе разработки PPI: «Проблема с существовавшими количественными параметрами этого синдрома заключалась в том, что большинство из них были отточены на криминальной или делинквентной популяции. Но мы знаем, что люди с психопатическими признаками прекрасно функционируют и на воле – и некоторые из них оказываются чрезвычайно успешными. Безжалостность, жесткость ума, харизма, сосредоточенность, убедительность и спокойствие под давлением представляют собой качества, которые, если можно так сказать, отличают зрелых мужей от мальчиков. Поэтому мы должны были перекинуть мост через пропасть, разделяющую лишенных свободы, “тюремных” психопатов и их элитарных, прекрасно функционирующих собратьев. Шоссе, проходящее через психопатию, известно всем. А как насчет легкого пути?

Мы исходили из того, что психопатия представляет собой некий спектр. Само собой разумеется, что некоторые из нас демонстрируют высокие показатели по отдельным показателям этого спектра, но не по всем. Мы с вами можем набрать одинаковое количество баллов при прохождении теста PPI. Но наши профили по восьми параметрам теста будут полностью различаться. Вы можете набрать высокий балл по Беззаботному отказу от планирования, но относительно маленький – по Бессердечию. А я могу продемонстрировать прямо противоположные результаты».

Представление Лилиенфельда о психопатии как о неком спектре явно не лишено смысла. Если рассматривать психопатию как продолжение нормальной личности, то отсюда логически вытекает, что психопатия должна быть скаляром. И что большее или меньшее ее значение в каждом данном контексте может обеспечивать существенные преимущества. Эта предпосылка не является беспрецедентной в анналах психических дисфункций (то есть если психопатию можно назвать дисфункциональной, учитывая ее преимущества в определенных обстоятельствах). Спектр аутизма, например,[70]70
  Спектр аутических расстройств включает в себя аутизм, синдром Аспергера, дезинтегративное расстройство детского возраста, синдром Ретта и общее расстройство психологического развития. Дополнительную информацию об аутизме вы можете найти на сайте: http://www.autism.org.uk/. Дополнительную информацию об идее аутического спектра можно найти на сайте: http://www.autism.org.uk/about-autism/autism-and-asperger-syndrome-an-introduction/what-is-autism.aspx


[Закрыть] представляет собой континуум аномалий социального взаимодействия и коммуникации, варьирующий от тяжелых поражений «в омуте» (речь идет о молчаливых, с низкими умственными способностями и стереотипным поведением – например, покачиванием головы или тела – индивидах) до умеренных нарушений на «мелководье» (прекрасно функционирующих индивидов с активными, хотя и странными межличностными стратегиями, четко сфокусированными интересами, чрезмерно озабоченных соблюдением единообразия, правил и ритуалов).

Не так известен спектр шизофрении, хотя и его следует упомянуть в этой связи[71]71
  Дополнительную информацию о шизофрении (симптомах, диагностике, лечении и обеспечении жизнедеятельности больных) можно найти на сайте http://www.schizophrenia.com/. Дополнительную информацию о спектре шизофрении и возможных неврологических коррелятах можно найти на сайте http://www.schizophrenia.com/sznews/archives/002561.html


[Закрыть]. Исследования конструктов шизотипии заставляют предположить, что психотические переживания в той или иной форме (обычно безвредные и не ведущие к дистрессу) достаточно обычны для всего населения в целом. Поэтому шизофрению стоит рассматривать не как единое состояние (либо она у вас есть, либо ее нет), а как количественное расстройство с произвольными границами между нормой, странностями и болезнью. В рамках этой парадигмы симптомы шизотипического расстройства личности (странные верования, эксцентричные речевые паттерны, причудливый стиль межличностного общения) можно истолковать как «учебный склон для начинающих лыжников» в центральном горном массиве шизофрении. Точно так же обстоит дело и с психопатией, где расстройство на «высоте» от низкой до средней является полностью управляемым. А в определенном контексте и выгодным (связь между шизофренией и творчеством установлена давно). Но выше и далеко за пределами линии снегов состояние может стать гораздо более опасным.

Такой подход к загадке психического расстройства обладает интуитивной привлекательностью с точки зрения здравого смысла. Тревожащее предположение о том, что все мы немного сумасшедшие, трудно игнорировать. Но когда дело доходит до психопатии и количественной разгадки психопатического спектра, Скотт Лилиенфельд не пускает вещи на самотек. Есть те, кто понял его идею скользящей шкалы, и у кого существуют свои собственные доказательства на этот счет. Самым выдающимся среди них является Джозеф Ньюмен.