Текст книги "Секс и одинокий вампир"

– Милочка, а почему бы вам не взять нас…

– По-моему, за сегодняшний день ты получила достаточно впечатлений, – мягко, но твердо оборвала я ее и обернулась к Кристиану. – В какой ресторан ты меня поведешь?

Он вскинул брови.

– Я? Поведу тебя? Неужели ты считаешь меня деспотичным надменным самцом, способным заплатить за ужин независимой дамы, презирающей подобное покровительственное отношение?

Я накинула пальто.

– У тебя наверняка в подвалах замка пылится куча денег, а я живу скромно, сама зарабатываю свою копеечку. Думаю, ничего страшного, если разок снизойду до того, чтобы позволить мужчине оплатить мой ужин. – Я распахнула дверь и оглянулась. – Если, конечно, ты очень попросишь.

– Знаешь, – задумчиво ответил он, перешагнув порог, – мы ведем почти что цивилизованный разговор. Стало быть, с тобой еще не все потеряно.

Я хлопнула его по плечу и, после некоторых раздумий, взяла предложенную мне руку. Пальцы наши сплелись, и я улыбнулась про себя. Как знать, может, кое с кем тоже не все потеряно?.. М-м-м… Какая интересная мысль!

Глава 7

Наше официально не объявленное перемирие длилось весь ужин, во время которого я словно завороженная наблюдала, как Кристиан справляется с едой.

– Как тебе это удается? – поинтересовалась я, подняв на него взгляд и увидев, что кусочек креветки снова исчез.

Он улыбнулся.

– Ловкость рук, только и всего.

– А-а-а… И что, ты никогда не ел по-человечески?

– То есть ел ли я когда-нибудь обыкновенную пищу? Нет.

Я размышляла над этим с минуту, разжевывая цыпленка, зажаренного в лимонном соке.

– А как ты стал, – я огляделась, – тем, кто ты есть? Ты что, родился таким? Или тебя укусили?

Он поглаживал длинными пальцами ободок бокала.

– Существует два типа Темных: некоторые такими рождаются; а некоторые такими становятся, не без чужой помощи. Я отношусь к первой категории.

– Правда? Хочешь сказать, твои предки тоже были вампирами?

Он кивнул.

– Все мальчики, рожденные от не искупившего свои грехи Темного, подобны отцу.

Что-то тут не клеилось.

– Минутку! Ты же говорил, что, когда вы встречаете Возлюбленную, она спасает вашу душу и дарит искупление, верно? Откуда у не получившего искупление Темного возьмутся дети?

– Оттуда же, что и у всех, – усмехнулся Кристиан. – Многие из нас так и не находят своей Возлюбленной, но это отнюдь не означает, что мы не можем искать утешения со смертными женщинами.

– А-а-а, – протянула я и, не удержавшись, спросила: – И что, тебе тоже приходилось искать утешения?

Он обдал меня огненным взглядом: от такого взора закипел бы суп.

– Ты это спрашиваешь для повышения общей эрудиции или с какой-то иной целью?

Я попыталась утихомирить свое тело, которое при звуках бархатистого голоса Кристиана загорелось страстью. Его томные глаза сводили меня с ума. Взять себя в руки было нелегко, но в конечном итоге мне это все же удалось. Усилием воли я поборола желание стиснуть Кристиана в объятиях и зацеловать до смерти. Только овладев собой, я осмелилась поднять на него взгляд.

– Скажем так: из праздного любопытства.

Его глаза потемнели до цвета грецкого ореха.

– Зачем ты это делаешь?

Я недоуменно захлопала ресницами.

– Что?

– Борешься с чувствами, которые ко мне испытываешь. Я ощущаю то же самое, но не сопротивляюсь, ибо это бессмысленно. Влечение неподвластно контролю: либо оно есть, либо его нет. Ты закрываешь глаза на страсть, сжигающую тебя, но я, даже когда нахожусь далеко, чувствую твое влечение. Неужели я так страшен, что тебя бросает в дрожь при одной мысли о физической близости со мной?

– Нисколько ты не страшен, – ответила я шепотом, чтобы никто случайно не подслушал. – И я вовсе не пылаю к тебе страстью.

Он рассмеялся. От этого бархатистого, соблазнительного смеха у меня по коже мурашки забегали.

– Maly válečník, вот ты кто.

– Ничего подобного! Хотя мне часто говорили, что мне недостает тепла, столь необходимого в супружеских отношениях. Как-то раз даже заявили, что я «холодна как рыба». Кстати, как ты меня только что назвал?

Он пропустил мой вопрос мимо ушей.

– Кто это тебе заявил, бывший муж?

Я заерзала на стуле: интересно, чувствует ли он, какая внутренняя борьба идет сейчас в моей душе? Но я полностью контролирую свое сознание, проникнуть туда не под силу даже Кристиану…

– Да, вообще-то… Но это правда, тут уж ничего не попишешь. Я не девственница и не монашка, Кристиан. Мне тридцать один год. Я спала с мужчинами и знаю, что мне недостает страстности. Я никогда не была в восторге от секса, и, судя по разочарованным лицам моих партнеров, их опыт со мной тоже был не из приятных. Так что если ты хотел меня соблазнить, знай: овчинка не стоит выделки. Я не та, в чьих объятиях можно найти утешение.

– Да неужто? Давай-ка проверим твою теорию. – Он протянул мне руку. – Иди сюда.

Я с ужасом уставилась на его руку, будто это была паучья лапа.

– Что?

– Иди сюда. Сядь рядом со мной.

Я огляделась. Мы выбрали столик в довольно уединенном уголке ресторана, но все равно нас могли заметить.

– Ты что! Все будут смотреть!

Он вскинул темную бровь.

– Разве эта мысль тебя не возбуждает?

Я нахмурилась.

– Ни в малейшей степени.

Кристиан вздохнул:

– Видно, многому тебя придется еще учить. Иди сюда, Эллегра. Сядь рядом со мной. Докажи, что ты не холодна как рыба.

– Ага, как же. Нашел дурочку. Проходили мы это – действие от противного… – Я раздраженно закатила глаза.

– Значит, страх передо мной мешает тебе доказать, что ты тоже можешь быть страстной?

– Делать мне нечего – тебя бояться, – ответила я. – И не собираюсь я ничего доказывать.

Он всем своим видом выражал торжество: типа он прав, а я просто струсила.

– Ну ладно. – Я отбросила салфетку и встала. Несколько шагов – и я плюхнулась к нему на колени, стараясь не замечать удивленных взглядов окружающих. – Если так хочешь, докажу, что я бесчувственная ледышка. Готовься: тебе предстоит смертельная скука.

Я положила руки ему на плечи и припала к его рту, нарочно прижавшись губами к его зубам. Минуту он терпел, затем нежно взял мою голову в ладони и наклонил ее под другим углом.

– Давай снова попробуем, но без применения грубой силы, договорились?

Я заглянула в его глаза и поняла, что влипла, погибла безвозвратно. Глаза его были подобны темным озерам, в которых плескалось желание – ни один мужчина на меня еще так не смотрел. Я чувствовала, что падаю в бездонную пропасть его глаз. Его губы дразнили мои, усыпали их легкими, словно перышки, поцелуями.

Вскоре я была вынуждена признать очевидное: я хотела, чтобы Кристиан прикасался ко мне, чтобы он целовал меня, хотела ощущать вкус его кожи. Я отчаянно сопротивлялась этому безумному желанию, но первое же прикосновение языка Кристиана к моим губам обратило все мои благие намерения в прах. Губы мои приоткрылись. Его язык проник в мой рот, и между нами пали последние барьеры. Я застонала. Кристиан ласкал мой язык все напористее. Он не ждал ответной ласки, он требовал. Я стянула кожаную резинку, стягивавшую его хвост, и темный каскад волос рассыпался по плечам. Черный шелк заструился по моим пальцам подобно прохладной воде. Я задрожала всем телом.

Я чувствовала, как Кристиан проникает в мое сознание, сметая выставленные преграды, улавливала легкий шорох его мыслей. Меня охватило любопытство: интересно, о чем он сейчас думает? Я понимала, что поступлю глупо, впустив его в свое сознание – тогда он тоже без труда сможет прочесть мои мысли, – но от его жарких прикосновений я совсем лишилась рассудка. Его поцелуй становился все глубже, все горячей. Я приотворила дверцу в подсознание и его чувства слились с моими. Мысли его были бессловесны и бесформенны: в моей голове замелькали образы удовольствия, желания близости и отчаянной надежды. Эти ощущения сплелись в единый, неделимый клубок. Я страстно отвечала на его ласки. Знала, что позже это может обернуться против меня, но не могла более сдерживаться. Я вбирала в себя царивший в его душе мрак и отдавала взамен весь накопленный мною свет.

Мощная энергия Кристиана окутала нас, связала странными узами. Я не понимала, как он это делает, да и особо над этим не задумывалась. Мне было хорошо, я купалась в его энергетике. Наша энергетика подобно мыслям слилась воедино. Возбуждение Кристиана передавалось мне, и это распаляло его еще сильнее. Сперва его язык исследовал все закутки моего рта, потом пришла моя очередь. Я просто пожирала его, целовала так глубоко и жадно, словно хотела достать нечто, упорно ускользавшее от меня.

«Холодные как рыбы дамы на такое не способны, maly válečník», – эхом пронеслось у меня в голове. Я на мгновение замерла.

А что значит «maly válečník»?

Я почувствовала, как он мысленно улыбается.

Маленький воин.

Воин? Хм-м-м…

Ну, это еще ладно. Что меня беспокоило, так это легкость, с которой Кристиан проник в мое подсознание. Медленно и ненавязчиво я выдворила его вон и снова расставила прочные барьеры. Я сама себе боялась признаться, до какой степени меня потрясло случившиеся. Теперь-то я знала, как это здорово – разрушить все барьеры. Глядя в полуночные глаза Кристиана, я снова напомнила себе, что пусть он и бессмертный, но в первую очередь он все же мужчина. Рискованно давать ему такую власть над собой.

Я вскочила с его колен и заковыляла обратно к стулу. Дрожащей рукой потянулась к стакану с водой.

– Итак, – я прокашлялась: после страстных поцелуев я слегка охрипла, – что тебе известно о медиуме Гарде Уайт? Мне о ней рассказывал один из сотрудников АСИФ. Любопытно, как ты о ней прослышал.

Кристиан прижал палец к нижней губе.

– Что, все-таки не желаешь признать поражение?

Я насадила на вилку ломтик жареного картофеля.

– А я и не знала, что мы с тобой сцепились в битве.

Он улыбнулся и наклонил голову.

– Не в бровь, а в глаз! Так мне и надо. Нет, это была никакая не битва, а всего лишь… – Его взгляд скользнул по моим губам. Я инстинктивно провела по ним языком. Они казались очень чувствительными и как будто слегка припухшими. – …Всего лишь эксперимент, принесший неожиданный результат. Я начинаю думать, что поспешил с выводами.

В его глазах светилось такое томление, что мое тело снова обдало огнем страсти. Я отчаянно пыталась сохранить остатки самообладания.

– Пожалуйста, Кристиан…

Он оставил мою тихую просьбу без внимания и потянулся к моей руке. Его палец начал обрисовывать круги на тыльной стороне моей кисти.

– Зачем ты сопротивляешься? Зачем кутаешься в броню безразличия, когда я чувствую в тебе такой же пыл, что ты пробуждаешь во мне? Почему борешься со страстью, которую будит в тебе каждое мое прикосновение?

Я медленно отняла руку и положила ее себе на колени. На глаза навернулись слезы. Вот только непонятно, над кем хотелось плакать: то ли над ним, то ли над собой.

– Извини, Кристиан, – заявила я, уставившись в тарелку с цыпленком, – но я просто не могу позволить мужчине забрать над собой такую власть.

Кристиан умолк и молчал так долго, что я не выдержала и посмотрела на него. Его глаза – зеркало души – ярко горели в отблеске свечи. Наконец он заговорил – очень тихо, будто слова его предназначались лишь для моих ушей. Голос его ласкал меня, как руки возлюбленного.

– Почту за честь доказать тебе, что не все мужчины пользуются силой, дабы поработить тех, кто слабее.

Я промолчала. Мне просто нечего было ответить.

Театр, арендованный «Корпорацией одаренных гадалок и оккультным трестом» (более известной под сомнительным акронимом «КОГОТЬ») под аукцион спиритических талантов, был маленьким и по-домашнему уютным. Располагался он в подвале старого здания, выстроенном веке так в XVIII.

– Если верить тому, что здесь написано, – я сверилась с программкой, врученной мне на входе, – Гарда Уайт и некто по имени Эдуардо Тассалерро, глава «Милан-Психик лимитед», – своего рода мозговой фонд научной области, занимающейся паранормальными явлениями. Их задачей является «углубление познаний в сфере духов и прочих потусторонних явлений, а также исследование зон их активности в пределах современной Англии». Гм-м… Неужели они считают себя круче УПРА?

– УПРА?

– Так называется организация, где я работаю. А сестринская организация в Англии носит название АСИФ, и уж кто-кто, а мы точно способны углубить познания в сфере духов и тому подобного.

– Вероятно, у этого мозгового фонда несколько иные цели.

Я вскинула на Кристиана глаза. Меня поразило не то, что он сказал, а то, как он это сказал. Даже сквозь плотные защитные барьеры я чувствовала, что он с нетерпением ожидает чего-то. «Может, часть его сознания снова просочилась в мое?» – лениво подумала я.

Красавец мужчина, от чьих взглядов я таю и чувствую бурление в крови и который к тому же обладает способностью проникать в мое подсознание, когда пожелает… Этого мне только не хватало! Я снова покосилась на Кристиана: тот изучал буклет. Его длинные волосы снова были собраны в хвост. Сегодня он надел темно-синий костюм с тонким, бледным узором. Кремовая рубашка и темный галстук не представляли собой ничего особенного, зато жилет был настоящим произведением искусства. Темно-изумрудный атлас колыхался при каждом вдохе. Вышитые тонкой серебряной нитью орлы и соколы застыли в полете: головы их были откинуты назад, когти выпушены. Красиво и одновременно жутко. Мне очень хотелось сказать Кристиану, что я просто без ума от этого костюма (особенно мне нравилось, как он подчеркивает его мужественный торс), но потом я решила, что он и без того слишком много о себе мнит. Не хватает еще намекнуть, что он самый сексапильный мужчина на свете!

Лицо Кристиана расплылось в улыбке. Он по-прежнему рассматривал программу. Я отвела глаза и, прикусив губу, стала раздумывать, с чего это он так улыбается. Вдруг… Господи, да что это я! Моя защита прочна: почти тридцатилетняя практика не прошла даром.

Вот непонятно только: отчего улыбка Кристиана становится все шире?

Я заставила себя позабыть на время о красавчике, чья нога как бы невзначай прижалась к моей, и сосредоточилась на аудитории театра. В первом ряду сидели Карлос и две женщины, тоже из АСИФ. Одна из них, по-моему, занимала пост директора. Театр был заполнен наполовину; подавляющее большинство явившихся щеголяли значками местных клубов «охотников за призраками». Одни что-то печатали на ноутбуках, другие сидели с заученным видом, столь свойственным знатокам паранормальных явлений. Я вертела в руках помпончик от свитера и думала: интересно, я тоже смотрюсь такой ботанкой?

– Добрый вечер, уважаемые коллеги, посвященные, исследователи необычайного, леди и джентльмены! – Появившаяся перед занавесом женщина говорила с легким немецким акцентом, чеканя слова. Этот акцент гармонировал с ее короткими светлыми волосами и мощным телосложением. Типичная домохозяйка, не излучай она такую уверенность. – Я Гарда Уайт, президент «Корпорации одаренных гадалок и оккультного треста». Добро пожаловать на наше шестое испытание. Всего в Лондоне таких испытаний будет проведено восемь. Для тех из вас, кто впервые посетил наш семинар, поясняю: мы выбираем из зала волонтеров, желающих принять участие в сеансе вызова духа. Тем, в ком мы заметим дар, будет предложено примкнуть к тресту. К нам присоединится мой коллега, Эдуардо Тассалерро из «Милан-Психик лимитед». Понадобятся десять добровольцев. Если вы хотите принять участие, пожалуйста, поднимите руку и ассистент запишет ваши данные.

Занавес за Гардой поднялся, и взору открылся большой круглый стол, окруженный дюжиной стульев. Подсветка была приглушена – горел всего один прожектор.

Не понимаю я тех, кто сейчас спустится на сцену ради членства в какой-то малоизвестной корпорации. Лучше бы вступали в официально зарегистрированные сообщества.

Я повернулась к Кристиану, чтобы поделиться своими наблюдениями, и увидела, что он тянет вверх руку.

– Ты что делаешь?! Ты же вампир и не можешь вызывать призраков!

– Верно. Зато ты можешь.

– Я? – Я огляделась и с ужасом заметила, что к Кристиану пробирается молоденькая девушка в обтягивающей мини-юбке. Мне вдруг захотелось положить руку ему на колено: пусть эта вертихвостка не думает, что он свободен…

– Черт! – огрызнулась я.

– Что-то не так, Элли?

Еще бы! Кристиан мне не принадлежит, я не имею на него никаких прав. Я натянула на уши вежливую улыбку типа «сижу вот тут со случайным знакомым, а как до мужчины мне до него дела нет…»

Губы Кристиана дрогнули. Свободной рукой он приобнял меня за плечи.

– Желаете принять участие? – с придыханием спросила модница в мини-юбке. Она прямо-таки пожирала Кристиана глазами. Я решила повременить стряхивать его руку с плеча. Интересно, удастся ли мне вызвать низшего демона?

– Увы, я совершенно лишен способностей, необходимых для вызова духов. Зато моя знакомая обладает огромным потенциалом. Она очень интересуется вашим трестом и будет рада оказаться в числе десяти счастливых избранников.

Я метнула на него огненный взгляд. Нет, пожалуй, одного демона будет маловато…

Девушка окинула меня взглядом и нахмурилась.

– Я не могу гарантировать, что выберут вашу знакомую. Миссис Уайт тщательно просматривает все данные и отбирает лучших.

Голос Кристиана, и без того красивый и бархатистый, стал еще более проникновенным: казалось, слова так и скатываются у него с языка, словно отполированные. (К стыду своему, должна признать, что при мысли о его языке низ моего живота окатило жаркой волной).

– Не могли бы вы походатайствовать, чтобы выбрали ее кандидатуру? Уверяю вас, она как никто достойна этой чести.

При этих словах морщинки на лбу девушки разгладились. Она энергично кивнула.

– Сделаю, что смогу.

Она быстро записала мое имя, должность (я просто сказала, что работаю в УПРА и несколько общих фраз о своем опыте).

– Вы воплощенная любезность. – Кристиан одарил девушку такой ослепительной улыбкой, что мне захотелось предложить бедняжке свои темные очки. Она засеменила прочь с оторопевшим выражением лица, словно испытала солнечный удар.

– Ладно, мистер убедительность, раскрой-ка теперь свои карты. Почему тебе нужно, чтобы я участвовала в этом дурацком конкурсе?

Он изумленно вскинул брови.

– А с чего ты взяла, что у меня есть какой-то тайный умысел?

С нами рядом уселась компания из четырех человек. Шуму от них было столько, что хватило бы людей на двадцать. Я понизила голос:

– Предчувствие меня еще никогда не обманывало. С чего бы ты стал поощрять исследования потустороннего мира? Стоит только научно доказать существование привидений, и люди сойдут с ума. Понацепляют ожерелья из чеснока и будут носиться по сельской местности с вилами и факелами. Давай, Блакула[7]7
  Блакула – чернокожий вампир, герой двух фильмов американского режиссера У. Крейна (1972, 1973).


[Закрыть], колись.

Лицо Кристиана вновь приняло мученическое выражение.

– Знаешь, у тебя все равно не получиться заставить меня участвовать в этом балагане, если я сама не захочу, – шепотом заметила я. – Сначала скажи, зачем тебе это понадобилось. Судя по всему, участников начнут вызывать еще только минут через десять. Можешь, конечно, до последнего момента тянуть резину, но лучше бы тебе открыться сейчас. Тогда у меня будет время подготовиться.

Кристиан вздохнул и стиснул мое плечо. Я разрывалась между неуместным желанием прижаться к нему покрепче и долгом, повелевавшим остановить его, покуда он не истолковал мою покорность превратно.

– Рано или поздно ты все равно узнала бы о моих догадках. Возможно, уже завтра. Стало быть, нет смысла долее скрывать.

– Правда? – Я закусила губу. – Ну и?..

Он кинул на меня жаркий взгляд – от такого расплавился бы и цемент. Затем его взор вновь остыл, потемнел и стал тревожным.

– Три месяца назад мой друг, Себастьян – тоже Темный, как и я, – исчез из своего дома в Ницце. Он целый месяц не отвечал на мои звонки. Я встревожился и пришел к печальному выводу: либо он отчего-то в спешке покинул Европу, либо его постигло нечто немыслимое.

– Немыслимое?

Два ассистента из организации «КОГОТЬ» подошли к шумной четверке, что сидела сзади. Я придвинулась к Кристиану (до сих пор считаю, что поступила так чисто из соображений безопасности – не хотела, чтобы они видели мой жест) и изобразила, как кол входит в сердце.

– Это ты подразумеваешь под «немыслимым»?

Он поморщился, стиснул мою руку и снова стал поглаживать мои пальцы.

– Ты необыкновенно кровожадная женщина. И, как ни странно, я даже это нахожу очаровательным. Существует множество способов убить Темного, не только этот. Но ты верно угадала: я беспокоился, не стряслось ли с ним беды. Себастьян – не тот человек, чтобы уехать в неизвестном направлении, не предупредив меня и не поставив в известность никого из нашей общины. После долгих поисков мне удалось напасть на его след: он вел в Париж, затем в Лондон и обрывался в маленьком пригородном домике близ Лондона.

– Только не говори, что в этом домике были Гарда Уайт и синьор Тасса-как-его-бишь-там!

Он задумался.

– Нет, но дом сдавался трестом миссис Уайт.

Он умолк. Я толкнула Кристиана локтем в бок.

– Ну и? Так был там Себастьян или нет?

«КОГТИ» удалились. Палец Кристиана перестал чертить круги на моем запястье.

– Он там был. И оставил мне послание, в котором говорилось, что его держат в плену и у него мало надежды и сил на побег.

– Послание? Что еще за послание?

Кристиан плотно сжал губы. Я посмотрела ему в глаза, но быстро отвела взгляд. Что бы ни выпало на мою долю, надеюсь, у Кристиана никогда не будет повода бросать на меня такие взоры.

– Послание из тех, что в ходу у Темных.

Я сглотнула комок.

– Оно было написано… кровью?

Он кивнул.

– На записку были наложены особые чары – ее мог прочитать только тот человек, кому она предназначена. В данном случае я. Себастьян знал, что я буду его разыскивать. Несмотря на то, что силы почти покинули его, он использовал драгоценный запас крови, чтобы подать мне весточку.

Я обдумывала услышанное, наблюдая, как ассистенты беседуют с последними добровольцами. Люди в театре разговаривали тихими, приглушенными голосами: было похоже, будто стая птичек бьется крыльями о высокий потолок.

– Хм-м, может, я пожалею, что спросила, но… В тебе таится громадная сила. Я это сразу почувствовала. Разве может простой смертный удерживать Темного против его воли?

Его глаза стали совсем черными и безжизненными.

– Может, если знает как.

Голос Кристиана звучал с такой безнадежностью, что я поежилась и решила не углублять тему.

– Значит, ты считаешь, что Гарда и Эдуардо держат Себастьяна в плену, и хочешь, чтобы я с ними подружилась и все разузнала? С чего ты взял, что я захочу тебе помочь?

Его взгляд светился такой нежностью, что я растаяла.

– Других источников у меня нет. Я надеялся, что твое любопытство и доброта возьмут верх и ты согласишься помочь тому, кто сам себя спасти не в состоянии.

Я вскинула подбородок.

– Ах, как это контрастирует с твоими прежними заявлениями! Помнишь, ты утверждал, что я чересчур независима, строптива и неуверенна в себе? Скажи, почему я должна тебе помогать?

Он смотрел мне прямо в глаза.

– Потому что я смиренно прошу тебя помочь отыскать моего друга.

В голосе Кристиана звучало столько искренности и надежды, что я сразу размякла, но тут же взяла себя в руки и постаралась собраться с мыслями. Помогать Кристиану не входило в мои планы. Я приехала в Лондон всего на три недели, пять дней из которых уже прошли. Если я свяжусь с трестом, мне будет просто некогда вызывать духов. Но с другой стороны, тогда я смогу представить в УПРА неплохой исследовательский труд… Может, начальство сжалится и не станет меня рассчитывать? Я покосилась на Кристиана и, подавив вздох, признала истину: я соглашаюсь на просьбу Темного не ради работы и даже не ради его беспомощного друга, а лишь ради его самого.

– Хорошо, я тебе помогу, но сначала выслушай мои условия.

Он закатил глаза.

– Так я и знал!

Я усмехнулась.

– А ты сообразительный парень, хоть и корчишь из себя мачо. Условие номер один: полегче на поворотах. Не дави на меня. Я не выполняю приказов, я лишь снисхожу до просьб.

Он снова скорчил мученическую мину и процедил сквозь зубы:

– То, о чем ты просишь, будет нелегко, но я постараюсь перебороть в себе привычку выражать желания в форме приказов. Этого довольно?

– Едва ли, но для начала сойдет. Условие номер два: больше никаких подколов по поводу моей одежды.

– Договорились.

– Условие номер три…

– Сколько же их всего? – пробормотал он.

– Это последнее. Итак, условие номер три: не влезай больше в мое подсознание.

Он изобразил удивление.

– Не притворяйся: я все время чувствую, как ты скользишь по краю моих мыслей. И улыбаешься, когда я думаю, что ты… – Я запнулась. На его губах снова заиграла широкая улыбка. – Я умею выстраивать прекрасные защитные барьеры. Не иначе, как ты используешь какие-то тайные вулканические приемы.

– Не вулканические, а моравские.

– Ага! Сознался-таки!

– Ни в чем я не сознался. Если между нами и существует телепатическая связь, основанная на взаимной симпатии, я здесь ни при чем.

Я бросила на него подозрительный взгляд. Он смотрел мне прямо в глаза. Судя по всему, он не врет: я всегда чувствую, когда человек говорит неправду.

– Ну ладно, – проворчала я. – Но уж постарайся не вторгаться в мои мысли без приглашения!

Он снова начал поглаживать пальцем мою кисть. Трое человек спустились на сцену, но, судя по их одинаковым черным футболкам, все они были «КОГТЯМИ».

– И еще, объясни мне, пожалуйста: зачем людям, желающим научно доказать существование привидений, держать в плену вампира? Это же ни в какие рамки не лезет.

– Ты исходишь из сказанного Гардой. Но я уверен, что на самом деле трест преследует куда более зловещие цели.

– Правда? Какие же? – полюбопытствовала я.

– Эллегра Телфорд, вас выбрали. Будьте любезны, пройдите на сцену. Стив Рикс, вы тоже в числе избранников, пожалуйста, пройдите на сцену. Арундел Роджет, вас тоже просим на сцену…

Я недослушала список счастливчиков: к Кристиану подбежала девушка в мини-юбке, чтобы выслушать заслуженную похвалу и проводить меня на подмостки. На секунду мне показалось, что она попросит погладить ее по головке, но я тут же устыдилась своих мыслей – порой моя язвительность переходит всякие границы. В качестве компенсации я тайком прочитала над девушкой заклинание, оберегающее от дурного глаза.

Кристиан привстал, чтобы я могла пройти, и стиснул мне руку. Его рукопожатие придало мне сил. Даже не верится, что этот человек нуждается в помощи. Тепло его руки подарило мне уверенность в себе.

Стараясь не обольщаться чувством защищенности, рожденным его прикосновением, я последовала за мини-юбкой на сцену. Там мне вручили цветной мелок.

– Спасибо, у меня свой есть, – отказалась я и вытащила из сумочки мел с примесью «праха мертвеца». Я повсюду таскала его с собой, с тех самых пор, как ступила в этот старинный город, богатый историческими памятниками и еще более историческими привидениями.

Мне указали на стул. Я направилась к нему через сцену и тут почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Я оглянулась: с меня не спускала глаз Гарда, беседовавшая с одной из своих верных прислужниц. Я растянула рот в улыбке и уселась. Слева от меня сидел низенький плешивый коротышка, с которого ручьями тек пот – от волнения, наверно; а справа – нагловатого вида девица с целой шапкой густых светлых кудрей.

– Я – Дайан, – представилась она.

Мы пожали друг другу руки, я назвала свое имя и обернулась к мужчине справа.

– Питер Дануич.

Рука у него была влажной и липкой, но мне удалось незаметно вытереть ладонь о штаны. Я очень надеялась, что Гарда не будет заставлять нас держаться за руки: не сильно-то хотелось снова прикасаться к ладони Питера.

К нам присоединились Гарда и высокий смуглый мужчина – она представила его как Эдуардо. В театре погасили свет, включенным остался только один прожектор, направленный на нас.

– Представление начинается, – пробормотала я, затем набрала в легкие побольше воздуха, попыталась расслабиться и подготовиться к ритуалу вызова духа.