Текст книги "Любовь творит чудеса"

Веннар улыбнулся.

– И отправить их на виселицу за убийство? А как ваша племянница?

Святые небеса! Волосы на затылке Жозетты встали дыбом, и ей показалось, что сердце остановилось. Нет, он не посмеет причинить вред Алексии.

– Она превращается в привлекательную женщину, – продолжал между тем негодяй. – Вы считаете, ей безопасно гулять по улицам города в ночное время? Или даже посреди бела дня?

Жозетта сцепила пальцы, чтобы сдержать дрожь в руках.

– Вернулся отец Алексии. Он намерен заняться ее воспитанием. На вашем месте я не стала бы ей угрожать, иначе вам не избежать встречи с ним.

Веннар вскинул бровь.

– О, значит, Кэмерон Андруз вернулся в город, чтобы признать свое незаконнорожденное каджунское отродье?

Жозетте стоило большого труда говорить спокойным голосом.

– Я вынуждена просить вас покинуть мой магазин, месье Веннар.

Мужчина вновь вскинул бровь.

– Но мы даже не начали обсуждать причину моего визита.

Жозетта выдвинула ящик стола и достала оттуда пистолет.

– Уходите, месье Веннар. Немедленно.

– Что ж, как скажете. – Он посмотрел на дуло пистолета, а потом поднялся со стула, и в его потемневших глазах вспыхнула злоба. – Но мы с вами еще не закончили, Жозетта.

– Я не разрешала вам называть меня именем, данным при крещении.

Веннар рассмеялся.

– Данным при крещении? В ваших устах это звучит кощунственно.

Решительно подхватив свою позолоченную трость, Веннар направился к двери.

– Не провожайте. Жду вашего ответа через две недели или…

– Или что? У Бастьена и Рене вновь начнутся неприятности? Я больше не беззащитная горюющая вдова, коей была после смерти мужа. – Жозетта подняла пистолет. – Уходите.

– В самом деле, мадам. Не стоит прибегать к крайним мерам. – Веннар остановился у двери и посмотрел на Жозетту со странным выражением лица. – Вы никогда не задумывались, почему никогда не получается по-вашему?

Жозетта судорожно вдохнула, а потом выдохнула, стараясь справиться с клокочущими в груди эмоциями.

Она не попалась на уловку, поэтому Веннар продолжал:

– Это от того, что в раннем возрасте на вас было наложено проклятие. Ваша жизнь презренна и останется таковой до самой вашей смерти.

На этот раз рассмеялась Жозетта.

– Вздор. Я не верю в проклятия. А теперь убирайтесь.

– Вы, воспитанная испорченной и грешной ведьмой вуду, не верите в проклятия? – Веннар замолчал, и его лицо приобрело холодное, вселяющее ужас выражение. – Напрасно, Жозетта. Ведь это Одали наложила на вас проклятие.

Глава 8

– Можно еще раз взглянуть на схему Гольфстрима, папа?

Кэмерон закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу.

– Это уже четвертый раз, Алексия. Зачем?

– А затем, что кузен Мишель дал мне бумагу, а месье Эббот – карандаш, чтоб я могла забрать с собой домой копию.

– Как хочешь. – Кэмерон вновь достал скатанные в трубку карты и разложил их на столе. Бог даст, и девочка будет занята рисованием до конца дня.

До сегодняшнего дня Кэмерон думал, будто знает, что такое усталость. Не только он искал укромный уголок, чтобы укрыться от вездесущей Алексии. Даже Эббот, обычно уходивший с работы таким же свежим, как и пришел на нее, выглядел немного взъерошенным. Мишелю же выходки девочки доставляли несказанное удовольствие. Кэмерон устал не от того, что она постоянно путалась под ногами. Ему досаждало ее любопытство и неуемная жажда знаний, которую никто из троих не в силах был удовлетворить. Между изучением чертежей и корабельных журналов она высасывала из него силы своими бесчисленными вопросами. Невероятно умная девочка, она наверняка смогла бы разобраться в записях Эббота, если бы ее об этом попросили.

Кэмерону так же пришлось вмешаться в спор дочери с бухгалтером, пытающихся решить, кому принадлежит кот Ночка. Алексия наконец согласилась с тем, чтобы животное осталось в конторе, однако потом ее застигли на «месте преступления» – она прятала кота в шкаф, чтобы позже тайно забрать его домой.

– На сегодня все. – Кэмерону казалось, что его мозг расплавился и превратился в безвольное желе. И почему он согласился поехать на ужин, когда больше всего на свете ему хотелось оказаться дома и забраться под одеяло?

– До конца рабочего дня еще четверть часа, – заметил Эббот.

Доведенный до предела, Кэмерон стиснул зубы.

– Поскольку ни одно из наших треклятых судов не войдет сегодня в гавань и поскольку я являюсь главой этой треклятой компании, здесь мое слово главное. И если я решил закончить работу на пятнадцать минут раньше, я это, черт возьми, сделаю.

Алексия захихикала.

– Когда мы, черт возьми, поедем домой?

Проклятие. Кэмерон ткнул пальцем в ее сторону.

– Ты не будешь произносить таких слов. Это английское ругательство. Женщины ими не пользуются, и я не должен был употреблять его в твоем присутствии. Забудь, что ты это слышала.

На стол упала тень. Кэмерон поднял голову и замолчал, ошеломленный.

У двери, облокотившись о косяк и сунув руки в карманы, лениво улыбался Рене Тибодо.

– Ваша дочка, oui?

– Дядя Рене! – Алексия бросилась к двери и крепко обняла дядю за талию.

Мужчина погладил девочку по голове и наклонился к ее уху.

– Почему бы тебе не подождать меня снаружи, pouchette?

Не говоря ни слова, Алексия развернулась, чтобы уйти.

Гнев застил Кэмерону глаза. Какого черта?

– Алексия, вернись.

Девочка остановилась на пороге и вопросительно посмотрела на дядю.

Кэмерон поджал губы.

– Нет, смотри на меня, Алексия. Приказы здесь отдаю я.

Рене не сводил взгляда с Кэмерона.

– Ей стоит подождать снаружи, пока мы, мужчины, разговариваем. Вы меня понимаете, oui?

– Она моя дочь, и если я велю ей остаться, она сделает это. Алексия, делай как я сказал, иди к своему папе.

Мишель медленно поднялся со своего места. Эббот последовал его примеру. Оба они подошли к сжавшему кулаки Кэмерону.

Алексия вернулась, в замешательстве переводя взгляд с отца на дядю, а потом что-то шепотом сказала Рене. Когда он покачал головой, Алексия сделала шаг назад и направилась к отцу. Кэмерон обнял ее за плечи.

– Что вы здесь делаете, Тибодо?

Молодой человек пожал плечами.

– Поскольку вы здесь хозяин всего, я решил, что мне следует наняться к вам на работу, non?

Кэмерон многозначительно посмотрел на Мишеля. Значит, вот в чем заключалась игра Рене.

– И если я вам откажу, ром будет пропадать и дальше?

Рене по-прежнему стоял, вальяжно облокотившись о косяк, как если бы разговор шел о погоде.

– У вас пропал ром?

Громко фыркнув, Мишель вернулся к столу и принялся запирать ящики.

– Я домой. А ты сможешь и сам с этим разобраться, Кэм.

– Не торопись, братишка. – Клокотавший в груди Кэмерона гнев требовал выхода, но внешне он продолжал сохранять спокойствие. – Возьми его на работу.

– Что? – Мишель развернулся и теперь переводил взгляд с кузена на непрошеного гостя.

Впервые за целый день в голове у Кэмерона прояснилось.

– Ты меня слышал. Возьми его на работу, иначе ром так и будет пропадать. Верно, Тибодо?

Мишель развернулся и внимательно посмотрел на Рене.

– Но ведь это настоящий шантаж.

Рене усмехнулся.

– Как говорят? «Держи друга рядом, а врага еще ближе»? Вернусь утром. В котором часу начинается рабочий день?

– Нет-нет, постойте. – Кэмерон повернулся к Рене. – Вас возьмут на работу при условии, что вы расскажете, как пробираетесь на склад и выходите оттуда.

– Très facile[15]15
  Довольно просто (фр.).


[Закрыть], месье Андруз.

– Насколько? – спросил Кэмерон.

Рене пожал плечами.

– Не было необходимости ломать двери склада. Нужно было лишь добыть ключ от соседнего здания. Видите ли, оно соединяется со складом дверью, которую не видно за старыми ящиками. Так что нам не составило труда бесшумно войти и выйти.

Кэмерон рассмеялся. Умно. Очень умно.

– Только не говорите мне, что дверь расположена в дальнем конце здания. Ведь охранники не слышали никакого шума.

– Так и есть. – Рене приложил ко лбу два пальца, как если бы поправлял невидимую шляпу, а потом развернулся, не отрывая плеча от дверного косяка, и вышел на улицу.

Закрыв за ним дверь, Мишель подошел к кузену.

– О чем ты только думал? – Он закрыл ладонями уши Алексии и громко зашептал: – От этого человека одни неприятности. И их будет еще больше в лице его вороватых родственников.

Мишель опустил руки, и Алексия потерла уши.

– Возможно, – ответил Кэмерон. – И все же в нашем случае это меньшее из зол. Идем, Алексия, мне нужно переодеться перед ужином. Да и тебе не помешает сменить платье.

Кэмерон потянул за кончик развязавшейся ленты в волосах дочки и спрятал ее в карман.

– В нашей конторе довольно чисто, так как же ты умудрилась разорвать платье и перепачкаться с головы до ног?

– Вы посмотрите на быстро увеличивающееся чернильное пятно, – добавил Эббот. – Кстати, мои индийские чернила пропали.

– Алексия. – Кэмерон протянул руку.

Не моргнув глазом, девочка сунула руку в карман, выудила оттуда бутылочку с бирюзовыми чернилами и направилась к столу Эббота.

– Я бы вернула их завтра утром.

– Завтра ты сюда не придешь, – рявкнул Кэмерон.

Алексия сжалась. А потом повернулась и посмотрела на отца так, словно он отвесил ей пощечину. Однако выражение боли в глазах моментально исчезло, и лицо девочки стало непроницаемым.

– Как скажешь, папа.

Кэмерон вздрогнул. Он и понятия не имел, насколько тонка защитная броня Алексии, если нанести удар в нужное место.

– Я не хотел тебя обидеть. – Вот уже в сотый раз за этот долгий день он набрал полную грудь воздуха и провел рукой по волосам. – Я собирался сказать…

Что именно? Господи, он только делал хуже. Он обидел ее. Обидел свою дочь. Зачем? Ведь ей здесь очень понравилось. Это очевидно.

– Меня… меня может не быть здесь завтра. Но если я все же приду в контору, добро пожаловать…

Девочка пожала плечами и двинулась к двери с таким видом, словно совсем не обиделась.

– Какое мне до этого дело? Завтра я поеду к бабушке, потому что здесь ужасно скучно.

Глава 9

Едва только Жозетта распахнула перед ним дверь, Кэмерон понял: ему не стоило принимать приглашение на ужин.

В своем шелковом платье цвета спелого персика с глубоким декольте она напоминала богиню, перед чарами которой не устоял бы даже святой.

Одного взгляда на Жозетту хватило, чтобы тело Кэмерона взбунтовалось, отказываясь воспринимать ее спокойно. Хуже всего было то, что глаза тоже не желали повиноваться, не раз и не два скользнув по ее стройной фигуре. А рот Кэмерона… Будь проклят этот попрошайка, требующий вкусить нежной кремовой кожи. Нет уж, пусть его предательское тело вновь впадет в спячку, потому что он и пальцем не прикоснется к Жозетте. Ни за что.

Ее лицо на мгновение приобрело озадаченное выражение, но потом красноречивые глаза озорно блеснули. Она прекрасно поняла, о чем думал Кэмерон.

Черт возьми, как долго он на нее таращился? Он готов был поспорить на круглую сумму, что плутовка надела такой наряд неслучайно. Что ж, пусть поиграет. Она ведь не знает, какую игру задумал он. Кэмерон откашлялся.

– Вы получили записку, в которой я сообщал, что мы опоздаем на пару часов?

– Конечно. – Жозетта отошла в сторону, приглашая его войти.

Исходящий от Жозетты аромат едва не лишил Кэмерона присутствия духа, но затем в ноздри ему ударил острый запах каджунской еды. Детские воспоминания захватили Кэмерона подобно урагану, и он едва не споткнулся. Господи, как же он скучал по той жизни, что осталась далеко в прошлом.

– Прошу прощения за опоздание. – Он протянул Жозетте бархатный мешочек с обещанным ромом. – Кажется, юная мисс Куда-только-я-сегодня-не-заглянула нуждается в хорошей чистке. Мы забрали у мадам Шармонте одно из платьев. Остальные она доставит вам завтра.

Жозетта дерзко оглядела Кэмерона с головы до ног.

– Судя по всему, вы тоже не преминули посетить своего портного. Уверена, в этом легком костюме вы чувствуете себя гораздо комфортнее. Кстати, он вам очень идет.

Кэмерон смотрел в блестящие глаза Жозетты так, словно они притягивали его к себе, заставляя подойти ближе. Но он и так уже стоял слишком близко. И это представляло проблему. К тому же не стоило добавлять рома в лимонад. И не стоило выпивать целых три бокала этого освежающего напитка, прежде чем отправиться в гости. Проклятие, как она красива. Странно, но теперь, когда Жозетта стояла так близко, ее лицо казалось ему давно знакомым. Из-за сестры? Нет, мадам Олимпия сказала, что они совсем не были похожи.

Сдвинув брови, Алексия прошагала мимо.

– Ужасно проголодалась. Увидимся за столом.

– Я тоже ужасно проголодался, – пробормотал Кэмерон.

Жозетта еле слышно фыркнула.

– Считаете, что поступили очень умно? – Жозетта посмотрела вслед племяннице, одетой в новое платье цвета чайной розы. – Когда вы впервые встретились, на ней были лохмотья. Но это вовсе не означает, что ее гардеробная пуста. Мы завсегдатаи салона мадам Шармонте. Мне следовало предупредить вас. Что привело вашу дочь в столь дурное расположение духа?

По какой-то непонятной причине Кэмерон умолчал о том, что племянницу Жозетты вновь поймали на воровстве.

Он окинул взглядом холл, позолоченный столик, украшенный цветами, и картины в золоченых рамах, висящие на затянутых камчатой тканью стенах, в отчаянной попытке не обращать внимания на стоящую рядом красавицу.

– Судя по доносящимся с кухни восхитительным ароматам, девочкой сейчас руководит исключительно пустой желудок. Хотя не понимаю, как такое возможно? Ведь она умудрилась съесть обеды Мишеля и Эббота.

Кэмерон кивнул Вивьен, стоящей чуть позади кузины, и на ее губах заиграла еле заметная улыбка.

– Добрый вечер.

Жозетта передала девушке бутылку.

– Не будешь ли ты так любезна отнести это в гостиную, а потом присоединиться к нам?

– Oui. – Вивьен исчезла за дверью.

Жозетта повернулась к Кэмерону.

– Моя вторая кузина, Регина, готовит ужин. Следуйте за мной.

Кэмерон направился в столовую вместе с хозяйкой дома, прилагая все силы к тому, чтобы не смотреть в ее сторону. С его ростом даже искоса брошенный взгляд непременно упал бы на треклятое декольте. Нижняя часть тела Кэмерона вновь устроила бунт.

– Очень мило, – произнес он, когда они вошли в столовую. Вряд ли старик Луи Леблан приложил руку к убранству этой комнаты: накрытому кружевной скатертью столу, обтянутым бархатом стульям и стенам, на которых искусная рука художника изобразила сочно-зеленый плющ, пестрые цветы и казавшихся живыми бабочек.

Алексия недовольно фыркнула.

– Еда остывает.

Кэмерон наклонился и внимательно посмотрел на губы девочки, которые та только что тщательно облизала. Однако к платью прилипли крошки. Алексия спрятала руки в складки скатерти, но Кэмерон успел заметить, что она держит обкусанный ломоть хлеба, и едва не рассмеялся.

– Восхитительные запахи и подергивающийся нос Алексии говорят нам о том, что лучше сесть за стол, иначе ничего не останется.

Кэмерон выдвинул стул для Жозетты и, вместо того чтобы сесть по правую руку от нее, как диктовали правила приличий, помог устроиться Вивьен, затем сел напротив хозяйки дома. Теперь ему придется весь вечер смотреть на нее. Даже большая ваза со свежими цветами, стоящая на середине стола, не скрывала восхитительного зрелища.

Трепещущее пламя свечей отбрасывало блики на темные волосы Жозетты. Они же играли на ее губах, уголки которых были слегка приподняты вверх. Что все это значит? Она что-то скрывает? Жозетта посмотрела на гостя, как если бы прочла его мысли.

– Какое вино вы предпочитаете: белое или красное?

– Красное, – ответил Кэмерон. Ему необходима целая бутылка. Или даже две.

Жозетта кивком указала на стол.

– Как видите, мы приготовили рагу из креветок, бурую джамбалайю и два вида гумбо.

– Надеюсь, вы отбросите формальности и будете есть эти блюда так, как предписывают традиции.

Кэмерон улыбнулся.

– Вы забыли, что я вырос во Французском квартале?

– В таком случае не стесняйтесь, накладывайте еду сами. – С этими словами Жозетта взяла со стола чашу с дымящимся рагу и положила себе порцию.

Кэмерон и Алексия одновременно потянулись к другой чаше.

– Я гость, – озорно подмигнув, произнес Кэмерон. – Так что я первый.

Несмотря на дурное настроение, Алексия не выдержала и улыбнулась.

Кэмерон наполнил свою тарелку ароматным рагу с кусочками цыпленка, острых колбасок и тассо – приправленных травами копченых полосок свинины, придающих блюду особенный цвет. Как же он скучал по всему этому в Сан-Франциско. Интересно, как отреагирует утонченная Жозетта, если он по традиции окунет в соус хлеб?

Словно в ответ на его немой вопрос, Жозетта изящно отломила кусок от горячей, покрытой хрустящей румяной корочкой буханки. Она опустила хлеб в свою тарелку, а затем отправила в рот, не уронив ни капли.

Низ живота Кэмерона сдавило болью.

Он последовал примеру хозяйки дома и едва не застонал от удовольствия. «La seule manière de savourer la nourriture des dieux»[16]16
  «Только так едят дары Господа нашего» (фр.).


[Закрыть].

По традиции этой фразой сопровождался первый кусок креольского или каджунского блюда. Сколько раз он ее повторял? Но сегодня эти тихо произнесенные слова словно бы предназначались для того, чтобы соблазнить Жозетту. Да что, черт возьми, на него нашло? Ведь рядом сидели Вивьен и его дочь.

Кэмерон осушил свой бокал и налил еще вина, чтобы успокоить нервы, когда в столовую тихо зашла еще одна женщина. Она поставила на стол корзину со свежим хлебом.

– Вы, должно быть, Регина.

Она кивнула и густо залилась краской.

– Это самая вкусная джамбалайя из тех, что я когда-либо пробовал. Ничто не навевает таких приятных семейных воспоминаний, как отменная креольская и каджунская еда, oui? Merci beaucoup[17]17
  Большое спасибо (фр.).


[Закрыть].

И вновь женщина молча кивнула и поспешила прочь из столовой.

Пламя свечей отразилось в темных глазах Жозетты, внимательно глядящей на гостя. Кэмерон на мгновение задержал руку с хлебом в воздухе в ожидании, что она объяснит произошедшее в столовой.

Вивьен, прищурившись, посмотрела на кузину.

По лицу Жозетты промелькнула какая-то необъяснимая тень, и она, поудобнее усевшись на стуле, продолжила трапезу. Какая она разная. Сильная и целеустремленная, она за секунду превратилась в исполненную тревоги. Изучение этой женщины во всем ее нагом великолепии станет поистине завораживающим танцем желаний.

Господи, ну откуда такие мысли? Он совершит огромную глупость, если попытается соблазнить ее. Кэмерону просто необходимо было сделать или сказать что-нибудь, чтобы отвлечься от похотливых мыслей.

– Передайте рагу, пожалуйста.

Не говоря ни слова, Алексия подвинула отцу чашу.

– Веди себя культурно, – предупредила племянницу Жозетта. – Что на тебя нашло?

Ну и ну. Воздух в столовой сгустился настолько, что его можно было резать ножом. Возможно, шутка немного разрядит обстановку. Подцепив вилкой довольно крупную креветку и приподняв ее, чтобы получше рассмотреть, он произнес с самым что ни на есть британским акцентом:

– Как думаете, мисс Алексия, прозвучит ли парадоксально, если я назову эту огромную, толстую, жирную креветку лакомым кусочком?

Вивьен захихикала, а Жозетта улыбнулась, в то время как Алексия сунула в рот пропитанный соусом кусок хлеба.

– Ни разу не слыхала слова «парадоксально», так что ничего смешного не вижу, – произнесла она на жутком каджунском диалекте.

– Прекрасно. – Кэмерон широко улыбнулся и откусил половину креветки.

Жозетта же положила свой хлеб на край тарелки.

– Алексия, ты сейчас говорила настолько непонятно и неправильно, что я думаю, тебе стоит извиниться перед отцом.

Кэмерон положил в рот остатки креветки.

– И не раз. Но я готов довольствоваться малым.

Алексия сунула в рот еще один кусок хлеба и пробормотала:

– Когда закончу есть.

Жозетта положила ложку.

– Не разговаривай с набитым ртом. Сначала прожуй. Если не хочешь извиняться, доедай то, что лежит у тебя в тарелке, и ступай в постель.

Алексия громко проглотила еду.

– Но я еще не набила живот. К тому же кузина Регина испекла персиковый пирог. Извинения могут и подождать, потому что, если я начну произносить их сейчас, содержимое моего желудка прокиснет.

Девочка посмотрела на отца и мило улыбнулась.

– Ты же не хочешь, чтобы я отправилась в постель с больным животом, папа?

Кэмерон тихо засмеялся.

– После всего, что ты сегодня натворила? Мне все равно, уйдешь ли ты в постель с пустым или больным желудком. Твоя тетя пробудила во мне любопытство.

Алексия тяжело вздохнула, со стуком положила ложку на тарелку и опустила голову.

– Прости меня за манеру разговора. Я говорила на каджунском наречии лишь для того, чтобы тебя позлить.

Кэмерон ошеломленно посмотрел на Жозетту, и та кивнула.

– Алексия, – произнес он, – смотри на меня, когда говоришь, иначе нам придется просидеть здесь всю ночь.

Девочка подняла глаза, повторила только что произнесенную фразу, а потом добавила:

– У меня джамбалайя стынет.

– Не дерзи, – произнесла Жозетта.

Алексия сложила на груди руки и принялась притопывать ногой.

Ах, маленькая мятежница. Это становилось забавным. Кэмерон осушил свой бокал, наполнил его снова, а потом по примеру дочери сложил на груди руки и затопал ногой.

– Я тоже должен перед тобой извиниться.

Алексия перестала топать.

– Правда?

Будь он проклят, если она отправится завтра к Одали, как и обещала. Нет, он заберет ее с собой в контору и привяжет к стулу, если потребуется, чтобы старая ведьма и пальцем больше не прикоснулась к его дочери.

– Мне не стоило запрещать тебе возвращаться в контору. Утром меня ждут кое-какие важные дела, но если ты приедешь к десяти, мы будем очень рады тебя видеть.

Алексия внезапно оробела.

– А как насчет месье Эббота? Он не придушит меня, едва только я переступлю порог?

Жозетта откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях.

– Ах, вот, значит, в чем дело. Не сомневаюсь, для подобных опасений есть веская причина. Смена платья не имеет никакого отношения к тому, что месье Эббот на тебя разозлился, верно?

Последовала долгая пауза, в течение которой Кэмерон и Алексия смотрели друг на друга, безмолвно посылая друг другу сигналы. Неужели ему представилась возможность завоевать доверие дочери, промолчав о ее проделке? Необходимо сделать что-то, чтобы устроить ее будущее и со спокойной душой покинуть Новый Орлеан навсегда.

Что ж, попытаться стоит.

– Ничего особенного не произошло. У меня был долгий день, и нервы немного сдали. Эббот тоже не привык к тому, чтобы его четко составленные планы нарушали незваные гости. Но скоро визиты Алексии станут для него обычным делом.

Сорвавшийся с губ дочери вздох облегчения развеселил Кэмерона. Девочка же потерла глаза, положила в рот густо пропитанный соусом кусок хлеба и с трудом подавила зевоту.

Вивьен вскинула бровь.

– Алексия, доедай скорее, пока не уснула прямо за столом, и я помогу тебе подготовиться ко сну.

Алексия выпятила нижнюю губу.

– Так уже бывало. Но я не попробовала персикового пирога.

Жозетта открыла было рот, но Кэмерон заговорил первым.

– Как насчет того, чтобы отведать его на завтрак, когда будешь полна сил и энергии?

Глаза Алексии округлились, и она некоторое время переводила взгляд с отца на тетю. Затем она улыбнулась, поднялась со своего места, подошла к отцу и к огромному его удивлению запечатлела на его щеке поцелуй.

– Доброй ночи, папа.

На мгновение, но лишь на мгновение его сердце замерло. Когда же Алексия развернулась, чтобы уйти, Кэмерон притянул ее к себе.

– Мне очень нравится твой французский акцент. Будет жаль, если ты утратишь его совсем.

В столовой повисла тишина, пока Алексия стояла так близко, наполняя сердце Кэмерона странным чувством вины. Интересно, какой она была во младенчестве?

Он легонько подтолкнул дочь в спину.

– Знаешь, думаю, я не буду возражать, если тебя время от времени будет посещать желание поболтать на каджунском диалекте. Видит бог, я и сам не раз жонглировал английским и французским диалектами, точно камешками. Приятных сновидений.

В столовой вновь беззвучно возникла Регина. Она поставила перед Кэмероном, Жозеттой и Вивьен по тарелке с пирогом.

– Вивьен сможет съесть свою порцию на кухне. Кто знает, сколько времени потребуется на то, чтобы уложить Алексию.

Кивнув, Регина удалилась с тарелкой кузины в руках.

Посмотрев ей вслед, Кэмерон переключил внимание на Жозетту. Их взгляды встретились. Ему внезапно показалось, что воздух между ними вдруг наэлектризовался, словно перед наступлением грозы. По его телу прокатилась горячая волна, а в висках запульсировало. Было очевидно, что Жозетта тоже это почувствовала. Ее карие глаза вдруг потемнели и приобрели оттенок крепкого креольского кофе, который так обожал Кэмерон.

Взгляд Кэмерона лениво скользнул по лицу и мягким губам Жозетты. Слишком много времени прошло с тех пор, когда он в последний раз целовался. Внезапно он представил ее обнаженной, с разметавшимися по подушке волосами.

– Вы намеренно отослали всех прочь, чтобы остаться со мной наедине?

Над столом пронесся тихий вздох Жозетты, и Кэмерон вновь заглянул ей в глаза. К его удивлению, выражение страсти, поселившееся в них всего мгновение назад, исчезло, уступив место веселости.

Жозетта сделала глоток вина и улыбнулась.

– Не старайтесь. Это не сработает.

Черт, а она та еще штучка.

– Что не сработает?

– Ваша попытка заставить меня ерзать на стуле. Вы глубоко ошибаетесь, полагая, будто моя голова забита мыслями о вас.

О нет, она не на того напала.

– Пытаетесь меня убедить, что этот соблазнительный вздох всего лишь притворство? Моя дорогая, это все, на что вы способны?

– Если я скучаю, то скучаю по-настоящему.

Кэмерон тихо засмеялся. Если она хочет поиграть, то задуманная им игра наверняка доставит ей удовольствие.

– Вы меня развеселили.

Кэмерон вылил в свой бокал остатки вина. Он уже не помнил, когда пил так много в последний раз.

– Я пришел сюда в надежде на откровенный разговор, так что, прошу вас, не разочаровывайте меня. Признайтесь, ведь я не только навеваю на вас скуку.

Жозетта усмехнулась.

– Вы так напыщенны, что просто удивительно, как на вашей одежде еще не отлетели пуговицы.

Кэмерон вскинул бровь.

– Имеете в виду какие-то конкретные?

Жозетта лишь рассмеялась в ответ.

Проклятие, как же он ее хочет.

Кэмерон понял это еще вчера.

А еще он понял это сегодня утром, когда она подобно прекрасному видению вплыла в его контору, источая соблазнительный аромат. Тогда тело едва не предало его снова, но когда Жозетта ушла, он попытался сосредоточиться на делах, дабы выбросить из головы ее навязчивый образ. Но сейчас это было невозможно. Каждая клеточка его тела словно бы жила собственной жизнью и была готова в любую секунду совершить предательство, если он не переменит тему разговора.

Взяв бокал за тонкую ножку, Кэмерон принялся крутить его в пальцах. Наблюдая за волнением рубиновой жидкости, он старался держать себя в руках. Кэмерон выпил остатки вина в попытке продумать следующий шаг.

– Скажите, Жозетта, кто принес вам украденный у меня ром?

Она молча сидела несколько минут, а потом произнесла:

– Не хотите еще бутылочку вина?

Стало быть, она по-прежнему не желала признать своего брата вором. Жозетта либо играла с Кэмероном, либо еще не виделась с Рене, и он не рассказал ей, что побывал в конторе и получил работу. Но почему она продолжала защищать его? Этого Кэмерон не знал. Только вот скоро Жозетта поймет, что затеяла игру в кошки-мышки не с тем человеком. С почти грешной улыбкой на лице Кэмерон поднялся со своего места.

– С этого момента я предпочитаю пить ром.

Он протянул Жозетте руку.

– Идемте?