Текст книги "Сделай первый шаг"

Глава 4

Смех Атласа наполнил комнату.

– Я уверен, только по случайному стечению обстоятельств прозвучал тот обвинительный приговор, – тихо сказал Атлас. – Или по судебной ошибке, которую вы все приняли за реальность. Но тем не менее меня радует то, с какой теплотой и любовью вы приняли меня домой, моя вторая семья.

– Семья?.. – Гарри закатил глаза. – Ты был всего лишь нанятым сотрудником. Отличным садовником, в лучшем случае.

– Что ж, вам будет неприятно это слышать, – с жалостью в голосе сказал Атлас, – но ваш отец принял меня как еще одного своего сына, в тот день, когда я приехал. И я думаю, для этого поместья и для него самого я был бы более полезен, чем его собственные сыновья.

Гарри сделал вид, что встает со стула, но остановился, когда дядя Ричард поднял руку.

– Я понимаю, тебе нужно пролить чью-то кровь, но вряд ли это будет продуктивно, не так ли?

Атлас, казалось, еще больше развалился на своем стуле.

– Не понимаю, почему вы считаете, что мне нужна какая-то продуктивность?

– Что же тебе нужно? – выкрикнул Джерард.

Лекси подумала, что Атлас наслаждается происходящим шоу. Что все это было для него забавным. Или, по крайней мере, именно так все он и запланировал.

– Мы поверили тому, что нам сказали, Атлас, – холодно произнес дядя Ричард. – Что озвучили в полиции и в суде. И надеюсь, ты не забыл, что Филиппу больше не вернуть.

– Я никогда этого не забывал, – резко бросил Атлас. – Я провел десять лет в американской тюрьме, размышляя о том, что делает ее настоящий убийца, в то время как я отбываю за него наказание.

– Просто скажи нам, чего ты хочешь! – зарычал Джерард.

– Полагаю, – лениво проговорил Атлас, – одних извинений недостаточно.

– Я ясно дал тебе понять, что готов встретиться с тобой в любое удобное для тебя время, – спокойно сказал Ричард. – Я подумал, что ужин сделает это неизбежное неловкое собрание намного более легким для всех заинтересованных в нем лиц.

– Ты думал о том, чтобы сделать эту встречу закрытой, – поправил его Атлас. – Я очень сомневаюсь, что ты заботился о присутствующих и о том, чтобы встреча прошла на высшем уровне.

– Я беру на себя ответственность за то, что не продумал все как следует. Это моя ошибка, – тяжело вздохнул дядя Ричард.

Но Лекси поймала себя на мысли, что не верит ему.

– Я не подумал, что ты будешь немного расстроен.

– Ты удивишься, но большинство ложно обвиненных людей довольно печальные люди, – ответил Атлас. Его голос прозвучал нарочито весело. – И для меня нет абсолютно никакой разницы в том, где встречаться. Все идет именно так, как я и задумал. – Он поднял бокал. – Поздравляю всех вас, вы по-прежнему так предсказуемы.

– Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать тебя, – сказал Гарри. Сейчас он казался еще более пьяным, чем в начале ужина. – На самом деле ты уж слишком важничаешь. Да, может, ты и не убивал Филиппу. А может, ты просто оказался достаточно умен, чтобы не оставить своих отпечатков и следов.

– Но все же недостаточно ловок, потому что оказался в тюрьме.

– Но ты больше не в тюрьме, – упрямо продолжал Гарри, его лицо покраснело. – По мне, так тебе все сошло с рук. Тебе следовало бы быть благодарнее. И мне все равно, что там сказала твоя группа экспертов.

– Потому что официальные данные по делу такие скучные, – пробормотал Атлас, как будто соглашаясь с Гарри. Но это была только игра. – Я понимаю.

– Ты можешь говорить все, что хочешь, пока не посинеешь, – сказал Гарри, – но я не собираюсь притворяться, что не знаю точно того, что произошло.

– Даже самое упрямое невежество может победить только один бесспорный факт, – ухмыльнулся Атлас. – Но я не требую, чтобы вы любили меня или верили мне. На самом деле я надеюсь, что вы и не будете этого делать. Все вы, – уточнил он и обвел всех присутствующих взглядом. – Я расстроюсь, если кто-то из вас будет счастлив.

– Потому что ты хочешь, чтобы мы страдали, – внезапно сказала Лекси. И когда все посмотрели на нее, она не стушевалась, а продолжала говорить: – Поэтому ты приехал. Это единственная причина, которая заставила тебя вернуться назад.

Атлас растянул губы в неком подобии усмешки.

– Я уверена, он не это имеет в виду, – послышался голос леди Сьюзен.

– Именно это я и имею в виду, – ответил Атлас. – Возможно, я сегодня был излишне сентиментален. Я не против, что когда-нибудь вы снова будете счастливы. Но я надеюсь, что это произойдет лет через десять. Так будет правильно.

– Это абсурдно, – хихикнула леди Сьюзен. Казалось, она вот-вот засмеется презрительным смехом, но каким-то образом сдержалась.

– Я не имею в виду тебя, Сьюзен, – заверил ее Атлас. – Я не думаю, что ты способна на счастье, запрещено это или нет. Или что ты способна быть менее утомительной.

Сколько Лекси знала эту женщину, она никогда не видела ее безмолвной. Однако всё всегда бывает первый раз. Сейчас леди Сьюзен открыла рот, но ничего не сказала. При других же обстоятельствах Лекси нашла бы это довольно забавным.

Атлас же откинулся на стуле и улыбнулся довольно хищно, и Лекси подумала, что она не единственная в комнате, кто чувствует холод.

– Так это месть, – сказал дядя Ричард после продолжительного молчания. – Вот почему ты помчался сразу же сюда, как только тебя выпустили.

– И что? Это должно заставить меня чувствовать себя жалким и мелким человеком? – лениво спросил Атлас. – Вы позорите меня, забывая о том, что сделали со мной. – Он взмахнул рукой. – Скоро вы поймете, что я вообще не чувствую стыда.

– Послушай, мы будем рады помочь тебе прийти в себя после всех этих событий, – начал Джерард, – но ты не можешь требовать от нас взять на себя решение присяжных. Кроме того, мы пострадавшие. Это мы потеряли члена семьи.

– Напротив, я ожидаю, что вы возьмете полную ответственность за все, – тихо и жестко сказал Атлас. – Но на самом деле это наименьшее, что вы можете сделать. Я также ожидаю, что вы удовлетворите все мои требования. Все. И вам они не понравятся.

– Давай. – Дядя Ричард расправил плечи, игнорируя шокированные взгляды своих сыновей. – Выкладывай свои требования.

Улыбка Атласа стала шире, но все равно она напоминала оскал.

– Это более рациональный подход, – Лекси была уверена, что все в комнате услышали, как он выделил последние слова, – рассмотреть проект по восстановлению. Не месть как таковая. Но вы можете так думать, если вам от этого будет лучше. – Его улыбка была оружием, резким и смертельным. И Лекси четко это понимала. – Это важная вещь, конечно же. И я хочу, чтобы вы чувствовали себя хорошо.

Лекси удивилась, что не слышала скрежета зубов дяди Ричарда, учитывая то, как заиграли его желваки.

– Ему это нравится! – прорычал Гарри, откинувшись на стуле, потом вскочил и бросил свою льняную салфетку куда-то в направлении своей тарелки и даже не заметил, что она упала на пол. Он был слишком занят собой и своим гневом, чтобы замечать такие мелочи. – Он наслаждается каждой минутой.

– А ты бы не стал? – спросила Лекси раздраженным голосом.

Все повернулись в ее сторону и уставились на девушку. Лекси тут же захотела, чтобы пол разверзся и поглотил ее. Она даже не знала, откуда пришло это раздражение. Она тихо и молча сидела рядом с ворчливым Гарри столько, сколько она помнила. Лет двадцать, наверное. С тех самых пор, как дядя Ричард привел ее в этот дом и посадил за стол, и не сделал ничего, когда Гарри начал ныть по поводу «приюта для бездомных».

И она понятия не имела, почему все время помнила это.

– Что ты только что сказала? – воинственно уставился на нее Гарри.

– Конечно, ему это нравится, – стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, хотя это было сложно сделать, проговорила Лекси. – Если бы мне пришлось просидеть в тюремной камере десять лет, уверена, я бы тоже придумывала сложные планы мести. А затем наслаждалась бы их осуществлением. – Она посмотрела на своего кузена. – Ты никогда не проводил десять лет в тюрьме.

И худшее было не то, как посмотрел на нее дядя. Не поднятые в изумлении вверх брови леди Сьюзен, и даже не то, как нахмурились оба ее кузена.

Самое плохое было то, как забилось ее сердце, когда она встретилась взглядом с Атласом. Лекси вдруг вспомнила, какой глупой она всегда становилась, когда дело касалось этого мужчины. Она вдруг вспомнила худшие годы, когда была подростком и постоянно вилась вокруг него.

Это заставило ее задуматься над тем, что, хотя все изменилось, абсолютно все в ее жизни, что имело значение, но все же некоторые вещи остались прежними.

– Полагаю, именно поэтому он и приходил к тебе ранее, – мягко сказал дядя Ричард, хотя его глаза оставались холодными.

Лекси едва не задрожала.

– Он хотел получить союзника.

Лекси издала смешок, она не могла себя контролировать.

– Это не то, чего он хотел. Совсем.

– Я в состоянии сам сказать вам, чего я хочу, – проговорил Атлас. – В деталях. И даже жажду этого. Давайте уже начнем. Поскольку извинений я не дождался, то перейду сразу к более практичным вещам, хорошо?

– Никто не собирается извиняться, – сказал дядя Ричард, который все еще холодно смотрел на Лекси.

– У нас с тобой разные понятия вины, – пожал плечами Атлас. – Но сейчас это не важно. Я хочу вернуть свою работу и все, что мне досталось с таким трудом.

– Зачем, ради всего святого, ты хочешь опять работать на нас? – с напряжением в голосе спросил Джерард.

– Интересный вопрос, – улыбаясь, ответил Атлас. И от его улыбки Лекси почувствовала себя странно, как будто она сделана из стекла, а он вот-вот разобьет ее. – Я не хочу работать на вас. Меня больше не интересует работа на кого-то. У людей есть противная привычка бросать слуг в огонь в одно мгновение. Я это уже проходил, хватит.

– Но ты только что сказал… – Гарри стоял у стола, как будто он еще не решил, перевернуть стол или крушить все вокруг.

– Я снова буду генеральным директором «Ворс Траст», – мягко сказал Атлас. – Просто поверьте мне. Что бы вы ни выбрали, согласиться и предоставить мне пост генерального директора или обратиться в суд, в любом случае я выиграю.

Лекси знала, куда он метит. Одна бомба за другой, он загонял своих жертв в ловушку. Все было тщательно спланировано. И, осознав это, она содрогнулась.

Потому что если все это запланировано, то все, что он сказал ей, – это только верхушка айсберга. И она могла утверждать, что дело касается не только бизнеса. Атлас хочет уничтожить их. Одного за другим, пока не почувствует, что отомстил за то, что было сделано с ним.

И может, не стоит удивляться тому, что на этом погребальном костре она будет первой. Но все же ей было приятно то внимание, которое этот мужчина оказывал ей. Не важно, позитивное это внимание или нет. Тот влюбленный подросток внутри ее, и которого она стеснялась, был рад любому вниманию. Даже если она была всего лишь пешкой в его игре.

– Чтобы прояснить ситуацию, я не буду работать на семейство Ворс, – сказал Атлас. – Я намерен стать частью этой семьи. И не на словах, а на деле. О, счастливый день.

– О чем ты говоришь?! – закричал Гарри, брызгая слюной от злости.

Джерард был в ярости. Леди Сьюзен выглядела ошеломленной и бледной. Но Лекси отметила, что ее дядя не был удивлен, потрясен или растерян.

И он смотрел на Лекси, а не на Атласа.

Как будто точно знал, к чему все это приведет.

И как бы Лекси ни хотела этого отрицать, как бы она ни пыталась это отрицать, она отчетливо понимала, что ее дядя знает, к чему Атлас ведет разговор. И это каким-то образом подтверждает все то, что Атлас сказал ей недавно. О ее дяде. О ее семье. О том, кто Лекси на самом деле.

Она почувствовала, как все внутренности внутри ее перевернулись и завязались в огромный узел.

Лекси не хотела верить Атласу. Все эти разговоры о состояниях и лжи. Комната, в которой она жила, ее зарплата, которой как раз хватало, чтобы покрыть ренту. То, как относились к ней все эти люди. Как будто она была какой-то вещью.

И они все ожидали, что она будет благодарна им за свою жизнь, за те крохи, что они бросали на ее пути.

Конечно же, Лекси не хотела в это верить.

Но дядя Ричард смотрел на нее, а не на Атласа. И Лекси не могла лгать себе. Больше не могла.

– Поздравьте меня, – сказал Атлас, и тень ликования промелькнула на его лице. – Я женюсь на вашей кузине.

– На ком? – Гарри спросил это таким тоном, будто он забыл, что она у него есть.

– Лекси? – спросил Джерард, озадаченный таким выбором.

– Да зачем тебе это? – протянул Гарри. – Тебе нужна секретарша?

– И при чем тут месть? – поинтересовалась леди Сьюзен и, не выдержав, захихикала, громко и противно.

А Лекси сказала себе, что никакого толку не будет, если она сейчас схватит нож и станет колоть им своих братьев. Разве только ее посадят в тюрьму, из которой только что освободился Атлас.

Но все же ее пальцы сжались на ручке ножа.

– Спасибо всем, – сказала Лекси. После двадцати лет молчания она, видимо, уже не могла больше сидеть закрыв рот. – Я ценю вашу поддержку. – Она сглотнула и продолжила, глядя на Гарри: – И чтоб ты знал, Гарри, я не секретарь. Я ответственна за все программы в усадьбе…

– Позвольте мне убедиться, что я правильно понимаю все, что здесь происходит, – тихо сказал дядя Ричард. Слишком тихо. И от его взгляда мурашки побежали по всему телу Лекси, и она напрочь забыла все то, что собиралась произнести. – Ты приняла это предложение? Можно ли назвать то, что произошло сегодня ранее в твоем офисе… помолвкой?

Что-то загорелось в ней при этом слове. Помолвка. Как будто… но нет, она отбросила эту опасную мысль, потому что сейчас и речи нет о всякой сентиментальной чепухе.

Лекси натянуто улыбнулась дяде:

– Называя это помолвкой, вы подразумеваете, что у меня был выбор?

– Конечно, у тебя есть выбор, Лекси, – с теплотой в голосе сказал Атлас. – Просто… я обещаю, что другой вариант тебе не понравится.

– Чудесно, – сказала Лекси и, сложив руки на коленях, посмотрела на дядю Ричарда. – Вы когда-нибудь слышали подобные романтические речи?

– Я не понимаю, – нетерпеливо произнес Гарри. – Почему ты женишься на Лекси? Она даже не…

Он не договорил, но этого и не требовалось. И так было понятно, что хотел сказать Гарри.

И Лекси почувствовала, что тот узел, что был внутри ее, стал еще более большим и плотным, когда она посмотрела на Атласа.

Атласа, который наслаждался происходящим.

– Я женюсь на Лекси, – объявил он таким тоном, будто кто-то посмел ему перечить. – И вы все будете восторгаться и рассказывать репортерам, как поддерживаете этот союз. Какой славный и радостный оказался конец у такой печальной сказки, скажете вы журналистам. Как чудесно, что мы можем поприветствовать Атласа как члена нашей семьи.

– Я не буду говорить ничего подобного, – со смехом заявил Гарри, – тюрьма явно повредила твой рассудок.

– Я не был опекуном Лекси на протяжении десяти лет, – сказал дядя Ричард тоном, от которого Лекси застыла на месте. – И не мне говорить ей, за кого ей следует выходить замуж.

– Мое решение не обсуждается, – ответил Атлас жестко. – И ты одобришь этот брак, Ричард. И когда ты это сделаешь, то уберешь свои грязные, жадные пальцы от состояния Лекси.

– Состояния? – потрясенно сказала леди Сьюзен. Нахмурившись, она повернулась к своему мужу: – Он перепутал Лекси с Филиппой?

– Лекси не имеет никакого состояния, – сказал Гарри. – Мы, как семья, просто помогаем ей, вот и все.

– Если вы считаете помощью ту работу, которую она делает с восемнадцати лет, – услышала Лекси свой собственный голос как бы со стороны. – В отличие от других людей за этим столом.

– О чем, черт возьми, он говорит? – взревел Джерард, обращаясь к дяде Ричарду, полностью игнорируя выпад Лекси.

– О, разве он тебе не сказал? – лениво спросил Атлас. – Твой дед оставил все свое состояние своим обоим детям. – Он посмотрел на Джерарда и Гарри, как на идиотов. – Я имею в виду вашего отца и мать Лекси, разумеется. Когда Ивонн умерла, то ее состояние, которое было полностью целым, потому что ваш дед перестал давать ей деньги, перешло к Лекси.

– Ивонн отказали в наследстве, когда она вышла замуж. От нее отреклись, – резко бросил Джерард. – Все это знают.

– Неужели? – тихо сказал Атлас. – Ты уверен в этом?

Джерард посмотрел на отца, который по-прежнему хранил молчание.

Лекси чувствовала ком в горле. Ей стало трудно дышать. Все, что она сейчас могла, – это просто молча сидеть на своем месте. Потому что все, что ей рассказывали, оказалось ложью.

Гадкой, темной, преднамеренной ложью, которую дядя преподнес ей, когда ей было только восемь лет.

Она боялась, что если посмотрит на дядю, то сделает что-нибудь страшное. Закричит, заплачет, бросит в него нож, или тарелку, или что-то еще.

Или, что еще хуже, попросит его объяснить, почему он так с ней поступил.

– Давайте-ка я вам кое-что проясню. Все это, – Атлас обвел рукой, охватывая столовую, дом, всю усадьбу, с прилежащими территориями, – половина всего этого принадлежит Лекси. А вы трое, ну и, конечно, отпрыски Джерарда, будете разрывать на части долю Ричарда. Думаю, он поделится с вами.

– Это не может быть правдой, – сказал Гарри со смешком. – Отец, скажи ему, что это безумие.

Атлас кивнул в сторону дяди Ричарда, который до сих пор хранил молчание.

– Когда я женюсь на Лекси, что произойдет в самое ближайшее время, так чтобы никакие неожиданные события не смогли нам помешать, я не только полностью буду контролировать «Ворс Траст», но также я помогу своей жене занять законное место, и не где-нибудь в далеком офисе. Но, как наследница, она может взять под контроль свои земли и, наконец, свои деньги.

И когда Атлас произнес все это, наступила тишина. Абсолютная. И как заметила Лекси, дядя не стал вскакивать и кричать, останавливая Атласа. Он вообще ничего не сделал, просто сидел и молчал.

– Так ты действительно собираешься выйти за него? – после длительного молчания спросил Ричард.

Он не извинился за прошедшие двадцать лет. Он не стал объяснять, почему дал понять Лекси, что она никто. И что ее держат в доме из милости. Почему он позволил ей жить в той ужасной, маленькой, съемной квартире, когда у нее есть права на этот дом.

Когда сегодня вечером она шла на этот ужин, она и не думала идти на поводу у Атласа. Она не собиралась становиться женой этого мужчины. Мужчины, одержимого местью, который решил, что она что-то ему должна, и который выбрал ее своей первой жертвой.

Но дядя Ричард не осадил его. А это означало, что вся ее жизнь оказалась подделкой. Что ее семья, ее единственная семья, заставила ее угождать им, извиняться и просить куски. Они никогда не подпускали ее близко к себе. Всегда давая ей понять, что она ниже их всех. Они снизошли до нее. И позволили ей быть благодарной за их жалкие подачки.

А что было бы, если бы Атлас не вышел из тюрьмы? Если бы он не рассказал ей правду? Кто-нибудь за этим столом открыл бы ей глаза?

Лекси уже знала ответ. И от этого она почувствовала головокружение. Она не сомневалась, что Атлас спланировал все заранее: все, включая мельчайшие детали, вплоть до ее реакции сегодня вечером.

Лекси вспомнила, как она была одинока и напугана в свои восемь лет, когда разом осиротела. Как была благодарна, что дядя нашел ее и приехал за ней. Как она испугалась большой усадьбы, когда он привез ее сюда впервые. И как систематически разбивал ей сердце на протяжении последних двадцати лет, давая понять, что она не выше наемных служащих.

– Конечно, я выйду за Атласа, – услышала Лекси свой голос, в котором было больше бравады, чем уверенности. Она вздернула подбородок. – Жду с нетерпением этого дня.

Глава 5

Все шло согласно плану.

Атлас провел годы, шлифуя детали того, что он собирался сделать с семейством Ворс. Дни превращались в недели, потом месяцы. Год за годом он работал над сценарием и аккуратно выстраивал все ходы так, чтобы он смог получить наибольшую выгоду.

И сейчас все шло даже лучше, чем он планировал изначально.

Конечно, он бы все равно использовал Лекси. Когда его сыщики раскопали правду о ней и о том, что сделал дядя Ричард с состоянием ее матери, Атлас понял, что эта женщина – ключ ко всему.

А когда он вернулся в Англию, то обнаружил, что Лекси стала гораздо более соблазнительной и интригующей, чем он ожидал. И это открытие было как вишенка на верхушке торта после всей его жизни в тюрьме.

Если только она не играет в свою собственную игру.

Потому что он не ожидал, что это будет так легко.

Слишком легко, так что Атлас начал опасаться, что ее внезапное согласие было всего лишь фасадом. Что она обманывает его, не собираясь выполнять его требования.

И у него ничего не выйдет. Совсем.

– Конечно, ты могла бы мне немного посопротивляться, – сказал он несколько дней спустя. – Только ради шоу.

– Я не знала, что сопротивление разрешено в той маленькой игре, что ты играешь, – ответила Лекси.

Ему было интересно, играют они в одну игру или каждый ведет свою.

Он послал машину, чтобы забрать Лекси из этой маленькой комнатенки на краю усадьбы. Куда, как он знал, они отправили ее, чтобы притворяться, что она не самая богатая из всех них. Где они могли заставить ее чувствовать себя второсортной. Он был экспертом в играх, в которые играла семья Ворс.

Машина доставила Лекси прямо к нему, в один из демонстрационных залов одного из его любимых домов моды в Мейфэре. В середине рабочего дня, нравится ей это или нет.

Она была забавной малышкой. Даже сейчас она стояла посреди того, что для любой женщины было бы раем, и выглядела такой… невозмутимой. Может, она не осознавала, что стоит среди такого роскошества.

Здесь висели платья на любой вкус. Женщины, которых он знал до тюрьмы, были бы в восторге, прохаживаясь между моделями и указывая пальчиками с безупречным маникюром на все, что только хотели.

Но не Лекси. Она не сделала ни единого движения. А ее волос, казалось, никогда не касалась рука стилиста. И вообще, она, должно быть, чувствовала себя неловко.

Атлас предпочитал не говорить ей того, что она совершенно не разбирается в одежде. Сегодня она надела один из своих странных костюмов, материал которого был откровенно дрянной. Серо-голубой пиджак и такая же юбка. Костюм полностью скрывал все ее соблазнительные формы. Атлас подумал, что она, скорее всего, намеренно выбрала такую одежду.

Сейчас же она стояла перед Атласом, как перед расстрельной командой, скрестив руки и нахмурившись.

– Ты всегда можешь попытаться оказать сопротивление, Лекси, – пробормотал Атлас, понимая, что смотрит на нее, изучая слишком долго. Настолько долго, что это уже выходит за пределы вежливости. Но ведь он же был бывшим заключенным. – Это не значит, что ты будешь успешна.

– Вот маленькая правда обо мне, – сладко сказала Лекси. – Мне не нравится совершать бесполезные действия. Я не вижу необходимости делать что-то, если знаю, что потерплю неудачу.

– И что заставляет тебя думать, что то, что ты делаешь, обязательно потерпит неудачу? – мягко спросил Атлас.

– Я не сильна в философии, – кротко ответила она. – Но знаю точно, победа – это маловероятно. С тобой, во всяком случае.

– Такое отношение – самоисполняющееся пророчество. Я это знаю. Я никогда не сомневался, что смогу убежать от тяжелой руки своего отца. И я это сделал. Я никогда не сомневался, что добьюсь оглушительного успеха, и я сделал это. Снова и снова. И я бы никогда не сидел здесь свободным человеком, если бы сомневался, что есть какой-то разумный выход из моей сложной ситуации.

Глаза Лекси вспыхнули от гнева, и он наблюдал, как она пытается скрыть этот гнев от него. И в который раз он был ею очарован.

Атлас долгое время представлял себе образ идеальной невесты, которую он сможет использовать в своих целях: вырез платья, фата, ниспадающая красивыми волнами. И самое главное, как она появится с ним под руку на всех фотографиях и как будет дефилировать рядом с ним, как принцесса, оскверненная идущим рядом с ней каторжником.

Но было что-то такое в самой Лекси, что заставляло его меньше заботиться обо всех этих деталях, а больше интересоваться ею самой.

Она нравилась Атласу. И он старался не поддаваться ее очарованию.

Его воспоминания о Лекси Харинг разделялись на две отдельные части. С одной стороны, он запомнил ее бледной, неловкой тенью, которая крутилась позади Филиппы, всегда извинялась, и смущалась, и тряслась, особенно когда он ей улыбался. И сейчас, светящаяся, красивая молодая женщина, в которую она превратилась. Но по-прежнему неуверенная в себе.

– Прошу прощения, – жестко сказала Лекси, справившись со вспышкой гнева. – Мое четкое понимание всего твоего плана состоит в том, что моя неудача предопределена. Разве смысл не в этом?

– Нет, вовсе нет. Возможно, это просто счастливый побочный эффект.

Она сжала губы.

– Я не стану биться головой о стену. Спасибо.

– Посмотрим, малышка, – низким голосом сказал Атлас. – Как еще ты узнаешь, что жива?

– Мне не нужно бороться, чтобы знать о том, что я жива, Атлас, – сказала Лекси и встретилась с ним взглядом. Он не мог признаться, что увидел в ее глазах. Это был не просто вызов. Скорее борьба, бунт. Но между тем в том, как она смотрела на него, было что-то неприятное.

– Почему, как ты думаешь, ты здесь находишься? – спросил Атлас ее.

Лекси долго смотрела на него. Ее руки были все так же скрещены на груди, и язык тела выдавал ее обеспокоенность, которую, как он подозревал, она предпочла бы скрыть от него. И он мог бы помочь ей успокоиться. Мог хотя бы быть более дружелюбным.

Но Атлас не сделал ничего подобного.

Он просто смотрел на Лекси, словно был каким-нибудь титулованным богачом, а она – женщиной, которую он купил, чтобы исполнять все его прихоти.

Потому что это так и было. И не важно, знала она это или нет.

Атлас оказался заинтригован переменами, произошедшими с маленькой тенью. Женщина, которая могла бы приковать к себе взгляды всех мужчин на улице, если бы вылезла из этих костюмов и сделала модную прическу.

– Я решила, что будет лучше не удивляться мелочам, получая какие-либо приказы от мужчин, которые любят контролировать мою жизнь, – через мгновение сказала Лекси спокойным голосом. Хотя Атлас видел беспокойство в ее глазах. Он не мог понять, настолько ли она безмятежна, как хочет казаться.

Атлас покачал головой:

– Это самое печальное, что я когда-либо слышал.

– В чем смысл тратить мое время? – спросила Лекси, ее голос сорвался. – Мой дядя делал всегда только то, что хотел. Я уверена, ты поступаешь так же. Так что единственное, что мне остается, – это набраться терпения и ждать.

– Намекаешь на то, что я похож на твоего дядю?

– А ты думаешь, что вы не похожи? – Она огляделась. – Манипуляция есть манипуляция. Независимо от причин.

– Есть так много различий между мной и твоим ублюдком-дядей, что я едва смогу все озвучить, – сказал Атлас, заставляя себя расслабиться. – Но мы попробуем. Я говорил тебе, что я хочу сделать. И почему. Твой дядя вытащил тебя из ночлежки, когда тебе было восемь, и говорил тебе, что ты ничем не лучше Золушки. Я также не услышал его объяснений, почему он поступил с тобой таким образом тем вечером, когда правда была раскрыта. И в чем же наше с ним сходство?

– Ты прав, – звонко произнесла Лекси. – Ты куда лучше его. Планировать месть десятилетие, а потом мчаться сюда на всех парах, чтобы осуществить свои планы – это намного, намного лучше, чем недомолвки.

– Возможно, ты права, это одно и то же, – протянул Атлас. – И ты всегда жертва, Лекси. И как ты себя чувствуешь в этой роли?

– Прекрасно.

Он не засмеялся, хотя ему безумно хотелось это сделать.

– Или, может быть, разница в том, что мы оба знаем, насколько ты сама причастна к тому, что сейчас с тобой происходит. Ты была не восьмилетним ребенком, который только что потерял родителей. Тебе было восемнадцать. Совершеннолетняя. Полностью ответственная за все свои действия и слова, не так ли?

– Меня вызвали в суд, – выдохнула Лекси. – У меня не было другого выхода, как дать свидетельские показания.

– Я не помню, чтобы суд требовал у тебя выйти за меня замуж, – протянул лениво Атлас. – Слушай, раз уж мы тут наслаждаемся правдой, так сказать, карты на стол, разве не этого ты всю жизнь хотела, нет?

На самом деле он не думал, что это правда. Но самое странное было в том, что Атлас напрягся, ожидая ее ответа. Как будто не просто хотел жениться на ней потому, что она принадлежала семье Ворс и была ключом в его планах мести, а потому, что вдруг осознал свои чувства к ней.

И Атлас не знал, что с этим делать. Между тем Лекси вздрогнула, услышав его слова, словно ее ударило током. Она даже сделала шаг назад, как будто ей нужно было больше пространства между ними.

Атлас заметил, как краска залила ее лицо и шею. Он тоже почувствовал странное тепло от своих слов. Нет, не тепло – жар, его кровь закипела в венах. И он вдруг ощутил болезненную эрекцию.

И все из-за этой женщины. Хотел он того или нет.

Но Атлас не смог долго размышлять над этим вопросом. Дверь открылась, и вошел известный и прославленный дизайнер, чье имя красовалось на фасаде здания.

– Счастливая пара! – воскликнул он. – Тысяча поздравлений!

И Атласу пришлось напомнить себе, что главное сейчас не то, хочет ли Лекси выходить за него или нет, а что она сделает это. Осознавая при этом, что у нее нет другого выбора.

Ему следовало как-то справиться с тем фактом, что он находил эту женщину более привлекательной, чем думал изначально. А он сел на стул и откинулся на спинку, пока дизайнер и его подручные суетились вокруг Лекси. Они прикладывали ткань к ней так и эдак. В его воспоминаниях она была не более чем тень. И хотя он часами фантазировал о том, что он с ней сделает, это все было не то. И не так.

Сейчас, когда она стояла перед ним на маленькой подставке в центре комнаты, избавленная от своего уродского костюма, и на ней не было ничего, кроме кусков ткани, которые потом превратятся в роскошное платье, он почувствовал сухость во рту.

Атлас пытался убедить себя, что это обычная реакция на длительное воздержание от секса. Но он не очень-то верил в эти оправдания.

Потому что в комнате были еще женщины. Но он видел только Лекси.

Она выглядела преображенной… Он мог видеть соблазнительную линию ее ключицы и изящные руки. Ее кожа кремовая и атласная. Ее волосы красивыми волнами спускались ей на плечи, делая ее нежнее, моложе и милее. Когда она встретилась с ним взглядом в зеркале, то он заметил уязвимость в ее глазах.

– Видите? – улыбаясь, сказал дизайнер. – Она будет самой красивой невестой на свете.

– Я не сомневаюсь, – ответил Атлас. – Я счастливый человек, правда, Лекси, любимая?

Это слово легко сорвалось с губ. В зеркале он увидел удивленное выражение лица Лекси, когда она кивнула ему. И только потому, что другие люди смотрели на них. Он также увидел в ее глазах боль и беспокойство. Она быстро опустила глаза, но он наслаждался увиденным.