Текст книги "Сделай первый шаг"

Глава 11

Лекси не была в Мартас-Виньярд много лет. Десять лет, если быть точной.

Она уехала оттуда после ареста Атласа и думала, что уже никогда не вернется. Она никогда не хотела возвращаться в то место, которое напоминало ей о боли.

Но правда заключалась в том, что она никогда не хотела того, что с ней произошло за последние два месяца. Это не значит, что она собиралась отказаться от чуда. Лекси прикоснулась к своему животу, когда управляла автомобилем, который взяла напрокат в порту Виньярд-Хэвен. Ей показалось, что она уже чувствует жизнь там, крошечный признак жизни внутри.

Когда она поняла, что беременна, это изменило все. Она выяснила все вечером, после того как они вернулись с благотворительного вечера.

Она подозревала что-то, еще на прошлой неделе. Поэтому она потихоньку встала, когда еще было темно, и прокралась в гостевую спальню в другом крыле дома Атласа. Она тщательно следовала инструкции, прилагаемой к тесту, хотя ее руки сильно тряслись, и она боялась, что если не выполнит побуквенно все рекомендации, то это негативно скажется на результатах теста.

И вот через несколько минут она имела результат в своих руках. Теперь ее жизнь уже никогда не будет прежней. Она была словно оглушена. Странные, ранее не изведанные чувства.

Она была беременной.

И когда Лекси стояла там, в спальне, с тестом в одной руке, как будто пелена упала с ее глаз. Она бросила тест в мусорную корзину, и даже для надежности прикрыла его еще и салфетками, чтобы скрыть от посторонних глаз. Она думала о таком исходе дела. Подозревала. Тест просто внес ясность.

И подтолкнул к действию.

Она быстро двигалась, потому что Атлас обычно вставал рано, и она боялась, что он проснется и не найдет ее рядом с собой. Лекси прошла сквозь дом, но не вернулась в спальню, а спустилась вниз, где нашла свой ноутбук и заказала авиабилет до Бостона на сегодняшний рейс. А потом поднялась в спальню и вытянулась рядом с Атласом, который все еще спал. Ей даже удалось немного подремать.

Через несколько часов Атлас разбудил ее, как всегда это делал, и она все еще не имела ясности, что же делать. Она не хотела признавать тот факт, что Атлас не имел чувств. Совсем. Это тюрьма сделала его таким. Лекси хорошо знала, кто он такой. Какой он. Иногда ей казалось, что она любит его больше в утренние часы, когда он только просыпался, и его темные глаза были другими. Они были мягче. То же самое происходило и по вечерам, когда они оставались наедине. Когда он откидывал свои замыслы мести. Когда забывал про стратегии.

В эти моменты он был другим человеком. Тем мужчиной, которым она всегда его представляла, а не тем, кем он в действительности являлся. Может быть, неудивительно, что ее бедное сердце было в таком замешательстве.

Но в тот день она наконец нашла в себе силы. И как только он ушел на работу, она вскочила с кровати, покидала немного вещей в сумку и выбежала из дому. И когда оказалась на улице, быстро двигаясь в сторону остановки, Лекси столкнулась с той частью себя, которая была глубоко внутри ее и которую Атлас хорошо видел. Она ожидала, что появится Атлас, начнет умолять ее остаться, не уезжать…

Это все детские фантазии, пришла ей в голову мысль. Ведь все дело только в мести. Он сказал ей это с самого начала.

Она сама виновата в том, что влюбилась в него много лет назад и любит до сих пор.

Лекси не потрудилась сообщить о своем отъезде, что она покидает Англию, свою работу, свой дом без планов вернуться сюда снова, ни одному человеку. Даже своим родственникам. Больше не было смысла притворяться, что они хоть немного видят в ней личность. Человека.

Но тем не менее это ее родственники. Ее кровь.

Но сейчас она сама ждет малыша. И она решила, что у этого ребенка будет семья.

Настоящая семья.

И если эта семья будет маленькой, состоящей только из Лекси и ее ребенка, что ж…

Но больше всего ее шокировало то, насколько легко было уйти.

«Ты могла уйти в любой момент, – резкий голос прошипел внутри ее, когда трамвай повез ее вдоль Пикадилли в аэропорт Хитроу. – Например, как только ты закончила школу. Или в любой другой день за последние десять лет. Или перед свадьбой. Но ты не захотела, так ведь?»

И правда была в том, что большая часть ее не хотела садиться в этот самолет. Хотела вернуться в дом Атласа, притвориться, что она никогда не пыталась уйти от него.

Но так будет лучше.

Лекси зашла в самолет, перелетела через океан, арендовала машину в Бостоне и после ночи в мотеле выехала к парому на Мартас-Виньярд.

Остров был таким же прекрасным, каким она его запомнила. А может, даже лучше. Был конец весны, прекрасное время, и она могла видеть синее море, спокойное и дремлющее. Она наслаждалась морским пейзажем, пока ехала к Ойстер-Хаус.

Она открыла ворота, ведущие к дому, комбинация шифра была ей знакома с детства и не поменялась и сейчас. И когда она вошла через эти ворота, поняла, почему приехала сюда.

Ребенок, который рос внутри ее, был будущим. Но чтобы дать ребенку все то, что он заслуживает, Лекси должна отпустить прошлое. Поэтому она вернулась в этот дом. Но только она пока не нашла способ, как примириться с тем, что произошло здесь десять лет назад.

Она похожа на Атласа, бегает кругами и не знает, как вырваться из этого круга. Она провела ночь в пустом доме, в котором никого не было уже давно. Здесь было пыльно и жило эхо.

Она вспомнила этот дом, каким он был раньше, с открытыми окнами, залитый солнечным светом, наполненный смехом и жизнью.

Лекси спала на третьем этаже, чуть пониже площадки с перильцами на крыше дома. Эту комнату они с Филиппой всегда делили, когда жили здесь летом. Это была странная вытянутая комната, имеющая что-то вроде перегородки, так что им с Филиппой казалось, что у каждой свое спальное место и общее место для игр. Они называли комнату летним лагерем. И сейчас, находясь в этом летнем лагере, Лекси позволила себе принять правду о том дне.

Да, она, конечно же, скучала по Филиппе. О, как она скучала. Но там было нечто темное, то, что она никогда никому не рассказывала. В тот вечер Лекси была зла на Филиппу. Ужасно зла. И ревновала ее. Это заставило ее почувствовать себя монстром.

– Прости меня, Филиппа, – прошептала Лек-си в темноту комнаты и положила руки на свой живот.

Ее первой реакцией, когда она нашла Филиппу в бассейне, был шок. Ужас. Но потом она вспомнила подслушанный разговор между Филиппой и Атласом и именно тогда предала своего друга. Свою кузину. Поскольку тогда Лекси ревновала Филиппу, дико. И она решила, что тот разговор имеет отношение к единственному мужчине, которого она любила. Любила дико и так по-детски.

Возможно, если бы Лекси была более разговорчива тогда, то полиция смогла бы найти настоящего убийцу Филиппы. Может, если бы она любила свою сестру больше и не возилась бы так сильно со своими обиженными чувствами, всего этого можно было бы избежать. Может быть, если бы она не убежала, когда услышала это разговор около бассейна, а подошла бы прямо к разговаривающим молодым людям, ничего бы не случилось. Может, Филиппа была бы жива сегодня.

Но она этого не сделала. Она была слишком занята своими задетыми чувствами, рыдая в подушку. Была ли Лекси причиной того, что убийца Филиппы на свободе? Она не знала. И, пребывая сейчас в этой комнате, она вспоминала счастливые моменты своего детства, а также самые ужасные, и старалась примириться с собой.

На следующий день она вышла прогуляться, позволяя солнцу и морю успокоить ее. Более того, она позволила призракам прошлого быть с ней рядом, разговаривая с ними. Так или иначе, она перевернет эту страницу своей жизни и пойдет дальше.

Если она не смогла сделать это для себя самой, то она сделает это ради своего ребенка.

И когда она отправилась на прогулку на третий день и шла рядом с заросшим садом, вдыхая упоительный аромат цветущих растений, она почувствовала себя неуютно, как будто кто-то смотрит на нее. Подняв глаза, она увидела Атласа.

Лекси сказала себе, что это, должно быть, галлюцинация. Что это было одно из тех сновидений, что будили ее по ночам. Когда, казалось, можно было протянуть руку и коснуться его… но его всегда не было рядом.

Она моргнула, но он не исчез.

Он стоял там, мрачный и темный, но прекрасный. Было ветрено, и его черные волосы растрепались. Он был в темных брюках и какой-то тонкой футболке, которая только подчеркивала его атлетическое сложение.

– Как ты меня нашел? – тихо спросила она.

Ей показалось, что ветер унес ее слова. Но она видела, что он услышал ее. Наклонив голову к плечу, он смотрел на нее так, как будто сдерживал свою ярость.

– Есть одна вещь, которую ты должна знать, – грубо, резко заговорил он. – Я всегда найду тебя. На этой земле нет такого места, где ты могла бы спрятаться от меня. Это должно быть очевидно, Лекси.

– Очевидно, мне придется найти лучший способ, чтобы уйти от тебя, – вскинула Лекси подбородок. – Потому что если ты даже запрешь меня в клетке, я уйду от тебя. Я уже ушла.

– Этого никогда не случится, – громко сказал он.

Он направился к ней, и, когда он подошел вплотную, Лекси почувствовала, что ее сердце сейчас просто вырвется из грудной клетки. Потому что он выглядел… дико.

Она стояла, не в силах произнести ни слова. Ведь это был Атлас Харитон, человек, который вырезан из самого холодного и твердого камня.

– Скажи мне, – попросил Атлас, стоя около нее, – что с моим ребенком?

Лекси вздрогнула, как от удара.

– О да, моя маленькая, лживая жена, – кивнул Атлас. – Я знаю.

Глава 12

Лекси сглотнула.

Она чувствовала дрожь в коленях, ноги подкашивались. Но она сосредоточилась на Атласе. Она никогда не видела его таким.

– Поэтому ты приехал сюда? – спросила она. – Еще одна возможность для тебя повысить свои ставки?

– А почему бы и нет? – Он был слишком близко. – Разве мужчина не может воспитывать ребенка?

– Моего ребенка, – бросила она ему. – И нет, ты не можешь требовать этого. У тебя и так достаточно пешек, с которыми ты можешь делать все, что угодно, пока не раздавишь всех их. Тебе не нужен этот ребенок.

Он рассмеялся, это был какой-то страшный смех. А потом он прижал пальцы одной руки к переносице, как будто старался сдержать свой гнев. Буквально.

– Ты не можешь даже думать о том, что я позволю тебе забрать у меня моего собственного ребенка, – холодно и сурово сказал он.

И что-то сломалось внутри Лекси в этот момент. Возможно, это уже было сломано. Возможно, она была все это время разорвана на куски, пока тест на беременность не исцелил ее.

Потому что внезапно она стала совсем другой. Она больше не боялась. Она устала от всех этих игр.

– Посмотри, где мы, – бросила она ему. Ее голос был жесткий. Потому что ей больше нечего было терять. Она больше ничего не хотела от него.

Потому что то единственное, что она хотела от него, он не мог ей дать. Теперь она точно знала это. И приняла это.

– Поэзия момента не ускользнула от меня, – возразил Атлас.

– Я рада, что ты находишь это поэтичным. Мне же грустно. – Она обвела рукой, как бы охватывая все: дом, сад, море. – Время как будто остановилось. Десять лет назад мы все оказались как в кошмаре. И остаемся там до сих пор.

Она шагнула ему навстречу, сократив до минимума расстояние между ними, и положила руку ему на грудь. Ей было все равно, что он смотрит на нее с высокомерным изумлением. Что он может сделать с ней еще?

– Я не буду воспитывать ребенка в таком кошмаре, – торжественно сказала она. – С меня хватит. Мне больше не в чем каяться. Простишь ты меня или нет, мне все равно. Ты можешь забрать все деньги, о существовании которых я и не подозревала. Мне это тоже все равно.

– Ты выше этого? – спросил он грубо. – Какая ты святоша. Настоящая мученица.

– А почему я должна хотеть эти деньги?! – с вызовом воскликнула она. – На этих деньгах кровь. Моя мама умерла из-за этих денег. Филиппа умерла из-за этих денег. Ты оказался в тюрьме на десять лет из-за этих денег. Знаешь, чего я хочу от этих денег? – Она покачала головой. – Быть свободной от них. Раз и навсегда. И от всех жутких, страшных и жадных людей, которые идут в придачу к деньгам. Я не хочу этих денег. Не хочу их, – бросила она эти слова в лицо Атласа так, будто это камни, которые могут причинить боль. – Я не хочу быть частью этого. – «Или тебя», не произнесла она вслух, но он, казалось, понял ее невысказанные слова. Потому что его лицо застыло.

– Как же мне жаль тебя, правда, – усмехнулся Атлас. – Но, боюсь, я не смогу пойти тебе навстречу. Ты моя жена. Ты носишь моего ребенка. И ничего ты с этим не можешь поделать.

– Зачем вообще я тебе нужна? – Ее голос дрожал. – Твоя месть свершилась. Ты вернулся на прежнюю работу и подчинил себе всех. Ты, вероятно, получил огромное удовольствие от увольнения Гарри, который теперь, скорее всего, допьется до смерти. Ты втоптал в грязь Джерарда и пошел дальше. Ты разрушил планы леди Сьюзен о мировом господстве, уменьшив состояние, за которое она выходила замуж, на значительную сумму. Ты лишил сна дядю Ричарда, породнившись с ним. Чего тебе еще надо?

Ее губы скривились.

– Я говорил тебе: десять лет страданий.

– Последние два месяца были наполнены страданиями, особенно ночи.

– Забавно, – протянул Атлас, в его черных глазах вспыхнул жар. – На страдания и близко не похоже то, что происходило каждую ночь, особенно когда ты выкрикивала мое имя, как будто я божество.

– Я была влюблена в тебя всю свою жизнь. – Лекси не хотела говорить этого ему, а тем более кричать. Но сейчас все это было не важно. Потому что больше не нужно притворяться. Не сейчас, когда все зашло так далеко. – Даже сейчас, когда сказал мне, что ты хочешь и кто ты, я думала, что все может быть по-другому. Но это не так. Это невозможно. Потому что единственное, что тебя вообще волнует, – это твоя собственная проклятая гордость.

– Что ты сказала? – приглушенно спросил он.

– Да, – продолжала она, – я сказала – твоя гордость. Вот ради чего все это затеяно. Не пытайся обмануть себя, что ты затеял все это ради чего-то еще. Пострадала твоя гордость. И я не обвиняю тебя. Никто не обвиняет. Я не могу даже представить, каково это пройти через то, что выпало на твою долю. И я не знаю, каково тебе сейчас, когда ты примиряешься со своим прошлым. Но ради чего все это? Забрать все? Заставить нас платить, платить и платить? – Она покачала головой, понимая, что очень близка к рыданию. – Филиппа была моим единственным другом. Я любила ее. И она умерла. Ты знаешь почему?

– Потому что кто-то убил ее. Я думаю, ты знаешь, кто это. Я думаю, в глубине души ты всегда это знала. Как и я.

– Речь не идет о твоих детективных навыках, Атлас, – прошипела Лекси. – Она умерла, потому что я позволила ей это. Потому что я слышала ваш разговор о ваших отношениях, и это причинило мне боль. – Она прижала руки к груди. – И я никогда не прощу себе того, что убежала и спряталась, как обиженный ребенок. Что я не пошла искать ее раньше, когда увидела, что она не вернулась вечером. Что я оставила ее одну на всю ночь. Что, если бы я вышла и обнаружила вас посередине вашей ссоры?

– Ты неправильно поняла весь этот разговор и заблуждалась в этом все десять лет, – взревел Атлас. – Между мной и Филиппой ничего не было. Никогда не было. Ты знаешь, о чем мы спорили в тот вечер?

– Да. Она порвала ваши отношения, а ты…

– Не было никаких отношений! – прорычал Атлас. – Твой дядя хотел устроить наш брак. Но Филиппа отказалась. И да, я был в ярости от этого. Я знал, что этот брак откроет мне все двери, и я уже не буду аутсайдером. И я не знал ни одной причины, почему она должна была мне отказать. Но она отказала.

– Как это? – Лекси не понимала, как кто-то мог отказать Атласу. В чем была причина?

– Ты ведь стояла и слушала, так ведь? Тогда ты знаешь.

Да, она знала. Она была поражена, когда услышала отказ Филиппы. Атлас предложил ей все, что Лекси считала нужным.

– Она сказала, что не любит тебя.

Атлас кивнул.

– Я подумал, она издевается. Какое отношение ко всему этому имеет любовь?

Лекси почувствовала себя так, будто кто-то ударил ее под дых.

– Вот поэтому я не могу быть с тобой, Атлас, – прошептала она. – Просто не могу.

Его темные глаза вспыхнули каким-то пугающим огнем.

– Как удобно! – усмехнулся он. – Ты уверена, что вообще говоришь о любви? Что понимаешь это слово?

– Я всегда любила тебя! – закричала она.

– Похоже, ты путаешь любовь и секс. Такое случается с девственницами, которые никогда не знали, что такое отношения с мужчинами.

– Не смей оскорблять мои чувства!

– И это ты называешь любовью? – Атлас раскинул руки. – Ты никогда не говорила о любви. Ты хочешь скрыть от меня моего же ребенка. Ты убегаешь. И это любовь? И ты еще смеешь стоять сейчас здесь и утверждать, что я проблема всего?

– Но я не посвящала свою жизнь безумным планам мести.

Атлас потянулся к ней и, взяв ее за плечи, притянул к себе.

– А что ты делаешь, если не мстишь, Лекси?

И тогда весь гнев Лекси куда-то испарился. Атлас держал ее и не отпускал.

– Я никогда не притворялся хорошим человеком. Но я никогда не вру, Лекси. Я – человек слова. Я никогда не лгал тебе.

– О да, ты обещал мне боль, только боль. И я тебе поверила.

– Скажи мне, – прорычал Атлас, – что такого ужасного я сделал с тобой?! Я ранил твои чувства, – ответил он за нее. – И взамен ты решила убежать из страны, скрыть от меня моего ребенка. И вообще вести себя так, будто у тебя не было другого выбора.

– А разве у меня был выбор? – устало спросила Лекси, чувствуя себя разбитой. Она все еще стояла рядом с ним и не собиралась отдаляться от него. Напротив, ей было приятно ощущать его прикосновения. – Ты совершенно ясно дал мне понять, что у меня нет выбора.

– Я много чего говорил. А также я каждую ночь наказывал тебя оргазмами. О, как ты, должно быть, страдала. Снова, и снова, и снова.

– Да, я как-то не смогла понять истинный смысл, спрятанный за сексом. Как ты уже сказал, я была девственницей, когда вышла за тебя. Так что я не очень во всем этом разбираюсь.

– Хм, скажи мне сейчас, что ты хочешь. Просто произнеси это. Или ты не знаешь, как это делается? – неожиданно спросил он.

Но правда была в том, что она за долгое время привыкла никогда никому не говорить о своих желаниях. О том, чего хотела именно она. Никого просто не волновало это. Никого, кроме Филиппы. И вот как она отплатила ей.

– Хорошо, – выдохнула она, – люби меня, Атлас. Ты это хотел услышать? Потому что это то, чего я хочу.

Но он молча смотрел на нее с непроницаемым лицом. Поэтому она продолжила:

– Я не хочу мести. Не хочу тысячных оргазмов. Я хочу тебя. Я хочу настоящего брака, в котором будут надежды и мечты вместо злых заговоров против твоих врагов. Я хочу, чтобы мы растили этого ребенка вместе. Но больше всего я хочу, чтобы ты меня любил. Но ты не можешь.

– Я не знаю как, – бросил он с таким выражением лица, как будто отрывал что-то от себя. Что-то болезненное. – Ты не понимаешь. Ты говоришь о любви, а я не знаю, что это.

– Атлас, – она подняла руку, чтобы провести по его лицу, – ты не можешь…

– Мой отец был жестоким алкоголиком, – сказал он, как будто не мог не говорить. – У меня никогда никого не было в этом мире, за исключением бабушки и дедушки, от которых он забрал меня, когда мне было пять. А когда я достаточно повзрослел, чтобы уйти от отца и найти их, то они уже умерли к тому времени. – Он покачал головой, как будто даже эти воспоминания причиняли ему боль. – У меня никогда ничего не было в этом мире, кроме тех вещей, которые я сделал сам, своими руками.

– Атлас, тебе не нужно…

– Это должно было быть таким простым, – бросил он ей. – Я хотел ненавидеть тебя, но ты сделала это невозможным. Я не хочу твоего раскаяния. Я хочу тебя.

– Ты имеешь в виду, ты хочешь причинять мне боль?

– Причинять людям боль – это единственное, что я знаю, как делать, – тихо и безнадежно сказал Атлас. Он убрал руки с ее плеч, и Лекси вздрогнула. – У меня нет ничего. Я знаю, почему ты убежала, Лекси. Я бы тоже убежал. Но я говорил тебе, что я плохой человек. – Выражение его лица было безжалостным. Но его черные глаза блестели. И Лекси подумала, что он еще в состоянии что-то чувствовать, испытывать эмоции. – Может, я и не знаю, как удержать тебя, но я так же не знаю, как отпустить тебя.

– Атлас…

Но он не мог остановиться.

– Я не знаю, как любить тебя. Я не знаю, как вообще любить. Но я знаю то, что, когда я обнаружил, что ты ушла от меня, я был в ярости. Но когда я узнал, что ты беременна… – он покачал головой, – все изменилось.

– И должно было измениться! – выкрикнула Лекси. Она провела руками по животу, как бы защищая ребенка. – Это будущее, Атлас. Не прошлое. И наш ребенок заслуживает того, чтобы его любили. Баловали. Заботились.

Его лицо исказилось от страдания.

– Я не знаю, как это делать.

И Лекси поняла, что он прав. Она называет любовью то, что она чувствует к нему. Она убежала от него. И планировала никогда не возвращаться.

Но любовь – это прощение. Это не страх. Любовь – это уступать другому. Любовь не исчезает при первых признаках проблем.

И не надо притворяться, что любовь означает побег. Не надо притворяться, что она любила кого-то еще, кроме себя и своих старых фантазий по поводу того, каким человеком он должен быть.

Как она может сейчас стоять здесь и что-то требовать от него?

– И я тоже не знаю как, – с болью сказала она. – Да и кто может знать?

– Останься со мной, – прошептал он. – Останься, и я обещаю тебе, что научусь. Я всегда делаю то, что говорю. Останься, и я посвящу свою жизнь тому, чтобы научиться любить тебя и ребенка. Я обещаю тебе это.

Лекси очень хотела поверить ему. Так сильно она не желала ничего в своей жизни.

– Если это твоя очередная месть… – едва смогла проговорить она.

– Я не могу спать без тебя, женщина! – взревел Атлас. – Ты – это все, о чем я могу думать! Раньше я желал лишь только мести, а теперь я везде вижу тебя. Я не могу без тебя!

Лекси поняла, что слезы, которые она больше не могла сдерживать, затмевают ей глаза.

– Это любовь? Я не знаю. Но я знаю, что ты единственная, кто смог заставить меня смеяться за последние несколько лет. Мысль о том, что ты носишь моего ребенка, заставляет меня чувствовать себя невероятно. И я не могу представить себе жизнь без тебя. – Атлас взял ее за руку. – Останься со мной, малышка, и мы научим друг друга, как любить. Пока это не станет таким же естественным, как и дыхание.

И Лекси подумала, что, наверное, любовь – это и вера. Вера в то, что будущее намного важнее прошлого. Вера в то, что есть силы сделать шаг вперед, а не застрять навсегда в прошлом. Вера в то, что борьба за большее стоит того, какой бы болезненной и долгой она ни была.

– Я люблю тебя, Атлас, – мягко сказала она. – Всегда любила и всегда буду.

И она подошла к нему вплотную, обняла за талию и, запрокинув голову, посмотрела в его прекрасное и такое мужественное лицо.

– Поцелуй меня, муж, – сказала она. – Ты можешь делать это вечно, если хочешь.

– Всегда, – ответил ей Атлас. – Я обещаю тебе.

И он поцеловал ее, как в первый раз. Чудесный, горячий и исцеляющий поцелуй.

Совершенный во всех отношениях.