Электронная библиотека » Кира Измайлова » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Безобразная Жанна"


  • Текст добавлен: 13 июня 2017, 00:26


Автор книги: Кира Измайлова


Жанр: Юмористическое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Стой! – Я схватила его за руку. – За что это ты хочешь наказать его? Я сама виновата, что испугалась… В другой раз не буду бояться! Прикажи ему еще раз сделать так!

Отец засмеялся, а Саннежи – ну конечно же, это был Саннежи, я впервые увидела его на празднике в честь своего дня рождения! – хлопнул в ладоши, и огнедышащий человек подбежал к помосту, где были установлены пышно украшенные родительские троны и сиденья гостей.

Огонь снова полетел мне в лицо, я почувствовала его жар, но на этот раз не двинулась с места и не зажмурилась. Отец всегда учил меня: если упала с коня или в воду, да хоть с забора – повтори, что собиралась сделать, иначе никогда не переборешь страх!

– И вовсе не страшно! – сказала я, вздернув нос, хотя сердце у меня билось как птица в клетке, а отец расхохотался.

Ему вторил рослый седобородый мужчина в богатых одеждах – отец Саннежи, старый князь, наш гость.

– У тебя растет достойная наследница, мой друг! – сказал он. – Пожалуй, такой будет по силам объездить дикого жеребца, когда она немного подрастет!

– Однако не всякому наезднику окажется по силам обуздать такую норовистую кобылицу, – в тон ему отозвался отец, и они переглянулись со значением, а Саннежи смущенно улыбнулся и подал мне руку, отводя от края помоста.

Я же повернулась и исподтишка показала язык Аделин, так прижавшейся к матушке, что ее почти не было видно в пышных складках праздничного королевского платья.

Только спустя годы я узнала, что это были настоящие смотрины: на родине Саннежи девочек сговаривают очень рано, но забирают в дом мужа, только когда его родители удостоверятся: выросла в самом деле достойная девушка. А то ведь и в уважаемом семействе может уродиться никчемная белоручка, которой лишь бы ворон считать!

– Ты очень смелая, – сказал он, сев подле меня. – И красивая. Счастлив будет тот, кто назовет тебя своей невестой!

– Аделин тоже красивая, – ответила я, кивнув на сестру, притаившуюся возле мамы. – А я вовсе не желаю замуж!

– Почему же?

– Мальчишки все грубияны, – ответила я, хотя из мальчиков своего возраста знала тогда только слуг, а они и впрямь не всегда могли похвастаться хорошими манерами.

– А как же я? – весело спросил Саннежи, и в его темных глазах заплясали огненные искры. – Разве я грубиян?

– Но какой же ты мальчишка? – удивилась я. – Ты взрослый!

– Принцесса видит суть вещей, – подал голос старый князь, – Саннежи в самом деле уже назван мужчиной.

– Я рад буду принять его в своем доме, – ответил отец. – Жанна? Что нужно сказать?

– А ты умеешь стрелять из лука? – жадно спросила я.

– Конечно, – ответил Саннежи и улыбнулся еще шире.

– А метать ножи?

– Несомненно. А еще я умею ловить диких лошадей арканом и объезжать их. И своего ловчего ястреба я взял птенцом из гнезда и выучил сам. Хочу еще добыть детеныша дикого лесного кота и натаскать на охоту…

– Тогда оставайся, – милостиво разрешила я, и взрослые опять рассмеялись, – но только если возьмешь меня на охоту, а то папа говорит, что еще рано!

– Уже нет, – улыбнулся отец. – С днем рождения, дочка!

Аделин смотрела на меня из складок маминого платья блестящими от слез глазами. Ее день рожденья – сестре исполнилось пять – справляли недавно, ей надарили множество чудесных фарфоровых кукол и тонкой работы домиков для них, где даже золотая утварь была с ноготок размером, гору прелестных платьев, прекрасных книг с цветными гравюрами, уйму сладостей, комнатную собачку, котенка и канарейку в клетке…

Отец подарил мне старинный кинжал, тогда сходивший для меня за меч (он и теперь был при мне), пару подрощенных охотничьих псов, а от Саннежи я получила в подарок лошадь, маленькую кобылку, совсем молоденькую, двухлетку, очень норовистую. Ну да мне было не занимать упрямства, и как ни ахала мама, увидев мои синяки и ссадины (рыжая лошадка отменно брыкалась и пребольно кусалась), я не сдалась до тех пор, пока не приучила Тви к себе. Тви – так на родине Саннежи называют лошадей: позови правильно – никто и не догадается, что это человеческий голос, а не ветер посвистывает в траве и не птица кричит…

Тви уже не было со мной. Лошадиный век короче человеческого, и, хоть некоторые кони доживают и до тридцати лет, и даже до полусотни, моя рыжая кобылка уже ушла к самому первому своему хозяину, к тому, кто принял ее когда-то у матери, к Саннежи. У меня остался только ее последний сын – красавец Тван. Он был иной масти и изрядного роста, но того же нрава, и, хоть конюхов худо-бедно терпел, сесть на себя никому, кроме меня, не позволял…

– Хозяйка, – негромко окликнул Рыжий, и я увидела огненные искры в его глазах. Заснула я, что ли? – Ты что-то вспомнила?

– Да… – Я отвернулась. – Мой седьмой день рождения. Праздник… Там я впервые увидела Саннежи… Наверно, именно тогда Аделин начала завидовать мне по-настоящему. Это я была сорванцом, а она – настоящей принцессой, это ей должен был достаться прекрасный принц, а Саннежи…

– Он хотел тебя, – просто сказал бродяга. – Не принцессу. Тебя, хозяйка.

– Так не бывает, – улыбнулась я сжатыми губами. – Наш брак был выгоден, вот и все. Саннежи просто следовал приказу отца. Юноша в четырнадцать лет не мог влюбиться в девочку вдвое моложе себя. Позже, когда я подросла, дело другое, но…

– Не обманывай себя. В отблесках того праздничного огня он увидел, какой ты станешь всего через несколько лет, и все решил для себя. Думаешь, ему не предлагали других невест? – неожиданно серьезно произнес Рыжий. – Да еще каких! И родовитых, и умных, и красивых, и покорных… Никого он не пожелал. Знаешь, почему он почти все время проводил у вас?

– Почему же?

– Саннежи отрекся от права на престол, – помолчав, ответил бродяга. – Он сказал: не могу разорвать душу надвое, легче умереть. Не могу остаться дома и не думать каждый миг, что с моей нареченной. Не могу быть с ней и не беспокоиться, что делается сейчас на родине… Отец понял его и отпустил. Он знал, как Саннежи любил тебя… У князя есть еще трое младших сыновей, Деллерен правит теперь, род всяко не угаснет. А…

– Откуда ты это взял?! – вскричала я, вскочив на ноги. – Ты придумал это! Не могло такого быть, никогда бы он так не поступил… Ну скажи… скажи, что это неправда, иначе…

– Иначе – что? – спросил Рыжий, глядя на меня в упор. – Скажешь, что это ты убила его? Нет, хозяйка, не ты. Ты его ранила – гордостью своей и злостью, но он любил тебя по-настоящему и понимал, почему ты так поступаешь. Он сумел бы сладить с тобой, если бы ему хватило времени. Говорю тебе – Саннежи отказался от прав на престол. Он, при всей своей гордости, стал бы твоим консортом, если бы ты позволила. А ты бы позволила, ведь так? Ты бы передумала в последний момент, и он разорвал бы помолвку с Аделин…

– Я не знаю… – Я закрыла лицо руками. – Что толку теперь говорить об этом, если его уже нет? Никого больше нет…

Тяжелые руки легли мне на плечи, я повернулась и уткнулась лицом в грубую куртку. От бродяги пахло… бродягой. Дымом костра, осенней прелью, сухой и мерзлой травой, почему-то железом, конским потом, псиной и им самим, конечно.

Пусть так. Я не могла плакать, но не хотела, чтобы он видел, как у меня дрожат губы.

В последний раз меня так обнимал отец. Да, верно, это было на похоронах Саннежи, и там очень похоже пахло гарью и металлом, свистел холодный осенний ветер, а улетающие лебеди проводили моего князя, уходящего в небо вместе с дымом погребального костра, печальным криком. Помню, мне показалось, будто в белом клине прибавилось лебедей, но, должно быть, мне просто попали в глаза брызги морской пены и зрение замутилось…

– Ну, будет, хозяйка, – негромко сказал он и усадил меня в кресло. – Ты права, былого не воротишь. Твой князь ушел за горизонт, но он запомнил тебя сильной и смелой, вот и не подводи его, слышишь?

– О чем ты?

– Бежать надо, – серьезно ответил Рыжий. – Одевайся да поскачем прочь отсюда.

– Но… что потом?

– Видно будет. В прошлый раз я говорил: «ночные короли» недовольны происходящим. Так и есть. Они помогут чем смогут, когда доберемся до них. – Рыжий ухмыльнулся. – А еще я нашел несколько верных людей, они ждут нас в горах. Кое-кто тайные тропы знает, уведет подальше, а там уж и станем судить-рядить.

– А почему я должна тебе верить? – негромко спросила я. – Ты сказал – ты не подсыл, но чем ты это докажешь? Откуда мне знать, что ты говорил правду? Кто на самом деле вложил в твои уста эти речи, заставил нарассказать легенд затворнице, истосковавшейся по новостям? Я уеду из поместья… и где окажусь? Исчезну? Или…

Рыжий молчал.

– Откуда-то ты прознал обо мне и Саннежи, – продолжила я, – но это мог помнить и Арнольд, герольд: ты же сам сказал, что напоил и расспросил его. Уж об отречении Саннежи он должен был знать наверняка! А я… Что мне остается? Остаться здесь и ждать, пока сестра умрет очередными родами, а за мной пришлют? Бежать в никуда одной? Бежать с тобой, все время думая о том, что ты можешь оказаться врагом или слугой врага? Этак я и в самом деле сойду с ума!

– Клятве ты, должно быть, не поверишь? – негромко спросил он, и я покачала головой. – Страшно никому не доверять…

– Все, кому я верила, умерли, – ответила я. – Ты что делаешь?

Рыжий распахнул куртку, дернул завязки на воротнике рубахи, и я невольно вздрогнула: левое плечо его было покрыто замысловатыми рисунками, какие накалывают себе моряки. Но у тех они обычно черные от жженой пробки или синие от чернил, а у Рыжего сложная вязь светилась тусклым золотом. Мне показалось даже, словно под кожей у него продета золотая нить, которой вышито неведомое послание.

Он вынул нож и провел острием у самой ключицы, там, где начиналась загадочная вязь, и приложил руку к царапине.

– Смотри, – сказал он, протянув мне окровавленную ладонь. – Не бойся.

Я смотрела как зачарованная: узор под кожей шевельнулся, вспыхнул ярче и вдруг… начал расплетаться, и тонкие золотые нити побежали по пальцам Рыжего, словно следовали за током крови.

– Сейчас…

Он выдернул из так называемого букета стебелек осота, ветку крапивы, размял между пальцами, а потом как-то так ловко сплел с этими самыми нитями, что вышел тонкий жгутик, который Рыжий и свил у меня на запястье.

– Эту нитку можешь разорвать только ты, – сказал он, завязав узелок и оборвав концы.

– И что случится? Ты умрешь?

– Нет, не умру, – серьезно ответил Рыжий. – Это вовсе не для того. Это просто оберег – почувствуешь, если мужчина против тебя умышляет, ну…

– А если вдруг женщина? – прищурилась я, вспомнив придворных сплетниц.

– Тьфу ты… – Он мотнул огненной головой. – Тут я ничего поделать не могу. Чему научили, то сделал. Ну уж будто ты наглую бабу не огреешь топором ровно так же, как мужика?

– Так-то оно так, но речь у нас шла вовсе о другом, – напомнила я, разглядывая странный браслет, на удивление похожий на золотой. Помню, в детстве мы с Аделин плели венки, и такие вот жгутики из травы тоже плели… – Откуда мне знать, что ты сделал, что это за вещь? Почему я должна послушать тебя?

– Я не хотел этого делать… – покачал головой бродяга. – Да только иначе ты не поверишь. А ты и этак не поверишь!

– Ну, говори же!

– Князь Саннежи знал одну твою стыдную тайну. Ты сказала ему, не матери и не отцу, и это он объяснил тебе, что ты вовсе не умираешь, что это в порядке вещей, и велел все же пойти к матери. Помнишь?

– Откуда ты… – Я почувствовала, как заливаюсь краской.

– Огонь. – Рыжий протянул руку, и огонек с фитиля свечи перескочил ему на руку, затанцевал на костяшках пальцев, как монета у ловкого фокусника. Такого я еще никогда не видала, даже у того циркача с факелом! – Он помнит то же, что Саннежи, ушедший в небо с дымом. А я умею разговаривать с огнем. Я могу рассказать, когда и как он в первый раз поцеловал тебя…

– Замолчи! Я все равно тебе не поверю, – прошептала я. – Ты мог узнать об этом от кого-то из слуг, наших или княжеских. Мог подслушать… А мог вызнать иначе.

– Скверно жить, не веря никому, верно? – повторил он после паузы.

– Да. Но лишиться жизни, доверившись бродяге с большой дороги, еще хуже.

– Значит, не рискнешь? Останешься ждать гонцов от своего зятя?

– Нет. Что мне терять?.. Тебе незачем везти меня к каким-нибудь бандитам, рискуя собственной шкурой: выкуп за меня если и заплатят, то огнем и сталью, сам ведь говоришь, что Рикардо не церемонится с разбойным людом. «Ночные короли»… они всегда блюдут выгоду и не тронут меня. Лихим людям на поживу ты меня не отдашь: что проку? Будто мало кругом девиц красивее и доступнее… – Я перевела дыхание. – Если я нужна кому-то, кто умышляет против Рикардо, скажем, как знамя, как законная наследница престола, я рада буду помочь ему, а там уж сама разберусь… Ну а если ты посланник Рикардо и если он получит меня, я придумаю, как убить его, оказавшись рядом!

Показалось мне, или свечи вспыхнули ярче?

– Вот это другой разговор, – серьезно сказал Рыжий. – Ты сказала, у тебя есть мужское платье. Собирайся да возьми смену одежды, и поживее! Коней уж я оседлал… Твой – караковый жеребец с белой проточиной на лбу?

– Он самый. Как догадался? – обернулась я.

На кровати уже высилась гора тряпья, и я выхватывала самое необходимое.

– Нрав точь-в-точь как у хозяйки, – фыркнул бродяга. – Я его погладить хотел, а он меня за плечо цапнул. Ну, долго еще?

– Может, отвернешься?

Вместо ответа он поставил поперек комнаты ширму, о которой я совсем позабыла, и я принялась переодеваться. Хорошо еще, гардеробная за дверью, костюм для верховой езды хранился там, и его успели вычистить… Так, сапоги, плащ…

– Годится, – сказал Рыжий, увидев меня. – Только косу под куртку спрячь.

– Ее можно отрезать, чтобы не мешала.

– Нет. Это всегда успеется, а такими вещами… – Он осекся. – Верно. Укоротить придется. Позволишь мне?

Я кивнула и невольно поежилась, когда Рыжий снова вынул нож.

– Дай руку, – попросил он, а когда я протянула ее, несильно порезал мне палец. – Извини, хозяйка, так надо. А теперь волосы…

Отхватил он едва не половину, и голова сразу сделалась какой-то легкой. Воображаю, что будет, если срезать волосы под корень! Наверно, вовсе в небеса улечу…

– Идем, – негромко сказал Рыжий, подхватив мой небольшой, но туго набитый тючок.

Что мне было брать с собой, кроме пары смен одежды? Немногочисленные драгоценности, несколько памятных писем и мелочей, вот и все. Медальон с портретами родителей и так был при мне. Ну и верный топорик и кинжал, отцовский подарок, я не забыла.

– А припасы как же?

– Смеешься? Припрятаны где надо, с голоду не умрем.

– Меня искать станут! Еще и кони пропадут…

– Не беспокойся, – сказал он, бесшумно отворяя одну дверь за другой. – Садись на своего зверя. Себе я вон того серого выбрал, он вроде как посмирнее будет. А этих заводными возьмем… и навьючим как следует.

– Ты что делаешь? – прошептала я, когда он выпустил из конюшни остальных лошадей и настежь растворил ворота.

Вместо ответа Рыжий ловко вскочил в седло и погнал серого вскачь, а я последовала за ним. Заводные лошади поспешали позади на чембурах.

– Рыжий! – едва слышно окликнула я. Серый конь был едва виден в темноте, луна то и дело скрывалась за тучами.

– Тс-с-с… – отозвался он. – Стой. Теперь обернись и гляди.

– Но…

– Этой ночью положено жечь костры, – негромко произнес он. – Лето умерло, родилась зима, так что это – костер в твою честь.

Позади вдруг вспыхнул огонь, мигом охватил пустую конюшню, перепрыгнул на дом и весело затанцевал на крыше… Истошно залаяли проснувшиеся собаки, раздался топот копыт – это разбегались перепуганные лошади. Слышны были крики – видно, дом пытались тушить, но куда там…

– А как же люди? – прошептала я.

– Я ведь не палач, – серьезно ответил Рыжий. – Все успели выскочить. Все, кроме тебя. Это ты опрокинула свечу – все же знают, что ты не спишь ночами, читаешь. Ну и вот…

– Волосы и кровь, так? – медленно произнесла я. – Как в старых сказках: влюбленные убежали, но это заметили не сразу, потому что они оставили свою кровь, и та говорила с преследователями вместо них?..

– Именно. А теперь едем. Рассвет скоро, полночь давно позади, уже можно.

Я кивнула, ощущая странную пустоту внутри, а он добавил без тени иронии:

– Принцесса Жанна умерла. Да здравствует королева Жанна!

– Безобразная, – добавила я.

– Бешеная, – поправил он.

– Одно другому не мешает, – не сдалась я, Рыжий тихонько засмеялся и тронул серого каблуками.

– Нам туда, – махнул он рукой. – К перевалу. Правь на рассвет…

Глава 3

Мне не приходилось раньше забираться в эти ущелья, прогулки мои ограничивались известными тропами. Мне дозволялось ездить лощинами и перелеском, но и только. Должно быть, соглядатаи мои знали, что Тван может уйти и по горной круче, как его полудикая мать, а потому держали меня на короткой привязи.

– Рыжий, а как же гвардейцы? – спросила я, следуя за ним. Для бродяги он как-то слишком уж хорошо держался в седле.

– Они спали, – ответил он, глянув через плечо. – Нет, огонь на их лужок не пошел, ветер в другую сторону. Но теперь, если они уже проснулись, то пытаются понять, что вообще случилось!

– Твоих рук дело?

– А как же, – самодовольно ответил он. – Самое лучшее вино от госпожи! Три бочонка! Ты же его не пьешь, верно? Отчего бы не попотчевать служивых?

– Значит, ты все рассчитал заранее… Так кто же ты на самом деле, Рыжий? – негромко произнесла я, подобрав поводья.

Тван мог развернуться даже на этой узкой тропе, я знала…

– Просто бродяга, – ответил Рыжий. Уже рассвело, и видно стало, какое у него усталое, серое лицо. – Помолчи, хозяйка. Я и так еле жив.

Мы ехали молча до тех пор, пока солнце не поднялось в зенит, а мы не оказались в тенистом ущелье, где ручеек со звоном впадал в небольшое озерцо.

– Привал, – выдохнул Рыжий, сполз с коня и со стоном потянулся. – Давненько я не садился верхом!

– Ездишь ты уверенно, – заметила я.

– Научился в свое время, – ответил он, расседлывая серого. – Помочь?

– Сама справлюсь, – ответила я, – а то, чего доброго, Тван тебе руку откусит…

– Да уж… – пробормотал Рыжий, покосившись на моего каракового. – Ты есть хочешь, хозяйка?

Я покачала головой.

– И я не хочу. Сейчас лошадей обиходим, и можно будет вздремнуть. Сюда никто не доберется.

– Если гвардейцы живы-здоровы, то по следам нас найдут.

– Не найдут, – ответил он, глянув на небо. – Пока проснутся, пока разберутся, вот тебе и дождь… Успеем передохнуть.

Рыжий стреножил лошадей и пустил пастись – травы тут было вволю, – а сам примостился под большим валуном на попонах. Я села рядом – куда еще было деваться?

– Ты забывай свою привычку не спать ночами, – сказал он перед тем, как заснуть, – теперь хоть когда пару минут сна урвешь – считай, удача!

Я промолчала. Это от меня не зависело: я перестала спать ночами после смерти отца, да и прежде спала беспокойно. Только рядом с Саннежи я засыпала мгновенно, и снились мне огнегривые кони на бескрайних равнинах и кони белогривые на морских волнах, они встречались и мчались дальше бок о бок, и было это прекрасно…

– Хозяйка, – встряхнул меня Рыжий, и я очнулась. – Солнце садится. Я думал, дальше поедем, но не выйдет. Дождь скоро хлынет. Седлай своего дикаря, попробуем прорваться к пещерам, а то как река вздуется, нас только в заливе и выловят…

– Это, что ли, река? – нахмурилась я, глядя на ручеек.

– Сразу видать, в горах ты не бывала, – ухмыльнулся он и закинул седло на серого. – Живее!

Мы двинулись дальше, все вверх да вверх по замысловато изрезанным узким долинам и ущельям. Накрапывал дождь, потом он перешел в ливень, но Рыжий не сбавлял хода, понукая:

– Скорее, скорее, немного осталось!

Я же с ужасом и восторгом наблюдала за тем, как узкий ручеек в мгновение ока увеличивается до размеров настоящей реки, и реки очень бурной!

Тут мой заводной конь оступился, его едва не унесло потоком, и если бы не Тван да не подоспевший Рыжий, пропадать бы бедняге… Мы вытянули дрожащего гнедого на твердый берег, а мой проводник, слава всему сущему, сказал:

– Здесь остановимся. Не зальет.

Кони не хотели идти в пещеру, пусть даже снаружи поливал дождь. Только Тван, знавший меня с рождения, уверенно пошел за мною следом, ну а за ним потихоньку удалось завести и остальных.

Пещера, узкая у входа, едва-едва лошади пройти, почти сразу резко расширялась, образуя большой зал (здесь мы оставили коней), а затем снова сужалась. Туда Рыжий и привел меня. Там было тесно, но хотя бы сухо, а в углу нашелся хворост и целая груда черных камней.

– Это горючий камень, – пояснил Рыжий, высекая искру. – Его тут видимо-невидимо. Вонюч, но горюч, чуть распалишь, потом не погасишь… Кузнецам и ювелирам он особенно по нраву: жар дает ровный. Ну а нам, сама видишь, пары камешков на всю ночь хватит. А что до вони, так тут хорошо сквозит, живо вытянет…

Я молча порылась во вьюках, достала хлеб, сыр и вяленое мясо, и мы уселись у костра.

Лошади недовольно пофыркивали, принюхиваясь к костру, но Рыжий не солгал: дрянной запах мгновенно выдуло наружу, и стало можно дышать свободно. Тот, кто устроил здесь убежище, не прогадал: углядеть вход, густо заросший диким виноградом, можно было, лишь зная, где искать. Ну а что мы осторожно раздвинули плети, не страшно: они мгновенно переплетутся вновь. Зимой, когда листва опадает, должно быть, прятаться сложнее, но я была уверена: на этот случай есть другие тайники.

– Ты обещал рассказать, что случилось с Аделин, – напомнила я, утолив голод. – Кто исполнил ее желание, как это произошло?

Рыжий помолчал, вороша длинной веткой горящие камни. Вот уж поистине необычное зрелище! Надо же, столько времени я провела здесь, но слыхом не слыхивала о такой диковине…

– Что, интересно? – заметил мой взгляд бродяга. – Камни-то ладно. На севере в горах тоже такие есть, только не черные, а серые, слоистые, как пирог. Горят еще жарче. Если поджечь гору, в которой есть жила такого камня, она долго будет тлеть и дымить, а может и обрушиться, если большая жила выгорит дотла.

– Надо же…

– Ага. А кое-где на побережьях и в пустынях из земли течет горючая вода. Правда, она на воду-то не похожа: черная такая маслянистая блестящая жижа. Вот уж она как вспыхнет, не потушишь, – задумчиво произнес он. – На юге из нее делают «негасимый огонь», смешивают эту жижу с чем-то, наливают в глиняные горшки, поджигают и закидывают ими чужие корабли. Если хоть один такой на палубу попадет, пиши пропало. Что такое пожар на корабле, представляешь?

Я кивнула. Когда отец брал меня за море, всех предупреждали об опасности открытого огня!

– Ну вот. А эта дрянь растекается по всем щелям, полыхает, а водой ее не зальешь, разве что песком можно забросать, но много ли того песка выйдет с собой взять? Ну а если горшок в мачту угодит, тогда все. Тогда только рубить снасти да за борт скидывать… если успеешь.

– Ты так рассказываешь, будто видел все это своими глазами, – сказала я.

– Может, и видел, – улыбнулся он. – А ты у моря выросла… неужто даже не слыхала о таком?

– Так ведь у моря, а не в море, – вздохнула я. – Берег знаю… и тот не весь, а как морские сражения ведутся, только на картинках видела. Ну еще слыхала кое-что от капитанов да адмиралов, но они как начинали сыпать своими морскими словечками, так я от них и сбегала. Торговый корабль от боевого я еще отличу, а вот фок-мачту от бизань-мачты или там грот от стакселя – уже вряд ли… Но ты не уходи от вопроса, Рыжий. К чему ты завел разговор о «негасимом огне», если я спросила тебя о другом?

– Да просто припомнил, на эти камни глядючи, – задумчиво произнес он и снова ткнул палкой в костер. Один камень развалился, подняв тучу искр. – Надо будет раздобыть той смеси. Вдруг да пригодится? Передай-ка флягу, хозяйка, промочу горло и расскажу, что удалось узнать…

Он сделал несколько глотков и заговорил нараспев, как странствующий сказитель… впрочем, может быть, ему доводилось подвизаться и в этой роли?

– Это случилось вскоре после смерти вашей матери. Ты быстро утешилась – у тебя ведь оставался отец, да и князь был с тобой, и все вместе вы ускакали на охоту. Срок траура еще не миновал, и Аделин злилась: как это вы можете веселиться, когда королева лежит в могиле? А еще злилась на то, что ее не взяли с собой, что она пусть и красива и умна, но не так интересна, как старшая сестра, не на нее смотрит князь, не с нею, как с тобой, такой же юной, говорят послы… – Рыжий снова глотнул из фляги. – Так она забрела далеко в дворцовый парк, надеясь заблудиться – может, ее станут искать, беспокоиться? Но никто ее не искал, даже служанки: они пили чай с пирожными, кокетничали со слугами князя и думать забыли о младшей принцессе, – и, поняв это, Аделин горько расплакалась.

– Скажи, ты сочиняешь? – тихо спросила я, но он покачал головой.

– Думай как тебе угодно, хозяйка, но так все оно и было. Слушай дальше… Аделин расплакалась и пошла вперед, не разбирая дороги. И вдруг ей попался на пути незнакомец, который участливо спросил, что случилось с юной красавицей и не нужна ли ей помощь. Он был так ласков и учтив, что Аделин выложила ему все, что ее печалило, и даже чуточку больше. И тогда, – Рыжий чуть подался вперед, – незнакомец предложил исполнить ее желание, если она взамен исполнит его.

– И что же он…

– Догадайся, хозяйка.

– Это был колдун? – помолчав, спросила я. – Он согласился выполнить просьбу моей сестры, а за это она должна была выйти замуж за Рикардо?

– Точно. И не просто выйти замуж, а подарить ему наследника.

– И она согласилась, дурочка! – воскликнула я. – Создатель, наверно, она подумала, что это розыгрыш, что ее просто хотят утешить. Ну нельзя же верить в добрых волшебников в таком возрасте!

– А вера не имеет значения, – покачал головой бродяга. – Слово было сказано, клятва прозвучала, и развеселившаяся Аделин вприпрыжку побежала обратно. А вечером во дворец прискакал гонец, потребовал всех лекарей, что только есть в округе, – да хоть бабок-шептуний, знахарок, всех! – и увез их в охотничий домик.

– Это была та самая охота… – прошептала я, снова схватившись за лицо.

– Именно. Ну а потом, пока ты приходила в себя, на балах блистала юная Аделин, она быстро расцвела. Ты верно сказала: она вовсе не глупа, просто в твоей тени никто не замечал младшую принцессу.

– Но она не получила Саннежи, даже несмотря на то, что он послушал меня и намеревался сделать предложение ей… – Я подняла руку. – Постой, я догадаюсь. Она пожелала, чтобы он полюбил ее, а если не ее, то… пускай не достанется никому?

– Точно так. То, что он собирался посвататься к Аделин, ничего не меняло – он все равно любил тебя, а не ее. И его не стало.

– Значит, если бы я приняла его предложение, он все равно бы погиб?

– Скорее всего, – кивнул Рыжий. – Хозяйка, ну что ты?.. Зачем? Былого не воротишь…

– Я не плачу! – гневно сказала я, когда он попытался заглянуть мне в лицо. – Я не умею!

– Ты это второй раз говоришь, а я в толк не возьму, как такое возможно.

– Вот так. Не умею, и все. Аделин – та, чуть что, мигом ударялась в слезы, а у меня не выходит. В груди давит, дышать трудно, а слез нет… Мама говорила, я с детства такая. Хватит обо мне! – Я перевела дыхание. – Итак, вскоре объявился Рикардо… Мы с Аделин уже обе были на выданье. Что я не отвечу согласием на его предложение, любой дурак бы понял, и тогда он просто забрал обещанное, верно я понимаю? Недаром же Аделин словно ослепла и ума лишилась! Сперва фыркала, мол, что за нелепый принц, а потом…

– Потом ваш отец ушел за горизонт, – сказал бродяга, и я не сразу поняла, что он имеет в виду. Хотя он ведь уже говорил так о Саннежи… – А ты, брошенная всеми и прогнавшая всех, кто мог бы тебе помочь, осталась совсем одна. И даже если сестра жалела тебя, то поделать уже ничего не могла: ее желание исполнилось, она вышла замуж за принца, стала королевой, уму и красоте которой завидуют все вокруг, и теперь дело за малым… она ведь тоже дала обещание.

– Дурная девчонка! – Я вскочила и от злости пнула груду горючего камня. – Ну как можно было сделать такую глупость! Будто мало нам мама сказок рассказывала о таких вот… добрых феях! Мама…

– Вспомнила что-нибудь?

– Мама рассказывала… – выговорила я, замерев на месте. – Помолчи, не то я снова забуду… Верно. Не верь феям, говорила она. Не шути с ними. Ничего не бери у них, а если угораздит взять – не обещай ничего взамен, тем более расплатиться в будущем. Если что-то отдаешь, так отдавай сразу. Не загадывай желаний – они их исполнят, но так, что ты волком выть будешь, лишь бы вернуть все, как было прежде, но они только посмеются и заберут обещанную плату. Выходит… мама знала? А мы с Аделин считали это сказками…

– Я же сказал: вы королевской крови, – негромко ответил бродяга. – Только ты бы обходительному незнакомцу не поверила, а сестра твоя и впрямь была совсем еще юной и глупой. Ей хватило обещания… такой вот сказки.

– А ты кто такой, если знаешь о подобных вещах? – Я невольно потянулась за топориком, но Рыжий даже не шевельнулся.

– Да никто, – сказал он серьезно. – Бродяга, говорил ведь уже. Иду куда ветер несет, слушаю всякое-разное, а тут вот застрял, словно стена на пути, никак не обойти. Стал искать лазейки-обходы, попал в твой дом, а потом… – он ухмыльнулся, – начал искать-копать, выяснил худо-бедно, что к чему да почему, сама же удостоверилась только что! Это вовсе не сложно, если знаешь, кого да о чем расспросить, а еще если у тебя ушки на макушке, а в памяти – воз да маленько всяких сказок, мне их родители да бабки-дедки, тетки-дядьки да случайные знакомцы столько понарассказали, что голова кругом идет, едва сосчитать попробуешь…

– Так ты нашел лазейку? – тихо спросила я, и он мотнул рыжей головой.

– Нет в этой стене лазеек. Ее только сломать можно. Я потому и вернулся к тебе: не могу на одном месте кружить, мне вольный ветер нужен, а тут уже дышать нечем. А уйти я не могу, пока не выберусь из этой ловушки. Может, не сверни я той ночью к твоему дому, проскочил бы, а теперь поздно. Вперед не моги, да и назад уже хода нет.

– О чем ты? – прошептала я, надеюсь, не слишком жалобно.

– Видала, как сети заводят? – спросил Рыжий, подняв на меня темные глаза, в которых плясали отблески пламени. – Стягивают потихоньку. Мелочевка еще улизнет сквозь ячейки, а крупная рыба останется… А тут все мы – крупная рыба, и невод – размером со все твое королевство. Пока еще у Рикардо нет полной власти, и то уже отсюда не вырваться, но если он заполучит сына… – Он помолчал и закончил: – Не станет этого места. Никого не станет: ни людей, ни зверей да птиц, ни жуков-пауков, бабочек-козявочек, вплоть до самой мелкой мошки, ни цветка, ни былинки не останется… Рыбы, может, выживут. Если не сварятся заживо. То-то уха выйдет…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации