Текст книги "В – значит виктория"

– Не город даже, – напомнил Виалисс. – Это всё случалось в пределах Приречья, а о других районах Тори не говорил. Нокс? Ты доел, наконец?

– Да, – лаконично ответил тот. – Насчет других районов я уже поинтересовался. Самоубийства при помощи бытового газа там тоже имели место в интересующий нас период, несчастные случаи тоже, но обстоятельства – совершенно иные. Так, одинокая старушка забыла перекрыть кран на плите, а поскольку постоянно мерзла, то закупорила окна, легла спать и не проснулась. Мужчина средних лет проигрался вдрызг, попытался повеситься, оборвал люстру, после этого включил газ. Ну и еще несколько эпизодов…

Нокс помолчал, припоминая, и щелкнул пальцами.

– Молодая женщина тоже была, но незамужняя, весьма легкого поведения. После ссоры с очередным любовником перебрала горячительного и решила сделать это назло ему. Записку оставила, – пояснил он. – Причем у нее в комоде нашли столько «пыльцы фей» и прочих интересных веществ, что дюжине человек хватило бы для мгновенного взлета к звездам, а она, видите, не сообразила…

– И это всё, что навело тебя на мысль о том, что мы имеем дело с убийствами? – поинтересовался Виалисс. – Тори упоминал что-то о подготовке… если человек уходит не под влиянием момента, как та, которую ты последней упомянул.

– Да, верно, – кивнул Нокс и составил вместе кончики пальцев. – Взять Вирфора…

– Про него мы слышали!

– Ага… ну хорошо, того игрока: чувствовалось, что решение далось ему непросто. Записки писал и рвал, потом была неудачная попытка… Это не одна минута и даже не час. Я и многих других видел… Даже те, кто глотает снотворное или «пыльцу» – они не так действуют.

– Нокс, опиши, что именно тебе показалось странным, – попросила я. – Я имею в виду, твое чутье – это прекрасно, но его к делу не пришьешь!

– Попробую, – усмехнулся он, помолчал, потом вынул блокнот (кажется, мы предпочитаем один и тот же писчебумажный магазин и даже фирму), полистал и сказал: – Вот, к примеру. У одной из погибших осталось замешанное тесто – оно всё на стол убежало и успело присохнуть. Явно уже подходило, когда она включила газ, да и форма для пирога стояла наготове, и начинка тут же, в миске. У другой – покупки не разобраны, она даже не переоделась в домашнее, только-только из лавки вернулась – это и торговцы подтверждают, по времени сошлось. У третьей на столике возле дивана в гостиной – недопитая чашка чая и коробка конфет, и книжка открытая… что-то такое с пылким ариндом-любовником на обложке. Она явно собиралась почитать в свое удовольствие, пока муж отдыхает.

– А у других? – я попыталась прочитать его записи вверх ногами, но почерк у Нокса настолько неразборчив, что у меня ничего не вышло.

– Тоже что-то похожее. Например, белье замочено в тазике. Мелочь разная вроде чулок, хозяйка явно собиралась постирать и развесить прямо в квартире, чтобы высохло к утру. Или вот, – он перелистнул страницу, – возле телефона раскрытая записная книжка. Мы проверили номера – та женщина как раз по пятницам болтала с подружками, чтобы муж не отвлекал и не ворчал. Двоим она позвонить не успела. Ну и последняя – она бросила пришивать пуговицу к мужниной рубашке. Вроде мелочи, мало ли, почему она отвлеклась, но… Не вяжется это.

– Если бы отвлеклась одна, ну пусть даже половина из шести, это еще можно было бы отнести к разряду случайностей, – глубокомысленно изрек Виалисс. – Но, похоже, тут имеет место некая закономерность.

– Вот и думайте, что это за закономерность такая, – вздохнул Нокс, – держите, это вся информация по погибшим.

– Маловато, – посмотрела я на тоненькую папочку.

– Ну извини, в управлении других дел полным-полно, а я вдобавок не следователь, а эксперт, – буркнул он. – И так дал взятку коробкой шоколада, чтобы позволили скопировать кое-что. Это ведь всё считается отдельными случаями, мои домыслы – это только домыслы! Так, а вот еще мои отчеты… вряд ли они будут вам полезны, но всё же возьмите. Вдруг да поймете что-нибудь, кроме предлогов.

Вторая папка была потолще, что несколько обнадеживало, в отличие от слов Нокса.

– А теперь позвольте откланяться, – сказал он, подозвав официанта и рассчитавшись. – Мне пора на службу.

Он улетучился, а мы с братом переглянулись.

– Знаешь, а свой эксперт в частном агентстве тоже не помешает, – заметил Виалисс.

– Тем более, у него и лаборатория личная имеется, – задумчиво протянула я. – Правда, с прозекторской будет сложнее, ну да можно арендовать… Гм. Мы не об этом сейчас, Лисс! Едем домой, а то уже вечереет, а мы еще толком не приступали к расследованию…

– Ты не приступала, – педантично ответил он. – В отличие от меня.

– Я выпросила материалы дел!

– Ладно, ладно… Едем.

* * *

Через пару часов мы с Виалиссом лежали на пушистом ковре в гостиной, сдвинув стол в сторону и разложив вокруг бумаги.

– Итак, что у нас получается? – вопросил брат, когда мы навели какой-никакой порядок в мешанине сведений и принялись вычерчивать подобие схемы. – Конечно, если рассматривать все эти случаи по отдельности, то ничего особенно подозрительного в них нет, но вот если брать их в совокупности, то выходит, что чутье Нокса не подводит. Давай плясать от того, что женщин в самом деле убили.

– Давай, – согласилась я, подперев подбородок руками и болтая ногами в воздухе. – Вопрос – почему их убили? Даже не так… почему убили именно этих шестерых, а не их соседок?

– Они были похожи, – перебрав прижизненные фотографии и выложив их перед собой веером, ответил Виалисс. – С нынешней модой… Смотри сама.

Я посмотрела: действительно, почти одинаковые прически (вполне вероятно, жертвы и в самом деле ходили в одну парикмахерскую)… Да, у одной нос длинноватый, у другой курносый, у третьей забавно вздернута верхняя губа и родинка на щеке… Макияж скрадывал различия, и если особенно не приглядываться, вполне можно было спутать этих женщин. Одежда у них тоже не слишком разнилась: они делали покупки опять-таки в окрестных магазинах и старались следовать моде, насколько позволяли средства.

– Роста они среднего, – вслух продолжил мою мысль Виалисс. – Сложения тоже обычного. Ну, одна чуть постройнее, другая попышнее, но в целом…

– Четыре – блондинки, одна рыжая и одна шатенка. Причем все шестеро – крашеные, – добавила я, изучая записи.

– Что, и шатенка?

– Ага. Она как раз светловолосая, но считала, что так выглядит слишком бледно, поэтому красилась, – пояснила я, – это со слов мужа. А рыжая от природы шатенка, недавно тоже была блондинкой, но решила поэкспериментировать, это ее подруга сообщила. Вот, у Тори всё зафиксировано. Или у Нокса? Поди пойми…

– А вот глаза разные, – заметил он.

– Общее только одно – относительно светлые. Карих или черных нет, – кивнула я.

– Бр-р-р… – встряхнул он головой. – Ладно, продолжим. Итак, у нас есть шесть очень похожих женщин. Что у них еще общего кроме того, что они все домохозяйки, сравнительно недавно вышли замуж и жили в одном районе? Кстати, почему?

– Потому что мужья у всех, – ткнула я в список, – служащие, клерки… а тут рядом деловой центр, до работы добираться удобно. И квартирки в этом районе как раз по карману молодым семьям без детей. Вдвоем в них существовать вполне возможно, хоть и тесновато.

– Ага, годится. Ну так, может, вдобавок жертвы состояли в одном клубе, обществе… как это у вас называется?

– Нет, – ответила я, сверившись со списком. – Одна вообще с мужем на скачки ходила, другая предпочитала синематограф, еще одна пела в хоре… Так, эта подвизалась в каком-то кулинарном клубе и даже выиграла набор сковородок за лучший ягодный пирог. Эта вязала, а эта предпочитала проводить досуг с книжками.

– Твоими, – заметил Виалисс и ухмыльнулся. – Учти, еще немного, и Нокс догадается, что ты на самом деле знаменитый нэсс Ирп! Если уже не догадался… Как-то он на тебя хитро косился сегодня, ты не обратила внимания?

– Пускай догадывается, – проворчала я. – Он умеет держать язык за зубами. Не отвлекайся!

– Я не отвлекаюсь, я ищу об… – брат вдруг замер.

– Ты что?

– Мы с тобой сами, как слепые котята! – Виалисс выразительно постучал себя по лбу. Звук получился на удивление звонким. – Не видим очевидного… Вот же оно, общее: все шесть женщин – сироты! И все – не местные!

– Стой, погоди, как – сироты? – изумилась я, зарывшись в бумаги. – Вот у этой родители есть…

– Приёмные, там даже отмечено, – показал он. – Судя по возрасту, в котором ее взяли в семью, они просто искали бесплатную работницу… У этой вот опекуном числился какой-то многоюродный дядюшка, но он уже умер. Эта – осиротела в сознательном возрасте, прочие выросли в приютах или при благотворительной миссии. Все, конечно учились в школе, но потом пробивались сами, пока благополучно не вышли замуж…

– Та-ак… – я уронила голову на руки. – Еще того не легче! Выходит, наш убийца выискивал женщин, схожих не только внешне, но и жизненными обстоятельствами?

– Да, и если это маньяк, то с очень уж сложными критериями выбора жертвы! Он что, выяснял их биографию, прежде чем убить? – Виалисс растянулся на спине. – Нет, это не так уж сложно, достаточно расспросить соседей… слово тут, слово там, кумушки любят перемыть косточки новым жильцам. Но зачем такие сложности с газом? Если ему нужны были именно такие женщины, что мешало подстеречь их на улице? Почему нужно убивать именно в квартире, рискуя попасться? Что, если бы муж вернулся пораньше и застал его? Или успел откачать жену?

– Слишком много вопросов без ответов, – мрачно ответила я и дернула ногой так, что туфля слетела и едва не угодила в камин. Это навело меня на мысль. – Слушай, Лисс… Только что на ум пришло: ведь если бы женщин насильно засовывали головой в духовку, они бы сопротивлялись, верно? Но следов борьбы нет. И следов удушения или удара Нокс не нашел. Снотворным или ядом их тоже не кормили.

– Укол?

– Тоже нет.

– Хлороформ? Он быстро выветривается, да и не унюхаешь его в такой концентрации газа.

– Не думаю… – протянула я. – Понимаешь, это похоже на правду, но посуди сам: женщина такого роста и сложения весит далеко не как пушинка. Даже если убийца крепкий мужчина вроде тебя… Ну-ка, встань! Вот представь, ты меня усыпил, аккуратно опустил на пол, не дав ни обо что удариться, я лежу абсолютно расслабленная. Теперь отнеси меня… ну хоть за десять шагов, лавируя между стульями – квартирки-то маленькие! – усади и засунь мою голову… ну вон под диванную подушку.

– Следственный эксперимент – это интересно, – Виалисс охотно вскочил и принялся за дело.

Через пару минут стало ясно, что дело только кажется простым: даже мой крепкий и очень сильный брат намучился с моим безвольным телом. То задиралась юбка, то сваливались туфли, то рассыпалась прическа, то он цеплял моими ногами стулья, и они с грохотом падали, то я, будучи усаженной, сползала на пол…

– Либо он долго тренировался, – выдохнул наконец Виалисс и упал на пол рядом со мной, – либо намного сильнее меня, а вдобавок у него шесть рук! Ну или он действовал не в одиночку.

– Или он не перетаскивал жертв, – добавила я. – Иначе остались бы какие-то следы… волочения, например, или туфля бы свалилась, или свисающая рука что-то задела, какую-то мелочь… Нокс бы такое не проглядел, ручаюсь! Вряд ли убийца еще и порядок наводил.

– И что ты хочешь сказать? Они добровольно засовывали головы в духовку? Кстати, – хмыкнул он, – а если бы у жертвы не оказалось духовки, как бы он выкручивался?

– Хороший вопрос… Думаю, просто пустил бы газ посильнее и оставил женщину на полу. С духовкой просто надежнее, в таком объеме надышишься очень быстро… – пробормотала я. – Опять ты меня отвлек! Ты спросил…

– Да-да, я помню! Так что, по-твоему, они в самом деле сделали это сами?

– Именно, – подняла я палец.

– Под дулом револьвера, что ли? – нахмурился Виалисс. – Или он этот… гипнотизер? Внушил бедняжкам, они пошли и…

– Нет же! – я вскочила на ноги. – Всё намного проще! Лисс, вспомни, что говорил Нокс? Все они бросили какое-то дело! Пускай не срочное, не кипящий суп на плите оставили, но бросили… Что может заставить женщину отвлечься?

– Телефонный звонок?

– Допустим, но имей в виду – у двоих жертв не было дома телефона.

– Тогда звонок или стук в дверь.

– Точно! – воскликнула я. – И кому же это женщина, будучи вечером одна дома, распахнет дверь, а потом пройдет на кухню и сунет голову в духовку?

Виалисс подумал и смачно выругался, стукнув кулаком по колену.

– Сходится! Сходится, чтоб мне провалиться!

– Понял, да? – радостно спросила я.

– Ага… Кто-то настойчиво звонит в дверь, женщина спрашивает, кто, а ей отвечают – соседи жалуются на сильный запах газа, срочно проверяем, нет ли утечки, так? Она, конечно, впускает газовщика и проводит на кухню… Он осматривает трубу, вентиль, а потом… – Виалисс наморщил лоб, – скажем, говорит, что сейчас что-то подкрутит, и просит хозяйку как следует принюхиваться, а то сам уже не чувствует, так надышался за день… Словом, что-то в этом роде. И она охотно выполняет просьбу, потому что кому же охота взлететь на воздух или отравиться!

– Да!

– Одно не ясно, – подумав, сказал он. – Если даже женщина засунула голову в духовку, как он ее там удерживал, пока она не лишилась сознания? Следов насилия-то нет! И как сам не надышался? Противогаз не поможет, учти… Разве что мокрым платком лицо закрыл, но этого тоже надолго не хватит.

– Есть у меня одно предположение, довольно бредовое, но… проверить стоит, – серьезно ответила я и позвонила. Через пару минут прибежала Фарита, еще одна наша служанка, совсем молоденькая. – Приведи Дарифу, скажи, он нам очень нужен. И побыстрее!

Фарита кивнула и умчалась, а вскоре явился, заняв собой, казалось, всю гостиную, Дарифа. При его размерах великан двигался совершенно бесшумно и осторожно, ухитряясь не сшибать безделушки и не задевать мебель, просто поразительно!

– Что-то случилось, нэссе? – тревожно спросил он, взглянув на нас. – Фарита сказала, нэссе срочно нужна помощь!

– Да, нужна, но мы в порядке, не переживай, – заверила я. – Мы хотели тебя кое о чем спросить, только и всего.

– А-а… – успокоился Дарифа. – Глупая девчонка, всего меня напугала…

Я не выдержала и прыснула, потом успокоилась и сказала:

– Дарифа, вот ты умеешь править людям тело, как делали твои предки. Ты так лечишь, верно?

Он кивнул.

– Скажи, а способен такой умелец, как ты, покалечить человека?

– Конечно, может, нэсс, – ответил он, – и наши воины это умеют.

– Так-так… – потерла я руки. – А можешь ли ты, к примеру, обездвижить человека так, чтобы он ничего не успел понять?

– Могу, – недоуменно сказал Дарифа. – Это очень просто.

– А чтобы следов не осталось?

– Могу, – повторил он. – Есть такие места – если правильно нажать пальцем, не очень сильно, человек сделается, как мертвый, но не умрет, потом очнется. Если неправильно – ничего не выйдет. А если слишком сильно – человек взаправду умрет.

Я торжествующе взглянула на Виалисса.

– А где находятся такие места? – спросил он. – Нет, показывать не надо, просто скажи – на голове, на спине?

– На шее возле головы, – подумав, сформулировал Дарифа. Еще подумал и просиял: – Нэсс это надо для книжки?

– Точно, – улыбнулась я. Слуги знали, что я сочинительствую, но не проговорились бы даже под пыткой, в этом я могла быть уверена. – Скажи, а другие мастера знают эти места?

– Да, – уверенно ответил он. – Но не все. Зато они знают другие. Я говорил со старым дзейлинцем, который тоже правит тело, у них многое иначе. Очень интересно. Ему тоже было интересно.

– А белые? – быстро спросил Виалисс, явно сообразив, что вряд ли старик-дзейлинец мог выдать себя за мастера-газовщика. – Знают?

– Может быть, – развел ручищами Дарифа. – С ними я не говорил. То есть говорил, когда меня звали работать, но не об этом. Они мне сулили золото, много золота! А я сказал: у меня и так есть золото, и тёплый дом, и столько вкусной еды, сколько захочу, и красивые женщины… Неужели я пойду к чужим людям от своих нэссе? – он перевел дыхание и добавил: – И свою работу я делаю правильно, хорошо, а не как те люди, чтобы одно вылечить, а другое оставить назавтра, и человек придет опять и опять, и еще заплатит, и еще… Куда это годится?

Да, сманить его пытались неоднократно, но Дарифа был непоколебим, как скала…

– Спасибо тебе, – ласково сказала я, – ты нам очень помог!

Дарифа утопал прочь, а мы переглянулись.

– Выходит, тот человек знал нужные точки, – пробормотал Виалисс. – В общем-то, я сейчас сообразил: можно и сонную артерию прижать, но есть вероятность, что жертва все же успеет брыкнуться… Значит, он спрашивал, как там запах. Женщина что-то отвечала, он якобы не слышал и наклонялся к ней… ну или чтобы самому принюхаться. Тут и обездвиживал ее – шея-то на виду! Всё, жертва, считай, в отключке. Остается быстро закупорить вентиляцию, замести следы и скрыться.

– До взрыва он точно доводить не хотел, раз охотился на конкретных женщин, – добавила я.

– Угу… И действовал тщательно: если я правильно расшифровал каракули Нокса, то умерли они действительно от отравления газом. В смысле, следы в легких есть, то есть они еще дышали, когда он открывал кран.

– Странно только, что никто из вездесущих соседей его не заметил, – заметила я.

– Вечер пятницы, – напомнил Виалисс. – Вдобавок… вряд ли на нем была форменная одежда, а если и так, достаточно снять куртку, плеснуть на одежду спиртным, шататься, бормотать что-нибудь себе под нос и спотыкаться на лестнице. Даже если кто-то заметит незнакомца, решат, что он перебрал и ошибся домом, бывает.

– Но это уже серьезно спланированные преступления, – покачала я головой. – Такие сложности… Неужто правда маньяк? У них бывают замысловатые завихрения!

– Кто его знает… – брат почесал в затылке. – А что, если…

– Что?

– Если на самом деле он хотел убить только одну из этих шести?

– А остальных – для отвода глаз прикончил? – нахмурилась я. – Или пытался как раз под серийного убийцу работать? Или…

– Трикс? Ты что замерла, Трикс? – окликнул Виалисс, когда молчание затянулось. – Что – или?

– Он не знал, которая именно – его настоящая жертва. Суди сам – у них все приметы сходятся, вплоть до сиротства!

– И для верности он убрал всех, подходящих под описание? Что, он даже имени не знал?

– Имя и поменять можно, – отмахнулась я. – В том же приюте взяли да дали другое, дел-то… Смотри: выходит, у него было достаточно подробное описание внешности, а из фактов биографии – только сиротство, недавнее замужество да то, что сейчас женщина живет в этом районе. Интересно, как он их разыскивал?

– Как я – ходил да спрашивал, – пожал плечами Виалисс.

– Это слишком приметно, ты сам говоришь, что чужаки бросаются в глаза… Может, это местный? Продавец или… не знаю, тот же парикмахер. Кто-то, кто знал всех шестерых!

– Может быть… Но все же – чего ради убивать домохозяйку? – нахмурился Виалисс. – Хотя ты сейчас скажешь «ищи, кому выгодно»! Кому и что выгодно? У них разве что скромные сбережения имелись… Или какая-то из них, как в твоих книжках, унаследовала огромное состояние, но сама об этом не знала? Трикс?

– Да ты гений, братец! – воскликнула я и кинулась ему на шею. – Конечно же! Всё дело в наследстве! В таком наследстве, ради которого кто-то не пощадил шестерых женщин…

– Семерых, – сказал неслышно вошедший Виаторр, бросил на журнальный столик мокрую вечернюю газету и ушел наверх, переодеваться – с него лило.

6.

Мы с Виалиссом вцепились в газету, чуть не разодрав ее пополам, нашли нужную заметку о трагической истории и переглянулись.

– Не наша, – уверенно сказал брат.

– Точно?

– Конечно. Смотри, она старше – у наших убитых разброс по возрасту в два-три года, не больше. Не замужем, квартиру снимала напополам с подругой. И перед тем, как включить газ, наелась снотворного. Не сирота, отец жив. Плюс у нее была причина – ее парень сделал ребенка этой самой подруге и заявил, что женится на ней… И внешность, – он ткнул в мутноватый снимок, – совершенно не подходит: эта женщина – высокая худощавая брюнетка!

– Лисс! – схватила я его за руку. – Слушай, кажется, я кое-что поняла…

– Что именно?

– Обсудим после ужина, – быстро сказала я, потому что Виаторр уже спустился. – Адита! Подавай на стол!

Ужин прошел в тишине, нарушаемой только звоном приборов. Вернее, Виаторр попытался было поддеть нас на тему успешного хода расследования, но его шутки разбились о каменную стену загадочного молчания. Откровенно обидевшись, он удалился к себе, а я утащила Виалисса в оранжерею, подальше от жилых комнат.

Оранжерея наша (размером не меньше самого дома, если не больше) – предмет зависти всех цветоводов города, поскольку средств на нее мы не пожалели: очень уж хотелось иметь среди серой сырой осени или холодной зимы кусочек джаманского лета в шаговой доступности! Конечно, тут был не только пустынный уголок с вездесущими и неистребимыми колючками, но и островок майяльских джунглей с крохотным водопадиком, и дзейлинский бамбуковый лесок (с ним было много мороки, он так и норовил вынести крышу), и даже миниатюрное мангровое болото.

Я остановилась в зарослях одуряюще пахнущих арианских роз: аромат их таков, что воздух тянет попробовать на вкус – кажется, будто на языке останется сладкий тающий привкус, как от варенья из розовых лепестков.

– Ну что ты надумала? – нетерпеливо спросил Виалисс.

– Мы с тобой не успели обсудить, каким образом этот тип находил подходящих женщин, – напомнила я. – Тори вернулся и сбил с мысли, да еще мы отвлеклись на идею о наследстве. Я еще хотела предложить поискать от противного: кого-нибудь, кто недавно умер и оставил большое состояние. Но это тоже… иголка в стоге сена. То, что домохозяйке покажется сказочным богатством, мы можем и не заметить…

– А убивают и за меньшее, – согласился Виалисс. – Ладно, оставим пока это. Так как же, по-твоему, убийца выбирал жертв?

– Не выбирал, а находил, – поправила я. – По фотографии.

– Час от часу не легче! – взялся он за голову. – А фотография-то у него откуда?

– Из газеты, Лисс! – вскричала я. – Помнишь, одна из убитых выиграла какой-то кулинарный конкурс? Событие пустяковое, но ее фото вполне могло быть в газете! В мертвый сезон чего только не печатают, чтобы полосы заполнить…

– Ага… – прищурился он. – Хочешь сказать, что фото там было, а имя напечатать места не хватило?

– Это очень легко проверить, – ответила я, – нужно просто найти нужный номер и посмотреть. По идее, его еще не пустили на растопку, а даже если так, в редакции и библиотеке должна быть подшивка. Конкурс был совсем недавно, я помню, в деле отмечено. Пойдем!

– Погоди, погоди, – удержал брат меня за руку. – Сперва закончи мысль. Этот тип увидел фото в газете и?.. Узнал женщину? На этих фотографиях себя-то не признаешь, не то что…

– Может, ее узнал не он, а тот самый умирающий наследодатель, – принялась я фантазировать. – Ну мало ли! Вдруг она как две капли воды похожа на его жену, дочь или еще кого-нибудь? Сам говоришь, фото в газетах такие, что кого угодно с кем угодно спутать можно… А если еще после ретуши, так вовсе пиши пропало!

– Так. По твоей логике выходит, что этот умирающий узнал женщину и… допустим, велел ее разыскать, чтобы осчастливить наследством? И что мешало пойти в редакцию и спросить, о ком заметка?

– Тот репортер уехал или уволился, а другие знать не знают об этом кулинарном конкурсе!

– Хорошо, а почему не пойти прямо в кулинарный клуб и не спросить там, кто выиграл эти несчастные сковородки? Сказать, что хочет взять у нее интервью, к примеру?

– Это частный сыщик, если умирающий его нанял, пойдет и спросит, – парировала я, – а убийце вовсе не нужно, чтобы его запомнили с такими-то вопросами! А запомнят наверняка, потому что в таких клубах руководят сплошь женщины в годах, а им палец в рот не клади, их никакой маскировкой не обманешь… И еще, они могут сказать: о, мистер, она живет совсем рядом, сейчас мы ей позвоним, она придет, и мы все вместе попьем чаю и побеседуем!

– Гм… – Виалисс явно представил такую перспективу и передернулся. – Ну хорошо. А почему же умирающий не нанял частного сыщика? Раз тот мог просто пойти и спросить, то всяко нашел бы эту кулинарку раньше убийцы!

– А кто сказал, что он не нанял?

– По-твоему, сыщик и убийца – одно и то же лицо? – нахмурился он.

– Запросто. Смотри: убийца должен быть достаточно приближен к умирающему, чтобы знать обо всем этом. И, вероятно, иметь виды на наследство, так? Иначе какой ему смысл убивать конкурентку? Возможно, это какой-то дальний родственник… Вряд ли умирающий сам в состоянии нанять сыщика, он препоручает это заботливому родственнику, либо тот убеждает, что и сам справится с поисками… Хотя нет, это как раз подозрительно, – отмела я идею. – Значит, говорит, что нанял специалиста, тот обшаривает весь город, но искать женщину по фотографии в газете – затея долгая, если не сказать безнадежная!

– Ага… – Виалисс почесал в затылке. – Но, тем не менее, он находит шестерых подходящих женщин и на всякий случай устраняет всех, потому что не представляет, которая из них – та самая потенциальная наследница. Если обратиться к твоим романам и вспомнить, что все женщины – сироты и росли или в приемной семье или в приюте, можно представить, что наследница – потерянная дочка или, скорее, внучка умирающего. Вдруг он выгнал дочь из дома, узнав о ее беременности, а теперь раскаялся? Или она сбежала с кем-то неподходящим… Или сын женился не на ровне… В общем, это не так важно.

– Да. Главное, на этом фото она была достаточно похожа на кого-то из его близкой родни или знакомых, чтобы умирающий ее узнал. Или подумал, что узнал. Кстати, а почему мы решили, что это мужчина? Может, это старушка?

– А какая разница? Пойдем, пороемся в старых газетах, – мотнул головой Виалисс, и мы устремились на кухню.

К нашей радости, Адита еще не успела спалить газеты за последние два месяца: сперва она использовала на растопку те, что постарее. Новые, говорила она, нужно как следует просушить и проветрить, иначе они воняют типографской краской, и огонь получается плохой. Как по мне, это были выдумки, но сейчас они пришлись как нельзя кстати: искомый номер обнаружился на дне ящика…

– Вот она! – нашла я заметку на предпоследней полосе, между объявлением о выставке комнатных роз в городской оранжерее и рекламой нового теннисного корта. – Смотри, Лисс!

– Так… так… первое место в конкурсе на лучший ягодный пирог заняла нэсс Н. из Приречья, – прочитал брат, заглядывая мне через плечо. – Счастливая обладательница приза попросила не разглашать ее имени, поскольку нэсс Н., с которым они сочетались браком менее года назад, весьма печется о своей карьере и не желал бы упоминаний своей фамилии в прессе по столь незначительным поводам. Ха! Можно подумать, он какой-нибудь миллионер! Обычный клерк, каких сотни…

– Именно таким людям, Лисс, свойственно печься о своей репутации, – ответила я, аккуратно складывая газету. – Кстати, это наверняка тот самый, который «что люди скажут», как думаешь?

– Скорее всего. Победа жены на конкурсе пирогов для него ерунда, не стоящая упоминания. Еще и начальство, если узнает, будет поддразнивать, мол, как там твоя, всё печёт? – хмыкнул он. – А вот если бы она в лотерею сотню тысяч выиграла, автомобиль или там кругосветный круиз – тогда другое дело, тогда бы он на всех фотографиях рядом с нею красовался и раздавал интервью направо-налево. В духе: «она никогда не пытала счастья в лотерею, а я ей говорю – дорогая, попробуй хотя бы раз купить билет… и вот, глядите, что значит вовремя дать правильный совет!»…

– Точно, – кивнула я. – Ну вот, эта часть мозаики у нас сложилась. Значит, убийца примерно знает, как выглядит наследница. Знает, что она меньше года назад вышла замуж и живет в Приречье. И уверен, что она сирота. Кстати, почему? Тут в заметке нет ничего вроде «я выросла в приюте, готовили там ужасно, поэтому я пристрастилась к кулинарии»!

– Вероятно, наш умирающий по какой-то причине был уверен, что девочка осиротела, – задумчиво произнес Виалисс. Мы как раз поднялись из кухни обратно в гостиную. – Идем ко мне, что ли?

– Лучше ко мне, – ответила я.

Поскольку я частенько стучу на пишущей машинке по ночам, то братья настояли, чтобы мои комнаты были надежно звукоизолированы: и меня никто не отвлекает, и я никому не мешаю спать непрерывным стрекотом клавиш, шуршанием и руганью (если эпизод не задался). Виалисс, помнится, хихикая, предлагал обить стены войлоком, за что был нещадно бит последней моей рукописью.

Закрывшись у меня, мы мрачно переглянулись.

– Идеи есть? – спросил Виалисс. Я развела руками. – И у меня нет. Главное, непонятно: если умирающий знал, что эта девочка сирота, почему не разыскал ее раньше?

– Может, ему только на смертном одре в голову ударило, что он виноват перед ней, бла-бла-бла… и нужно исправить свершенную несправедливость? – предположила я. – Говорят, случается такое с людьми, когда они осознают, что вот-вот отправятся в мир иной, а деньги с собой не заберешь…

– Н-да… Даже если допустить, что он ее искал… не так уж много в стране приютов, обшарить их все можно за год. Ну ладно, за два.

– Хм… а если девочка была совсем маленькой, когда туда угодила? Говорить не умела, назваться не могла? Или от испуга всё позабыла… Ей дали другое имя, вот и всё, и ищи её!

– Всё равно, – покачал головой Виалисс, – если известен возраст и хоть какие-то приметы, можно разыскать всех подходящих, даже тех, кого взяли в семью. Дети-то хоть волосы не красят! Ну а потом уже копать конкретно: откуда взялся тот или иной ребенок, как попал в приют, передали его туда официально или подбросили. Если официально, – добавил он, – тут всё просто, если подбросили или нашли в придорожной канаве – сложнее, но тоже можно раскопать, кто, что и как, особенно если действовать по горячим следам. Да и по остывшим можно, если сыщикам как следует заплатить.

– Что в очередной раз подтверждает версию – убийца искал сам, – удовлетворенно кивнула я. – Но упорно. Тут тебе карты в руки, Лисс. Если он искал ее по Приречью, то наверняка спрашивал кого-то. Например, в магазинах, в парикмахерской, да хоть у чистильщиков обуви на улице! Представлялся, к примеру, репортером. Или агентом той фирмы, которая призовые сковородки делает.

– А почему в клубе не спросил? – напомнил Виалисс.

– Побоялся престарелых тетушек и принудительного чаепития, – улыбнулась я. – А может, хочет сделать сюрприз, вручить еще один приз и описать и даже заснять живую реакцию. Ты лучше меня знаешь, чего можно наплести, сам же говорил, как искал мужей убитых!

– Дело нехитрое, – усмехнулся он. – Хм… Но если он искал именно кулинарку, как вышел на остальных?