Текст книги "Случай из практики"

Он махнул рукой.

– Разглядели его хотя бы? – спросила я. От Ирео толку не было; Везунчик видел посредника только ночью, да и то он надвигал шапку на самый нос. Борода еще у него имелась, фальшивая, скорее всего.

– Где там! – Майор зло сплюнул. – А с этим что? Колется?

– Колется, – кивнула я. – А что толку?

Я повернулась к Ирео:

– А зачем, позволь узнать, твой напарник в меня стрелял?

– Я не знаю, – помотал головой Ирео. – Я получил половину платы. Он сказал, что пойдет за деньгами, утром отдаст их мне, заберет лошадей, и мы расстанемся.

Далеко, значит, этот тип не ушел, а залег на соседней крыше с парой арбалетов. Похвальная предосторожность, но что-то мне здесь не нравилось…

– Скажите, госпожа, – осторожно спросил Ирео. – Сколько нужно заплатить, чтобы вы меня отпустили?

Мы с майором переглянулись и захохотали так, что ветхая крыша едва не обрушилась. Бедолага Ирео… В Тенейри, говорят, в самом деле так: если тебя поймали, можно откупиться, это почти узаконено. За кражу – одна плата, за убийство – другая. Нанявшие парня люди даже не предупредили его, что в Арастене действуют иные законы. Впрочем, не стоит забывать, что этот «бедолага» хладнокровно убил двоих человек и без колебания прикончил бы и нас, если бы не понимал, что со мной ему не тягаться. Незнание же законов, как известно, не освобождает от ответственности.

Скованного мною Ирео отправили в сыскное отделение, чуть позже его переправят туда, где положено содержать заключенных магов, а завтра им займется Коллегия. Хоть он и не местный, но все же маг, а значит, судить его тоже будут маги.

Итак, безликого и безымянного «посредника» мы упустили, зато нашли лошадей. Я всю дорогу любовалась вейренами: изумительно красивые лошади, неудивительно, что ради обладания ими идут на преступление. Господин Доро Лимес, обретя свою пропажу, рыдал в голос на глазах у всего постоялого двора и целовал кобыл в морды. После этого он вознамерился расцеловать и меня, но я, понятное дело, ему не позволила.

Преступник (во всяком случае, исполнитель) пойман, украденное вернулось к владельцу… Так что же не дает мне покоя?

– Госпожа Нарен, – подал голос майор. Мы ехали бок о бок.

– Да?

– У меня все та дверь из головы не идет, – признался Вислас, хмуря броси. Его некрасивое простоватое лицо было мрачно, слишком мрачно для человека, спихнувшего с плеч так удачно раскрытое убийство.

– Что с ней не так? – насторожилась я.

– Кто же красит двери изнутри светлой краской? – задумчиво произнес майор. – Да в такой халупе! И зачем?

Я вдруг представила со стороны: вот я открываю дверь, делаю шаг вперед… Даже если бы не было огонька-спутника, все равно на фоне светлой двери моя фигура будет выделяться черным силуэтом. С двадцати шагов – а до крыши, на которой залег «посредник», вряд ли было больше, – не промажет даже посредственный стрелок. Однако…

– Сдается мне, госпожа Нарен, кто-то на вас большой зуб имеет… – озвучил майор мои подозрения.

В самом деле… У них могло бы получиться. Тогда выходит, что эта кража совершена лишь для того, чтобы рано или поздно я встала на фоне этой двери, как мишень? Неглупо придумано! Что Лимес кинется ко мне, угадать нетрудно, а может, тот же «посредник» и подсказал, к кому обратиться. То, что я буду рыть землю до тех пор, пока не отыщу лошадей, понятно было любому. Если бы я окончательно зашла в тупик, не сомневаюсь, мне бы подкинули подсказку… Впрочем, вышло еще удачнее. Если все в самом деле так, как я думаю, то «посредник», болтаясь по городу, не мог не услышать, что найден труп гвардейца, убитого Ирео, а значит, я скоро узнаю об этом и вполне могу поехать искать место преступления, а там уж легко возьму след Ирео. След в любом случае приведет меня к тому домику, и на случай, если это произойдет ночью, «посредник» и подготовил дверь (в оригинальности подхода ему не откажешь!). Днем бы у него и вовсе проблем не возникло. Так вот, значит, почему он решил на всякий случай занять позицию, и ведь угадал!

Но кому понадобилось разыгрывать столь сложную комбинацию? Неужели нельзя просто подстеречь меня, я ведь часто болтаюсь в городе по ночам! Или чтобы уж наверняка? А может быть… Может быть, кража сама по себе, а покушение – само по себе? «Посредник» мог работать не на одного хозяина, к слову говоря. И этот второй хозяин быстро сообразил, как можно использовать происходящее в своих целях. А может, покушения и вовсе не было, а у нас с майором фантазия разыгралась? С другой стороны, Ирео был нанят заранее, вполне может быть, в ожидании подходящего случая, когда можно будет его использовать. Хотя… Переговоры между Витцем и Ремом относительно лошадей могли начаться достаточно давно, о них наверняка кто-то прослышал, и этому кому-то оставалось только подготовиться и ждать, когда можно будет пустить в дело Ирео. Здесь, если покопаться, можно было бы найти тех, кто был в курсе сделки, но с какой стати мне лезть с вопросами к Витцу и Рему? Это будет выглядеть слишком подозрительно…

Итак, если все же покушение было, а на то похоже… Кому я оттоптала любимую мозоль, вот в чем вопрос? Сдается мне… Да, пожалуй, это снова дал о себе знать тот таинственный господин, которому так нужно рассорить наших славных королей. Готова спорить, рядом с моим хладным трупом нашли бы предусмотрительно забытую вещичку, недвусмысленно указывающую на то, что убийца – из Стальвии. Скажем, арбалет с именной гравировкой или там записку. А то и тело какого-нибудь эстальского молокососа вроде тех, что меня похищали, которого я якобы успела прикончить первой, с документами, конечно. Это уже неважно…

Значит, этому неизвестному не просто нужна война, ему еще очень мешаю я. Чем, хотелось бы знать? Что я знаю такого опасного? Уж не тайна же принцессы Майрин так заботит этого таинственного господина! Нет, скорее другое, он не может не понимать, что я уже догадываюсь о его существовании. Забавно. Он знает, что я знаю, что он знает… Только на самом деле я ничего не знаю, и это хуже всего. Не люблю, когда меня пытаются водить за нос!

– Вислас, – сказала я. – Сдается мне, скоро мы начнем подозревать даже собственные тени.

– Работа такая, – ухмыльнулся он.

– Да, но не надо на ней зацикливаться, – холодно улыбнулась я. – Тот парень просто перетрухал, оттого и стрелял. Он и в вас бы выстрелил, окажись вы на виду. Так что не надо лишних фантазий, прошу вас.

– Как вам будет угодно, госпожа Нарен, – чуточку обиженно проворчал майор. Нет, это дело тебе не по зубам, уж извини…

Я криво усмехнулась. Если это было покушение, то пусть теперь неизвестный гадает: то ли я просто не догадалась об этом, то ли догадалась, но умалчиваю сознательно.

Посмотрим, каким будет следующий шаг таинственного незнакомца…

Глава 9
Дорога

Ждать каких-либо событий пришлось долго. Надо полагать, мой таинственный недоброжелатель решил временно затаиться и посмотреть, чтó я предприму. А поскольку я ничего существенного не предпринимала, то и ответных ходов дождаться не могла. Впрочем, я не сильно расстроилась: рано или поздно я еще столкнусь с этим странным господином и уж на этот раз постараюсь не дать ему уйти!

Тем временем обычные мои заботы никуда не делись, клиентов было более чем достаточно, и так продолжалось всю весну. Летом же в столице заняться совершенно нечем: королевское семейство отправляется в загородную резиденцию, часть придворных сопровождают своего господина и повелителя, часть разъезжаются по своим имениям. Оставшиеся в городе изнывают от жары – а солнце в этом году пекло так, как давненько не случалось. Даже близость моря никакого облегчения не приносила – слабенький ветерок совсем не освежал. По такой жаре не то что воровать, интриговать и убивать, а даже и шевелиться не хочется…

Однако приглашение Его величества пришлось как нельзя кстати – я как раз начала скучать без дела, – и пошевелиться, невзирая на адскую жару, мне все-таки пришлось. Нельзя же было ожидать, чтобы Его величество сам явился в город на встречу со мной! Когда я добралась до загородной королевской резиденции, пот с меня лил градом, рубашку можно было выжимать, а сама я изрядно напоминала мокрую ворону. Больше всего мне хотелось окунуться в какую-нибудь лужу, вон хоть в чашу белокаменного фонтана, изображающего пышную голую девку со здоровенным кувшином, и остаться там до вечера, пока не спадет жара. Увы, заставлять Его величество ждать не годилось, поэтому мысль о купании в фонтане я с большим сожалением оставила, ограничившись тем, что сунула голову под хлещущую из мраморного кувшина ледяную струю. Стало немного полегче, а что волосы и рубашка промокли – так они и раньше сухими не были. Ну а мое чувство собственного достоинства нимало не страдает из-за того, что с моей одежды капает на великолепный паркет.

Дело, по которому желал меня видеть наш самодержец, на первый взгляд показалось мне пустяковым: довольно далеко от столицы, в самой глуши, на каком-то постоялом дворе был убит сборщик податей. Велика важность, скажет кто-то, и будет неправ. То есть в самом-то убийстве ничего особенно интересного не было, это сплошь и рядом случается, а вот в личности убитого и в некоторых обстоятельствах его гибели…

Вызванный в ту злосчастную деревушку дознаватель из ближайшего городка – из судейских, но самого мелкого пошиба, – ничего путного сообщить не смог, кроме разве что одного: умер незадачливый сборщик податей до крайности странно. Более того, чиновник упорно настаивал на том, что в этом убийстве дело не обошлось без магии, притом весьма подозрительной. В этом его убеждал местный маг, старенький и слабенький, однако же дипломированный, а потому достойный того, чтобы прислушаться к его словам…

Был бы судейский нормальным человеком, ему бы ничего не стоило проигнорировать бредни старого мага, и все могли бы спать спокойно… Но нет, поступить так чиновник не мог: накрепко вбитое чувство долга взяло верх. Он накатал доклад в столицу, и тот, конечно, достиг адресата. Его величество, вполне вероятно, махнул бы рукой на это досадное происшествие, однако королевский совет – а в особенности нейр Деллен с помощниками – всполошился. Еще бы – убили не абы кого, не крестьянина, не торговца и даже не какого-нибудь аристократа, а человека, состоявшего на государственной службе! В убийстве немедленно усмотрели чей-то зловещий умысел и следы заговора против правящего монарха – это уж заскучавшие военные советники, сотрудники охранного отделения, насколько мне известно, особого беспокойства не проявляли, а уж им-то о заговорах полагалось узнавать первыми. Так или иначе, но в итоге делу был дан официальный ход. А там дошло и до того, чтобы вызвать меня.

– По-моему, Ваше величество, это чушь собачья, – честно сказала я Арнелию, выслушав задание. – Скорее всего, парень напился и повздорил с местными, только и всего, его и приласкали чем-нибудь тяжелым по темечку. Ну а те, естественно, своих выдавать не хотят, а оттого валят все на потусторонние силы.

– Очень надеюсь, что именно так дело и обстоит, – усмехнулся Его величество. – И тем не менее, госпожа Нарен, я бы настаивал на вашей поездке. Вы знаете, что лучшего способа заткнуть некоторые рты, чем узнать правду, нет и быть не может.

– Я не отказываюсь от поручения, Ваше величество, – пожала я плечами. – Но поскольку работа предстоит выездная, а кроме того, принимая во внимание, что мне придется иметь дело с очень несвежим покойником, я увеличу обычные свои расценки в полтора раза.

– Имейте совесть, госпожа Нарен! – возмутился Арнелий. – Полуторная плата за то, чтобы мирно прогуляться по нынешней чудесной погоде и удостовериться, что бедолагу прикончил какой-нибудь местный выпивоха!..

– Ну так найдите кого-нибудь другого, кто готов тащиться по этой безумной жаре в несусветную даль и рассматривать сильно протухший труп, – невозмутимо пожала я плечами, прекрасно зная, что Арнелий торгуется лишь для вида.

Никого другого он послать попросту не сможет, хотя бы потому, что единственный мой арастенский коллега не удаляется от городских стен больше чем на трое суток пути ни за какие деньги, это всем известно. Искать другого? Пока за ним пошлешь, пока договоришься – времени пройдет немало. Кроме того, меня Арнелий знает и более-менее доверяет мне, а кому-то иному… Вдобавок никому, кроме судебного мага, королевский совет не поверит на слово, а стало быть, не отстанет от Арнелия со своими дурацкими идеями по поводу заговора.

Вышло, разумеется, по-моему. Скрепя сердце Арнелий согласился на выдвинутые мною условия, однако не преминул сделать мне ответную гадость.

– Разумеется, одну я вас отпустить не могу, – заявил он, когда я собралась уже распрощаться и выйти из прохлады особняка под жаркое солнце. – Поскольку дело, расследовать которое вы направляетесь, имеет касательство к государственной безопасности, – тут Арнелий улыбнулся не без злорадства, – то я обязан придать вам достойное сопровождение. И не возражайте! – сказал он, не дав мне даже возмутиться вслух. – Я полагаю, госпожа Нарен, десятка гвардейцев будет вполне достаточно. Поверьте, я делаю это ради вашей же безопасности.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, Ваше величество, – ласково улыбнулась я в ответ, подумывая о том, не содрать ли с Арнелия еще денег – за моральный ущерб, который я, несомненно, понесу, путешествуя в подобной компании. – Только предупредите их командира, что в случае, если они будут пропускать мимо ушей мои пожелания, – последнее слово я выделила особенно, – я не ручаюсь за последствия.

– О, разумеется, госпожа Нарен! – Арнелий скорбно поджал губы, но я готова была поклясться, что он готовит мне какую-то пакость. Так оно и вышло. – Их командир не понаслышке знает, чтó означает игнорировать ваши указания, и ни в коем случае не позволит себе ничего подобного. Вы ведь с ним достаточно хорошо знакомы, насколько я понимаю. Это лейтенант Лауринь.

– Как же, припоминаю, – процедила я сквозь зубы. Интересно, Арнелий это только что придумал, в отместку за полуторную плату за мои услуги, или подготовил заранее? А, какая разница, все равно отделаться от лейтенанта с отрядом не удастся!

– Теперь он будет вашим постоянным сопровождающим, – добил меня король.

– Ну что ж, Ваше величество… – сказала я сквозь зубы. – Будем считать, что мы договорились. Я намерена отправиться в путь завтра же, на рассвете.

– Отряд будет ожидать вас у ворот, – произнес Арнелий, и мы распростились, Его величество – явно довольный собой, я – в легком недоумении.

По пути домой я обдумывала поступок короля. Не может же он в самом деле полагать, что десяток гвардейцев сможет обеспечить безопасность независимого судебного мага, буде что произойдет в дороге? Скорее уж, наоборот… Арнелий прекрасно знал, что я предпочитаю путешествовать налегке и в одиночку, и никогда со мной ничего не случалось. Нет, этот эскорт явно был предназначен для того, чтобы пустить пыль в глаза. Вероятнее всего, все тому же злосчастному королевскому совету. Пускай видят, что король не отмахивается от их мнения, а внимательно к нему прислушивается и не почитает разговоры о заговоре блажью заскучавших от безделья стариков-аристократов. Ладить с ними было задачей непростой, но Арнелий справлялся виртуозно. Среди всех этих господ было едва ли человек пять, чье мнение Его величество действительно почитал достойным внимания, но большинство его лучших советчиков рылом не вышли для заседания в королевском совете. Однако традиция есть традиция, и пренебрегать ею не стоило – одному из предков Арнелия такое пренебрежение обошлось дорого…

Но речь не о королевском совете… Итак, если гвардейцы – нет бы отправить со мной простых солдат, как зимой! – не будут особенно действовать мне на нервы, думаю, я смогу вытерпеть их общество в течение всего путешествия. Будь во главе отряда кто-то из моих знакомцев, я бы и не сомневалась в этом, старые служаки хорошо были осведомлены о моем характере и старались не лезть на глаза. Но вот Лауринь… Я тяжко вздохнула. И это после того, как я недавно решила не иметь с ним больше дела! Но разве Арнелию откажешь? То есть отказать-то можно, но вот с объяснением причин отказа могут быть проблемы…

Ну, ничего. Если сразу дать лейтенанту понять, что навязываться мне не нужно, а отряду его отводится исключительно декоративная роль, то, возможно, обойдется без потерь для обеих сторон…

…На следующее утро, на рассвете, когда на улице еще царила благословенная прохлада, я появилась около городских ворот. Отряд, как и было обещано Его величеством, уже ожидал меня. Во главе, разумеется, обнаружился лейтенант Лауринь, а подле него, что меня весьма порадовало, находился пожилой капрал. Вот с такими, как он, я прекрасно находила общий язык. Надеюсь, лейтенант прислушивается к своему старшему товарищу, и тот сможет растолковать мальчишке, как следует себя вести, если он с первого раза не поймет…

– Доброе утро, госпожа Нарен! – завидев меня, воскликнул лейтенант.

– Ничего доброго в нем я не нахожу, – ответила я, не выпуская трубки из зубов. – Хватит расшаркиваний, лейтенант, чем быстрее мы выедем, тем быстрее доберемся до места.

«И тем быстрее я от вас избавлюсь», – хотелось добавить мне, но я сдержалась. Побеседую я с ним попозже: не на глазах же у его подчиненных это делать! Как бы я ни относилась к юным господам вроде Лауриня, это не повод говорить с ним, как с мальчишкой, когда беседу нашу могут услышать нижние чины.

Я направила лошадь прочь от города, вслед за мной потянулись гвардейцы. Однако почетный эскорт… Не простые солдаты, а именно королевские гвардейцы: кто взглянет, тому сразу ясно – солидная персона едет. Да, точно, это представление предназначено для королевского совета. А я в нем – главное действующее лицо… Удружил Арнелий!

Вопреки собственному заявлению, особенно я не спешила. Тем более спешить по этакой жаре было просто самоубийственно, бедолаги гвардейцы несказанно мучились в своих походных мундирах, пока я не сжалилась и не намекнула капралу Ивасу, что не вижу ничего предосудительного в том, чтобы бравые вояки разделись хотя бы до рубашек. В конце концов на дороге пыль в глаза пускать особо некому, а до тех мест, где это может понадобиться, еще далеко.

Как я и ожидала, Ивас оказался весьма и весьма толковым спутником. Мне не составило никакого труда объяснить ему, что от своих сопровождающих мне нужно только одно – чтобы они оставили меня в покое. Гвардейцев это более чем устраивало, полагаю, ожидали они какого-то важного и сложного задания, а оно оказалось не более чем увеселительной прогулкой. Один только Лауринь все порывался обеспечивать мою безопасность: то старательно выбирал место для ночлега в лесу, то пытался отговорить меня останавливаться на каком-нибудь постоялом дворе, мотивируя это тем, что, мол, больно уж рожи у местных обитателей бандитские. До поры до времени мне удавалось пропускать его речи мимо ушей, а там лейтенант и сам угомонился. Или же Ивас провел с ним разъяснительную беседу. Во всяком случае, Лауринь больше не обращался ко мне иначе как за указаниями, да и настаивать на своем не пытался, поняв, очевидно, что я все равно поступлю по-своему.

Вскоре мы свернули с оживленного тракта на лесную дорогу, и ехать стало куда как приятнее. Над узкой дорогой смыкались кроны деревьев, солнце не палило, как на открытом месте, и я велела прибавить темп. Не путешествие, а сплошное удовольствие… Лошади, похоже, придерживались того же мнения, шли вперед охотно, должно быть, застоялись. Только по моей кобыле нельзя было сказать, как она относится к столь длительной прогулке и есть ли ей вообще хоть какое-то дело до происходящего вокруг. Столь невозмутимую скотину еще поискать, собственно, за это-то она мне и приглянулась.

Эта лошадь попала ко мне лет пять назад, и с тех пор я горя не знала. Дело было, помнится, во время одной серьезной заварушки: тогда как раз зашевелились разбойничьи банды на перевалах, и Арнелий отправил на усмирение несколько отрядов со своими боевыми магами во главе. Мне тоже пришлось поехать, чтобы прояснить кое-какие странности; впрочем, это отношения к делу не имеет. Стычка, помнится, получилась изрядная, прежде всего потому, что у бандитов оказались свои боевые маги, пусть и недоучки, зато их было вдвое больше, чем у нас. А схватка боевых магов, пусть даже не самых сильных и умелых, доложу я вам, не то событие, в центре которого хочется оказаться! Иными словами, шумиха получилась преизрядная, да и народу при нападении на разбойничий лагерь полегло немало. Кое-кого удалось повязать, в том числе нескольких главарей и магов-недоучек, чем мои спутники были весьма довольны.

Сам лагерь разнесли буквально по камешку, немногие оказавшиеся там верховые лошади, обезумев от страха, пообрывали привязи и разбежались. Осталась только одна, привязанная лучше остальных. То есть это поначалу я так решила, а потом обнаружила, что малопривлекательная серая кобыла неизвестной породы попросту не обращает внимания на творящийся вокруг кавардак. Кое-кто высказывал предположение, что лошадь попросту глухая, но я могу со всей ответственностью заявить, что слышала серая ничуть не хуже всех остальных. Жаль, лошади не умеют говорить… Хотела бы я знать, чтó довелось повидать на своем веку этой кобыле – далеко не старой, кстати, – раз даже устроенный нашими магами фейерверк нимало ее не взволновал!

Так или иначе, я решила присвоить лошадь. Никто особенно не возражал, включая и саму кобылу, так она и осталась у меня. Непугливая лошадь для мага – настоящая находка, и в большинстве своем такие животные попросту слишком глупы, чтобы бояться, но эта оказалась еще и на редкость понятливой. И с норовом… Меня она за хозяйку признала далеко не сразу, а остальных и по сию пору не жаловала, могла и укусить, и копытом дернуть. Тому, кто попытался бы ее увести, я заранее не завидовала: невозмутимость невозмутимостью, а чужих эта лошадь недолюбливала.

Кое-кто утверждал, что мы с моей кобылой здорово похожи: одинаково рослые, худые, мосластые и со скверным нравом, и возразить против этого было нечего. Дед, правда, ворчал, что я с моими гонорарами могла бы подобрать себе лошадь и попригляднее, но я не слушала.

Лауриня моя кобыла сразу невзлюбила, равно как и его нервного гнедого жеребчика (у лейтенанта оказался молодой конек, вроде бы тайен, но не чистокровный – такие лошади неплохи для скачек, но для долгих переходов годятся скверно; они часто бывают злы и непослушны, им нужен умелый и опытный всадник, а лейтенант таким определенно не являлся). При приближении этой парочки она начинала нехорошо на них коситься, должно быть, улавливала мое к лейтенанту отношение. А было оно весьма неоднозначным. С одной стороны, недолюбливать лейтенанта мне было вроде и не за что, не так давно он даже ухитрился натолкнуть меня на хорошую мысль, а его способности попадать в неприятности можно было только посочувствовать. С другой стороны, мальчишка вызывал у меня безотчетное раздражение и своей щенячьей суетливостью, и совершенно невероятными понятиями о чести и достоинстве, да и в целом его заскоки могли вывести из себя даже придорожный столб, а я, в отличие от столбов, никогда не могла похвастаться долготерпением. По счастью, с разговорами ко мне Лауринь не лез, ограничиваясь дежурными фразами относительно привалов и ночлега, а потому путешествие можно было назвать вполне сносным. И тем не менее я весьма обрадовалась, когда выяснилось, что мы почти добрались.

В гарнизоне, расквартированном в большом поселке Вейнсе, нас встретил тот самый чиновник, из-за которого я оказалась в этой глуши, и вызвался проводить нас до места. Еще два дня езды по скверной дороге, и мы выехали к маленькой деревушке, примостившейся на окраине самого дремучего леса, какой мне только доводилось видеть в жизни. Дорога шла дальше, огибая лес, но не углубляясь в него. Впрочем, что там располагалось за лесом, меня особенно не интересовало. Интерес вызывала исключительно эта деревня, вернее, произошедшее в ней.

Деревушка, которую местные называли попросту Лесной, оказалась хоть и небольшой, но с виду далеко не бедной. Тут даже постоялый двор имелся, видимо, по дороге нет-нет да проезжал кто-то. Именно на этом постоялом дворе и убили незадачливого сборщика податей, а теперь его тело покоилось в сарайчике, заговоренное для сохранности местным магом.

То, что маг этот старикашка более чем посредственный, мне стало ясно сразу, как только я оказалась в относительной близости от сарайчика. Мухи, правда, рядом не роились, но запашок стоял такой, что впору было заткнуть нос. Мне к подобным запахам не привыкать, а вот лейтенант, неотступно следовавший за мной, заметно изменился в лице.

– Где нашли тело? – спросила я хмурого судейского.

– Под лестницей, – ответил тот. – По-хорошему, его бы там и оставить до вашего приезда, госпожа Нарен, только сами понимаете…

Разумеется, я понимала, хозяину постоялого двора вовсе не хотелось, чтобы у него под лестницей лежал скверно пахнущий покойник, распугивая возможных посетителей.

– Потом покажете, где именно его нашли, – кивнула я. – А сейчас я хотела бы взглянуть на тело. Идемте.

Разумеется, лейтенант сунулся вслед за мной. Не знаю, что он ожидал тут увидеть, но, судя по всему, зрелище его впечатлило. Меня, кстати сказать, тоже. Признаться, я ожидала, что смерть сборщика податей стала результатом пьяной драки, что не редкость на постоялых дворах, и бедолагу огрели чем-нибудь тяжелым по голове, на худой конец, зарубили топором. Но моим ожиданиям не суждено было сбыться…

Я присела на корточки возле трупа, натянула перчатки и принялась за осмотр. Чиновник со скорбным видом торчал у меня за плечом, становящийся все бледнее Лауринь маялся у дверей сарайчика. Хм… свежие покойники, насколько мне помнилось, не выводили его из равновесия…

– Любопытно, – сказала я, повернув голову покойника. – Посмотрите, господин Шенис, как вам эта рана?

Рана в самом деле была знатная – голова оказалась почти отделена от тела и держалась едва ли не на лоскутке кожи.

– О том и речь, госпожа Нарен, – удрученно проговорил чиновник. – Она мне сразу странной показалась. Это ж явно не ножом…

– И не топором… – задумчиво протянула я, разглядывая останки так и сяк. Такие раны мне видеть доводилось, довольно давно и не в здешних краях. Очень похоже, что бедолагу с размаху рубанули саблей, характер разреза весьма похож. Но вот незадача – сабель в здешних краях не носят, а шпагой так голову не смахнуть… Тут я обратила внимание на лейтенанта и спохватилась: – Лауринь! Если уж вам так приспичило похвастаться завтраком, выйдите наружу и не портите мне натюрморт!

Бледно-зеленый, как молодая травка, Лауринь, зажав рот рукой, опрометью бросился наружу. Было слышно, как его выворачивает наизнанку за ближайшим углом. Видимо, я угадала и выдержка его распространялась только на свежие трупы…

– Молодежь… – неодобрительно протянул судейский, посмотрев ему вслед. – Госпожа Нарен, что скажете?

– Подтвержу ваши выводы, за исключением одного, – ответила я, поднимаясь на ноги и бросая на пол испачканные перчатки. – Убийство в самом деле выглядит странно, орудие преступления, вероятнее всего, что-то вроде сабли, а убийца этим чем-то пользуется виртуозно и силой не обделен. Но вот никаких следов магии я здесь не ощущаю. Тем не менее разобраться во всем этом следует. Господин Шенис, распорядитесь закопать тело, – добавила я, направляясь к выходу. – А я займусь опросом свидетелей…

Лауринь маялся под дверью с несчастным видом, очевидно, ему было стыдно собственной слабости. Я могла бы сказать ему в утешение, что мне тоже не доставляет никакого удовольствия возня с трупами, но не стала. Вместо этого я велела:

– Лейтенант, обеспечьте мне свободное помещение, желательно, чтобы там был стол. Потом отправляйтесь к господину Шенису, он скажет вам, что делать дальше.

Пока Лауринь выполнял мое поручение, я вышла на окраину деревни, чтобы как следует оглядеться, а заодно перекурить спокойно. Любопытно… Даже самые крайние постройки стояли на почтительном отдалении от опушки леса, и не похоже было, чтобы в последние годы тут появился хоть один новый дом. Все выглядело хотя и не ветхим, но очень старым. Деревня явно не росла, и хотелось бы знать почему. Должно быть, молодежь, не желая киснуть в такой глуши, норовит податься в город – рассудила я и вернулась на постоялый двор.

Лауринь расстарался на славу – хозяин постоялого двора выделил мне не самую просторную, зато чистую и светлую комнату, в которой только и помещались две лавки да грубовато сработанный стол. Видно, это была трапезная для «чистой» публики, не желавшей обедать вместе с какими-нибудь возчиками. Другое дело, что постояльцев тут я что-то не заметила…

Так или иначе, для моих целей эта комната вполне подходила. Я разложила на столе письменные принадлежности и велела Лауриню по одному приглашать свидетелей. Впрочем, свидетели – это громко сказано, самого убийства никто не видел и ничего подозрительного не слышал, и вот это-то и показалось мне самым странным.

Хозяин постоялого двора, кряжистый, не старый еще мужчина, уверял, что в ту ночь он спал как убитый, умаялся за день, видите ли.

– А что, гостей много было? – поинтересовалась я как бы между прочим. В самом деле, с чего бы еще ему умаяться? Разве что бревна таскал…

Как ни странно, этот невинный вопрос поставил почтенного Морица в явный тупик.

– Ну так… – промычал он, отчаянно вцепившись в собственную бороду, которую только что важно поглаживал. – Не было постояльцев, как есть никого, госпожа… Тут по осени обозы идут, а в начале лета как есть пусто…

– С чего же вы устали-то, почтенный? – спросила я.

– Так того… – начал было Мориц, сжав бороду в кулаке. Похоже, его осенило, и он радостно выпалил: – Так колодец мы чистили, уж работенка так работенка, госпожа, сперва вычерпай, потом вычисти, да еще сруб подновляли…

Я промолчала, хотя память услужливо подсунула мне картинку с колодезным срубом. Бревна выглядели прочными, но отнюдь не новыми, если сруб и подновляли, то в лучшем случае в бытность почтенного Морица голопузым мальчишкой.

– Значит, ничего вы не слышали той ночью? – задала я еще один вопрос.

– Как есть ничего! – выпалил почтенный Мориц. – Утром только проснулся оттого, что кухарка завизжала, выскочил как есть в одних подштанниках… кхе… простите, госпожа… Выскочил, а он под лестницей лежит, а кровищи – ну как есть, когда свиней режут!

– И как по-вашему, давно он был мертв? – спросила я скучным голосом.