Текст книги "Тысяча ударов сердца"

Леннокс

Меня потрясло, как быстро она приняла боевую стойку: ноги широко расставлены, меч занесен для удара. Воинственная поза контрастировала с ее внешним обликом: вплетенные в волосы цветы, нарядное платье, кроткий, так хорошо знакомый мне взор… Впрочем, надо отдать ей должное, она хотя бы умела держать меч.

Комичность ситуации портил ледяной взгляд. Подавив желание расхохотаться, я обнажил меч и сделал приглашающий жест. Не мешкая она устремилась ко мне, размахивая клинком так, словно намеревалась отрубить мне руку. Я отразил удар и, крутанувшись на месте, добродушно глянул на противницу.

Однако на ее лице не было и тени добродушия. Только неукротимая ярость. Без всяких колебаний она вновь бросилась в атаку, крепко сжимая меч двумя руками. Сражалась она самозабвенно, но не бездумно; в движениях чувствовалась какая-никакая сноровка и опыт. Воительница поправила сползающий корсет и, наступив себе на подол, досадливо поморщилась. Юбки сковывали ей шаг, но даже в таком наряде она двигалась быстро и проворно – достойный противник.

Я вяло оборонялся, не предпринимая ни малейших попыток атаковать. Пусть она утомится, выбьется из сил, и можно брать ее тепленькой. Вокруг звенела сталь. Краем глаза я заметил, как Иниго пустился в погоню за гвардейцем. Численный недостаток мы компенсировали эффектом неожиданности и мастерством. Тем временем она без устали рубила воздух направо и налево. Всякий раз, когда ее силы были на исходе, она собиралась с духом и вновь обрушивала на меня град ударов. Снова и снова. Словно праведный гнев, копившийся у нее внутри, вдруг вырвался на волю.

Такая неутомимость и отвага внушали уважение.

Сообразив, что с флангов меня не одолеть, она переменила тактику и теперь разила напрямик. Потрясающее упорство! Она явно не собиралась сдаваться, а, напротив, входила в раж. Перекинув меч в одну руку, она описала им широкую дугу, примеряясь, и, стиснув рукоять, нанесла короткий удар. Только отличная реакция спасла меня от неминуемой смерти.

В камзоле зияла прореха. Ситуация становилась опасной. Пожалуй, одной обороны теперь недостаточно.

Мой меч рассек воздух. Она на секунду растерялась, однако парировала достойно. Впрочем, длилось это недолго. Под моим натиском ее силы стремительно убывали. Не давая ей опомниться, я неумолимо наступал, целясь не в нее, а в меч, старался выбить его из рук или напугать ее своим напором. В разгар схватки девчонка поскользнулась и упала на одно колено.

Осознав свое поражение, она взглянула на меня с таким разочарованием, и этот знакомый взгляд в до ужаса знакомых глазах вынудил меня замереть. Я помнил эти глаза. Долгие годы они преследовали меня в кошмарах.

Воспользовавшись моей заминкой, она вскочила, занесла меч и рубанула им сверху вниз. Острие рассекло мне кожу на груди. Взревев от боли, я, как ребенок, обиженный на несправедливую затрещину, выбросил руку вперед; клинок угодил в ее предплечье. Она вскрикнула и, зажав кровоточащую рану, рухнула на колени.

Смертоносная сталь очутилась в паре дюймов от ее шеи.

– Бросай оружие!

Судя по выражению лица, она всерьез подумывала ответить отказом. Однако, оглядевшись по сторонам, поняла, что упорствовать бессмысленно.

Она выронила меч, и я убрал свой.

– Поднимись! – скомандовал я.

Она с отвращением повиновалась. Посрамленные враги всегда трепетали передо мной или дрожали от страха. В ней я ожидал встретить спокойное достоинство.

А наткнулся на плохо скрываемую ненависть.

Радуясь своей предусмотрительности, я выудил из-за пояса веревку и связал пленнице запястья. Путы держали крепко.

Разобравшись с девчонкой, я обернулся с намерением заняться ее телохранителями. Однако моя помощь не понадобилась. Одного из гвардейцев Шервин пригвоздил своей массой к земле. Второго стерег Иниго. Андрэ с Блайз волокли третьего.

– Все здесь? – спросил я.

– Да, – доложил Андрэ. – Четвертый гвардеец мертв.

У пленницы вырвался скорбный стон.

– А как быть с ним? – осведомился Иниго, кивнув на потерявшего сознание господина в седле. – Забираем?

– Нет. Ты обратил внимание, он бросил ее на произвол судьбы и бежал так, что пятки сверкали? – ухмыльнулся я, глядя на пленницу в упор. – Какой от него прок?

Печаль в ее глазах почему-то задела меня за живое. Нашарив в заплечном мешке бинт, я наспех перевязал ей рану. Еще заляпает кровью всю округу.

– Спасибо, – пробормотала она.

Вот сейчас в ее тоне звучало спокойное достоинство.

Иниго шагнул ко мне и понизил голос.

– Ну и зачем ты это затеял? – прошипел он, скрипя зубами от злости.

– Они из Дарейна.

– Откуда знаешь?

– Оттуда! – отрезал я. – Трое королевских гвардейцев. Представь, как они запоют, если развязать им языки.

Поразмыслив, Иниго ткнул пальцем в девчонку:

– А она?

– На ее счет у меня большие планы.

Если она и испугалась, то виду не подала. Мои подручные усадили связанных, пристыженных телохранителей на коней.

Я подставил пленнице руку для опоры и скомандовал:

– Забирайся!

Проигнорировав мою помощь, она схватилась за седло.

– Ваше высочество… – окликнул кто-то из гвардейцев, и сердце у меня оборвалось; всего два слова подтвердили мои худшие страхи. – Простите.

Пленница оттолкнула мою руку и повернулась к гвардейцам, которые вдруг принялись судорожно жевать. В мгновение ока все трое повалились навзничь, изо рта полезла пена. Минуту спустя они были мертвы.

– Нет! – прошептала девушка. – Только не это! Не из-за меня.

Я стиснул ее здоровую руку:

– Тебя тоже снабдили чудодейственным ядом? Если да, отдай по-хорошему.

По ее щеке скатилась скупая слезинка. Пленница мрачно покачала головой, не сводя глаз с распростертых на земле гвардейцев.

– Я велю тебя обыскать.

Она и бровью не повела:

– Вперед. Что найдешь – твое.

– Ну и что теперь? – нахмурился Иниго.

Мой рассудок лихорадочно заработал. Мы не достигли Дарейна, зато ухитрились захватить в плен их принцессу. Отсюда напрашивались два вывода. Во-первых, вторгнуться в страну не так уж сложно, хотя нас многие годы уверяли в обратном. А во-вторых, мне достало отваги пройти по стопам отца и вернуться целым и невредимым. Наконец, принцесса – просто кладезь ценной информации, и она выложит нам все подчистую. Если это не вселит в людей надежду, тогда я умываю руки.

– Она тоже сгодится, – откликнулся я с уверенностью, которой в действительности не ощущал. – Если хотим попасть в Возино засветло, нечего рассусоливать. По коням.

Я посадил принцессу на свою лошадь, сам устроился сзади и, натянув поводья, со вздохом направился в сторону дома.

Анника

После долгого странствования мы наконец добрались до ветхого, полуразрушенного замка.

Судя по траектории солнца, похититель вез меня на восток. В какой-то момент мы вроде бы повернули на север, но наверняка сказать трудно. На всякий случай я постаралась запомнить, куда падает тень замка. Вдруг понадобится.

Похититель спешился и помог мне слезть. Его галантность действовала на нервы сильнее, чем грубость. На фоне своих соратников он держал голову выше, а спину – прямее. Все выдавало в нем лидера.

Только сейчас я заметила, что мы почти ровесники, однако нахмуренный лоб добавлял ему лет и суровости. Смоляные волосы контрастировали с пронзительно-голубыми, вернее, васильковыми глазами. Прямые, безукоризненно вылепленные черты портил нос с горбинкой – очевидно, следствие давнего перелома. Напустив на себя свирепый вид, похититель поволок меня в замок. В мрачном коридоре нас нагнала блондинка, единственная девушка в шайке.

– Хочешь, я о ней позабочусь? – предложила она.

– Нет, она моя! – отрезал мой конвоир.

– Леннокс, тебе нужно обработать рану, – упорствовала блондинка, не отставая от нас ни на шаг.

– Ничего с ней не сделается. Отвяжись!

– Ты полдня провел в дороге, мог занести инфекцию. Лучше…

Он обернулся и, не помня себя от злости, машинально стиснул мое предплечье:

– Разрази тебя гром, Блайз! Довольно!

Секунду они смотрели друг на друга в упор.

– Леннокс, зря ты так, – вступился за подельницу разбойник со шрамом.

– Иниго, давай без нравоучений.

– Леннокс?

Мы все обернулись. Позади нас, держась за руки, стояли парень с девушкой.

– Рами, – обратился парень к своей спутнице, – ступай к себе. Я скоро.

Рами нехотя повиновалась, окинув меня напоследок оценивающим взглядом.

– Не ожидал, что вы так быстро обернетесь, – шепнул парень.

– Планы поменялись. Как думаешь, сколько мы выручим за принцессу?

Безымянный участник шайки с игривым недоверием уставился на меня.

– Не могу пропустить такое зрелище! – воскликнул он и примкнул к остальным.

Едва очутившись в седле, я скрупулезно собирала сведения. Изучала местность, запоминала каждый поворот по дороге к ветхому замку. А сейчас анализировала роли в шайке. Мне предстоял выбор: нарушить планы похитителя, испортив ему триумф, или беспрекословно подчиняться до поры до времени. Подорвать его авторитет нетрудно, но это лишь восстановит его против меня и сведет шансы на побег к нулю.

Пожалуй, лучшей тактикой будет замкнуться в гордом молчании.

Меня втолкнули в помещение, похожее на главный зал в родном замке. Под сводами царил полумрак, источником света, вместо окон, служили многочисленные факелы. Столы со скамьями рассыпались от старости. С нашим появлением люди перестали жевать и вытянули шеи. Лишь мгновение спустя я осознала, что их взоры прикованы не ко мне, а к похитителю.

Пресловутому Ленноксу.

Он потащил меня по центральному проходу туда, где в массивном кресле, служившем, по всей видимости, троном, восседал мужчина, который в сидячем положении, как мне показалось, выглядел таким же широким, как и высоким. Красивая женщина средних лет так и льнула к нему совершенно непотребным по моим меркам образом.

Леннокс опустился перед парой на колени и обратился к мужчине:

– Каван, я возвратился с Задания. Надеюсь, ты не откажешься принять мое подношение. – Он выпрямился, не намеренный оставаться в раболепной позе дольше положенного.

Пара за столом уставилась на меня.

– Кто это? – с перекошенным от ужаса лицом спросил Каван.

– Дьяволово отродье, наследница его престола.

Женщина вдруг мертвенно побледнела:

– Она же точная копия…

– Знаю! – отрезал Леннокс. – Многие годы мы мечтали отвоевать Дарейн, и вот теперь у нас появился ключ, отпирающий любые двери в замке.

Дарейн. Мой похититель уже упоминал это слово. Может, он спутал меня с кем-то другим?

– Ты… ты проник в Дарейн? – потрясенно спросил мужчина.

– Да. Причем без всяких хлопот. Расправился с гвардейцами, похитил принцессу. Вообрази, с какой легкостью мы завладеем всем королевством, если добудем больше сведений. – В голосе Леннокса звучал упрек. – Ты желаешь получить ответы?

Каван кивнул, по-прежнему не сводя с меня глаз.

– Тогда не будем терять время. – Леннокс грубо – гораздо грубее, чем при сообщниках, – поволок меня к выходу, и не успела я опомниться, как мы снова очутились в темном коридоре. – Отведи ее вниз, надень нормальные наручники и постереги до моего возвращения! – приказал Леннокс блондинке. Блайз?

– Да, сэр, – мрачно откликнулась она и толкнула меня в спину. – Шагай!

Ее хватка оказалась на удивление крепче, чем у Леннокса. Она буквально волоком потащила меня вниз по лестнице, а едва мы завернули за угол, шарахнула об стену с такой силой, что перехватило дыхание и зазвенело в ушах.

– Не рыпайся! – процедила Блайз, снимая с крюка кандалы.

– Ему не стоило повышать на тебя голос, – тихо заметила я.

– Закрой рот!

Блайз защелкнула на моих запястьях массивные браслеты и только потом развязала путы. Да, в сноровке ей не откажешь. Как, впрочем, и всем обитателям захолустного замка.

Схватив за раненое предплечье, Блайз со вздохом втолкнула меня в камеру. У стены виднелось подобие койки, окном служил круглый проем, забранный решеткой.

– А где?.. Мне надо… – Она кивнула на жестяное ведро в углу, и я закатила глаза. – Прелестно.

– Брезгуете, ваше высочество?

Выбирать не приходилось. С трудом подобрав скованными руками подол, я присела над ведром и отвернулась. Если выберусь отсюда, то даже на смертном одре не признаюсь в этом конфузе.

– Хотя бы скажи, где мы? – взмолилась я. – Мне еще не доводилось бывать так далеко на востоке. Я и не знала, что эти земли обитаемы.

Более того, мне всю жизнь внушали, что они отрезаны от прочих территорий непроходимой чащей.

– Немудрено! – фыркнула Блайз. – Твой народ купается в роскоши. Какое вам дело до тех, кто прозябает в глуши.

Я выпрямилась и как бы невзначай шагнула к собеседнице:

– Ну а название у глуши есть?

– Замок Возино, – выпалила блондинка. – А сами края слывут безымянными.

Я медленно кивнула. Очевидно, наши карты сильно погрешили против истины, окрестив восточные территории Незанятыми.

– Вот как… И давно вы тут поселились? Почему не приведете в порядок единственное жилище?

– На замок мы наткнулись лет десять назад и латаем его по мере сил. Откуда прикажете брать средства на большее, ваше высочество? – Блайз отлепилась от стены и закружила по камере. – Любопытно, какую расправу тебе уготовили? – лениво протянула она. – Дыба уже много лет пылится без дела. – (Я мысленно содрогнулась, но виду не подала.) – Впрочем, королевская особа достойна чего-то не столь банального. Как считаешь?

– Затрудняюсь ответить. В Кадире, откуда я родом, хотя вы твердите про какой-то Дарейн, не истязают людей. Любое насилие отвратительно. – Мне очень хотелось сопроводить свою речь жестом, но цепь сковывала движения. Ощущение беспомощности угнетало.

– Хорошо бы сразиться с тобой один на один, – мечтательно протянула Блайз. – Ристалище у нас имеется, а ты, как оказалось, умеешь управляться с мечом. Как тебе такой вариант?

– У меня рука не поднимется убить женщину, – парировала я. – Да и твой командир, судя по поведению, скорее встанет на мою сторону, чем на твою.

Блайз в три шага пересекла камеру и влепила мне пощечину. С губ сорвался непрошеный всхлип. Ноги на секунду подкосились. Головная боль, возникшая после удара о стену, вспыхнула с новой силой.

– Будь моя воля, я бы привязала тебя к скале и стала ждать прилива.

– На ее счастье, решать не тебе, – раздался спокойный размеренный голос.

Мы обернулись. В дверях стоял Леннокс. Он успел умыться, зачесать назад длинные черные волосы и сменить испорченный камзол на новый, с узкими рукавами и застегнутыми пряжками. Как ни странно, метаморфозы сделали его облик более зловещим.

– Свободна, Блайз!

Блондинка застыла, скрестив руки на груди, но через мгновение развернулась и вышла.

Едва она скрылась из виду, Леннокс запер дверь на огромный универсальный ключ и, привалившись к стене, сложил руки на груди.

– Полагаю, ты Анника, – уверенно констатировал он.

Я тряхнула головой:

– Восхищаюсь твоей осведомленностью. Особенно если учесть, что вплоть до сегодняшнего дня я даже не подозревала о твоем существовании.

Он отвел глаза и, по примеру Блайз, принялся мерить шагами камеру.

– Я тоже не подозревал. Только догадывался. Мне доводилось слышать твое имя лишь однажды. – Он замер и буквально впился в меня взглядом, ожидая дальнейшей реакции. – Это последнее, что твоя мать сказала перед смертью.

Леннокс

Она потрясенно замолчала, напускная холодность испарилась, взгляд остекленел.

– Что?

– Должен признать, последние три года я думал, что «Анника» – это молитва на неведомом мне языке. Она произнесла твое имя с таким пылом, с такой надеждой, точно просила некое божество о милости или прощалась с миром.

– Мама была здесь? – прошептала она.

Я кивнул.

Ее грудь судорожно вздымалась, взгляд метался из угла в угол, в голове теснились вопросы.

– Так она мертва?

– Да, – не сразу ответил я, невольно тронутый отчаянием в ее голосе.

– И ты наблюдал ее последние минуты?

– Да.

– Она… – Анника сглотнула, стараясь совладать с собой. – Она сильно мучилась?

– Нет. – Тут я не покривил душой. – Она умерла мгновенно и безболезненно. Многие мечтают о такой смерти.

Одинокая слезинка скатилась по щеке, обезображенной алой ссадиной. Анника не заплакала, не лишилась чувств, не впала в ярость. Она хоть представляет, до какой степени похожа на мать?

– Спасибо за откровенность, – выдавила она и, морщась от боли в раненом предплечье, дотронулась до мокрой щеки.

– Пожалуйста. Надеюсь, ты ответишь мне тем же. Сядь. – Я кивнул на низенький табурет у стены.

Раздавленная известием о смерти матери, она безропотно повиновалась.

– Что тебя интересует?

– Цифры, принцесса. Сколько человек населяет украденное вами королевство, сколько кораблей в вашей гавани. Сколько…

– Постой! – Она возмущенно выставила ладонь. – Украденное королевство? Мы ничего не крали.

– Ошибаешься. Мне ваша история известна гораздо лучше, чем тебе, принцесса. Бьюсь об заклад, тебя с детства потчевали сказочками о доблестных предках, которые отважно боролись против захватчиков и победили. Угадал?

– Угадал, только никакие это не сказки, а чистая правда.

Я покачал головой:

– Они действительно отогнали тех, кто посягал на целостность семи кланов, а после украли корону у моего народа, клана Дарейн. Почти все обитатели замка – выходцы из Дарейна, и единственная причина, по которой не мы восседаем на отнятом вами троне, состоит в том, что твои прадеды истребили половину нашего клана, а вторую половину обратили в бегство, присвоив себе то, что принадлежит нам по праву.

Ей хватило дерзости ухмыльнуться мне в лицо.

– Ты глубоко заблуждаешься. Территорию, ныне занимаемую Кадиром, некогда делили между собой не семь, а шесть кланов. И мои предки владели большей частью этих земель. Как можно незаконно захватить то, что и без того наше.

Я коротко хохотнул:

– Тебя обманули. Земли, где стоит твой маленький замок, в котором у тебя красивая кроватка, принадлежат моему народу, дарейнианцам. Многие десятилетия мы томились в изгнании, но пора восстановить справедливость. И ты нам в этом поможешь. Или умрешь. – (Она недоверчиво смотрела на меня, явно сомневаясь в истинности моих слов.) – Поверь, я говорю правду.

Она презрительно фыркнула:

– Даже если и так, сути это не меняет. Я не располагаю нужной тебе информацией. И погубленные вами гвардейцы вряд ли бы вам помогли. Отец хранит все цифры в тайне. По поводу солдат и кораблей… такими сведениями наверняка обладают приближенные. Но я не из их числа. Младший ребенок, да еще и женского пола. Поэтому извини.

Я встал перед ней и посмотрел прямо в глаза. О боги, до чего знакомый взгляд, проникающий в самую душу! Словно ее мать восстала из мертвых, чего, разумеется, быть не могло.

– Кое-что тебе известно. Уверен, юная особа, прочно сидящая в седле и владеющая мечом не хуже рыцаря, знает гораздо больше, чем думают окружающие.

Она сглотнула. Попалась! До сих пор никто не принимал ее всерьез. Однако под этими растрепанными кудрями и струящимся платьем я угадывал отважное сердце и острый ум, которые она прятала за семью печатями. Оставалось лишь подобрать ключ.

Я задумчиво расхаживал по камере. Иногда молчание действовало узникам на нервы, и они принимались петь соловьем, только бы заполнить гнетущую паузу. Пытки тоже хорошо развязывали язык, но у меня этот метод не вызывал ничего, кроме отвращения. В конце концов, мне нужны не страдания, а победа.

Чем взять спесивую принцессу? Взаимовыгодным обменом.

– У меня к тебе предложение. Скажи, сколько охранников во дворце, а я открою тебе страшную тайну.

– Какую еще тайну?

– Как умерла твоя мать.

На секунду ее взгляд смягчился.

– Ты и впрямь присутствовал при этом?

– Да.

Она отрешенно уставилась в пол, но потом вскинула голову и, не открывая глаз, заговорила:

– Замок круглосуточно охраняют шестьдесят восемь человек. – Веки у нее подрагивали. – По праздникам и торжествам их число увеличивается, но редко превышает сотню.

Мои брови поползли вверх. Какая лаконичность, какая четкость изложения! Если так пойдет и дальше, считай, Дарейн у меня в кармане.

– Благодарю, принцесса. – Я снова шагнул к ней вплотную. – Мне поручили добыть информацию у твоей матери. Я пытался разговорить ее добрых двадцать минут, однако она отказалась делиться сведениями. По крайней мере, такими, которые представляли для нас ценность. И тогда ее обезглавили. – (Короткая пауза.) – Это сделал я.

Ее глаза потемнели.

– Ты?

– Да.

– Как ты посмел?

Я отступил назад:

– Она была обречена. Надеюсь, ты понимаешь почему.

Ее глаза… точно бушующее море, где под гладью светского воспитания зреет настоящая буря. Грудь пленницы сердито вздымалась и опускалась, а воображение восполняло отсутствующие фрагменты в общей картине.

– Включи логику, – посоветовал я. – Увидев тебя в лесу, я мгновенно сообразил, кто передо мной. Ведь ты точная копия матери. Но ведь и ты меня узнала. Ну же, Анника, угадай, кто я.

Осознав весь ужас происходящего, она часто и судорожно задышала:

– Ты сын того монстра Яго.

Я отвесил ей короткий поклон:

– Как видишь, все справедливо. Вы обезглавили моего отца.

– Моей вины здесь нет. Не я выносила ему приговор, не я приводила его в исполнение, хотя, видит бог, твой отец заслужил наказание за свое преступление. Но он хотя бы удостоился справедливого суда.

– А после его труп швырнули в телегу и выпустили лошадь в лес. Мы наткнулись на него по чистой случайности. По-твоему, это благородный поступок?

– Мама… – Ее голос сорвался. – Ее тело погребено здесь?

– Да.

Она отвернулась, чтобы скрыть слезы. Я деликатно молчал.

– Если в тебе есть хотя бы капля достоинства, развяжи мне руки, дай меч и сразись со мной один на один. Я одолею тебя в честном поединке.

– Не одолеешь! – отрезал я. – Задатки у тебя недурные, не спорю, но опыта маловато. А слепой гнев – плохой советчик, он неизменно ведет к ошибкам. Так или иначе, победа будет за мной.

Принцесса тряхнула головой. То ли в знак протеста, то ли в попытке привести мысли в порядок, то ли от досады. А может, из-за всего сразу.

– Мы не закончили с вопросами, – напомнил я.

Она холодно рассмеялась:

– Неужели ты еще надеешься выудить из меня информацию? Потрясающая наивность!

– Не наивность, а банальный здравый смысл. Сведения о твоей матери в обмен на твои знания.

Пленница скрестила руки на груди – с кандалами на запястьях задача не из легких.

– Оставь свои сведения при себе, мне довольно воспоминаний. А главарю передай, что ты своим высокомерием сорвал переговоры.

Несмотря на ее ледяной тон, внутри у меня все полыхало от гнева. Лучше сгинуть в огне, чем осрамиться перед Каваном! Стараясь ничем не выдать своего отчаяния, я выудил из-за пояса складной нож:

– У тебя такая хрупкая шея, принцесса. – Я взял выбившийся из прически локон и поднес к ее лицу. – Перерезать ее будет легче, чем сделать вот так. – Молниеносным движением я отсек прядь и показал ей. – На твоем месте я бы не играл в молчанку.

– Нет. – Голос ровный, бесстрастный и холодный как лед.

– Твоя мать не мучилась перед смертью, а вот тебе может повезти меньше. Если переменишь решение, я охотно поведаю о ее последних минутах.

Я направился к двери, но на пороге обернулся. Пленница по-прежнему сидела не шелохнувшись, уставившись в стену.

– Вернусь через час. Подумай хорошенько, принцесса.