Текст книги "Агентство «Острый нюх». По следам преступлений"

Глава 6

Хмурый Женька открыл дверь офиса и шагнул через порог, немного уставший и крайне раздраженный. Последние часы прошли отвратительно в бесконечных разговорах с приятелями Аньки и попытками выяснить, кто же видел ее последней и в каком направлении скрылась девчонка. И почему, как только с ней что-то происходит – а такое случалось довольно часто, – тетя Света всегда к нему бежит! Будто он нанимался вытаскивать ее бедовую дочь из авантюр. Хотя зачастую достаточно было пары звонков, хорошо, у Аньки хватало ума избегать действительно серьезных передряг. Вот и сегодня последние несколько часов прошли практически впустую. Как это часто бывает на молодежных тусовках, никто толком ни за кем не следил, и кто когда ушел, тоже оставалось непонятным. По запаху тоже не получилось, Аня взяла такси. Ну а самое грустное, что ни Света, ни остальные приятели-подружки младшей Солодовой не могли озвучить полный список знакомых Ани. Так что оставался только поиск по крови, затратное по силам действо. Возможно даже, на последнем этапе поиска придется перекинуться в звериную ипостась. Этого Женька не особо любил, предпочитая выпускать своего Лиса только во время охоты в лесу. На обычную огневку, водившуюся в изобилии в лесах вокруг Питера, его зверь походил не очень…

Сбросив ботинки, он переоделся в тапки и зашел в гостиную, предвкушая горячий чай, однако с удивлением отметил, что в офисе только девчонки, Василиса и Рада. Василиса смотрела телевизор, какой-то женский сериал, с ногами забравшись на диван, а Рада сидела у себя.

– Привет, – негромко поздоровался с ведьмой Женька. – А где все?

– Поехали проверять еще одну свидетельницу, – махнула рукой Василиса. – Скоро вернуться должны.

Уточнить, кто именно поехал, Женя не успел: из комнаты выглянула цыганка, окинула Лиса внимательным взглядом и приветливо улыбнулась.

– Жень, зайди-ка, – пригласила она.

У Соколинского екнуло под ложечкой от неясного предчувствия, но он молча кивнул и направился к Раде. Просто так она звать бы не стала, да и стоило узнать подробнее про исчезнувшую Аньку, может, цыганка даст наводку, где ее все же искать. Он зашел в комнату и прикрыл за собой дверь, отметив, что Рада с задумчивым видом сидит за столом и перемешивает карты, уставившись в зеленое сукно невидящим взглядом.

– Рад, может, подскажешь, где эту оторву искать? – Женька присел на свободный стул. – Раз она жива? Ей ведь не грозит никакая опасность?

– Да что ей сделается, рыжей твоей, – так же задумчиво ответила Рада. – Найдешь завтра, не переживай.

– Она не моя! – отчего-то возмутился Женя.

– Пока не твоя, – протянула цыганка, и от ее голоса у Лиса по спине скатилась лавина холодных мурашек. – Изменится твоя жизнь очень скоро, Жень, сильно изменится. – На стол легла первая карта, с расколотой пополам Башней. – Точнее, она уже начала меняться, и необратимо. И ты ничего сделать с этим не сможешь. – Рядом Рада выложила следующую, Королеву Кубков, и в ее глазах мелькнул довольный огонек. – Вот твоя судьба, Женя, – совсем тихо произнесла она и постучала пальцем по картинке. – Она догнала тебя наконец. – И последней Рада положила Влюбленных. Подняла взгляд на замершего Лиса и внимательно посмотрела на него. – Больше не убежишь.

Соколинского от слов цыганки охватило вдруг странное чувство безысходности, будто за него уже все решили и… Алену собираются отнять. Паника сдавила ему горло, в животе словно образовался кусок льда, и Женька вскочил, чуть не опрокинув стул. «Нет! Только не Алена!» – мелькнула у него отчаянная мысль, и Лис выбежал из комнаты, даже не попрощавшись с Радой.

– Ты чего такой взъерошенный? – удивилась Василиса, покосившись на Женю.

А он остановился посреди гостиной, на мгновение его взгляд сделался отсутствующим, а потом губы решительно сжались.

– Я скоро, – бросил он и направился в коридор.

Накинув куртку, Соколинский сбежал по ступенькам на улицу и пошел вдоль домов: ему срочно нужно найти ювелирный, причем до того, как вернется Алена. И тогда все будет хорошо, свою пушистую белую судьбу-Аленку он точно не отдаст никому. Да и сбегать никуда не собирается.

Некромант сидел на кухне и пил крепкий, почти черный чай – ему всегда помогало после долгой работы с астралом восстановить силы. Сканирование длилось долго, и хотя он делал перерывы, все же потратил много энергии, пальцы до сих пор подрагивали, пусть и прошло полчаса после возвращения. На губах некроманта поселилась легкая, довольная улыбка, он смотрел за окно, на проступавшие в сереющих ранних сумерках дома, горевшие в окнах уютные желтые огни. Он свет не включал, темнота ему была привычнее. Что ж, результат у него есть: темный запрещенный ритуал и тот, с кем его провели. Узнать, на каком кладбище похоронен неудачник, тоже не составило труда, третий дух-хранитель, с Волковского кладбища, подтвердил, что есть такая могила у него. И сейчас некромант собирался прокатиться туда, разведать обстановку – вдруг найдет следы его Алены, если она уже приходила на могилу. Если же нет, то оставить там наблюдателя. Улыбка на его лице стала шире, глаза блеснули предвкушением. Если все сложится как надо, очень скоро они уже встретятся…

Где-то через час он почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы проехаться до кладбища. Хорошо бы, конечно, обзавестись личным транспортом, так удобнее будет, и он поставил себе галочку заняться вопросом на днях. Пока же сгодится и общественный. К кладбищу некромант добрался, когда уже окончательно стемнело. В воздухе висела водная взвесь, то ли туман, то ли мелкая морось, пахло влажной землей и палыми листьями и чуть-чуть морозом – по ночам уже доходило до нуля. Остановившись у ворот кладбища, некромант вдохнул полной грудью, наслаждаясь этим осенним ароматом, и неторопливо зашагал по дорожке. Дух-хранитель показал ему, где искать могилу неудачливого мертвеца, и вскоре поздний гость уже был на месте.

Не откладывая в долгий ящик, он сразу приступил к делу: начертив на влажной земле несколько символов тонким стилетом, некромант выпрямился и застыл, прикрыв глаза, черты его лица заострились, сделавшись хищными, пугающими. Тонкий мир вспыхнул перед внутренним взором мужчины, переливаясь всеми цветами и оттенками, совсем не похожий на реальный. Однако некромант легко нашел в нем остаточный фон оборотня редкого вида, бледно-голубой с золотистым отливом – обрывки его еще плавали в воздухе длинными полупрозрачными лентами. Алена была здесь недавно, судя по всему, не дольше суток назад.

Рядом просматривался еще один след, ядовито-оранжевый, раздражающий – видимо, один из тех мужчин рядом с ней, о которых говорила гадалка. Некромант поморщился и поджал губы: с этим разберется позже, сначала найти Алену. Больше здесь ничего интересного для него не было, и он вернулся обратно в реальный мир. Задумчиво прищурившись, некромант ненадолго задумался. Наверняка искать ее через официальные источники почти невыполнимая задача, и фамилию она взяла другую, скорее всего. То, что Алена – песец, которых в Питере практически нет, тоже вряд ли поможет, систематического учета оборотней в городе не существовало. Кто-то жил кланами, как те же волки или лисы, но были и такие, кто предпочитал отделиться и вести свободный образ жизни вне клана. Хотя своим, конечно, всегда помогали, если возникала нужда. Значит, некроманту оставался единственный вариант, как добраться до Алены, раз она действительно здесь, в Питере.

Вернувшись домой, он достал из потайного кармашка в чемодане самую большую свою драгоценность, которую бережно хранил все четырнадцать лет, – серебристо-белый мягкий локон. К сожалению, особенность песцов в том, что по обычному поиску даже через кровь или волосы их нельзя найти, но вот кое-что другое сделать можно… Только завтра, сейчас поздно уже куда-то ехать и затевать ритуал. Некромант спрятал локон обратно, после чего отправился в душ, где с удовольствием провел некоторое время. В промозглом и холодном осеннем Питере горячий душ – весьма приятное времяпрепровождение. Закончился вечер для него бокалом красного сухого вина и сочной отбивной, заказанной в ближайшем ресторане. Ну а завтра ждал первый серьезный шаг на пути возвращения Алены.

Этим же вечером, офис агентства

Мы подъехали к офису, вышли и я первая начала подниматься по лестнице: хотелось скорее в тепло и уют нашей квартиры, а еще больше – домой. Можно было бы где-нибудь поужинать еще, ибо в холодильнике не особо полно, а я плохая хозяйка и готовить мне откровенно лень. Я зашла в коридор, сняла куртку и зашла в гостиную.

– Привет! – поздоровалась с улыбкой, махнув рукой Василисе и Раде, о чем-то тихо разговаривавшим на диване.

Женька стоял у окна и, едва я появилась, стремительно пересек комнату и схватил меня в охапку.

– Привет, Аленушка, – шепнул он, зарывшись носом мне в макушку.

Признаться, я опешила от такого бурного проявления эмоций с его стороны, да еще и, можно сказать, прилюдно. Обычно Лис вел себя сдержаннее.

– М-м-м, – протестующе замычала я, завозившись в его объятиях – слишком крепких, надо сказать. – Жень!..

Он нехотя отстранился, посмотрел на меня долгим взглядом, и я отметила какой-то неестественный блеск его глаз, казалось, они светятся изнутри.

– Ты не заболел? – осторожно спросила я и приложила ладонь к его лбу.

Лис отмахнулся, продолжая жадно смотреть на меня, и, признаться, у меня екнуло сердце, а в душе завозилась тревога. Да что с ним такое?

– Ну, кого вычислили? – не ответив на мой вопрос, в свою очередь, спросил Женька.

– Похоже, мама умершей бывшей девушки Николая, Вали, – ответил за меня Рэм, вошедший в гостиную. – Завтра ловить будем. Как поиски Анны, Жень? – осведомился он у моего Лиса.

Тот поморщился – кстати, рук так и не разжал, продолжая удерживать меня за талию.

– Завтра поиск крови буду делать, – не слишком довольно ответил он. – Надеюсь, завтра же и найду эту девчонку. На сегодня все, больше ничего не предвидится? – как-то поспешно уточнил Женька, и в душе опять завозились сомнения и непонятные предчувствия.

Он какой-то взбудораженный, точно что-то случилось, пока мы Татьяну Петровну выслеживали.

– Думаю, нет. – Рэм покачал головой и улыбнулся уголком губ. – Можете ехать домой.

– Тогда до завтра! – скороговоркой выпалил Женька и потащил меня к коридору.

Поведение рыжего мне не нравилось с каждой минутой все больше.

– Какая муха тебя укусила? – Я нахмурилась, влезая обратно в ботинки. – Жень, объяснишь или нет? – смерила Лиса выразительным взглядом.

– До дома доедем, – загадочно усмехнулся он, подал мне куртку и ухватил за ладонь, едва я застегнула молнию. – Там расскажу.

О как. Я вздохнула, покачала головой и вышла за ним на лестницу. Мы загрузились в машину, и Женька как ни в чем не бывало спросил:

– Так как вы на эту ведьму вышли?

Порадовавшись поводу отвлечься, я принялась рассказывать про наше расследование. Потом разговор плавно свернул на обсуждение каких-то повседневных мелочей, а потом и вовсе увял. Женька вроде успокоился, но все равно меня не покидало смутное беспокойное ощущение, что что-то случится вечером.

– У нас ужина нет, – вспомнила я, когда мы уже вырулили на Садовую. – Может, снова поужинаем где-нибудь?

– А давай лучше пиццу закажем, как смотришь? – предложил Женька.

– Можно и пиццу, – задумчиво кивнула я, вдруг припомнив еще одну вещь.

Татушка Рэма. Я собиралась пошарить по сети и почитать про этот отличительный знак барсов. Да и про их клан, интересно же. Я оборотнями раньше особо не интересовалась, как своими, так и вообще, не желая трогать эту тему в принципе. Вот и займусь, отправив Женьку гонять свои «Танчики», пусть расслабится и не маячит перед глазами.

– Отлично, договорились, – с воодушевлением отозвался Лис.

Мы остановились около дома, вышли и поднялись к квартире. А там, едва я переступила порог и сняла куртку и ботинки, Женька снова схватил меня за руку и утащил в гостиную. Развернул к себе, посмотрел в глаза долгим взглядом, потом взял мои ладони в свои.

– Ален, я тут подумал. – Он замялся на несколько мгновений, отвел взгляд, потом немного суетливо залез в карман джинсов и достал… бархатную коробочку, от вида которой у меня засосало под ложечкой. Я застыла, беспомощно прикусив губу и уже зная, что будет дальше, и от острого приступа отчаяния аж дыхание перехватило. Женька открыл футляр и снова поднял взгляд. – Выходи за меня, а?

На белом гладком атласе красовался золотой ободок с изящной вязью оправы, в которой поблескивали несколько бриллиантов. Скромно, но элегантно, очень милое украшение. Но мои руки словно одеревенели, и дар речи подло покинул, сковав язык и сдавив горло. Я не сводила с кольца напряженного взгляда, не зная, что сказать Женьке, а тишина становилась все плотнее и неуютнее, у нее словно отрасли шипы, и казалось, стоит сделать одно неловкое движение, и больно поранишься о них. Наконец я прочистила горло, по-прежнему не глядя на Лиса, и попыталась все же ответить.

– Жень… – вышло сипло и не слишком уверенно. – Это… неожиданно, знаешь ли. – Я с трудом смогла улыбнуться и все же подняла голову, храбро встретившись с ним глазами. – Ты никогда не говорил, что хочешь жениться на мне. – Голос немного окреп, к моему облегчению, но растерянность никак не проходила.

– Ну, вот теперь говорю. – И хотя он тоже улыбался, я подметила огонек беспокойства в зеленой глубине его взгляда.

Снова повисло неловкое молчание. Короткое слово «да» никак не желало сходить с языка, но и категорическим отказом я не могла ответить. Женька обидится, а обижать его совсем не хотелось, он ведь хороший, и мне уютно рядом с ним. Ну зачем он купил это кольцо, ну вот зачем?! Ведь и так все было нормально в нашей жизни, неужели в нем взыграл дремучий инстинкт собственника и захотелось официально сделать меня своей? Но я ведь и так живу с ним, разве этого мало?..

– Ален? – тихонько позвал меня Женя.

– А можно, я подумаю? – Ох, получилось как-то слишком виновато, и страшное ощущение, что все идет совсем не так, лишь усилилось.

Сразу вспомнилась наша дневная беседа с Василисой – накаркала, что ли, ведьма?! – и где-то в самой глубине души пришло понимание, что она, возможно, права. Я не настолько сильно любила Женьку, чтобы стать его женой, это правда. Ведь и на его ухаживания тоже не сразу согласилась, довольно долго воспринимала их в шутку, сохраняя между нами некоторое расстояние и не позволяя дружбе перейти во что-то большее. А потом так вышло, что у нас случился корпоратив на Новый год, я, несмотря на веселую обстановку, слегка загрустила и вышла ненадолго в кухню, побыть одной… Там меня и нашел Женька, и я сама не поняла, как так получилось, что мы стали целоваться. А под утро я поехала к нему, а не к себе. Так и начались наши отношения. Но он мне нравился, на самом деле, почему же я упорно не хочу принимать это кольцо?! Ох, господи, что ж делать-то…

– Хорошо. – Женька осторожно сжал мои пальцы на футляре, и пусть улыбка все так же оставалась на его лице, я видела, чувствовала, что он ожидал совсем не такого ответа. – Подумай. Как надумаешь, скажешь. – Он подмигнул, порывисто обнял меня, быстро коснулся губами лба и скрылся в спальне.

Слишком поспешно, как с грустью отметила я. А футляр остался зажат в моей ладони, и ощущение, что коробочка жжет пальцы, нарастало с каждым мгновением. Я потерянно огляделась, рассеянно отметив, что надо бы переодеться, потом подошла к комоду и положила на него подарок Женьки. Все, завтра, как с этой ведьмой разберемся, потрясу Раду насчет конкретного предсказания, надо уже разобраться с моей личной жизнью, а то не нравится мне, что с ней стало происходить. И, кстати, о птичках – перемены начались именно с появлением Рэма. Решительно выдохнув, я захватила сумку и направилась в кухню, отодвинув пока тревожные размышления о предложении Лиса в сторону. Сначала изучу нашего начальника, насколько получится, и – чем черт не шутит, вдруг что-то из моего прошлого отзовется. Кажется, как я ни пыталась отгородиться от него, оно меня все-таки догнало. Сделала себе какао, достала ноут и устроилась на любимом месте, широком подоконнике в кухне. Итак, начнем.

Клан барсов. Кто они такие, где живут и чем занимаются, для начала. Я запустила поисковик, попивая вкусный горячий напиток, и полезла читать статьи. У барсов имелся свой официальный сайт, на который я и зашла для начала, удовлетворять проснувшееся любопытство. С удивлением прочитала, что все барсы без исключения, и мужчины, и женщины, делятся на охотников и воинов и в зависимости от склонности дальше выбирают жизненный путь в соответствии с предназначением. В их клане много военных и служащих во внутренних органах, из них выходят отличные телохранители и следователи, еще барсов охотно берут в разведку, как было вскользь упомянуто на том же сайте. Жили барсы преимущественно в холодных местах, на севере, в Сибири, на Урале, селились своими общинами и одиночки среди них попадались редко, обычно эти оборотни не откалывались от своих. Кстати, положение члена клана отражалось в татуировке. Ближайший к Питеру клан барсов обитал в Мурманске. Я нахмурилась, название города отозвалось странным ощущением, мелькнувшим на границе сознания. Что-то меня связывало с этим городом, видимо, в том куске прошлого, куда моя память отказывалась меня впускать.

Еще на этом сайте упоминалось, что у клана барсов тесные связи с кланом песцов, жившем там же, в Мурманске. Верхушка песцов часто нанимала снежных кошек телохранителями для своих семей. У меня отчего-то пересохло в горле, и волнение плеснуло горячим в голову. Сразу вспомнился шрам на лице Рэма и его странное замечание о том, что я должна знать значение его татуировки. Я замерла, невидящим взглядом уставившись в экран ноута. Мысль, пришедшая в голову, выглядела слишком невероятно: если Рэм имел отношение к моей семье как телохранитель, выходит, я также имею отношение к верхушке песцов. Но тогда почему меня никто не искал?! Зажмурившись, тряхнула головой и отпила уже почти остывший шоколад. Аленка, прекрати, вряд ли все так, как ты себе тут надумала, исходя из очень малого количества достоверной информации. И вообще, мы про Рэма и его клан читаем, а не копаемся в твоем прошлом.

Про татуировку, к моему разочарованию, я нашла не так уж и много, но хотя бы эти сведения не являлись секретными. Скорее всего, подозреваю, в сети далеко не все по этому вопросу в открытом доступе, но из того, что я нашла, сумела понять следующее: Рэм действительно принадлежал к роду воинов, пока не имел пары, и я в очередной раз удивилась, выяснив, что он еще и имеет отношение к семье главы клана. По крайней мере, если правильно запомнила рисунок на его виске и если написанное на сайте про татуировки – правда. Неуемное любопытство тут же завозилось внутри, требуя завтра устроить Рэму допрос, но я же сгорю от смущения задавать ему такие личные вопросы. Ну и проявлять подобный интерес к начальству тоже казалось не слишком правильным. Вдруг подумает еще что-то не то.

Я отставила пустую кружку и посмотрела за окно, задумчиво нахмурившись. Велик соблазн поискать сейчас что-нибудь о песцах, и моя рука уже потянулась к мышке, но остановил проснувшийся страх. Нет, не хочу и не буду. Вот если воспоминания сами проснутся, другое дело, тогда придется выяснять, конечно. Пока же мне своих проблем хватало. Я посмотрела на время и поняла, что засиделась – близилась полночь. Учитывая, что завтра предстоит дальняя поездка и надо бы пораньше встать, решительно закрыла ноут и встала с подоконника, отправившись в спальню. Ну и совестно было перед Женькой, хотелось как-то загладить не слишком удачное начало вечера. Может, он все же передумает насчет предложения? Какая разница, буду я носить его фамилию или свою, мы ведь все равно вместе живем. Вздохнув, толкнула приоткрытую дверь в спальню, где горел ночник, и обнаружила, что Женька уже спал, видимо, вырубившись в процессе чтения – рядом с его рукой лежала читалка.

От этого зрелища меня окатила волна нежности с легким оттенком грусти, я тихо улыбнулась и аккуратно забрала книгу. Потом быстро переоделась, выключила ночник и забралась под одеяло. Придвинулась ближе к Женьке, и хотя предпочитала спать, раскинувшись на полкровати, сейчас я чувствовала себя серьезно виноватой перед ним, что не оправдала ожиданий. Он ведь любит меня… «А ты его?» – тихо шепнул коварный внутренний голос, и снова вспомнились слова Василисы сегодня днем. Да ну вас всех! Хорошо мне с Женькой, и точка. Я осторожно выдохнула и потянулась к Лису, поцеловать его приоткрытые губы, но едва прикоснулась к ним, сильная рука рыжего обвилась вокруг моих плеч, не дав отстраниться.

– Аленка… – пробормотал сипло Женька, снова прижимаясь к моему рту, и столько было в этом поцелуе отчаянной нежности, что я не нашла в себе сил прервать его.

Его ладони заскользили по моему телу, прикрытому только тоненькими кружевными трусиками – я не любила ночнушки и пижамы, только если было совсем холодно. По коже бисером рассыпались мурашки, и кровь быстрее побежала по венам, а поцелуй стал жарче, нетерпеливее. И пусть я не очень была настроена на ласки этим вечером, однако уступила Женькиному напору. Не хотелось расстраивать его еще больше. Очень скоро все грустные и посторонние мысли покинули мою голову, Лис отлично изучил мои слабые места и знал, как заставить меня забыть на время о проблемах. Я с радостью отдалась в его умелые руки, хотя удовольствие оказалось с едва заметным привкусом горечи от смутного предчувствия, что ничего уже не будет так, как раньше. И почти на границе сознания, когда я засыпала, уткнувшись носом в плечо Женьки, мелькнула не совсем обрадовавшая мысль, что в последнее время наш секс стал… привычным, что ли. Нет, все хорошо, мой рыжий – замечательный, чуткий мужчина, мне не скучно с ним в постели, однако чего-то все же не хватало. Чего, сама не понимала, и это беспокоило, как невидимая заноза, мешало до конца забыться в объятиях Женьки. Ох, не к добру такие размышления, не к добру, Аленка… На этой не совсем радостной ноте я плавно соскользнула в сон.

А проснувшись утром, обнаружила, что Женьки уже рядом нет, на тумбочке стоит накрытый салфеткой поднос и рядом записка. Молнией вспыхнула мысль, что я так и не обсудила с Лисом поездку в Порошкино и, похоже, придется брать другого попутчика. Выпрямившись, я развернула записку. «Уехал искать Аньку, думаю, сегодня разберусь с этим делом. Удачного дня, моя лисичка. Целую». Вот так. Мой взгляд переместился на поднос, и губы тронула невеселая улыбка. А завтрак все-таки оставил, заботливый мой. Ладно, надо умываться и звонить в офис, сообщать о небольшом форс-мажоре и надеяться, что найдется, кому со мной поехать. Вернувшись из ванной, я только взяла трубку, как она зазвонила. Рэм. У меня по спине пробежал холодок: начальник словно мысли мои прочел, ведь только что собиралась звонить ему.

– Доброе утро, – поздоровалась я, поднеся трубку к уху.

– Доброе, – раздался спокойный голос Рожнова. – Я хотел уточнить, вы заедете в офис перед Порошкино?..

– Женя уехал Аню искать, – призналась я, не вдаваясь в подробности, почему так получилось. И быстро, пока не успела растерять решимость, добавила: – Довезешь до деревни?

Несколько бесконечно длинных мгновений в трубке царила тишина, потом Рэм кратко ответил:

– Да.

Предыдущим вечером, в офисе агентства

Рэм стоял у окна в гостиной и смотрел на мокнувшую под моросью улицу, по которой изредка проносились машины. Причудливые, изломанные линии домов, скрывавшихся в наступившей вечерней темноте, голые скелеты деревьев, с которых уже облетели почти все листья, масляно блестевшие лужи на асфальте. Фонари, покачивавшиеся от ветра, и слух Рожнова играл с ним странные шутки, ему казалось, он слышит их скрип, хотя окна были закрыты. Свет в квартире не горел, Рэму достаточно было освещения с улицы. Он вспоминал…

Мягкая, шелковистая шерсть под пальцами, умные, черные, похожие на маслины, глаза, аккуратный черный же носик и плюшевые ушки с едва заметными темными кисточками. И умопомрачительный запах фиалок и снега. Зверь внутри снова заворочался, заворчал, требуя выхода, и Рэм едва усмирил его, непроизвольно облизнувшись. Мда, если бы знал, как на него подействует обращение Алены, не стал бы набиваться в попутчики. Только странное дело, барс Рожнова совсем не чуял ее кошку… Только песца. Рэм нахмурился и скрестил руки на груди, рассеянно глядя, как по стеклу медленно сползает капля. Что же с Аленой случилось тогда, четырнадцать лет назад? Ну, кроме того, о чем он и так знает. Мужчина прислонился лбом к стеклу и прикрыл глаза, наслаждаясь приятной прохладой. Девочка выросла, да, и, похоже, остаться только наблюдателем у него при всем желании не получится. Рожнов вспомнил сегодняшний вечер в офисе после столь поспешного ухода Алены и Жени и не сдержал кривой усмешки. Как там Василиса говорила, Рада не ошибается в своих предсказаниях?

– Ну, раз на сегодня больше никаких дел нет, думаю, всем можно по домам, – заявил Рожнов, когда Соколовский увел Алену из офиса. – Василиса, завтра Катю надо к нам в офис, и ей наверняка потребуется помощь, когда освободим ее от ритуала. – Рэм начал раздавать указания на завтра.

– Да, конечно, у меня все необходимое есть, – кивнула ведьма. – Позвоню ей, попрошу прийти.

– Только не говори пока, кто виноват в случившемся, – предупредил Рэм. – Мы до конца еще ничего не знаем, может, это и не мать Вали.

– Хорошо, – снова кивнула с серьезным видом Василиса.

– Андрей, сможешь подстраховать отсюда, или тебе рядом с местом надо быть? – Рэм перевел взгляд на некроманта. – Чтобы все правильно прошло, без сюрпризов во время обратного ритуала?

Князев пожал плечами, засунув руки в карманы.

– Могу и отсюда, в астрале расстояния не имеют значения, – легко согласился он.

– Тогда давайте завтра к одиннадцати все в офис, будем ждать результатов рейда Алены и Жени, – подвел итог вечерней планерке Рэм и улыбнулся уголком губ. – Всем хорошего вечера. – Он прошел через гостиную и уже взялся за ручку двери кабинета, но войти не успел.

Из их с Василисой комнаты высунулась вдруг Рада, смерила его пристальным взглядом и негромко произнесла:

– Рэм, можно вас на пару минут?

Барс удивился, но возражать не стал и молча зашел к гадалке. Вообще, он сторонился пророчиц и ясновидящих, предпочитая свои ошибки делать сам и учиться на их последствиях. Разве что по работе иногда приходилось, но именно что – строго по работе. В свою жизнь и судьбу Рэм никому вмешиваться не позволял. Хотя нет-нет да и мелькала коварная мыслишка, что четырнадцать лет назад это могло бы здорово изменить ситуацию… Но история не терпит сослагательного наклонения, что было, то было, и уже хорошо то, что Алену он все же нашел. Теперь бы понять, что дальше делать.

– Садитесь, – предложила Рада и сама опустилась на свой стул.

Рэм сел и обратил внимание на расклад на столе. В Таро он не понимал ровным счетом ничего, поэтому картинки для него оставались просто странными картинками. Сейчас их лежало на сукне три, так, словно они выпали из колоды, когда ее мешали.

– Что это? – с искренним любопытством спросил Рэм, указав на карты, но не дотрагиваясь до них – правила он знал, естественно. – Вы поэтому позвали меня?

– Карты хотят вам сказать кое-что, – странным глухим голосом ответила Рада, и Рэм бросил на нее настороженный взгляд, внутренне подобравшись.

Похоже, цыганка впала в транс, и это… нервировало и вызывало беспокойство. Ладно, когда обычный расклад, а вот такой финт уже не просто случайное стечение обстоятельств и попытка Рады самовольно залезть в личную жизнь Рэма без его позволения.

– И что же? – осторожно переспросил он.

Взгляд цыганки стал отсутствующим, зрачки расширились, оставив от радужки лишь тонкую полоску.

– Не упустите ее в этот раз, – так же глухо заговорила Рада, ее палец уперся в одну из карт – женщина в короне сидела на троне, насколько мог понять Рэм. – Он тоже за ней охотится. – Палец переместился на следующую картинку, где вполне узнаваемо был изображен дьявол с козлиными ногами и роскошными рогами.

– Кто? – сразу напрягся Рэм, внутри заворчал зверь, тоже разволновавшись.

– Ты знаешь. – Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Не оставляй ее больше одну, барс, – тихо-тихо добавила Рада и выдвинула вперед третью картинку, где изображались мужчина и женщина и на которой Рожнов прочитал «Влюбленные».

Он окончательно растерялся от странных намеков цыганки, впавшей в транс: оснований не верить ей не было, однако имен Рада не произнесла. Он нахмурился, не опустив взгляда.

– Алена не свободна сейчас, – так же тихо, твердо произнес он. – Не знаю, что вы там увидели, Рада, но влезать в чужие отношения и разрушать их я не собираюсь.

Цыганка задумчиво улыбнулась, водя пальцем по скатерти вокруг карт.

– Судьбу не обманешь, – так же задумчиво ответила она, ее взгляд затуманился. – Спроси себя, зачем ты нашел ее, барс, только отвечай честно. То, что должно быть разрушено, разрушится, – сказав эту странную фразу, Рада вытащила еще одну карту и положила поверх остальных трех – башня, в которую били молнии, и из ее окон выпадали люди.

Лицо Рэма закаменело, он стиснул кулаки, уставившись на карты. Если и разрушится, то точно не от его действий.

– Это все, что вы хотели мне сказать, Рада? – ровным голосом уточнил Рожнов.

– Не я, карты, – неожиданно мягко поправила его цыганка и кивнула.

– Доброго вечера, – попрощался он и поднялся. – Я всех отпустил, можете тоже домой ехать.

Только закрыв за собой дверь кабинета, Рэм перевел дух и понял, что до сих пор сжимает руку в кулак. В офисе царила тишина – Василиса и Андрей ушли уже, и Рожнов решил отвлечься за работой, посмотреть бумаги, отчеты по прошлым делам. И не думать о мягкой белой шерсти и запахе фиалок со снегом…