Текст книги "Искусство раннего Рима и Южной Этрурии эпохи расцвета (VI–V вв. до н. э.) по материалам коропластики"

3. Античные литературные источники об этрусской и латинской монументальной коропластике

Феномен этрусской и латинской монументальной коропластики был отмечен еще античной литературной традицией. Многие древние авторы видели в терракотовых скульптурных акротериях, венчавших «тусканские храмы», нечто своеобразное, полностью соответствующее необычному строю всей архитектурной системы этрусков.

Для римлян позднереспубликанской эпохи, переживавших крушение традиций и идеалов, бывших свидетелями становления нового искусства с его роскошью и забвением старой римской virtus, терракотовые статуи древних храмов символизировали героическое величие прошлого, они были осознаны как знак древней национальной культуры, в отдаленные века тесно связанной с этрусками. Эти образы богов воскрешали память о тех людях, которые созидали основы грядущего великолепия и мощи Вечного города. Тит Ливий (XXXIV, 4, 4–5) передает нам восклицание Катона Старшего: «Вот привезли мы статуи из Сиракуз, а ведь это беда для Города, поверьте мне. Как это ни удручает, но все чаще слышу я о людях, которые восхищаются разными художествами из Коринфа и из Афин, превозносят их и так, и эдак, а над глиняными богами, что стоят на крышах римских храмов, смеются» (перевод Г.С. Кнабе).

Авторы эпохи Августа прямо указывают на этрусское происхождение подобных произведений. Витрувий (III, 3, 5), описывая «приземистый и широкий» «тусканский храм», отмечает его грузные перекрытия, фронтоны, увенчанные «по этрусскому обычаю глиняными и позолоченными медными статуями». Традиция особенно выделяет этрусского коропласта Вулку из Вей, работавшего в Риме по приглашению царей из рода Тарквиниев в V. в. до н. э. Плиний Старший (N.H., XXXV, 157), Плутарх (Popl., 13) и Сервий (VII, 188) сообщают об акротериальной скульптурной группе, венчавшей фронтон колоссального Капитолийского храма – огромной терракотовой квадриге Юпитера, созданной самим Вулкой. Многоцветную роспись этой скульптуры поновляли по праздничным дням (Pl., N.H., XXXIII, 7, 36). Тот же Вулка являлся автором другой известной терракотовой статуи Рима, которую жители города нарекли «Hercules fictiles». Ее же упоминал Марциал (Epigrammata, XIV, 178).

Обработка и обжиг больших глиняных статуй производились в этрусских Вейях. Этот технический процесс изобиловал многочисленными трудностями, которые, однако, интерпретировались древними авторами как знак будущего величия Рима (Plin., N.H., XXXVIII, 16; Plut., Popl., 13; Serv., p. 340–342 L).

Святой Августин, ссылаясь на Варрона, сообщает, что первые статуи богов появились в Риме только благодаря этрускам, через 170 лет после основания города (Civ. Dei, IV, 31), то есть около 58. г. до н. э., в период правления царя Тарквиния Древнего.

По всей вероятности, речь здесь идет о произведениях коропластов, которыми в изобилии украшались здания обновлявшегося при Таквиниях Рима.

Упоминая терракотовую статую Юпитера Капитолийского, приписывавшуюся Вулке, авторы эпохи ранней Империи (Ovid., Fast., I, 201) рисуют романтический образ agreste Latium, когда «… неизменно был полон забот о благе латинском древний Юпитер из глины, еще не запятнанный златом» (Juvenal, XI, 116. Перевод Ф.А. Петровского).

Плиний (XXXV, 154), ссылаясь на Варрона, пишет о том, что до постройки храма Цереры у Большого цирка в Риме в 49. г. до н. э., который, как известно, украсили мастера греческого происхождения, «все в храмах столицы было тускское». Однако, как подчеркивает Витрувий, и упомянутый храм Цереры был все-таки увенчан терракотовыми акротериальными скульптурами «по этрусскому обычаю» (Vitr., III, 3, 7).

Глиняные статуи божеств на протяжении нескольких веков украшали Рим. Еще в . в. н. э. они царили на крышах италийских храмов. Плиний Старший (N.H. XXXV, 157) свидетельствовал о том, что их можно было увидеть в муниципиях. Среди роскоши и блеска мраморного императорского Рима Сенека (Epist., 31, 1) с горечью напоминает своим современникам: «Когда боги еще взирали на нас с благосклонностью, они были из глины» – в те отдаленные времена этрусское и римское было тесно взаимосвязано.

Данные древних авторов, выверенные археологическими исследованиями, до сих пор являются весьма важным источником. Они актуальны, в частности, в связи с попытками новых интерпретаций и осмысления археологического материала на современном этапе.

Глава II
История и художественная культура Южной Этрурии и Лация в архаический период (кон. VIII – нач. . в. до н. э.)

1. Периодизация этрусской и латинской художественной культуры

Искусство этрусков, развивающееся в Италии с конца VIII до . в. до н. э.. – важное звено в культуре Древнего мира. Сыграв исключительную роль в сложении римской цивилизации, этрусское наследие не кануло в Лету, оставив заметный след во всей европейской культуре. «Золотым веком этрусского искусства» исследователи называют позднеархаическую эпоху (VI – нач. . в. до н. э.), своеобразным символом и вершиной которой является не только статуя Капитолийской волчицы, но и статуя Аполлона из Вей, также воплотившая лучшие достижения италийской и греческой пластики.

Статуя Аполлона, как и другие акротериальные скульптуры из Вей, связана с храмом святилища Портоначчо. Сам этот храм и комплекс святилища в целом явились результатом сложного развития всей этрусской цивилизации, тесно связанной с крупнейшими культурами всего Восточного Средиземноморья.

Давний спор о происхождении этрусков также связан с Восточным Средиземноморьем. Истоки этой затянувшейся дискуссии уходят своими корнями еще в античную эпоху, когда оформились две основные концепции этрусского этногенеза. Знаменитый греческий историк . в. до н. э. Геродот (1, 94) утверждал, как известно, что не кто иной, как лидийцы, основали этрусские города после переселения из Малой Азии под руководством сына царя Атиса, некоего Тирсена.

Эта теория была широко распространена в древности и многими поддерживалась (Strab., V. 219; Veil. I. 1, 4; Tac. IV, 550).

В . в. до н. э. Вергилий (Aen., X, 155), в частности, просто называл этрусков «лидийцами», и все соглашались с ним. Правый берег Тибра, издавна принадлежавший Вейям, традиция также нарекла «лидийским». Многотомный труд императора Клавдия об истории Этрурии так и назывался – «Tyrrhenika», поскольку тиррены (этруски) всегда отождествлялись с потомками Тирсена – сына лидийского царя. Дионисий Галикарнасский, греческий историк, писавший в эпоху Августа, однако, оспаривал повсеместно принятую точку зрения и предполагал совсем иное. Он считал этрусков италийским народом (Dion. Hal, I, 30, 20). Древние греки называли этрусков тирренами или тирсенами и дали это имя морю у северо-западного побережья Италии. Среди римлян они были известны как туски или этруски. Согласно древним источникам, сами этруски называли себя иначе – «расна» или «расенна».

В Новое и Новейшее время появляются и другие версии происхождения этого народа (ретийская, иллирийская, эгейско-анатолийская и др.), однако окончательно этот вопрос не может быть решен. Язык этрусков и их происхождение до сих пор представляют собой сложную проблему. Одни ученые относят этрусков к индоевропейским народам, связывая их язык с пеласгийским или хеттским. Большинство же считают их представителями неиндоевропейского языкового мира, в силу исторических обстоятельств усвоивших многие черты древнейших анатолийских, эгейских и балканских культур[91]91
  Все теории происхождения этрусков рассматриваются в кн.: Pallottino M. L’origine degli Etruschi. Roma, 1947.


[Закрыть].

Современная итальянская историография, как и прежде, придерживается теории автохтонного происхождения этрусков, возвращая нас к мнению Дионисия Галикарнасского.

М. Паллоттино, подводя итоги давним спорам в итальянской науке, заключает, и в этом уже виден компромисс, что этруски сложились как этнос в Италии, вобрав в себя местные (культура Вилланова, нурагические культуры Сардинии IX–VII. вв. до н. э.), балканские и эгейско-анатолийские элементы[92]92
  Pallottino M. Die Etrusker. Frankfurt a.M. – Hamburg, 1965. S. 70.


[Закрыть].

Отечественный этрусколог А.И. Немировский видит в этрусской культуре, сложившейся около 70. г. до н. э. на территории Италии, продукт смешения пеласго-италийской (виллановской) и тирренской (нурагической) культур. В данном случае предполагается малоазийское происхождение тирренов и палеобалканское происхождение пеласгов[93]93
  Немировский А.И. Этруски. От мифа к истории. М., 1983. С. 61.


[Закрыть]. Таким образом, эта гипотеза в некоторой степени примиряет взгляды как сторонников автохтонной, так и миграционной теории, подчеркивая роль древнейших связей этрусков с балканским и эгейско-анатолийским миром.

Этрурия является первой крупнейшей городской цивилизацией в Западном Средиземноморье, соперничавшей с теми, кто также принес цивилизацию на италийские земли, с греками и финикийцами. Финикийцы и этруски были не столько соперниками, сколько коммерческими и политическими союзниками, так что финикийское влияние было важнейшим в этрусской религии и культуре. Это подтверждается не только памятниками этрусского искусства, но и знаменитыми финикийско-этрусскими билингвами из Пирг конца VI – начала . в. до н. э.

Первыми, кто основал свои города в Италии, были все-таки греки эвбейцы, заложившие около 77. г. до н. э. Питекуссы, а затем Кумы. В результате апойкий из Коринфа в 73. г. до н. э. на востоке Сицилии появились Сиракузы. Именно через Сиракузы развивалась коринфо-этрусская торговля. Колонии Коринфа на Корсике были оставлены в 73. г. до н. э. в результате борьбы с эвбейским городом Эретрией. Роль эвбейцев в торговле между Западом и Востоком была достаточно велика, так как они имели фактории в Северной Сирии и в Навкратисе.

Взаимоотношения с Юго-Восточной Грецией наложили особый отпечаток на жизнь и культуру Этрурии. Иония, одна из представительниц этого региона, была связана с древнейшими культурами Малой Азии, например с хеттами, Лидией и Фригией, которым во многом обязана своими достижениями. Знаменитый ионийский полис Милет тоже поддерживал коммерческие контакты со страной тирренов через ахейскую колонию Сибарис. Другой важный центр Ионии, Самос, был известен своим художественным металлом, который ввозился в этрусские города, находя здесь многочисленные местные интерпретации[94]94
  Cristofani M. L’arte degli Etruschi. Turino, 1978. P. 61, 81,96.


[Закрыть]. Привозная этрусская керамика, в свою очередь, была обнаружена на Самосе[95]95
  Camporeale G. La vocation des Etrusques // Les Etrusques et l’Europe. Paris, 1992. P. 47.


[Закрыть]. В 63. г. до н. э. самосский судовладелец Колей направил свой корабль в Атлантику и достиг Тартеса (Herod., IV, 152).

Фокея, расположенная на севере ионийского побережья, на пути в лидийскую столицу Сарды, прославилась наиболее широкой греческой колонизацией в Западном Средиземноморье. Фокейцы, как и этруски, приобрели репутацию бесстрашных мореплавателей и пиратов. Их колонии появились даже на южном побережье Франции и востоке Испании. Крупнейшей из них была Массалия, основанная около 60. г. до н. э. недалеко от устья Роны. Массалия стала не только соперницей Карфагена, но и постоянно вступала в контакты с Этрурией. Другая фокейская колония, которая находилась поблизости от этрусского побережья. – это Алалия на востоке Корсики, основанная около 56. г. до н. э. Спустя одно-два десятилетия после появления Алалии, фокейцы стали в массовом порядке переселяться в Западное Средиземноморье в связи с персидской оккупацией их метрополии.

На западе Средиземноморья фокейцев интересовал, прежде всего, металл, что активизировало связи с Этрурией. Массалия, например, явно была основана с той целью, чтобы приобретать металлы у народов, населявших Испанию и Францию. Этот факт стал одной из многих причин столкновений фокейцев с этрусками, которые экспортировали туда свои ремесленные изделия. Они были найдены археологами в больших количествах на севере Испании и юге Франции.

Родос, крупнейший представитель дорийского гексаполиса, в силу географического положения прославившийся торговлей с Азией и Египтом, осуществлял также немаловажное влияние на этрусков через свою сицилийскую колонию Гела, основанную около 69. г. до н. э.

Связующим звеном между Востоком и Западом в архаическую эпоху стала активная деятельность финикийцев, имевших свои торговые базы на островах Эгейского моря и Кипре.

Они же известны и своей колонизацией побережья Испании, Балеарских островов, Сардинии, Сицилии и Северной Африки. Значение связей финикийского мира с Лацием и Этрурией отражает текст римско-карфагенского договора, заключенного для расширения морской торговли (Polib., III, 22,1). Этот договор был подготовлен еще в пору правления последнего этрусского царя в Риме – Тарквиния Гордого.

Определенные выводы о контактах и связях позволяет сделать этрусский нумизматический материал. Параллели с кипрскими монетами (особенно Саламиса), существующие в чеканках этрусских городов, более всего в Популонии, в совокупности с данными археологических исследований подтвердили связь между Кипром и Этрурией во все периоды. Прототипы для изображений на этрусских монетах исследователи находят среди различных чеканок Греции[96]96
  Tripp D.E. Coinage // Etruscan Life and Afterlife. Detroit, 1986. P. 203. Fig. VI, 5–8, 11, 18.


[Закрыть].

Взаимодействие многих народов, конгломерат ярких культур на территории Италии сопровождает бурное развитие этрусской цивилизации. Подобный вывод напрашивается даже после беглого знакомства с этой культурой. Этрусские города-государства начинают формироваться около 70. г. до н. э. Они никогда не объединялись в единое государство, но согласно античной традиции, создали три союза двенадцатиградий, подобно Ионийскому союзу 12 городов.

Основу экономического процветания Этрурии всегда составляла высокоразвитая металлургия бронзы и железа, сельское хозяйство и торговля. Страна была богата металлами, которые добывались на острове Эльба, в окрестностях Популонии и в Тольфийских горах. Именно благодаря добыче железа, цинка, меди, свинца и олова и производству высококачественных предметов из бронзы, этрусская торговля заняла прочные позиции на международном рынке.

Античная традиция свидетельствует о том, что с 616 по 50. г. до н. э. в Риме правили этрусские цари из рода Тарквиниев. Это яркий пример мощи этрусских городов, распространивших свое влияние на соседние народы. В V. в. до н. э., во время экономического процветания этрусков, их экспансия распространяется не только на Лаций, но и на всю Италию. Этрурия превращается в сильную морскую державу, обладавшую значительным военным и торговым флотом, а также крупными портами в Пиргах, Грависках, Регисвилле, Пунике, Альсии и Популонии. Этруски захватывают восточные берега Корсики и Сардинии, колонизируют Кампанию, их влияние усиливается на севере, в бассейне реки По и на Адриатическом побережье. Этрусско-карфагенский военный союз, нанесший поражение грекам в битве при Алалии в 53. г. до н. э., обеспечивает морское владычество Этрурии в Западном Средиземноморье.

Обостренное соперничество с греками завершается для этрусков чередой поражений, усугубленных разгромом в морском бою при Кумах в 47. г. до н. э., когда этруски потеряли свой флот и господство над морями. С 50. г. до н. э. – даты изгнания последнего этрусского царя из Рима – Лаций начинает освобождаться от влияния своих теряющих силу соседей. Это приводит к захвату Вей римлянами в 39. г. до н. э. и дальнейшей экспансии Вечного города в Этрурии. С севера этруски потерпели крупное поражение от кельтов. Так начинается период политического и экономического упадка некогда процветавшей страны.

С 474 по 2. г. до н. э. Рим постепенно поглощает этрусские города, которые теряют государственную независимость. В эпоху правления императора Августа Италия была разделена на одиннадцать областей, седьмая из которых была названа Этрурией.

Периодизация этрусского искусства в основном совпадает с исторической, обнаруживая те же периоды расцвета и упадка.

В последнее время она не вызывает острых разногласий и заметных противоречий. В основных своих чертах эта периодизация была определена известным итальянским антиковедом Р. Бьянки-Бандинелли[97]97
  Bianchi Bandinelli R. L’arte Etrusca. Roma, 1982. P. 14–41.


[Закрыть] и уточнена последующими исследованиями[98]98
  Brendel O.J. Etruscan Art. Harmondsworth, 1978. P. 114–115; Les Etrusques et l’Europe. Paris, 1992. P 484–486.


[Закрыть]. В IX–VII. вв. до н. э. этрусским городам предшествуют поселения и некрополи культуры Вилланова. Ранние этапы собственно этрусской культуры конца VIII–VI. вв. до н. э. носят ориентализирующий характер и обнаруживают многочисленные восточносредиземноморские связи. В VI–. вв. до н. э. в искусстве Этрурии наблюдается влияние архаической и классической культуры Греции. Здесь различают два периода: 600-470-е гг. до н. э. – расцвет этрусского искусства эпохи архаики и 470-400-е гг. до н. э. – некоторый спад культурной активности и проявление признаков греческого искусства эпохи классики. На дальнейшее развитие в 400-300-е гг. до н. э., сопровождаемое римскими завоеваниями, оказывает воздействие греческое эллинистическое искусство.

В этой связи важно отметить, что некоторая часть тем, типов, мотивов этрусских художественных произведений нашла своих предшественников и вдохновителей в греческих моделях. Подобная зависимость распространяется и на стилистические формы. В результате эволюция этрусского искусства с начала архаического периода до позднеэллинистической эпохи во многом согласуется с различными этапами развития греческой культуры. Однако, следуя этой постоянной престижной схеме, мы рискуем отвергнуть первое как оригинальное живое явление, характеризуя его как исключительно маргинальный, провинциальный аспект великого искусства. В этой связи важно отметить этрусское своеобразие. Этруски игнорировали некоторые греческие мотивы, хотя и развивали другие, пользующиеся меньшей популярностью в Греции, принадлежавшие отвергнутым стилям. Своеобразие этрусского менталитета, синкретизм этрусской религии, особые тенденции этрусского вкуса создали условия для развития локальных традиций, отличные от греческих.

Оригинальные архаизирующие черты искусства Этрурии отмечены еще древними. Страбон (XVII, 806), например, упоминая рельефы на стенах египетских храмов, писал, что они напоминают «тирренские» или очень древние греческие произведения искусства. Квинтилиану (Inst. Orat., XII, 10, 7) казалось, что аттическое красноречие отличается от азиатского так же, как греческие статуи отличаются от тусканских.

Суждения эпохи археологического изучения Этрурии характеризуются диаметрально противоположными взглядами на искусство этой древней страны. И. Винкельман видел в нем неотъемлемую и равноправную часть классического наследия. Ученые XI. в., тяготевшие к классической или натуралистической точке зрения, охарактеризовали этрусские произведения как провинциальные проявления греческого искусства, незрелые и с эстетической точки зрения ничего не стоящие. Все самое интересное, выполненное в Этрурии, сразу же приписывали греческим мастерам. Одним из апологетов этого направления был Ж. Марта, в конце XI. в. утверждавший, что «этрусское искусство не есть великое искусство», это искусство, у которого «никогда не было времени сформироваться», которому «недостает первого и главнейшего качества – замысла», ибо «неисчерпаемая фантазия греков постоянно обновляет его»[99]99
  Martha J. L’Art etrusque. Paris, 1889. P. 614–615.


[Закрыть].

Новые направления, развивавшиеся в истории искусства в начале ХХ в., особенно проявившиеся в работах А. Ригля, позволили отойти от классической орбиты и открыть замечательный феномен древнего искусства. Оригинальность этрусского искусства видели теперь, напротив, в его независимости от греческого, в распространении разнообразных локальных вариантов и в особом чувстве формы, очевидном даже в имитациях греческих типов и мотивов. Во всем этом осознали особенность италийского искусства вообще, с характерным для него «иллюзионистическим», «живописным» началом, «изобретательностью» и «индивидуализмом» – контрастирующими с «натуралистическим», «органическим», «типическим» видением греков. Эта диспозиция Г. Кашница-Вейнберга и стала частью его «структурной» концепции[100]100
  Kaschnitz Weinberg G. von. Bemerkungen zur Struktur der altitalischen Plastik // SE, VII, 1933. P. 155–161.


[Закрыть]. Несколько позже Бьянки-Бандинелли[101]101
  BianchiBandinelliR. Storicita dell’arte classica. Firenze, 1950. P. 120–122.


[Закрыть] и Робертсон сделали другие заявления, возвращаясь к теме полной зависимости этрусского искусства от греческого. Робертсон утверждает, что этруски никогда не развивали собственного стиля, в их искусстве нет равновесия между формальным воплощением и содержанием образа[102]102
  Robertson M.A. History of Greek Art. Cambridge, 1975. V. I. P. 592.


[Закрыть]. Дж.-K. Арган отмечает натурализм и антиклассичность этрусского искусства, в котором он видит источник всех антиклассических направлений в искусстве Запада[103]103
  АрганДж.-К. История итальянского искусства. М., 1990. Т. I. С. 24.


[Закрыть]. Рассматривая этрусскую архитектуру с ее неклассическими пропорциями и обильной скульптурной декорацией, О. Брендель находит в ней особенности, присущие итальянскому барокко[104]104
  Brendel O.J. Etruscan Art… P. 239.


[Закрыть].

Все эти рассуждения, несмотря на их противоречивость, в основном обозначили некоторые черты, формирующие феномен этрусского искусства. В конце прошлого века известный итальянский писатель Габриэле д’Аннунцио в своей драме «Мертвый город» передает впечатления, навеянные этрусской эсхатологией, панорамами Вольтерры, скульптурами и погребальными урнами из Музея Гварначчи. Эсхатологизм и мистицизм этрусской культуры, тесно связанной с погребальным культом, нашли свое отражение в IV эклоге Вергилия, засвидетельствованы многочисленными древними авторами. Древние, однако, видели в Этрурии не только страну некрополей и гаруспиков, но и страну многих городов (Strab., V, 219–220). Одни этрусские города, как и греческие, обращены к морю и обладали портами – это Популонии, Ветулонии, Цере, Тарквинии и Вульчи. Другие расположены в глубине страны, вдали от побережья, на берегах рек – это Клузий, Перузия, Вольсинии, Вейи и др. Древнейшие из них, такие как Тарквинии и Вольсинии, были заложены на высоких скалистых плато.

Расцвету городской цивилизации на территории будущей Этрурии предшествуют поселения и некрополи культуры Вилланова, во многом схожей с другими культурами раннего железного века Центральной Европы. Локализованная в междуречье Арно и Тибра, на землях, где впоследствии раскинулись этрусские города, культура Вилланова образует многочисленные поселения на вулканических возвышенностях. Уже во второй четверти VII. в. до н. э. здесь устанавливаются первые контакты с греческим миром благодаря эвбейским колониям в Питекуссах и Кумах. В Италии, как и в Греции, распространяется керамика с росписью в геометрическом стиле, существующая одновременно с традиционными сосудами импасто, создается декорированная бронзовая утварь и оружие. Благодаря эмпориям в греческих городах оживляются контакты с финикийцами. Финикийские произведения, несущие следы сирийских, кипрских, египетских, месопотамских и ассирийских влияний, распространяются здесь со второй половины VII. в. до н. э. и достигают наибольшего количества около 70. г. до н. э. Именно к этому периоду относится появление этрусского этноса.

Ранний период этрусского искусства, VI. в. до н. э., называют ориентализирующим. В первой половине VI. в. до н. э. наблюдается широкий импорт бронзовых изделий из ближневосточных и греческих центров, включая треножники, блюда и лебесы, украшенные головами львов и грифонов, стиль которых во многом инспирирован искусством Северной Сирии. Очевидно ближневосточное или эгейское происхождение этрусских тумулусов. Параллели этим гробницам можно найти в разных частях Малой Азии, на Крите и в Микенах. Возможно, эта идея достигает Этрурии через посредничество Сардинии. Благодаря контактам с эвбейцами создается этрусский алфавит.

Отрезок с 600 по 55. г. до н. э. характеризуется как ранняя архаика, эпоха перехода от ориентализма к стилю с коринфскими влияниями. Это последний период, когда предметы восточного импорта встречаются в гробницах. Часто их стиль имитируется вазами буккеро. Появляется первая настенная живопись в гробницах (гробница Кампана в Вейях), создается крупный дворцово-храмовый комплекс в Поджо Чивитате (Му́рло), где используются древнейшие этрусские архитектурные терракоты. Прямое воздействие Этрурия оказывает на формирование городской цивилизации, культуру и религию Рима, где с 61. г. до н. э. правят этрусские цари, благоустроившие город.

Период с 550 по 52. г. до н. э. определяется как среднеархаический. Для него характерны ионийские влияния, деятельность художников эмигрантов, в том числе фокейских. Контактам с Ионией способствует этрусская экспансия в Кампании.

По контрасту с греческим искусством в это время в Этрурии не интересуются статуарными формами. Лидируют живопись, рельеф, начинают создаваться так называемые «понтийские» вазы. Вульчи раньше других городов превращается в центр производства художественных изделий из бронзы. Крупнейшим керамическим центром является Цере, где непосредственно работали греческие вазописцы и мастера коропластики. В отличие от греков в скульптуре этруски отдают предпочтение пластике, а не ваянию. Живописью гробниц прославились Тарквинии (гробница Авгуров, Быков и др.).

В Риме возводятся Сервиева городская стена и архитектурнопластический комплекс храмов Фортуны и Матери Матуты на Бычьем форуме, продолжается строительство храма Юпитера Kапитолийского, начатое, согласно традиции, в предшествующий период.

Хронологические рамки позднеархаической эпохи 520-470-е гг. до н. э. – время, когда усиливаются импульсы аттического искусства, наступает очередная волна ионийских влияний, усиленная эмиграцией в связи с подавлением персами Ионийского восстания, и создаются многочисленные шедевры, знаменующие расцвет Этрурии. Это росписи гробниц Барона, Львиц, Охоты и Рыбной ловли в Тарквиниях, вульчианские и среднеэтрусские бронзы, среди которых знаменитая Капитолийская волчица. В скульптуре коропластика повсеместно вытесняет немногочисленные произведения из камня, достигая наибольшего распространения благодаря широкой строительной деятельности. Храм синтетически объединяет все виды этрусского искусства, о чем свидетельствуют архитектурно-пластические комплексы храмов и святилищ в Вейях, Пиргах, Цере и Риме, где в 50. г. до н. э. завершается правление последнего этрусского царя Тарквиния Гордого. Оканчивается грандиозное сооружение храма Юпитера Капитолийского, декорацией которого занимались вейские коропласты. Цере и Вейи становятся крупнейшими центрами архитектурной коропластики. Именно позднеархаическая храмовая архитектура формирует основные типы «тусканского храма», которые подробно рассматривает Витрувий (III, 3–5; IV, 7).

Отрезок с 480 по 45. г. до н. э. можно назвать переходным периодом от архаики к классике. Живопись остается лидирующим видом искусства в Тарквиниях и Кьюзи. Продолжается начатое в V. в. до н. э. производство бронзовых гравированных зеркал. Сосуществуют чернофигурная и краснофигурная вазопись, среди центров создания которой особенно выделялись Вульчи и мастерские этрусской Кампании. Каменная скульптура редка и ограничена рельефами, которые наиболее популярны в городах севера (стела из музея во Фьезоле).

В терракотовой скульптуре используются позднеархаические формы. По контрасту бронзовая скульптура развивается интенсивнее. Наиболее известны бронзолитейные мастерские в Тарквиниях, Вульчи и, конечно, Вейях, которые долго лидировали в производстве этрусской художественной бронзы. Композиция храма «А» в Пиргах представляет вариант, наиболее близкий описаниям Витрувия. Его пластическая декорация близка стилю скульптуры восточного фронтона известного эгинского храма (490–48. гг. до н. э.).

Первые ощутимые изменения происходят в середине . в. до н. э., когда наблюдается наиболее активная реакция на классическое искусство Греции. Окончательно утверждается краснофигурный стиль в вазописи. Падает число расписных гробниц в Тарквиниях. В конце . в. до н. э. появляются первые этрусские каменные саркофаги, выполненные в Цере. Погребальные сооружения, вырубленные в скалах или сложенные наподобие дома с двускатной кровлей (Популония), продолжают подражать жилой архитектуре.

В I. в. до н. э. начинается завоевание городов Этрурии римлянами, но, несмотря на это, в бронзолитейных центрах появляются знаменитые статуи, например, Химера из Ареццо (Флоренция, Археологический музей) и Марс из Тоди (Рим, Музеи Ватикана). В коллекциях сохранилось большое количество бронзовых статуэток, которые могли быть копиями утраченных больших статуй. Наивысшего мастерства достигают создатели бронзовых гравированных цист и зеркал из Вульчи, Пренесте и Вольсиний. Лучшие терракотовые скульптуры происходят из Вей, Фалерий и Волатерры. Некоторые из этих произведений находят стилистические прототипы в работах Поликлета (статуэтка юноши из Вей кон. V – нач. I. в. до н. э.) и Фидия (голова Тина-Зевса из Фалерий). Оба памятника хранятся в римском Музее виллы Джулиа. Традиционный для Этрурии тип трехчастного храма с аулами представляют храм из Фьезоле и грандиозный храм Ара делла Регина в Тарквиниях.

Эллинистическая эпоха (III–. вв. до н. э.) завершает эволюцию этрусского искусства накануне окончательной романизации. Исключительное значение для этой эпохи приобретают портретные изображения как в бронзе (статуя Авла Метелла; Флоренция, Археологический музей), так и в терракоте (крышка урны с изображением супругов из Волатерры; Этрусский музей Гварначчи). В архитектуре храмов терракотовая скульптура размещается не только на гребне кровли, но и заполняет тимпан фронтона (храм в Таламоне), подобно тому, как это делали в греческих храмах. Таким образом, фронтон этрусского храма, всегда по традиции остававшийся пустым, окончательно «закрывается» рельефной скульптурной декорацией.

Краткий обзор достижений этрусского искусства лишний раз подтверждает его немаловажную роль в формировании искусства Рима, начиная с эпохи Тарквиниев в V. в. до н. э. и вплоть до полного поглощения этрусских городов римским государством в . в. до н. э. Почти невозможно рассматривать историю римской скульптуры или архитектуры, не учитывая того наследия, которое передала Вечному городу Этрурия на протяжении всего своего существования. Исключительную роль в этой связи оказало и своеобразное культурное посредничество этрусков во взаимоотношениях Рима с Грецией и цивилизациями Восточного Средиземноморья, особенно в архаический период.

История этрусского и раннеримского искусства еще не лишена многочисленных лакун, так что бывает порой трудно выстроить стройные эволюционные схемы. Разрешению этих проблем препятствует не только плохая сохранность архитектурных сооружений с их полностью утраченными сырцоводеревянными конструкциями, но и попытки рассматривать этрусские памятники изолированно от тех культурных влияний, которым они подвергались на протяжении столетий.