Текст книги "Сердце Дракона. Книга 2"

Глава 99

Хаджар держал в руках листовку. На ней был нарисован типичный ученик секты Черных Врат. Бледнокожий, завернутый в черные хламиды, с поясом из черепков и косой в руках. Секта шла по пути темной энергии.

Нет, в этом мире всем было без разницы, какую энергию использовали практикующие. Без разницы до тех пор, пока практикующий был достаточно силен, чтобы за косой взгляд в его сторону отправить вас к праотцам.

Техники Черных Врат обычно строились на крови. В прямом смысле этого слова. По рассказам Лергона, для учеников этой школы было вполне себе нормой бросаться копьями из крови или воплощать что-то вроде алых серпов при помощи своего разнообразного изогнутого оружия.

Также они весьма успешно практиковали различные рабские техники и прочую «чернуху». И все это до тех пор, пока секта обладала достаточным количеством силы, воспринималось совершенно нормально.

Если ты могущественен, никто и слова дурного в твою сторону не обронит. Но стоит тебе дать слабину – и слетятся десятки стервятников, готовых растерзать тебя, чтобы стать сильнее самим.

Жестокий, но честный в этой жестокости мир.

Ниже, под изображением ученика, шел весьма простенький текст. Он призывал встать под знамена армии, которая собиралась освободить простой народ от гнета Врат. Так что они обещали предоставить место в этой самой армии, защиту, жалование, пищу – все как положено.

Этим маневром Хаджар собирался привлечь не только обиженных сектой, но и самые низы городского населения. Обездоленных лишенцев. По первости солдаты из них будут никакие, кто-то даже попытается дезертировать, но это лучше, чем ничего.

За спиной Хаджара в ночной мгле высились горы. Где-то там, за перевалом, осталась его родина. И он надеялся, что успеет добраться до дворца раньше, чем кто-нибудь другой использует подобный ход, но уже против Лидуса.

Да чего далеко ходить – это мог сделать и генерал, собирающий войска повстанцев на севере.

Хаджар надеялся, что тот не был так глуп, чтобы топить страну в реках крови. Да какие там реки… Стоит только провернуть подобный финт – и весь Лидус утонет в крови.

Хаджар не желал такой участи своим соотечественникам и потому даже не задумывался, чтобы вернуться во дворец силой. Слишком сильно уже пострадал народ от произвола Примуса, чтобы еще и сам Хаджар добавлял им несчастий.

Сейчас же, отогнав непрошеные мысли, он отложил листовку и смотрел на величественные стены Гарнута. Величественные, но до боли похожие на те, что окружали злосчастный взорванный форт.

Интересно, что тогда ощущала генерал Лин? Думала ли она о том, что поступает бесчестно? Потому что именно так думал Хаджар.

Он стоял среди уже давно успокоившихся требушетов. Лишь трое суток назад они неустанно забрасывали Гарнут мешками с листовками. Инженеры придумали, как их сделать таким образом, чтобы тесемки развязывались только через некоторое время.

Да, часть листовок осталась лежать под стенами, но больше половины усеяло город.

Много ли чести в том, чтобы поднять восстание и отправить брата воевать против брата, а сына, против отца?

Нет, не много.

Но Хаджар не был святым человеком.

За его спиной стояли сотни тысяч его людей. Пришедших сюда за ним. Они верили в него, и он был им обязан. Обязан подарить им победу и сберечь столько жизней, сколько он сможет. Даже если ради этого придется забыть о собственной чести.

Хаджар не искал себе оправданий. Он лишь крепче сжимал рукоять Лунного Стебля и вглядывался во тьму.

Командир разведчиков развернул полномасштабную операцию. Всего за сутки он смог организовать сеть шпионов внутри города, придумал им опознавательные знаки, скоординировал действия и обо всем этом неустанно докладывал генералу.

Хаджар не был бы способен и на десятую долю того, что смог создать его командир разведки.

Именно поэтому армия никогда не была «одним» человеком, но совокупными усилиями многих.

Высились черепичные крыши домов, горели огни на дозорных башнях. Порой они выхватывали силуэты воинов, вышагивающих по парапетам стены.

Наконец один из огней на самой высокой из башен мигнул. Потом еще раз и еще. В общей сложности три раза с абсолютно равными промежутками.

Хаджар поднял в воздух кулак и махнул в сторону города. Во тьме тот выглядел как сгусток мрака, а бегущие к нему в абсолютной тишине сотни тысяч солдат – как жадные тени.

Хаджар и Неро, по обыкновению, бежали впереди. Они вели армию и солдат за собой, и те, видя широкие спины легендарных офицеров, воспаряли духом.

Чем ближе был сгусток мрака, тем выше и неприступнее казались стены. Рва вокруг города так и не вырыли. Наверное, изначально не было денег, а затем отпало за ненадобностью. Какой сумасшедший станет нападать на королевство под протекцией секты?

И все же такой сумасшедший нашелся.

Во главе войска он бежал к открывающимся тяжелым воротам. Каждая створка, настолько большая и массивная, что будь она плотом, смогла бы уместить на себе не меньше пяти сотен человек и двадцать запряженных лошадьми телег.

Ворота открывали десятки людей с повязанными вокруг рук белыми тряпками. Именно так воины армии должны были отличить «своих» от «чужих». Хаджар, зная, что в его рядах наверняка есть шпионы секты, не стал раскрывать всю информацию сразу. О том, что город будут брать именно этой ночью и обо всех остальных деталях солдаты узнали лишь пару часов назад.

Время столь краткое, что недостаточно для донесения в павильоны Врат.

Сохраняя тишину, солдаты ворвались в город.

Улицы уже были усеяны телами как павших защитников, так и поднявших восстание гражданских и воинов. И каждая душа, отправившаяся на тот свет с белой повязкой на руке, была тем весом, который всю жизнь придется тащить на себе Хаджару.

Вниз по лестницам с парапетов, из гарнизонных домов, с улиц и проулков уже бежали что-то кричащие солдаты. Они увидели сигнал и знали, что он означал.

В городе были враги.

– Держим строй! – выкрикнул Хаджар.

Гражданские закрывали створки окон, захлопывали двери. Хаджар уже слышал, как кричат простые жители, которым не повезло попасть под горячую руку. Несмотря на его прямой приказ не трогать гражданских, без «лишних» жертв эта война не обойдется. Сколько детей, матерей и отцов будет погублено просто потому, что Хаджару нужно было взять этот город.

Он ладонью отбросил в сторону меч простого дозорного.

Сверкнули в свете полной луны еще совсем детские глаза.

Юноше было не больше шестнадцати весен, но семнадцатую он уже не встретит никогда.

Меч Хаджара пронзил его сердце, и юноша упал, заливая брусчатку темной красной кровью.

Хаджар разрубил еще одного противника и, отшвырнув его тело, обернулся.

Битва находилась в самом разгаре. Сражались на крышах домов, на балконах, на земле, на парапетах. Защитников было явно меньше, чем нападающих. Лунная армия все продолжала и продолжала единым потоком стекаться в город.

Они лавиной накрывали защитников, а все вокруг утопало в свете ночной королевы – Луны. Среди этого белого света вспышки искр, высеченных оружием, и кровавые всполохи выглядели как глаза демона, выглянувшего из бездны.

– Неро! – Хаджар поймал за плечо распаленного битвой друга.

Тот замахнулся на товарища мечом, но вовремя понял, что это был «свой».

– Я за их генералом, а вы пока направляйтесь ко вторым воротам.

– Удачи, – кивнул Неро и, повернувшись к солдатам, закричал: – За мной!

Хаджар же, оттолкнувшись от земли, помчался по крышам в сторону командного поста. Тем противникам, кому не посчастливилось встретиться у него на пути, не оставалось ничего, кроме как вздрогнуть при виде мчащегося по воздуху черного ворона. Ворона, который взмахом своего крыла отправлял в их сторону мерцающие удары меча, разрубавшие и рассекавшие воинов на месте.

Хаджар оставлял за собой яркий кровавый след, на который не могла не обратить внимания поднятая по тревоге защитница города.

Глава 100

Хаджар ворвался в деревянную башню, возвышавшуюся над последним кругом стен. Его армия еще только брала приступом вторые ворота. Но вряд ли у них это займет слишком много времени.

На внезапного врага, взмахом меча пробившего брешь в пусть и деревянной, но стене, тут же устремились защитники. Вооруженные короткими копьями и маленькими щитами, они пытались взять врага в кольцо. Но тот будто бы плыл по воздуху. Он легко отталкивался от их щитов, взмывая куда-то под купол башни. А когда они пытались нанизать его на копье, то он… банально вставал на их наконечники.

И с каждым взмахом его меча на тот свет отправлялся очередной защитник.

За долю мгновения Хаджар расправился с десятком воинов Балиума. Стряхнув с клинка кровь, он встал в центре башни и замахнулся клинком.

– Крепчающий ветер!

И если когда-то эта техника призывала лишь вихрь, то сейчас взмах меча Хаджара сотворил настоящий торнадо. Торнадо, оскаленный бритвенно-острыми клинками.

Со стороны это выглядело так, как если бы огромный смерч вдруг возник в деревянной башне и превратил ее в груду обломков и щепок. Армия прорвалась сквозь ворота. Полилась кровь, зазвучали крики, но с каждым мгновением звуки битвы затихали.

Солдаты Лидуса и Балиума окружили двух человек.

Одетого в простые одежды генерала Хаджара, чьи длинные волосы были смотаны в тугой пучок. И генерала Гарнута – воительницу с ростовым щитом и широким мечом. Она, видимо, не успела полностью облачиться в броню. Торс прикрывал легкий нагрудник, и на этом – все.

С яростью в глазах, с окровавленным мечом и щитом в руках она встала напротив Хаджара. Ее красные одежды развевались на ветру, а черные штаны были заправлены в простые сапоги.

Генерал явно не ожидала столь скорого нападения, и это было ее ошибкой.

Десятки тонких косичек, в которые она заплетала золотистые волосы, разметались по лицу и плечам.

– У тебя нет чести, – прорычала она, – у тебя нет чести!

Порыв ветра поднял ее серый изрезанный плащ, и она выполнила полный ярости рубящий удар. Им одним она разрубила множество деревянных обломков, лежавших вокруг, и даже поцарапала старую брусчатку, но не смогла задеть Хаджара.

Тот, будто лист на ветру, лишь немного повернул корпус, пропуская удар мимо.

Оттолкнувшись от земли, он сам перешел в наступление.

Генерал накрылась щитом, и каждый из ударов Хаджара выбивал громоподобный гром и ливень оранжевых искр. Сила его взмахов была такова, что улица позади генерала покрылась сеткой ужасных трещин. Рушились дома и вспыхивали уже затухавшие пожары.

Он наносил удары с такой скоростью, что для многих это выглядело, как если бы у него пропала правая рука. Лишь по искрам и звону они могли различить взмахи клинком.

Генерал зарычала и, напрягшись всем телом, толкнула противника щитом. Она замахнулась мечом, и на Хаджара обрушился каменный меч пяти метров в длину. Он, ударив в грудь Хаджару, протащил его по улице несколько метров.

Поднявшись, тот почувствовал, как заболело плечо, так до конца и не выздоровевшее после битвы с Зубом Дракона. Слишком мало времени прошло с тех пор, и вот он уже вынужден биться с очередным, не менее сильным противником.

Следующий удар техники воительницы он принял на щит «спокойного ветра». Тот смог лишь смягчить удар, но не полностью его отразить. Хаджар вновь полетел над брусчаткой, на этот раз зрители не увидели падения.

Лишь то, как тело человека обернулось вороном, а в следующее мгновение Хаджар уже вновь оказался рядом с генералом.

Он, будто ветер, огибал ее с разных сторон, нанося удары под совершенно немыслимыми углами. С каждым взмахом его меча срывался клинок из ветра. Он уносился куда-то вдаль, разрезая камни и стены.

Сама же воительница прочно стояла на ногах. Она, спрятавшись за щитом, была как скала. Гордая и непоколебимая.

С яростным криком она обрушила на Хаджара мощный контрудар. Ее меч, поднятый над головой, сверкнул в лунных лучах и, окутанный этим светом, обрушился на голову противника.

Хаджар чувствовал, как к нему приближается упавший с неба горный пик. Серый свет камня и луны затапливал все вокруг. Под ногами дрожала земля, а брусчатка расходилась паутиной трещин. Подобный удар мог бы если и не пробить стену Гарнута, то оставить в ней глубокую выбоину.

Хаджар не собирался проверять, что будет, столкнись с такой мощью его тело.

Для окружавших это выглядело так, как если бы Хаджар зацепился за порыв ветра и «отплыл» в сторону. Он, развернувшись на пятках, убрал меч в ножны, а затем спокойно накрыл рукоять ладонью.

В следующее мгновение с громким свистом он обнажил клинок. Вместе с клинком в воздух взметнулся и яркий луч. Даже издалека он напоминал жало клинка и был буквально пропитан самой «сутью меча». Этот луч, за доли мгновения вытянувшись едва ли не на десяток метров, легко пронзал дома, камни и деревянные обломки.

Так же легко он пронзил и щит генерала.

Закашлявшись кровью, она выронила его из рук и упала на колени. Из ее груди толчками била кровь, а глаза уже плохо что различали. Возможно, именно поэтому ей показалось, что к ней шел вовсе не человек, а какой-то зверь.

– У тебя нет чести, – прохрипела она.

Хаджар занес клинок.

Он знал, что это правда.

Спустя мгновение генерал Гарнута лишилась головы. Хаджар, оказавшись на уровне единого с миром, чувствовал окружающую реальность и меч так же хорошо, как собственные пальцы.

Он бы мог победить воительницу всего одним движением. И все же он решил сразиться с ней в ближнем бою. Ему, как ничто иное, требовались опасные и тяжелые схватки.

Только так он мог стать сильнее.

– Воины! – выкрикнул он, обращаясь к защитникам. – Сложите свои мечи, и мы пощадим вас и ваши семьи! Мы не тронем города, не тронем женщин и стариков! Мы заберем провиант, но оставим достаточно, чтобы вы смогли пережить зиму. Мы заберем ваше оружие и часть казны, но не опустошим ее полностью.

Хаджар обвел взглядом слушавших его балиумцев.

– Если же вы продолжите сражение… – Хаджар взмахнул мечом. Огромный торнадо, сорвавшийся с клинка, превратил несколько ближайших домов в груду из дерева и камней. – Я сровняю Гарнут с землей.

Воины смотрели на грозную, величественную фигуру. Несмотря на простые одежды и полное отсутствие доспехов, держа в руках лишь меч, эта фигура выглядела могущественной и свирепой.

Так, как если бы перед ними вдруг оказался герой из старых легенд. Герой, который мог завоевать весь мир.

Со звоном попадали на землю мечи, щиты и копья.

Всего за четыре дня Хаджар взял город, который у некоторых бы не получилось сразить и за год.

Вот только отчего-то он не был этому рад.

Глава 101

Хаджар шел по улицам города. Жители, редко выглядывающие из многочисленных домов, смотрели на него со страхом и даже ужасом. Матери прятали плачущих детей, старики хватались за оружие.

Всех молодых мужчин (и практикующих женщин) согнали в местный храм. Хаджар выставил там около тысячи человек стражи. Просто на всякий случай, чтобы не подняли восстание, пока его войска занимались… грабежом.

Благо он сумел остановить классический вариант захвата города. Когда тот отдавался армии на трехдневное разграбление. Когда насиловали женщин, поджигали пятки детям, врывались в дома и громили все, что только есть. Опять же – не потому, что звери, а потому что нужно было куда-то выплеснуть гнев.

Хаджару же нужен был этот гнев. Ему требовалось, чтобы воины сохраняли свою ярость. Грелись ей. Принимали ее в пищу. Умывались ей по утрам. Только так они смогут сражаться на этой войне. Только когда их мечи будут держать не только руки, но и ярость с гневом.

– Эта ночь по-любому так просто не пройдет, – вздохнул идущий рядом Неро. – Почти на миллион солдат наверняка найдутся те, кто ослушается приказа.

Сера отправилась контролировать вывоз денег из казны города. Благо губернатор, который еще не знал, что на его яйцах когда-нибудь вырастут волосы, был не против. Хотя шестилетний ребенок вообще, наверное, против быть не может. Его советники – уже давно купленные сектой чиновники – тоже против не были. Нет, они знали о волосах на яйцах, но не хотели их лишиться.

– Казним. Прилюдно.

Хаджар не видел иного пути сохранения авторитета. Его приказ – закон. А за ослушание только одно наказание – немедленная смерть.

– Будем надеяться, что таких окажется немного.

Неро остановился и посмотрел на некогда красивое здание местного театра. Теперь оно лежало в руинах, а по широкому проспекту текли резвые кровавые ручьи. В голове зазвучал крик защитницы города «У тебя нет чести!».

Последние годы для Хаджара единственным ориентиром по жизни были понятия чести. Порой очень простые, иногда туманные. Они позволяли ему не отличать, где «хорошо» или «плохо», потому как в этом мире нельзя было быть хорошим или плохим. Но они говорили ему о более важном – о том, что правильно и нет.

Теперь же…

Он чувствовал себя, как этот театр. Разбитым и истекающим кровью.

– К демонам! – зарычал Хаджар.

Он обнажил меч и одним взмахом разметал груду обломков. Они взмыли в воздух, а за ними взлетел и Хаджар. Каждый его удар рассекал огромный булыжник, каждый взмах превращал в щепки доски и бревна.

Где была честь этой защитницы, когда ее горожан угоняли в плен? Где была ее честь, когда секта творила свои бесчинства? Какое право она имеет его осуждать! Он защитил своих воинов, он спас их от голодной смерти. Он поступил правильно. И пускай это будет тысячу раз неблагородно, но – правильно.

Спустя пару мгновений от развалин театра не осталось ни пыли, ни воспоминаний.

Хаджар опустился на землю и с силой задвинул меч обратно в ножны.

– И что это было? – спокойно поинтересовался Неро.

– Расчищал завалы, – пожал плечами Хаджар. – Надо же будет обозам как-то проехать.

Неро склонил голову набок и немного сощурился.

– Ну да, – тихо прошептал он. – Конечно, это пр…

Окончание фразы потонуло в диком грохоте. Хаджар и Неро обернулись в сторону звука, и в тот же миг по их телам ударила сильная взрывная волна. Где-то на севере города расцветал оранжевый бутон огня с черной дымчатой короной.

– Демоны! – взревел Неро. – Там амбары!

Не сговариваясь, они оттолкнулись от земли и, взлетев на ближайшую крышу, понеслись в сторону пылающего пламени. Хаджар же все это время корил свою недальновидность. Какова была вероятность, что они смогут посадить в «клетку» всех защитников города?

Сколько воинов гарнизона были в эту ночь в увольнении или просто оделись по «гражданке»?

Проклятье… проклятье!

Оказавшись рядом с пожаром, Неро обнажил свой тяжелый меч. Он размахнулся и ударил им плашмя – будто бил веслом по водной глади. Порыв ураганного ветра сперва заставил огонь вспыхнуть, но вскоре унес его с собой в небо, развеяв мириадами багровых лепестков.

На земле среди камней остались лежать обгоревшие тела солдат. Они буквально заживо зажарились в своих латах и доспехах.

– Генерал! – К Хаджару, опустившемуся на брусчатку, подбежал один из офицеров.

Хаджар не помнил, как его звали, да это в данный момент было и неважно. Офицер выглядел сбежавшим от демонов грешником. Половина волос на его голове отсутствовала, обнажив обгоревшую, едва ли не оплывающую с черепа плоть. Его правая рука в некоторых местах почернела, а из бедра торчал деревянный осколок.

– Солдаты! – окликнул Хаджар тех, что не корчились от боли. Видимо, стояли от взрыва в достаточном отдалении. – Отведите вашего офицера к лекарю.

– Но… мой генерал.

– Вы сделали достаточно, офицер. – Хаджар ударил себя кулаком в грудь. Он знал, от чего офицер получил такие раны и почему на земле лежали обгоревшие солдаты. Тот вытягивал их на себе из огня… – Теперь отдыхайте.

– Мой генерал. – Офицер отдал честь и… рухнул без сознания на руки подоспевших подчиненных.

Хаджар и Неро переглянулись.

Пока в армии служили такие люди, Хаджар был готов пойти на любые «бесчинства», чтобы сохранить им жизни.

– Нужно обеспечить безопасность в кузне и на складах. – Хаджар повернулся к товарищу. – Особенно пороховых складов. Если они доберутся туда, то на воздух взлетит половина города.

– Уже занимаюсь, – кивнул Неро и взмыл в ночное небо, исчезая среди крыш и дымоходов.

Хаджар через плечо взглянул на то, что некогда было амбаром. Почему-то он подумал о театре и о том, что теперь бы и он мог крикнуть это самое «вы не имеете чести». Но всего за одну ночь Хаджар понял простую вещь: на войне у генералов не было ни чести, ни совести, ни бога, ни демона. Только лишь одно понятие ими руководило.

Понятие – надо. И если надо, то они хоть колодцы отравят, хоть посевы затопчут, хоть леса подожгут.

Потому что надо.

Потому что война.

– Поспешите. – Хаджар подошел к группе солдат и поднял на носилки одного из раненых.

– Генерал.

– Генерал Хаджар.

Воины подняли на него недоуменные взгляды.

– Чего встали?! Понесли раненых к лекарю! Живо!

– Да, мой генерал! – хором грохнули солдаты и все вместе поспешили доставить обгоревших соратников в сторону безопасного выхода из города.