Текст книги "Сердце Дракона. Книга 5"

Глава 360

Из тюрбана Хаджара выскочила Азрея. Она потянулась, соскользнула на плечо, лизнула щетинистую щеку и побежала по песку. Догнав гепарда, выдирающего когтями ядро из туши монстра, она протяжно мяукнула.

Пятнистый отвлекся от своего занятия и посмотрел вниз. У подножия горы, в роли которой выступала туша дракона, на желтом песке стоял маленький, белый комочек шерсти.

Гепард фыркнул и вернулся к своему занятию, но Азрея оказалась настойчива. Она снова мяукнула. На этот раз не столько протяжно, сколько резко и даже, наверное, опасно.

Гепард, вновь оторвавшись от своих дел, еще раз посмотрел на котенка, и Хаджар мог поклясться, закатил глаза. После этого довольный котенок белой молнией взмыл по плоти павшего дракона и присоединился к процессу.

Вряд ли маленькому созданию будет полезно прикасаться к крови подобного существа. Хаджар уже собирался подняться с песка, чтобы вернуть пушистую спутницу, но его остановил Харлим.

Старик, куривший длинную спиральную трубку, улыбнулся краями губ и произнес:

– Оставь ее. Несмотря на то что она зверь, ей виднее, как жить. Зверям вообще всегда виднее.

Хаджар посмотрел на бессмертного, затем снова на дракона и вернулся на место. Они сидели на гребне небольшого бархана и смотрели на то, как солнце боролось за каждую пядь пространства. Оно воевало против черных облаков и искрящихся в них молний.

– Значит, – продолжил Харлим, – ищете Город Магов.

– Вы слышали о нем?

– Конечно, – кивнул старик. – Как ты уже мог заметить, я некогда жил в этих местах. Правда, было это так давно, что твоего королевства…

Видя, что старик специально делает вид, что не может вспомнить названия, Хаджар подсказал:

– Лидус.

– Точно, Лидус. – Искорки веселья плескались в вечных глазах. Уже на стадии Рыцаря духа адепт приобретал абсолютную память, а уж бессмертный… – Так вот Лидуса еще даже не существовало. Но уже тогда о Городе Магов ходили легенды. Кажется, незадолго до моего рождения две красные кометы прочертили небо и тысячи искателей приключений отправились на поиски.

Взгляд Харлима устремился куда-то в прошлое. Ароматный, душистый дым кружился над его седой головой. Интересно, а мог ли он менять облик или на веки вечные застыл в образе старика?

– Никто не вернулся, – закончил Харлим.

– Скоро кометы снова сойдутся на небосклоне, – заметил Хаджар. Он тоже закурил. Не просил табака Харлима, хоть его и распирало любопытство, что мог курить бессмертный. Впрочем, старик и не предлагал. – Не испытываете любопытства?

– Любопытства? – удивленно переспросил Харлим, а затем рассмеялся. – Прости, юноша, я забыл, что ты не принадлежишь моей стране. Любопытство… Город Магов не может предоставить мне ничего, что помогло бы мне на пути понятия Законов.

Теперь уже пришел черед Хаджара переспрашивать:

– Законов?

Харлим только улыбнулся и покачал головой.

– Некоторые знания должны быть ко времени. Рано тебе еще думать о Законах.

Некоторое время они сидели молча. Хаджар внимательно следил за Азреей и тем, как рьяно она терзала миниатюрными коготками такого огромного дракона. Делала она это, даже не задумываясь. Рядом, тоже наблюдая за котенком, лежал могучий гепард. Та сила, которую он излучал, лежала за гранью понимания Хаджара.

Видят боги, этот зверь был куда сильнее, нежели мать Азреи.

– А как же эликсир богов? – решился нарушить тишину Хаджар.

– А я не тороплюсь им стать, – тут же ответил Харлим. – Да и не верю я в то, что в этом мире хоть что-то можно получить даром. За все надо платить, юноша. И чем ценнее желаемое, тем дороже цена.

Удивительным образом эти слова погрузили Хаджара в прошлое. Словно наяву, он увидел перед собой королевский дворец Лидуса и стоявшего перед ним окровавленного Примуса.

Десятилетиями он желал только одного – отомстить убийце своих родителей. И, демоны, цена, которую он заплатил, была выше той, что он был бы готов отдать за подобное желание.

– У тебя трещины на сердце, юноша, – голос Харлима почему-то звучал, словно из-под толщи воды, – постарайся скрепить их, иначе когда-нибудь оступишься на пути развития. А поиск Города Магов лучше начать с оазиса Каменных Деревьев.

Хаджар вынырнул из воспоминаний. Он повернулся, чтобы поблагодарить старца, но того там не оказалось. На месте Харлима лежал небольшой, простой кожаный мешочек.

Желтый песок потихоньку чернел, а солнце скрывалось за плотными тучами. У подножия бархана песок жадно поглощал тушу дракона. Та все глубже и глубже погружалась в его недра. Хаджар с отвращением смотрел на то, как песчаные жгуты срывали целые куски плоти с костей, а затем перемалывали и их.

Азрея, чья мордочка из белой окрасилась в бордовый цвет, недовольно фыркнула и засеменила в сторону Хаджара.

Добравшись до “двуногого транспорта”, она потерлась о его ноги, затем взмыла на плечо, а оттуда уже в тюрбан.

Через пять минут ничего в округе не напоминало о недавнем присутствии бессмертного. Ни титанического лица посередине пустыни, но тела дракона, ни солнца, ни желтого песка.

Все то же нелюдимое, жутковатое Сердце Демона с его красными молниями и черными землей и небом.

Лишь небольшой кожаный мешочек.

Хаджар поднял его и развязал тесемки. Внутри, как он и предполагал, лежали сушеные листья табака, свернутые в несколько тугих пачек. От их запаха у Хаджара слегка закружилась голова, а в груди неприятно сперло. Видимо, помимо душистости, эта дрянь была покрепче всего, что доводилось курить Хаджару.

Убрав подарок за пояс, он поднялся и посмотрел на ладонь. Тонкий шрам свидетельствовал о принесенной клятве.

Сжав кулак, Хаджар направился к отряду. Все это время остальные охотники оставались все в тех же позах, в которых их накрыло силой Харлима. Почему-то Хаджар сомневался, что старик применял хоть какую-то технику. Скорее он просто… пожелал, чтобы так случилось, и так оно и произошло.

Власть, не поддающаяся разуму, но пугающая воображение.

Улегшись рядом со своим верблюдом, Хаджар стал ждать. Спустя полчаса народ пришел в себя. Так же резко, как впал в оцепенение.

– Что за шутки, чужаки?! – тут же зарычала вскочившая на ноги Тилис. – Грома испугались?!

Видимо, старик не стал убирать воспоминания о реве дракона.

– Объяснись, Северянин. – Глаза Рамухана опасно сверкали.

– Не стоит зря бросаться обвинениями, – вместо Хаджара слово взял Эйнен. – Если бы вы пережили то, что пережили мы с Хаджаром, то тоже бы стали бояться грома. Видят Вечерние Звезды, даже вам я не желаю встречи с Хозяином Небес.

Произнесенные островитянином слова пусть не сразу, но подействовали. Хаджар же с удивлением смотрел на то, что песок, мгновенно сожравший дракона, еле-еле втягивал в себя туши опаленного сокола и змеи. Было ли это связано с местными аномалиями или тоже являлось результатом действий бессмертного – кто его знает.

“А я не тороплюсь им стать”, – вспомнил Хаджар.

Что имел в виду Харлим? Что бессмертный может стать богом, или это как-то связано с религией его страны? Может, просто такая же фигура речи, как Вечерние Звезды или Великая Черепаха?

– Если не поторопитесь, Сердце Демона отнимет вашу добычу, – пробухтел Рамухан, недовольно отряхивавший карту от песчаной пыли.

Первым к трупам рванул Глен. На ходу обнажая разделочный кинжал, он буквально излучал жадность и ажиотаж. Его можно было понять – ядро зверя короля, к тому же столь необычного, это добыча не “на каждый день”.

– Я тут вспомнил…

– Не до твоих воспоминаний, Северянин, – отмахнулся Рамухан, подозвавший Салифа. – Уже навспоминался.

– Не забывайся, Рамухан, – рядом с Хаджаром встала Кариса, – мы все здесь на равных. И тот факт, что мы негласно позволили тебе командовать, не ставит тебя выше кого-либо.

Буквально секунду они играли в гляделки, пока Рамухан не повернулся обратно к Хаджару.

– Что? – процедил он.

– Я вспомнил планы, которыми делился Рахаим. Учитель Санкеша и шейха Курхадана. Он планировал начать поиск с оазиса Каменных Деревьев.

Салиф вздрогнул.

– Парис говорил, что это один из самых опасных регионов Сердца Демона…

Рамухан задумался и кивнул Хаджару.

– Твоя добыча пропадает, Северянин.

Поняв, что его больше не будут слушать, Хаджар развернулся и отправился к умерщвленной птице. По дороге к нему присоединился Эйнен. Видимо, добычу ядра он всецело доверял Глену.

– Что за демоновщина, варвар? – прошептал на ухо Хаджару Эйнен.

Глава 361

– О чем ты? – Интонация Хаджара подчеркивала его максимальное непонимание.

– Не делай вид, что не понимаешь меня. – Эйнен обернулся, убедился в том, что на них никто не обращает внимания. Глен уже возвращался (ковылял, сильно прихрамывая) с ядром к отряду, а остальные сгрудились над картой. Даже Тилис – и та была все целиком поглощена обсуждением плана. – Одной из особенностей моего Наследия является то, что в мой разум очень сложно залезть. А я чувствую, что кто-то это сделал. Настолько тонко и искусно, что кровь предка не справилась.

Хаджар забрался на спину гигантского сокола и, достав из-за пояса потрепанный нож-кинжал, принялся за разделку. Эйнен стоял рядом. Некоторые обычаи были схожи у всех народов. Например то, что разделкой добычи занимается тот, кому эта добыча принадлежала.

Первого своего зверя Хаджар разделал в четыре года. Тогда, на королевской охоте, он камнем зашиб зайца. Отец был горд. Королева сетовала на испорченный охотничий костюм, а Хаджар едва не битый час стоял над не дышащим пушистиком.

Душевная травма, сказал бы кто-то и был бы не прав. Такой эпизод присутствовал в жизни каждого, кто шел по пути развития.

– Здесь был бессмертный. – Хаджар не видел никакого смысла во лжи единственному человеку из ныне живущих, которого он мог бы назвать своим другом. Теперь мог бы…

– Бессмертный, – повторил Эйнен. Он покачнулся и оперся на шест-копье. – Великая Черепаха, это звучит настолько абсурдно, что просто не может не быть правдой.

– Почему?

– Потому что если бы ты захотел соврать, придумал бы что-то, во что можно поверить. А теперь, мой северный друг, рассказывай.

Повернувшись спиной к отряду, занимаясь разделкой туши, Хаджар пересказывал Эйнену последние два часа. Островитянин слушал молча. Только по ходу рассказа все больше и больше бледнел. В конце же он грязно выругался.

Сперва Хаджар не понял причину такого “красноречия”, так что его сильно удивил тот факт, что Эйнен сетовал на потерю двух часов из своей жизни.

– Этот Харлим попросту украл кусочек мой жизни! – шипел островитянин.

– Два часа.

– Неважно! Жизнью Эйнена с острова Радужного Моста управляет только Эйнен с острова Радужного Моста!

Подобное жизненное кредо внушало уважение.

Ядро опаленного сокола оказалось небольшим камнем рыжего цвета. Размером не больше фаланги указательного пальца, оно отправилось в тот же мешочек, где лежали Камень Энергии и слезы феи. Что делать с последними, Хаджар даже не представлял. Но, если ему повезет и он доберется до империи, обязательно выяснит.

Спрыгнув обратно на песок, Хаджар не успел посокрушаться над тем, что ценные жилы и перья пропадут, как песок тут же начал с жадностью пожирать тело сокола.

Вот и разгадка. Видимо, пустыня не особо питалась существами, внутри которых находились ядра. Может, именно поэтому огромные песчаные валы еще не перетерли кости охотникам.

– Если оазис посоветовал бессмертный, то, – Эйнен вздохнул и посмотрел на черное небо, – слышит Великая Черепаха – мы найдем там свою смерть.

– Откуда такие упаднические настроения? – Хаджар, вытерев меч Горного Ветра о перья исчезающей в песке туши, отправился обратно к отряду.

Следом за ним шел и островитянин. Он все так же смотрел куда-то в черную высь. Фиолетовые глаза были слегка приоткрыты.

– Потому что это либо извращенная ловушка, либо глупый юмор, либо, что еще хуже – правда. И честно, Северянин, я надеюсь на первые два варианта. Потому что иначе мы рискуем столкнуться с огромным количеством искателей приключений и самим Санкешем.

– Кто-то еще недавно говорил, что отправился в это путешествие потому, что отправился его друг.

– Но это не значит, что я желаю другу всяческих успехов в его мероприятии. Видит Великая Черепаха, я хочу добраться до империи, а не сгинуть во благо чужих идей.

Хаджар посмотрел на идущего рядом лысого.

– Почему же ты все еще здесь?

– Как ты правильно сказал, – губы Эйнена слегка дрогнули, – потому что туда отправляется мой друг.

Да, иногда логика Эйнена казалась Хаджару такой же несгибаемой, как и его шест.

Добравшись до верблюдов, они разделились. Эйнен отошел к Глену, дабы обсудить, как именно они будут делить это ядро. Выяснилось, что все, что касалось змей, требовалось островитянину для развития какой-то своей техники.

Так что балиумец быстро сторговался на две имперских монеты и обещание того, что при следующем столкновении уже сам Глен при любых раскладах будет платить за ядро, которое и оставит себе.

Почесав и успокоив верблюда (хоть неизвестно, кого надо было успокаивать больше – учитывая перспективу очередного перехода верхом), Хаджар взобрался в седло.

– Наверное, я сошел с ума, – издалека начал Рамухан, когда все вернулись в седла и отряд вновь встал на изготовку, – но я опять решил довериться чутью Северянина.

– Которое только что нас сильно подвело, – не преминула вставить Тилис.

Рамухан, специально сделав паузу, чтобы дать народу проникнуться моментом, продолжил:

– Мы отправляемся в оазис Каменных Деревьев. Путь неблизкий. Займет не меньше недели, но, надеюсь, это путешествие окажется полезным для нашей общей цели.

“Общей”… Хаджар сильно сомневался в том, что хотя бы трех из восьми присутствующих (не считая верблюдов) объединяли общие цели.

Кариса опять отправила в полет огненного почтового воробья, и охотники отправились куда-то на северо-запад.

Путь, который должен был занять неделю, растянулся на все полторы.

По пути им еще не раз встречались разные звери и монстры. Один раз по небу даже пролетела тень, сильно напоминавшая Хозяина Небес. Стоит ли говорить, что первыми на землю рухнули даже не Эйнен с Хаджаром, а Рамухан с Тилис, которые эту тень и заметили.

К счастью, тень их миновала. Был ли это родственник почившего дракона или нечто иное – демон его знает. Радовало, что не пришлось выяснять на собственной шкуре.

Еще примерно трижды практикующим – Хаджару, Эйнену и Глену приходилось скрещивать клинки с чьими-то клыками, рогами и когтями. Один раз Хаджар переоценил свои возможности и полез на монстра короля высочайшей стадии.

В итоге на его груди теперь алела еще недавно белая повязка. Очередной шрам, но на этот раз обидно полученный по собственной глупости. Тем не менее, тварь, похожая на помесь жука, носорога и тефтели, отправилась на поля вечной охоты. Ну или куда там принято верить, отправляются звери Моря Песка после смерти.

Оазис Каменных Деревьев показался только на одиннадцатый день после встречи с бессмертным. Учитывая, что верблюды Париса спокойно преодолевали за десять часов расстояние в две – две с половиной тысячи километров, дистанция просто ужасающая.

Сам же оазис, а вернее контраст перехода к нему от черной пустыни, поражал воображение. В очередной раз Хаджар осознал, как много еще чудес находится на просторах этого бескрайнего мира.

За ближайшим гребнем бархана скрывался маленький осколок рая. Ущелье, заполненное журчанием ручьев и шумом падающей воды. Легкого бирюзового цвета, она будоражила воображение обещанием столь вожделенной прохлады. Тела охотников за время перехода покрылись коркой пыли и застывшего пота.

Раскидистые деревья накрывали зеленые луга тенью, а их шелест будил далекие воспоминания о годах, прожитых в Лидусе.

– Чую родной ветер, – полной грудью вдохнул Глен.

Для него-то здесь был и впрямь уголок родины. Горы, водопады и леса – что еще нужно балиумцу от жизни? Разве что немного снега и крепкой браги. Горцы…

Что же до гор, то Хаджар скорее бы назвал оазис Каменными Пальцами, нежели Деревьями. Но это уже не ему решать.

Десятки, сотни скальных пик пронзали бесконечные ручьи и озера, чтобы вытянуться к небу. Кстати, здесь оно приняло привычный лазурный оттенок. Оазис находился под воронкой из черных облаков, в центре которой пробивалось солнце, а лазурь рассекали обычные белые кучевые.

– Спускаемся, – скомандовал Рамухан.

Глава 362

Остановиться решено было недалеко от края водопада, на котором стояла древняя деревянная арка. На ее поперечной балке, смыкающей две колонны и находящейся под “крышей”, красовались неизвестные иероглифы.

Рамухан сперва было порывался присоединиться к Тилис и Карисе, но затем махнул рукой. Его обязанности главы отряда (которым он сам себя и назначил) требовали заниматься планированием и лагерем, а не бросаться на переписывание первых попавшихся неизвестных символов.

– Этим знакам не меньше полумиллиона лет, – с придыханием произнесла восхищенная Кариса.

Стало сразу понятно, что в ближайшее время ведьмы будет не дозваться. Она была занята исследованием деревянной арки. Мальчика при Салифе уже вовсю кашеварил, старик что-то слегка мычал (всегда так делал, когда копался в бездонной памяти); Эйнен с Гленом распрягали верблюдов. Те весьма странно смотрелись на фоне оазиса, но таким Хаджара уже было не удивить.

– Северянин. – Рамухан подошел к Хаджару и уселся рядом с ним на траву.

– Слушаю тебя.

Хаджар, срубив ветку дерева мечом, теперь сдирал с нее влажные волокна. Воткнув в землю палочку, он сплетал вокруг широкополую шляпу. Рамухан смотрел на это с легким удивлением и примерно таким же презрением. Видимо, работа руками в подземном городе считалась не почетной. Для нее ведь имелись в наличии слуги.

– Что еще ты слышал от старика Рахаима?

Хаджар зацепился за оговорку и покосился на колдуна. Тот попытался было спрятать взгляд, но не успел. Не оставалось никаких сомнений в том, что он…

– Ты знал Рахаима, – не спрашивал, а констатировал Хаджар.

– Его много кто знал, – кивнул колдун. – Он один из немногих, кто работал честно. Никогда никого не обманывал… ну, не больше, чем того требовали обычаи нашего пустынного народа. Но каждого, кто платил честной монетой, он в целости и сохранности по мере возможностей доводил до империи.

– И как же это связано с вами?

Хаджар специально выделил последнее слово, давая понять, что имеет в виду весь подземный город.

– Не думаешь же ты, варвар, что подземный город не имеет своих людей в империи? – Рамухан даже хмыкнул и самодовольно почесал упитанный живот. – Иначе бы мы уже давно закостенели и исчезли.

Ну, это хотя бы объясняло, откуда у подземного города знания и артефакты, которые не могли добыть отряда охотников. Они банально торговали с Дарнасом. Весьма умно.

– К тому же, – продолжил Рамухан, – сложно не знать бывшего султана Жемчужины Песков.

Хаджар едва было не порезался ножом. Про Жемчужину Песков слышал даже он. Причем услышал он про этот город еще в первую неделю своего путешествия по приграничным к Морю Песка территориям.

Народ говорил, что Жемчужиной назывался самый крупный город в Море. Окруженный огромными барханами, он вмещал семь миллионов жителей и считался столицей пустыни.

А если город считался столицей, то нетрудно догадаться, что почти полгода Хаджар путешествовал в караване бывшего короля Моря Песка.

Вот откуда знакомство Рахаима с шейхом Курхадана и Санкешем. И вот почему его так все уважали.

– Если бы не предательство Санкеша, Рахаиму с сыном не пришлось бы бежать из города. Внучку его жаль. Маленькую Серу. Я видел ее однажды. Жизнерадостная. Похожая на цветок, проросший сквозь пески…

Вот теперь Хаджар порезался. Мысли в голове проносились вскачь. Сбивались друг о друга, неслись дальше, падали на резких поворотах, бились о стенки черепной коробки, вызывая приступы резкой боли.

Вынырнув из омута догадок, Хаджар зацепился за единственное, не подлежащее сомнению знание – Сера не была человеком. Она была ключом к библиотеке Города Магов.

– Рахаим всю жизнь бредил Городом Магов. – Рамухан на манер Хаджара закинул в рот травинку. Пожевал, скривился и выплюнул. – В Жемчужине были собраны тысячи книг и свитков на эту тему. Жаль, что он погиб…

Хаджар уже открыл было рот, но почти так же быстро его закрыл.

Боги и демоны! Он чуть было не попался на самую детскую из уловок. Проклятье! Как же ненавидел он интриги, и как же чесалась рука схватиться за рукоять клинка! Увы, Рамухана надежно оберегал синий обруч демонова заклятия. Как, собственно, и Хаджара от Тилис.

Спасибо королеве-матери, да будут к ней благосклонны праотцы, а перерождение – счастливым. Если бы не ее уроки дворцовых интриг, Хаджар увяз бы в диалоге, в котором выложил бы, сам того не зная, все, что из него захотели выудить.

– Что ты от меня хочешь, колдун? – едва не прорычал Хаджар.

С Рамухана мигом слетела вся та напускная легкость. Из голоса исчезли добродушие и мягкость. Он понял, что приемом “честность за честность” и нотками “сентиментальности” не сможет ничего вытянуть из собеседника.

– А ты не так прост, варвар, – сухо произнес начальник охраны всего подземного города.

И об этом не стоило забывать. На такие должности кого попало не берут. И кто попало на них не удерживается. Это ведь все равно как глава генерального штаба при королевском дворе. А за одно только правление Примуса таких сменилось не меньше пяти. И ни один из них не ушел из жизни по старости или собственному желанию.

Хаджар закончил сплетать шляпу и, коснувшись ладонью поверхности, высвободил силу. Чуть больше, чем требовалось. Волокна деревья тут же высохли, придавая изделию законченный вид, но вот траву вокруг посекло. В итоге Хаджар и Рамухан оказались в центре аккуратно покошенной лужайки.

– Я собираюсь помедитировать, – сказал Хаджар, сдерживая свой нрав, – если тебе нечего добавить, оставь меня.

– Не думай, Северянин, что я отношусь к тебе лучше, чем Тилис, – взглядом Рамухана можно было гнуть гвозди, – Сера была дорога всем нам.

– Проваливай, – произнес Хаджар и почувствовал легкий укол боли от обруча.

Рамухан поднялся и отправился в сторону варившего кашу и гревшего уши мальчишки. По дороге он остановился и, не оборачиваясь, произнес:

– Вижу, Южный Ветер все же нашел своего принца… себе же на беду. На твоей совести уже два достойных жителя подземного города, так что и не надейся, что сможешь добавить в список третьего.

Так значит, все же Рамухан знал первого учителя Хаджара.

Проклятье…

Проклятье! Он явно выманивал Хаджара на торг, но видят боги, Хаджар скорее скорпиона живьем съест, чем станет торговаться с Рамуханом или Тилис. Себе дороже.

Нацепив шляпу на голову, Хаджар отправился в сторону зарослей джунглей. Там он собирался найти место, где сможет помедитировать пару часов. В том, что в округе было безопасно он, пусть и сомневался, но не сильно. Крупные угрозы засекли бы заклятья Карисы, а с мелкими он справится и без чужой помощи.

Примерно через двадцать минут рубки сквозь заросли и лианы Хаджар натолкнулся на ветвистое дерево неизвестной ему породы.

Усевшись у его корней, он погрузился в глубокую медитацию. Внутри Реки Мира он чувствовал, как изнуренное тело постепенно отдыхает и восстанавливается. Близость к настоящей прохладной воде только усиливала это ощущение.

Последние месяцы, после активных боев в Яме и покупки на аукционе разнообразных пилюль и эликсиров, Хаджар почувствовал свою готовность к рывку на финальную стадию ступени трансформации. Он ощущал, что постепенно понимает и осознает суть новой души.

Если быть честным, то это не столько он осознавал, сколько текст медитации “Пути среди облаков”, оставленной ему драконом Травесом, становился понятным. Изначально определение “приобретение своей истинной, но оттого – новой души” казалось Хаджару несусветной белибердой, но теперь…

Хаджар нырнул еще глубже. Туда, куда из меридианов и врат его тела стекалась энергия мира. Туда, где спал маленький дракончик и кружил в невесомости черный клинок.

Это были недра его души. Место, где постепенно формировалось ядро силы. Не такое, как у монстров – не физическое, эфемерное, но оттого не менее сильное.

Хаджар уже прист…

Резкий выход из глубокой медитации всегда сопровождался секундной потерей ориентации. Именно этим она и была страшна. Потому что в эту секунду даже истинный адепт был не опаснее младенца.

Хаджар не думал, что кто-то сможет подойти к нему незамеченным, пусть он даже и находился в глубоком трансе. Что же, уже второй раз за этот месяц самоуверенность его подвела.

Правильно говорят – на чужих уроках никто не учится.

Холодная сталь лизнула его горло, а чьи-то руки попытались вытащить клинок Горного Ветра из ножен. Поняв, что не получится, просто срезали ножны с пояса.

Пример Эйнена ничему не научил Хаджара.

– Не двигайся, иначе убью, – прошептали над ухом.

Хаджар сперва подумал, что это ему после медитации показалось. Тот факт, что перед ним стоял песчаный волк, утверждал в обратном – не показалось.

– Шакх?