Текст книги "Сердце Дракона. Книга 5"

Глава 354

Утром назначенного дня все члены небольшого отряда стояли около лифта, ведущего на поверхность. Хаджар опять смотрел на раскинувшийся под ним, кипящий жизнью подземный город. Мифы и рассказы Серы сильно приукрасили это место. Он не находил в нем ничего особенного, кроме разве что самого нахождения под толщей земли.

– Держите, – Парис протянул каждому нечто наподобие черных выпуклых очков, состоящих из двух каменных пластин с тонкой прорезью, – не снимайте в течение первой недели, чтобы глаза привыкли к солнечному свету.

У всех в руках находилось по тугому тюку, набитому сушеным и вяленым провиантом разных сортов. Только у Рамухана их было два – один с едой, другой наполнен различными амулетами и талисманами.

– Да освещают ваш путь Вечерние Звезды.

С этими словами Парис закрыл решетку, отделявшую вход в широкий желоб с платформой. По краям железного диска, на котором и стоял отряд новоявленных охотников, вспыхнули вереницы огромных рун и иероглифов. Невидимая сила потянула площадку, оставляя подземный город все ниже и ниже под ногами.

Хаджар держал ладонь у рукояти клинка и, надев очки, смотрел на далекую белую точку в вышине черного колодца.

Поднимались в абсолютной тишине. Лишь изредка, постаравшись, можно было различить нервное сопение мальчишки Салифа. Хаджар так и не удосужился выучить его имя.

Примерно через десять минут довольно быстрого подъема Хаджар прикрыл глаза и улыбнулся. Лицо обдул пусть сухой, но такой приятный ветер. Поверхность была уже близко.

Еще через столько же времени площадка остановилась, из нее выдвинулись огромные штыри, и руны погасли.

– Идемте, – сказал Рамухан.

Он толкнул вперед ставни из полупрозрачной слюды, сквозь которую и прорывался свет. Ветер тут же вторгся внутрь. Он поиграл с фенечками бедуинов, висевших на слегка отросших за два месяца волосах.

В этот раз, оказавшись на вершине горы, сокрытой облачностью, Хаджар уже не ощущал того восторга, что прежде. Белые кучевые, кружившие вокруг со степенностью неподвижных гор облака. Близкое, иссиня-черное небо. Если присмотреться, можно было даже различить звезды. Из-за разряженной атмосферы слегка кружилась голова, но не более.

Чего не скажешь о жителях подземного города. Рамухан раздал всем (нацепил и сам) по широкой красной полоске ткани. Прикрепив ее к переносицам, горожане (в том числе Салиф с юношей) задышали намного свободнее.

Для Эйнена происходящее выглядело вполне резонным, а вот Хаджар опять плохо понимал, что происходит.

– Видимо, ты тоже не в курсе об истинном пути развития, – протянул вставший рядом Глен.

– А ты мне хочешь что-то рассказать?

Бывший враг, а ныне – член отряда изогнул бровь и надменно хмыкнул.

– Мне эти знания слишком дорого обошлись, чтобы делиться ими с кем-либо. Но скажу так – этот самый “истинный путь”, будь он действительно истинным, не был бы предан забвению в наших королевствах.

Хаджар посмотрел на пытавшихся отдышаться ведьм и колдунов. Действительно, может, он и не мог делать то же, что и они, и не понимал техник Шакара и иже с ними, но был в ладу с собственным телом.

– Куда больше меня волнует вопрос, – Эйнен подошел к краю скалы и вгляделся в бездонный ковер из облаков, – а как мы отсюда спустимся?

Кариса на это только улыбнулась. Оно подошла к входу в подземный город и коснулась каменного выступа. С глухим эхом отодвинулась в сторону часть стены, обнажая нишу, заполненную какими-то шарами.

Рамухан помог ведьме вытащить содержимое ниши. На поверку это действительно оказались шары из разноцветных лоскутов ткани. Каждый диаметром примерно в метр.

– Неужели вы хотите сказать? – Хаджару сложно было выговорить свое предположение.

– А ты боишься высоты? – Губы Тилис растянулись в кровожадной усмешке.

Рамухан каждому протянул по шару.

– Направьте в него поток энергии и держитесь крепче.

Демонстрируя на собственном примере, Рамухан просунул руку в веревочную петлю и обернул ее вокруг запястья. Убедившись, что все крепко зафиксировано, он выпустил поток рыжеватой энергии. Та, будто вода в кувшин, утекала в шар, делая его все больше и больше, пока ноги Рамухана не оторвались от земли и ветер не понес его в сторону облаков.

– Поторопитесь! – донесся приглушенный сомкнувшимися над головой облаками голос.

Все с той же кровожадной усмешкой Тилис схватила шар и спрыгнула со скалы, попутно задев Хаджара плечом. Следом за ней последовала и Кариса. Он взяла с собой мальчишку, у которого попросту не хватило бы энергии, чтобы преодолеть спуск на артефакте. Хотя вернее будет сказать – под ним.

Салифа взял с собой Глен, у которого тоже не возникло проблем с необходимостью лететь среди облаков на надутом энергией тряпичном “мячике”.

– Ты знаешь, – Эйнен развязал тюрбан и, обмотав его вокруг пояса, вдел в рукоять, схватившись за нее так же крепко, как утопающий за протянутую палку, – иногда мне кажется, что лучше было бы потратить все сбережения, но купить билет в караван дворян.

Хаджар еще раз взглянул в бездонную пропасть и шумно сглотнул. Мыском ноги он столкнул с обрыва камешек. Не для того, чтобы услышать эхо, а просто успокоить свои нервы. Этот прием ему подсказал еще Неро в тот день, когда они взбирались по перевалу Синего Ветра.

– Подожди меня, – чуть заикаясь, попросил Хаджар.

Так же, как Эйнен, он перевязываться не стал, а просто вдел руку в петлю. Та довольно сильно врезалась в запястье, но эта боль была даже желанной. Действовала успокаивающе и позволяла отвлечься от не самой приятной перспективы.

– На счет три, – предложил Эйнен.

Хаджар кивнул и выкрикнул:

– Три!

Схватив друга за плечо, он спрыгнул вниз. Ожидая привычного рывка чуть ниже пупка, Хаджар сильно удивился, когда он буквально “пошел” по облакам. Ни тряски, ни звона ветра в ушах, ничего, что свидетельствовало бы о стремительном падении.

Тканевый шар вполне успешно справлялся со своей задачей. Он медленно спускал ношу все ниже и ниже.

Холодные, влажные облака лизнули пятки. Эти ощущения оказались намного реалистичнее того сна, в котором Хаджар сражался то ли с тенью Травеса, то ли со своим собственным “я”.

Вскоре промозглость облаков сменилась на жаркий ветер. Даже на такой высоте в Море Песка все еще царило настоящее пекло. Пусть и не такое невыносимое, как у самих песков.

К тому же вид, открывшийся взгляду Хаджара, стоил того, чтобы провести два месяца в каменном мешке. Огромные просторы пустыни сверху действительно выглядели как переливающееся золотом море. Барханы походили на волны, барашками с них срывалась песчаная пыль.

Слишком красивое зрелище, чтобы не быть им плененным и не обмануться кажущейся безмятежностью. Кто, как не Хаджар, был знаком с опасностями этого региона.

Повернувшись к Эйнену, Хаджар хотел что-то спросить, но понял, что островитянина в данный момент лучше ничем не донимать. Тот, схватившись за петлю обеими руками, что-то тихо шептал. Видимо, молился своей Великой Черепахе или вовсе – праотцам.

Спуск с горы, стоявшей среди огромных барханов, занял не больше пятнадцати минут. Видимо, артефакт был не так прост, как казался на первый взгляд.

Внизу Хаджара и Эйнена уже ждали остальные участники экспедиции. Они навьючивали подготовленных заранее верблюдов стадии вожака. Высокие, крепкие, те выглядели так, будто были способны пересечь всю пустыню несколько раз и при этом даже не вспотеть.

Всего их было четырнадцать. Связанные в длинную вереницу, они спокойно паслись и ели… песок. Выглядело это несколько неправдоподобно, но тоже – удивительно.

– Выбирай любого, – Рамухан кинул Хаджару тряпичное “седло” и вернулся к своим делам.

Как и в случае с шаром – Хаджар бы предпочел перемещаться на своих двоих, но понимал, что это, увы, невозможно. В итоге его выбор пал на самого маленького и даже кажущегося хилым верблюда. Именно этот фактор и стал решающим. Хаджар счел, что в случае чего сможет с ним справиться.

– Ну, здравствуй. – Хаджар погладил махину по жестким, шершавым ноздрям.

Верблюд ответил тем, что боднул Хаджара в плечо. Так сильно, что тот едва устоял на ногах.

– Выдвигаемся! – скомандовал Рамухан, забравшийся на идущего в авангарде могучего зверя.

Хаджар выругался, быстро накинул седло между горбов и залез на широкую спину. Их отряд одновременно с тем, как солнце начало клониться ко сну, отправлялся на поиски мифической библиотеки.

Глава 355

За неделю пути ничего существенного не произошло. Разве что с лица пропали очки и теперь Хаджар мог свободно взирать на окружавшие его песчаные просторы. Настолько свободно, насколько позволяла белая повязка на лице. Она закрывала нос, рот и уходила под воротник кафтана.

В последнее время участились песчаные бури, а их отголосками служили пылевые волны. Ничего страшного для крепкого организма практикующего, но постоянно кашлять – перспектива не из радужных.

Отряд шел в практически полной тишине. Каждого одолевали его собственные думы. Лишь изредка Глен советовался с Салифом, а потом они вместе общались с Рамуханом и негласный, но очевидный глава отряда менял или сохранял направление движения.

Пустыня на подобное молчание отвечала собственным безмолвием. Все те же величественные барханы величиной с макушку высокого дерева. Порой маленькие оазисы, шириной не больше деревенской площади. В таких не попадались ни караваны, ни бедуины. Просто потому, что сегодня этот оазис мог радовать путника холодной водой и тенью от растительности, а завтра на его месте уже мог возвышаться очередной бархан.

Пустыня была непредсказуема. Почти так же, как Эйнен.

– Слышит Великая Черепаха, я уже скучаю по подземному городу, – вздохнул островитянин.

– Еще недавно ты скучал по пустыне.

Эйнен ехал впереди, и потому Хаджар не видел его эмоций. Но что-то ему подсказывало: на каменном лице островитянина сейчас отобразилось нечто, похожее на “закатил глаза”.

– Человек всегда скучает по тому, чего у него нет, – ответил Эйнен и замолчал.

Вплоть до самой ночи отряд вновь шел в тишине. Рамухан и Глен сверялись с картой, нарисованной Салифом. Мальчишка о чем-то общался с Тилис, что неудивительно – они быстро нашли общий язык. Судя по косым взглядам, сошлись на почве общей ненависти к одним и тем же людям.

Кариса же попросту загорала.

Ведьма, впервые в жизни оказавшаяся на поверхности, разделась едва ли не догола. На ней из одежды осталась только легкая набедренная повязка из полупрозрачной ткани.

Облокотившись на горб верблюда, она купалась в солнечных лучах. Несмотря на безжалостно палящее светило, ее кожа лишь бронзовела, покрывая загаром, а никак не ожогами.

Наверняка связано это было с ее близостью к духу огня или как там Парис описывал особенности своей подчиненной.

По первости на нее все глазели, включая даже Рамухана и Салифа, но теперь, по прошествии времени, не обращали внимания.

К радости Хаджара и Эйнена, истомившихся от безделья, к ночи восьмого дня отряд все же добрался до самого опасного региона Моря Песка. По словам Салифа, прожившего на этом свете достаточно, чтобы считаться кладезем знаний, место это называлось Сердцем Демона. Весьма пафосно, но внешне подходило на все сто процентов.

Хаджар, уже видевший несколько чудес природы, вновь не смог сдержать возглас удивления. Они стояли на гребне бархана и смотрели вперед.

Позади, за спинами, простиралась пустыня. Волны барханов захлестывали друг друга. Укутанные светом звезд и луны, они слегка мерцали и создавали иллюзию, будто под ногами лежат несметные горы сокровищ.

Впереди же виднелись все те же барханы. Вот только они не светились и не мерцали. Будто поглощая тот небольшой свет, что могла предоставить ночь, они были черными. В небе же довольно часто сверкали молнии. Красные, будто кровь, они змеились по небосводу, оставляя за собой неприятный запах гари.

Будто сжигали что-то в вышине.

– Надо ж…

Мальчишку, собиравшегося протянуть руку, чтобы взять немного черного песка, остановил Рамухан. Сделал он это пинком ноги. Парнишку подняло, крутануло несколько раз и отшвырнуло от границы. Четкое разделение песка служило индикатором того, где заканчивается Море Песка и начинается Сердце Демона.

– Жить надоело? – прорычал Рамухан, нависая над подростком.

Никто, даже Салиф, не собирался останавливать главу отряда.

– Я ничего такого не сделал! – утирая сопли, цедил сквозь зубы мальчик.

– Ты чуть не оставил Салифа без помощника! – не унимался Рамухан. – Или ты предлагаешь нам таскать вещи старика и помогать ему справлять нужду?

От указания на не самые лестные обязанности щеки мальчика покрылись краснотой. Вовсе не от стыда, а от бессильного гнева.

– Рамухан, – Тилис, спустившись с верблюда, подошла к непосредственному начальнику, – не думаю, что мальчик тебя понимает. Как, возможно, и другие.

Она смерила Хаджара очередным, полным презрения и злобы взглядом.

– Показываю. – Рамухан сдернул с головы мальчика тюрбан и швырнул его в сторону черного песка.

Как только ткань пересекла границу, отделявшую одну местность от другой, небо прочертила очередная красная молния. За доли мгновения спустившись с высот, она превратила тюрбан в горстку пепла.

Но куда больше Хаджара поразил тот факт, что песок, в который она ударила, даже не оплавился. Напротив, будто голодный зверь, он распахнул “пасть” и поглотил молнию, став немного, но чернее.

– Что за отрыжка демона? – на балиумском выругался Глен.

Хаджар не мог его в этом винить. Сам он, только мысленно, выругался едва ли не на всех языках, на которых знал ругательства. А после нескольких лет общения с Неро знал их даже больше, чем порой мог вспомнить.

– Встаем лагерем у подножия бархана, – скомандовал Рамухан. – Салиф, ты со мной, остальные можете отдыхать. К утру я сделаю нам проход и мы приступим к заданию. Надеюсь, все готовы к тому, что нас ждет по ту сторону завесы.

– Завесы, – как-то заторможенно повторил Эйнен.

Хаджар взглядом спросил у товарища, что тот имел в виду. Эйнен тоже взглядом ответил, что не сейчас.

Следуя приказу главы, отряд разбил лагерь у подножия. Мальчишка, который, помимо помощи старику, выполнял функции оруженосца, поваренка и кострового, развел огонь, повесил котелок и уже начал кашеварить.

В прямом смысле.

Причем кашу, которую он делал, отказались бы есть даже рядовые из Лунной Армии. А бывали времена, когда приходилось затягивать пояса потуже и питаться разве что не вареной травой.

Охотники уходили налегке и потому много провианта не брали.

Когда все расположились на спальниках или покрывалах и приступили к “ужину”, Хаджар прошептал Эйнену:

– Ты что-то знаешь о завесах?

Островитянин подул на ложку, попробовал кашу, скривился, но проглотил. Гурманом он оказался еще тем.

– Только то, что они не возникают самостоятельно.

– Что ты имеешь в виду?

Эйнен покосился на товарища.

– То и имею, – ответил он. – Завесы кто-то накладывает. Обычно на сокровищницы или тайные библиотеки. И чтобы войти, нужно либо разбираться в искусстве печатей и взломать завесу, либо обладать ключом.

Хаджар посмотрел на вершину бархана. Оттуда веяло сильными возмущениями в потоках Реки Мира. Невооруженному взгляду были видны разноцветные вспышки, а порой слышна ругань Рамухана. Видимо, не все так просто проходило со взломом.

– Погоди, – внезапно осенило Хаджара. – Но чтобы накрыть завесой такую площадь…

– Именно, – кивнул Эйнен. – Не знаю, кто это сделал, но завеса закрывает чудовищную территорию. И то, что Рамухан ее взламывает, говорит о том…

– Что у него есть специальные артефакты, – кивнул Хаджар, – как и у всех, кто уже оказался внутри. Вряд ли можно сломать подобную защиту собственными силами.

– Ну или этот человек должен стоять как минимум на ступень выше Рыцаря духа, – подтвердил Эйнен.

Какое-то время они вместе смотрели на вершину бархана. Почему-то им казалось, что в очередной раз их хотят обмануть.

Демоновы интриги!

– О чем воркуем?

Между Эйненом и Хаджаром уселась Тилис. Ее губы улыбались, а вот глаза метали острые кинжалы.

– Неужели о том, как бы подло перерезать нас ночью?

Это была новая теория Тилис о том, как именно Хаджар убил Серу. Она верила, что та по глупости доверилась Северянину, а тот предательски убил ее, чтобы похитить пропуск в подземный город.

– Тилис, – устало вздохнул Хаджар, – я уже говорил, что не повинен в смерти твоей сестры. Я любил ее. Практически как собственную сестру.

Ведьма дернулась и посмотрела Хаджару в глаза. Зеленые глаза пылали раскаленными изумрудами.

– А поклясться в этом на крови сможешь?

Хаджар промолчал.

– М?! Ну. Сможешь, нет?!

Она сама не заметила, как перешла на крик. Отряд затих. Все взгляды были обращены к ним двоим. Тилис что-то еще кричала, а Хаджар только смотрел в огонь.

– Тилис! – поднялась на ноги Кариса, когда жезл Тилис уже запылал яркой, белой энергией.

Пару секунд ведьмы играли в гляделки, пока Тилис не поднялась и не пошла обратно.

– Так я и думала, – обронила она. – Клянусь, Северянин, пусть это будет последним, что сделаю, но я тебя убью.

Хаджар же продолжал смотреть в костер. Как когда-то давно он не смог поклясться, что является человеком, так и сейчас не мог сказать, что не виноват в смерти Серы. Он попросту не верил в это…

Вглядываясь в костер, Хаджар вспомнил те дни, когда они сидели втроем и о чем-то болтали. На следующий день их ждала битва.

Почти как сейчас…

Совсем не как сейчас…

Коснувшись кошелька с браслетами, Хаджар вздохнул, вылил кашу на песок, завернулся в плед и погрузился в глубокую медитацию. В последнее время только в ней он мог унять бешеный бег мыслей и немного отдохнуть.

Глава 356

После пятичасовой медитации Хаджар открыл глаза и огляделся. Отряд спал. Дозорных не выставляли. Тех заклинаний, которыми Кариса окружила их лагерь, было достаточно, чтобы не беспокоиться о внезапном нападении.

Все так же, в пледе, Хаджар встал и поднялся на вершину бархана. Рамухан и Салиф уже закончили со своей работой. В итоге в воздухе, даже не используя взгляд “сквозь Реку Мира” была видна слегка мерцающая арка. Из нее дул ветер.

Чужой и злой.

Он обещал опасность.

Хаджар встречал его буквально с детской радостью. Его сердце истосковалось по приключениям, а руки просились в сечу.

– У меня к тебе один вопрос, Северянин, – прозвучало рядом.

Из тени вышел Эйнен. Сделал он это так же просто, как обычные люди перешагивают через порог их родного дома. Раньше это нервировало Хаджара, теперь же он даже научился заранее предчувствовать появление товарища.

– Какой?

Островитянин уселся рядом. Он протянул ладонь, и на нее с радостным мяуканьем соскочила Азрея. В последнее время она души не чаяла в лысом любителе философии и загадок.

– Что ты хочешь найти в библиотеке Города Магов?

Не сказать, что Хаджар был шокирован этим вопросом. Более того – он его ждал. Эйнен никогда не был глупым или наивным. А уж насчет прозорливости ему могла позавидовать даже Нээн.

– С самого начала, стоило только тебе услышать историю от Рахаима, – продолжил Эйнен, – как ты всеми силами стараешься присоединиться к всеобщей лихорадке поиска. Уверен, что даже если бы Парис не предлагал награды, ты бы все равно отправился в это путешествие.

Хаджар посмотрел на островитянина, а затем опять на мерцающую арку. Рядом с ним на песке лежал меч Горного Ветра. В несколько раз более тяжелый, чем обычный, он продавливал в песке свои очертания.

– Я думаю, там есть сведения о богах и Седьмом Небе, – ответил Хаджар.

Эйнен вздохнул и покачал головой.

– Нельзя смертным искать божественное, друг мой. Ни в одной истории это не доводило до добра.

– Не могу сказать, что ищу добра, – честно признался Хаджар. – Скорее – простой справедливости.

– Справедливость и боги. – Губы Эйнена слегка дрогнули. Этого было достаточно, чтобы определить “усмешку”. – Не уверен, что в этом мире подобные слова могут находиться в одном предложении. Да и если существуют миры иные – в них тоже. Порой мне кажется, что справедливость и вовсе придумали люди, чтобы найти оправдание жестокости богов.

– А еще они придумали, – ладонь Хаджара легла на меч, – чтобы эту справедливость отстаивать.

Эйнен приоткрыл свои нечеловеческие, фиолетовые глаза.

– Хорошо сказано, Северянин, – его рука коснулась шеста-копья, – очень хорошо.

– А ты что ищешь в ней?

– Ничего конкретного, – ответил Эйнен. – Это новое для меня испытание, в котором я либо умру, либо стану сильнее. Оставаться же слабым – и есть смерть. Так что у меня попросту нет выбора.

– Ты мог найти себе испытания и в подземном городе.

– Мог, – согласился островитянин и почесал Азрею за ухом. Та замурлыкала и начала тереться о руку. – Но мой друг идет в Город Магов. А значит, и я иду туда же, чтобы прикрыть ему спину.

Больше они ничего не говорили. Посидели еще немного, затем спустились вниз к отряду. До самого утра Хаджар вслушивался в громовые раскаты. Что удивительно, бархан будто закрывал его от бушевавшей в небе Сердца Демона бури. Ни единой вспышкой не накрыло их лагерь.

Утром же, еще до того как начало подниматься солнце, Рамухан всех разбудил и построил.

– Все знают свои задачи, – говорил он, сидя в седле могучего верблюда. – Надеюсь, мы сможем вернуться сюда в том же составе, что встречаем сегодня рассвет.

Судя по виду Тилис, она надеялась на обратное. Ну или как минимум на то, что состав сократится на одного конкретного, Северянина.

– Отправляемся, – скомандовал Рамухан.

Одновременно с этим Кариса выхватила длинный, узкий, красный талисман. Зажав его между указательным и безымянным пальцами, она что-то прошептала. Талисман вспыхнул ярким пламенем. Оно закружилось вокруг ладони Карисы. Та опять в него что-то прошептала, и огненный шар взлетел у нее над головой.

Постепенно из него начали проступать крылья, затем появилось туловище, и вскоре, сделав пару кругов над головами охотников, в сторону подземного города улетела огненная ласточка.

Теперь понятно, каким образом Парис получал новости от охотников.

– Красиво, – выдохнул Хаджар, когда Кариса с ним поравнялась.

Ведьма посмотрела на Северянина, но не сказала ничего, кроме:

– Варвар.

Для остальных, даже для Глена, это действо выглядело настолько же буднично, как отправка письма почтовым голубем.

Поднявшись на бархан, отряд двинулся сквозь завесу. Стоило только пересечь границу между Морем и Сердцем, как сразу начало ощущаться давление местной атмосферы.

Хаджару показалось, будто ему на плечи опустили десяток бревен, который он таскал в пору офицерства у Догара, да будут предки к нему благосклонны.

Верблюды откровенно нервничали. Даже мелкий и хилый, на котором и ехал Хаджар, норовил выдернуть уздцы. Благо, что сил Хаджара хватало на то, чтобы усмирить скотину.

Чего нельзя было сказать о Салифе и мальчишке, которым приходилось помогать. Делал это Глен, на чьем лице отразилась легкая тень страха.

А бояться было чего.

Черный песок, будь он проклят, будто живой, слегка облизывал копыта верблюдов. Ласкал их с нежностью опытного любовника. А стоило только замешкаться и что-то на него обронить, как он поглощал его так же легко, как недавно молнию.

Наверное, этим объяснялась девственная чистота окружающего пространства.

Низкое, тяжелое небо давило ничуть не хуже атмосферы. Рассекавшие его красные молнии порой казались глазами какого-то монстра. Он пристально вглядывался в землю, ища жертву, в которую мог бы впиться клыками.

Ощущение, что в спину смотрит голодный хищник, буквально сверлило разум раздражающим зудом.

Продвижение отряда резко замедлилось. Все чаще Салиф и Глен беседовали с Рамуханом, а до Хаджара доносились отголоски их разговора. Они двигались на север. В место, откуда пришло последнее донесение прошлого отряда охотников.

Путь предстоял не самый длинный, примерно три дня – не больше. Но это не означало, что по дороге им можно было расслабиться. Подтверждение этому пришло буквально на второй час пути.

– Опасность! – взревел Рамухан.

Он вскинул перед собой жезл, что-то прошептал, и отряд накрыл сероватый купол. На его вершине светился кружащийся вокруг своей оси иероглиф. Кариса, сидя на верблюде, открыла талмуд. Со страниц слетели две огненных тени. Их длинные балахоны касались черного песка, и тот, испугавшись, расступался в стороны.

Отряд стоял на гребне бархана, а прямо под ними развернулась битва существ, названия которых Хаджар не знал.

Огромная рыжая птица, оглашая окрестности пронзительным “Кья!”, билась с гигантской змеей. Но даже этих слов “огромная” и “гигантская” не хватило бы, чтобы описать их размеры.

Когти птицы оказались так велики, что ими можно было растерзать крепостные стены. Размах крыльев способен накрыть тенью весь Курхадан. Змея же могла оплести кольцами дворец Лидуса, полностью закрыв его своим телом.

Перья птицы, опадая, превращались в огненные столбы.

Чешуя змеи отливала сталью, а ее мистический узор излучал гипнотическую, завораживающую энергию.

Каждый из монстров находился на высоких ступенях королевской стадии. А значит, соответствовал по силе Рыцарю духа.

– Не люблю змей. – Хаджар выхватил клинок и оттолкнулся от седла. – Птица моя.

Эйнен и Хаджар бросились к монстрам. Глен, переводя взгляд с монстров на колдунов, выругался и помчался следом.