Текст книги "Сердце Дракона. Книга 12"

Глава 1056

Крыло Ворона смотрел прямо перед собой. Его удар, который был способен отправить к праотцам большинство Безымянных, не встретил ровно никакого сопротивления.

Земля, и без того ушедшая на глубину в сорок сантиметров, теперь была изуродована жуткой полосой чернеющего шрама. Удар оказался настолько сильным, что не только разрубил земную твердь на глубину в полкилометра, но и…

В общем, хватало одного только вида того, как на краях страшной раны исчезали в черном пепле кусочки породы. Но они не сгорали и не плавились, а именно испарялись.

Эхо силы техники Крыла Ворона оказалось настолько могущественным, что заставляло камешки, пусть и размером с женский ноготь, разлагаться на атомы.

Вот только ни тела, ни крови, ничего, что свидетельствовало бы о том, что Хаджар Дархан не смог защититься. Как, собственно, и обратного.

Все так же в медленном танце кружились по краям импровизированной арены волшебные руны и иероглифы. Слегка мерцая, они вспыхивали каждый раз, когда на них падали снежинки.

Сверкнув всеми цветами радуги, кристаллики льда исчезали во вспышках магии.

– Ты не понимаешь, так ведь? – прозвучал спокойный и в чем-то даже уставший голос.

Крыло Ворона поднял взгляд. Не увидев никого, кому мог бы принадлежать знакомый голос, он посмотрел еще выше.

На крыше таверны, скрестив руки на груди, стоял высокий статный мужчина. Позади него развевались синие одежды, а в ножнах слегка покачивался прямой, длинный клинок.

– Но как… – Крыло не мог поверить своим глазам.

Заклинание, которое он использовал, должно было полностью блокировать любую энергию, выходящую за его пределы. Вплоть до уровня Безымянного.

Это являлось способом вести открытый бой в тесных городских условиях, не привлекая при этом лишнего внимания, но в большей степени компенсировало недостатки тяжелого меча.

Да, разумеется, тяжелый меч был куда смертоноснее “младших” собратьев. Один удар его весил десятки тонн и мог сломить практически любую защиту.

Но проблема заключалась в том, что такой меч был слишком медлителен. А техники, которые с ним можно использовать, слишком долго готовились. Можно, конечно, применять их быстрее, но в таком случае они превращались в обоюдоострый меч и могли с одинаковым успехом отправить к праотцам самого владельца тяжелого орудия.

Так что подобная “ловушка” из заклинаний компенсировала недостаток скорости владельца тяжелого клинка. Да, разумеется, ее можно было пробить, но в таком случае “умника” догнал бы удар, который в своей титанической силе не встретил бы ровно никакого сопротивления.

Но вот так…

Крыло не почувствовал, чтобы ловушку кто-то разбил, в ней не было ни бреши, ни укола. Казалось, Хаджар Дархан, подтверждая свое имя, как самый настоящий ветер, попросту исчез в одном месте и появился в другом.

– Это техника уклонения, – прошептал Крыло, – очень сильная, могущественная техника уклонения. Не знаю, где ты ее получил, но…

– Но это неважно. – На этот раз пришел черед Хаджара перебить фанатика ордена Ворона. – Я просто хотел показать тебе, что если ваша шайка как-то себя со мной ассоциирует, то я – нет. Вы идете своим путем, я своим. И эти пути могут пересечься только в битве, но идти параллельно или слиться в один – никогда.

– И…

– И ты называл себя воином, – продолжил Хаджар, – говорил о том, что для воина смерть – лишь очередной путь. И ты прав. Мы, – Хаджар специально сделал ударение на этом слове, – воины, действительно так видим эту жизнь и эту смерть. Но любой воин прекрасно знает, что лишь в одной битве нельзя одержать победу…

Крыло промолчал, а затем спросил:

– И в какой же?

– Которой никогда не было, – пожал плечами Хаджар, после чего исчез, чтобы появиться у входа в таверну. Уже давно он не спал на теплой и мягкой постели, так что не собирался отказывать себе в этом удовольствии.

Крыло Ворона остался один посреди провала рассеченной надвое каменной ямы. Дул северный ветер, принося с собой пронизывающий холод царицы-зимы.

Поднималась метель, превращая пушистый, мягкий снегопад в ливень из острых, как иглы, ледяных осколков зарастающего после удара Крыла белого мрамора неба.

Взмахнув рукой, адепт заставил исчезнуть хоровод волшебных символов, а затем вторым взмахом скрыл провал площадки ковром из снежной массы.

– Ты действительно стал сильнее, Хаджар Дархан, – повторил Крыло, после чего, убрав меч в ножны, запахнул полы плаща и направился обратно в таверну.

Ему следовало написать послание учителю…

* * *

– То есть мы едем прямо в столицу Ласкана? – Том, покачиваясь на козлах дилижанса, выглядел потрепанным и заспанным.

Собственно, как и любой другой нормальный человек, очнувшийся после тяжелой попойки. Что он там такое возил в своей фляге, для всех оставалось загадкой, но ясно было одно – пробирала она крепко.

– Именно так, – кивнул сидящий рядом Хаджар.

Как только рассвело, они покинули таверну, добрались до ближайшего поселка, где купили за весьма приличную (по местным меркам) цену дилижанс, загрузили его различным торговым хабаром и отправились в путь.

Чтобы добраться отсюда до столицы Ласкана, им придется проделать немалый путь, так что решено было все же запрячь “телегу” четырьмя кровавыми мустангами. На таком же, собственно, ехал впереди и Крыло Ворона.

В черных одеяниях, с развевающимся позади плащом, в серебряной маске и верхом на алом могучем скакуне он выглядел как какой-то герой, сошедший со строк эпической баллады менестреля.

– Что, вот прямо так внаглую, – не унимался Том, – прямо в Сатию? На прием по случаю дня рождения императора? С подарком?!

– Проклятье! Демоны и боги! – Рекка, отодвинув штору, загораживающую козлы от внутреннего пространства дилижанса, потянулась дать подзатыльник Тому, но тот вовремя приобнажил свой меч. – Именно туда! Именно на день рождения императора! И если тебя что-то не устраивает, можешь поменяться с Крылом местами и скакать обратно в Даанатан, под юбку своей сестрицы!

Насколько это было возможно, над полуразбитым торговым трактом (видимо, проблема дорог в приграничье касалась не только Дарнаса, но и Ласкана) повисла тишина.

– Ах да, прости, пожалуйста, – в голосе Рекки звучало столько яда, что только идиот бы не понял, в насколько малой степени она в действительности испытывала угрызения совести. – Она же теперь тебе не сестра. Том Безродный…

Захлопнув шторы, Рекка, судя по звукам, уселась обратно на тюки и погрузилась в медитацию.

Хаджар уже приготовился схватить Тома за одежды и не позволить ему броситься с мечом внутрь повозки, но тот застыл на месте. Затем слегка дрожащей рукой откупорил многострадальную горлянку и поднес ко рту, но… так и не сделал последнего движения.

Ни одной капли не упало на его губы, как он закупорил “бутыль” и, повесив ее на пояс, обратил взгляд пустых глаз куда-то в сторону Сатии – столицы Ласкана.

– Она уже должна была родить, – прошептал он.

Хаджар ничего не сказал. Он понимал, что чувствовал Том. В конечном счете у него тоже со дня на день должен был появиться племянник…

– Скажи мне, Хаджар, как много пройдет времени до того, как я перестану чувствовать родство с Анис и ее ребенком?

– У всех по-разному. От года до десяти.

– От года до десяти… – повторил Том. – Что ж, значит, пить мне еще долго…

И только после этого, сбив ребром ладони пробку, он вновь начал заливать в себя алкоголь.

Глава 1057

После двух дней безудержной скачки даже кровавым мустангам, лучшим наземным скакунам, требовался отдых. Так что отряд… или в данном случае торговая компания съехала с тракта и остановилась на привал около широкого ручья.

Хаджар, как и Крыло, тут же ощутил присутствие в ручье младшего духа. Существа, рожденного непосредственно природой и Рекой Мира.

И, будь они оба послабее, младший дух точно выбрался бы в реальность, чтобы продемонстрировать свое почтение потомкам Черного Генерала. Правда, сделал бы он это исключительно в свойственной духам манере – попытался бы убить их обоих.

Но поскольку дух ощущал силу Крыла и Хаджара, которая была куда больше, чем его собственная, то пытался не подавать вида.

– Тебе не нужен камень силы? – удивился Крыло.

Они стояли плечом к плечу и смотрели на широкий ручей. В мире Земли его бы назвали полноводной рекой, но здесь – не более чем ручьем.

– Нет, – честно ответил Хаджар.

Его трофейное, доставшееся от Мертвой Луны пространственное кольцо было под завязку забито кристаллами крови далекого предка, которого он встретил на руднике Сухашима. Из них получились бы камни силы куда более высокого качества, нежели из эссенции младшего духа.

Крыло хмыкнул.

– Впервые встречаю адепта, которому не нужны камни силы, – сказал он. – За них порой вырезают целые семьи… Встретить младшего духа в этом захолустье большая редкость. А пока наши компаньоны разбивают лагерь, мы бы успели поохотиться на него.

Ручей, будто услышав слова Крыла (хотя, скорее всего, так оно на самом деле и было), ускорил течение своих вод. Поднялись небольшие волны, на гребнях которых заблестели белые барашки.

– Если мы убьем этого духа, то ручей рано или поздно обмельчает.

– Тебя это так сильно волнует? – спросил Крыло.

Хаджар повернулся направо. Там слегка шатающийся от алкоголя Том мыл в ручье коней. Животным не нравилась близость нетрезвого человека, и они фырчали, брыкались, но куда им совладать с силой Рыцаря духа.

Если бы не ручей, кони бы не напились, а долина вокруг, пусть и покрытая снегом, не выглядела бы такой живой и дышащей. Лес же, в данный момент больше напоминающий выставку ледяных скульптур, и вовсе зачах бы и погиб. А вместе с ним и бесчисленное количество живых существ, его населявших.

Незамерзающий, благодаря младшему духу, ручей являлся без малого артерией этого региона.

– Вот именно поэтому нам с вашим орденом и не по пути, – вздохнул Хаджар и, развернувшись, возвратился к костру.

Анетт, будучи жительницей Карнака, впервые в жизни видела настоящую зиму. Завернутая в шубы из шкур животных, она грела пальцы паром изо рта и то и дело подносила их к огню.

Хворост, Рекка, стоит отдать ей должное, успела захватить с собой. Всего два сложенных крестом полена из редкой породы дерева порождали пламя высотой по пояс Хаджару, а тепло от него исходило такое мягкое и родное, что под растаявшим вокруг снегом вдруг проклюнулись подснежники.

Хаджар улыбнулся и тоже потянулся к пламени.

Даже после почти сорока лет жизни в безымянном мире он не переставал удивляться его чудесам и волшебству.

– Объяснишься, Хаджар? – спросила Рекка, не отрывая при этом взгляда от явно зашифрованного пергамента.

Перед тем как сесть рядом с Анетт на расстеленные по снегу шкуры, Хаджар успел бросить быстрый взгляд за спину двойному агенту “Запретного города”.

Зафиксировав столбцы шифра в базе данных нейросети (его собственной памяти), он отдал команду на дешифровку.

Обрабатываю запрос… Запрос в процессе обработки. Ожидаемое время завершения обработки, учитывая сохранение текущего выделения мощностей в объеме 7,5 % от максимума: 6 дней 18 часов 42 минуты 15… 14… 13… секунд.

Все же Тайная канцелярия не зря свой хлеб ела, раз нейросети при достаточно весомом объеме разрешенных мощностей (основные силы были брошены на изучение библиотеки стилей клана Хищных Клинков) требовалась почти неделя.

– В каком смысле? – Хаджар достал из второго пространственного кольца, переданного ему Анетт, две жестяных чарки. Бросив в каждую по пригоршне снега, он растопил его над костром. После протянул одну чернокожей красавице.

Та, едва ли не стуча зубами, с благодарностью приняла, после чего дрожащими, слегка розовеющими пальцами начала бросать внутрь разные порошки и травы.

Хаджар же просто пил теплую воду.

Вот она, проза жизни. Будучи Повелителем, обладающим “Истинным королевством меча синего ветра” (объединенного “Королевства” из двух разных), умея пользоваться волей и знающий волшебное Слово, он сидел в снегу и пил из жестяной кружки талую воду.

Если верить тем сказкам, которые он слышал в детстве о простых Небесных солдатах, то сейчас его должны были окружать прекрасные гурии, а сам он должен предаваться всем усладам и утехам, которые только могла предоставить жизнь.

Хотя, наверное, у каждого свой путь… Если вспомнить оазисы Моря Песка, то там многие живут именно так.

– Откуда ты знаешь Крыло Ворона? – в лоб, но все так же не отрываясь от свитка, спросила Рекка.

Хаджар не стал отнекиваться или лгать.

Да, он не особо радовался компании Рекки Геран, по вине которой они едва не отдали свои жизни в Карнаке, но все же уважал ее. Трудно было не уважать такого специалиста, как Рекка. Одновременно и как шпионку Тайной канцелярии, и как бойца корпуса стражей.

Врать ей было глупо. Она бы все равно распознала, где ложь, а где истина.

– Мы пересекались, – ответил Хаджар.

– Пересекались? Кажется, это мягко сказано… Я читала материалы по твоей жизни, собранные Тайной канцелярией, так вот, раньше вы с Томом, кажется, лучше ладили, чем ты сейчас с Крылом Ворона.

– У нас сложные взаимоотношения, – уклончиво ответил Хаджар. – Но не переживай, мы отложили все наши разногласия до момента окончания миссии… Кстати, о ней – почему Крыло не знает, на кого именно мы обменяем императора?

– Почему не знает? – вопросом на вопрос ответила Рекка. – Если не идиот, то догадывается. А если догадывается, то как умный человек молчит о своей догадке. Потому что, как бы силен он ни был, но не сможет спрятаться, если его императорское величество пошлет за ним великих героев.

Справедливо. Многие знания – многие печали. А многие знания о печалях короны – отсутствие собственной головы, на которую ты бы мог если и не корону, то хоть соломенную шляпу примерить.

– Последний вопрос, Хаджар… о наших с тобой взаимоотношениях. – На этот раз Рекка все же отвлеклась от своего пергамента. – Наши пути разошлись при не самых приятных обстоятельствах… Я лично неприятна тебе, а ты лично неприятен мне, но… сейчас мы делаем общее дело ради нашей общей родины. Так что я прошу тебя доверять мне, а сама, в свою очередь, обещаю не подвергать сомнениям никакие твои действия и решения.

– Предлагаешь заключить союз?

– Временный, – кивнула Рекка. – Когда вернемся в столицу, то сможем вновь строить козни друг другу.

– Строить… погоди-погоди! Я тебе никаких козней не строил.

Рекка прокашлялась, отвернулась, а затем протянула Хаджару руку.

Тот, выругавшись, сжал крепкое предплечье воительницы. Странно, вроде он заключал союз с человеком, а чувство было такое, будто он со змеей обнимался.

– С этим решили. – Рекка свернула пергамент и убрала его в пространственный артефакт. – Не буду вам двоим мешать… Вижу, вам есть что обсудить.

Все же Рекка была неглупа…

Поднявшись, она, оставив Анетт и Хаджара наедине, направилась к стоявшему на ледяном берегу ручья Крылу Ворона.

И, несмотря на все сказанные слова, Хаджар чувствовал, что что-то здесь не так…

Глава 1058

– И для чего ты искал моего общества, Северный Ветер? – на языке джунглей Карнака спросила Анетт.

Она спокойно дула в жестяную чарку, из которой вились клубы ароматного, едва ли не дурманящего голову пара.

– Мне нужна твоя помощь, – честно признался Анетт Хаджар.

– Помощь? – Наверное, только чернокожие женщины умели одновременно так вздергивать брови и двигать головой, чтобы была понятна вся глубина их саркастического удивления, плавно переходящего в недоумение, смешанное с раздражением. – Когда ты возлежал с этой худой принцессой, тебе моя помощь не требовалась.

– Высокое Небо, – вздохнул Хаджар. – Я не спал с ней.

– Вся каменная стоянка твоего народа думает иначе.

Под каменной стоянкой она имела в виду Даанатан. И не потому, что не знала слов “город” или “столица”. Просто в языке джунглей не было подходящих синонимов.

– Анетт. – Хаджар надрезал ладонь и произнес слова клятвы. Когда рана затянулась, он спросил: – Этого тебе будет достаточно?

– Люди говорят, ты был пьян, – а вот и второе движение исключительно чернокожей девушки. Такое плавное, небрежно-неверяще-безразличное покачивание плечами. – Так что ты можешь “думать”, что не возлежал с ней, но прошлое протекло иначе.

– А в чем принципиальная разница? Между тем, что я уверен в том, что не спал с ней, и с тем, что я действительно с ней не спал.

Анетт набрала в грудь (стоило признаться, что даже под толстым слоем шкур весьма красивую и желанную) воздуха, но так и не нашлась что ответить.

Все же она оставалась молодой девушкой, а у Хаджара успел накопиться не только военный опыт, но, пусть и малый, и скромный, но опыт в общении с представительницами прекрасной половины человечества.

А если учитывать Ана’Бри, Аркемейю и королеву Зимнего сада фейри, то не только человечества.

– В чем заключается твоя нужда, Северный Ветер? – Анетт вернулась к началу их разговора, сохраняя при этом язык Карнака.

Хаджар был за это благодарен. Он не очень хотел, чтобы кто-то, помимо догадывающегося Тома, оказался в курсе его владения волшебным Словом.

Причем не каким-нибудь простым, а относящимся к одной из стихий.

– Проще показать, чем рассказать, – ответил Хаджар.

После этого он прислушался.

В потоках ветра он услышал звон снежинок. Миниатюрные кристаллики льда, из мириад которых не встретишь двух одинаковых, звенели друг о друга.

Это была буква Имени ветра.

Хаджар услышал горячее дыхание адептов, паром срывающееся с их уст. Оно кружилось в небе биением их сердец и жаром души.

Это тоже была буква его Имени.

Как и бег облаков по небу, полет редкой птицы, качание почти ледяных брызг над ручьем, его журчание, ржание коней и стук их копыт о лед…

Все это было буквами ветра. Иногда эти буквы менялись еще до того, как Хаджар их слышал. Сливались в одну, разделялись на сотни и тысячи, чтобы потом обернуться Словом.

Словом, которое он произнес.

И стоило ему это сделать, как волшебное Слово стало ветром, ветер – его силой, сила – глиной, а воля – руками гончара.

Волей Хаджар захотел придать пару над чаркой Анетт силуэт танцующей девушки, а сила, Имя ветра, сделала за него всю работу.

И в этом не было ни капли энергии. Ни единый поток Реки Мира не был нарушен. Ни один из могущественных адептов, стоявших на берегу ручья, ни Том, ни Рекка, ни Крыло Ворона – не смогли почувствовать того, что сделал Хаджар.

Анетт же от изумления широко раскрыла свои голубые глаза, а затем как-то иначе взглянула на Хаджара.

– Ты сделал это сам или при помощи вещи духа? – тихо, едва ли не шепотом, спросила она.

Вещами духа называли в джунглях Карнака артефакты. Иногда так случалась, что Река Мира и сама природа, а не руки человека порождали артефакты.

Это происходило редко. Еще реже эти артефакты имели какую-то существенную силу. Но если уж имели, то ни одному артефакту, вышедшему из мастерской, не удалось бы сравниться с могуществом Реки Мира и природы.

– Сам, – ответил Хаджар.

– Клянись, Северный Ветер! Клянись в этом немедленно.

Хаджар, не понимая, откуда в Анетт столько удивления, смешанного с испугом, уже второй раз за четверть часа провел ножом по ладони.

Вскоре рана, вспыхнув золотом, закрылась.

– Твои уста говорят истину. – Анетт медленно повернулась обратно к танцующему пару. – Вечные истоки… Великие предки… Гора Стихий… Я о таком слышала лишь сказки матерей наших матерей. Никогда не думала, что увижу своими глазами…

– Анетт, прошу… объясни мне.

Чернокожая красавица дернулась, как-то по-кукольному кивнула, после чего провела ладонью над снегом. Вскоре над ее пальцами закружились пять водяных сфер.

– Всего есть пять форм подчинения стихии.

– Это я знаю…

Синие глаза Анетт сверкнули грозно и остро.

Хаджар тут же замолк.

Наверное, было у нее что-то общее с ее дядей, почившим вождем племени Шук’Арка. Они оба терпеть не могли, когда их перебивали.

– Подчинение, единение, воплощение, форма и стихия, – продолжила рассказ Анетт. – Подчиняя стихию, ты выполняешь самое грубое и простое действие из всех.

Девушка наглядно продемонстрировала пять шариков над ее пальцами.

– Затем следует единение – вторая ступень владения стихией. – Через мгновение пять водяных шаров растеклись по ладони Анетт и, впитавшись внутрь, оставили после себя мерцающее водой свечение.

– Третья – воплощение. – Анетт провела ладонью над снегом, и тот на расстоянии в сотню метров покрылся пленкой воды. Причем она, не касаясь снега, застыла в воздухе.

И все это не используя ни грамма энергии. Никто из адептов все так же не замечал происходящего. Это одновременно и восхищало, и нервировало.

– Четвертая и пятая ступень настолько сложны, что мне пока до конца недоступны. Мне потребуется слишком много времени, чтобы подготовиться к их использованию. Сейчас, в нашем разговоре, у нас нет столько времени.

Все же язык джунглей не очень-то подходил для светских бесед. И некоторые мысли с его помощью оказывалось крайне сложно выразить.

– Но, – Анетт едва ли не на шепот перешла, – сказки матерей наших матерей упоминают странствующего волшебника с разноцветными глазами. Они говорят, что он пошел дальше и, будучи наполовину смертным, смог совладать с магией бессмертных потомков духа Дану. И освоил их искусство, создав шестую ступень.

– Шестую ступень? – переспросил Хаджар, а затем опомнился. – Погоди, ты говоришь о духе Дану? Про народ фае? О магии фейри?!

Анетт покачала головой, а затем вылила свой отвар в снег, закопала проталину и вновь закуталась в шкуру.

– Я ничем не смогу тебе помочь, Северный Ветер. И не советую когда-либо пользоваться тем, что ты узнал на своем пути.

– Почему?

Анетт повернулась к Хаджару. Их взгляды встретились.

Надо понимать, что Анетт была отважной девушкой. Ведьмой, владеющей некромантией, пережившей такое, от чего даже у бывалых адептов волосы могут поседеть.

Но при всем этом в ее глазах отразился неподдельный страх.

– Народ духа Дану обязательно услышит тебя… так же, как услышал того волшебника. И они придут, чтобы отнять то, что принадлежит им… Никто, кроме племени Дану, не вправе взывать к этому искусству… Берегись, Северный Ветер. Они придут, чтобы убить тебя.

Хаджар отпустил имя ветра на волю, а затем грязно выругался.

Только этого ему не хватало.

Очередных разборок с фейри.