Текст книги "Клинок чести"

Ещё большее разочарование, смешанное с большой долей удивления, постигло их после того как местные решили посмотреть, куда я дену непонятно зачем купленное у них мясо. Смачный и презрительный плевок одного из них не остался без моего внимания, и, встретившись с аборигеном взглядом, я укоризненно покачал головой, продолжая бросать псу один кусок мяса за другим.

– Не обращай на них внимания. Ешь, – добавив в голос как можно больше ласки, произнёс я, обращаясь к принюхивающемуся псу. – Ешь, парень. Тебе понадобятся силы, когда я тебя освобожу. И может быть, мы найдём твоего хозяина…

Внутренняя борьба пса продолжалась недолго. Смышлёная зверюга быстро прикинула все варианты и, здраво рассудив, что противостоять врагам на полный желудок получится гораздо эффективнее, приступила к утолению голода.

Подкинув в ладони танто, я ловко поймал его за лезвие и резким, едва различимым движением метнул абсолютно неприспособленный для этого кинжал в дерево, параллельно успев навесить на него «технику» стихии Света. Росчерк белого пламени врезался в ствол сосны, с глухим звоном начисто перерубив намотанную на него цепь и удерживавший её замок. Отреагировавший на резкое движение пёс вновь глухо зарычал и почти сразу же смолк. Не знаю, кто и как дрессировал этого сторожа, но он быстро сообразил, что к чему, отбежал от дерева, проволочив остаток цепи за собой по снегу, и только после этого вернулся к прерванной трапезе.

– Первый урок доверия прошёл успешно. А теперь надо закрепить материал, – прошептал я, под одобрительное ворчание деда направившись к дереву за кинжалом. – Всё так складно, что аж подозрительно становится.

Накаркал. Со стороны леса, буквально в пятидесяти метрах от меня, заголосила волчья стая. И, стоило стихнуть голосам изменённых, как окрестности огласил жуткий и мерзкий хохот, пробирающий до костей…

С трудом выдернув засевший в древесине клинок, я взвесил его на руке и несколько раз крутанул в ладони, меняя хват и делая пробные взмахи. Сердце гулко заколотилось в груди, получив свою порцию адреналина, тело наполнилось силой и желанием двигаться, сражаться, побеждать…

– Внук! Что с тобой?! – забеспокоился дед.

– Не знаю. Азарт, наверное. Это ведь не настоящий бой. Это…

– Охота, – довольно подсказал дедушка, уловив мою мысль и немедленно успокоившись. – Твоя первая Охота на Демона. Инициация. Это всегда происходит именно так.

Приглушённое рычание сбоку от меня прервало мой мысленный диалог – пёс без колебаний встал слева от меня, устремив свои разгоревшиеся недобрым пламенем глаза в сторону леса, из которого одна за другой на снежную поляну опушки вылетали серые тени изменённых хищников. Не думая, опустив руку ему на загривок, я почесал его за ухом и взъерошил ему шерсть на голове, поставив её дыбом. Ответом мне послужило неодобрительное ворчание, в котором отчетливо слышались нотки удовольствия. Присев на одно колено, я аккуратно подрезал широкий и толстый ошейник, окончательно избавив пса от остатков оков, и, безбоязненно развернув его морду к себе, спросил:

– Ты уверен? Ещё можно успеть убежать. Я их надолго задержу.

Пёс внимательно посмотрел на меня, не особо возражая против моего панибратского поведения. Выданный им аванс доверия заключался в тёплом взгляде, едва заметно подрагивающем хвосте и хищном оскале, изображавшем его версию улыбки.

– Потом не жалуйся, – пригрозил ему я, на что был удостоен презрительного фырканья и довольно бодрого басовитого взлаивания.

Расправив плечи и повинуясь наитию, я намотал цепь на рукоятку танто и пропустил по ней бахир с полярностью Тьмы – импровизированное оружие вышло хоть и неказистым, но у него был неплохой потенциал. Металл приятно холодил ладони и медленно нагревался, вибрируя от циркулирующего по звеньям потока энергии.

– Бестолочь, а талантливый. Весь в меня!..

Улыбнувшись привычному и столь неприкрытому акту самовосхваления, я пошёл вперёд, навстречу стелющейся по снегу угрозе – десяток крупных, хоть и облезлых волков уже находились в опасной близости. Раскрутив цепь над головой и прикинув её длину на глаз, рывком сблизился с вырвавшимся вперёд крупным зверем и хлестким ударом управляемой моей волей цепью вогнал засветившийся смертоносным Светом клинок прямиком в лобастую голову. Хищник даже не взвизгнул, кувыркнулся в воздухе и замертво ткнулся в снег. Выдернутый возвратным движением кинжал описал петлю над моей головой, прежде чем змеиным выпадом поразил следующего измененного волка, что хотел прыгнуть справа.

Мелькнувший в воздухе косматый силуэт перехватил напавшего с левой стороны хищника – мой нечаянный напарник по охоте вцепился врагу в горло и кубарем покатился с ним по снегу. Восприятие происходящего замедлилось: всё утратило свою резкость и скорость, даже сердцебиение словно сбавило темп, нарушив барабанный бой пульсирующей в висках крови на размеренный перестук набирающего обороты двигателя внутреннего сгорания.

Взметнувшись над волками в головокружительном прыжке, я интуитивно, наугад взмахнул левой рукой, удачно захлестнув горло одного из противников вторым концом цепи. Скрутив корпус, рванул цепь на себя, усиливая движение тела выплеском нейтрального бахира, и перекинул скулящего волка себе за спину, отстранённо отметив хруст его шейных позвонков сразу после того, как облезлое шерстистое тело грянулось о присыпанную снегом землю.

Пёс уже вновь твёрдо стоял на лапах. С его пасти вниз протянулись кровавые нити, а позади него распростерся измененный с дырой на месте глотки. Но трое других хищников уже окружили его и готовились напасть, сверкая алыми угольками прищуренных глаз. Остальные четверо развернулись ко мне и также разошлись в стороны, намереваясь закрутить вокруг меня привычную им «волчью карусель».

– Держись, дружище! – выкрикнул я, чувствуя, как по венам расходится новая горячая волна адреналина, и вновь пружинисто взвившись в воздух. – Охота только начинается!!!

Два сгустка Тьмы, небрежным взмахом руки отправленные в короткий и стремительный полёт, опрокинули оппонентов пса в снег, на время выключив из игры и оставив ему лишь одного противника. Крутанувшись в воздухе и раскрутив цепь, я сильным и точным ударом пробил череп ещё одному хищнику и приземлился на второго, сдвоенным ударом ног ломая ему хребет.

– Ты прав, Леон. Это только начало. Ты ведь не думал, что всё будет так просто? – тихо кашлянул дед, привлекая моё внимание и помогая отогнать затуманившее разум лихое веселье. – Оглянись по сторонам.

Сраженные мной противники вновь твердо стояли на лапах. Их тела начали причудливую трансформацию: бурный, взрывной рост мускулатуры раздирал их шкуры, обнажая бугрящиеся мышцы, когти и клыки увеличивались в длине, хвосты удлинились, приобретая острейшие костяные грани и тяжёлые на вид пирамидальные наконечники, а вдоль хребта проросли короткие костяные шипы.

– Ты был прав, дед. От кармы не убежишь…

Глава 6
Поступь Империи

– Вар-Вар! Вар-Вар!!!

Древний боевой клич разорвал задумчивую тишину эфира, взбудоражив притихших десантников бурлящей в нём лихостью и бесшабашностью. Древний настолько, что корни его терялись во мраке времён, сотни лет ужасавший врагов и вселявший надежду в союзников, этот клич смывал сомнения и тревоги, яростной мантрой приводил подсознание воинов в полутрансообразное состояние, подготавливая их к битве.

– Приготовиться к высадке! – в перешептывающейся разноголосице гулко зарокотал бас командующего операцией: – Обратный отсчёт! Десять, девять, восемь, семь…

На счёт «пять» надрывно взвыли сервомоторы, на счёт «три» заскрежетали люки в днище «Геркулеса», распахиваясь во всю ширь, на счёт «один» подвески с закреплёнными в них креслами плавно опустились в разверзшиеся порты и…

– За ВДВ!!! – прозвучал на общей волне боевой клич, выкрикнутый по-мальчишески звонким голосом, отзываясь эхом десятков отражений: – Вар! Вар!!!

И в ответ грянуло:

– Вар! Вар!!!

«Отстрел» десантников в МПД шёл попарно: срабатывая с глухим щелчком, механический привод заботливо направлял закованных в высокотехнологичную броню людей в короткий, стремительный полёт к земле, придавая им необходимое ускорение и изначальную траекторию.

Люди издревле мечтали покорить небеса. С тех пор, как технический прогресс и научные достижения вознесли человека над земной твердью, пусть и с помощью самолётов и прочих летательных аппаратов, с тех самых пор человечество пустилось на поиски других способов, дарующих хотя бы кратковременное ощущение самостоятельного полёта. И многие сочли управляемое падение одной из его форм.

– От винта!!! – захлебываясь адреналином, прокричал Алексей и развёл руки в стороны. Щёлкнув, расправились перепонки из плотного синтетического полотна, превратив МПД в подобие вингсьюта. Поймав восходящий воздушный поток, парень чуточку вильнул в сторону, закладывая некрутой вираж, и словно застыл, поражённый открывшимся ему зрелищем. – Боги, как же красиво!

Бескрайнее небесное пространство простиралось перед взором летящего человека, простиралось дальше, гораздо дальше, чем мог проникнуть его восхищённый и азартный взгляд. И вовсе не медленно странствующие стада тучных облаков служили тому преградой. Только чарующая голубая бесконечность, что ненасытной бездной поглощала его внимание.

 
Горизонт – пограничная линия
Между ночью и ранним рассветом.
Мы взмахнули бесшумными крыльями,
В парашютные сети одеты, —
 

негромко, но отчётливо запел Алексей, пробуждая в памяти слова песни, пришедшей вместе с ним из другого мира:

 
Нашим недругам на удивление
Просто падаем с неба, как звезды,
Мы готовы нести избавление,
Но дай бог, чтобы не было поздно!
 

– Сокол! Не увлекайся! – рыкнул голос Крокодила в наушниках и тут же взвыл на общей волне: – Отставить свободное планирование! Не хватало мне ещё вас потом по полю собирать. Высадка должна быть в одном квадрате, черти табакерочные!!!

Прыжок с трёх с половиной тысяч метров не располагает к длительному свободному падению. Но, дорвавшись до экстрима, кадеты ВКШ использовали каждую отведённую им секунду щекочущего нервы счастья, затейливыми вензелями выписывая в небесном пространстве доступные им фигуры пилотажа. А песня продолжалась, подхваченная восторженными юными душами кадетов и по-прежнему пламенеющими сердцами ветеранов ЧВК:

 
Мы летим и не чувствуем времени,
И у неба не ищем ответа,
Сколько демонов выйдет из темени
Против каждого Ангела света,
 
 
А полоска рассветная синяя
Обещает: «В плохое не верьте!»
Впереди только тонкая линия —
Горизонт между жизнью и смертью.
 

…Рывок раскрывшегося парашюта-крыла в МПД практически не ощущался – гелевая подкладка-компенсатор отлично гасила кинетическую энергию, но комок к горлу у Алексея всё же подступил. Ухватившись за ручки-рули, кадет шумно выдохнул и попытался закрутить посадочную спираль, параллельно осматриваясь по сторонам в поисках сотоварищей. Попытка увенчалась успехом лишь со второго раза. Всё же практики кадету отчаянно не хватало, а опыт прошлой жизни хоть и давал отличную теорию, помогал откровенно слабо.

Взбитые и не расчёсанные облака тем временем наползли на солнце, заслоняя устланную снежным покровом равнину от его лучей и нагоняя хмарь. Один за другим в небе раскрывались белоснежные купола, прерывая полёты-падения закованных в сталь человеческих фигур. Последними из распахнутого чрева транспортного самолёта выкатились грузовые десантные платформы с техникой, срываясь в пустоту и выбрасывая тонкие плети строп, чтобы спустя растянувшиеся на вечность мгновения шёлковые купола с хлопком раскрылись, иллюзорно подвешивая многотонную боевую технику в воздухе.

Снежная равнина настойчиво ткнулась в ноги. Новоиспечённый десантник не смог удержаться на них и кубарем прокатился по земле, вздымая вверх россыпи белесой хрустящей пыли.

– Не расстраивайся, Сокол, опыт приходит с практикой. – Гена не удержался и поддел сидящего в сугробе Алексея.

В отличие от кадета, наёмник безупречно приземлился и пробежал с пяток метров, пропуская над собой опадающий купол парашюта, и уже умело стягивал стропы, не забывая мониторить обстановку вокруг.

– Всё же неплохо вас учат, – продолжал говорить Гена. – Интересные волчата подрастают. Это всё неспроста, нюхом чую.

– Разговоры о войне считаются дурным тоном. И, несмотря на это, весь высший свет только об этом и судачит между собой на всех официальных и неофициальных встречах. Даже в кулуарах эта тема, так или иначе, но поднимается, – ответил Алексей, пробегая глазами по такт-интерфейсу шлема. – Учебная программа кардинально изменилась два года назад. Соотношение практики и теории стало практически один к одному. И да, у меня есть направление движения. Координаты я сейчас скину…

– Сорок километров?! – удивлённо хмыкнув, Гена неторопливо снял со спины автоматический маяк и, разложив треногу подставки, закрепил его на снегу, активируя режим «Все ко мне!». – У нас мало времени. Пусть твой техник готовит беспилотники. Не хочу соваться к кочевникам без разведки. Да и нам лучше до конца оставаться незамеченными.

– А вот это вряд ли, Крокодил… – как-то грустно выдохнул Алексей, делая отметку на общей карте сопряжённых командирских интерфейсов. – У нас гости. Северо-запад, три объекта, классификации не поддаются, но от себя могу сказать точно – это элементали.

* * *

Когти мутировавшего волка скользили по тончайшей и незримой плёнке «доспеха духа», высекая из него россыпи искр – подмявшая меня зверюга ударами передних лап пыталась пробиться сквозь защиту и как можно скорее добраться до законной добычи. Сила этих ударов была столь велика, что моё тело невольно перекатывалось под её воздействием, не давая полностью сориентироваться и дать полноценный отпор. Сосредоточившись на удержании «доспеха», я ужом крутился на снегу и ждал момента, который позволил бы переломить уже почти проигранную битву, ход которой так разительно переменился всего лишь за пару минут. А ведь всё так хорошо начиналось…

…Искрившаяся Тьмой цепь послушно свилась в тугие кольца на левой руке, доверчиво ткнувшись рукоятью источающего Свет кинжала в ладонь. Пульсирующие энергией «техники» успокаивали, даруя ощущение заключённой в них мощи. Таково свойство любого оружия – оказавшись в чьих-то руках, оно незримо влияет на обладателя, словно делится частью собственного могущества.

Но это могущество и так принадлежало мне. Достаточно было лишь напоминания об этом.

Трансформация волков почти завершилась. Хищников сотрясали конвульсии, на снег клочьями летела шипящая пена, воздух дрожал от утробного рыка. Невольная фора, данная мне их перерождением, таяла на глазах.

Стремительное сближение с волками походило на зигзагообразный спринтерский рывок. Чувствуя, как застонали связки и мышцы, но не сбавляя скорости, я по кривой траектории миновал ближайшую тварь, чтобы со всего разгона врезаться в того волка, что при жизни был Альфой стаи. Куда более крупный, чем его товарищи, он представлял бо€льшую опасность и подлежал уничтожению в первую очередь.

Результат столкновения опровергал законы физики – волк отлетел в сторону сбитой кеглей, пытаясь извернуться в полёте, но цепь уже опутывала его мохнатое тело подобно настигшему добычу удаву. Треск костей звучал влажно и отчётливо, под напором напитанных Тьмой звеньев рвались шкура и плоть зверя. Короткий взмах руки метнул светящийся кинжал в грудину хищника, поставив точку в нашем противостоянии: кумулятивный эффект «Солнечного луча» выжигал носителя астрального паразита изнутри, оставляя лишь пустую и никчемную оболочку.

Но на какое-то время я остался против остальных волков с голыми руками. И они воспользовались своим преимуществом по полной программе.

Синхронный удар хвостами с двух сторон прошёл мимо меня лишь необъяснимым чудом. Интуитивно отшатнувшись назад, я поскользнулся и только из-за падения разминулся с гранеными наконечниками костяных копий. Третий волк негодующе взвыл, уставившись на меня алыми точками сузившихся глаз, и прыгнул.

Косматая туша весом под три центнера не достигла свой цели, нарвавшись на короткую очередь «Тёмных Сфер». Самая слабая из доступных «техник», аналог огненных шаров, ледяных стрел и воздушных кулаков. Самая слабая и всё же хоть сколько-нибудь эффективная.

Вскочив на ноги, я… затанцевал. Pa-tantra, танец сикхов, изученный во время одной из поездок, предназначался для ведения неравного боя с превосходящим числом противников. Те три года, что я оттачивал это искусство владения битвой, не могли поставить меня наравне с опытными Воинами сикхов. Но в определенных случаях не требуется козырь, достаточно и малейшего преимущества.

Внимание и концентрация. Скорость и сила удара. Спокойствие и размеренное дыхание.

Скользящий шаг вправо. Монструозная волчья пасть лязгнула клыками длиною с кухонный нож в сантиметрах от плеча, оставив ощущение пробежавшего по конечности холодка. Подпрыгнув, оттолкнулся от этой морды ногой, крутанув в воздухе сальто назад, кувырком разорвал дистанцию с просвистевшей в опасной близости когтистой лапой, серией коротких шагов обозначил квадрат вокруг распростёртого на снегу Альфа-волка и, пригнувшись, пропустил над собой очередную атаку-прыжок.

Организм человека способен на многое и без бахира. Одарённые пренебрегают подобными тренировками, сосредотачиваясь на родовых школах, дабы максимально развить свой потенциал и как можно скорее получить следующий ранг. Но Клинок, которым был я, лишён подобных амбиций – Служение требует максимальной эффективности ежедневно, без оглядки на перспективу.

Короткий взмах ребром ладони вызвал у зазевавшегося хищника возмущенный вопль, источавший боль и недоумение – призрачное лезвие-кромка за один удар отсекло костяной хвост-копьё под самоё основание.

И на этом мои успехи закончились.

Пёс знал своё дело. Израненный, истекающий кровью, он лежал в стороне от основного поля битвы, мёртвой хваткой вцепившись в горло своего последнего противника. Его победа стала залогом моего поражения – павшие в схватке с ним хищники тоже прошли стадию трансформации и, не мешкая набросились на меня, оставив слабеющего с каждым мгновением пса на десерт.

Неучтённый волк сломал выстроенный рисунок боя и спустя всего несколько секунд «доспех духа» подвергся неожиданно мощной атаке, удержать его помогла лишь предельная концентрация…

* * *

…Десятиметровый, оглушительно ревущий столб торнадо играючи промчался по снежной целине и небрежно раскидал тройку неспешно наступающих ледяных элементалей в разные стороны, прежде чем вдруг бессильно опал ворохом снежинок, вызвав возглас недоумения со стороны управлявшего его движением Стихийного Мастера.

Удивлённо склонив голову набок, Сяолун Во Шин Во уставился в точку, где несколькими секундами ранее бешено вращался природный элемент Ветра, зацикленный и усиленный во множество раз хитроумным плетением его «техники».

Человекообразные фигуры изо льда и спрессованного снега медленно заворочались, поднимаясь на ноги и вновь разворачиваясь к чужакам, вторгшимся на территорию народа Э’Вьен. Грубые силуэты этих магических созданий наполняла первобытная мощь стихии Льда, а грацию им заменяла неповоротливая текучесть горной лавины.

– План «Б»! – проговорил в эфир Сяолун, провожая глазами неумолимо приближавшихся элементалей. – Гена, нужна артподдержка! Могу не справиться со всеми!

Китаец с лёгкостью сохранял присущее ему с момента высадки спокойствие духа, хотя его уже начали терзать догадки о природе явления, пусть и не сразу, но развеявшего «технику» ранга Мастер.

– Сяо, ты там уснул? – рявкнул эфир голосом Лаптева, выдергивая Координатора из задумчивости.

Произошедшие изменения не сулили ему ничего хорошего – элементали синхронно, как по команде, вскинули руки к небесам – и от них в сторону китайца вздыбилась широкая волна из снега и осколков льда, готовая обрушиться на одинокого человека безжалостным штормовым прибоем. Остальная десантная группировка успела удалиться от Мастера Воздуха почти на три сотни метров и под удар не попадала. Но башни на БМП уже закончили разворот и прицеливание, готовые поддержать китайца прицельным огнём из счетверенных 20-мм автоматических пушек.

Ледяной вал и «Вихревой Щит» столкнулись на полпути. Полупрозрачная вогнутая воронка из серпообразных лезвий перемалывала снежно-ледяную массу как мясорубка, превращая всесокрушающий вал в однородную рыхлую массу, что бессильно упиралась во второй слой Щита. Грохот столкнувшихся энергий прозвучал подобно грому небесному и раскатами разошелся по окрестностям.

Опавшая стена оставила за собой плотную и непроглядную пелену снежной взвеси, сквозь которую проступили три громадных силуэта, продолживших своё атакующее шествие.

– Фланговые – за нами, твой – по центру! Огонь!!!

Команда Лаптева предупредила уже придуманную импровизацию Координатора, и он, почти мгновенно переориентировавшись, сосредоточился на отмеченном элементале. Три мутных полупрозрачных столба спрессованного воздуха последовательно влетели в грудину человекоподобного создания, вырвавшегося вперёд своих товарищей. Три мощнейших удара, способных проминать и разрывать к клочья бронелисты МПД и БР, вдребезги расшибли магический конструкт – невредимыми остались стоять лишь колонноподобные ноги пятиметрового гиганта, а всё, что было сверху, рассыпалось бесформенной грудой.

Загрохотавшие очереди из автоматических пушек также внесли свою лепту в ход сражения, но куда менее значительную: цепочка разрывов фугасных снарядов осыпала тела элементалей гроздью вспухающих клубков огня, свистящими осколками разбрасывая в стороны осколки льда и оставляя после себя глубокие каверны.

Элементали сбавили ход, шатаясь и вздрагивая от попаданий, по-человечески прикрываясь руками от града жалящих снарядов, и продолжали идти дальше.

Координатор не стал медлить и на пределе возможностей сплел ещё одну «технику». Широкий овал смерча зародился в течение всего нескольких ударов сердца, зацепив собой обоих ледяных великанов, и с натугой стал отрывать их от земной поверхности. Канонада стихла – канониры попросту не смогли удержать цели, сорванные с места мощными порывами ветра.

– Узрите истинную Мощь Небес! – пафосно воскликнул Сяолун Во Шин Во, Координатор Темного Клана Китая и Мастер Ветра. Он упивался той мощью, что подчинялась его воле, наслаждался ощущением могущества, заставляя смерч расти в высоту и сужаться до тех пор, пока тела элементалей, вращавшиеся в нём, не столкнулись. – Небесная Кара!

Изгибающийся столб смерча достигал уже пятидесяти метров, когда раздался этот крик. Мало кто из бойцов «Сибирского Вьюна» не был наслышан о клане китайской мафии и одном из его лидеров. Многие знали, чем именно знаменит Летающий Змей Шаньдуна. Но никто из них и не рассчитывал увидеть применение одного из древнейших китайских камонтоку.

Ослепительно белые крылья материализовались из воздуха в доли секунды и распахнулись во всю десятиметровую ширь. Блеснули тысячи металлических чешуек, обжигая глаза усиливающимся радужным свечением энергий. Крылья Дракона застыли, раскрывшись, прежде чем слегка изогнулись и синхронно взмахнули, подбрасывая своего обладателя ввысь и взметая облака снежной взвеси на месте старта.

– Хорош, чертяка, – уважительно покачал головой Гена, провожая взлетевшего Координатора взглядом. – Эй, вы куда собрались?

Вопрос предназначался кадетам, что уже занимали места на кавалерийских байках, адаптированных для скоростной езды по снегу: передние колёса сменились лыжами, а на замену задним пришли широкие гусеницы.

– Я повторю вопрос ещё раз, господа кадеты, прежде чем начну говорить с вами согласно законам военного времени! Куда собрались?! – теряя остатки терпения, прорычал Лаптев в эфир.

– Мы не можем терять время, – спокойно ответил Алексей, заканчивая осматривать байки товарищей и нарочито расслабленно приблизившись к закипающему наёмнику. – Вам здесь ещё предстоит задержаться. А Леону уже сейчас нужна наша помощь.

– Сяолун уже добивает элементалей… – попытался возразить Гена, но смолк, увидев, что Соколов указывает рукой куда-то за его спину.

Парящий в небе Координатор как раз нанес свой коронный удар – сотканный из воздуха гигантский молот в его руках описал красивую дугу и мощным ударом отправил ледяных гигантов в стремительный полёт к земле. Высота, сила удара, масса тел, сила притяжения, твердая поверхность промороженной земли под тонким слоем снега…

Нехитрое уравнение помогло бы подсчитать масштабы урона для магических созданий, но Лаптев и так был уверен – «ледышкам» должно было хватить с лихвой.

– Не туда смотришь, Крокодил, – усмехнулся Алексей, акцентируя внимание собеседника на куда более важной детали поля боя. – В одном их навскидку не меньше сотни.

Тело первого павшего элементаля уже не напоминало бесформенную кучу снега и льда. На её месте копошились несколько десятков небольших фигурок, полностью копировавших внешний вид своего родителя, разве что уступавших ему в размерах.

– На южном и восточном направлениях с дронов обнаружили ещё троих таких снеговиков. Вам будет весело.

– Обхохочешься, – отрезал Гена, активируя командный интерфейс отряда и подключая к нему сержантов. – Пехота! Занимаем позиции для круговой обороны…

– Ну, вот и славно! А мы за Леоном и сразу обратно, – кивнул Алексей, бахнув кулаком в грудь и делая шаг назад.

– Если ты его оттуда не вытащишь, назад можешь не возвращаться, – холодно пообещал наёмник, прежде чем отвернуться и нырнуть в муравьиную суету подготовки к новому неравному бою.

– Вот так всегда… – насмешливо сообщил небу Алекс Розенкрейц, прислушавшись к тонкой пульсации метки на своей руке. Протянувшаяся от неё незримая нить натянулась как струна и едва слышно вибрировала, сигнализируя об опасности для носителя другой метки на втором конце этой нити. – Эскадрон! Выдвигаемся!

* * *

…Взвизг моего мучителя имел довольно вескую причину. Тяжёлое метательное копьё в шее нельзя не считать таковой, даже если в тебе три центнера веса и ты – мутировавший волк, прошедший перерождение под влиянием Астрального паразита.

Разбираться в причинах произошедшего чуда я не стал – рывком подтянув колени к подбородку, кувырком ушёл из-под ослабившего контроль хищника и попытался вновь соскользнуть в спасительный транс па-тантры.

Каждый бой имеет свой неповторимый Рисунок. Истинное искусство боя – это умение чувствовать этот Рисунок, чувствовать и создавать, изменяя на ходу, перестраивая его под свои желания и потребности, вынуждая противника делать не то, что хочет он, а то, что необходимо тебе.

Просвистевшее впритирку с головой копьё нагло разрушило мои представления о происходящем. Краем глаза уловив ещё несколько чьих-то резких движений, я закрыл глаза и полностью доверился интуиции.

– Будь лепестком сакуры на весеннем ветру… – едва различимо шепнул дед на грани сознания, прежде чем оно погрузилось в глубины транса. – Доверься ощущениям и пари…

Вдох и выдох. Биение сердца становится отчётливей и громче, барабанным боем пульсируя в висках и замедляя свой ритм, столь похожий на щелчки метронома, который я так искренне ненавидел всё детство. Ненавидел столь незамутненно, что эта ненависть помогла мне преодолеть первый барьер сознания, отделяющий обычного человека от Воина. Щелчок!

Распластавшись в слепом прыжке назад, я пролетел чуть больше метра параллельно земле, вращаясь вокруг оси и пропуская вдоль себя летящие копья. Щелчок!

Ладони смыкаются на двух тяжёлых древках, отполированных множеством прикосновений, взвешивая и вращая их перед броском. Щелчок!

Волки беснуются, пытаясь наскочить и вновь сбить с ног, но только мешают друг другу. Слепящий росчерк Света пробивает одного из них насквозь. Щелчок!

Люди. Десяток укутанных в шкуры охотников, метавших копья в меня и волков. И десяток тех, кто спешил им на подмогу, расчехляя короткие охотничьи луки. Протяжный и тоскливый, надрывный и тревожный рёв огромного рога эхом мчится по округе, возвещая о беде… Щелчок!

Частый и гибельный дождь стрел и копий. У них каменные наконечники, остановить которые мой «доспех духа» почему-то оказался не в силах. Танцуя между смертоносными росчерками и уворачиваясь от наседающих хищников, я растворился в Великой Пустоте, позабыв обо всём на свете, став частью всеобъемлющего Ничто… Щелчок!

Короткий мощный удар выбил остатки воздуха из лёгких. Оперённое древко ещё дрожало в моей груди, когда… Щелчок!

Рокочущий вал накатывал откуда-то из-за моей спины – неумолимый и грозный, ревущий десятками голосов и раскатами грома – он вырвался вперёд и с размаху ударил в подступающих охотников народа Э’Вьен, разом лишая их уверенности и вынуждая отступить… Щелчок?! Нет.

Транс продолжался, растягивая время сильнее привычного, краем глаза я увидел покатившегося по снегу измененного волка. В его огромной уродливой голове красовалась огромная дыра, поглотившая верхнюю челюсть и часть черепа. Оголенная и изломанная кость, кровоточащее мясо и пульсирующий комок звериного мозга впечатались в память. А хищник не пал замертво и пытался подняться на подламывающихся лапах, вслепую хлеща вокруг себя плетью костяного хвоста… Щелчок?!

Хриплый и надсадный кашель. Пятна крови на снегу. Рвущая боль в груди. Тоскливый волчий вой… Щелчок?!

Сердце пропустило удар, мир окрасился багровыми оттенками, надсадно взревели моторы…

– Вар!!! Вар!!! Ва…

* * *

…Дюжина стремительных акулообразных силуэтов неслышно вынырнула из-за кромки тёмного леса, до конца укрываясь в лучах заходящего солнца – тускло и невыразительно сверкнула серая обшивка бронированных фюзеляжей, негромко пластали воздух вращающиеся винты штурмовых вертолётов, а подвешенные к треугольным крыльям ракеты бесстрастно щерились намалеванными оскалами.

Князь Морозов не умел прощать тех, кто ставил под сомнение его Слово.

Дымные шлейфы неуправляемых ракет «воздух-земля» протянулись вниз, в бурлящий людьми муравейник становища народа Э’Вьен, усеивая его хаотичными всполохами взрывов.

Князь Морозов не ведал милосердия к тем, кто нарушал вековые договоренности и попирал традиции русских бояр.

Зарокотали автоматические пушки и застрекотали тяжёлые, крупнокалиберные пулемёты, вспарывая подбрюшье кочевья и окропляя его кровью.

Князь вынес свой приговор. И его Судьи пришли его огласить…

…Стойбище пожирал огонь – неумолимый и ненасытный, он поглощал войлочные юрты и шатры из звериных шкур, пытался насытиться тонкими оградами оленьих загонов и столами для разделки дичи, лакомился застывшими в неудобных позах телами людей, хищно урчал над своей добычей и громогласно ревел, словно требуя себе новых приношений. И как будто в ответ на эти требы, небеса продолжали изрыгать новое пламя, обрушивая заслуженную кару на головы тех, кто…