Текст книги "Страны Белого Слона. Правда и вымыслы"

Заблуждение состоит в том, что бандо – это название бирманского боевого искусства вообще. На самом деле бандо – это лишь один из видов бирманских боевых искусств, общее название которых – тхаинг. В основе бандо лежит практика рукопашного боя, основанного на подражании боевым приёмам зверей, что несколько сближает бирманский рукопашный бой с китайскими «звериными стилями» в у-шу. Есть боевые стили «орла», «леопарда», «тигра», «кобры», «оленя», «быка» и др. Существует Ассоциация бандо в Бирме/Мьянме, а также Международная ассоциация бирманских единоборств.

Кроме бандо в Бирме/Мьянме также существует бирманский бокс – летхвэй, – по стилю очень напоминающий муай-тай и на сегодня являющийся самым популярным видом рукопашного боя в стране. По некоторым данным, многие приёмы тайского бокса были скопированы именно с бирманских техник легендарным сиамским военачальником, принцем Наресуаном, жившим в качестве заложника при бирманском королевском дворе, – хотя это спорное утверждение. В соревнованиях по бирманскому боксу куда меньше ограничений, чем в муай-тай, например, разрешены удары головой. Наряду с летхвэй также существует нэбан – что-то вроде бирманского аналога дзю-до – и банше. Последнее, в отличие от вышеперечисленных видов боевых искусств, является техникой фехтования на мечах или палках – что-то вроде тайского фехтовального искусства краби-крабонг (подробнее см. пункт № 179).

У национальных меньшинств страны существуют и свои боевые искусства, например борьба «чжин», распространённая среди араканцев – бирманского субэтноса, населяющего штат Аракан на западе страны. У народности цзинпо в штате Качин на севере страны популярно боевое искусство капхрэк, напоминающее каратэ. Другое дело, что о боевых искусствах этих народностей практически ничего не известно – они ещё ждут своих исследователей и популяризаторов.

Это не так. Мяч для чинлона делается из ротанга и представляет собой лёгкий плетёный шар, который легко подбрасывать ногами.

Чинлон представляет собой «волейбол ногами» и является самой популярной игрой в Бирме/Мьянме. Похожие игры существуют и в соседних странах – в Таиланде и в Малайзии, но именно в «Стране золотых пагод» чинлон наиболее распространён.

Язык

Это не так. На самом деле название «Бирма» является транскрипцией с самоназвания её главного народа – бирманцев, которые называют себя «бама́». Данное слово по-бирмански произносится как [bəma]. Англичане транскрибировали это слово как «Burma» [bə:ma]. Важно отметить, что ни в бирманском, ни в английском никакого звука [r] в данном слове нет. Однако, когда слово попало в европейские языки, то в их произношении оно стало звучать как «Бирма, Бурма, Барма» и т. п. из-за транслитерации.

Следует заметить, что слово «Бирма» стало употребляться в Европе для обозначения соответствующей страны только в XIX в. Ранее европейцы эту страну так не называли. В первой половине XVI в., когда первые европейцы, а именно португальцы, добрались до нынешней Бирмы, единого бирманского государства ещё не существовало. В западной части страны находилось королевство Аракан/Ракхайн, в Нижней Бирме располагались монское королевство Пегу, а также бирманские государства Пром и Таунгу, а в Верхней Бирме существовало бирманское королевство Ава. В 1551 г. правитель Таунгу Табиншветхи объединил страну, положив начало т. н. Второму Бирманскому царству (1551–1752). Во второй половине XVI в. страна называлась европейцами по названию её столицы – Пегу, а в XVII – первой половине XVIII в., когда столица была перенесена в г. Ава, страна получила и соответствующее название (т. е. по наименованию столицы). И только к концу XIX в. европейцы стали называть эту страну Бирмой в разных вариациях произношения (см. выше).

Таким образом, название «Бирма» появилось в европейских языках относительно поздно.

Суть данного заблуждения состоит в передаче бирманских имён собственных посредством транскрипции или транслитерации, основанной на латинском алфавите.

Первые транскрипции или транслитерации бирманских имён собственных, прежде всего географических названий, появились ещё в XVI в. благодаря португальцам. Транскрибируя или транслитерируя имена и названия, португальцы обычно использовали в качестве источника монский язык, в ту пору являвшийся, наряду с бирманским, одним из двух государственных языков Второго Бирманского царства (1551–1752) и тогда ещё широко распространённый в Нижней Бирме. После того как в конце XIX в. вся территория Бирмы стала британской колонией, наибольшее распространение получила транслитерация бирманского языка на базе английской орфографии, созданная протестантскими миссионерами, наиболее известным из которых стал американец Адонирам Джадсон (бирманское имя – Юдатан, 1788–1850). В ХХ в. транслитерация Джадсона с некоторыми изменениями была принята в Бирме/Мьянме как официальная для передачи местных имён и названий посредством латинского алфавита.

Строго говоря, система Джадсона является транслитерацией с элементами транскрипции, вследствие чего она имеет мало общего с тем, как реально произносится то или иное слово на бирманском языке. Дело в том, что в последнем написание и произношение очень сильно различаются. Фактически написание почти каждого слова необходимо заучивать. Создавая транскрипцию бирманского языка на базе латинского алфавита, миссионеры попытались совместить несовместимое – соединить в одном транслитерацию и реальное произношение, да ещё и на базе тех правил чтения, которые приняты в английском языке. В результате получилось ни то ни сё.

Так, например, название бирманской денежной единицы в реальности примерно звучит как «чаʼ», но в английской транскрипции пишется как «kyat». Название бирманской реки Иравади пишется как «Ayeyarwaddy», но при этом произношение близко к русскому варианту написания. В общем, пользуясь данной системой передачи бирманских имён и названий, следует иметь в виду, что она достаточно громоздкая, сложная, и, как говорится, создана «не для людей».

Общие правила таковы: звуки бирманского языка типа «ч» и «дж» передаются как «ky» и «gy», звук типа «и» в начале слова передаётся как буквосочетание «ауе», «о» передаётся как «aw», тогда как буква «о» передаёт звук «оу», а конечные согласные «p», «t», «k» не читаются. Буквосочетание «ht» произносится как «тх», тогда как «th» передаёт межзубный звук [Ѳ], аналогичный соответствующему в английском языке. Конечное буквосочетание «-nt» не читается, а передаёт… низкий гортанный тон, играющий смыслоразличительную роль в бирманском произношении. Конечное «r» также не читается, а показывает, что предыдущая буква «а» произносится именно как «а», поэтому название страны «Myanmar» должно читаться как «Мьянма», а не «Мьянмар».

Вообще, глядя на эту транскрипцию, задаёшься поневоле вопросом, для кого она создавалась: ведь по ней нельзя ни более-менее адекватно читать бирманские имена и названия, ни учиться говорить по-бирмански!

Колониальное название г. Рангун пришло из распространённого на западном побережье Бирмы/Мьянмы араканского диалекта бирманского языка. По-бирмански название города звучит как Янгон (правильнее – Янгоун!).

Название древней столицы страны г. Пром пришло из монского языка, но через посредство португальского. По-монски город на самом деле называется «Прон», что значит «страна, столица». Бирманское название города – Пьи (но пишется «прань») означает то же, что и монское наименование.

Название г. Мандалай на самом деле по-бирмански звучит как «Мандэле». Английский вариант названия данного города (Mandalay – произносится – «Мэндэлэй») по звучанию гораздо ближе к оригиналу, чем русское наименование.

В бирманском языке довольно много заимствований из санскрита, однако за века их произношение изменилось настолько, что они стали почти неузнаваемыми. Трудно поверить, что бирманское слово «яза» (царь) произошло от санскритского «раджа», а слово «ядана» (драгоценность) – от санскритского «ратна» с тем же значением.

Русские бирманисты, создавая транскрипцию, взяли за основу произношение бирманского языка, поэтому наш вариант передачи бирманских имён и названий посредством русского алфавита куда более адекватен, чем английский.

Данное заблуждение состоит в том, что бирманское слово «лонджи» обозначает женскую юбку.

На самом деле слово «лонджи» обозначает юбку вообще, тогда как мужская юбка называется «пасхоу», а женская – «тхамейн». Мужская юбка широкая и обычно тёмного цвета, тогда как женская всегда приталенная и окрашена в яркие цвета.

Подобно шотландцам, бирманцы, как женщины, так и мужчины, носят юбки. Данное обстоятельство, по-видимому, имеет климатическое происхождение – жаркий и влажный климат Бирмы/Мьянмы не способствует ношению штанов. В отличие от соседнего Таиланда, где во второй половине ХХ в. возобладала одежда европейского типа, практически вытеснившая традиционную, в Бирме/Мьянме этого не произошло. И по сей день в данной стране практически невозможно встретить женщин в шортах или мини-юбках – ношение этих видов одежды считается неприличным. Мужчины бирманцы, как правило, также носят юбки – по данному признаку их легко отличить от мужских представителей некоторых национальных меньшинств, вроде шанов или народностей севера страны, известных под собирательным термином «качин», которые предпочитают носить штаны.

Это заблуждение основано на том, что во многих бывших колониях Великобритании английский является либо официальным, либо одним из официальных языков. Но есть и немало исключений, в частности, Бирма/Мьянма. Так вот, за исключением немногих людей, чья работа связана с необходимостью владения иностранным языком (переводчики, работники туристической отрасли, студенты ВУЗов, где преподаются иностранные языки, и в частности английский), все остальные бирманцы английским не владеют. А те, кто пытается на нём говорить, за исключением вышеперечисленных категорий, говорят так, что понять их практически невозможно.

В годы колониальной зависимости английский был официальным языком администрации, однако он ни в малейшей степени не вытеснил бирманского языка, который продолжал оставаться основным в стране. После обретения страной независимости правительство взяло курс на избавление от «пережитков колониального прошлого» и самоизоляцию. В этом Бирма/Мьянма отличалась от соседней Индии, где с британским наследием никто не боролся, скорее даже, наоборот, оно сохранялось. Были переименованы оставшиеся от англичан географические названия, и даже движение было изменено на правостороннее (при том что все машины в стране – праворульные). Эта политика продолжалась практически до начала XXI в. В результате даже те, кто владел английским языком, благополучно его забыли.

Сказанное не означает, что английский и другие иностранные языки вообще не преподаются в стране. Это не так. Иностранные языки изучаются, просто подавляющему большинству населения их негде использовать, в результате чего бирманцы, пройдя курс, скажем, того же английского в школе/ВУЗе, благополучно его забывают по окончании учебного заведения, если, конечно же, их работа не связана с данным языком.

Аракан или Ракхайн – это название региона на западе Бирмы/Мьянмы, вытянувшегося узкой полосой между Араканским хребтом (Аракан-йома) и Бенгальским заливом с северо-запада, от границы с Бангладеш, на юго-восток, немного не доходя до района дельты р. Иравади.

Данное название по своему происхождению отнюдь не бирманское. Аракан/Ракхайн – это сильно искажённое санскритское «Ракшапура» или «Ракхапура», т. е. «Страна демонов».

На современном бирманском языке слово «тэйоу» (транслитерация, отражающая средневековое произношение, выглядит как «тарук», «тарут» или «тароп» в разных вариантах написания) означает «Китай, китайский».

Заблуждение, распространённое и среди самих бирманцев, состоит в том, что словом «тэйоу» всегда назывался именно Китай. На самом деле это не так. Вплоть до конца XIX в. Бирма вообще не граничила с Китаем, а связи между двумя странами носили эпизодический характер. Причина заключается в географии. На юго-западе Китая, в провинции Юньнань, от Гималаев и Тибетского нагорья с северо-запада на юго-восток тянутся несколько параллельных горных хребтов высотой до 4 тыс. м, разделённых глубокими долинами, в которых текут быстрые горные реки Меконг и Салуин. Такая же картина и на северо-востоке Бирмы/Мьянмы вдоль китайской границы. Многочисленные пороги и водопады делают реки несудоходными, и, соответственно, они не обеспечивают транспортную связность между регионами. Горы покрыты труднопроходимыми тропическими и субтропическими лесами, а также джунглями[17]17
  Джунглями называются густые заросли из низкорослых деревьев и кустарников, выросшие на месте ранее сведённых тропических лесов. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Между собственно бирманскими владениями и Китаем располагались земли разных народностей и племён, которые фактически никому не подчинялись. Иными словами, бирманско-китайская граница проходит по чрезвычайно труднодоступной горно-лесной местности. Современная граница двух стран – это результат международных соглашений, заключённых между Великобританией и Китаем в конце XIX в. И сегодня добраться сухопутным путём по единственной дороге, связывающей Китай с Бирмой/Мьянмой, непросто, что уж говорить про более ранние времена!

Таким образом, Бирма/Мьянма напрямую с Китаем раньше не граничила. Первоначально слово «тэйоу» («тарук», «тарут», «тароп») обозначало не Китай, а гораздо более близких соседей бирманцев – шанов. Подтверждением тому служит основной источник по бирманской истории – т. н. «Хроники Стеклянного дворца», в которых сообщается, что основатель Первого Бирманского царства Аноратха совершал походы на «страну Тароп» и облагал её данью[18]18
  The Glass Palace Chronicles of the Kings of Burma. Translated in English by Pe Maung Tin and G.H. Luce. London, Oxford University Press, 1921. Р. 99.


[Закрыть]. Трудно поверить, что Аноратха облагал данью большой, далёкий и географически недосягаемый Китай! Другим важным подтверждением являются данные из такого авторитетного источника, как Британская Энциклопедия 1911 г., где статью про шанов написал крупный британский колониальный администратор и специалист по региону Джеймс Джордж Скотт. Согласно последнему, «тэйоу» («тарук», «тарут», «тароп») является древним бирманским наименованием шанов[19]19
  Scott J.G. Shan States. Encyclopaedia Britannica, V. 24. London, 1911.


[Закрыть]. Скорее всего, данное слово происходит от самоназвания шанов – тай-йяй (букв. «великие таи»), а транслитерация отражает более древнее произношение. Со временем словом «тэйоу» стали называть китайцев, поскольку те стали соприкасаться с Бирмой именно с северо-восточной стороны, т. е. с той же стороны, что и шаны. Возможно, что слово «Тароп/Тарук/Тарут» является транскрипцией со слова «Тартария/“Tartaria”», с которым бирманцы познакомились через посредство европейских миссионеров, поскольку последний термин имеет западное происхождение. Любопытно, что европейские путешественники и миссионеры XVII–XVIII вв. нередко причисляли и население Бирмы к «татарским» народам, т. е. выходцам из Тартарии – так тогда было принято в Европе называть обширный регион, охватывавший всю Центральную и Северную Азию и даже северную часть нынешнего Индокитая.

Перенос названия одного народа на другой не должен удивлять. Так, первоначально финское слово «ruotsi/руотси» обозначало лопарское племя, кочевавшее по западному побережью Ботнического залива, а со временем стало обозначать пришедших на смену лопарям шведов (а вовсе не русских, как утверждают историки-норманисты!). В Средние века литовцами называли всё население Великого княжества Литовского независимо от национальной принадлежности. В настоящее время литовцами называется народ, ещё в XIX в. называвшийся жмудинами или жемайтами. Первоначально словом «Сибирь» называли восточную часть Среднего Поволжья (отсюда старое название Ульяновска – Симбирск), а потом Сибирь «уехала» на восток – за Урал. Татарами, или тартарами, в Средние века европейцы называли всё население России к востоку от Белой Руси[20]20
  Белая Русь – исторический регион, охватывающий нынешние Витебскую, Могилёвскую, Гомельскую, Брянскую, Смоленскую, Калужскую, Тверскую, Московскую области. (Прим. авт.)


[Закрыть], независимо от национальности (т. е. включая и русских!), а также многие народы Центральной и Восточной Азии. В XIX в. данный термин уже обозначал различные, преимущественно тюркские народности Поволжья, Кавказа и Южной Сибири, а в настоящее время так именуют преимущественно казанских и крымских татар, причём изначально и те и другие сами себя так не называли. Короче, примеров переноса названия с одного народа на другой масса!

В этой связи необходимо вспомнить китайские хроники, согласно которым якобы в VIII–X вв. н. э. на территории нынешней провинции Юньнань на юго-западе Китая располагалось некое государство Наньчжао (кит. 南詔). Согласно китайским сведениям, оно долго противостояло попыткам Китая его покорить, успешно отражая нападения китайцев, а во второй половине IX в. н. э. оно вторглось на территорию нынешней Бирмы, где разгромило древнебирманское государство Пью, но не смогло покорить его территорию. С середины X в. по середину XIII в. Наньчжао называлось Дали, по имени его столицы, которой ныне считается одноимённый китайский город в провинции Юньнань. Собственно, исторических источников от Наньчжао не сохранилось. Слово Наньчжао состоит из китайского слова «нань», что означает «юг», а слово «чжао» (сам по себе иероглиф 詔 чжао означает «манифест» и в данном случае вряд ли несёт какой-либо смысл) является транскрипцией тайского слова «тяу», что означает «страна, округ». Таким образом, слово «Наньчжао» буквально означает «Южная Страна», или «Южные Страны», поскольку китайский язык не знает разницы между единственным и множественным числом, т. е. оно определяется по контексту, и то не всегда. С точки зрения смысла название «Наньчжао – Южная Страна/Южные Страны» хорошо соответствует действительности, поскольку оно располагалось к югу от Китая, но, скорее всего, речь идёт не о названии одного государства, а о собирательном названии для всех территорий к юго-западу от Китая. Что же касается слова «Дали», то оно очень похоже на бирманское «тэйоу» и является транскрипцией с вышеупомянутого тайского «тай-йяй», т. е. самоназвания шанов.

Если сравнить историю Наньчжао и Дали, то сведения об этих двух государствах как бы повторяют друг друга. Китайские хроники, описывая оба государства, по сути повторяют одни и те же сведения, но хронологически разбитые на два периода – с VIII по IX в. н. э. и с X по XIII в. н. э. По-видимому, авторы хроник из-за хронологических сложностей решили, что перед ними два разных государства, и удлинили его историю вдвое, что не раз имело место, когда приходилось иметь дело с текстами, написанными в разное время, на разных языках и с разными датами, упорядочить которые было сложно. В основе истории Наньчжао/Дали лежит реальная история шанских княжеств, о чём подробнее будет рассказано в пунктах № 46 и № 62.

История

В ранней истории Бирмы/Мьянмы особое место занимает государство Пью, существовавшее на территории страны якобы в VII–IX вв. н. э. Данная страна, также называвшаяся по-санскритски Шри Кшетра, считается предшественником собственно бирманского государства. Сведения об этом государстве крайне отрывочны и восходят в основном к китайским источникам (напр. «Старая и новая история династии Тан», кит. 舊唐書/新唐書), относящимся якобы к X–XII вв., но реально дошедшим до нас в печатных публикациях не ранее XVII–XVIII вв. Считается, что первоначально Пью представляло собой разрозненные города-государства, возникшие якобы в I–II вв. н. э., которые затем, в первой половине VII в. н. э., объединились. К государству Пью восходит современное бирманское летоисчисление, начинающееся с 638 г. н. э. Столица Пью – Тарекитара, находилась в окрестностях современного города Прома (Пьи) в Нижней Бирме. Учитывая, что бирманское (а также монское[21]21
  Моны – народность, исторически являвшаяся исконным населением Нижней Бирмы. Ныне проживают преимущественно на юго-востоке Бирмы/Мьянмы. (Прим. авт.)


[Закрыть]) название города одновременно означают «страна, государство», первоначально вышеупомянутый город и был собственно государством, а затем постепенно распространил своё влияние на окрестные земли. Это вполне соответствует официальной версии раннебирманской истории, согласно которой первоначально страна Пью представляла собой совокупность городов-государств. Считается, что, подобно Первому Бирманскому царству (XI–XIII вв.), государство Пью было буддийским и развивалось под влиянием индийской культуры. Письменные памятники Пью, представляющие в основном надписи на погребальных урнах, камнях и стелах, обнаружены как в Верхней, так и в Нижней Бирме, в т. ч. и в храмовом городе Пагане. Считается, что язык пью, родственный бирманскому и впоследствии вымерший, активно использовался и в эпоху Первого Бирманского царства. Никаких письменных документов, кроме вышеупомянутых надписей, от государства Пью не сохранилось.

Согласно содержанию китайской «Старой и новой истории династии Тан», Пью было разрушено в результате вторжения со стороны государства Наньчжао, располагавшегося на территории современной китайской провинции Юньнань, где-то около 832–835 гг. н. э., и более не восстановилось. В ходе вторжения войска Наньчжао взяли и разрушили один из основных городов на севере страны – Халин, но при этом не дошли до столицы страны Тарекитары. Затем территорию страны Пью заняли бирманцы, которые основали Первое Бирманское царство в 1044 г.

Считается, что пью и бирманцев разделяют века, но так ли это? Если сравнить историю государства Пью и Первого Бирманского царства, то они очень похожи. Собственно, название «Пью» близко к бирманскому слову «пьи», что означает просто «государство, страна». По-видимому, историки поздних времён, не знакомые с уже вымершим к тому времени языком пью, решили, что слово «пью» является именем собственным, а вовсе не термином, просто обозначающим понятия «государство, страна».

И то и другое государство возникли в одном и том же месте и просуществовали приблизительно одинаковый промежуток времени – около 250 лет. Надписи на языке пью обнаружены на территории самого известного археологического памятника Бирмы/Мьянмы – Пагана. Следовательно, пью и бирманцы сосуществовали.

Несмотря на то что символом Первого Бирманского царства был г. Паган, он никогда не был его столицей – там располагался духовный центр страны. Столицей государства Пью и Первого Бирманского царства был один и тот же город – Тарекитара, он же Пром (Пьи). Столичный статус Прома/Тарекитары подчёркивает его внушительная площадь. Территория внутри городских стен составляет около 28,9 км² (или 1477 га), что намного превышает площадь собственно города Пагана (3,2 км², или 104 га).

Исследователи давно уже отметили сходство архитектурных сооружений государства Пью и Первого Бирманского царства. Так, крупнейший отечественный бирманист ХХ в. И.В. Можейко справедливо признаёт, что «Пью не строили больших храмовых сооружений, могущих поспорить по величине с паганскими исполинами, хотя пагоды в Хмозе[22]22
  Хмоза – современное название деревни в 10 км от г. Пром, у которой расположены руины г. Тарекитара. (Прим. авт.)


[Закрыть] достигали внушительных размеров и сродни по форме некоторым из паганских (выделено мною, К.А.К.). Храмы пью были невелики, но один из дошедших до наших дней, Лемьетна, повторяет в плане Ананду, а другой храм, Бе-бе, представляет собой внутри квадратное помещение с возвышением у одной из стен, что напоминает и некоторые индийские храмы, и «малые» храмы Пагана (выделено мною, К.А.К.)[23]23
  Можейко И.В. «Пять тысяч храмов на берегу Иравади». М., «Наука», 1967 г. Стр. 71.


[Закрыть].

Именно в Пагане в пагоде Мьязеди был обнаружен наиболее древний из дошедших до нас памятников бирманской эпиграфики. Это стела, на которой выполнены одинаковые тексты на трёх языках – бирманском, монском и пью.

В китайской «Истории династии Юань» (元史), составленной якобы в конце XIV в., но дошедшей до нас исключительно в печатных публикациях не ранее XVII–XVIII вв., присутствует крайне любопытная информация, а именно: Первое Бирманское (Паганское) царство прямо названо «государством Пью» (кит. 驃國 piào guó/пяо го). Последнее сообщение настолько удивило крупнейшего англо-бирманского специалиста по истории Бирмы Гордона Льюса, что он не удержался от комментария, назвав данное сообщение «поразительным», и предположил, что в данном случае, с одной стороны, название «Пью» почему-то является синонимом названия «Паган», а с другой стороны, что «монгольский военачальник (командовавший войском, задачей которого было завоевать Бирму[24]24
  Подробнее см. пункт № 62 «Монгольское вторжение в Бирму». (Прим. авт)


[Закрыть], прим. К.А.К.) пытался сыграть на националистических чувствах народа пью[25]25
  Дословно “A surprising expression…Did Ch'ieh Lieh (монгольский военачальник – прим. К.А.К.) encourage the nationalists by seeking to revive the Pyū language?” См. Luce G. “Th e Early Siam in Burma’s History”. Стр. 97–98. Доступно: http://www.siamese-heritage.org/jsspdf/1951/JSS_047_1c_Luce_EarlySyamInBurmasHistorySupplement.pdf


[Закрыть]». Увы, в Средние века понятия «национализм» ещё не существовало, а Гордон Льюс прошёл буквально в шаге от замечательного открытия.

В истории Первого Бирманского царства присутствует один очень любопытный казус, на который уже давно обратили внимание историки и археологи: при раскопках пока не обнаружено НИ ОДНОЙ древнебирманской монеты. Поразительно, как столь крупное государство, территория которого была немногим меньше современной Бирмы/Мьянмы, полностью обходилось без денег!? И в то же время находки монет государства Пью достаточно многочисленны – их можно увидеть в любом крупном бирманском музее.

Исходя из вышеизложенного, государства Пью и Первое Бирманское царство суть одно и то же. По всей видимости, бирманские историки XVIII–XIX вв. (историк У Маунг Кала, составители «Хроник Стеклянного Дворца» и их предшественники) спутали два свода сообщений/летописей, которые повествовали об одном и том же, но различались в языковом плане. Так вполне подлинное Первое Бирманское царство разделилось на самое себя и государство Пью, причем последнее было отодвинуто в прошлое, по-видимому, вследствие того, что народность пью давно слилась с бирманцами, летописный свод на языке пью не сохранился, да и сам язык исчез. В прошлое сдвинулась и хронология, в отношении которой следует заметить, что 638 г. н. э. и 1044 г. н. э. относительно близки, если смотреть на десятичные числительные (38 и 44 соответственно).

Итак, подведём итоги:

– государство Пью и Первое Бирманское царство просуществовали приблизительно одинаковое время – около 250 лет;

– первоначально пью жили в разрозненных городах-государствах, которые затем объединились. То же самое касается и бирманцев, изначально существовавших под властью разрозненных княжеств – т. н. каруинов;

– столица обеих стран находилась в одном и том же месте – в г. Пром (Пьи), название которого в переводе с бирманского и монского означает «страна/государство». В настоящее время туристы могут осмотреть руины столицы Пью, Тарекитары, в 10 км к востоку от современного города. А где руины столицы Первого Бирманского царства? Их туристам не показывают, потому что таковых никогда не было, поскольку, скорее всего, Тарекитара и столица Первого Бирманского царства находилась в одном и том же месте! Тот факт, что руины храмов Тарекитары выглядят гораздо скромнее Пагана, не должен удивлять[26]26
  По этой причине Пром и его окрестности практически неизвестны иностранным путешественникам и туристам, хотя руины Тарекитары являются Памятником Всемирного наследия ЮНЕСКО. (Прим. авт.)


[Закрыть]. И в наши дни духовный центр страны г. Сагайн по концентрации храмов занимает первое место в Бирме/Мьянме, а вовсе не другие города страны. При этом Сагайн отнюдь не является крупным городом, а скорее напоминает большое село – сравните его с Паганом, площадь городской территории которого также мала;

– название «Пью», по-видимому, означает то же, что и современное бирманское слово «пьи», т. е. «страна, государство», а вовсе не является именем собственным – таковым оно стало лишь по ошибке поздних историков, не знакомых с языком пью;

– историкам прекрасно известно, что и в Первом Бирманском царстве бирманцы и пью, а также их языки сосуществовали;

– первоначальный духовный центр государства Пью/Первого Бирманского царства находился в Пагане, построенном специально на месте пристани на берегу главной транспортной артерии страны – р. Иравади, откуда начинается дорога к священной горе Попа – месту добуддийского языческого культа духов-натов. Впоследствии, после вторжения шанов с востока и северо-востока, духовный центр перенесли на западный берег Иравади, поближе к новой столице страны – г. Ава;

– письменные памятники на языке пью присутствуют в Пагане, существование которого историки относят к XI–XIII вв. Первое Бирманское царство было полиэтническим государством, в котором, наряду с бирманским языком, активно использовались и другие языки – пали, пью, монский. Впоследствии язык пью полностью уступил место бирманскому;

– монеты Пью хорошо известны из археологических находок, но неизвестно ни одной монеты Первого Бирманского царства, что, как говорится, наводит на размышления;

– дата возникновения государства Пью и/или его первой династии – 638 г. н. э. – является основой бирманской хронологии. При этом считается, что бирманцы основали своё собственное государство якобы «на пустом месте», т. е. через два столетия после разгрома государства Пью. Если бы это было так, то предшествующая история совершенно не трогала бы бирманских правителей, поскольку формально не имела к ним никакого отношения. Между тем это не так;

– в ходе вторжения со стороны королевства Наньчжао якобы в 832–835 гг. н. э. захватчики взяли один из основных городов пью на севере – Халин, но до главного города Тарекитары, по-видимому, не дошли;

– в ходе «монгольского» вторжения в конце XIII в. завоеватели заняли Паган, но не дошли до столицы страны – Прома;

– некоторые китайские исторические источники, например, «История династии Юань», прямо отождествляют Первое Бирманское царство и государство Пью;

– и то и другое государство исчезли в результате вторжения с востока/северо-востока;

– есть некоторое сходство в названии «Дали» – столицы государства Наньчжао/Дали, якобы предшественника тайской и шанской государственности, и бирманского слова «Тэйоу» (в транслитерации – «Тароп/Тарук/Тарут»), сегодня означающего «Китай», но в древности обозначавшего шанских завоевателей, вторгшихся в Первое Бирманское царство якобы в конце XIII в.;

– имеется определённый параллелизм между «монгольским» вторжением в Бирму конца XIII в. и шанским вторжением в страну во второй половине XIV в. Скорее всего, реальным было лишь шанское вторжение (см. ниже).