Текст книги "Небо на дне: 15 лет переписки и встреч с пожизненно лишенными свободы"

Две исповеди

Исповедь первая

Меня зовут Алексеем. Мне 40 лет. Я из Хабаровска. В 2004 году за совершение двойного убийства, сопряженного с разбоем, я был приговорен к пожизненному заключению. Наказание отбываю в колонии особого режима поселка Харп, что находится в Ямало-Ненецком автономном округе. Это Полярный Урал, Крайний Север… За дела свои достойное со смирением приемлю. Увы мне и горе!

Вину в совершении злодеяния признаю. Стыжусь и раскаиваюсь. Проживаю дни свои в прочувственном осознании непоправимости мной содеянного…

Наказание свое считаю верным. Принимаю его с сердечной благодарностью Господу. Ибо наказание принесло успокоение душе. Заключение воспринимаю как большую Божию милость. Благоволение Божие мне – мое наказание. Одному только Господу ведомо, что послужит во благо наше…

Апостол Павел научает, что Господь наказует нас для пользы нашей: «Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей – для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности» (Евр. 12: 10–11).

Находясь в заключении милосердным Божиим соизволением, пришел с покаянием души к Господу Иисусу Христу. Открыв Ему свое сердце и направив к Нему свои помыслы, обрел веру во спасение и получил душе успокоение… «Ибо очи Его над путями человека, и Он видит все шаги его» (Иов 34: 21).

Божией милостью, с горечью сознаю порочность свою и ветхость. Милостивый Господь не лишил меня разума, не отнял памяти, но позволил мне благодушно прочувствовать и осознать тщетность, суетность, никчемность прожитой мною жизни. Жизни без Бога в душе! «Ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды» (Деян. 8: 23).

Так сложилась печальная судьба моя, что к Господу я пришел уже в зрелом возрасте, большую часть жизни своей быв безбожником. Мало того, я многое сделал противного Богу. С раннего детства я крал. С 8 лет – карманные кражи. Затем – квартиры, гаражи, магазины… Кражи, угоны, грабежи… В 15 лет – тюрьма. В 17 – снова! Ни образования, ни профессии… Освободившись в 20, стал мошенничать, заниматься вымогательством… И еще многим противозаконным. Я ни одного дня не работал. Я искренне считал, что живу правильно – это настоящая жизнь! Жизнь без ограничений! Жизнь… без Господа Бога!

В постоянной погоне за славой, за призрачным счастьем наживы, за иллюзорной химерой материального благополучия, я методично и целенаправленно истреблял в себе все человеческое. Сознательно прививая и воспитывая в себе несвойственные мне от рождения грубость и злость, беря в пример нормы поведения старших, «более авторитетных» в моих глазах товарищей и «братьев». Дабы не выглядеть в глазах «близких» «рохлей и мямлей», я все больше и дальше удалялся от людского, не говоря о Божием…

Это мне в достаточной степени удалось. Я стал мыслить и жить по настоящим волчьим законам: «прав сильнейший или более хитрый». Доброта и любовь? Слабость! Терпимость, отзывчивость, добродушие, сострадание – все нормы и правила человеческого общежития – удел простаков и неудачников! Табу! Запрет! Позор! «Настоящий пацан» – борзый, дерзкий, злой и бесстрашный… И еще многое в том же ключе. Противопоставил себя обществу, отвергнув его закон и мораль, пытаясь навязать ему «свое». Общество, конечно, меня не приняло. Как нормальный живой организм, оно отвергло меня, как чуждый ему элемент. Я – паразит, я – изгой…

«Опротивела душе моей жизнь моя; предамся печали моей; буду говорить в горести души моей» (Иов 10: 1). Господь Святой, по великой милости Своей, позволил мне взглянуть на жизнь мою со стороны. Издали, как известно, вид масштабней, объемнее, панорамнее. Печальное зрелище предстало глазам моим, плачевное. До боли стыдно за себя такого… Безнравственного, низменного, малодушного, бездуховного… Пустышковости своей стыдно! И очень огорчительно!

Нет-нет! Совсем не упиваюсь я горем своим и греховностью. Не занимаюсь бичеванием для удовлетворения, как может показаться на первый взгляд. Проговаривая обо всем этом в моем монологе, я проникаюсь Божией милостью. Убеждаюсь в Его действительном милосердии ко мне, грешному. В Его снисходительном благоволении. Укрепляюсь верой во всемогущество Его и всепрощение. Ибо Бог Свят! Благ! Милосерд!

Святый Бог, видя немощь души моей и неспособность по-другому к восприятию Слова Его животворящего, был ко мне настолько добр, что, по великой милости Своей, поставил меня в условия, в которых мне пришлось пересмотреть мировоззрение свое. Уверовать в Его всеначертание, в Его милосердие. Подумать о смысле жизни своей и пожалеть… «Там узники вместе наслаждаются покоем и не слышат криков приставника. Малый и великий там равны и раб свободен от господина своего. На что дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душою, которые ждут смерти, и нет ее, которые вырыли бы ее охотнее, нежели клад» (Иов 3: 18–21). Вглядеться пристально в мир свой внутренний, переосмыслить свое отношение к миру внешнему. К миру как к созданию Божиему.

Каждый сам пробивает свой путь к Истине. Господь Всеблагой был ко мне настолько добр, что Сам милостиво мне указал мой путь Своим великодушием, оставив мне жизнь и поместив меня в тюрьму. Ведь не однажды я мог покинуть мир сей быстро, но без покаяния. Милосердный Господь не попустил мне столь страшной кончины такой. «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя» (Иов 42: 5).

Верую свято и сознаю, что благий Бог великодушно отпустил мне время и место для покаяния и примирения с Ним, милосердным. Дабы мне не покинуть земную юдоль без покаяния и обновления души.

Милосердный Господь благостно остановил мою бессмысленную «погоню за счастьем», остановил во благо мое. А ведь я до скончания дней своих так бы и мог «пребывать в шорах» на очах души своей грешной. И никогда! Никогда не увидеть той липкой грязи, той внутренней скверны, в которых погрязла душа моя без Господа Бога. Никогда! Не уразуметь зла того, что я ошибочно стал принимать за свое естество. Святый Господи Иисусе Христе, Слава Тебе!

Благодарю Тебя, Благодетель, за милость Твою! Молю Тебя, Милосердный, не лишай меня снисхождения Своего. Войди, Господи, в сердце мое и, пребывая во мне, очисть душу мою и разум от грехов и пороков Святым присутствием Своим. Даруй, Господи, мне духовной мудрости и сердечного разумения. Дай зрения, благий Господи, душе моей, чтобы я мог зреть все прегрешения свои. Помоги мне, Господи, очиститься и обновиться для Тебя, Святый Господи! Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, прости меня, грешного и помилуй. Аминь.

Пожалуйста, простите мне мое многословие. Спешу высказаться от переполняющих мое сердце чувств любви и благодарности Господу Богу!

Я сам еще не до конца понимаю, что движет мной больше: желание и возможность выговориться или голос раскаивающейся души. Сенсорный голод, дефицит общения или потребность души исповедоваться? Решайте, пожалуйста, сами. А я спешу высказать радость души своей! Люди! Господь Благ и Велик! Никто не дает радости и успокоения душе, как Бог! Нет для Него скрытого, нет невозможного. И когда уже никто не в силах помочь, когда кругом пустота и мрак сердечный, когда уже и жизни нет, а смерть еще не наступила… Да-да! Даже тогда ты обращаешься к Нему, и Он являет Свою Милость. Главное, чтобы обращение было искренним! Это воистину так! Ибо Господь есть Сама Истина. Единственная и непреложная. Держитесь Его – и будет мир в душах Ваших.

Жизнь без Бога пуста и никчемна! Безверие – паралич души! А человек без Бога и веры – не́жить!

Милосердный Господь, воззрев на упование мое на Него, соблаговолил великодушно явить мне милость Свою через людей – боголюбивых и сердобольных христиан. Кто, живя по законам Божиим (см. Мф. 25: 31–46), не счел для себя непосильным или зазорным нести слово и любовь Божии в застенки к узникам, отверженным не только обществом, но зачастую даже родными и близкими. В ком хватает человечности и высокого сострадания на то, чтобы делиться и возрождать участием своим человеческое в нас – недочеловеках. Господь явил Себя через людей с большим сердцем и широкой душей, которые, Божьей милостью, смогли разглядеть человеческое даже во мне – разбойнике и убийце, невзирая на покрывающие мою грешную душу коросты порока.

На сим, пожалуйста, позвольте с вами проститься. Простите за отнятое время и нарушенный душевный покой. Простите мне зло сотворенное… Ради Христа! Не судите строго… Я уже осужден… А впереди Суд Божий! И в оправдание свое сказать нечего… Увы мне и горе, грешному!

С покаянием души и сердечным смирением, грешный раб Божий Алексей

22.08.2014 г.

Исповедь вторая

С детства я рос в хорошей семье, которая старалась дать мне знания, необходимые в жизни. Основывались эти знания исключительно на нравственных нормах. Для многих людей того советского времени этого казалось вполне достаточно. В нас влагали урезанные понятия добра и зла, подогнанные под определенные стандарты. Но самое печальное – во всем, чему нас учили, не было Бога! На место Творца поставлялся сам человек.

Заботясь обо мне, родители давали мне пищу для тела, но, к сожалению, я был полностью лишен пищи духовной, которая (как я узнал впоследствии) является более значимой, чем пища для тела. Подобное воспитание было в большинстве семей Советского Союза. Царил дух атеизма со слепой верой в светлое будущее, в то время как целая страна все более и более повергала себя в духовную тьму. Из нас были вырваны все духовные скрепы, скрепляющие нас незримой связью с нашим Господом Творцом. Взамен их нам пытались дать ржавые цепи, которые приковывали нас к мертвому, абстрактному, идолообразному строю, во главе которого стоял человек, считающий себя хозяином вселенной.

Это было страшное время. Но еще более страшное настало тогда, когда коммунистический режим рухнул и наступило время анархии. Открылся железный занавес, и в страну, под видом свобод, хлынул поток безумия. Заграничная свобода несла нам животный секс на видеокассетах, наркотики, фильмы в которых убийцы и т. д. и т. п. Даже те коммунистические принципы морали, нравственности были разрушены и забыты. В страну пришел новый идол – деньги.

Как я уже сказал, наши родители не научили нас главному – вере в Бога, в бессмертность души. В результате все это безумие мы стали впитывать в себя очень быстро. Много позже я понял, что лишь Евангелие дает защищенность во всех случаях жизни, вне времени и территориальных границ. Именно Евангелие учит, что вся жизнь – это борьба со злом внутри себя. Лишь Евангелие открывает тайны бытия и учит во всем выбирать истинные приоритеты. Лишь оно одно во всей полноте говорит нам, кто мы, откуда пришли, для чего и куда идем. Оно не только является мерилом всей нашей жизни, но и служит вектором, дающим нам правильное направление. Лишь одна эта Книга так ясно и определенно дает нам увидеть нашего врага в лицо и, в первую очередь, в себе самих. Христос сказал: «Царствие Божие силой берется», и я лишь в 37 лет понял, что Он имел в виду. Это именно та сила, которая нами используется ежедневно для незримой духовной брани со злом в себе самих, а уже потом и с окружающим нас злом в мире.

Сегодня мне 40 лет, и я безмерно благодарен Творцу за Его милость ко мне, за познание Его законов жизни. Тогда же, в тех далеких 90-х годах, мы обо всем судили иначе. Мы ничего не знали о Христе, но хорошо знали криминальных авторитетов, рэкетиров, «новых русских». Им мы подражали и на них равнялись. О жизни человека никто и не задумывался, так как нас учили, что сильный выживает за счет слабого. Вот такой «естественный отбор».

Когда мне было 9 лет, мои соседи, хулиганы из неблагополучных семей, убили мою маленькую собачку породы болонка. Она была очень добрая, с умными и красивыми глазами, с милейшим характером. Помню, как я ее искал долго вместе с мамой и как потом мы нашли ее мертвой возле котельной на куче шлака. Мне тогда казалось, что убили не ее, а меня самого. Я оплакивал ее, как самого близкого друга, и все не мог понять, как человек мог поднять руку на такое доброе и беспомощное существо? Как человек, рожденный матерью, может быть таким жестоким? Моя душа разрывалась от бессилия и любви ко всем живым существам в мире. Я не мог многим из них помочь и только горько плакал. Таким я был. А спустя десять лет я убил человека, убил без сожаления… Мне было наплевать на все нормы и законы этого общества, я был более сильным, а значит, мог делать все, что захочу, с более слабым.

Так, в одном сплошном грехе, я прожил до 30 лет, разделив свою жизнь на две половины: детство и сплошное преступление. Позже, вспоминая всю свою жизнь, я спрашивал себя: как я стал таким? И не мог найти ответ на этот вопрос. Я помню, как первоначально не хотел делать многое из того, что делал, но, видя взгляды своих «друзей», боялся быть «слабаком» и хотел соответствовать им. Так, постепенно грех стал обвивать меня, подобно кокону. Зло будто входило в мои кости, проникая во все органы. Много раз грех подводил меня и под ствол оружия, и под нож, и по логике вещей я должен был погибнуть. Но я выживал, жил и снова творил дела беззакония.

Здесь, наверное, следует отметить то странное обстоятельство, что я никогда все же не был атеистом. Я ничего не знал о Боге, но почему-то всегда помнил о том, как в детстве смотрел на закат, цветы, на божьих коровок и понимал каким-то внутренним чувством, что есть Тот, кто все это создал. Всю мою жизнь этот Кто-то старался обратить на Себя мое внимание, но я глушил это в самом себе. Я интуитивно боялся этого и упрямо делал свое. Я жил мгновением, боясь обернуться назад, боясь увидеть что-то незримое в зримом мире. Я упорно заставлял себя не вспоминать об убитых, о преступлениях… Я просто плыл вперед по этой мутной реке, постоянно обманывая сам себя, заглушая даже все те мысли и чувства того ребенка из детства, которым я когда-то был.

Мое безумие кончилось ровно 10 лет назад по приговору суда. Безумие безбожия закончилось через 6 лет после этого, по милости Господа. Начало моей веры было самое трудное время в моей жизни. Это было время, когда я впервые взял в руки Евангелие и посмотрел в глаза Тому, от Кого бегал и прятался всю жизнь. Кто-то описывает свою первую встречу с Творцом как самое радостное событие в жизни. У меня же все было не так. Моя первая встреча с Ним повергла меня в шок. Я читал Евангелие и видел себя буквально на каждой странице! Это была не аллегория, это был я из плоти и крови. Вот я стою в числе римских солдат у креста распятого Христа, вот сопровождаю Его по пути скорби, вот прихожу в Гефсиманский сад, а вот кричу пред Пилатом, стараясь перекричать многих, требуя распятия Господа… Везде был я! Да, я мало что вообще тогда понимал в Священном Писании, но я смог везде увидеть именно себя. Это было очень страшно. Но тем не менее именно этот страх заставил меня всерьез задуматься о Господе. Я необъяснимым образом чувствовал великую силу, исходившую от слов Святого Евангелия, и мне казалось, что это не человек писал эту книгу. Много позже на место того, первоначального страха стала приходить любовь, приходить по крупицам, но в непрекращающемся потоке.

Начались ночи, когда все мое естество стенало. Слезы лились рекой, а сердце при каждом ударе лопалось, и кровь вытекала мне вглубь тела, обжигая мою совесть, подобно щелочи. От совокупности всех этих чувств мне казалось, что в следующий же миг моя душа вылетит из тела, пробив, подобно птице, мою грудь. Мне вспоминалась вся моя жизнь, все те события, которые, как мне казалось ранее, я уже забыл. Мое доброе детство и моя злая юность. Мой плач был подобен вою. Захлебываясь слезами, я задавал себе один и тот же вопрос: как я мог убить людей? Как я мог стать настолько бессердечным и жестоким? Я стал хуже тех хулиганов, которые когда-то убили мою собаку! Это были поистине адские муки совести! Их трудно описать, их можно лишь ощутить. Мне казалось, что мое естество разделилось: одна половина говорила мне, что я не мог совершить убийство людей, но вторая излагала факты и убеждала, что это именно я стал убийцей.

Именно в тех страшных бессонных ночах я открыл для себя большую тайну. Я понял, что в этом мире все мы очень взаимосвязаны, хотя нам часто кажется, что это не так. Сегодня я твердо знаю, что, когда человек совершает убийство других, в них он убивает и себя. Равно как и, когда человек убивает себя, в себе убивает и других. Убийство другого человека подобно взрыву, который непременно, рано или поздно, но достигнет тебя самого. Меня этот взрыв настиг спустя много лет, разорвав меня до основания.

Я чувствую, что сейчас Господь собирает меня по кускам, но ощущения вины и боли остаются во мне. Думаю, они останутся до конца моих дней. Каждый день эти чувства будут растирать меня в порошок. Каждый день я снова буду проходить через все это.

Вадим[16]16
  Организатор преступной группировки, которая в 2004 г. совершила 10 убийств.


[Закрыть]

07.06.2015 г.

Дмитрий, ИК-18

 

Листик

Свернувшись, лист упал на плечи.
– Откуда ты? О, Боже мой!
Уж осени угасли свечи,
А ты кружишься над землей?
Я подниму тебя, не стоит
Здесь оставаться на снегу.
Пороша в даль тебя погонит,
А я в ладонях сберегу!
И вспомню, как в ненастье ночи
Молил Христа о свете дней…
Но день октябрьский все короче,
Как волос седины моей.
Нет, не грустил в полях былого
Под листопадом октября.
В Иисусе жизнь мы примем снова,
На то и Новая земля!
 
 
И вдруг в смятенье встали мысли:
Малыш, зажав в руке листок
И улыбаясь в неба выси,
Тянулся вверх, как только мог.
И, силясь лист вернуть березе,
Он вскинул руку с силой вверх.
И, раскрасневшись на морозе,
Звучал его задорный смех!
Быть может, мы когда-то пали
С полей на Райской синеве.
И до земли, кружась, слетали,
Как лист, что вот, на рукаве…
 
 
И только вера – мы дороже,
Что любит нас Иисус Христос —
Вернуться в небеса поможет,
Где свет, любовь, а не мороз!
 
 
Мальчишка листик бросил резво,
И ветра, подхватив, порыв
Понес его в лазури неба —
Христу! Как душу возвратив…
 

Игорь, ИК-5

Любовь Божия и любовь человеческая

«Что такое сердце милующее?» – спросили некогда у преподобного Исаака Сирина. «И сказал: возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы. От великой и сильной жалости, объемлющей сердце, и от великого терпения умаляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварию. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и были они помилованы; а также и об естестве пресмыкающихся молится с великою жалостию, какая без меры возбуждается в сердце его до уподобления в сем Богу».[17]17
  Исаак Сирин, прп. Слова подвижнические. Слово 48.


[Закрыть] То есть «сердце милующее» равно горит любовью и к людям, и к животным, и даже к демонам! «И не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых» ими. Эта любовь равна ко всем без исключения. Ничуть не меньшая она даже к «делающим вред» и «врагам истины»! И сила этой совершенной любви такова: «если и десятикратно в день преданы будут на сожжение… не удовлетворятся сим».[18]18
  «Достигших же совершенства признак таков: если десятикратно в день преданы будут на сожжение за любовь к людям, не удовлетворятся сим». Там же.


[Закрыть]

Слова, сказанные преподобным, относятся к совершенной человеческой любви, к любви святых. Пусть и достигших вершины святости, возможной для человека в земной жизни, но все же любви человеческой. Что же можно тогда сказать о любви Божией, бесконечно (!) превосходящей даже самую совершенную, но все равно ограниченную человеческую любовь?

Святой апостол Иоанн Богослов, проповедуя Евангелие в Малой Азии, обратил к вере во Христа одного юношу. Отправляясь в иные места для проповеди, он поручил этого юношу епископу града, который вскоре сподобил его Святого Крещения. К сожалению, юноша, сведя знакомство с развращенными сверстниками, через некоторое время уклонился на путь порока. С несколькими молодыми людьми он ушел в горы и стал промышлять разбоем, грабя и убивая одиноких путников.

По истечении долгого времени апостол Иоанн вновь прибыл в тот город, где прежде проживал обращенный им юноша. Узнав у епископа, что юноша совершает в горах страшные дела, он немедленно сел на коня и, взяв проводника, отправился на поиски своего пропавшего духовного чада.

Едва оказавшись в уединенном месте, апостол был схвачен разбойниками и приведен к главарю шайки. Тот, узнав в пленнике своего духовного отца, бросился бежать. «Тогда святой старец, забыв свою старость и бессилие, с быстротою юноши пустился преследовать бегущего, крича вслед ему: „Сын мой, зачем бежишь от меня, отца твоего? Зачем напрасно утруждаешь меня? Остановись, помилуй меня, слабого и немощного старца! Остановись, не бойся, ты имеешь еще надежду спасения. Я буду отвечать за тебя пред Богом, я душу свою положу за тебя, как Христос положил Свою душу за нас. Не бойся, сын мой, остановись, не бойся! Христос послал меня даровать тебе отпущение грехов твоих. Я буду страдать за тебя, пусть кровь, которую ты пролил, будет на мне, пусть бремя грехов твоих отяготеет на моей выи"».[19]19
  Булгаков СВ. Настольная книга для священно-церковно-служителей. Т. 1. Месяцеслов.


[Закрыть]

Слыша такие слова, разбойник остановился. «Что же делает святой Иоанн? Он падает к ногам злодея, лобызает… руку его, умоляет его пощадить свою душу, возвратиться в лоно святой Церкви к Премилосердному Господу Иисусу Христу».[20]20
  Там же.


[Закрыть]

Святой апостол сам разделил со своим духовным чадом подвиги покаяния и оставил его лишь по совершенном утверждении на пути благочестия.

Прочитав эту историю, невольно поражаешься величию любви апостола. Но если вспомнить, что любовь Божия бесконечно превосходит и такое совершенно чувство, охватывает трепет.

«Бог благ и к неблагодарным и злым» (Лк. 6: 35). Его совершенная любовь, подобно солнечному свету, изливается на всех в равной мере. Каждый человек, независимо от его дел, одинаково дорог Богу. Каждого человека, даже павшего на самое дно греховной бездны, Он любит Своей бесконечной любовью. И каждого человека желает Он ввести в Свое Вечное Царство.

Но, разумеется, кощунственно помышлять, что Бог, любя грешника, умиляется и его преступным делам и грехам. Бог не умиляется злу. Он просто не смешивает человека с тем злом, которое тот совершает.

Иногда любовь Божию пытаются противопоставить Божественному правосудию. Утверждается, что Бог хоть и есть любовь, но, будучи правосудным, вынужден карать зло и наказывать злодеев. Действительно, следствием совершенного зла неизбежно бывают страдания. И выглядит это как наказание. Но все же не правосудием и возмездием объясняются эти страдания за грехи. Они тоже есть проявление любви Божией. Так Господь вразумляет совершившего грех, призывает его к покаянию, исцеляет его душу страданиями. Ведь страдания, скорби – великое, подчас единственное средство для исцеления человеческой души.

Однако, Бог не только страданиями врачует человеческую душу, но и Своими утешениями. Нередко Господь дает душе пережить Свою нежность и ласку. Часто Он дарует человеку и невинные земные радости. Но без многих скорбей душа не исцелится. Потому скорби являются, можно сказать, основным содержанием человеческой жизни, ее ядром. Без них земная жизнь утрачивает свое главное значение – исцеление человека и приготовление его к вечности.

Страданиями, крестом, смертью Бог явил человеку Свою любовь. Безропотно принимая свои страдания, человек может ответить на нее. Земной мир – есть место объяснения в любви Бога и человека, объяснения в любви страданиями и смертью.

Распятие Христа. Дмитрий, ИК-18

 

Весна

Прольется с поднебесья светом
Нам милость Господа – земным.
И Бог распустит белым цветом
Сады под небом голубым!
И возвратятся утром птицы,
Хранимые Христа рукой.
От сердца задрожат ресницы,
Уста прошепчут: Боже мой!
И в золотых лучах заката
Заблещут храмов купола.
О, путь нам указуя свято,
Чтоб во Христе душа жила!
И не погаснут храма свечи,
Зажженные рукой Христа.
Бог принял тяжкий крест на плечи,
Чтоб каждая душа жила!
И плачем мы: прости нас, Боже!
Помилуй, Господи, спаси!
Пошли нам светлый день погожий
На нашем непростом пути!
Оставь долги, подай нам хлеба,
Призри на грешного раба!
Твой Рай! Твое Господне небо!
И эта тихая земля!
 

Игорь, ИК-5