Текст книги "Правила в исключениях. Записки репетитора по английскому языку"

Coffee Break – Эх вы, носители…

Как всегда, не претендуя на объективность, я бы хотел коснуться темы изучения английского с так называемыми носителями языка. Этот термин я умышленно не поставил в кавычки, поскольку речь идет о всамделишных его носителях, спрос на которых всегда был, есть и будет. Если вы уже с подобными учителями занимались, то, наверняка, знаете о чём я говорю и к чему веду. Если нет – вам будет полезно послушать.

Помните ли вы то время, когда все заграничное казалось верхом качества и совершенства? Ну, да, году эдак в 1991 и раньше. Потому что десятилетием позже взгляды народные поменяли вектор, и было признано, что, например, импортная еда в большинстве своём дрянь и отрава (замедленного действия, заметьте, так что если вы со мной по молодости лет сейчас не согласны, продолжайте есть чипсы и пить сосасолу, а когда у вас и вашей жены в нужный момент почему-то не будет не только больных детей, но и здоровых, не удивляйтесь, хорошо?). Время это, кстати, совпало со стойким представлением будущих расиян о том, что если что-то рекламируют, значит, это тяжело продается, то есть, не стоит того, чтобы его покупали. Не помните? Кстати, про рекламу точно так же думали лет сто пятьдесят назад во всей Европе. Что с Европой стало сегодня не знает только тот, кто туда никогда не ездил. То ли ещё будет…

Ну да ладно, не о том речь.

Когда (не так давно) я сам искал учеников (как хорошо, что некоторые вещи всё-таки меняются на свои противоположности!), мне то и дело попадались строгие объявления будущих студентов, мол, ищу только носителя языка. Точка. Я вздыхал и листал Интернет дальше…

Когда-то я пытался освоить итальянский и почти два месяца честно ходил на курсы, где нам преподавал задумчивый настоящий итальянец из города-героя Вероны. Что-то у меня не срасталось. По-русски итальянец не говорил. Что-либо уточнить у него было практически невозможно. При этом он уверовал почему-то, что я итальянским ну почти что владею и, когда остальные мои одногруппники, махнув рукой, постепенно переставали ходить и я оставался в гордом одиночестве, мой веронец устраивал со мной долгие и мучительные итальянские беседы. Единственное, что спасало меня от полного позора, это запас лексики, который я приобрел задолго до описываемых событий, около недели почитав на работе примитивный самоучитель (других, кажется, не бывает) перед коротенькой поездкой в Италию. Кстати, этот запас со мной и сегодня. Благодаря ему мне удавалось даже объяснять заблудившимся в Риме итальянцам, как дойти до великолепной виллы Боргезе. Занятия же с веронцем благополучно канули в лету.

Теперь, когда ученики сами находят меня и терпеливо ждут освобождения утренних, дневных или вечерних часов, я время от времени слушаю их грустные рассказы о прежнем опыте занятия английским. Нередко упоминаются эти самые «носители». И выясняется, что мой опыт, к сожалению, вовсе не уникален. А недавно я купил в городке Честер забавную книженцию, адресованную английскими авторами английским же читателям. Суть её названия можно передать примерно следующей фразой: как раньше учили английский язык.

Потому что, друзья и товарищи, мы с вами, оказывается, сегодня в выигрышной ситуации по сравнению с самими британцами. Более того, смею вас уверить, что если бы сейчас перевести многострадальный учебник Бонк на английский и экспортировать его на туманный Альбион, тамошняя публика взревела бы от восторга. Почему? Потому что в Англии, как выясняется, сегодня не знают английского языка. На нем говорят. Но не знают. Собственно, это как раз то, что произойдет с языком русским лет так через 15—20, если мы дружно не перестанем ходить на выборы.

Оказывается, в начале 60-х годов прошлого века умники из министерства тамошней культуры решили, что англичанам учить грамматические правила вовсе не обязательно. Ведь школьники же говорят по-английски. И язык учить перестали. Схватились за голову совсем недавно. Теперь вот всячески популяризуют грамотность и снова вводят в школы соответствующие предметы. Книжки издают. Просвещают. Нас с вами это касается непосредственно. Потому что в каждой стране, как правило, одновременно живет три поколения: деды, отцы и дети. Так вот, если вы сегодня обратитесь с сугубо лингвистическим вопросом к образованному англичанину 60—70 лет, он вам что-нибудь внятное ответит. Ответит, вероятно, и сегодняшний английский школьник. А вот представители среднего возраста, которым 30—40 лет и которые, полагаю, составляют львиную долю нынешних авторов объявлений как носители языка, проживающие более или менее постоянно в наших пенатах, увы, боюсь, что только носителями и являются.

Задал я тут как-то за обедом (кажется, это было в городке Ковентри) одной милой пожилой американке, всю жизнь преподававшей в начальных классах своей американской школы, простенький вопрос:

– Говорят, что в Америке вы гораздо реже используете наречия, предпочитая вместо них использовать прилагательные. Это правда?

– Меня расстраивает, – призналась она, – если об этом уже знают даже в России. Действительно, это весьма распространенная ошибка. Свою дочку я уже в 3 годика научила оканчивать наречия на “-ly». Помню, попала даже как-то из-за неё в неловкое положение. Мы зашли в кафе, и я уточнила у официантки, скоро ли нам принесут заказ. На что та ответила: Oh, yeah, I’ll get it real quick. А мая дочурка смотрит на нее сурово и громко чеканит «ly», «ly». Она уже тогда понимала, что надо было сказать I’ll get it real quickly.

Выслушав бывшую учительницу, я посмеялся вместе с ней, а про себя подумал, что она, сама того не желая, подтвердила правильность моего вопроса. Потому что вообще-то правильнее было бы сказать I’ll get it really quickly (букв. Я принесу его очень быстро). Потому что тут два наречия: последнее определяет скорость сказуемого «get» (quickly), а первое – степень этой самой скорости (really).

Ради интереса попробуйте сами мысленно объяснить какое-нибудь правило русского языка, на котором вы, не сомневаюсь, говорите вполне бегло, как настоящий его носитель. Как правильно: я хочу чая, я хочу чаю или я хочу чай? Почему неправильно говорить «самый первый»? Где на самом деле должно стоять ударение в словах «творог» или «каталог» и почему самым действенным правилом в живом языке оказывается правило уподобления (если вы вдруг не поняли, я веду речь о словах типа «залог», «порог» и т.п.)? Почему сплошь и рядом говорят «представляет из себя», хотя правильно всё-таки «представляет собой»?

Проделав этот умозрительный эксперимент, вообразите себя в Англии, где вы либо породнились с местными обитателями, либо приехали поучиться, либо имеете несколько свободных часов в день после основной работы. При этом вы говорите по-английски либо очень слабо, либо никак. Ну и что, многое узнают от вас, живого носителя, о русском языке тамошние Джоны, Стивены и Сары с Мэри? Увы, ситуация со здешними преподавателями оттуда ничуть не лучше. Они могут быть милейшими людьми, говорить на любимом вами калифорнийском или ливерпульском диалекте, но через некоторое время вы поблагодарите их и… броситесь искать тех, кто когда-то учил английскую грамматику и может внятно всё объяснить. Благо она гораздо проще русской.

В конце я хотел бы всё-таки чтобы вы не поняли меня превратно. Носители языка – это замечательно, это нужно, это полезно. Только весь вопрос сводится к одному – кому?

Если вы делаете в английском первые шаги, лучше не рискуйте и не тратьте понапрасну время и деньги. Вы ничего не поймете, а ваши комплексы станут лишь толще и тупее. Вы даже не поймёте, что в том почти нет вашей вины (если, конечно, не дочитали эту статью).

Если вы грамматику каким-то способом освоили настолько, что не задаете лишних вопросов, и вам теперь нужно просто разговориться, не знаю, но мне кажется, что лучше либо просто съездить в англоязычную страну и проверить себя там, всячески активничая и по-хорошему наглея, или же пойти в какой-нибудь местный клуб любителей английского языка вашего города, чтобы просто попрактиковаться и почувствовать «Я могу!».

Если… Последним пунктом я хотел упомянуть тех, кому общение с репетитором – носителем языка – действительно может пригодиться. То есть людей, которые знают английскую грамматику, не стесняются открывать рот и хотят свои навыки просто усовершенствовать. Но пока я писал предыдущий абзац, подумал: а им-то оно зачем? Интернет ломится от оригинальных фильмов, недостатка в адаптированной и неадаптированной литературе просто нет, каждый месяц выходят лихие компьютерные игры, увлекающие, но не дающие насладиться собой в полной мере при отсутствии понимания английского. Одним словом, способов погрузить себя в англоязычную среду – море и еще маленький прудик. Дело за малым – за волей. В английском «воля» (will) помогает образовывать будущее время – I will learn English. Нам же осталось её развить и удержать в настоящем.

Дерзайте!

Язык – это диалект, на стороне которого армия и флот (Виды английского языка)

Начнем с того, что если бы в войнах за британский престол победили викинги, владевшие в IX веке восточной частью острова, столицей стал бы, скорее всего, вовсе не Лондон, а какой-нибудь Йорк. При чем здесь Йорк и викинги, спросите вы? При том, что тогда бы изучаемый нами язык был совершенно другим, даже если бы и назывался также – английским.

Потому что за норму того языка, о котором мы рассуждаем, после победы над викингами короля Альфреда был принят язык Лондона и юго-восточной части центральных графств. Именно на этот исторически сложившийся стандарт впоследствии сильнейшее влияние оказал язык французских норманнов.

Норме, как вы понимаете, противопоставляются диалекты. Хотя сказать так тоже будет не совсем верно. Поскольку язык весь состоит из диалектов. Не нужно понимать под диалектом исковерканный «правильный» язык. Правильного языка нет в природе. Просто «нормой» по той или иной причине становится один из диалектов, на котором в итоге начинают говорить органы управления страной, образовательные институты и телевидение.

Современные английские диалекты складывались на протяжении всего средневековья под воздействием германских и скандинавских племен, вторгавшихся на территорию, где уже жили другие коренные «островитяне». Если взглянуть на воображаемую карту существующих английских диалектов, то мы обнаружим, что как бы они ни отличались от лондонского стандарта (порой, гораздо больше, чем американский «диалект»), у каждого из них своя стройная грамматическая система и свои законы.

Где-то можно запросто сказать:

I wants to read a book (буквально: Я хочет почитать книжку)

И это не будет считаться ошибкой точно также, как если сказать:

He don’t feel well (буквально: Он чувствую себя неважно)

В другом месте вы можете столкнуться с вопросом:

Can ye no help me? (Не поможете мне?)

Тогда как вы ожидали бы услышать:

Can not you help me?

Или, к примеру, He’s after telling me вместо He’s told me (Он мне рассказал).

При этом не нужно смешивать диалекты с местными говорами или, выражаясь иначе, с акцентами. Сегодня большинство англичан говорят на «стандартном» диалекте, но при этом каждый – с тем акцентом, который свойственен тому региону, в котором он живет. Вместе с тем многие стараются от местного акцента избавляться, вероятно, в силу меняющейся моды и различных предубеждений, царящих в современном английском обществе, где, похоже, начинает преобладать желание быть поближе если не к аристократии, то к более высоким классам. Соответственно, чтобы подняться на эту ступеньку человеку нужно просто-напросто соединить стандартный диалект со стандартным произношением. В итоге получается та смесь, которую принято называть «нормативное произношение» или RP (сокращенное от Received Pronunciation).

Включите BBC или прокатитесь в Итон, где расположена одна из привилегированных частных школ, и вы услышите его во всей красе.

Если у вас нет такой возможности, почитайте английских авторов, которые пытаются передать звучание акцентов на письме. Вы можете встретить:

I dunno вместо I don’t know (Я не знаю)

It’s gonna snow вместо It’s going to snow (Вот-вот пойдет снег)

Where d’he put «em? вместо Where did he put them? (Куда он их задевал?)

«e’s gone «ome вместо He has gone home (Он ушел домой)

C’n I «ave a glass o’ water? вместо Can I have a glass of water (Не дадите мне воды?)

Не стоит также забывать, что в каждой стране, где английский язык считается государственным, существует свой языковой стандарт, отличный в большей или меньшей степени от лондонской «нормы».

Время, в которое мы живем, готовит нам немало сюрпризов, как приятных, так и не очень. Что касается развития английского, ставшего за последнее столетие основным языком общения в мире, очень может быть, что в недалеком будущем мы получим некую «глобальную» норму, которая наверняка будет гораздо проще (если не сказать «примитивнее») ныне существующих. Обещаю за этим процессом по мере сил следить и записывать свои наблюдения. Тем более что это, на мой взгляд, одно из самых увлекательных занятий.

Как правильнее сказать: My girl-friend and I went to the doctor или My girl-friend and me went to the doctor (Мы с подружкой пошли к врачу)? Monkeys are different from some people или Monkeys are different to some people (Обезьяны отличаются от некоторых людей)? He really wants to learn English или He wants to really learn English (Он действительно хочет выучить английский)?

Какой-нибудь серьезный филолог, получающий гонорары с переиздания своих нормативных учебников, со знанием дела скажет, что правильны первые варианты в этих парах и только они. Но люди-то уже давно говорят и так, и так. Более того, вопреки воле законодателей, нормы менялись, и то, что прежде казалось вопиющей безграмотностью, оказывалось в конце концов занесенным в эталонные скрижали. Всем хочется говорить правильно и быть правильно понятым. Просто следует чувствовать меру. В Англии радетелями чистоты языка исторически выступали ученые, взращенные на нечеловеческой грамматике латыни. Здесь я не хотел бы вдаваться в подробности данного вопроса и высказывать свою точку зрения о том, что столь «конструкторский» язык, как латынь, не мог быть «живым» и никогда не звучал на улицах Рима, а был создан на базе одного из итальянских диалектов исключительно для записи христианских откровений и внутренних нужд церкви (точно также, как «древнеславянский», являющийся на самом деле церковно-славянским и не более того). Латынь долгое время считалась (а кое-где и сегодня считается) тем самым эталоном, по которому должны строиться грамматики «уважающих себя» языков. Именно поэтому поборники чистоты английского языка скажут вам, что говорить He wants to really learn English неправильно, поскольку инфинитив «to learn» не должен расчленяться. Но это, уж простите меня, от лукавого. Звучит неплохо и вполне понятно. Просто в латыни инфинитив не мог разделяться. Но позвольте, где древний Рим, а где современный Лондон!

Точно также почему-то считается (к счастью, не всеми), что неверно заканчивать английское предложение предлогами. Хорошо, но тогда как вы воскликните по-английски «Чего же ты ждешь!»? Любой англичанин, не задумываясь скажет: What are you waiting for? Можно, конечно, напрячься и сотворить какое-нибудь For what are you waiting? Но это будет звучать для английского уха, мягко говоря, излишне официально.

Часто то, что считалось ошибочным вчера, сегодня становится общеупотребительным. Важно, как вы понимаете, кто именно делает ошибку. Если язык перевирает на свой манер какой-нибудь президент, которого показывают по телевизору с утра до ночи, что ж, его безграмотность довольно быстро может стать грамотностью. Если хотите почитать интересные размышления на тему ошибок, вернее, того, что не так давно считалось ошибкой в русском языке, могу отослать вас к поучительной книге «Живой как жизнь», опубликованной в 1962 году и принадлежащей перу Николая Корнейчукова, больше известного как Корней Чуковский.

Раз уж мы заговорили о живом языке, то мы должны также отдавать себе отчет в том, что норма, как минимум, подразделяется на письменную и устную. В английском, как и в любом другом языке, письменная норма характеризуется большей длинной фраз, их законченностью и продуманностью.

The flock of young girls who were sitting and talking cheerfully at the table in the corner, were creating so much excitement that neither my friends not me could concentrate on our conversation (Стайка юных дев, которые сидели за столиком в углу и оживленно беседовали, создавала вокруг себя такое возбуждение, что ни мои друзья, ни я сам не могли сконцентрироваться на разговоре)

То же самое можно было бы сказать гораздо лаконичнее:

There were some cheerful girls chatting at the corner table. They were so exited that we couldn’t talk looking at them. (За столиком в углу болтали какие-то энергичные девицы. Они были так возбуждены, что мы никак не могли нормально поговорить и все смотрели на них)

Разговорный язык менее организован и вполне допускает незаконченные высказывания, перестановку второстепенных частей относительно главных в самые неожиданные места, заминки, забывчивость при согласовании и т. п.

Прекрасным примером использования живого языка в литературе я бы назвал знаменитый роман Джерома «Трое в лодке, не считая собаки» (Three men in a boat, to say nothing of a dog). Прочтите хотя бы первый абзац:

There were four of us – George, and William Samuel Harris, and myself, and Montmorency. We were sitting in my room, smoking, and talking about how bad we were – bad from a medical point of view I mean, of course (Нас было четверо: Джордж, Уильям Сэмюэль Гаррис, я и Монморанси. Мы сидели в моей комнате, курили и разговаривали о том, как плох каждый из нас, – плох, я, конечно, имею в виду, в медицинском смысле)

Разговорная речь также отличается относительной свободой в порядке слов. Скажем, можно задать вопрос и при этом не ставить сказуемое на первое место и не пользоваться вспомогательным глаголом. Правда, такие вопросы будут носить декларативный характер, то есть, спрашивая, мы будем как бы утверждать. В разговоре здесь будет достаточно восходящей вопросительной интонации.

You know this guy? (Ты знаешь этого парня?)

Хотя мы чаще подразумеваем, что речь устная менее формальна чем речь письменная, как и в любом языке, в английском можно говорить об и официальной письменной и устной речи. Равно как и о письменной речи более или менее официальной. Допустим, на табличке может быть красивым шрифтом отчеканено:

Customer toilets are at the rear of the building (Уборные для посетителей расположены позади здания)

А рядом от руки для тех, кто не понял, может быть приписка на листке бумаги:

The toilets are outside round the back (Туалеты снаружи сзади)

И все же английский язык ни в какое сравнение не идет с тем же японским, в котором, как говорят, существует не один, а несколько стилей официальной речи, которых японцам надлежит строго придерживаться, чтобы не нагрубить, не прослыть неграмотным и, в конечном счете, не потерять работу.

Элементарные примеры отличия формальной и неформальной английской речи, это использование полных или кратких форм вспомогательных глаголов:

It is not my fault звучит и пишется более официально, нежели It isn’t my fault (Это не моя вина)

He has been here в разговоре превратится в He’s been here (Он был здесь)

Или более сложная для русского мозга рамочная конструкция с вопросом, например, «В какой стране мы живем?», переводящимся на английский «Which country do we live in?», оказывается именно неформальной в отличие от формальной (и более понятной нашему брату): «In which country do we live?».

В английском разговоре вполне допустимо сказать «Никто из нас не знают его» (Neither of us know him), тогда как «правильно» будет «Никто из нас не знает его» (Neither of us knows him).

Более формальную от менее формальной речи отличает также использование форм личных и вопросительных местоимений. В официальной беседе мы похвастаемся:

It was I who saved our company (Это я спас нашу фирму)

В пабе с друзьями вы ту же фразу скажете, скорее всего:

It was me that saved our company

В разговоре, как мы уже говорили выше, допустимы опущения целых слов, чего не следует себе позволять в официальной речи:

I think it’s bad (По-моему, это дурно)

I think that it is bad

Разумеется, в одном и том же контексте, но в разной аудитории человек, хорошо владеющий английским языком, будет осмотрительным и в выборе слов.

Если вам наступили на ногу в Букингемском дворце, скорее всего, вы извинитесь первым и скажете при этом «I beg your pardon?». Если это произошло в магазине, вы, пожалуй, сократите свой вопрос до «Pardon?». Если же с вами нехорошо поступил кто-нибудь из знакомых, вы ограничитесь восклицанием «What?».

Если дальше вам не захочется скандалить по таким пустякам, и ваш неуклюжий собеседник принес свои извинения, то во дворце вы можете сказать что-нибудь типа «It is acceptable», в магазине – «It’s all right», а в компании – «OK».

А, скажем, благодарить в этих же положениях бы будете, соответственно: «I am grateful to you» – «Thank you» – «Thanks».

Как и любой язык, английский различается не только по географии и стилю, но и, если так можно выразиться, по возрасту говорящих. Старшее поколение, как водится, отличает здоровый консерватизм, молодежь падка до всего сиюминутного. Так что зачастую даже люди одного круга, но разного возраста, говорят по-английски с определенными отличиями.

Что далеко ходить? Еще каких-то лет 30 назад всех наших учеников заставляли запоминать, что будущее время образуется при помощи двух вспомогательных глаголов: «shall» (в 1-м лице) и «will» (во всех остальных). Сегодня осталось одно «will», а «shall» услышишь разве что в вежливых просьбах.

В стародавние времена в английском 2-м лице различали форму «ты» (thou) и «вы» (ye). Естественный процесс упрощения языка низвел все это до одной формы – «you». Чтобы как-то выкручиваться (ведь различать множественное число и единственное человеческой натуре свойственно) англичане вынуждены добавлять в речи всякие словечки типа «you guys» (ребята), правда… по отношению к обоим полам.

Американский возвращается домой! Праотцы сегодняшних янки говорили, когда простужались: «I feel as if I’m getting a cold». Теперь их британские потомки, насмотревшись американских сериалов, в том же случае чаще говорят: «I feel like I’m getting a cold». И спрашивают при этом «Do you have a handkerchief?». Тогда как раньше уважающий себя британец сказал бы: «Have you got a handkerchief?». Если бы, конечно, вообще решился задать подобный вопрос.

Наблюдательные английские лингвисты заметили, что постепенно в языке стираются границы некоторых форм и слабейшие просто исчезают. Например, неправильный глагол «to sing» (петь), имеющий форму прошедшего времени «sang» и причастие второе «sung», в разговоре часто смешивается сам с собой, то есть вместо «sang» говорят «sung»:

She sung very well (Она очень хорошо пела; буквально – певшая)

Если так пойдет дальше, все неправильные глаголы будут иметь две одинаковые формы (как нынешние «посылать» – «to send – sent – sent» и довольно многие другие).

Не предназначенные по своей природе использоваться в «продолженном» времени такие глаголы, как «понимать» или «хотеть» (а раньше нам чётко говорили, что нельзя сказать I am understanding или I am wanting, потому что ты либо понимаешь и хочешь, либо не понимаешь и не хочешь), теперь всё чаще встречаются в этой форме.

Как и русский язык, английский устает бороться и становится терпимее к тому, что раньше воспринималось как грубая ошибка. Если сегодня взять процент так называемых москвичей, которые делают ударение на первых слогах слов «звонит» и «творог», то таких наберется гораздо больше тех, кто делал ударение на последний в те стародавние времена, когда эти «москвичи» еще не родились.

Образованный англичанин, должно быть, не меньше нас морщится, когда слышит «Here is your glasses» (Вот твои очки), хотя правильно «Here are your glasses» или «Somebody has killed their dog» (Кто-то прикончил свою собаку) вместо «Somebody has killed his dog».

Увы, если ошибку повторяет большинство, она перестает быть таковой и превращается в норму. Так слово множественного числа «данные» (data), произошедшее от формы единственного числа «данное» (datum), забыло об этом и сплошь и рядом употребляется как единственное.

Сильные формы выживают слабых. Жило-было раньше «I have got» (у меня есть). Стало оно произноситься и записываться «I’ve got» (произносится «айв гот»). Ну и кому, спрашивается, нужен этот пазвук «в»? Да никому. Теперь все чаще англичане говорят просто «I got». Всем полный привет, дорогие товарищи!

Сослагательная форма «were» (был бы) для единственного числа приказала долго жить – I wish I was you (Хотел бы я быть на твоем месте).

Наречия, оканчивающиеся на “-ly» упорно вытесняются прилагательными – You did it wrong (Ты это неправильно сделал).

В роли прилагательных все чаще встречаются не просто существительные, а существительные в форме множественного числа – «drugs problem» (проблема наркотиков), чему виной, возможно, параллельное отмирание притяжательности в форме «drug’s».

Теперь англичане все чаще говорят «с» кем-нибудь «Speak with me» (Поговори со мной) вместо традиционного «Speak to me» (что для моих студентов гораздо проще), причем воздействие здесь, разумеется, не русского языка, а американской разновидности английского.

Раз уж мы снова заговорили об ошибках, предлагаю следующую главу или даже несколько глав посвятить словам, которые обычно по тем или иным причинам путают не только изучающие английский язык, но и его непосредственные носители.