Текст книги "Гнев солнца"

Глава 5

Проснулся Литвиненко с тяжелой головой, и в памяти почти сразу возникли снившиеся ночью кошмары.

Солнечные вспышки… Солнечные вспышки, раскаляющие мозг… И постоянный барабанный бой… (БУМ… БУМ… БУМ…)

Ему привиделось, что водные обезьяны затащили его на гигантский баобаб под водой (он, в то же время, мог спокойно дышать), огромный паук-хвостоед медленно опутывал его своими сетями. Особенно доставалось глазам, которые нестерпимо чесались от соприкосновения с паутиной даже во сне. Мало того, что на этой планете пауки имели длинный хвост, так они еще и плавать умели. Свое прозвище членистоногое получило за странную привычку покусывать себя за эту часть тела. Над ними долго смеялись. Однако когда хвостоеды утащили безвозвратно нескольких человек, шуточки прекратились.

Солнечные вспышки… Солнечные вспышки, отравляющие сознание… И несмолкающий барабанный бой… (БУМ… БУМ… БУМ…)

Вокруг растения плавали такие ужасные образины, что Литвиненко удивился, как умудрился не проснуться раньше. ЭлЩиты так высоко не поднимались. Так кому же на обед его приготовили? Когда появился крокодил-парализатор, все сразу стало ясно. Крокодил имел жало, выступающее прямо изо лба. Выпускаемый им яд парализовал человека, который становился абсолютно беспомощным. Поговаривали, что парализаторы поедают добычу мелкими частями, оставляя жертву в сознании. В общем, более ужасное существо было невозможно представить.

Солнечные вспышки… Солнечные вспышки, сводящие с ума… И оглушительный барабанный бой… (БУМ… БУМ… БУМ…)

Когда жало крокодила начало медленно выдвигаться, академик с громким криком проснулся, едва не свалившись с кровати..

Он вспомнил, что Долгополова видела похожие кошмары, и подивился выдержке этой удивительной молодой женщины, преисполнившись к ней еще большим уважением. Его пронзила мысль, как там прекрасная княжна. Еще недавно они с ней сливались в экстазе в единое целое, а теперь она там одна, совсем одна… Прошло ведь уже порядочно времени. Михаил даже в таком состоянии с удивлением почувствовал, как только от одной мысли о Екатерине, ее выдающихся, практически идеальных формах, неуемной страсти и громких стонах у него начал стремительно набухать член.

Со страхом Литвиненко понял, что кошмары теперь станут неотъемлемой частью всех его последующих снов. Откуда пришло это понимание оставалось загадкой. Он осознал, что все испытывают нечто подобное. Поэтому у него не было никакого сочувствия ни к Екатерине, ни к капитану Олафссону, ни к кому-либо еще. Этот факт неприятно удивил Михаила и очень испугал. Только что он думал о княжне с нежностью и тревогой, и вот такой необычный переход.… Но в чем же, черт возьми, причина? И что, галактика вас раздери, вообще происходит??? Почему на этой поганой планете он вдруг начал лишаться обычных, человеческих чувств, таких, например, как сострадание?

Хидетоси Накамура был в гостиной базы. Он спокойно попивал кофе и внимательно рассматривал Михаила.

– Что, академик, вы тоже присоединились к нашей компании, испытали на себе чары миражей лагун? Сильный человек! Долго держались. Советую выпить чего-нибудь крепкого, только не очень много. Как врачу говорить отчасти коллеге мне это не пристало, но мы все через это прошли. Должно помочь, иначе можно сойти с ума.

Дрожащей рукой Литвиненко налил себе стакан местного коньяка и залпом выпил. Вкус оказался не так уж плох, как он ожидал, не являясь любителем этого напитка в принципе. Налил еще и решил, что это последний стакан на сегодня. Еще раз удивился, как он может столько выпивать, при этом не сильно хмелея. Раньше-то коньячок только на дне бокальчика был, когда он изредка хотел его пригубить.… А тут эвано как. Закусив неприятным на вид зеленоватым сыром, Литвиненко спросил:

– У вас есть этому объяснение, доктор?

– Только предположение, и вы, наверняка, догадываетесь какое… Солнце, это странное, загадочное солнце и его вспышки. – Накамура в задумчивости почесал свой морщинистый курносый нос и тоже пригубил немного коньяка, закусив сыром, который на некоторых планетах сошел бы за деликатес за свой странный, острый вкус и невообразимые цветовые вкрапления.

Академик неожиданно подумал, что стирается разница между сном и реальностью. Методично завывающие змееподобные ящерки и аритмичные вспышки чудовищного солнца, крокодилы-парализаторы и зубастые осьминоги…

– Но ведь доказано, что радиационный фон в норме, и опасности для жизни человека на Тихом Омуте нет! – после долгих размышлений воскликнул ученый.

– Да, похоже, дело не в этом, – согласился доктор. – Кстати, подполковник кошмаров пока не испытывает. Вот и он, легок на помине.

Сапрыкин вошел бодрый и безупречно выбритый.

– Всем привет! Отбываем послезавтра, к полудню все должно быть готово. Михаил Андреевич, дать вам катер, чтобы вы перевезли все вещи и оборудование? Что-то вы странно выглядите. У вас все нормально?

– Более-менее, – невнятно пробормотал академик. – Я обязательно все подготовлю, можете не беспокоиться.

Он практически не слышал слова военного. Между ними как будто возникла пропасть. Подполковник не видел ужасающих сновидений, не ощущал их ужасающей непреодолимости и жил одной лишь реальностью. Ничего другого для него попросту не существовало. Его уши не улавливали оглушительный барабанный бой (БУМ… БУМ… БУМ…), в глазах постоянно не мелькали огни. Это отдаляло их друг от друга. Литвиненко подумалось, что сам ведь тоже прошел суровую военную школу со всеми ее психологическими требованиями, однако он ломается, а подполковник нет. Вот он стоит и чуть ли не лучится непоколебимой уверенностью в завтрашнем дне и его незыблемости.

Похоже, то же самое происходило с Накамурой. Подполковник в данный момент фактически разговаривал сам с собой. Так будет продолжаться и дальше, пока и его не сломит неотвратимый рок. В то, что этому воздействию можно противостоять, попросту не верилось.

Наконец, военный, весело насвистывая какую-то неприхотливую мелодию, ушел. Литвиненко решил озвучить терзавшую его мысль:

– Знаете, Хидетоси, я скорее всего не уйду вместе с вами. Что-то держит меня здесь и не отпускает.

– Михаил, я понимаю. Никто не вправе лишать вас выбора. Меня самого иногда посещают различные мысли, но я значительно старше вас, нет во мне духа здорового авантюризма. Я боюсь, что при моей жизни ни одна из загадок планеты разгадана не будет. Знаете, мне нравится Тихий Омут, он меня завораживает. Может быть, и я останусь.

Порывы ветра от винта вертолета создавали небольшие задорные вихри на грязной воде гостиничного бассейна, заросшего какими-то мелкими растениями, и срывали остатки перекрытий с ближайших обветшалых построек. Машина никак не могла точно приземлиться. Вся поверхность платформы бала завалена кусками арматуры и прочими ошметками конструкций. Недавно прошедшая буря сделала свое дело и изрядно потрепала сооружения. Литвиненко понимал, что пилот не рискнет сейчас здесь садиться, и даже немного ему сочувствовал. Помочь и расчистить территорию академик не собирался.

Вертолет подлетел почти вплотную к окнам отеля, и подполковник Сапрыкин, используя мегафон, безуспешно пытался до них докричаться.

– Интересно, что это он так надрывается? – в комнату с подносом, уставленным бокалами и закусками, вошла, покачивая бедрами, Екатерина, одетая на сей раз в синий топик и короткую, легкую юбочку того же цвета..

Не добившись результата, Сапрыкин замолчал, и вертолет, с ревом развернувшись, умчался вдаль.

– Мы все знаем, что он хотел нам сказать. Правда, я не думаю, что ситуация еще больше осложнилась, – ответил Литвиненко, приобняв княжну за крепкую, но стройную талию. Девушка ощутимо подрагивала, но вела себя достойно. Тело княжны было сильно напряжено, однако оставалось таким же податливым и желанным.

– Как хорошо, что он, наконец, покидает эти места, – сказала Долгополова после долгого и страстного поцелуя. В ее ушах поблескивали массивные золотые серьги, а на красивой шее блистало потрясающее ожерелье, – не переношу его манеры и его вечно веселый, насмешливый нрав. Ведет себя, как на курорте.

– Он просто пытается оставаться самим собой, совладать со всеми этими несуразицами, стараясь не потерять рассудок. Что ж, это ему пока удается, – мягко возразил только что вошедший Накамура, который, к счастью, не застал ласк влюбленных.

– А нам?

– Время подскажет, прекрасная леди, – неловко улыбаясь, помог доктору уйти от прямого ответа Литвиненко. Он сам постоянно задавал себе этот вопрос.

Только теперь ученый осознал, что бремя ответственности целиком легло на его плечи. Академику, несмотря на молодой возраст, руководить было не привыкать, но никогда этого не случалось в таких экстремальных ситуациях. Обычно он рассеянно направлял действия своих подчиненных в научных изысканиях, не особо вникая, нужно ли это ему вообще. Навыки поведения в боевых операциях уже давно развеялись, как дым. Да и там он никогда не играл главенствующей роли.

Воспоминания о прежней жизни на Трое и до этого были настолько смутными, будто все происходило не с ним. Может быть, вообще никогда не происходило. Появлялись шальные мысли, что кроме Тихого Омута во вселенной ничего больше не существовало. Вот и большинство приборов не работает. Однако, стационарный Терминал исправно вырабатывал энергию, хотя новостей уже давно не передавал. Так, выполнял функции помощника для чайника и плиты. Осуществлял только самое необходимое, чтобы поддерживать жизнь и наблюдать, наблюдать, наблюдать… Литвиненко встряхнул головой и постарался выбросить подобные мысли из головы. Вот еще – наблюдающий за ними чайник…

Рассевшись за столиком и наполнив бокалы различными напитками, отшельники принялись обсуждать планы на будущее. Было очевидно, что проживать они будут все равно по отдельности. Иного и не предполагалось. Литвиненко, может быть, и не прочь переехать к княжне, но он прекрасно понимал, что через некоторое время оба они почувствуют себя неуютно. Так уж сложилось. Жизнь на Тихом Омуте навсегда изменила их характеры, научив, прежде всего, ценить личное пространство и одиночество.

– Запасов еды и воды нам хватит довольно надолго, – отхлебнув приготовленного Долгополовой коктейля «Свинцовое небо» (водка, шоколадный ликер и тоник – уфф!), сказал академик, – потом будем охотиться, как первобытные люди, на атоллах есть источники пресной воды и масса съедобных животных.

– Всегда рада видеть вас у себя, – вмешалась Екатерина. Было видно, что настроение у нее не из лучших, женщина явно боялась надолго оставаться одна, – мои припасы более изысканны.

Мужчины кивнули в знак согласия.

– Мы с Михаилом продолжим исследования, – сказал Накамура, – я у себя на базе или платформе – оборудование с собой Сапрыкин забирать не станет, академик – на своей платформе в лабораториях.

– Я не теряю надежды разобраться во всех этих загадках, – с жаром воскликнул молодой ученый. – Мне кажется сложившаяся ситуация должна этому благоприятствовать. Возможно, события начинают развиваться, и мы сможем, наконец, получить хоть какие-то ответы.

– Вот этого я и боюсь.… Теперь давайте праздновать наше отшельничество, – с напускной веселостью воскликнула Екатерина, поднимая бокал.

Литвиненко с тоской подумал, что их единение сохранится недолго. Для них началась новая жизнь, и все личные привязанности и обязательства теперь не имели никакого значения. Ему очень нравилась эта великолепная девушка, но это влечение и ограничивало его. С этого дня каждый из них останется наедине со своими кошмарами, с этим солнцем, вспышками, с безумной стихией, в конце концов.

Глава 6

…Наместник Олаф Крюгер происходил из знатной, обедневшей семьи с Тубулии. Его многочисленная родня занимала мелкие государственные посты на планете – столице этого окраинного сектора. Крюгер-старший непонятным образом сумел подсуетиться, чтобы четыре года назад Олаф сменил на посту прежнего наместника Тихого Омута, пошедшего на повышение.

Нельзя сказать, что сын был очень воодушевлен этим назначением. Впрочем, по истечении некоторого количества времени он понял, что в его положении есть немало плюсов. Планета была всеми забыта, однако некоторые дотации все же приходили. К тому же оказалось, что без особо больших затрат можно получать небольшую, зато постоянную прибыль от экспорта псевдоводорослей. Существовали и другие продукты, которые в перспективе могли приносить неплохие деньги. Слабый контроль со стороны Центра позволял только улучшать собственное благополучие. Наместник был осторожным человеком и понимал, что на рожон лезть не стоит. Ведь можно повторить судьбу многих подобных начальников и закончить жизнь невыездным с родной планеты, в лучшем случае. О худших вариантах Олаф старался даже не думать.

Крюгер был высоким, рано располневшим мужчиной. Он обладал большой залысиной, обрамленной белыми и кудрявыми, как у барашка, волосами. В юности он считался весьма привлекательным, но, как и у многих, на его внешности быстро сказались всяческие злоупотребления. Самым неприятным его пороком было пристрастие к тубулийскому самогону. Он, как и большинство коренных жителей своей планеты, обладал иммунитетом к многочисленным болезням, которые могло вызвать это пойло, но здоровья и цветущего вида этот коварный напиток ему, очевидно, не добавлял.

Поэтому провал затеи с космическими туристами его откровенно радовал, пусть виду он и не показывал. Крюгер не мог переносить рядом с собой цветущих, красивых и жизнерадостных людей. В свое время некоторые предприимчивые люди хотели с размахом разработать здесь туристическую нишу. Нестабильная ситуация на планете, невозможность обеспечить полноценный комфорт из-за постоянно отказывающих приборов, и множество сомнительных личностей, свело все их потуги на нет.

На Тихий Омут сейчас прибывали в основном поклонники экстремального отдыха и просто авантюристы, которых было невозможно остановить – по бумагам все было обычно шито-крыто. Наместник со временем практически закрыл на все эти безобразия глаза. Не смотря на то, что их количество неуклонно увеличивалось, они не мозолили глаза, рассеиваясь по территории Тихого Омута. Эти люди предпочитали развлекаться и заниматься неважно какими своими делами вдали от очагов цивилизации. Главное, что все происходило под их личную ответственность, и вопросы их безопасности наместника совершенно не затрагивали.

Когда поток обычных, холеных туристов почти окончательно иссяк, Крюгер вздохнул с облегчением. Ведь это, помимо прочего, означало, что дел у Олафа значительно убавилось. О том, чтобы сделать планету процветающей он даже никогда не мечтал. Беспросветность ситуации подтверждали и последние происходящие на Тихом Омуте события. Не сказать, что они вызывали у наместника особое беспокойство, но каким-то седьмым чувством он осознавал, что надвигается гроза. Первые раскаты грома звучали слишком уж увесисто.

Массовые самоубийства, начавшие происходить в последнее время, тоже не добавляли оптимизма. Люди просто смотрели на солнце и шли на его зов, не отрывая взгляда сумасшедших слезящихся глаз. Все они заканчивали свой жизненный путь в море, видимо, банально захлебнувшись. Часто с улыбкой на устах. Остановить их можно было только привязав к койкам. Даже скованные, взаперти они немыслимым образом продолжали «идти» в сторону солнца, царапая стены, сбивая свои руки и ноги в кровь, ломая ногти и прокусывая себе языки. Немногочисленные больницы планеты были переполнены, специалистов катастрофически не хватало. А тут еще надо было вызволять людей, пока не сошедших с ума, с многочисленных отдаленных платформ и малых островков. Поэтому на одержимых просто перестали обращать внимание, благо на их погребение не требовалось никаких затрат. Океан поглощал их бесследно.

У Крюгера и так было много дел, как он считал, и сейчас наместник возвращался с приема, устроенного главой одной из артелей, занимающихся добычей и переработкой псевдоводорослей. Присутствовавшие местные финансовые воротилы устроили игру в покер, и наместник смог выиграть приличную сумму. Впрочем, на подобных посиделках он выигрывал постоянно и ничуть не удивлялся этому факту, хотя играл довольно средне. Никто не хотел портить отношения с фактическим хозяином планеты. Это было, конечно, преувеличением, но незначительным. Ведь вся документация находилась под контролем наместника. Да и постоянную связь с вышестоящим начальством на Тубулии мог осуществлять только он.

Последовавший за игрой ужин был изысканным и очень сытным, крепкие напитки с разных планет одурманивали голову, полностью обнаженные местные девушки, ритмично и призывно покачивая бедрами, танцевали вокруг столов, периодически они широко раздвигали свои длинные ноги, заставляя собравшихся мужчин отвлекаться от игры и возбужденно сопеть. Многие из них потом уединились с танцовшицами в задних комнатах для плотских утех. Мысли Крюгера были на этот раз заняты другим, и он в хорошем настроении решил прогуляться по столице планеты – Аквапарку пешком. Он не находил ничего забавного в названии города. Откровенно говоря, оно его просто раздражало.

Столица протянулась вдоль побережья самого крупного острова Тихого Омута под названием Фридзон, который располагался на севере западного полушария. Население, как и на другом крупном острове – Полярнике, составляли в основном рыбаки, добытчики псевдоводорослей, которых было абсолютное большинство, и рабочие на производствах по переработке этих растений. Ну и также присутствовали разнообразные любители экзотики, куда же без них.

Город был грязен, зато почти повсеместно заасфальтирован, за что надо было сказать спасибо предыдущим наместникам, руководившим планетой на протяжении двух столетий. Сейчас все приходило в упадок, несмотря на то, что в последнее время доходы от экспорта псевдоводорослей и продуктов, из них получаемых, возросли. Считалось, что увеличение объемов добычи связано с рекордной жарой, установившейся в последние месяцы. Большинство прибыли шло в карман наместника, он не забывал делиться и с другими, имеющими хоть какую-то мало мальскую власть на планете. Получалось, что в сумме он зарабатывал намного больше любого хозяина отдельно взятой артели или завода по переработке. Все равно Олафа это не устраивало, он планировал еще расширить производство, и даже немного благоустроить территорию.

Ситуация складывалась так, что в Центре о планете практически забыли. Субсидии продолжали приходить, скорее, по инерции. Крюгер также присваивал себе незначительную часть, понимая, что исследователям на платформах обязательно нужно перечислять денежные средства. Ведь именно из-за них о Тихом Омуте в Центре пока окончательно не забыли.

Все эти научные изыскания, да поиски разумных существ… Олаф с презрением относился к этим выдумкам, но понимал, что они являются гарантией его собственного благополучия. Поэтому наместник, хотя и старался держать дистанцию, с учеными лишний раз предпочитал не ссориться. Копаются там в чем-то у себя – ну и ладно. Лишь бы пореже деньги и оборудование клянчили.

Вдоль побережья раскинулись лачуги рыбаков и сборщиков водорослей. Одиночек практически не осталось, их сожрали крупные компании по сбору и переработке. Их служащие большей своей частью ютились здесь же. В грязи и беспробудной нищете. Многие и рады были бы покинуть Тихий Омут, да денег не хватало даже на билет до ближайшей более-менее приличной планеты. Впрочем, и там их никто не ждал. Этим беднякам и их семьям предстояло жить в этом гиблом месте и, скорее всего, погибнуть вместе с Тихим Омутом.

Однако и приличных домов в городе хватало. Они принадлежали немногочисленным турфирмам и местным финансовым бонзам, большинство из которых смиренно проиграли сегодня Крюгеру деньги в покер на приеме, а потом пошли трахать местных юных девушек за гроши. Бунгало были ухоженными и даже с некоторыми намеками на изящность. Вокруг этих островков благополучия царила грязь. Ветер перекатывал по дорогам местные растения, в воздухе носились многочисленные обрывки бумаги и прочего мусора. Если продолжительное время не было дождя, от пыли порой было нечем дышать.

Современная техника не работала, окружающую среду отравляли допотопные автомобили, работавшие на солнечных батареях и на бензине (по большей части). На них было иногда даже забавно смотреть. Из-за постоянной аномально меняющейся солнечной активности машины, использующие батареи, порой начинали двигаться хаотично, какими-то рывками – то замедляя ход, то резко ускоряясь. Встречались настоящие бензиновые монстры. Подобных агрегатов, как и огнестрельного оружия, в различных провинциальных областях Империи имелось в избытке. Поэтому удивления они не вызывали, хотя с топливом случались проблемы. Наместник понимал, что отсутствие бензина может окончательно подорвать экономику планеты и следил за редкими поставками горючего зорко.

Единственным местом, которое поддерживалось в относительной чистоте, был космопорт. Этого требовали вопросы безопасности, а также определенный комфорт являлся подстраховкой на случай визита неожиданных гостей, которых, надо сказать, было немного, особенно в последнее время. В придачу ко всему, именно территория космопорта планеты была единственным местом, где безотказно работала космическая техника. Только транспортная, спутник постоянно отказывался передавать сигналы. Поэтому средства связи с остальной цивилизацией часто надолго умолкали. Этот нонсенс не мог не удивлять, но местные жители давно смирились. Немногочисленные ученые не могли дать внятного объяснения подобным парадоксам. Над этими проблемами бились только энтузиасты-одиночки. Империя же о планете вспоминала крайне редко.

Тем неожиданнее для Крюгера было увидеть флайер плавно спускающийся с неба. Космодром не мог принять крупные корабли, поэтому они оставались кружить на орбите, гости прибывали на таких вот флайерах или немногим более крупных туристических яхтах.

Наместник поспешил в свою резиденцию для встречи гостей. Транспортное средство, очевидно, было не государственным. Следовательно, можно было рассчитывать на выгоду от нежданного зажиточного космического туриста, раз уж на личном флайере спускается на поверхность планеты. Тем более, что персоналу такие дела наместник не доверял, бросив своих немногочисленных сотрудников на решение местных вопросов да разбирательства с обычными космическими работягами и искателями приключений всех мастей. Крюгер в сладостном предвкушении быстрым шагом отправился переодеваться в парадный мундир…

Наместник привел своего дорогого гостя в самый престижный (слово-то какое в этой глуши!) ресторан «Эльстон», который располагался на самом берегу океана, на высокой скале. Одна из его площадок нависала прямо над водной поверхностью, и Крюгер, уже в который раз, залюбовался красотой раскинувшегося пейзажа. Океан ослепительно сверкал под величественным солнцем. Этот блеск не могли заглушить даже тонированные стекла заведения. Пол был изготовлен из сверхпрочного стекла, и казалось, что посетители парят прямо в воздухе над простиравшейся вдаль океанской гладью. На берег одна за другой накатывали внушительные волны и с ревом разбивались об утес. В ресторан доносились только отголоски оглушительного грохота.

Это заведение было личной прихотью наместника, которой он владел через подставных лиц. Именно поэтому ресторан поражал роскошью, бросавшейся в глаза среди окружающего его грязного уныния. Для местных жителей цены были слишком высоки, и обычно здесь было практически пусто. «Эльстон» преображался только с приездом туристов, что случалось не так уж часто. Вот и сейчас были заняты всего четыре столика. Наместник провел своего гостя на лучшие места, они сделали заказ. Играла приглушенная музыка, и все соответствовало установлению более близкого контакта.

Клаус Аугенталлер изъявил желание, чтобы все принесенные блюда были изготовлены с добавлением псевдорослей. На столе вскоре появились многочисленные фарфоровые тарелки, а также первосортная горилка, которую здесь приберегали для особо важных гостей. Поговаривали, что она является максимально приближенным аналогом напитка, производившегося когда-то на планете-прародительнице Земле. Крюгеру-то было доподлинно известно, что это не совсем так. Хотя на вкус алкоголь и впрямь был очень даже неплох. Горилку привозили напрямую с Тубулии от проверенных поставщиков с большими скидками.

Попробовав ее, Аугенталлер был приятно удивлен.

– Напишите мне потом, пожалуйста, адрес, где вы закупаете этот прекрасный напиток. Поверьте, я неплохо в них разбираюсь и не ожидал встретить здесь горилку такого качества.

Крюгер был удовлетворен и даже горд.

– Конечно. И даже напишу рекомендацию, чтобы вам сделали неплохую скидку. Как вам кушанья?

– Очень необычно, но вкусно. Я даже сожалею, что не являюсь экспортером этого вашего прекрасного ингредиента. Впрочем, в будущем, почему бы и нет? Все может быть. Давайте сразу перейдем к делу, чтобы потом уже не отвлекаться от трапезы. В данный момент на орбиту планеты вышли четыре крупных транспортника. Там находится необходимое оборудование, некоторая техника и экспериментальные образцы.

Наместник не поверил своим ушам.

– Четыре крупных транспортных судна (он не знал, насколько крупных)? Ничего себе эксперименты! Тогда это действительно стоит заплаченных денег, – слова непроизвольно сорвались с языка Крюгера, Аугенталлер, казалось, их не услышал.

– Именно. Эксперименты затратные, но, можете мне поверить, в случае их успеха человечество может совершить прорыв. Ваше имя тоже войдет в историю. Подробности, извините, я сообщить не могу. Сами понимаете, коммерческая тайна. Да и мы – люди науки – очень суеверны.

– Понимаю, – поспешно закивал Крюгер, – но как вы собираетесь доставить груз на поверхность планеты? Космодром не предназначен для подобного рода судов.

– У меня имеется небольшая флотилия разгрузчиков, которые и доставят все необходимое на Тихий Омут. От вас же потребуется наземный транспорт, способный в ночные часы перевезти груз со складов космопорта на побережье.

– Да, к сожалению, современная техника здесь отказывается функционировать. Мы найдем выход, можете не беспокоиться. Машин, работающих на бензине, у нас, слава Космосу, хватает, – заметил Крюгер.

– Я наслышан об этой проблеме, – ответил Аугенталлер, – поэтому обратился именно к вам, зная, что вы сможете мне помочь. На двух транспортниках доставлены гидросамолет и огромный теплоход, которые не будут иметь проблем с функционированием из-за местных катаклизмов. Естественно, после завершения работ, они будут оставлены в собственности правительства планеты.

Крюгер часто заморгал от неожиданности и довольно кивнул – это было весьма кстати.

– Остальной груз является секретным. Наземный транспорт на побережье поведут мои люди. Думаю, это случится уже сегодняшней ночью. Поэтому, я прошу вас обеспечить полную секретность предприятия и помочь при оцеплении указанного района, чтобы избежать любопытных глаз. У вас есть люди, занимающиеся безопасностью?

– Да, и как раз сегодня прибыла с рейда самая опытная здешняя армейская группа. И, кстати, вот идет ее командир, подполковник Александр Сапрыкин, – воскликнул Крюгер, заметив входящего в крутящиеся двери ресторана военного. Наместник призывно замахал рукой. – Вы не против, если он к нам присоединится?

– Что вы! Наоборот, буду очень рад знакомству.

Крюгер познакомил мужчин и кратко описал подполковнику суть дела. Сапрыкина немного удивила масштабность исследований – он знал, что ученые в океане отчаянно нуждаются в инвестициях и не получают их. А тут такое… Но отказать в помощи не смог, хотя просьба и была частной.

Подразделение подполковника вернулось утром, Сапрыкин был расстроен тем, что ему не удалось уговорить переселиться на Фридзон всех находящихся на вверенной ему территории людей. Ситуация ухудшалась с каждым днем, и Александр Владимирович полагал, что при скверном развитии событий спасти удастся далеко не каждого из пожелавших остаться в океане.

Некоторое время мужчины ужинали в молчании, затем поднялся Аугенталлер с большой рюмкой горилки в руке.

– Предлагаю выпить за гостеприимство этой планеты и хочу поблагодарить ее представителей в надежде, что наше сотрудничество будет долгим и приятным во всех отношениях.

Мужчины чокнулись и выпили. Наполнив рюмки снова, Сапрыкин спросил:

– Мистер Аугенталлер…

– Клаус, просто Клаус! Прошу вас! – перебил его гость.

– Хорошо… Ээээ… Клаус, а в чем заключаются ваши эксперименты? Чем вы занимаетесь? И от какого вы министерства?

В этот момент Крюгер начал жалеть, что пригласил подполковника за стол. Аугенталлер ничуть не смутился и обстоятельно ответил:

– Мы занимаемся проблемами воздействия аномальных солнечных лучей на живых существ. Мутации и тому подобное. Также занимаемся возможностями получения новых источников энергии. Ни к какому министерству мы не принадлежим, а являемся частной организацией, работающей в тесном контакте с верховными властями во благо Империи. К сожалению, остальная информация является совершенно секретной. Я бы с радостью вам все рассказал в подробностях, но, увы, не могу. Меня очень ограничивают бумаги, которые я уже показывал нашему уважаемому наместнику.

– Да уж… – пробормотал Крюгер, – там печать на печати. Еле разобрал, что написано.

Тут он снова покривил душой. Так как разобрать практически ничего не смог, а понять – тем более. Сплошные штампы – «совершенно секретно» и «просим оказать всяческое содействие»…

– Понятно, – сказал Сапрыкин, – значит, даже не удастся взглянуть на ваше оборудование?

– К сожалению, нет, Александр, – Аугенталлер непринужденно назвал подполковника по имени, что тому не очень понравилось, но что поделаешь, – только на гидросамолет и теплоход. Их-то уж очень тяжело спрятать от посторонних глаз. Вы будете очень удивлены, когда теплоход спустят на воду. Уверяю, подобного чуда древней техники вы не видели. Ну а после того, как обустроят весь интерьер, приглашаю вас на борт. Совершим несколько прогулок, пока мои сотрудники подыскивают подходящую для экспериментов местность. Вам понравится. Чем занимаетесь вы, подполковник? Здесь высокий уровень преступности или что-то еще?

– Да ничего особенного, – махнул рукой Сапрыкин, – по большей части, обычная рутина.

– Расскажите подробнее, – попросил гость, – ведь это не секретная информация?

– Конечно, нет, – ответил Александр. – Просто полиции, как таковой, на планете не существует, и поддерживать порядок приходится воинским подразделениям. А также шерифам с помощниками в мелких поселениях при добывающих компаниях. Крупных городов два: столица Аквапарк на Фридзоне и Оприус на втором по величине острове – Полярнике. Остальные поселки, как я уже сказал, малы и разбросаны на небольших островках и по побережьям Фридзона и Полярника. Там местные шерифы справляются неплохо. Между ними действует устаревшая, но надежная радиосвязь. Так что, если возникают какие-то неожиданно крупные неприятности, то по цепочке можно передать информацию на один из двух крупных островов. Помощь придет оперативно. Космопорт есть только на Фридзоне. Соответственно, и преступность здесь выше. Поэтому в Аквапарке постоянно должно находиться как минимум два воинских подразделения. Сейчас, например, целых четыре, включая мое.