Текст книги "Гнев солнца"

Ну а преступность… Обычные пьяные драки, кражи, грабежи и редкие убийства и изнасилования. Подобные нарушения могут произойти только здесь или в Оприусе. Все-таки постоянное население на других островах не столь велико. Все друг друга знают. И там преступник может сильно пожалеть о содеянном – даже без участия правосудия. В последнее время увеличилось количество приезжих. Что странно… Они просто не в курсе происходящего на Тихом Омуте.

Дальше на юг в этом полушарии более-менее крупных островов уже не встречается. Только атоллы, рифы, да маленькие кусочки суши. На некоторых из них проживают отдельные группы чудаков или даже одиночки. Большая часть тамошнего населения живет на плавучих станциях или платформах. Это, в основном, ученые и разные романтики.

– Да обычные психи, – брезгливо добавил Крюгер, хлебнув из высокого бокала тубулийского портвейна. На это подполковник никак не отреагировал, а продолжил:

– Весь этот контингент нам приходится постоянно проверять. Сейчас нависла угроза экологического бедствия. Активность здешнего солнца вообще на данный момент не поддается никакому описанию. Погода нестабильна. Жара местами просто ужасающая. Может совершенно неожиданно налететь шторм или даже ураган.

– Но такая погода начала приносить нам прибыль, – снова встрял уже немного хмельной наместник, – экспорт псевдоводорослей значительно увеличился. И вообще, синоптики заявляют, что подобное в истории планеты уже было.

– Для людей в океане погода представляет смертельную опасность, – отрезал Сапрыкин, – к сожалению, многие этого не понимают, – добавил он с горечью, вспомнив о своих друзьях.

– Я вывез всех, кого смог уговорить, в Аквапарк, многие отказались. Я не могу заставить их ехать со мной силой. Остается надеяться, что ситуация не усугубится. Вы не представляете, что там творится. Условия просто ужасные. Это на здешних широтах вполне терпимо. Там же сущий раскаленный ад, солнце ведет себя словно одержимое, люди повсеместно лишаются разума. А эти чудаки отказываются уезжать.

– И что же конкретно там изучают ученые? – поинтересовался Аугенталлер.

– Я в этом плохо разбираюсь, – но, похоже, большей частью то же, что и вы. Активность солнца, все эти катаклизмы, местную флору и фауну. У них мало средств, и они держатся на голом энтузиазме. Встречаются и такие люди, кто просто праздно проживает свою жизнь. Уж не знаю, что у них случилось, но им ничего не нужно, кроме того, чтобы их оставили в покое и одиночестве.

– Главные беды последнего времени – это болезни. Заболевания так называемой солнечной лихорадкой возросли в геометрической прогрессии. Не только далеко в океане, но и на крупных островах. Многие сходят с ума по неизвестным причинам, квалифицированных докторов и медикаментов не хватает. Больницы переполнены. В общем, ситуация сложная.

Аугенталлер внимательно слушал, не перебивая, и иногда сочувственно кивал.

– Мне кажется, что вы излишне драматизируете ситуацию, подполковник, – возразил Крюгер. – Мы вполне справляемся.

– Дальше будет только хуже, – мрачно процедил сквозь зубы Сапрыкин в ответ.

– Ну, будем надеяться на лучшее, – бодро провозгласил Аугенталлер, поднимая рюмку, – ведь отчасти именно за этим я сюда и приехал.

Мужчины посидели еще некоторое время, потом распрощались, предварительно договорившись встретиться ближе к вечеру, чтобы приступить к разгрузке и транспортировке грузов Аугенталлера.

Эта ночь выдалась на космодроме Аквапарка, как никогда, деятельной. Немногочисленные служащие ничего не понимали и, совсем ошалев от наплыва транспортных средств и суеты, автоматически выполняли команды. С неба на посадочное поле один за другим спускались разгрузчики, оборудование в контейнерах сразу перекладывалось на тягачи и отправлялось на побережье.

Там, совсем рядом с чертой города, в уютной глубоководной бухте был в рекордные сроки разбит лагерь гостей. Появился большой причал, сколоченный очень быстро, и несколько строений. Крюгер даже позавидовал, как быстро работают сотрудники Аугенталлера.

Местность была оцеплена людьми Сапрыкина, которые не пропускали в охраняемую зону никого из разбуженных ревом машин горожан. Подполковник находился тут же и с изумлением наблюдал, как спускали на воду черный гидросамолет и огромный белоснежный теплоход. Чтобы его оттранспортировать от космопорта, Аугенталлер привез с собой свое оборудование. Сейчас красавец-корабль величественно покачивался на волнах у причала.

Когда до рассвета оставалось еще пара часов, все было закончено. На берегу стояло множество огромных контейнеров, которые не спешили открывать.

«Наверное, именно там находится секретное оборудование», – подумал Сапрыкин и, как оказалось впоследствии, ошибся совсем ненамного.

Вскоре к ним с наместником подошел Аугенталлер, за которым слуга катил столик с напитками и легкой закуской.

Сейчас, господа, – начал гигант, – мы с вами перекусим, и нам придется на время распрощаться. Последующие приготовления, к моему величайшему сожалению, абсолютно секретны. Потом мы приступим к оборудованию корабля, и, когда все будет готово, я устрою прием для всех значительных лиц города. Обещаю прекрасное времяпрепровождение, фейерверк и незабываемую морскую прогулку. Специально для этого случая сюда уже направляется еще один небольшой транспортник – холодильник с изысканными алкогольными напитками и деликатесами. Сейчас позвольте раскланяться. Нам надо постараться управиться до рассвета. Охрана больше не потребуется. Дальше мы справимся своими силами. Выпьем, немного перекусим и на время распрощаемся. Мужчины еще немного посидели, а потом разошлись. У всех были свои дела.

Наместник и Сапрыкин решили отправиться домой пешком. Некоторое время они шли молча, но, наконец, Крюгер не выдержал.

– Что вы обо всем этом думаете? – вопросил он с возбуждением в голосе.

– Думаю, что все у них обставлено весьма солидно, – невозмутимо ответил подполковник.

– Впечатляет, не правда ли? – не унимался наместник.

– Очень впечатляет, – кивнул головой Сапрыкин, – извините, Олаф, если не секрет, а сколько они заплатили за наши услуги?

– В казну Тихого Омута поступило сто тысяч универсальных галактических кредитов, – не моргнув глазом, ответил Крюгер.

Сапрыкин только покачал головой. Он понимал, что Крюгер часть денег себе присвоил, но все равно сумма выходила немалая. Подполковник давно хотел вывести наместника на чистую воду, это не входило в его обязанности, а докладывать о злоупотреблениях на Тубулию – столицу сектора – он считал выше собственного достоинства. Да и проверки ничего особенно страшного никогда не выявляли. Однако Сапрыкин понимал, что тут все дело в деньгах и связях Крюгера. Этот человек неглуп – это стоило признать.

Правда, если обстановка на планете продолжит ухудшаться, то придется принимать меры. Александр сомневался, что наместник удержит ситуацию под контролем, если события будут развиваться по наихудшему из сценариев. Тогда без помощи извне просто не обойтись, как бы ни было это неприятно осознавать. А тут еще этот таинственный Аугенталлер нагрянул. Впрочем, он сам о себе сможет позаботиться, уж в этом Сапрыкин нисколько не сомневался.

Крюгер, распрощавшись с подполковником, забежал домой только на минуту, чтобы захватить бинокль с прибором ночного видения, и таже почти бегом направился на смотровую площадку, расположенную на самом высоком утесе. Ему не давало покоя любопытство, хотя себя он убеждал, что проследить за происходящим – это его прямая обязанность как верховного представителя власти на планете.

В пиковые сезоны наплыва туристов на смотровой площадке было не протолкнуться даже в ночные часы. Сейчас же, как и ожидал Крюгер, здесь не было ни души. Лишь порывистый ветер рвал одежду и лохматил редеюшие волосы Олафа. Видимость была плохой, все же наместник сумел разглядеть, что таинственные контейнеры подтащили вплотную к кромке воды и открыли задние стенки.

Вскоре оттуда появились какие-то большие продолговатые тени, которые одна за другой скрывались в бушующих водах океана. Как ни старался Крюгер, рассмотреть, что же это такое, ему так и не удалось. «Наверное, какие-то исследовательские аппараты», – подумал наместник, испытывая непонятный суеверный ужас, его ладони и спина вспотели. Капли пота катились нескончаемыми, непрятными стуйками. Олаф через некоторое время успокоился – надолго задумываться о подобных вещах было не в его правилах, и он отправился отсыпаться в свою резиденцию.

«В конце концов, они заплатили, это главное. Сегодня я сорвал огромный куш. Еще немного, и можно спокойно уходить в отставку. Вложу денежки в прибыльное дело, женюсь, нарожаем детишек, и забуду навсегда об этой чертовой планете», – так размышлял наместник Тихого Омута по дороге домой при первых лучах солнца.

День снова обещал быть неимоверно жарким.

Глава 7

Оглушительный гром разорвал тишину раннего утра, разбудив Литвиненко. Большой, иссиня черный прогулочный гидросамолет, со свистом рассекая волны, двигался в каких-то пятистах метрах от платформы. Машина распугала всю живность в округе, и только совсем недалеко от места посадки в кабине воздушного судна промелькнула чья-то огромная и зловещая тень. Академику удалось разглядеть пилота. Им оказался громадный усатый мужчина в костюме под цвет воздушного судна. На его голове красовалась шикарная белая шляпа с широким золотым ободком, ослепительно сверкавшим на солнце, его блики распространялись на километры вокруг. Выглядел человек за штурвалом очень внушительно и импозантно.

Небо раскрасил разноцветный салют, воздушное судно плавно проследовало дальше. Появление незнакомца вызвало в душе Литвиненко смутное напряжение, которое он пока не мог объяснить.

За последние два месяца академик успел привыкнуть к новой, слегка меланхоличной жизни. Температура воздуха медленно, но верно повышалась, что не позволяло проводить много времени на открытых пространствах. Иногда она резко начинала скакать, меняясь по несколько раз за день. Солнце вело себя также крайне непостоянно, интенсивность вспышек неуклонно увеличивалась. Переносить этот кавардак было очень нелегко. Академик почти все время работал в лабораториях или занимался сложными расчетами за компьютером. Терминал за прошедшее время включился всего один раз.

Чего-либо интересного из новостей Михаилу почерпнуть не удалось. На планете как будто ничего не происходило, и все волнения были напрасны. На обоих местных телеканалах ведущие бодро вещали о небывалых урожаях псевдоводорослей, строился новый небольшой завод по их переработке на Полярнике, сводка происшествий отчиталась о нескольких драках. В одной из них пара человек даже получили серьезные увечья и оказались в больнице, их жизни ничего не угрожало. Один известный промышленник сыграл пышную свадьбу с местной девушкой на сорок лет младше его. На демонстрируемых кадрах она выглядела забитой и никакого счастья не проявляла. Толсктый промышленник, наоборот, довольно и властно на нее поглядывал, видимо, предвкушая первую брачную ночь с юной, худенькой избранницей. Вот, собственно, и все новости.

Зато в Империи жизнь кипела. Академик с трудом осознавал, что она еще существует. Михаил уже и начал забывать, что где-то расположены огромные прогрессивные миры, на которых кипит жизнь. И ведь ничто ему не мешает вернуться в лоно цивилизации. Или все-таки мешает?

На планете Козерог-5 состоялась пышная церемония празднования двадцатипятилетней годовщины победы над Ост-Эндской Конфедерацией, на которой присутствовал сам император Димитрий Третий Виссарион с семьей. Из-за этого события жизнь в системе одноименной звезды была полностью парализована. Как всегда, были приняты повышенные меры безопасности. Все было обставлено в высшей степени торжественно и печально.

Во время речи император уронил скупую слезу, чем едва не вызвал сентиментальную истерику у женской части аудитории. Затем слово взял старший сын и престолонаследник Луциус Антон. Его слова были сухи и сдержанны, но также не лишены трагизма и были удостоены чуть меньших аплодисментов. Здесь пришла очередь разрыдаться пышнотелой, сохранившей былую красоту императрице Агнолетте Патране. Ее светлые волосы были собраны сзади в огромной пучок, сама монархиня была одета в черное с красным платье невообразимой длины. На заднем плане в толпе придворных и сопровождающих мелькал понурый и озадаченный младший Принц, девятнадцатилетний Алексиус Амвросий. По его виду можно было подумать, что он находится очень далеко от места торжеств. Его сестра, стройная, как тростинка, прекрасная, черноволосая Принцесса Агнолетта Патрана бросала на него озабоченные взгляды. Дальше все события развивались по приличествующему случаю сценарию. Возложения венков, приемы делегаций, банкеты, балы и тому подобное. Празднование годовщины обещало затянуться, как минимум, на неделю. Несколько имперских телеканалов собирались в прямом эфире и дальше освещать события.

В новостях также отмечалось, что на стратегически важной планете Пандория, славящейся своими редчайшими полезными ископаемыми и почти полностью пораженной радиацией, был выявлен резидент разведки Королевства Коринф, особого скандала не последовало – Империя была в хороших отношениях с коринфянами и удовлетворилась извинениями. Королевство было одним из давно отколовшихся людских государственных образований. Оно являлось одним из самых развитых в научном плане государств, к тому же, не проявлявшим к окружающим никакой враждебности. Более того, Коринф был одним из главных союзников Империи. Ну а резидент… Разведки во все эпохи действовали по схожему образу, даже если государства занимались, в основном, наукой и были союзниками. Это политика и своеобразная игра.

Все эти независимые человеческие царства, ханства и прочие федерации неустанно следили за собратьями по разуму. Не забывая при этом про Чужаков («только могучая экспансия других рас может заставить людей объединиться, да и то – это не факт», – с горечью подумал Литвиненко). С Чужаками приходилось действовать особенно осторожно. Выявленных разведчиков там ничего хорошего не ожидало. Было известно множество случаев показательных жестоких казней после многомесячных изощренных пыток.

Столица Империи – огромная и величественная планета Троя – жила своей жизнью. Прошел фестиваль искусств Чужаков, на котором были показаны разнообразные чудеса, большая часть из которых все равно была не понята местными гражданами; завершился сезон по популярной игре в древний футбол (вот уж что прошло без изменений сквозь тысячелетия, жаль нельзя определить единоличного победителя Империи в силу невообразимо огромных территориальных масштабов государства); произошла пара слабеньких землетрясений, искоренить и предотвратить которые до сих пор иногда не представлялось возможным; вывели на внешнюю звездную орбиту защитную военную базу новейшего поколения. Все остальное время новости Трои посвятили освещению разнообразных балов, саммитов и конференций, что Литвиненко мало заинтересовало.

Из международных новостей внимание привлекли очередные вооруженные столкновения. Стычка между кверками и сатиниями, казавшаяся поначалу мелким конфликтом, грозила перерасти в затянувшуюся крупномасштабную войну. Это Империи было только на руку – пусть Чужаки сами разбираются между собой, нанося друг другу урон.

Что между собой не поделили прямоходящие тюленоиды и птицеподобные оставалось загадкой даже для многочисленных экспертов, в том числе для специалистов по Чужакам. «Пусть себе воюют на здоровье, лишь бы к нам не лезли», – говорили они, подтверждая неофициальное мнение имперского правительства. Литвиненко встречался и общался не только по долгу службы с представителями и той, и другой расы. Милейшие существа, в большинстве своем – не то, что некоторые представители человеческой расы.

Кверки и вправду походили на тюленей, только передвигались прямо на задних ластах непонятным для человеческих анатомов образом. Они были существами вполне благоразумными. Отличались тягой к изучению океанских глубин – благо под водой могли находиться долгое время и отлично там ориентировались. Их подводные города своей грандиозностью поражали воображение. Тюленоидов, наверняка, заинтересовал бы Тихий Омут, предполагал Литвиненко. Кверки могли помочь здесь во многих исследованиях, но планета была закрыта для Чужаков. Большинство из недавно открытых небесных тел, да и многие из других планет Империи, имели подобный статус.

Сатинии, несмотря на название, также были двуполой расой. Они походили на обычных птиц только издалека. Ходили на сильных лапах и кроме крыльев имели еще пару хватательных верхних конечностей, схожих с руками. В старину их, наверное, перепутали бы с мифическими ангелами. Правда, летать они могли только на родных планетах, да и то, далеко не на всех. Только на, так называемых, перворожденных. На других же могли совершать затяжные прыжки. Птицеподобные отличались мудреной философией, которую пока постичь никак не удавалось. Сколько академик с ними не общался, они постоянно ставили его в тупик. Другие исследователи также до сих пор никак не могли разобраться в хитросплетениях жизни сатиний, и вряд ли это удастся сделать в обозримом будуем.

Михаилу были симпатичны и кверки, и сатинии. Поэтому его очень удивила и расстроила свара между этими вполне мирными видами Чужаков, у которых с Империей были отличные отношения. Однако все разумные особи во вселенной, судя по всему, одинаковы в своем поведении, за мелкими различиями. Все, в конце концов, образуется. Как было до, и как будет после.

Дальше пошло что-то уж совсем неинтересное, после чего Терминал опять замолчал, как будто выдав необходимое минимальное количество информации к размышлению. О чем тут размышлять, оставалось загадкой. Не о непостижимости же законов Вселенной и поведенческих характеристиках населяющих ее существ, в самом деле. Не говоря уже о празднествах с участием монаршей семьи, местечковых балах и прочей мишуре.

Литвиненко все это мало интересовало (за исключением конфликта кверков и сатиний), и было слишком далеко от его теперешней жизни, он только порадовался очередному чемпионству троянского футбольного клуба «Гладиатор Спартак» в первенстве местной звездной системы, за который болел с детства. Название было не совсем понятным, но каким-то образом очень сильно завораживало. Вообще, его мать как-то обмолвилась, что очень много имен собственных в современной истории позаимствованы из древних мифов предполагаемой прародительницы человечества – Земли. «Может люди подсознательно стремятся к истокам?», – риторически вопрошала она. Михаил только пожимал плечами и добродушно смеялся. Он знал, что достоверно это никогда не станет известно.

Терминал отключился, и ученый принялся размышлять о делах насущных. Иногда в гелиевом скафандре (этому изобретению планета Тихий Омут также почему-то не смогла помешать функционировать на небольших глубинах), имеющему почти неограниченный запас кислорода, академик спускался под воду, вооруженный автоматом, специально изготовленным для подобных целей и отлично стрелявшему под водой. Он обследовал затонувшие города, стараясь соблюдать необходимую осторожность. В одиночку мало кто отваживался на такое. Инструкциями предписывалось совершать погружения в составе не менее четырех человек, как минимум двое из которых должны быть хорошо вооружены. Все они обязаны быть оснащены спасательными тросами, чтобы в случае опасности их можно было экстренно поднять на поверхность людьми, остававшимися на базе. Эти правила давно не соблюдались почти повсеместно из-за нехватки людей. Следить же за их выполнением никто и не собирался. Хочешь приключений на свою задницу – ищи на здоровье. Только потом на это самое здоровье не жалуйся. Особых открытий молодой ученый не совершил, обнаружив лишь несколько непонятных костей негуманоидного происхождения, но до сих пор не оставлял своих попыток.

Он обследовал пару ближайших атоллов, где сохранились остатки поселений. Вся добыча – несколько черепков, неизменные конусообразные пирамидки из неизвестного красного материала, фигурки неведомых существ, живыми не встречавшихся нигде ранее, да несколько подстреленных рогатых игуан, мясо которых, должным образом приготовленное, обладало изысканным вкусом и уже получило признание в галактике, несмотря на неимоверную цену. Этот фактор тоже привлек в последнее время большое количество контрабандистов.

Слабая планетарная защита Тихого Омута, точнее, почти полное отсутствие таковой, только способствовала их нашествию. Если бы только удалось разгадать хоть маленькую толику тайн планеты, сюда могло начаться настоящее паломничество. Тихий Омут окружили бы спутниками связи и обеспечили хотя бы минимальной планетарной защитой. Литвиненко ничего не имел против подобного развития событий. Места на планете всем хватит. Нашествие туристов могло помочь получить дополнительное финансирование для исследований и развития инфраструктуры. Ведь в последнее время по всей океанской поверхности стали образовываться островки, открывающие скрытые прежде поселения. Еще одна загадка – где-то уровень воды незначительно повышался, а в других регионах резко понижался, и наоборот. Если бы еще выявить систему! Планета и ее звезда стоически хранили свои тайны.

Империи явно не было никакого дела до этого отсталого мира. Литвиненко поначалу передавал многочисленные запросы своим коллегам, те отвечали, что поделать ничего не могут. Тихий Омут никому не интересен, и ходят слухи, что в скором времени государственного финансирования не будет вовсе, и планета будет переведена на самообеспечение. Это означало бы неотвратимый конец любым исследованиям. Да и всему Тихому Омуту, скорее всего. Михаил часто думал, что неизвестные аборигены, если они все-таки существуют, только об этом и мечтают.

С Екатериной сохранялись теплые отношения на расстоянии. Несколько раз вдвоем, плюс Накамура, они крепко выпивали, в остальное время, в промежутках между работой – обычные посиделки с дружескими разговорами ни о чем. Большим событием было временное включение новостного Терминала – разговоров хватило на целую неделю. Совсем редко Михаила и Екатерину охватывала неуёмная страсть, и они занимались неистовым сексом. Княжна всегда была страстна и изобретательна в постели, молодой ученый после любовных утех зачастую был выжат, как лимон. Впрочем, он никогда и не был против.

Никто им не мешал, и вот – неожиданное вторжение. О страсти на время, судя по всему, придется вовсе забыть.

Небо расцвело разноцветными салютами уже в нескольких местах, Литвиненко понял, что незнакомец появился в здешних водах не в одиночку. Похоже, что он прибыл чуть раньше остальных, чтобы осмотреться.

Академик спустился в прогулочный катерок и, стараясь держаться как можно незаметнее, медленно поплыл в сторону всполохов салюта. Небо постоянно расцветало радугами, что было довольно красиво на фоне приевшегося пейзажа. Слышался рев гидросамолета, иногда в просветах между деревьями виднелось само черное воздушное судно. Михаила удачно прикрывали заросли плавучих кустарников, которые уже давно перестали даже классифицировать из-за их разнообразия, и живых лиан. Некоторое время он мог не беспокоиться, что импозантный усатый капитан заинтересуется неожиданным наблюдателем, спрятавшимся в густой растительности.

Гидросамолет делал виражи на противоположной стороне лагуны. Совсем близко от академика в небо взмыли еще несколько разноцветных салютов. И тут Литвиненко услышал мощный, низкий гул, явно неестественного происхождения. Он приближался, сопровождаемый треском ломаемых растений, будто через джунгли пер напролом огромный танк. Полчища чаек, истерически визжа, в панике носились над лагуной, оповещая остальных местных обитателей о неведомой опасности, которая неумолимо приближалась.

Мимо места, где залег Литвиненко, на огромной скорости пронеслось несколько черных, как и гидросамолет, катеров, спереди увенчанных вздернутым красным рогом. Михаил отметил, что аналоги древних судов были модернизированы по последнему слову техники. На Тихом Омуте подобного еще не встречалось. Подавляющее большинство используемых на планете средств передвижения являлись древним хламом, кое-как приведенным в подобие порядка. Даже военные плавательные средства не составляли исключения и понемногу приходили в полный упадок. Средств катастрофически не хватало в некоторых случаях даже на обычную профилактику.

И тут такая роскошь! Да в таком количестве. На каждом из катеров находилось до десятка вооруженных людей в черных комбинезонах. («Униформа у них такая, что ли», – недоуменно подумал Литвиненко). Катера двигались к центру лагуны. Академик в изумлении яростно потер глаза и в приливе чувств замотал головой. Он не верил своим глазам. Такого просто не могло происходить наяву.

Литвиненко с удивлением увидел множество черных с белыми пятнами широких тел, бороздящих кипящую воду. Океан неподражаемо бурлил, как будто нагреваемый неслыханных размеров кипятильником. Академик узнал вполне стандартных спрутов, только огромных размеров и невообразимой раскраски. За все время исследований Тихого Омута подобные твари зафиксированы не были. Не могли они появиться и из бездонных глубин океана. Это противоречило всем результатам наблюдений. Определенные тенденции все-таки прослеживались и на этой забытой всеми планете. Выходило, что они были завезены в таком количестве извне или выведены уже здесь, в неволе, что представлялось совершенно невероятным. Кому это могло понадобиться, и для каких целей? Это уже были вопросы, определенно, риторические. Так как дальше события приняли совсем уж умопомрачительный оборот.

Существа всем своим потрясающим воображение сборищем собрались вокруг медленно покачивающегося на воде гидросамолета. Величественный усач в шляпе с золотым ободком повелительно смотрел на них сверху вниз. Во всей его осанке проглядывалось какое-то нескрываемое и, как отметил для себя Литвиненко, разбойничье великолепие. Потом он махнул рукой, и остальные суда черного цвета с экипажами на борту, не спеша, двинулись к берегу ближайшего довольно крупного атолла. Спруты были похожи на послушных слуг, ожидающих приказаний хозяина. Вскоре их собралось никак не меньше тысячи особей. Они все прибывали и прибывали. Зрелище было впечатляющее и очень пугающее. По сравнению с этими громадными тварями обычные, широко-распространенные осьминоги и их сородичи казались просто безобидными ручными зверьками. Это была очень значительная сила, которая, казалось, была готова подчиниться любым приказам капитана летающего судна. Это ужасало академика больше всего. Он и не подозревал, что сможет когда-нибудь наблюдать нечто подобное.

Литвиненко, конечно, видел множество случаев приручения животных на различных планетах. Иногда они даже значительно превосходили этих спрутов размерами, но обычно являлись мирными и покладистыми экземплярами и, отнюдь, не хищниками. Например, в одном из зоосадов на Трое содержались несколько исполинских особей одной из разновидностей амокриусов с планеты Влага-3, климатические условия на которой были близки к местным. Они были исключительно мирными и умными травоядными животными, которые легко поддавались дрессировке благодаря своей любви к обычной квашеной капусте. И хотя их размеры впечатляли и видавших виды галактических охотников, амокриусы совершенно спокойно катали на себе детей. Кое-где, поговаривали, их даже использовали в качестве тягловых животных.

Собравшиеся здесь спруты явно не были выдрессированы. Все их поведение указывало на то, что существа находятся под каким-то просто гипнотическим влиянием господина с шикарными усами. Человек в белой шляпе с золотым ободком и бесцветными глазами альбиноса резко отдал какую-то команду, и, развернув гидросамолет, направился в соседнюю лагуну. Огромная масса чудовищ, пеня воду, двинулась вслед за ним. Зрелище, несмотря на весь ужас ситуации, было грандиозным. Еще несколько громадных тварей, разбившись на группы, досконально обследовали берега и здания. Оказывается, они каким-то образом еще и по суше могли передвигаться на своих невообразимых щупальцах с ярко-красными присосками! Иногда слышались истошный визг, рев и хруст ломаемых костей, от которого пробирала дрожь.

Академику подумалось, что перед такой армией местный животный мир может и не устоять. Да что там животный мир! С такой естественной броней, не свойственной спрутам, которую Михаил успел разглядеть, эти чудища не каждое армейское подразделение сможет одолеть. Возникали новые вопросы на этой планете, которых и так хватало с избытком. На этот раз, ученый был в этом уверен, вопросы вполне естественного происхождения. То представление, которое ему довелось увидеть, оставляло мало каких-либо сомнений.

Дождавшись, когда устрашающая армада скроется из виду, Литвиненко осторожно пробрался к дому Екатерины. По дороге он едва не нарвался на сторожевого спрута, который довольно урчал в зарослях, утоляя свой ненасытный голод. Он громко пощелкивал своим страшным клювом и хаотично двигал всеми длинными щупальцами. Оставалось надеяться, что они не приучены охотиться на людей. Что можно ожидать от подобных тварей, академик и не представлял. Их инстинкты, априори, не поддавались никакому контролю. Однако усатому щеголю, судя по всему, удавалось вполне неплохо справляться со своими подопечными. Впрочем, раз их появление допустили на Тихом Омуте, значит, особой угрозы человеку они не представляли.

Уж этого бы не позволил даже главный взяточник – местный наместник Олаф Крюгер. Вообще-то он должен являться по совместительству представителем Законотворческих Вооруженных Сил. Но на многих планетах, особенно отсталых и не населенных разумными аборигенами, это правило давно не соблюдалось. Михаил при нечастых встречах с верховным представителем местной власти не раз в этом убеждался. Крюгер являл собой пример обычного, но неглупого, жадного до денег выскочки, у которого были родственники в управляющем аппарате столицы сектора – планеты Тубулия. Это и предопределило его назначение на Тихий Омут и объясняло многочисленные отравления тамошним самогоном, которые грозили перерасти в эпидемию. Ученый много раз пытался поговорить на данную тему с наместником, но хитрый человечишка, к тому же наделенный на планете огромной властью, всякий раз уходил от ответа. Однако, коварства и осторожности ему было не занимать, и большой катастрофы он бы не допустил. Понимал ведь, что и его голова в таком случае покатится с плеч.