Текст книги "Король города"

4

Макс Арена оказался здоровяком: не ниже шести футов, широкоплечий, русоволосый, с синим от бритья подбородком и неестественным загаром. Он улыбался, демонстрируя белоснежные зубы. Даже не взглянув на мой пистолет, он жестом указал мне на стул. Возле его локтя блестело дуло парализатора «Нордж», но я решил не обращать на оружие внимания.

– Я не без интереса следил за твоим продвижением, – вежливо сказал Арена. – Даже велел мальчикам не стрелять. И все-таки, похоже, тебе крепко досталось.

– Пустяки, – буркнул я. – В худшем случае придется кое-где пересадить кожу.

– Не огорчайся. Ты – первый, кому удалось проникнуть сюда без приглашения.

– И с пистолетом в руке, – добавил я.

– Пистолеты нам не понадобятся, – сказал он. – Во всяком случае, сейчас.

Я подошел к одному из больших, мягких кресел и сел, зажав пистолет между колен.

– Почему ты не стрелял, когда я вошел?

– Мне понравился твой стиль, – сказал Арена, покачивая ногой. – Лихо ты ушел от Верзилы, ничего не скажешь. А я-то считал его самым крутым из своих парней.

– Как насчет броневика? На нем тоже были твои друзья?

– Не-а, – он хихикнул. – Это ребята из Джерси, они пронюхали, что ко мне едет гость, и решили на всякий случай его шлепнуть. – Он перестал улыбаться. – «Джироб», тот был мой. Хорошая штуковина, с дистанционным управлением. Из-за тебя, приятель, я понес немалые убытки.

– Вот как? – сказал я. – Жаль.

– Между прочим, я знаю, кто ты. – Протянув руку, он взял со стола мой бумажник. – Мне тоже довелось служить во флоте. Хочешь верь, хочешь – нет, но я даже в академии учился. И закончил бы, кабы меня не выпихнули за три недели до экзаменов. За один пустяк. Ничего особенного, там каждый кореш этим баловался…

– Это в академии ты научился говорить, как бродяга?

Лицо Арены стало каменным.

– Когда надо, я способен прикинуться джентльменом, – проворчал он. – А сейчас на кой черт мне это сдалось?

– Должно быть, я поступил после твоего отчисления, – прикинул я.

– Да, через год или два. Но мне и потом приходилось иметь дело с армией. Когда началась заваруха, я записался добровольцем. Не хотел сидеть сложа руки. Вскоре во флоте поняли, что для Энергетической операции нужен квалифицированный персонал, и я быстро пошел в гору. Четырнадцать месяцев спустя я стал главным инженером. Каково?

– Весьма похвально.

– Вот почему я без труда проявил твое удостоверение, замаскированное под фотокарточку, – он помахал моим бумажником. – Не стоило так рисковать, Макламор. Или тебя надо называть – капитан Макламор?

Я открыл рот, чтобы ответить ему резкостью, но вовремя опомнился. Мне грозила опасность. Я надеялся на экспромт – вдруг удастся вытянуть из Арены нужную информацию? – но он меня расколол.

Арена стал серьезен.

– Тебе повезло, Макламор, что ты пришел именно ко мне. Слыхал, я держу здесь одного из твоих друзей? То-то и оно. Я намеренно допустил утечку информации, чтобы заманить сюда кого-нибудь из вас. И не ошибся. Передо мной – заместитель адмирала Хейля.

– Чего ты от меня хочешь?

Арена поерзал в кресле.

– Вас было восемь. Хейля и Вольфгана поставили к стенке за неподчинение Продовольственному Правительству, или как там называет себя этот сброд. Марган покончил самоубийством, когда его прижали в Денвере. Еще четверо хотели рвать когти, но в резервуарах их корабля-разведчика почти не осталось горючего. Им не удалось выйти за пределы атмосферы. Остаешься ты

– человек, которого разыскивают шесть бригад Федерального Бюро. Верно?

– Так пишут в газетах, – я пожал плечами.

– Правильно. Я прочел в парочку газет и почуял запах жареного. Ты хочешь знать, где «разведчик», чтобы потом напасть на арсенал или на электростанцию и спереть пару контейнеров тяжелой дряни. После этого тебе останется привести сюда эскадру и диктовать нам свою волю, угрожая артиллерией. – Он откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул, не сводя с меня глаз. – Так вот, – продолжал он, – один из ваших – у меня. И мне удалось кое-что из него вытянуть. Но он не представляет картины в целом. Поделись со мной, и, не исключено, я окажу тебе ответную услугу. Например, помогу решить топливную проблему. А ты возьмешь меня в дело. Годится?

– Кто из наших у тебя?

Арена помотал головой.

– Хо-хо!

– Что он тебе рассказывал?

– К сожалению, не все. Почему задержалась экспедиция Хейля? Вы, ребятки, что-то нашли. Что?

– Несколько любопытных вещиц на Марсе, – ответил я. – Но они не марсианского происхождения. Оставлены чужими. Мы изучили…

– Не валяй дурака, Макламор. Я тебе предлагаю выгодное дельце, но если ты вздумал водить меня за нос…

– Не стоит на меня давить, Арена. Откуда ты знаешь, что у меня под левым ухом нет детонатора? – спросил я.

– Мне кажется, ты хочешь жить, Макламор. У тебя на то есть причина.

– Пожалуй, ты и в самом деле можешь мне помочь, Арена, – произнес я задумчиво. – Отвези меня и моего товарища на «разведчик», дай топлива. Если хочешь, отправь с нами двух опытных парней, пусть помогут довести корабль. Конечно, свои пушки они должны оставить здесь. Потом мы их отпустим, а все остальное сделаем сами. После этого можешь рассчитывать на мою благодарность.

Арена надолго задумался.

– Наверное, я мог бы пойти на это, Макламор, – сказал он наконец. – Но не пойду. Макс Арена не из тех, кто кормится объедками или ждет милостыни. Я хочу участвовать в деле, от начала и до конца.

– На сей раз придется удовлетвориться тем, что тебе дают, Арена. – Я убрал пистолет и встал. – Эскадра по-прежнему находится в космосе. Ей хватит запасов на сто лет. Мы ей не нужны.

Я сказал истинную правду. За одним исключением. Эскадра имела все, кроме топлива.

– По-твоему, окажись у тебя корабль-разведчик, и дело в шляпе, – задумчиво произнес Арена. – По-твоему, распотрошить какой-нибудь реактор, скажем, Лакаваксенский – пара пустяков.

– Вряд ли это очень сложно. Корабль Военного Флота обладает большой огневой мощью.

Арена постучал по зубам кончиком дорогого ножа для разрезания бумаги.

– И ты решил, что Арена согласится уступить тебе свой лучший корабль? Послушай меня, приятель. Тебе, наверное, кажется, что я добрался до вершины пирамиды. Для меня нет непозволительной роскоши и недоступных женщин. Но есть одна мелочь, которая отравляет мне жизнь – скука.

– По-твоему, сделка с Флотом может стать развлечением?

– Называй как хочешь. Затевается что-то большое, и я не желаю оставаться в стороне.

– Мы поговорим об этом, когда я окажусь за пределами атмосферы. А сейчас соглашайся или отказывайся.

Улыбка исчезла с его лица. Потирая пальцем синеватую щеку, Арена глядел на меня.

– Предположим, я скажу тебе, где остальные трое парней.

– Предположим, – кивнул я.

– И корабль-разведчик, – добавил Арена.

– Если ребята здесь, я хотел бы их повидать. Если нет, не будем терять времени.

– Здесь их нет, Макламор. Но я знаю парня, которому известно, где они.

– В самом деле? – спросил я.

Во взгляде Арены мелькнула ярость.

– Ладно, я скажу, Макламор. У меня есть партнер. Каждый из нас готов вложить в это дело многое. Но и от тебя кое-что потребуется.

– Я сделал предложение. Арена, – сказал я. – Оно остается в силе.

– Могу я рассчитывать на твое слово, Макламор? – Он поднялся и встал передо мной. – На клятву выпускника академии? Ты ведь ее не нарушишь, верно?

– Я привык выполнять свои обещания.

Через тридцать секунд отворилась дверь, и в комнату вошел Стенн.

Стенн взглянул на меня.

– А, мистер Смит, – произнес он.

– Смит – это псевдоним, – сказал Арена. – Настоящая его фамилия – Макламор.

Мне показалось, на лице Стенна впервые промелькнуло какое-то выражение. Он подошел к креслу и уселся.

– Ну что ж, – заговорил он, – весьма разумный ход с вашей стороны, мистер Макламор. Надо полагать, вы заключили выгодную сделку?

Взгляд его, обращенный на меня, стал жестким, и мне удалось-таки узнать выражение на его лице. Ненависть.

– О сделке говорить рано, Стенн, – подал голос Арена. – Капитан – крепкий орешек. Готов получить помощь, но не желает принимать наши условия. Пожалуй, я соглашусь.

– Какие сведения он тебе выложил?

Арена рассмеялся.

– Никаких. И тем не менее Макс Арена идет на такую сделку. Правда, смешно?

– Что ты решил сделать?

– Отпущу его вместе с Уильямсом. Думаю, ему стоит отдать тех трех парней, которые попали к тебе. Незачем их держать, Уильямс все равно скажет ему, где корабль-разведчик.

– А потом?

– Потом? – Арена развел руками. – Они сядут на корабль, заправятся где-нибудь и улетят. А капитан даст мне старую клятву курсантов академии, что не останется в долгу.

Наступила тишина. Стенн сидел, по очереди рассматривая нас с Ареной. Я сцепил пальцы и постарался сделать вид, будто мне ужасно скучно.

– Неплохо, – произнес Стенн. – Похоже, вы ставите меня перед свершившимся фактом…

Я медленно выдохнул.

– Но я бы посоветовал, прежде чем соглашаться, на всякий случай обыскать мистера Макламора. Чем черт не шутит.

– Пожалуй, – ответил Арена, кивнув. Я не заметил, как в руке у него оказался парализатор. Нажимая на курок, он не улыбался.

5

Снова появился свет. Я моргал, озирая комнату.

На полированной поверхности стола площадью в пол-акра лежали пять стерженьков с информацией и проектор, приплюснутый многогранник, размерами не превосходивший коробочку от таблеток. Каждый стерженек в длину не достигал и дюйма, но заключенная в них информация стоила всех сокровищ, утонувших во всех морях мира.

– Это лишь малая часть, – сказал Стенн. – Говорят, звездная карта невероятно полная. Нам такую и за тысячу лет не составить.

– А координаты! – подхватил Арена. – Чтобы их рассчитать, нужна уйма времени.

– И с таким подарком ты хотел его отпустить? – укоризненно сказал Стенн.

Арена метнул на меня убийственный взгляд.

– Не давай волю чувствам, Арена, – посоветовал Стенн. – Не думаю, что ты потрудился объяснить мистеру Макламору, как обстоят дела с топливом.

Арена резко повернулся к Стенну. Рядом с ним он выглядел великаном.

– Ты бы прикусил язык, – тихо проговорил он. – Мне не нравится, как ты им молотишь.

– Боишься, что я уроню в глазах Макламора твое достоинство джентльмена?

– ехидно спросил Стенн. Он смотрел Арене прямо в глаза.

– К чертям собачьим достоинство джентльмена! – буркнул Арена.

– Вижу, ты решил от меня отделаться, – сказал Стенн. – Я тебе больше не нужен. Ты отпустишь Макламора и Уильямса и будешь следить за ними. А поскольку им не найти топлива, у тебя нет опасений, что они сбегут. – Он повернулся ко мне. – Ты много лет провел в космосе, Макламор. Тем временем технология не стояла на месте. Да и политика тоже. Из реакторного топлива получается неплохая начинка для бомб. Поэтому все станции перевели на продукты полураспада, а запасы начального сырья укрыли в Форт-Ноксе. Вы бы не нашли топлива по указке Арены. А вскоре он захватил бы корабль-разведчик.

– На что ему корабль без горючего? – спросил я.

– Мистер Арена весьма предприимчив. Несколько лет назад он сделал запасы, которых вашей эскадре хватило бы на целую вечность.

– Зачем ты ему это выбалтываешь? – прорычал Арена. – Вышвырни его отсюда, и займемся делом. Ты и так слишком многое ему выложил.

– Просто я не люблю, когда меня тихо отжимают в сторонку, – ответил Стенн. – Вот она, благодарность!

– Макс Арена не из тех, кто остается в долгу, – проворчал Арена. – Без твоей подсказки я не получил бы записей, этого я не забуду.

– Ну, я и в других делах могу оказаться полезен.

– Не думаю.

– Как ты поступишь с Макламаром?

– Я уже сказал. Вышвырну его. Он никогда не поумнеет настолько, чтобы работать с нами.

– Прежде не мешало бы задать ему несколько вопросов.

– Ага, а он взорвет свою башку и загадит мой ковер… Ты ничего от него не добьешься.

– Такие, как он, питают отвращение к самоубийству. Он не станет гробиться из-за пустяковых сведений. А если все-таки убьет себя… мы поймем, что за его смертью кроется нечто важное.

– Не люблю грязной игры, – сказал Арена.

– Я буду действовать осторожно, – пообещал Стенн. – Дай мне кого-нибудь в помощь – нужно привязать его к креслу. А после я поговорю с ним по душам.

– Не люблю грязной игры, – повторил Арена. Он подошел к столу, передвинул рычажок и с кем-то заговорил.

Стенн уже стоял передо мной.

– Пусть думает, что ты спекся, – прошептал он. Узнай, где он прячет топливо. Мы с тобой поладим.

Арена двинулся к нам, и лицо Стенна снова стало равнодушным.

Арена настолько преодолел свою нелюбовь к грязной игре, что с ходу расквасил мне губы, а после на протяжении нескольких часов бил меня по лицу.

– Как ты докажешь, что Уильямс у тебя? – спросил я. Говорить было больно, но я терпел.

– Вот его удостоверение, – Арена подошел к столу и взял фотоснимок. – Полюбуйся. – Он бросил карточку в мою сторону. Стенн поднял ее.

– Дай мне с ним поговорить.

– Зачем?

– Спрошу, что он обо всем этом думает, – промямлил я. У меня слипались веки, я трое суток был на ногах и с трудом помнил, какие именно сведения надо вытянуть из Арены.

– Если ты согласишься, он не станет упрямиться, – сказал Арена.

– Ты сказал, у тебя есть топливо. Ты соврал. Нет у тебя топлива.

– У меня уйма топлива, умник! – врезал Арена. Он тоже устал.

– Наглая ложь! – Я поморщился. – Даже врать толком не умеешь.

– Кто врет?! – Арена взбесился, этого-то я и добивался.

– Ты, Арена. Ты – наглый лжец. Невозможно спрятать горячий металл. Об этом даже Стенн должен знать.

– Что еще нашла ваша экспедиция? – в сотый раз спросил меня Стенн. И дал пощечину, тоже в сотый раз. Голова моя мотнулась. Щека горела.

Это оказалось последней каплей. Я натянул грудью проволоку и хорошенько дал ему под ребра ногой. Крякнув, он свалился со стула.

– Хватит на меня давить, дубина! – крикнул я Арене. – Ты ничего не можешь мне предложить, кроме лживых обещаний. Нет на свете такой ямы, где можно было бы спрятать горячий металл, понял ты, олух царя небесного?

– Это я-то олух царя небесного? – зарычал Арена. – По-твоему, олух смог бы создать такую организацию, как моя, и положить в карман весь город? Да я еще пять лет назад начал копить горячий металл, за год до запрета! «Нет такой ямы», надо же! Да и зачем мне яма, если хватит свинцовой оболочки толщиной в два фута? Помнишь подлодку «Поларис», стоявшую на приколе возле Норфолка? Ту самую, которую оборудовали для туристов?

– Списана и продана на металлолом, – сказал я. – Тому уж много лет.

– Но она не пошла на металлолом. Пять лет она ржавела на берегу. Я купил эту калошу, нарастил обшивку и утопил, набитую сырьем, в бухте Картрайт, на глубине десять фатомов note 1Note1
  фатом – морская сажень


[Закрыть].

– Это именно те сведения, которые нам нужны, – произнес Стенн.

Арена круто обернулся. Стенн все еще сидел на полу. В руке он держал маленький пистолет и целился в монограмму на рубашке Арены.

– Назад, Арена! – велел Стенн, поднимаясь.

– Где ты прятал эту игрушку?

– В ладони. Стой.

Стенн подошел ко мне. Не сводя глаз с Арены, он стал разматывать скрученные концы провода.

– Вновь не хочу показаться слишком любопытным, – заговорил я, – но все же, Стенн, откуда вы взялись, черт побери?

– Из военно-морской разведки.

Арена выругался.

– Как я сразу не догадался! Вице-адмирал Стенн. В газетах писали, ты получил свое во время чистки на флоте.

– Кое-кому удалось скрыться.

Арена тяжело вздохнул.

– Ну что ж, ребята… – сказал он и прыгнул.

Пуля Стенна ушла за молоком, и Арена свалил его за кресло ударом левой. Мгновенно вскочив, Стенн удачно встретил Арену кулаком и отшвырнул назад. Я налег на проволоку. Ну, еще чуть-чуть…

Но тут Арена нанес Стенну жестокий удар левой, и тот зашатался. Тщательно прицелясь, Арена стукнул ему правой в челюсть. Стенн рухнул.

Арена вытер пот с лица.

– Малыш устал, – сказал он. – Ладно, хватит с него.

Он прошел мимо меня и нагнулся, чтобы поднять пистолет Стенна. Привстав, я бросился на Арену спиной. Легкий стул разлетелся вдребезги. Арена сбил меня ногой, но я тут же вскочил, спешно освобождаясь от проволоки. Арена метнулся ко мне, выбросив вперед правый кулак. Присев, я врезал ему под дых, затем – в челюсть. Арена согнулся, попятился, но остался на ногах. Нельзя было давать ему передышки. Я подскочил и дважды ударил его в лицо, увернулся от встречного выпада, который заставил его раскрыться, и вложил все силы в апперкот. Он рухнул на роскошный яшмовый стол, попытался подняться и съехал на пол.

Я подошел и легонько пнул его под ребра.

– Где Уильямс? – спросил я. Пять раз я пинал его и спрашивал. Арена покачал головой и попытался сесть. Пришлось наступить ему на физиономию, чтобы он успокоился. Я повторил вопрос.

– В академии не учили таким приемчикам, – простонал Арена.

– Жизнь многому учит.

– Уильямс был слабаком, – сказал Арена. – И трусом.

– Говори яснее. – Я снова ударил его, на этот раз побольнее. Но я понял, к чему он клонит.

– Детонатор! – простонал Арена. – Я дал ему понюхать газу, хотел разговорить. А он взорвался! Почувствовал, что расколется, и разнес свою вшивую башку!

– Да, – кивнул я. – Он и не мог иначе. Гипноз.

Арена выругался, вытирая с лица кровь.

Распутав веревку, я как следует связал Арену. Чтобы он не рыпался, пришлось дать ему пару оплеух. Я полюбовался на содержимое его карманов, забрал со стола «сувениры». Потом нагнулся над Стенном. Он дышал.

– Ничего, оклемается, – пробормотал Арена. – Я ему не сильно врезал.

Взвалив Стенна на плечо, я сказал:

– Пока, Арена. Не знаю, почему я не вышиб тебе мозги. Наверное, я сделал бы это, не окажись в твоем бумажнике свидетельства о награждении военно-морским крестом.

– Слушай, возьми меня с собой, – попросил Арена.

– Дельная мысль. – Я усмехнулся. – А заодно – парочку тарантулов.

– Хочешь пробраться к машине, верно?

– Верно. Как же иначе?

– Крыша, – сказал он. – На крыше у меня всегда шесть-восемь вертушек. К машине тебя не пропустят.

– Почему ты мне об этом говоришь?

– В моем доме восемьсот парней с пушками. Они знают, что ты здесь, и не спускают глаз с твоей машины. Ты не пройдешь.

– А тебе какое дело, пройду я или нет?

– Если ребята ворвутся сюда и увидят меня в этой упаковке… Они закопают меня, не развязывая. Вот так-то, Макламор.

– Как попасть на крышу?

Он объяснил. Я прошел в указанный угол, нажал на указанную кнопку. Одна из панелей отъехала в сторону. Я обернулся и взглянул на Арену.

– Из меня получился бы неплохой моряк, Макламор, – сказал он.

– Не хнычь, Арена.

Поднявшись по короткой лестнице, я ступил на квадратную площадку.

Арена не соврал. На площадке стояло восемь вертолетов. Я усадил Стенна на сиденье четырехместного «Кэда», пристегнул ремни. Он невнятно бормотал, приходя в себя. Ему казалось, он все еще дерется с Ареной.

– …уходи… я задержу…

– Ну-ну, успокойтесь, адмирал. Теперь нам никто не страшен. Где корабль? – Я потряс его за плечо. – Где корабль, спрашиваю?

Через некоторое время он ответил. Корабль находился недалеко, в часе лета.

– Ждите, адмирал, – сказал я, когда мы прилетели. – Я скоро вернусь.

– Куда вы?

– Нам сейчас позарез нужны крепкие ребята, – ответил я. – Кажется, я знаю одного парня, который не прочь вступить во флот.

ЭПИЛОГ

Адмирал Стенн отвернулся от экрана коммуникатора.

– Думаю, если мы сообщим о своей победе, этого будет достаточно, коммодор. – Как всегда, он говорил голосом профессионального диктора, но сейчас на его лице сияла широкая улыбка.

– Как прикажите, сэр, – ответил я, улыбаясь не менее лучезарно, и объявил по радио, что Продовольственный Конгресс согласен подать в отставку всем составом, и что через неделю пройдут выборы законного правительства.

Я переключился на двигательный отсек. Увидев меня, дежурный сержант Арена поднял пенящийся бокал. Будь я проклят, если он тоже не улыбался.

– Думаю, они поняли, у кого из нас мышцы покрепче, коммодор, – сказал он.

– Да, демонстрация огневой мощи прошла отлично. Макс.

– А ведь мы даже не задели поверхности!

– Я возвращайся на «Аляску», Макс, – заявил Стенн.

Я смотрел, как он мчится в пустоте к крейсеру, сверкавшему в полумиле от нас. Через пять минут патрульному отряду предстояло перейти на орбиту, удобную для наблюдения за планетой. Мне же выпала участь командовать эскадрой, уходившей в дальний космос, по следам чужаков, оставивших на Марсе звездные карты.

Стенн был не из тех, кто теряет время понапрасну. Я взглянул на хронометр – пора подавать команду – и переключился на частоту моих кораблей.