Текст книги "Звёздные войны. Учитель и ученик"

Глава 9

Принцесса Фэнри будто вросла в трон. Смотреть на трагедию, которая разворачивалась перед ее глазами, было невыносимо – но и отвернуться она не могла. Она не имела права отворачиваться, когда ее подданные страдали.

И умирали.

– Это превращается в кошмар, – сказала Фэнри, чувствуя, как слезы душат горло. – Я никогда не думала, что до такого дойдет.

– Отчего же? – бросила министр Орт: высокая, стройная женщина, чьи седеющие кудри были небрежно собраны на макушке. Больше ничего небрежного в ней не было: платье из темной парчи было строго застегнуто от щиколоток до шеи. – Почему бы Хейлин Азакке не довести дело до логичного конца? Это было неизбежно. «Оппозиция» не остановится ни перед чем.

Фэнри взяла себя в руки. «Ты будущая королева, – подумала она. – Тебе нельзя быть слабой. Пайджелу не нужна слабая королева».

Поэтому она повернулась к высокому и угрюмому капитану Дерену, который остался при ней после доклада. Его лицо было спокойным, только глаза выдавали печаль.

– «Козырь» сообщает, что скоро будет на месте, – сказал Дерен. – Управляющая Кол командует лично. Возможно, удастся избежать жертв.

«То есть “Цзерка” всех спасет? – подумала Фэнри. – Надо было выслать больше патрулей, чтобы мои силы могли сами прийти этим паломникам на выручку…»

– Ваше светлейшее высочество, посмотрите! – Женщина-техник несмело указала на пятно возле края экрана. – Похоже, один или два корабля уже спешат на подмогу. Вот транспортник – большой, крейсер типа «Консул»…

Фэнри мгновенно поняла, что это значит. С колотящимся сердцем она повернулась к Дерену и прошептала:

– Джедаи!

* * *

– Не бойся. – Голос Дуку перекрывал даже воющий ветер Шуррупака. Квай-Гон цеплялся за канат из углеродного волокна – часть оснастки шуррупакского корабля. Соленые брызги щипали руки и лицо. Судно огибало мыс, чтобы приблизиться к врагу с неожиданного направления. – Их экран защищает против летательных аппаратов и энергетического оружия. Но не против морских кораблей!

В его устах все это звучало как нечто величественное, отважное, гениальное – а вовсе не как отчаянная, наспех продуманная авантюра, которой и была эта затея на самом деле. Квай-Гон сделал глубокий вдох и посмотрел вверх, на звезды. Фатальная ошибка. Звезды были неподвижны, а его желудок – нет, и от накатившей дурноты он сам себе показался слабаком. Как будто за этот канат он цеплялся больше со страху, чем благодаря силе воли.

– Давай, держись, – окликнул Раэль, который вцепился в другой канат позади него. – Все будет хорошо, малыш. Первая битва всегда самая тяжелая.

– Я не битвы боюсь! – запротестовал Квай-Гон. – А воды!

– …воды?

Несмотря на холодные брызги, насквозь промочившие одежду и волосы, Квай-Гон почувствовал, как лицо от стыда обдало жаром.

– Я не умею плавать! – Теперь Раэль Аверросс – тот, кто был падаваном до него, тот, кто сильнее и круче, – высмеет его, и никакая отвага в бою уже не смоет позора.

Но Раэль не смеялся.

– Ничего, – отозвался он, перекрикивая рев волн. – Если упадешь, я тебя подниму Силой. Вот победим этих гадов, и завтра я научу тебя плавать.

После его слов победа казалась неизбежной. Сегодня бой, завтра новый день. Ничто не могло так быстро стереть все страхи Квай-Гона…

* * *

– Я так и не научил тебя плавать, да, Оби-Ван?

Ученик недоуменно оторвал взгляд от застежек своего скафандра:

– Да, учитель. Но я умею… ну, чуточку.

– Мы потренируемся, – заявил Квай-Гон, застегивая собственный скафандр. – Каждый джедай должен уметь плавать как мон-каламари.

Оби-Ван медлил с ответом, и Квай-Гон практически слышал мысли падавана: «Так почему ты не научил меня раньше и когда вообще мы будем тренироваться? После того, как ты войдешь в Совет?» Отличные вопросы, но Оби-Ван был слишком хорошим учеником, чтобы задавать их вслух.

– Мы приближаемся к ковчегу душ, учитель.

«Он готовится больше не думать обо мне как об учителе, – сказал себе Квай-Гон. – Прежде чем войти в Совет, тебе лучше тоже к этому привыкнуть».

– Хорошо. Застегнись.

После того как скафандры были загерметизированы, Квай-Гон нажал на кнопку управления шлюзом. Когда воздух начал выходить наружу, он еще раз проверил энергетический щит и микродвигатели на поясе: полный заряд. Джедаи переглянулись – момент настал! – а затем наружный щит отключился, и они оказались в космическом вакууме. Квай-Гон оттолкнулся и поплыл вперед. Когда транспортник остался позади, он включил ускоритель.

Окруженный мерцающим зеленоватым щитом, он понесся вперед сквозь космическое пространство, напоминая скорее корабль или ракету, чем человека. Большинство разумных существ не могли овладеть мышечным контролем, необходимым для управления персональным защитно-разгонным устройством, даже для многих джедаев это было непросто. Но Квай-Гон за много лет наловчился.

К слову, Оби-Ван освоил эту технику всего за несколько недель. Некоторым навыкам невозможно было научить – ты или умел, или не умел, и Оби-Ван как раз умел.

Защитно-разгонное устройство, по сути, укрывало носителя внутри энергетического разряда. Обычно самым трудным было выбрать момент выключения ускорителя, чтобы избежать столкновения, которое могло стать разрушительным как для цели, так и для его владельца. Однако плазма взаимодействовала с такими щитами специфичным манером, что сейчас было Квай-Гону на руку.

Он знал, что это взаимодействие будет очень болезненным, хотя и коротким. Это не имело значения. Нужно было просто ментально подготовиться.

Приближаясь, ковчег душ постепенно заполнял поле зрения, пока не заслонил собой практически все пространство. Как только окружавшая его чернота полностью исчезла, джедай приготовился к столкновению, призвав на помощь Силу.

Удар был страшен. Неописуем. Казалось, каждая косточка, каждая клетка и молекула в его теле резонировала на своей собственной частоте, и это было мучительно и странно. Но ощущение продлилось лишь миг. Затем Квай-Гон сумел прижаться к корпусу ковчега и остановиться. Оглядевшись, он увидел, что Оби-Ван тоже на позиции. Плазма пульсировала вокруг них нездоровой зеленоватой вуалью, которая как будто извивалась в корчах. Хотя выглядело это жутковато, на самом деле корчи были хорошим признаком. Щиты запустили цепную реакцию, в результате которой плазма в конце концов должна была потухнуть.

А тем временем они с Оби-Ваном могли ускорить процесс. Ученик уже держал в руке лазер, и тонкий белый луч разрезал плазму словно желатин. Маленькие шарики улетали в космос, чтобы в конце концов рассеяться там, никому не вредя. Квай-Гон тоже принялся за дело, кромсая вещество со всей возможной прытью. Ковчег душ уже начал аварийное снижение, но при таком темпе они должны были закончить работу задолго до того, как атмосфера встретит судно своими обжигающими объятиями.

«Если мы так далеко от атмосферы, тогда почему корабль уже окутан светом?»

При виде слабого сияния, окружавшего сферу ковчега душ, у Квай-Гона волосы встали дыбом. «Второе зажигательное устройство. Отдельное. Все еще активное».

Много ли толку от лазера против этой штуки? Впрочем, не важно. Квай-Гон знал, что должен попробовать разобраться сам: опасность была слишком велика, чтобы подвергать риску Оби-Вана. Сперва он попытался воздействовать с помощью Силы, но плазма плохо слушалась команд. Тогда Квай-Гон достал магнитные крепления, посредством которых можно было переместиться по корпусу ко второму очагу возгорания.

Но прежде чем он успел это сделать, какой-то маленький далекий силуэт подлетел ближе и выпустил противоплазменный заряд. Тот влетел в пламя и погасил его. От удара корпус сотрясла вибрация, но магнитные крепления помогли Квай-Гону удержаться. На смену облегчению пришло любопытство, но неизвестный корабль – кажется, это был легкий грузовик – метнулся прочь.

Кто же был этот неведомый избавитель? И почему скрылся, даже не дав себя поблагодарить?

Возможно, таинственные спасители просто хотели того же, что и Квай-Гон с Оби-Ваном: защитить тех, кто внутри, и ничего больше.

* * *

Голос Пакса Марифера, казалось, мог разрезать мандалорский щит:

– Что, во имя огненных морей Лола-Сайю, это было?

– Противоплазменный заряд это был. – Рахара, сидевшая в кресле пилота, врубила двигатели на максимум, уводя грузовик подальше, на ту сторону луны, пока их не заметили с других кораблей. – Я думала, противоплазменный заряд ты узнаешь.

– Мозги у меня еще не протухли. Конечно, я способен распознать противоплазменный заряд. Чего я не могу распознать, так это почему ты сперва настаиваешь на полной анонимности для защиты от корпорации «Цзерка», а потом совершаешь нечто такое, что гарантированно привлечет к нам внимание? Нечто рискованное! И совершенно не нужное!

Рахара сделала глубокий вдох. Она напомнила себе, что «Мерикс» – корабль Пакса, а не ее, и посему, пока она на борту, нужно как-то с ним ладить.

Но это не значило, что ей запрещено совершать правильные поступки.

– Гляди, – Рахара ткнула пальцем в экран. – Их манифест не засекречен. Может прочитать любой.

На экране было написано: «15 пассажиров, 37 единиц разумного имущества».

– То есть имущества «Цзерки». – У Рахары сжалось горло. Нет, бессмысленно в который раз объяснять это Паксу и надеяться, что теперь-то он поймет. Она просто расплачется, а эмоциями Пакса было не пронять.

– Давай начистоту. Если я вижу таких вот несчастных и они в беде, если я могу чем-то помочь, – я помогу. Не нравится – ищи себе другого пилота.

– Клянусь Илатом. Столько драмы. – Пакс воздел руки в наигранном испуге. – Как будто я собирался тебя выбросить через ближайший шлюз. Я всего лишь хотел узнать, зачем ты это сделала. Ты ответила. Следовательно, наш разговор завершился к полному взаимному удовлетворению.

Рахара знала, что Пакс способен на проявления глубокой человечности и сострадания, пускай ему и трудно было выражать свою доброту. Но порой ему просто не хватало элементарного понимания эмоций, чтобы заглядывать глубже сугубо практической стороны той или иной ситуации. Так что же: он искренне одобрял то, что она сделала, или ему было просто все равно, лишь бы с ними самими ничего не случилось?

В конечном итоге для Рахары это не имело значения. Во всяком случае, не должно было иметь. Она спасла жизни пятнадцати свободных и тридцати семи «единиц разумного имущества». Для одного дня вполне достаточно.

* * *

Оби-Ван думал, что испытает облегчение, пройдя через шлюз в ковчег душ. Выглядело так, что гигант корпорации «Цзерка» подберет их раньше, чем поврежденный корпус подвергнется испытанию входом в атмосферу. С другой стороны, торчать в открытом космосе вне хоть какого-то корабля было неприятно.

Но затем он оказался внутри и впервые понял, каково это – находиться в помещении с десятками других существ… и в невесомости.

– Извиняюсь! – крикнула какая-то женщина, врезавшись в ноги Оби-Вана. – Я попробую отлететь вон туда… – Но как только она уплыла прочь, какой-то тип, еще более габаритный, чем Квай-Гон, врезался в Оби-Вана с такой силой, что его шлем ударился о корпус.

Квай-Гон и его ученик привязали себя к внутренней стене короткими тросами, но паломники свободно плавали вокруг. Они носили простые белые комбинезоны или серые балахоны, явно предназначенные именно для таких путешествий, а те, у кого были длинные волосы, заплели их в косу или связали на затылке – либо же надели облегающие шапочки. Однако, по-видимому, духовный аспект паломничества запрещал им пристегиваться к креслам, за исключением моментов взлета и посадки. Все остальное время – невзирая на любые кризисы или прибытие через шлюз неожиданных спасителей – религия велела им летать свободно.

Раньше Оби-Ван никогда не испытывал тошноты в невесомости, но то всегда бывало в черноте космоса, где он видел вокруг в основном далекие корабли или неподвижные планеты и звезды. Сейчас, когда вокруг мельтешили и извивались тела, ориентированные во всевозможных направлениях, его желудок начал бунтовать.

Корабль пронизала дрожь, и раздался глухой, тяжелый металлический гул, возвестивший выключение двигателей. Оби-Ван расслабился, узнав рывок луча захвата, несомненно, потащившего их к кораблю «Цзерки» – «Козырю». Туда, где будет гравитация. Замечательная, успокоительная гравитация, которую он так недооценивал…

– Дыши ровно, – посоветовал Квай-Гон. Похоже, его все это забавляло, а дурноты он вообще не чувствовал. Очевидно, к тому времени, когда джедай достигал ранга мастера, такие мелочи, как отсутствие гравитации, уже переставали его волновать. Оби-Ван тоже надеялся вскоре дорасти до этого уровня.

Гравитация постепенно восстанавливалась. Когда паломники начали дрейфовать вниз, джедаи отстегнули свои тросики и опустились на пол вместе с ними. Некоторые из пайджельцев, похоже, испытывали такое же облегчение, как и Оби-Ван, но большинство имело вид скорее… разочарованный. Даже грустный. Возможно, они не успели испытать всех религиозных переживаний, как надеялись.

Затем падаван обратил внимание, что все притихшие паломники были одеты не в белые комбинезоны, а в серые балахоны. Кроме того, у каждого на тыльной стороне ладони имелось странное утолщение. Как будто между кожей и мышцами вогнали что-то плоское и прямоугольное. Оби-Ван повернулся к Квай-Гону и прошептал:

– Их руки…

– Для регистрации в составе манифеста грузов, – так же тихо ответил учитель.

Ох. Эти паломники были рабами.

Оби-Вану, конечно, доводилось прежде видеть рабов – в Республике эта практика была запрещена, но на просторах Галактики все еще встречалась довольно часто. Однако большинство рабов, которых он встречал, относились к небольшим группам: домашняя прислуга, батраки на ферме, лишние грузчики в порту. Юноша никогда еще не видел, чтобы они были снабжены метками, указывающими на принадлежность к гигантской корпорации… либо же он раньше этого просто не замечал.

Возможно, и Квай-Гон тоже. Учитель глядел на понурые лица вокруг, и в его взгляде сквозила такая же печаль.

Раздался глухой удар: ковчег душ опустился на твердую поверхность – пол корабельного ангара «Цзерки». Шлюз открылся, в полумрак хлынул поток яркого, режущего света.

– Ну ладно, – пролаял сотрудник «Цзерки». – Все на выход. Сейчас с вами разберемся. – Поскольку Квай-Гон с Оби-Ваном стояли возле самого шлюза, сотрудник первым делом повернулся к ним: – Этих шмоток не узнаю. Рабы или свободные?

– Свободные, – пророкотал Квай-Гон. – Свободные джедаи, если на то пошло. Прибыли на Пайджел по вызову лорда-регента.

Сотрудник «Цзерки» вытянулся в струнку с такой скоростью, что ударился головой о край люка. Оби-Ван заметил, что несколько рабов с трудом сдерживают смех.

– Сэр! Да, конечно. Лорд-регент на борту. Мы сейчас же проводим вас к нему.

– Позаботьтесь, чтобы всех их осмотрел медицинский дроид, – сказал Квай-Гон. – Плазма могла вызвать скрытые повреждения легких.

– Сэр! Непременно, сэр. Сию минуту.

После того как Квай-Гон и Оби-Ван сняли скафандры, оставшись в простых серых комбинезонах, серебристый протокольный дроид повел их по коридорам корабля «Цзерки». Каждая панель управления свидетельствовала о том, что звездолет оснащен по последнему слову техники, каждая поверхность блестела. По ощущениям это место казалось одновременно очень функциональным и очень холодным. Не таким, где Оби-Вану могло быть комфортно в тонком облегающем комбинезоне.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, юноша спросил у учителя:

– А какие повреждения легких могут быть у пассажиров из-за плазмы? Дым ведь не проник внутрь.

– Нет у них никаких повреждений. – Квай-Гон с хитрецой поглядел на Оби-Вана. – Но медосмотр даст рабам немного времени, чтобы прийти в себя. Прежде чем их снова приставят к работе.

– А, конечно.

Это была еще одна черта в характере Квай-Гона, которую Оби-Ван уважал: отзывчивость. Сам юноша не был черствым сухарем – по крайней мере, хотелось надеяться, – но временами он не сразу соображал, что кто-то страдает и в чем именно этот несчастный нуждается. Квай-Гон, похоже, такие вещи угадывал инстинктивно.

«Пожалуй, этому он все равно не смог бы меня научить», – сказал себе Оби-Ван. Это качество он должен развить в себе сам.

Протокольный дроид провел их через золоченую арку, вычурней которой Оби-Ван здесь еще ничего не видел. Дверь отъехала в сторону, и они очутились в роскошном помещении – на обзорной палубе, уставленной длинными диванчиками с богатой обивкой. В изысканных керамических горшках цвели прекраснейшие цветы с десятка планет. Воздух услаждал легкий аромат благовоний, и цереанский оркестрик наигрывал мелодичную балладу. В центре зала в самом роскошном кресле развалился какой-то человек, который попивал тонирей из изящного хрустального кубка и одет был… по сути, в обноски. Такие обтрепанные, что они едва ли заслуживали право именоваться одеждой. Ноги в грязных сапогах, которые он положил на спинку соседнего кресла, уже успели запачкать бархат. При виде гостей небритое лицо человека расплылось в широкой ухмылке.

«Какой-нибудь функционер “Цзерки”, – подумал Оби-Ван. – Но мне казалось, официальное лицо крупной корпорации не может быть таким расслабленным… таким экстравагантным…»

– Раэль Аверросс, – обратился Квай-Гон к человеку, который никак не мог быть джедаем, и все же… был им. – Рад снова тебя видеть.

Глава 10

Квай-Гон не успел скрыть улыбку. Что бы ни произошло раньше, как бы они оба ни изменились, это был все тот же Раэль.

Что встреча так его растрогает, он не догадывался до самого момента, когда вновь встретился с Раэлем лицом к лицу.

– Квай-Гон Джинн! – воскликнул Раэль и шагнул навстречу, раскинув руки. Его старый коричневый плащ был, по пайджельской моде, подбит бледно-голубым мерцающим шелком… который, конечно, за много лет протерся не меньше, чем почти вся остальная одежда. – Давно не виделись, малыш.

– И то правда. – Квай-Гон позволил ему обнять себя и шагнул назад, чтобы получше присмотреться. – Гляжу, дворцовая жизнь пришлась тебе по душе.

Раэль хохотнул:

– Обычно она всем приходится по душе. Ну, то есть, что тут может не нравиться? Ну-ка, дай угадаю… это твой падаван, верно? Поверить не могу, что тебе доверили падавана. Куда катится Орден? – Раэль обнажил зубы в ухмылке. – Впрочем, упадок начался примерно в то время, когда приняли меня. Это не случайное совпадение.

– Оби-Ван Кеноби, Раэль Аверросс, – произнес Квай-Гон, указав на каждого по очереди. Оби-Ван вежливо кивнул. Мысли ученика временами бывало трудно угадать, но в целом он выглядел таким же ошеломленным, как… как практически все при первом знакомстве с Раэлем.

Раэль Аверросс не был великаном, Квай-Гону он едва доставал до плеча. Годы вплели в его густую черную шевелюру несколько седых прядей, но те лишь оттеняли его смуглую кожу и волевое лицо. Тело, несмотря на возраст, оставалось сильным и мускулистым. Но все это бледнело перед теплотой и харизмой, которую Раэль излучал вокруг себя, как свет. И на условности ему явно было плевать. Как всегда.

– Я бы прошелся по твоим представлениям о королевских одеждах, – сказал Квай-Гон, – но при моем нынешнем убранстве мне едва ли приличествует комментировать чью-либо манеру одеваться.

– Я-то, по крайней мере, одет. – Темные глаза Раэля весело блеснули, и он выразительно посмотрел на их облегающие комбинезоны. – Как ни забавно было бы привезти вас на Пайджел в исподнем, я не хочу пугать Фэнри. Эй, ты… Кейди, верно?

Молодая девушка, занятая уборкой в углу, подбежала к нему и торопливо поклонилась:

– Да, лорд-регент.

– Сходи на склад, пожалуйста. Простые рубашки и брюки пока сгодятся… их вещи тем временем доставят с кореллианского крейсера во дворец. – Раэль махнул рукой, отпуская девушку.

Квай-Гон окинул взглядом Кейди, которая поспешно бросилась исполнять поручение. Быть может, на год или два младше Оби-Вана, но уже трудится как взрослая. Черные волосы стянуты на затылке простой полоской ткани. Королевский герб на сером балахоне. Характерный прямоугольный выступ на руке.

– Тот трюк на ковчеге душ… – сказал Раэль, подведя гостей к ближайшему диванчику. – Это надо было видеть. Конечно, не дотягивает до того, что мы вытворили тогда на Райосе! Но все равно неплохо.

– С приключением на Райосе это сравнилось бы, если бы пришлось выручать целую эскадрилью. – Было видно, что Оби-Ван навострил уши. Быть может, стоило рассказывать ему больше военных историй. Взрослые джедаи понимали, какое бестолковое дело война, но молодежь фронтовые байки всегда приводили в восторг.

– Дуку мог бы гордиться. – Улыбка Раэля слегка пригасла. Сколько Квай-Гон его помнил, он всегда улыбался, но почему-то этот налет меланхолии шел ему даже больше. – Слыхал, что он ушел из Ордена. Кто бы мог подумать? Я пробовал связаться с ним на Серенно, но без толку.

Квай-Гон опешил:

– Он не ответил тебе?

Раэль пожал плечами:

– А, он же нынче правитель. Наверное, живет в окружении придворных, бюрократов и всего прочего банта пуду, с которым я тут вынужден иметь дело вот уже восемь лет. Должно быть, кто-то из его новых подручных выкинул мое сообщение вместе с остальным мусором, который присылают графу Серенно. Хотя, как я понял, с тобой он разговаривал…

– Нет. Я к нему вообще не обращался. – Квай-Гон тяжело вздохнул. – Думаю, он ушел отчасти из-за сереннских дел, когда унаследовал титул графа, но отчасти потому, что больше не согласен с ролью джедаев. И я сейчас не готов об этом спорить.

Раэль многозначительно посмотрел на него:

– Ты имеешь в виду, что не хочешь проиграть этот спор. Ты всегда был бунтарем, Квай-Гон. Если бы Дуку поговорил с тобой как следует, ты бы ушел сразу вслед за ним.

– Больше нет, – подал голос Оби-Ван. – В смысле, мастер Джинн не бунтарь, какое там. Он не может быть бунтарем, ведь он скоро войдет в Совет джедаев.

Квай-Гону хотелось скривиться, хотя было трудно сказать почему. Раэль вытаращил глаза и откинулся на подушки. Его потрясение, похоже, не было наигранным.

– Он шутит? Или у Совета джедаев вдруг возникли интересные идеи?

– Оби-Ван не шутил. Что до Совета… ну, по-видимому, они наконец готовы выслушивать другие точки зрения. – Квай-Гон недоверчиво покачал головой. – Я был ошеломлен даже больше, чем ты.

– Надо непременно снова позвонить Дуку, – хохотнул Раэль. – Если его не подготовить к этой новости, он помрет на месте. Целая планета останется без правителя. На кону равновесие галактической политики, не правда ли?

Оби-Ван тоже засмеялся. Шарм Раэля обволакивал все вокруг словно бархат, мягкий и теплый, заглушая все звуки, весь дискомфорт.

Но смутное чувство тревоги оставалось – и Квай-Гон знал, что оно не рассеется, пока он не сможет поговорить с Раэлем наедине.

* * *

Когда падаван ушел смотреть, как пилоты подводят корабль ближе к планете, Аверросс почувствовал, что может говорить свободно. Возможно, теперь удастся немного расшевелить Квай-Гона.

– Ты перерос меня сантиметров на семь. Если не больше. Как ты посмел? – Аверросс покачал головой с притворной досадой. – Десять лет Дуку возвышался надо мной. Потом появился ты, и наконец-то уже я мог возвышаться над кем-то. И вот я вновь не у дел.

– Я не специально, – сказал Квай-Гон. Его это явно развеселило, но он не засмеялся. В детстве он тоже не был особым весельчаком. Аверросс поначалу подозревал, что у мальчишки какие-то психологические проблемы, которых Дуку не распознал. Да, Дуку был хорошим человеком, но он был высоким, мрачным, величавым и строгим. Аверросс мог поклясться, что, когда его бывший учитель последний раз смеялся, звезды еще не успели остыть. Так что он производил неизгладимое впечатление, особенно на ребенка. И был не из тех, в чьем обществе ребенок мог расслабиться, кому мог поведать свои секреты.

Но со временем Аверросс понял, что Квай-Гон от природы тверд как скала, это было такой же частью его сущности, как плоть и кровь. Уж он-то всегда избегал крайностей.

Которые для Аверросса были средой обитания.

Впрочем, они с Квай-Гоном понимали друг друга. Аверросс был уверен, что их дружба жива.

– Нам надо поговорить об «Оппозиции» и их предводительнице, Хейлин Азакке, – сказал Квай-Гон. – Артисты перформанс-труппы в роли террористов… вот теперь наконец я видел все.

Аверросс поднял руку:

– Погоди, ты еще на кашиикском девичнике не бывал.

– Постой. Ты ведь не…

– Может, когда-нибудь и узнаешь. Но не сейчас. – Аверросс ухмыльнулся. – К новостям давай перейдем, когда Фэнри сможет принять участие. Скоро ей придется вести дела самой.

Квай-Гон кивнул:

– Очень мудро.

Итак, это не была холодность, просто отстраненность. Что же такое грызло Квай-Гона?

«Это из-за Ним».

«Не из-за Ним. Квай-Гон должен понимать, как никто другой. Он меня не винит».

На мгновение Аверросс увидел лицо Ним, каким запомнил его в последний миг – расширенные глаза, затуманенные действием нейродротика, наполняются слезами…

«Это давно в прошлом».

– Как я сказал, теперь ты сможешь выйти на Дуку, – повторил Аверросс, подойдя к длинному окну, за которым в черноте космоса ярко сиял голубой Пайджел.

– Мне бы твою уверенность, – покачал головой Квай-Гон. – Йоду тревожит уход Дуку. Он думает, что за этим кроется больше, чем нам известно.

Аверросс пожал плечами:

– Этот деятель тревожится из-за всевозможной чепухи. – Он проскрипел, подражая голосу Йоды: «Заткнуться ему следует». Квай-Гон очень старался не засмеяться, но не сумел, отчего улыбка Аверросса расплылась еще шире. – Серьезно. Это же приманка столетия! Когда Дуку узнает, что тебя пригласили в Совет джедаев, он захочет надавать тебе советов, что там и как.

– Думаешь, не надо спешить? – Квай-Гон держал в руке бокал с тониреем, но до сих пор не сделал ни глотка. – Сперва поговорить с Дуку, а уже потом принимать решение?

– Какое еще решение? Ты что, всерьез рассматриваешь возможность отказаться от места в Совете?

Квай-Гон пожал плечами:

– Я намерен принять его. Но знаю, что мой выбор принесет… перемены. Для меня самого, для Совета, даже для Оби-Вана. Такие решения не принимают с бухты-барахты.

– Груз ответственности бывает тяжелым, – признал Аверросс. – Моя работа на Пайджеле и близко не сравнится со службой в Совете, но все равно иногда она… скажем так, устрашает.

Этими словами он заработал строгий взгляд:

– Отсюда она не кажется такой уж устрашающей.

Аверросс огляделся, как будто лишь сейчас обратив внимание на тряпье, в которое был облачен:

– А что, я должен разгуливать в мерцающем шелке и бархате? Обвешаться медалями или что-нибудь еще в том же духе?

– Как будто это в твоем стиле. Я имел в виду, что ты чувствуешь себя комфортно с корпорацией «Цзерка». – Квай-Гон обвел рукой роскошный интерьер обзорной палубы. – И им определенно комфортно с тобой.

Аверросс скорбно покачал головой:

– Послушай, бывает время для честных переговоров, а бывает, когда приходится играть в игры. Я веду игру с «Цзеркой», потому что они могут помочь Фэнри. Они помогут всей планете, если у меня все получится.

Квай-Гон наконец-то расслабился:

– Я тоже слишком часто использую… скажем так, не самые прямолинейные методы.

– Ага, знаю. Или ты надеялся, что я забыл Райосу?

– Я бы сам хотел забыть Райосу. – Тут Квай-Гон все-таки глотнул вина, наслаждаясь моментом.

Аверросс почувствовал облегчение. Теперь они смогут просто расслабиться в компании друг друга – по крайней мере, пока не настанет время заняться «Оппозицией».

– Кстати, я тут подумал… ты помнишь старые пророчества? – спросил он, наливая себе еще.

Квай-Гон удивленно воззрился на него:

– Я… да, конечно. Вообще-то я начал изучать их снова. Последние пару лет.

– Зачем? – Они оба изучали пророчества, когда были падаванами Дуку, считавшего их важной частью истории Ордена. Аверросс находил их забавными, но он помнил, что Квай-Гон этими пророчествами сильно увлекся и все время думал о них, чего Аверросс никогда не понимал.

– Подумалось, что я смогу лучше понять пророчества, когда стану лучше понимать самого себя, – ответил Квай-Гон. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что там было вроде бы такое… – Аверросс щелкнул пальцами. – «Некто взойдет на вершину Ордена джедаев, несмотря на дурные предчувствия тех, кому придется служить вместе с ним». Так оно звучало, да?

– Примерно, – Квай-Гон покачал головой. – Ты думаешь, это пророчество относится ко мне? Что Совет меня опасается?

– Так они всегда и опасались, разве нет? – сказал Аверросс. – Но, очевидно, они переступили через это.

– Пророчества не следует понимать буквально.

– О чем я всегда и говорил. Это ведь мне приходилось тебя оттаскивать за уши, забыл, что ли? Ты был на полпути к тому, чтобы превратиться в космопортового прорицателя, продающего предсказания за пару кредитов. Но ведь чуднó, правда? Ты в детстве увлекался пророчествами, а теперь сам фактически стал героем одного из них.

– Действительно странно, – произнес Квай-Гон.

– Более чем, – согласился Аверросс. Его друг снова ушел в себя, но на этот раз было видно, что мысли Квай-Гона никак не связаны с Раэлем, а потому их можно было спокойно игнорировать.