Текст книги "101 ночь. Утерянные сказки Шахразады"

История о Наджмуддии

– Люди утверждают, о царь, – продолжила Шахразада рассказ, – что был когда-то царь, который правил всей своей страной от края и до края. Его называли Мудир аль-Мульк, что означает Тот, кто Хорошо Правит Своим Царством, а имя его отца было Тадж аль-Изз, то есть Венец Власти. У него был прелестный сын по имени Наджмуддия, что означает Самая Яркая Звезда. Принц научился скакать на коне и находить тропинку ночью, а также сражаться, сидя верхом на коне, на копьях и мечах.

После этого отец решил женить его на царской дочери. Он созвал к себе самых уважаемых людей своего народа и сказал им:

– Покажите мне прекрасную образованную девушку благородного происхождения, которую я мог бы дать в жены своему сыну.

Однако народ хранил молчание.

Наконец поднялся старый человек и вышел к царю со словами:

– О царь, я знаю одну девушку, и это прекраснейшая девушка нашего времени. На всей земле не растет и не ходит по ней более прекрасная, чем она. Она также царская дочь. Ее зовут Наира аль-Ишрак, что означает Сияющий Восход Солнца, и она дочь Джидара аль-Изза, Оплота Власти, властителя Страны Цветов и Плодов.

Тогда царь выбрал роскошный подарок и отправил его со своим визирем и со свитой своих подданных в страну Джидара аль-Изза, к отцу девушки.

В дополнение к этому он написал о своем сыне и о желании породниться через этот брак.

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, и поскольку он с нетерпением ожидал продолжения истории, то снова запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

Восьмая ночь

Так говорит Фахараис, философ:

И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.

Затем воскликнула Данизада:

– Ах, Шахразада, сестра моя дорогая! Рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!

– Я согласна, – ответила та. – А история эта, мой повелитель, продолжается так.

Когда Джидару аль-Иззу доставили подарок, он пригласил посланников сойти с лошадей и щедро угостил. Затем он принял подарок.

Целый месяц заботился народ о своих гостях, и. когда этот месяц прошел, царь приказал составить брачный договор и скрепить его печатью. После этого он подготовил все для путешествия своей дочери к царскому сыну Наджмуддии.

Когда девушка приехала, Наджмуддия приказал разбить для нее за пределами города лагерь в месте, которое было известно под названием Цветущий Луг. Там соорудили большой круглый шатер из крапчатой парчи и установили наверху золотой полумесяц со вставленным в него рубином, и каждый, кто на него смотрел, чуть не лишался зрения. Было установлено еще несколько шатров поменьше, и Наджмуддия приказал наложницам своего отца находиться там же за городом. Затем царь велел приготовить большое праздничное угощение в честь своего сына. На него приглашались все – и бедуины, и оседлые жители. Царь приказал тысяче своих самых храбрых всадников расположиться вокруг луга и охранять его. А затем царский сын вошел к девушке в шатер, стоящий посреди луга. Перед этим по его приказанию двадцать девушек встали вокруг этого шатра в качестве стражи.

И вот царский сын сидел вдвоем с девушкой, ел и пил, пока хмель не одолел его, и уснул, так и не соединившись с ней.

Наджмуддия пробудился ото сна не раньше, чем к нему заглянул свет утренней зари. Он сразу же стал искать девушку, но не мог ее найти. Она пропала. Наджмуддия вышел из шатра и обнаружил там двадцать девушек. Они лежали на земле. Все девушки были зарезаны. При виде этого из груди Наджмуддии вырвался ужасный крик. Тотчас же вокруг него собрались всадники, охранявшие луг.

– Что с тобой случилось, господин? – спросили они, и он рассказал им о происшедшем и спросил, видели ли они кого-нибудь.

– Нет, клянемся Аллахом! – отвечали всадники. – Мы никого не видели. Никто из нас даже не вылезал из седла.

Эта новость дошла до царя. Он отправился в путь со своей армией, слугами и храбрыми всадниками, чтобы разобраться в этом происшествии. Может быть, ему удастся разыскать преступника. И вот всадники помчались врассыпную во все стороны света. Всюду до самых дальних уголков страны расспрашивали они в надежде узнать что-нибудь новое об этом случае и разыскивали девушку.

Прошло несколько дней, и всадники возвратились, не получив о девушке никаких известий. Царский сын, потерявший невесту, глубоко опечалился и чувствовал тяжесть на душе. Для него было невыносимо жить в разлуке с ней, и он прочитал такие стихи:

 
[Тавиль]
 
 
Разлука с любимой становится все тяжелей,
И слезы льются потоком в память о ней.
 
 
И я умру от любви, превращусь я в пыль,
Как умерли от любви Урва и Джамиль.
 
 
Лежу я и жду, и нет утра в ночи моей,
И ночи мои безмолвные все длинней.
 

Рассказывают:

Когда однажды вечером отец Наджмуддии был занят и не уделил ему внимания, юноша взял лошадь хорошей породы, копье и меч, а также достаточное количество продуктов на дорогу и отправился в путь с намерением объехать страну вдоль и поперек. Все это он хотел проделать так, чтобы его отец ничего не заметил.

И вот юноша ехал все дальше, пока не увидел реку, протекающую по долине, изобилующей плодами и деревьями. Он поднял взгляд и заметил установленный на другом берегу реки большой круглый шатер. Туда он и направился.

– Мир вам, о люди в шатре! – воскликнул царский сын в знак приветствия.

Не успел он договорить, как полог шатра откинулся и оттуда вышел мальчик прекрасной наружности с прелестным лицом. Мальчик ответил на приветствие, но при этом в глазах у него стояли слезы. Его раненое сердце болело. Следы горя были отчетливо заметны на его лице.

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

Девятая ночь

Так говорит Фахараис, философ:

И на следующую ночь царь пришел, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.

Затем воскликнула, обращаясь к ней, Данизада:

– Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему повелителю, царю, свои прекрасные истории!

– Я согласна, – ответила та. – И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.

Когда царский сын увидел плачущего мальчика, он спросил его:

– Что с тобой случилось, дорогой мой мальчик?

– Я сын арабского бедуина, – ответил тот, – и однажды мы с моей двоюродной сестрой вышли на прогулку. Мы гуляли здесь у реки. Я уснул, и только солнечные лучи разбудили меня. А моя двоюродная сестра бесследно исчезла. Я до сих пор не знаю, где она. Унесли ли ее на небо, или ее поглотила земля? Мне это неведомо!

– Это действительно крайне странно и необычно, – удивился царский сын. – Воистину, ни одна беда не бывает такой огромной, чтобы над ней не нависала еще одна – еще больше ее.

С этими словами Наджмуддия слез с лошади и обратился к мальчику:

– Известно ли тебе, кто мог сделать здесь нечто подобное?

– Я знаю здесь поблизости одно место, где стоит приготовленный к обороне укрепленный замок, – ответил мальчик, – его воздвигли амалькиты и византийские военачальники. Там живет могучий рыцарь и отважный герой.

– Давай вместе отправимся туда, и ты укажешь мне путь, – попросил царский сын. – Может быть, он и похитил твою двоюродную сестру.

Они сели на коней, вместе отправились в путь и приехали к замку.

Это был замок, который невозможно описать. В ту минуту, когда они приблизились к замку, двери открылись и вышла черная рабыня.

– Кто вы такие, вы двое? – обратилась она к ним.

– Мы чужеземцы, – сказал ей Наджмуддия в ответ, – и хотим посетить хозяина этого замка.

– Слезайте с лошади и присаживайтесь, – пригласила их рабыня.

После этого она пошла обратно в замок и на некоторое время исчезла. Затем рабыня снова вышла к ним с шатром, установила его, и в нем они вдвоем переночевали.

На следующее утро царский сын отправился искать мальчика. Он нашел его у входа в шатер с перерезанным горлом.

– Нет иной силы и мощи, кроме как у Господа, Всевышнего и Всемогущего! – простонал он, быстро надел на себя доспехи, вскочил на лошадь и поскакал прочь от входа в шатер. Он оглянулся, и что же он увидел! Как раз в эту минуту открылась дверь замка и появился рыцарь, с оружием и в доспехах, точно такой же, как и он сам, верхом на породистой лошади. Рыцарь поскакал в его сторону, подъехал вплотную и набросился на него, как набрасывается орел из облаков на свою добычу. Какое-то время они сражались друг с другом, затем царский сын издал душераздирающий крик, чтобы оглушить рыцаря, и яростно набросился на него. Хозяин замка обратился в бегство, и теперь уже царский сын набросился на него, как набрасывается орел из облаков на свою добычу. Он выдернул рыцаря из седла и тряс его до тех пор, пока у того не слетел с головы тюрбан. Восемнадцать длинных локонов прядями свесились с головы. Когда царский сын увидел, что перед ним девушка, он отпустил ее и спросил:

– Кто ты, девушка?

– Я хозяйка этого замка, – промолвила она, – и мне удается уложить на месте храбрейших из героев. Именно я убила того мальчика и похитила его двоюродную сестру. А кто ты, отважный рыцарь? Мне не встречался еще никто сильнее тебя!

– Я одинокий разбойник пустыни, изгнанный из своего племени, – сказал он, – и разъезжаю по стране в поисках кого-нибудь, на кого я мог бы поохотиться.

– Я этому не верю! – возразила девушка. – Вне всяких сомнений, ты князь или принц. – С этими словами она снова села верхом на свою лошадь и вместе с царским сыном поехала в замок. Там он провел с ней десять дней, досыта ел и пил самые изысканные кушанья и напитки.

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

Десятая ночь

Так говорит Фахараис, философ:

И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.

Затем воскликнула ее сестра Данизада, обращаясь к ней:

– Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свою прекрасную историю дальше!

– Я согласна, – ответила та и продолжила свой рассказ.

Однажды Наджмуддия спросил ее о своей девушке.

– Знаешь ли ты что-либо о ней? – обратился он к ней. – Ибо в противном случае я собираюсь отправиться в путь и искать ее в твоей стране.

– Тогда садись на лошадь, – сказала она, и он сел на свою лошадь, взял копье и выехал из ворот замка.

Целый день провел он в странствиях, пока убийственный зной не начал его донимать. Наджмуддия подъехал к дереву, спешился, привязал лошадь и предался мыслям о своей семье, о родине и о потере девушки. Думал он и о том, что все еще не достиг того, чего жаждал. Вдруг он услышал голос, поющий такие строфы:

 
Возвращается рассвет каждым утром снова,
И восходит солнце после сумрака ночного.
 
 
Понесет ли человек ценную потерю —
День придет, и все к нему возвратится снова.
 
 
Воля Божья есть на все, и заботы схлынут.
Наберись терпенья, верь сердцем в Божье слово!
 

Он повествует дальше:

Когда юноша услышал этот голос и эти слова, в душе его наступил покой. Он поднялся, чтобы возвратиться в замок, из которого выехал. Но дороги перед ним перепутались, юноша выбрал неверный путь и начал блуждать, как мучимый жаждой зверь в пустыне. Три дня он ехал, сам не зная куда. На четвертый день увидел он прекрасную долину, изобилующую плодами и деревьями. На берегу реки, протекавшей по долине, Наджмуддия огляделся и заметил павильон с мраморными колоннами, окруженный лугами и садами. Юноша медленно приблизился к нему, отпустив коня пастись. Возле павильона он обнаружил такую надпись:

 
Звезда ли упала на землю здесь, иль отчего так светло?
Или жемчужную нить себе дерево в ветви вплело?
 
 
И как будто натянуты струны вверху меж ветвей,
Словно снова поет свои песни без слов соловей.
 
 
И как будто у лошади звездочкой белой на лбу,
Так сияние счастья струится весне на чело.
 

Когда юноша наконец вплотную приблизился к павильону и вошел в него, он увидел там мраморный гроб и на нем – идущую по кругу надпись:

 
[Базит]
 
 
Смерть изгнала меня, властелина, из царского дома сюда.
Смерть уложила здесь на полу меня, кто был всех знатней.
 
 
О человек, идешь ты дорогой своей и видишь мой гроб,
Страшись своей судьбы, ибо я отведал уже судьбы своей.
 

У изголовья гроба лежала плита из мрамора, на которой были выгравированы такие строки:

 
Какими прекрасными были мысли твои в дни удачи,
И ты не страшился нисколько судьбы своей юной злых чар.
 
 
И мирные ночи тогда обманули тебя покоем.
Но в самую ясную ночь приходит ужасный кошмар.
 

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, растроганный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

Одиннадцатая ночь

Так говорит Фахараис, философ:

И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.

Затем воскликнула Данизада:

– Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!

– Я согласна, мой повелитель, – ответила та. – И вот как продолжается эта история.

Когда царский сын прочитал эти стихи, он невольно вспомнил о своей семье. Он вышел из павильона и хотел привести лошадь. Но она бесследно исчезла.

– Нет иной силы и мощи, кроме как у Господа, Всевышнего и Всемогущего! – вздохнул Наджмуддия, и черты его лица исказились.

Царский сын отправился в путь и побрел по долине вдоль реки в поисках съестного. И когда он осматривался, то заметил большое стадо коз и пастуха, который их пас.

Царский сын подошел к пастуху и поприветствовал его.

– Кто ты? – спросил его пастух.

– Я чужеземец, – ответил он.

– Разве тебе никто не говорил, что заходить в эту долину запрещено? – спросил пастух.

– А кто же хозяин этой долины? Как его зовут? – спросил юноша.

Тогда пастух ответил:

– Эту долину называют Долиной джиннов. В ней обитает ифрит по имени Сариан. Он обожает красивых человеческих девушек и похищает их из дворцов их отцов. Едва его взгляд падает на человека, как тот погибает на месте. Всего несколько дней назад Сариан снова украл девушку. Ее зовут Наира аль-Ишрак, и она дочь Джидара аль-Изза. Уже девяносто девять царских дочерей и дочерей знатных мужей погубил он на этом лугу!

– Как же так – ты чувствуешь себя в безопасности рядом с этим чудовищем? – удивленно спросил царский сын.

– Я вырос в его замке, – объяснил пастух.

– Можно, я помогу тебе пасти коз и овец, а ты дашь мне за это чего-нибудь поесть? – попросил его Наджмуддия.

– Согласен, – сказал тот.

– А где же живет этот ифрит? – поинтересовался затем царский сын.

– В замке вот за этим холмом, – ответил он.

– Господь воздаст тебе за это добром, – поблагодарил юноша.

Пастух дал Наджмуддии поесть, сколько тому хотелось, и остаток дня провел с ним. Затем пастух отправился к замку и поговорил с девушкой.

– Госпожа, – сказал он, – ко мне спустился человек, юноша с прекрасным лицом, наверное, такой же пастух, как и я.

– Приведи его ко мне, – потребовала она. И не прошло и часа, как пастух появился снова, а с ним и царский сын.

Как только Наджмуддия вошел к девушке, она узнала его с первого взгляда.

– Кто тебе сказал, что я здесь? – обрадовалась она.

– Это сказал мне пастух, – ответил он. – А теперь расскажи мне, что с тобой случилось.

– Я ничего не помню, – сказала девушка. – Помню только, что уснула рядом с тобой. А когда снова открыла глаза, я находилась здесь, в этом замке.

Так они разговаривали друг с другом, как вдруг появился ифрит. Он прибыл в образе змея, который проглотил всю землю и из огромной пасти которого вырывались языки пламени.

***

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь и запечатал ее своей печатью. Затем он отправился в правительственные покои.

Двенадцатая ночь

Так говорит Фахараис, философ:

И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.

Затем воскликнула Данизада, обращаясь к ней:

– Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!

– Я согласна, мой повелитель, – ответила та. – И вот как продолжается эта история.

Увидев, что пришел ифрит, девушка быстро спрятала царского сына во внутренней части замка и начала обдумывать план, как бы убить ифрита. Ифрит приблизился, и девушка пошла, чтобы встретить его. Вдруг она заметила, что он весь залит кровью.

– Что с тобой случилось? – спросила девушка и добавила: – Я бы отдала тебе свою душу в залог!

– Оставь меня в покое! – прорычал ифрит. – Сегодня я сражался с джинном-колдуном, и он нанес мне эту рану. Наверное, хотел испытать на мне свои самые сильные чары. Он чуть не убил меня!

– Какое лекарство тебе приготовить? – спросила девушка.

– Не беспокойся обо мне, – промолвил ифрит. – Я могу умереть только от ножа из тростника, и этот вид тростника растет лишь здесь, на моей земле.

– Слава Всевышнему, – отозвалась она и ушла.

На следующий день ифрит снова собрался на бой. Он сел верхом на льва, прицепил к поясу два меча и отправился в пустыню.

Когда он уехал, девушка пошла к царскому сыну и сказала ему:

– Возьми этот меч и убей им пастуха, но убей его не раньше, чем он покажет тебе, где растет этот тростник. Он ведь знает все на здешней земле.

И вот царский сын пошел и пришел к пастуху, спросил его о тростнике, и пастух сказал ему, где тот растет. Сразу после этого царский сын замахнулся на него мечом и убил его. Затем он отправился к тому месту, где рос тростник, и сделал себе из него нож. С этим ножом он возвратился к девушке, и она снова спрятала его в тайном месте.

Когда наступила ночь, вернулся ифрит. Девушка увидела, как он едет верхом на льве и тащит за собой змея. Ифрит снова был весь залит кровью. Девушка вышла, чтобы поприветствовать его.

– На этот раз я ранен смертельно. Я непременно умру, – стонал ифрит.

Она успокаивала его, как только могла.

Наконец он вошел в замок, заколол льва, зажарил его над огнем и целиком съел. За едой он налил себе вина и напился допьяна.

Когда ифрит опьянел, девушка позвала царского сына.

– Теперь убей его! – воскликнула она, обращаясь к нему, и он взял свой нож и воткнул его в одну из ран ифрита, и тот умер на месте.

На следующее утро царский сын собрал все сокровища замка, которые были легкими по весу, но ценными по стоимости, и нагрузил все на верблюдов. Затем девушка села на лошадь, он также сел верхом на своего коня, и они отправились в путь и пересекли всю страну, пока не оказались возле города, в котором жил его отец. Царский сын отправил посыльного, и тут же прибыл его отец из города и устроил ему праздничный прием. К отцу девушки Наджмуддия также отправил посланника, и тот тоже прибыл. Царский сын рассказал ему свою историю, после того как прошли праздничные парады в честь его приезда. И наконец Наджмуддия сочетался с девушкой браком, и они жили в свое удовольствие, досыта ели и пили самые изысканные кушанья и напитки, пока не пришел их смертный час.

История о Камфарном острове

– Люди утверждают, о царь, – продолжила Шахразада рассказ, – что персидский царь Шапур ибн Кисра, известный под именем Ануширван, сидел однажды со своими визирями и придворными в самой верхней палате своего дворца, как вдруг заметил в пустыне облако пыли. Царь присмотрелся и увидел под этим облаком всадника, похожего на внушающую ужас гору или всеобъемлющее море.

Всадник с невероятной скоростью приближался к воротам дворца. Остановившись перед ними, он закричал громогласным голосом:

– У меня есть важный совет для царя!

Царь приказал его впустить. Это был старый человек, отмеченный временем и ударами судьбы, постигшими его.

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

Тринадцатая ночь

Так говорит Фахараис, философ:

И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.

Затем воскликнула ее сестра Данизада, обращаясь к ней:

– Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!

– Я согласна, мой повелитель, – ответила та. – И вот как продолжается эта история.

Итак, шейх вошел к царю и сразу же заговорил.

– Я объехал весь свет, – сказал он. – Я видел страны Синд и Хинд, Китай и Палестину. Мое имя Сиад ибн Имлак-младший, и мне триста лет. Я не оставил за спиной ни одного острова в море, на который бы не ступала моя нога. И вот что я хочу сказать тебе, мой повелитель: когда я ехал по этим странам и по морю, не останавливаясь, от одного места к другому и от одного острова к другому, я прибыл наконец в Китай, в город с названием Аль-Барка. Когда мы приближались к этому городу, навстречу нам вышли жители с дубинами, мечами и копьями. Из города доносился невероятный шум. Мы стояли застыв на месте от ужаса.

Кроме самого города, не было другого места, где бы мы могли найти пристанище. Имя царя этого города было Хамдан.

И вот мы подъехали к городу и слезли с лошадей. Нас тут же схватили и повели к царю. Мы вошли во дворец, для описания которого не хватит слов. Бесконечным казался мне путь, которым я шел в сопровождении камергера по дворцу. Наконец мы подошли к огромным воротам замка. Мы прошли через них и оказались на круглом дворе. Я рассмотрел замок. Его стены были очень высокими и поддерживались мощными колоннами. Внутри дворца были плоды и деревья. Через него протекали реки, и на их берегах росли гвоздики, шафран и кардамон, а сады пересекались маленькими золотыми каналами. Посреди парка стоял павильон из желто-красного золота, на крыше сидел красно-золотистый павлин с глазами из рубинов и ногами из зеленых изумрудов, усыпанный всевозможными драгоценными камнями.

Шейх продолжил свой рассказ:

– Затем камергер оставил меня в одиночестве. Он отправился в правительственный зал и спросил царя обо мне. И тот приказал, чтобы меня привели к нему.

Я вошел и увидел царя, сидящего на троне. По правую руку от него находилось двадцать девушек, и по левую столько же. На голове царя красовалась корона, усеянная драгоценными камнями всевозможных цветов. На нем было одеяние, сотканное из золотых нитей. Перед ним стояли придворные дамы. Каждая была прекрасна, как полная луна. Камергер поклонился в знак приветствия, и я поступил так же. Царь поприветствовал его в ответ, однако я не смог понять ни слова из его приветствия. Затем он поговорил с камергером, и после этого тот обратился ко мне со словами:

– Как ты оказался в этой местности?

– Я давно слышал о честности царя, – сказал я в ответ, – и о его справедливости по отношению к своим подданным. Поэтому я захотел побывать в этом царстве и увидеть все собственными глазами, прежде чем по воле Всевышнего возвращусь в свою страну.

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

Четырнадцатая ночь

Так говорит Фахараис, философ:

И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.

Затем воскликнула Данизада, обращаясь к ней:

– Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!

– Я согласна, – ответила та. – И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.

После того как шейх закончил свою речь, царь сказал ему:

– Визирь сообщил мне, что ты знаком со всеми царями на свете.

– Да, это так, – подтвердил тот и рассказал далее: – На свете существуют пять царей. Самое обширное царство принадлежит царю, который правит в Ираке, за ним идет царь в середине мира, затем царь турок, царь индусов и царь византийцев. Это самые значительные цари, за ними идут по значению все остальные.

Шахразада продолжала свой рассказ:

– Ты прав, – сказал царь и пригласил меня остаться у него. В сопровождении камергера я отправился во дворец, где он предоставил мне кров как гостю на целый месяц. Помимо этого, царь подарил мне всевозможные драгоценности и даже предоставил в мое распоряжение целый корабль, полностью оборудованный и оснащенный.

И вот я взошел на корабль, отчалил и вместе с другими мужчинами плыл по морю, пока мы не направились к скале. И вообразите! Это был остров сверкающей белизны.

– Мы подплыли к нему и бросили якорь, – продолжил шейх рассказ. – Там мы увидели плоды и реки. Мы пошли по острову и обнаружили дверь, над которой был камень с надписью:

«Это Камфарный остров. Здесь жил Имлак-младший. Все его имущество и все его сокровища хранятся здесь, в этом месте, которое оберегает талисман. Никто, кроме сыновей Имлака-младшего, не может войти в место хранения сокровищ и денег».

Далее шейх рассказал:

– Я попытался сдвинуть камень, но мне это не удалось. И тогда я возвратился обратно на корабль. Однако в своем сердце я продолжал мечтать о сокровище, которое я вряд ли смог бы описать. Затем я плыл через морские пучины, пока не оказался у тебя. Прошу твоей милосердной помощи, о царь, позаботься об этом кладе и достань все сокровища, которые там хранятся.

– Действительно ли то, что ты рассказал здесь, правда? – задал вопрос царь.

– Да, это так, – заверил его старик.

Тогда царь велел доставить все, что тому требовалось: всевозможные инструменты, топоры и лопаты. Затем он отобрал из людей своего царства сто храбрейших мужчин и дал ему их в сопровождение, а кроме того, снабдил продуктами на дорогу и деньгами.

И вот взошел старик на корабль, и они поплыли по морю. Однако еще раньше он рассказал им, что на острове том живут существа, которые не признают иной пищи, кроме человеческого мяса. Обычно они сдирают у людей кожу с головы и приготавливают из их мозгов духи и камфару. А головы подвешивают в своих жилищах, почитают их и задают им вопросы обо всем, что хотят узнать. Тогда из уст мертвецов говорят маленькие демоны, отвечая на их вопросы.

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

Пятнадцатая ночь

Так говорит Фахараис, философ:

И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.

Затем воскликнула ее сестра Данизада, обращаясь к ней:

– Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!

– Я согласна, – ответила та. – И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.

После нескольких дней пути, когда шейх Сиад ибн Имлак плыл под парусами в открытом море, у них закончилась питьевая вода. Они направились к острову, чтобы пополнить запасы воды. Уже достигнув его, они неожиданно услышали страшный шум. Путешественники повернули головы в ту сторону, откуда он раздавался, и увидели птицу. Она набросилась на них, схватила одного из них своими когтями и улетела ввысь. Мужчины стали взволнованно кричать.

– Ты решил нас погубить! – упрекали они шейха.

Однако тот возразил:

– Кому суждено умереть, тот умрет в назначенный Господом срок. А кто останется в живых, тот будет жить, потому что на то будет воля Божья.

Целый день они пробыли там, а когда наступила ночь, снова услышали сильный шум. На этот раз звуки доносились со стороны моря.

Испуганные до смерти, путешественники подняли головы. И что же они увидели? Прекрасных, как луна, девушек, которые распустили волосы, ниспадавшие до бедер.

Когда мореплаватели увидели девушек, они направились в их сторону. Однако девушки не сделали попытки убежать. Они даже встретили путешественников приветливо и обрадовались их появлению. Каждый из них провел ночь с одной из девушек. Но когда забрезжило утро и стало светать, девушки прокричали что-то друг другу и погрузились в морские волны, и никому из мужчин не удалось удержать хотя бы одну из девушек.

Поскольку ветер дул в благоприятную сторону, путешественники снова взошли на корабль и поплыли по морю до самого Камфарного острова. Остров этот был белым, как слиток серебра. Они направились к нему и, когда подплыли совсем близко, бросили якоря, выгрузили инструменты и отправились в глубь острова.

Сначала мужчины вскопали лопатами землю вокруг камня, затем закрепили на нем канат и все вместе потянули за него. И им действительно удалось сдвинуть его с места. Под камнем они обнаружили плиту из мрамора. Путешественники отодвинули и ее. Под ней они увидели вход в пещеру. Со свечами в руках вошли они туда и шли до тех пор, пока не оказались перед железной дверью, с правой стороны которой была статуя льва.

– Кто из вас пойдет первым? – спросил шейх.

Путешественники бросили жребий, и он выпал одному из них. Едва тот оказался вблизи льва, как лев набросился на него, разорвал и возвратился на свое место возле двери. Остальные только услышали крик того человека и отразившее его эхо в неимоверно огромной пещере за дверью.

Тогда путешественники снова заговорили, обращаясь к шейху:

– Ты думаешь только о том, как бы погубить нас!

Но тут шейх применил хитрость и отключил механизм. Затем он положил плиту перед входом в пещеру. Осторожно ступили путешественники на нее и пошли дальше и дошли до другой плиты из черного мрамора, в центре которой находилась поворотная ручка. Они повернули ее, и плита поднялась. Под ней виднелась лестница.

Путешественники спустились по ступенькам. Из небольшой двери навстречу им падал свет. Да, это выглядело так, как будто свет падал из-за двери. Они подошли к ней и вдруг оказались на большой широкой площади, в центре которой бил источник. Вокруг источника были деревья, на которых сидели птицы. Все это было изготовлено из золота и серебра. Напротив источника открылись ворота замка, которые не поддаются описанию. Перед воротами сидел талисман в человеческом обличье с обнаженным мечом в руке. Он взмахивал рукой вверх и вниз и при этом вращался, как мельничный жернов, вокруг своей оси. Все остановились в оцепенении, изумленные его видом. И снова обратились путешественники к Сиаду ибн Имлаку.

– Какая же здесь хитрость? – спросили они, не желая рисковать жизнью.

– Спокойно, не торопитесь, – ответил им шейх. – Сначала я сам должен разобраться с механизмом.

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей. Он запечатал дверь своей печатью и отправился в правительственные покои.

Шестнадцатая ночь

Так говорит Фахараис, философ:

И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.