Текст книги "Капитализм всеобщего блага. Новая модель мировой экономики"

46 “How Unequal Is Europe? Evidence from Distributional National Accounts, 1980–2017,” Thomas Blanchet, Lucas Chancel, Amory Gethin, World Economic Database, April 2019, https://wid.world/document/bcg2019-full-paper/.

47 EU income inequality decline: Views from an income shares perspective, Zsolt Darvas, Bruegel Institute, 2018, https://www.bruegel.org/2018/07/eu-income-inequality-declineviews-from-an-income-shares-perspective/.

48 “Wealth Inequality in the United States since 1913: Evidence from Capitalized Income Tax Data,” Emmanuel Saez and Gabriel Zucman, The Quarterly Journal of Economics, May 2016, http://gabriel-zucman.eu/files/SaezZucman2016QJE.pdf.

49 “Share of Total Income going to the Top 1 % since 1900, Within-Country Inequality in Rich Countries,” Our World in Data, October 2016, https://ourworldindata.org/incomeinequality.

50 “How America’s 1 % Came to Dominate Equity Ownership,” Robin Wigglesworth, Financial Times, February 2020, https://www.ft.com/content/2501e154-4789-11ea-aeb3-955839e06441.

51 Стоит отметить, как это сделал Бранко Миланович. Он заявил, что вследствие того, что имущественное неравенство, обусловленное в первую очередь владением акциями, велико и продолжает расти, в мире больше нет настоящего класса «капиталистов», как его представлял Карл Маркс в XIX веке. Состоятельные домохозяйства получают большую часть своего богатства за счет «капитала», но не все: на самом деле самые «богатые» люди также зарабатывают себе на жизнь, часто занимая хорошо оплачиваемые должности в финансовой сфере, юриспруденции или медицине.

52 “The American Economy Is Rigged,” Joseph Stiglitz, Scientific American, November 2018, https://www.scientificamerican.com/article/the-american-economy-is-rigged/.

53 “Mortality and Morbidity in the 21st Century,” Anne Case and Angus Deaton, Brookings Institute, March 2017, https://www.brookings.edu/bpea-articles/mortality-and-morbidityin-the-21st-century/.

54 “Deaths of Despair, Once an American Phenomenon, Now Haunt Britain,” The Economist, May 2019, https://www.economist.com/britain/2019/05/16/deaths-of-despair-once-anamerican-phenomenon-now-haunt-britain.

55 “Variation in COVID-19 Hospitalizations and Deaths Across New York City Boroughs,” Journal of the American Medical Association, April 2020, https://jamanetwork.com/journals/jama/fullarticle/2765524.

56 “Total Public and Primary Private Health Insurance,” Organization for Economic Cooperation and Development, https://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode=HEALTH_STAT.

57 “Global Social Mobility Index 2020: Why Economies Benefit from Fixing Inequality,” World Economic Forum, January 2020, https://www.weforum.org/reports/global-socialmobility-index-2020-why-economies-benefit-from-fixing-inequality.

58 “Fair Progress? Economic Mobility across Generations around the World, 2018,” The World Bank, https://www.worldbank.org/en/topic/poverty/publication/fair-progress-economicmobility-across-generations-around-the-world.

59 Там же.

60 “Some Notes on the Scientific Methods of Simon Kuznets,” Robert Fogel, NBER, December 1987, https://www.nber.org/papers/w2461.pdf.

61 Эти два предложения взяты из “The World Economic Forum, A Partner in Shaping History, The First 40 Years, 1971–2010,” http://www3.weforum.org/docs/WEF_First-40 Years_Book_2010.pdf.

62 The Limits to Growth, p. 51, http://www.donellameadows.org/wp-content/userfiles/Limits-to-Growth-digital-scan-version.pdf.

63 Там же, с.53.

64 Там же, с.71.

65 “Earth Overshoot Day,” Global Footprint Network, https://www.overshootday.org/newsroom/press-release-july-2019-english/.

66 “Delayed Earth Overshoot Day Points to Opportunities to Build Future in Harmony with Our Finite Planet,” Global Footprint Network, August 2020, https://www.overshootday.org/newsroom/press-release-august-2020-english/.

67 “Statistical Review of World Energy 2019, Primary Energy,” BP, https://www.bp.com/en/global/corporate/energy-economics/statistical-review-of-world-energy/primary-energy.html.

68 “Fossil Fuels, Fossil Fuels in Electricity Production,” Our World in Data, https://ourworldindata.org/fossil-fuels.

69 “Statistical Review of World Energy 2019, Primary Energy,” BP, https://www.bp.com/en/global/corporate/energy-economics/statistical-review-of-world-energy/primary-energy.html.

70 “Global Resources Outlook 2019,” http://www.resourcepanel.org/reports/global-resourcesoutlook.

71 “Water Scarcity,” UN Water, 2018, https://www.unwater.org/water-facts/scarcity/.

72 Там же.

73 World Economic Forum, 2016: https://www.weforum.org/press/2016/01/more-plasticthan-fish-in-the-ocean-by-2050-report-offers-blueprint-for-change/.

74 “22 of World’s 30 Most Polluted Cities are in India, Greenpeace Says,” The Guardian, March 2019.

75 AirVisual https://www.airvisual.com/world-most-polluted-cities.

76 “Soil Pollution: A Hidden Reality,” Rodrнguez-Eugenio, N., McLaughlin, M., and Pennock, D., FAO, 2018, http://www.fao.org/3/I9183EN/i9183en.pdf.

77 “Extinctions Increasing at Unprecedented Pace, UN Study Warns,” Financial Times, May 2019, https://www.ft.com/content/a7a54680-6f28-11e9-bf5c-6eeb837566c5.

78 Там же.

79 UN Intergovernmental Panel on Climate Change, 2018, https://www.ipcc.ch/site/assets/uploads/sites/2/2018/07/sr15_headline_statements.pdf.

80 “New Climate Predictions Assess Global Temperatures in Coming Five Years,” World Meteorological Organization, July 2020, https://public.wmo.int/en/media/press-release/new-climate-predictions-assess-global-temperatures-coming-five-years.

81 “Here Comes the Bad Season: July 2019 Is Likely to Be the Hottest Month Ever Measured,” The Atlantic, https://www.theatlantic.com/science/archive/2019/07/july-2019-shaping-be-warmest-month-ever/594229/.

82 Telebasel, Sich entleerende Gletschertasche lдsst Bach in Zermatt hochgehen, https://telebasel.ch/2019/06/11/erneut-ein-rekordheisser-hochsommer-verzeichnet/.

83 “Migration, Climate Change and the Environment, A Complex Nexus,” UN Migration Agency IOM, https://www.iom.int/complex-nexus#estimates.

84 Там же.

85 “Burning Planet: Climate Fires and Political Flame Wars Rage,” World Economic Forum, January 2020, https://www.weforum.org/press/2020/01/burning-planet-climate-fires-andpolitical-flame-wars-rage.

86 “Our house is still on fire and you’re fuelling the flames, World Economic Forum Agenda, January 2020, https://www.weforum.org/agenda/2020/01/greta-speech-our-house-isstill-on-fire-davos-2020/.

Глава 3
Экономический подъем в Азии

Окрестности реки Шам Чун, протекающей на юге Китая, разительно контрастны. На южном берегу насколько видит глаз простираются рисовые поля, а на северном – горизонт не виден из-за небоскребов.

Однако так было не всегда. Сорок лет назад на обоих берегах реки не было практически ничего. Более освоенным было южное побережье, в нескольких милях от которого располагался город Гонконг. «Северные территории» страны, находившиеся тогда под контролем Великобритании, с пустынными землями по другую сторону реки соединяли железнодорожные пути. И лишь одинокий китайский караульный контролировал участок переправы.

Сорок лет спустя мы наблюдаем здесь картину, которую в прошлом никто не смог бы даже себе представить. Рисовые поля на южном берегу реки, как и прежде, принадлежат Гонконгу, давнему финансовому центру Азии. На северном же берегу, где возвышаются небоскребы, теперь территория современного города и технологического центра Шэньчжэня, буквально возникшего из ниоткуда.

Изменившийся так кардинально за 40 лет северный берег реки Шам Чун наглядно демонстрирует масштабы свершившегося в стране экономического чуда. В 1979 году люди, населявшие эти территории, имели доход, позволявший им жить в среднем на один доллар в день. Сегодня ВВП на душу населения в Шэньчжэне составляет 30 000 долларов США, что практически в 100 раз превышает показатели 1979 года. Здесь родились такие технологические гиганты, как Huawei, Tencent и ZTE (1), и, кроме того, этот город – место запуска многих технологических стартапов. Гонконг, разумеется, тоже развивался на протяжении всего периода, но теперь по соседству находится его гигантская копия.

Как происходили эти изменения? И могут ли они служить доказательством масштабного смещения экономической активности на Восток?

Особые экономические зоны Китая

Впервые я побывал в Китае в апреле 1979 года. К тому моменту новый лидер страны Дэн Сяопин находился у власти около года и страна все еще пребывала в состоянии глубочайшего упадка. На протяжении многих лет Китай подвергался вторжениям интервентов, пострадал в ходе гражданской войны, а проводившийся в стране политический курс не позволял достичь сколько-нибудь значимого экономического прогресса.

Столь губительный для страны период растянулся на 150 лет. На протяжении тысячелетий Китай с Индией были мощнейшими экономически развитыми державами, но в XIX веке расстановка сил изменилась. Во-первых, примерно с 1840 года начался так называемый век унижения Китая. В этот период гордая и могущественная китайская цивилизация потерпела поражение в ряде Опиумных войн с Великобританией. Кроме того, страна вынужденно уступила ключевые порты, а также территорию Индокитая Великобритании, Франции и Японии, а в период Второй мировой войны Китай оккупировали японские войска. Главная причина всех этих поражений в том, что Китай тогда оставался в стороне от промышленной революции, а потому противники превосходили его как экономически, так и в военно-техническом плане. Нестабильность и беспорядки в стране привели к падению существовавшего на тот момент политического режима.

Императорская династия Цин была свергнута в 1912 году. Затем в стране на протяжении нескольких десятилетий, в том числе и в период японской оккупации в 1930–1940 годы и вплоть до конца Второй мировой войны, за власть боролись различные политические группировки. Поначалу преимущество было на стороне националистической партии во главе с Чан Кайши. На протяжении нескольких лет после окончания японской оккупации страны он возглавлял национальное правительство Китая. Однако его министры не сумели справиться с нестабильностью, возникшей после ухода японской армии, и правительство столкнулось с активным сопротивлением внутри страны. Разгорелась гражданская война, и в конечном счете националисты потерпели поражение от Коммунистической партии Мао.

Под руководством председателя Мао, с 1949 г. по 1975 г. возглавлявшего Коммунистическую партию Китая (КПК), она стала единственной правящей партией страны, решительно положив конец политическим беспорядкам. КПК основала однопартийное государство – Китайскую Народную Республику, стабильность режима в которой обеспечивал отказ от демократических свобод.

В первые годы существования КНР руководство страны не сумело создать для своих граждан столь же комфортную в социальном и экономическом плане среду, как в США, странах Западной Европы и Советском Союзе. Страна вернулась к автаркии в плане производства продовольствия, централизованному планированию промышленного производства, жестким ограничениям в области политики и культуры. К моменту прихода к власти преемника Мао Дэна Сяопина в конце 1970-х годов экономика страны являла собой лишь тень былого могущества. Срединное царство – так иногда называют Китай – стало развивающимся государством, и многие граждане страны жили за чертой бедности.

Дэн намеревался изменить сложившуюся ситуацию и в 1978 году посетил Сингапур. В то время это островное государство причисляли к так называемым «азиатским тиграм» (Гонконг, Тайвань, Сингапур, Южная Корея), странам, чьи экономики в 1960-е и 1970-е годы быстро развивались благодаря прямым инвестициям из-за рубежа, политике защиты ведущих отраслей промышленности от иностранной конкуренции, а также доходам от экспорта. Вдохновившись примером города-государства, с 1979 года Дэн Сяопин также начал следовать новому курсу экономического развития Китая, который предполагал проведение реформ и открытость страны внешнему миру. Суть кардинального поворота, связанного с новой моделью экономического развития страны, заключалась в привлечении иностранных инвестиций из соседних с Китаем стран, в том числе из Гонконга, и предоставлении инвесторам возможности развивать предприятия в Особых экономических зонах, расположенных вдоль густонаселенной береговой линии провинции Гуандун на юге Китая. Одной из таких зон стал расположенный на северном берегу реки Шам Чун город Шэньчжэнь. Особые экономические зоны представляли собой изолированную среду, где мог функционировать китайский частный бизнес. В остальных регионах страны частная собственность, предпринимательская деятельность и получение прибыли частными предприятиями оставались под запретом еще долгие годы. В конце концов, Китай был коммунистическим государством. Однако на территории особых экономических зон иностранные инвесторы могли открывать свои предприятия при условии, что они будут работать на экспорт, приобретать в собственность или арендовать недвижимость и осуществлять свою деятельность на основании особых законов и налоговых правил.

Научный сотрудник Китайского института развития в Шэньчжэне Лю Гохун в ходе нашей беседы в 2019 году (2), сказал, что все эти преобразования понадобились для того, чтобы Китай почувствовал вкус «экономики, ориентированной на рынок» (Дэн назвал бы такую экономику «социализмом с китайской спецификой», а его преемник Цзян Цзэминь – «социалистической рыночной экономикой»). Ресурсов для развития какой-либо экономической деятельности у страны практически не было, поэтому решение о создании особых экономических зон вблизи Гонконга, где были как деньги, так и различные производства, оказалось исключительно верным.

Смелый план сработал. В 1982 году Nanyang Commercial Bank, основанный в Гонконге китайским иммигрантом, открыл новый филиал в нескольких милях к северу от Гонконга в Шэньчжэне. Этот банк стал первой коммерческой финансовой организацией в материковой части Китая (3), и его появление там ознаменовало переломный момент в развитии страны. Гонконгское подразделение банка предоставило своему китайскому филиалу трансграничный кредит. Шэньчжэнский филиал стал выдавать займы на оплату долгосрочной аренды земли и открытие производственных предприятий в Шэньчжэне.

Власти города также внесли свою лепту. Ранее земля в Китае принадлежала исключительно государству, а значит, частные инвесторы не могли получить к ней доступ. Теперь же власти Шэньчжэня предоставили иностранным инвесторам возможность использовать землю для осуществления коммерческой деятельности и строительства промышленных предприятий. В 1987 году в особой экономической зоне Шэньчжэня даже провели первый с момента основания в 1949 году (4) Китайской Народной Республики открытый земельный аукцион.

В 1980-е годы Шэньчжэнь стал тем ядром, из которого выросла экономика целой страны. Следуя примеру Гонконга и Сингапура, на первых порах в Шэньчжэне развивали в основном производство дешевых товаров с низкой добавленной стоимостью.

Учитывая, что часть населения жила менее чем на доллар в день, было нетрудно предложить работникам, производящим товары на экспорт, конкурентоспособную заработную плату.

«Азиатские тигры» заметили происходящие изменения и одними из первых перенесли свое производство в Китай. Делая это, тайваньские, гонконгские, сингапурские и корейские бизнесмены создавали там полностью иностранные предприятия, нацеленные исключительно на экспорт, или вели бизнес совместно с китайскими инвесторами, что давало им право реализовывать свою продукцию в том числе и на территории Китая.

В результате жители различных регионов страны, движимые желанием найти работу и стать частью чего-то нового и прогрессивного, начали стекаться в особые экономические зоны. Шэньчжэнь, население которого в 1980-е годы насчитывало всего порядка 30 000 человек, занял место в одном ряду с Пекином, Шанхаем и административным центром провинции, расположенным к северо-западу, Гуанчжоу, превратившись в полноценный город первого уровня с численностью населения более десяти миллионов человек. Минули те времена, когда Шэньчжэнь был «сонной рыбацкой деревушкой» неподалеку от рисовых полей.

Поскольку экономическая деятельность на территории ОЭЗ оказалась чрезвычайно продуктивной, правительство Китая приняло решение о создании еще нескольких таких территорий преимущественно на восточном побережье. В 1984 году в число особых экономических зон вошли города Далянь, расположенный недалеко от границы с Кореей и Японией, Тяньцзинь, главный портовый город, обслуживающий Пекин (оба они сейчас являются местом проведения летних встреч Всемирного экономического форума в Давосе), а также Фучжоу, родина многих китайцев, эмигрировавших в Сингапур. В 1990 году статус ОЭЗ получил район Шанхая Пудун, а вслед за ним – еще несколько десятков территорий.

Экспортно-ориентированная модель экономики служила своего рода катализатором. Сотни миллионов граждан страны переселялись в особые экономические зоны, будучи уверенными в том, что на местных заводах, строительных фирмах и предприятиях сферы услуг им предложат более высокую зарплату. Численность населения китайских городов резко возросла, а удаленные сельские районы опустели. Ежегодно экономика росла на 10 и более процентов. Бедная страна с ВВП в 200 млрд долларов США, какой Китай был в 1980 году, превратилась в государство с доходами ниже среднего, а ее ВВП вырос в шесть раз в сравнении с показателем 1980 года (1,2 трлн долларов США по данным на 2000 год).

После того как Китай встал на путь проведения политики экономических реформ и открытости, внутри страны и за ее пределами стали слышны голоса тех, кто надеялся, что политический строй в стране изменится точно так же, как это произошло в Советском Союзе и странах его зоны влияния, в том числе в Польше, Венгрии и Чехословакии, Восточной Германии и, разумеется, в России. Но в то время, как в Европе подобные события в конечном итоге привели к крушению режима и образованию новых демократических государств, китайское правительство сохранило свою центральную роль в политических и экономических делах. 1990-е годы стали для Китая временем невероятного экономического подъема, поскольку многие западные компании тогда перевели сюда свои производства, в результате чего появились новые рабочие места, выросли заработные платы и увеличился объем потребления.

К 2001 году экономика Китая значительно выросла, и страна заняла лидирующие позиции по объему экспорта товаров, а значит, наступил лучший момент для вступления Китая во Всемирную торговую организацию (ВТО), что дало толчок новой волне экономического роста. Западные компании, прежде относившиеся к Китаю с недоверием или просто не знавшие о производственных возможностях страны, последовали примеру тех фирм, которые уже перенесли туда производство. Клиентами китайских и тайваньских производителей были преимущественно американские, европейские и японские компании, некоторые из них создавали совместные предприятия с местными бизнесменами.

Тем временем Китай продолжал свое триумфальное шествие по пути прогресса. Со временем профиль производственной деятельности предприятий Шэньчжэня изменился. Поначалу город был известен заводами по выпуску дешевой электроники и местными фирмами, изготавливавшими подделки, но позже он стал своего рода Кремниевой долиной для производителей «железа» и «начал задавать направление развитию технологий», как писал о нем журнал Wired (5). Стартап-предприниматели со всего Китая и из других стран мира, география которых все ширилась, начали встречаться в Шэньчжэне и обмениваться идеями, попутно создавая инновационные предприятия.

Огромные производственные базы многих зарубежных компаний и по сей день располагаются в Шэньчжэне. Наиболее известной из них является, вероятно, тайваньская компания Foxconn, в ней работают сотни тысяч сотрудников и выпускается бо́льшая часть производимых в мире айфонов Apple (по крайней мере так было до недавнего времени, пока геополитическая ситуация не вынудила Apple «тихо и постепенно перевести производство из Китая» в том числе и на недавно построенный завод Foxconn в Индии (6)). Это лишь одна из многих тайваньских и гонконгских компаний, заложивших основу для взлета промышленного производства в Шэньчжэне, и она до сих пор занимает не последнее место в регионе.

Однако сегодня Шэньчжэню, вероятно, бо́льшую известность приносят местные высокотехнологичные компании. Например, Huawei является крупнейшим в мире производителем телекоммуникационного оборудования и обеспечивает элементы питания всех мобильных сетей пятого поколения (5G). Компания также выпускает смартфоны, которые продаются по всему миру (кроме США), однако недавно начавшаяся торговая война между Китаем и США несколько затормозила мировую экспансию.

Компания Huawei долго шла к успеху. Ее основатель Рен Джэньфэй, один из многочисленных иммигрантов, в 1983 году покинул ряды китайской армии и решил попытать счастье, устроившись работать на успешно развивающееся предприятие по производству электроники в Шэньчжэне. Четыре года спустя он основал Huawei, маленькую фирму, которая работала по контракту с гонконгским дилером оборудования. История развития компании на протяжении последовавших 30 лет во многом отражает историю развития Китая в целом.

Можно привести еще множество примеров запущенных в Шэньчжэне стартапов, добившихся успеха (в скобках указан год запуска стартапа в Шэньчжэне):

• ZTE (1985 г.): производитель различного телекоммуникационного оборудования, в том числе телефонов.

• Ping An Insurance (1988 г.): крупнейшая страховая компания Китая, активно применяющая возможности искусственного интеллекта. Сейчас у нее 200 миллионов клиентов, почти 400 000 сотрудников, а выручка составляет 160 млрд долларов США (7).

• BYD (1995 г.): сокращение от Build Your Dreams («Построй свои мечты»). По оценке Bloomberg, BYD на сегодняшний день является крупнейшим производителем электромобилей в мире, который «ежемесячно продает в Китае до 30 000 обычных электромобилей и подзаряжаемых гибридных моделей» (8).

• Tencent (1998 г.): конгломерат высокотехнологичных компаний, которому принадлежат приложение китайской социальной сети QQ, значительная доля площадки для электронной коммерции JD.com и компания-разработчик популярной игры «League of Legends». Компания была создана несколькими жителями Шэньчжэня, в числе которых и ее нынешний генеральный директор Пони Ма. Это самая крупная в мире компания-разработчик компьютерных игр, которая также является одним из ведущих участников рынка социальных сетей и электронной торговли.

Шэньчжэнь уже давно не просто дешевая производственная база: город на юге Китая, как и прежде, определяет направление, в котором будет двигаться страна, вступившая в совершенно новую фазу развития. Раньше Китай был мировой фабрикой, но сегодня это вторая по величине экономика мира и центр притяжения для многих экономик Азии и других развивающихся стран.

На нынешнем этапе особые экономические зоны, основная задача которых состоит в наращивании объемов экспорта, не утратили своей значимости. Однако все чаще новые виды пилотных зон – научные парки, инкубаторы для стартапов и инновационные центры – отодвигают ОЭЗы на второй план. В этих новых зонах запускают технологические стартапы, и разработчики-новаторы создают продукты для потребителей, которые значительно лучше разбираются в новейших технологиях и располагают бо́льшими финансовыми ресурсами, чем прежде. Шэньчжэнь все еще удерживает передовые позиции, но и другие регионы, в числе которых район Чжунгуаньцунь в Пекине в регионе Хайдянь (где была создана компания ByteDance, создатель TikTok), шанхайская зона высоких технологий Чжанцзян и другие, также претендуют на звание лидера.

Цена прогресса

Перебравшись на северное побережье реки Шам Чун сегодня, вы попадаете в бетонные джунгли раскинувшегося вдоль нее мегаполиса – Шэньчжэня. Однако в жаркий летний день народу на улицах города едва ли будет больше, чем в той сонной рыбацкой деревушке, коей Шэньчжэнь был много лет назад. Теперь здесь летом слишком высокая температура воздуха, поэтому прогуляться по городу, не вспотев, практически невозможно: виной тому в числе прочего и глобальное потепление. Поэтому люди перемещаются под землей. Они гуляют по кондиционированным залам подземной торговой улицы Линк-Сити или проводят жаркие летние дни в прохладных офисах многочисленных небоскребов. В другой сезон Шэньчжэнь страдает от ливневых дождей (9), которые участились в связи с изменениями климата. Город стал богаче, но никакое богатство не может защитить его от сил природы.

Китай достиг поистине грандиозных успехов в своем развитии, однако это не должно нас отвлекать от общей картины. Глобальные тенденции, о которых мы рассуждали в главе 2 нашей книги, актуальны как для стран Азии, так и для Западной части мира. Путь нестабильного развития, по которому следует современный мир, ставит под угрозу баланс окружающей среды и судьбы будущих поколений. Более того, плоды экономического прогресса, достигнутого Китаем, Индией и другими странами в последние годы, зачастую распределяются, как и в Западных странах, крайне неравномерно. Для Китая проблема неравномерного распределения благ также актуальна, но, вероятно, более серьезным вызовом для страны является сегодня бремя государственного долга. Как отмечал в своей статье 2018 года Мартин Волф из Financial Times (10), до финансового кризиса 2008 года соотношение государственного долга Китая к ВВП страны составляло 170 %, что соответствовало уровню других развивающихся стран. Однако 10 лет спустя этот показатель резко вырос. По данным Института международных финансов, в июле 2019 года этот показатель составлял 303 %, а в течение первых месяцев пандемии COVID-19 он подскочил до 317 % (11).

Это весьма опасная тенденция, поскольку бо́льшая часть государственного долга Китая находится под контролем нефинансовых государственных предприятий и местных органов власти, которые могут использовать долговые ресурсы для наращивания объема производства в краткосрочной перспективе. Однако в связи с резким снижением в последние годы предельной доходности государственных и частных инвестиций, замедляется рост экономики в целом, и увеличивающиеся долговые обязательства страны вызывают все большее беспокойство. Напряженность в вопросах торговли, снижение темпов прироста населения, а также иные факторы могут спровоцировать дальнейшее торможение экономического роста. Если это произойдет, китайский кризис может охватить и другие страны мира.

Наконец, хотя на протяжении нескольких лет Китай лидирует по количеству установок, использующих энергию ветра и солнечную энергию, а президент Си на заседании генеральной ассамблеи ООН в сентябре 2020 года объявил о том, что к 2060 году страна намерена достигнуть углеродной нейтральности (12), на пути к достижению поставленной цели все еще существуют серьезные преграды. Во-первых, несмотря на амбиции Китая, в 2019 году там замедлилось строительство объектов возобновляемой энергетики, и в новом десятилетии ситуация не меняется (13). Во-вторых, спрос на нефтепродукты в Китае после разразившейся пандемии COVID-19 начал расти раньше, чем в какой-либо другой стране, и к началу лета 2020 года он составил 90 % от доковидных показателей. Для мировой экономики это хороший знак, который говорит о ее восстановлении, однако он также означает, что объем вредных выбросов в атмосферу растет, ведь Китай второй по объему потребитель нефтепродуктов в мире после США. И в-третьих, по оценкам Bloomberg доля азиатских стран в мировом потреблении угля на текущий момент составляющая 77 %, к 2030 году достигнет 81 %. Согласно данным статистического обзора мировой энергетики за 2020 год, выпущенного компанией BP, Китай, который производит и сжигает около половины добываемого в мире угля, а также Индонезия были крупнейшими мировыми производителями угля, и в 2019 году каждая из этих стран также произвела сырья значительно больше, чем годом ранее (15).

Развивающиеся страны в китайском потоке

За несколько десятилетий огромный скачок в экономическом развитии совершил не только Китай. Поймав тенденцию, выросли также экономики стран Латинской Америки и Африки, Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии. Китай нуждался в сырьевых товарах, и многие развивающиеся страны обеспечили ему поставки необходимого сырья.

Хотя территория Китая, как и численность его населения, огромна, запасы важнейших для страны ресурсов достаточно скромны, за исключением, пожалуй, редкоземельных минералов. Экономика развивалась, отстраивались новые города, запускались производства, развивалась инфраструктура, в связи с чем страна нуждалась в поставках необходимых ресурсов извне.

Это стало подарком судьбы для развивающихся стран, в первую очередь для тех, что располагаются в непосредственной близости от Китая (в том числе Россия, Япония, Южная Корея, страны Юго-Восточной Азии и Австралия), а также для стран, стремящихся достичь высоких темпов роста (среди них многие развивающиеся страны Латинской Америки и Африки).

Подъем экономики Китая действительно стал большой удачей для развивающихся стран. Данные Всемирного банка и Евросоюза по внешней торговле за 2018 год (16) наглядно демонстрируют, насколько рост экономики Китая повлиял на рост экономик других государств. На сегодняшний день Китай является вторым по объему импортером товаров и услуг в мире, общая стоимость которых составляет порядка 2 трлн долларов США. Достигнув столь внушительного уровня, Китай дал толчок развитию и многим другим странам, ежегодно в огромных количествах закупая у них сырье.

К примеру, за 2018 год в Китай импортировали огромные объемы нефти из России (на 37 млрд долларов США), Саудовской Аравии (на 30 млрд долларов США) и Анголы (на млрд долларов США). Помимо Австралии, которая поставила различной руды на сумму 60 млрд долларов США, Китай получил ее из Бразилии (на 19 млрд долларов США) и Перу (11 млрд долларов США). Драгоценные камни и металлы, такие как алмазы и золото, импортировали в основном из Швейцарии, в чуть меньшем объеме – из ЮАР. Китай также закупал медь в Чили (на 10 млрд долларов США) и Замбии (на 4 млрд долларов США), а различные виды каучука – в Таиланде (на 5 млрд долларов США).

Все вышеперечисленное – лишь затраты на сырье. По мере укрепления производственно-сбытовых связей Китай начал передавать часть производственных процессов на аутсорсинг, перемещая свои заводы во Вьетнам, Индонезию и Эфиопию, где производство менее затратно. Ранее Китаю приходилось применять особые схемы для организации импорта через совместные предприятия, но теперь он создал собственную производственно-сбытовую цепочку, которая позволяет стране, выступая в позиции импортера конечного продукта, произведенного на принадлежащих ей предприятиях в других странах, продавать этот продукт затем по всему миру.