Электронная библиотека » Клэр Бенедикт » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Из плена прошлого"


  • Текст добавлен: 4 октября 2013, 01:10


Автор книги: Клэр Бенедикт


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

ГЛАВА 3

На следующее утро меня разбудили крики чаек и шум волн, бьющихся о скалы. Окна моей комнаты выходили на море, я нашла ее безошибочно. Вспомнив гостиную, я вспомнила и весь остальной дом. Интересно, сколько понадобится времени, чтобы вспомнить других людей, их поступки…

Вечером, проснувшись после короткого тревожного сна, я не стала задерживаться внизу. Заперла дверь на террасу, выключила камин, отнесла поднос на кухню, взяла свои вещи и поднялась наверх. При моей спальне была собственная ванная, а в комоде я обнаружила чистое постельное белье.

После моего отъезда комнату переделали, но мне не показалось, что я нахожусь в чужом помещении или в чужой постели, так что заснула я очень быстро. Насколько помню, больше мне ничего не снилось.

Разумеется, мой сон, в котором появилась Сара, не был плодом моего бурного воображения. Это был реальный случай, я как будто посмотрела старый фильм. И сейчас, вновь мысленно прокручивая его, я опять вспомнила жалобу Сары: «Твоя комната значительно удобнее, чем мой чердак!» Произнесший эти слова пронзительный, визгливый голос, как я сейчас вспомнила, был копией другого голоса. Более сдержанного, но выражавшего те же чувства.

Было еще рано, но я выбралась из постели, накинула халат и направилась к лестнице, ведущей в северную башню. Я была там накануне, но сейчас не просто открыла дверь, а вошла. И до меня будто эхо, донесся гнусавый голос моей тети и ее слова, сказанные в первый день после их приезда: «Милостивый Боже, Элен, почему ты засунула бедного ребенка на чердак?»

Ей ответила моя мать:

– Но, Дирдре, мы решили, что девочке понравится комната на верху башни. И твоя комната прямо под ней, так что у вас здесь как бы отдельная квартира. Тут даже есть ванная комната. Вы можете закрыть дверь на лестницу и остаться совершенно одни, если захотите.

– И не путаться под ногами, верно? Я понимаю, насколько утомительно для тебя пустить сюда бедных родственников, особенно сейчас, когда Дэвид начинает добиваться успеха. Но зачем же так откровенно?

Лицо моей смуглой и элегантной тети покрылось красными пятнами гнева, и моя мать лишь молча смотрела на нее.

Маленькая, голубоглазая, с длинными светлыми волосами, стянутыми сзади резинкой, она была совсем как на той единственной фотографии, которую мой отец не решился уничтожить. За исключением одной детали. Возможно, когда ее фотографировали, мама уже была беременна, но по фотографии этого не скажешь. Но в тот день, когда она стояла лицом к лицу с тетей Дирдре, беременность уже нельзя было скрыть. Ее фигура под широким летним платьем округлилась, она стояла, согнув руку и приложив ладонь к пояснице.

– Дирдре, все не так. Вы тут желанные гости…

– Так и должно быть! – прошипела тетя.

С того мгновения, как мы вошли в комнату, Сара не произносила ни слова, но не сводила взгляда с матери. Она ловила каждое слово.

Новый голос:

– Что случилось?

Голос моей бабушки. Мы все обернулись к ней. Она была много выше моей матери. Наверное, уже довольно пожилая, но все еще красивая, величественная, в блестящих каштановых волосах почти не видно седины. С ней было одновременно и очень интересно и немного страшновато. Когда она сссорилась с моей матерью, мы с отцом старались убраться подальше. Но на этот раз они придерживались одного мнения.

– Дирдре не нравится комната, мама. Она полагает, что мы прячем ее в башне, потому что нам неловко… из-за ее мошенника-мужа.

Заметив впечатление, произведенное этими словами на тетку и Сару, я поняла, что моя мать не должна была поддаваться на провокацию. Когда она выходила из себя, то не думала, что говорит, и теперь зашла слишком далеко.

Дирдре и ее дочь понуро молчали, признав свое поражение, так что бабушке не было нужды ничего добавлять! Но она добавила:

– Чепуха! Что бы Раймонд не натворил, это лишь его вина, ему за нее и расплачиваться. Никто не собирается относиться к вам как париям, Дирдре.

Она говорила правду. Ни сама бабушка, ни моя мать не относились к тем людям, которые способны осуждать женщину, чья единственная вина заключается в том, что она вышла замуж за преступника. Но обе, надо признать, никогда особенно не любили Дирдре, и та это знала. Очевидно, ей нелегко было обратиться за помощью к родственникам своего незадачливого мужа. И она никогда не простит им того, что у них достало порядочности не отвернуться от нее.

В этот момент моя мать вышла из комнаты, я пошла следом. На середине лестницы она столкнулась с отцом.

– Дэвид, где тебя черти носили? Мне вполне пригодилось бы твое богемное очарование, чтобы справиться с этой ужасной Дирдре.

Она говорила зло и громко, я понимала, что ее обязательно услышат наверху. На мгновение лицо отца стало раздраженным, но он, верно, заметил мою обеспокоенную физиономию за ее спиной, потому что сначала подмигнул мне, а уж потом ответил.

– Тихо, Элен, тебе пора отдохнуть. Нет, я настаиваю. Бетани, пошла бы ты и выручила Сару. Вот я уложу твою маму, и мы втроем пойдем погулять по пляжу. Может, доберемся до Ситонклиффа, зайдем к Берторелли и поедим мороженого.

Он обнял маму за плечи и повел вниз по крутой лестнице.

– Но Дэвид, – слышала я ее голос, – эта женщина просто невозможна! Я отдала ей мои самые любимые комнаты в доме, а она жалуется. Ты же знаешь, Дирдре считает, что у нее больше прав на Дюн-Хаус, чем у нас. Раймонд рассказал ей какую-то дурацкую историю насчет того, что мой дед обжулил брата при дележе наследства. Она верит, что есть другое завещание…


Голоса стихли, образы потускнели и исчезли. Печаль сжимала мое горло: мне так хотелось их всех вспомнить. Я стояла в центре комнаты, и слезы текли по моим щекам.

Она была пустой в буквальном смысле. Даже ковер не прикрывал доски пола, ни одной картины на стенах. Я помнила, что там были картины, но не такие, как везде по дому – живопись маслом, на библейские темы, в тяжелых рамах. Здесь когда-то висели светлые акварели – песок, море, небо и птицы, кружащие над водой, скалами и дюнами.

Это была единственная комната в доме, окна которой выходили на четыре стороны света. По утрам ее наполняли солнце и звуки моря. Мама была права: Сара должна была быть от нее в восторге. В окно был виден бескрайний, протянувшийся на многие мили пейзаж: дюны, скалы, море и птицы – совсем как на тех акварелях. Тут мое внимание привлек яркий блик. Солнечный зайчик, отражающийся от стекла? За каменной оградой, скорее всего, ограничивающей мои владения, ближе к холмам расположились ряды трейлеров. Очевидно, это была та самая трейлерная стоянка, о владельце которой, Поле Митчелле, упоминал мистер Симпсон. Тот хотел купить у меня землю, чтобы расширить свое предприятие, и предлагал хорошие деньги, но сейчас я не хотела об этом думать.

Я уже начала населять этот дом членами моей забытой семьи, но все еще недоумевала по поводу их отдельных высказываний. Что имела в виду тетя Дирдре, когда говорила, что отец начал добиваться успеха? Насколько я знала, в материальном смысле мой отец никогда не преуспевал. Да и образ отца, который я извлекла из своей детской памяти – расстроенный, но смеющийся человек, уверенно успокаивающий разгневанную жену, был совсем непохож на того человека, с которым я жила долгие годы в Лондоне.

Этих людей здесь нет. Я огляделась. Они все исчезли. Но что-то осталось… Сладкий, липкий запах духов тети Дирдре…

Впрочем, зачем я все это вспоминаю? Мне не нравились ее духи еще в детстве, не нравятся они мне и сейчас. Я поспешила вернуться в свою комнату. Решила одеться и погулять по дюнам.


Почему-то я думала, что тут должно быть тихо. Но дюны гаходились в прямой зависимости от ветра, и здесь, хотя солнце уже прогрело воздух, легкий ветер постоянно шуршал травой и воздух наполняли крики птиц.

Я направилась к проходу между дюнами, который – в этом у меня не было сомнений – приведет меня на пляж. Тропинка спускалась круто вниз между двумя высокими песчаными откосами, поросшими травой. Еще не выйдя на открытый берег, я уже знала, что увижу, когда взгляну на север.

Он был небольшим, скорее скала, чем остров. До него можно было добраться во время отлива, вот как сейчас, этим утром. Я легко различала узкую искусственную насыпь, поднимающуюся на фут над нанесенным приливом песком. И вспомнила, как тянул меня к себе этот остров, когда я была ребенком. Но мне запрещалось туда ходить.

Солнце спряталось за облаком, и одновременно стих ветер. Даже чайки почему-то перестали кричать. Море стало гладким, как стекло, и только пологие волны слегка пенились, набегая на гальку.

Подойдя к насыпи поближе, я остановилась и попыталась на взгляд оценить расстояние. Получалось, что остров находится в четверти мили от берега, то есть не слишком далеко.

Я уже почти добралась до острова, когда меня заставил резко обернуться крик:

Стойте! На вашем месте я бы этого не делал.

Голос был мужским, напористым и властным. Я подняла голову и посмотрела на дюны.

Он стоял в начале той тропинки, по которой я спустилась на пляж. Высокий, крупный, в джинсах и серой теплой рубашке. Мое сердце забилось сильнее, но солнце вышло из-за туч, и я разглядела светлые волосы. Незнакомый человек.

– Вы меня слышите? Вернитесь! – Он крупными неуклюжими шагами побежал к берегу. Песок осыпался под его ногами.

– С чего бы это? – возмущенно спросила я.

– Ради Бога, женщина, не спорьте со мной, делайте, что вам велят, и побыстрее!

В гневе он заговорил несколько протяжно, с явным шотландским акцентом, и по непонятной причине мое настроение исправилось. Я все еще стояла на месте, глупо улыбаясь, когда он добрался до начала насыпи.

– Почему мне нельзя на остров? – крикнула я.

– Да нипочему, если только не хотите торчать там до следующего отлива. – Он уже не кричал, но я его хорошо слышала.

Но ведь сейчас отлив, подумала я.

Он прочитал мои мысли.

– Прилив начинается.

И тут я со страхом вспомнила, почему мне запрещалось туда ходить. Как только вода достигала дальнего берега острова, он делилась на два потока и очень-очень быстро покрывала насыпь.

Оглянитесь, женщина.

Я оглянулась. За несколько минут, прошедших с того времени, как он велнл мне остановиться, осколок скалы снова стал островом, и волны, обойдя его с двух сторон, яростно сталкивались друг с другом.

– Мне кажется, вам стоит поторопиться. – Он глворил спокойно, но в этот момент я почувствовала, как вода заплескалась у моих ног.

Когда я домчалась до конца насыпи, вода уже доходила мне до лодыжек, песок и мелкая галька, принесенная водой, царапали ноги. Велев поспешить, мой спасительпошел мне навстречу, явно готовясь схватить меня в случае необходимости.

В какой-то момент я наступила на крупную гальку и едва не упала. Мужчина подался вперед, чтобы помочь мне, но я удержалась на ногах, и он остановился. Я слегка запыхалась, когда добежала до него и ухватилась за протянутую руку.

Мы смотрели друг на друга. Почему он так на меня уставился? Худенькая девушка в джинсах и длинной красной футболке, что особенного? Или он увидел что-то, чего никак не ожидал увидеть?

Я задрала подбородок и одарила его равнодушным взглядом. У него было сильное лицо с правильными чертами, очень привлекательное и очень свежее – как у человека, много времени проводящего на воздухе. В уголках ясных синих глаз виднелись мелкие морщинки. Волосы прямые, на вид очень мягкие. В данный момент они почти закрывали ему один глаз. Он поднял руку и отбросил их. Мне показалось, что он вздохнул.

Мы пошли по пляжу вместе. По крутой дорожке через дюны он шел впереди, помогая мне. Наверху мы остановились, он отпустил мою руку и, заглянув мне в лицо, с улыбкой спросил:

– Вы ничего себе не повредили?

– Нет, почему вы спрашиваете?

– Вы слегка приволакиваете правую ногу. Может, вы ее подвернули, когда споткнулись?

– Да, возможно…

Тут я сообразила, что не поблагодарила его, и довольно робко исправила свою оплошность. Он засмеялся.

– Не стоит благодарности. Я всегда спасаю дамочек, попавших в беду, такая уж у меня работа.

– Работа?

– Я – смотритель в заповеднике. – Он повернулся, оглядывая дюны.

– Не знала, что здесь – заповедник. Я что, ходила, где не разрешается?

– Конечно, нет. – Он взглянул на меня и опять улыбнулся. – Естественно, что людям хочется полюбоваться столь красивым побережьем, но одновременно они вытаптывают здесь растительность. Вот я и пытаюсь найти какую-то золотую середину… – Он замолчал. – Не утомил я вас этими подробностями?

– Что вы, нисколько.

– Спасибо. Но меня иногда заносит, особенно если попадается внимательный слушатель. Кстати, меня зовут Дункан. Дункан Александер. – Он протянул мне руку.

– Бетани Лайлл.

Мы довольно формально пожали друг другу руки. Он стоял спиной к солнцу, и я не могла ясно разглядеть выражение его лица, но мне показалось, что что-то изменилось в наших отношениях. Будто я сказала ему то, о чем он уже догадывался, но во что отказывался верить.

– Лучше мне пойти домой… – Я взглянула на свои ноги. – Кроссовки намокли, в них полно песка. – Разумеется, на солнце они быстро высохнут, но я внезапно насторожилась и решила воспользоваться этим предлогом.

– Ладно. Выведу вас на дорогу, там вам легче будет идти.

Мы пошли через дюны. Я не имела представления, куда мы идем, и поняла, как здесь легко заблудиться или, по крайней мере, на время потерять ориентировку.

Когда мы наконец вышли на дорогу, мне показалось, что мы вернулись в цивилизованный мир из мира чужого и сстранного, напоминающего пейзаж в научно-фантастическом фильме. Мы шли до дороги практически молча; теперь же Дункан положил одну руку мне на плечо, а другой показал на дорогу слева.

– По ней вы попадете в Ситонклифф. Полагаю, вы именно там остановились.

– Нет, я живу в Дюн-Хаусе. Он… принадлежал моей бабушке. – Я еще не готова была признаться, что теперь дом принадлежит мне.

– Понятно.

Тон его был сдержанным, но я тогда не обратила на это большого внимания. Я ничего не могла понять. За нами гаходились дюны, с другой стороны дороги – поля до самых холмов. Моря не видно совершенно.

Когда я выходила из дома, то свернула на север и шла по дороге, пока не вышла на берег. Похоже, Дункан вывел меня на дорогу значительно севернее того места. Так что до дома мне еще идти и идти.

– Мне придется оставить вас, Бетани. Нужно проверить пленки.

– Пленки?

– Да, фотопленки. При моей работе можно дополнительно заработать, если ты еще и фотограф. – Дункан отошел от меня, направляясь к дюнам, потом остановился. – Я живу в старом рыбацком домике, рядом с маяком, – пояснил он. – Дорога обязательно приведет туда, но есть и более короткий путь. Если вы здесь задержитесь, милости прошу в гости. Могу рассказать вам о защите природы и ваших обязанностях как землевладелицы.

– Землевладелицы?

– Да, я имею в виду, что если вы наследуете Дюн-Хаус, то вместе с ним – большой участок земли и всю его флору и фауну…

Тут он, видно, понял, что проговорился, показав, как много знает обо мне, но меня это не обеспокоило. Ситонклифф – местечко маленькое, здесь, конечно, все знают о смерти бабушки. В общем, большого ума, чтобы сообразить, что я могу быть наследницей, не требуется. Я улыбнулась и пришла ему на помощь.

– Хорошо, ловлю вас на слове.

– Тогда до свидания. – Он повернулся и ушел.

Когда я шла домой, солнце уже вовсю пригревало, но снова поднялся ветер с моря. Он сдувал песок с верхушек дюн и свистел в траве. Скоро мои волосы были полны песку. Я мечтала поскорее добраться до дома и принять душ.

Пройдя совсем немного, я заметила справа проселочную дорогу, ведущую через поля к стоянке трейлеров. Наверное, есть к ней и более удобная дорога, а этой пользуются те, кто хочет побыстрее добраться до пляжа. Даже на таком расстоянии до меня доносились звуки радио и запахи готовящихся завтраков. Я ускорила шаг, почувствовав, что проголодалась.

Вскоре дюны с левой стороны дороги стали совсем невысокими и уступили место низким скалам их песчаника, становившимся все круче, по мере того как дорога поднималась к Дюн-Хаусу. Ближе к дому скалы внезапно обрывались, так что дорогу от обрыва отделяла лишь узкая травянистая полоска.

Слекдующие несколько мгновений запомнились мне очень хорошо.

Я все еще ощущаю теплый, солоноватый запах моря и чувствую уколы песчинок, несущихся мне в лицо, а если закрываю глаза, то вижу блики солнца на воде и волны, бьющиеся внизу о скалы.

Из-за шума ветра я до самого последнего момента не слышу звук автомобильного мотора. Наконец я обращаю внимание на хруст шин по гравию, но – уже почти поздно.

Я метнулась в сторону и, уже падая, ощутила скользящий удар по правой ноге. Вскрикнув от боли, я судорожно вцепилась в траву, чтобы не сорваться вниз.

ГЛАВА 4

Я лежала ничком, на зубах скрипел песок… Никакого представления о времени и месте, только слышен гул ветра с моря.

Нахмурившись, я пыталась понять, что так суматошно движется прямо перед моими глазами… Ага, это насекомые, которых я распугала при падении. Тут я вспомнила, что, упав, выбросилавперед руки и ухватилась за пучки травы. Я слегка подняла голову, но вместо своих собственных рук увидела худенькие загорелые ручонки ребенка.

Мне семь лет. Я сильно повредмла себе ногу. Моя правая лодыжкагде-то застряла, это жутко больно…

Прошлое снова настигло меня, но на сей раз я приложила все старание, чтобы вернуться в реальный мир. Потому что это видение принесло с собойкошмарный страх. Я не готова была встретиться с ним лицом к лицу.

Потом видение исчезло. Слишком реальным был грохот волн, разбивающихся о скалы внизу. При высоком приливе эти скалы на десять-двенадцать футов покрывает вода, значит, прилив только-только начинается.

Если я упаду с обрыва, то разобьюсь о скалы. Я должна спасти себя. Правая моя нога гаходилась на дороге, а левая свисала над обрывом. Вероятно, следует оттолкнуться левой рукой и, перекатившись на спину, оказаться в безопасности. Но я не могу заставить себя разжать руки.

Потом послышались шаги. Человек остановился надо мной. Последовало слишком долгое молчание. Я так крепко держаласьза пучки травы, что заболели мускулы. Меня охватила паника. Я не могла заставить себя поднять голову. Наконец мужской голос произнес:

– Давайте я вам помогу.

Через секунду я уже была на ногах и смотрела влицо своему спасителю. Он оказался чуть выше меня, но крупным и мускулистым. Голубые глаза, несколько длинноватые вьющиеся волосы. Загорелый и смахивающий на цыгана.

Его спортивная рубашка и коричневые брюки явно из дорогого магазина, а золотая цепь на шее и броские часы говорили о желании покрасоваться.

– Ну привет… – Он поднял брови, и я решила, что, глядя на меня, он усомнился, стоило ли вообще спасать эту девицу.

Я смущенно сообразила, что с той минуты, как помог мне подняться на ноги, он не услышал от меня ни слова.

– Спасибо, – выдавила я, и тут меня начало трясти.

В его голубых глазах появилось искреннее беспокойство.

– Вы что, бегали тут? Споткнулись?

– Нет, я не споткнулась. Кто-то пытался меня убить.

Эти слова и для меня самой явились полной неожиданностью. Но мне не понравилась ирония его вопроса. С уверенностью могу утверждать: этот человек испугался. Но заговорил он твердым голосом:

– Убить? Каким образом?

– Машина… подъехала сзади… и сбила меня… преднамеренно.

Он прищурился, посмотрел направо, потом налево, снова взглянул на меня. Я почувствовала, что краснею.

– Я ничего не придумываю.

– Я и не хотел этого сказать, во всяком случае насчет машины. Но ведь это мог быть просто несчастный случай?

– Тогда почему он не остановился?

– Он?

– Водитель… он или она… Все произошло так быстро, я даже не разобрала марку машины…

Он перебил меня:

– Догадываюсь.

– О чем?

– Почему водитель не остановился. Какой-нибудь молодой угонщик, запаниковал, решив, что влип. Но, слава Богу, ничего страшного не произошло.

– Все равно надо заявить в полицию.

Если он притворялся, то делал это умело. Во всяком случае, могло показаться, что возмущение борется в нем с прагматичностью.

– Послушайте, я знаю, виновник происшествия заслужил, чтобы его преследовали по закону, но, мне кажется, у вас мало шансов.

– Почему?

– Вы можете описать машину?

– Нет.

– Водителя?

– Нет.

– А доказать, что это вообще произошло?

– Что вы хотите сказать своим «вообще произошло»? Вы же нашли меня над обрывом, на волосок от смерти! – Я так разозлилась, что меня снова начало трясти.

– Да успокойтесь же вы, я не хотел вас обидеть. Но ведь я и решил, что вы споткнулись и упали. Никакой машины я не видел.

– Вы мне не верите?

– Конечно, верю, но я не смогу подтвердить ваши слова, если полиция этого потребует.

– Спасибо. Замечательно!

– Послушайте, мне очень жаль, но я говорю правду.

Ну разумеется. Человек рассуждал вполне разумно. Тогда почему же меня не оставляет ощущение, что за этим скрывается что-то еще? Что он хочет, чтобы я забыла о несчастном случае и не мутила воду?

Я улыбнулась, и человек, верно, решил, что убедил меня. Но радовался он недолго.

– Что же, – сказала я, – вам и нет нужды что-то говорит. Полиция сама поймет, что я не простая истеричка.

Он замер.

– Каким образом?

– Взгляните.

Я показала на дорогу. Машина оставила глубокие следы шин на мягкой земле, примяв и выдернув местами траву. Такие следы ни с чем не спутаешь.

– Да, конечно, это улики. Хотя я все равно думаю, что если и удасстся поймать виновника, то какие ему предъявят обвинения? Неосторожное вождение? Они не поверят, что кто-то хотел убить вас.

Я промолчала. У меня не было ответа на его вопросы. Не знаю, решил ли он, что наконец убедил меня не звонить в полцию, но он слегка расслабтлся.

– А теперь не лучше ли мне проводить вас домой?

– Домой?

– Ну да, домой. Вы идти можете? Я бы сходил и пригнал машину, но вы в таком шоке, мне не хочется оставлять вас одну. Давайте, обопритесь на меня, тут близко. – Он протянул мне руку, но я отстранилась. – Что случилось?

– Откуда вы знаете, что тут близко?

На мгновение он смутился, но потом его лицо расплылось в улыбке. Он выглядел намного моложе и привлекательнее, когда улыбался.

– Откуда вам знать, куда я направляюсь?

– Конечно, в Дюн-Хаус. Ты, разумеется, выросла, но не слишком изменилась, Бетани. – Я удивленно смотрела на него. – А вот ты меня не узнала. Я Пол, Пол Митчелл.

– Трейлеры…

– Значит, ты все же вспомнила?

– Нет… Просто мистер Симпсон, поверенный бабушки, сказал мне, что вы вели переговоры о покупке земли…

– Да, верно. Но я огорчен, что ты меня не помнишь. Наверное, тщеславие. Конечно, я уже не тот тощий парнишка, но в остальном, мне думается, не слишком изменился.

Он ухмыльнулся, но не мог скрыть своего огорчения. Пол Митчелл явно не привык, чтобы особы женского пола забывали его.

Мы пошли по направлению к дому. Мне было бы легче, если бы он просто взял меня за руку, но он настоял на том, чтобы обхватить меня за талию. Я оказалась так близко к нему, что ощущала тепло его тела и запах лосьона после бритья.

– Я сразу тебя узнал, знаешь ли… – Он еще не справился с обидой. – Ты, конечно, здорово изменилась, но семейные черты обозначились резче.

– Семейные черты?

– Да, несмотря на разницу в росте, ты вполне сошла бы за сестру Сары.

– Сары… – повторила я еле слышным шепотом.

Все закрутилось слишком быстро. Пол Митчелл не мог знать, что я еще вчера ничего не помнила о своей кузине, равно как и людях и событиях первых семи лет моей жизни. Я решила не говорить ему. Я уверяла себя, будто делаю это из-за того, что все слишком сложно, что я не хочу выглядеть в его глазах дурочкой. Но на самом деле мною руководил глубинный инстинкт самосохранения. Нечто ужасное произошло здесь в прошлом, и, пока я не вспомню, что именно, мне следует быть осторожной.

С другой стороны, мне пришло в голову, что Митчелл будет говорить более свободно и я смогу узнать больше, если он поверит, будто моя забывчивость – лишь результат пятнадцати прошедших лет.

Он некоторое время молчал, и я в конце концов решила спросить:

– Вы все еще видитесь с Сарой?

– Куда же мне деться? – Он смеялся, а яразозлилась. Из его ответа стало ясно, что Сара все еще живет в Ситонклиффе. Однако мне не хотелось, чтобы он догадался, что я об этом не знала. К счастью, Митчелл не заметил моего замешательства и продолжил: – Не понимаю почему, но я разрешил ей поселиться в лучшем из моих трейлеров, после того как твоя бабка вышвырнула ее вон.

– Вышвырнула ее вон?

– А ты разве не знала?

Мое изумление было настолько неподдельным, что отрицать смысла уже не было.

– Нет. А что она сделала?

– Я не уверен… Сначала старушка вроде была рада, что Сара вернулась из Испании. Ей, видно, надоело бродить по огромному дому в одиночестве. Но несмотря на весь свой ум, Сара, очевидно, пошла не с той карты… – Он явно колебался. Я заметила, что он старается не встречаться со мной взглядом. – Ну ты понимаешь, что я имею в виду. У Сары не было ни гроша, а Дирдре отказалась дать дочери приют. Ей некуда было податься. Ты же не станешь отрицать, что Дюн-Хаус – замечательный дом, к тому же твоя бабушка…

– Была богатой.

– Вообще-то да… Ты же помнишь, насколько очаровательной может быть твоя кузина. Глупо, что она сама же все и испортила. Она могла бы жить припеваючи, а не ждать очередного чека от службы социальной помощи, обретаясь в одном из моих трейлеров. – Он заметил мое удивление, но пришел к неверному выводу. – Нет, я не хочу сказать, что моя стоянка – трущобы. Совсем нет. Трейлеры – последнее слово в смысле удобств, но ведь это все равно не то, правда?

Я решила кое-что выяснить.

– Пол, я удивилась, поскольку ничего не знала о ссоре.

Он некоторое время смотрел на меня, причем его свободная улыбка уступила место некоторой настороженности.

– Сара рассказывала мне, что ты с ней и ее матерью не общалась с той поры, как вы с отцом уехали. Меня это не удиаляет, особенно в связи со скандалом, учиненным Дирдре, и после… Но я полагал, что бабушка рассказывала тебе о ссоре с Сарой в своих письмах.

– Нет.

Он оказался умнее меня. Я ответила коротко, но по брошенному на меня взгляду поняла: он уже сообразил, что мы с бабушкой вообще не переписывались. И у меня появилось нехорошее предчувствие, что это очень важно.

Не пытается ли он меня обмануть? Знает ли, что мне ничего неизвестно о том, что происходило в Ситонклиффе последние четырнадцать лет, и ищет этому подтверждение, или он не уверен и пытается что-то разузнать, как и я?

Что мне удалось узнать? Что Сара жила в Испании… Что ее мать не приняла ее под свой кров. А ведь они всегда были так близки…

Он упомянул о скандале, вызванном тетей Дирдре… Странно. Я ведь только что вспомнила, что в тюрьму попал дядя Раймонд…

Я так старалась не показать своей неосведомленности, что не обратила большого внимания на явную сдержанность Пола. Только потом я сообразила, что он вел себя так, будто ему есть чего опасаться…

– Ну вот, пришли. – Мы остановились у калитки. – Хочешь, чтобы я вошел с тобой в дом?

– Гмм.

– Я спросил, хочешь ли ты… Ради Бога, чего ты так на меня уставилась?

– Пол… что ты делал на той дороге?

– Ты о чем? Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, как так вышло, что ты оказался там именно тогда…

– Так это же просто везение!

– Да, но что ты там делал?

– Я что, уже и погулять не могу? Многие гуляют, особенно по утрам.

Он ухмыльнулся, но я не дала ему сбить себя с мысли.

– Гуляешь каждое утро?

– Как правило. Даже если погода не так хороша, как сегодня. Собакам наплевать на погоду.

– Собакам?

Пол засмеялся.

– Вернее, одной собаке – Бенджи.

Я не успела задать ему следующий вопрос, как он перешел через дорогу, встал над обрывом и прринялся оглядывать пляж. Затем он пронзительно свистнул и подождал, глядя в сторону городка. Через несколько секунд трава раздвинулась, и появился стройный, золотистой масти пес.

– Вот и Бенджи. Хороший мальчик!

Собака кинулась к хозяину, и он, наклонившись, потрепал ее по голове. Между ними явно были хорошие отношения. Пол выпрямился и заметил, что я не свожу с него взгляда.

– Бенджи молод, у него вдвое больше энергии, чем у меня, хотя я тоже в неплохой форме. Иногда я отпускаю его на пляж одного, там се6вернее есть ступеньки в скалах. Я же иду верхом. Потом зову его, когда пора возвращаться.

Мы не сводили друг с друга глаз. Трудно было ему не верить, вот же она, собака, живое доказательство того, что он говорит правду. И все же… Несколькими секундами ранее я неожиданно вспомнила тот момент на краю обрыва, когда я не знала, враг или друг стоит надо мной.

Весь ужас пережитого вновь нахлынул на меня. Хотел Митчелл причинить мне вред или нет, я не могла решить, но кто-то явно хотел, и у меня закралось подозрение, что Пол знает, кто именно. Я повернулась и направилась к дому.

– Бетани, мы еще увидимся?

– Да, вероятно, – бросила я через плечо.

– Я что хочу сказать… Мне хотелось бы показать тебе все вокруг. И не только из-за старых времен… Думается, нам стоит получше познакомиться.

– Что же, посмотрим.

Даже явное восхищение в его глазах не заставило меня улыбнуться. Если учесть, что этот человек только что, возможно, спас мне жизнь, мое поведение могло показаться, мягко говоря, странным. Но я не стала ничегго добавлять.

Прошлое начало возвращаться ко мне и тянуло за собой что-то ужасное. Я не знала, смогу ли справиться с этим.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации