Текст книги "Поцелуй железа"

Глава 25

Не успела я сделать и шага в сторону Бастиана, как Лара подозвала меня, похлопав по пустому месту между ней и Эллой. Они сидели в паре метров от Бастиана, Ашера и еще двух мужчин, приехавших с ними из Сумеречного Двора.

С натянутой улыбкой я подошла к ней и заняла предложенное место.

– Пусть продолжают свои разговоры без нас, – сказала она, наклоняясь ко мне, словно делясь секретом. – Уверена, там ничего интересного.

Обмахивая себя веером и откусывая от безвкусных бутербродов с огурцом, я вела светскую беседу с ней и другими дамами в нашем маленьком кругу. По крайней мере, мы с Бастианом сидели лицом друг к другу, так что я расположилась на подушках, заняв одну из элегантных поз, которым меня обучила Элла. Естественно, юбка случайно разошлась, выставляя напоказ один из сапог, от которых он ранее не мог оторвать взгляд.

Мне стало интересно, о чем он думал, когда смотрел на них, и я с наслаждением стала размышлять на эту тему, при этом делая вид, что слушаю рассказы леди Понсонби о ее путешествиях по Франкии.

Пока она нас развлекала, опершись на свою трость, в группе позади меня Лэнгдон передавал поднос с бутербродами с лососем и сливочным сыром. Его взгляд задержался на Ларе. Я подавила ухмылку, потянувшись за второй порцией. Вскинув бровь, Лэнгдон посмотрел на меня: я не могла понять, привлекло ли его внимание мое выражение лица или выбор блюда. Я нахмурилась и отвернулась, чтобы от смущения не заерзать на месте.

– Только не оборачивайтесь все сразу, леди, – прошептала Понсонби, подавшись вперед, – но лорд Марвуд все время смотрит сюда. И я не думаю, что он хочет проверить, есть ли у нас бутерброды. – Она приподняла брови. И хотя само движение было едва заметным, ее глаза так расширились, что по своему смыслу это можно было приравнять к подмигиванию Эллы.

Глядя поверх бокала, я сделала глоток вина.

И конечно, я увидела пару серебристых глаз, направленных в нашу сторону. Опираясь на локоть, Бастиан лежал на спине, одна нога выпрямлена, другая подогнута – на первый взгляд, он был спокоен, но смотрел на меня он совсем не спокойно.

Говорят, что взглядом можно убить…

Сейчас был скорее тот случай, когда взглядом можно трахнуть.

У меня были большие неприятности. Соблазнительные, трепещущие, постанывающие неприятности.

Я осушила бокал вина и потянулась за веером: внезапно щеки стали горячими.

– Бедная Лара, – продолжала леди Понсонби, – не знаю, о чем думала Ее Величество, когда выбрала для него вас. Он смотрит на вас так, словно хочет… Ох! – Она покачала головой, сжав в руках изумрудное ожерелье, которое теперь прекрасно подходило к ее покрасневшему лицу. – Сделать с вами непристойные вещи. И прямо у нас на глазах!

Непристойные вещи. О да, пожалуйста. Я закусила губу.

Лара рассмеялась и отмахнулась от опасений Понсонби.

– Он никогда не вел себя со мной неподобающим образом. Уверена, вы ошибаетесь, – при этих словах Лара украдкой взглянула на меня. Леди Понсонби ошиблась насчет того, кого Бастиан имел взглядом, но со стороны Лары должно быть видно, что он смотрит на меня.

Тем временем я не сводила глаз с леди Понсонби, словно она внезапно стала самым интересным человеком в мире.

Она продолжала:

– Что я могу сказать – слава небесам! А вы слышали о его ужасной репутации? Кто он такой? Что он натворил? Безжалостный убийца.

Было трудно сдержать вздох, который норовил вырваться из меня. Очередная чушь Рассветного Двора о Бастиане.

Две молодые дамы, сидевшие с нами, широко распахнули глаза и подались вперед. Это были те самые две подружки, которые шептались и смеялись надо мной в тронном зале. Милые девушки, правда, довольно-таки легкоуправляемые. А леди Понсонби как раз была не прочь кем-нибудь поуправлять.

Стараясь не закатить глаза, я взяла с подноса ближайшее пирожное и, откусив его, откинулась на подушки.

– Разве вы не знаете? Он убил своего отца.

Зевок. Я так и знала, что это начнется. Мы с Эллой обменялись ухмылками, и я доела пирожное. Лимон и мак – одно из моих любимых сочетаний. Вкусное и не такое кислое, как выражение лица у леди Понсонби.

Лара поджала губы.

– Не уверена, что нам стоит повторять беспочвенные слухи. Эту историю мы уже все слышали.

– Да, но знаете ли вы, что после этого он еще обезглавил женщину?

Лара вскинула брови, и хотя она придала своему лицу спокойное выражение, ее удивление успели заметить. Она не слышала об этом, так же как и я. Я взглянула на Эллу, которая лишь слегка покачала головой.

– И не просто женщину, – леди Понсонби сжала маленькую ручку в кулак и потрясла им в воздухе, явно подбадриваемая нашим безраздельным вниманием, – а принцессу.

Одна юная леди ахнула:

– Что?

– Нет! Не может быть! – воскликнула другая, глядя на леди Понсонби и прижимаясь к ее груди.

– Я знаю из достоверного источника. Это была дочь самой Королевы Ночи, и он убил ее прямо во дворце. Была попытка переворота несколько лет назад. Его отец был как-то замешан, – она махнула рукой, – не знаю, как. Но этот лорд Марвуд казнил его, а потом и принцессу. Он готов на все ради своей королевы. На все. Запомните мои слова. – Она выдержала взгляд Лары и торжествующе кивнула. – Этот мужчина опасен. Он не знает пощады. Самое ужасное существо из всех, что ходят по этой земле. Любые отношения с ним должны быть сугубо деловыми, иначе страшно подумать, каким будет ваш конец.

Отсечение головы, принцесса, переворот. Все это меньше всего походило на мелочные сплетни Рассветного Двора и больше напоминало правду. Ощущение покалывания, граничащее с онемением, распространилось по моим щекам.

Неужели он действительно совершил все эти вещи? Звучало отрезвляюще.

А я не хотела быть трезвой.

Я осушила еще бокал вина и наполнила новый почти до краев, после чего передала бутылку Ларе. Она была такой бледной, что казалось, ей вино не помешает. Неужели и мои щеки стали такого же пепельного оттенка?

Нужно больше сахара. Я потянулась к маленькому круглому кофейному пирожному на подносе между мной и группой позади нас.

Лэнгдон поймал мой взгляд и снова поднял бровь, когда мои пальцы схватили маленькую кофеиновую вкусняшку.

– Вы уверены? – небрежно спросил он, словно ответ – что-то само собой разумеющееся.

Поморгав, я внимательно посмотрела на пирожное: вдруг на нем муха или еще что-то, чего я не заметила.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, очередное пирожное после всех бутербродов и булок, что вы уже съели небрежно спросил он, – он усмехнулся, и я не могла не заметить, как его взгляд скользнул по моему телу к изгибу живота. – Вы хотите носить эльфийскую одежду, леди Кэтрин, но нельзя и пирожное съесть, и в платье влезть. Хотя, глядя на вас, думаю, вас это не смущает.

Замерев, я молча смотрела.

Я понятия не имела, как леди должны вести себя в такой ситуации. Только закрыв рот, я поняла, что все это время он был открыт. Грудь сдавило, словно там застряла вся еда, которую я съела, и я усиленно глотала, пытаясь протолкнуть обратно этот ком. Моя шея пылала.

Разговоры вдалеке продолжались, но то, что я их слышала, означало, что вокруг все замолчали. Должно быть, все смотрели на меня и думали, что Лэнгдон прав.

Тем временем он пожал плечами и отхлебнул вина.

Мои ресницы дрогнули, когда я посмотрела на свою тарелку и положила на нее пирожное. Внезапно оно перестало казаться таким вкусным.

Раздался звон бьющейся посуды.

Бастиан стоял, зажав в кулаке осколки стекла, красное вино капало на его колени. Но взгляд, направленный на Лэнгдона, пронзал глубже любого стекла.

В этом взгляде не было ни малейшей искры света, ни малейшей толики тепла.

Это был лед – абсолютный холод. В этом взгляде читается обещание не убивать здесь и сейчас, а разработать и осуществить самый совершенный и изощренный план мести, которую когда-либо видел мир.

Рядом с ним сидел Ашер: на первый взгляд он казался спокойным, однако его рука вцепилась в плечо Бастиана. По тому, как напряглась его шея, я поняла, что он удерживает его.

Наверное, у меня была странная реакция на такое сильное смущение, парализовавшее меня, потому что я могла поклясться, что…

Казалось, черная одежда Бастиана стекала на покрывала для пикника, как чернила в воду.

– Бастиан, – ахнула Лара. – Твоя рука.

Он наконец оторвал взгляд от Лэнгдона и посмотрел на Лару, словно видел ее впервые в жизни и не понимал, о чем она говорит.

– У тебя кровь.

Бастиан взглянул на свою руку и наконец распрямил пальцы. Несколько осколков стекла выпало из его ладони, и я наконец поняла, что это не красное вино – это было что-то слишком насыщенное, слишком яркое, слишком густое.

Это была кровь.

Но судя по всему, это его не волновало, потому что, раздувая ноздри, он вновь перевел свой ледяной взгляд на Лэнгдона.

Как же мне не хватало нюхательной соли, стакана хорошего крепкого бренди или хоть чего-нибудь, чтобы перестать видеть эти черные щупальца: они по-прежнему скользили по покрывалам, приближаясь к нам.

Костяшки пальцев Ашера на плече Бастиана побледнели, а челюсть дрогнула. Он что-то прошептал, и, наконец, Бастиан вздохнул и стал вытаскивать осколки стекла из ладони, погрузившись в это занятие с таким напряжением, с каким он только что смотрел на Лэнгдона.

Темные щупальца перестали приближаться, но по-прежнему извивались между подносами и тарелками с пирожными, сливаясь друг с другом и устраивая небольшие водовороты.

Видели ли это остальные? Или просто я спятила? Сколько я выпила вина? Все остальные замерли и смотрели либо на Бастиана, либо на Лэнгдона.

Наконец Ашер отпустил плечо Бастиана и с холодной вежливостью улыбнулся Лэнгдону:

– Лорд Лэнгдон, я уже слышал подобные человеческие фразы. Но, признаюсь, я их не понимаю. Для чего же тогда нужны пирожные, если не для того, чтобы их есть?

Лэнгдон несколько раз открыл и закрыл рот, на котором застыла усмешка, прежде чем издать хоть какие-то звуки:

– Я… А… Ну… Это…

Все разговоры на покрывалах затихли, и все больше глаз обращалось в нашу сторону. Мне хотелось, чтобы тени, которые мне мерещились, поглотили меня – что угодно, лишь бы не быть в центре внимания.

Не замечая или не придавая им никакого значения, Ашер вскинул голову, нахмурив брови, словно он был искренне озадачен:

– Что, по-вашему, леди Кэтрин должна делать с этим пирожным, если не есть его? Или кто-нибудь из нас, раз уж на то пошло?

Лэнгдон прочистил горло.

– Нет, я… я просто хотел сказать… я думал, возможно…

Молчание растянулось на долгие секунды: он тер щеку и оттягивал воротник не в силах сказать нам, о чем именно он думал.

Я сидела не дыша, позабыв о своем смущении и наслаждаясь каждым мгновением его неуверенных попыток оправдать себя.

Боги милостивые, это было восхитительно. Даже лучше, чем торт.

Наконец притворное любопытство исчезло, и Ашер сверху вниз посмотрел на Лэнгдона, сощурив глаза:

– Что плохого в еде? Разве хотеть наслаждаться маленькими радостями, например, сладким лакомством в солнечный день, – это плохо? Должны ли мы все здесь стыдиться того, что хотим получить свой кусок пирога и быть достаточно смелыми, чтобы, – он театрально ахнул, – съесть его?

Лэнгдон замотал головой и засмеялся, но смех получился хриплым.

– Нет, конечно же, нет. Я только хотел сказать, что леди Кэтрин…

– Что? – спросил с упором Бастиан.

Лэнгдон уставился на покрывало для пикника, на котором, опрокидывая чайные чашки, извивались темные щупальца.

Они настоящие.

Другие тоже смотрели на них, раскрыв рты.

Тени разделялись и огибали препятствия на своем пути. Одна из них прошуршала о мою юбку, проплывая мимо.

Лэнгдон бормотал что-то бессвязное, капля пота стекала по его виску, когда тени – тени Бастиана – сошлись воедино, миновав меня.

– Что леди Кэтрин?

– Ч-чудесная, – промямлил он, отклоняясь назад от наступающей тьмы. – Красивая. Я не… Она…

– Ты и мизинца ее не стоишь, Лэнгдон, – Бастиан оскалил острые клыки. – Даже не смей произносить ее имя своим ртом.

Лэнгдона судорожно закивал, прежде чем смог сказать:

– Да-да. Разумеется.

Тени остановились, и только, когда Бастиан кивнул, они рассеялись.

На лугу воцарилась тишина, как будто кто-то ударил в волшебный колокольчик, который разрушает все звуки.

Поджав губы, Ашер взял раненую руку Бастиана. Он провел кончиками пальцев по разорванной плоти, и на месте прикосновения возникло серебристое свечение. Лицо Бастиана напряглось, словно от боли. До меня доходили слухи, что в Сумеречном Дворе есть один эльф, обладающий даром исцеления, но я и подумать не могла, что это Ашер.

Пока он оказывал помощь Бастиану, люди начали выдыхать, переводя взгляд от Бастиана к Лэнгдону и обратно. Несколько человек косо посмотрели в мою сторону, но быстро опустили головы, словно боясь, что их поймают за один только взгляд на меня.

– Что ж… – Элла покачала головой и потянулась сделать глоток из своего бокала, но удивленно заморгала, обнаружив, что он пуст. К тому времени, как она это исправляла, я залпом осушила свой бокал и протянула его, чтобы повторно наполнить.

Я не была уверена, расцеловать ли мне Ашера и Бастиана за то, как они изящно заткнули Лэнгдона, или дать им по пощечине за то, что привлекли ко мне столько внимания. И хотя я сполна насладилась растерянностью Лэнгдона, граничащей с ужасом, мне хотелось просто раствориться в небытии вместе с тенями Бастиана.

И да, тени. Боги милостивые. Что, черт возьми, это было? Тень Ночной Королевы. Я думала, его так называют, потому что он расширяет границы ее влияния, будучи ее глазами и ушами. А не это все…

Кого же я должна была соблазнить? Или, может, лучше спросить – что?

Глава 26

Прошло некоторое время, прежде чем разговор возобновился, и вскоре леди Понсонби сказала, покачивая головой и тяжело дыша:

– Вот почему им не разрешают покидать дворец. Представляете, позволить этому спокойно разгуливать по Лундену? В Альбионе? Да это же опасность для всех!

Я не могла ничего сказать, поэтому занялась вином. Это был самый доступный способ, чтобы исчезнуть, как исчезли тени Бастиана.

По дороге во дворец, признаться, я уже была слегка навеселе. Но я уже довольно долго сижу в седле, поэтому не обращала внимания на то, как мир вокруг медленно вращался у меня перед глазами. Это даже развязало мне язык.

– Что имела в виду леди Понсонби? Когда говорила, что они не могут покинуть дворец? – я вопросительно посмотрела на Эллу и Лару.

– Делегациям Сумрака и Рассвета не разрешается покидать территорию дворца. Это одно из условий их визита. Для… их же безопасности.

В словах Лары не было уверенности – между строк она уловила в этом правиле тот же смысл, что и я. Это было сделано не для их безопасности, а для нашей. Так же думала и леди Понсонби. Все будут в опасности.

Но я же видела Бастиана на дороге, причем не просто за пределами дворца, а за много миль от Лундена. Я рассмеялась про себя от такого лицемерия. Подумать только, он навязал мне сделку, пугая, что раскроет мой секрет, в то время как я знала тайну, которая тоже могла доставить ему немало хлопот. Чертов бастард.

Лара пожала плечами – даже это простое движение она делала со всей элегантностью – и продолжила:

– Это одна из причин, по которой к ним специально приставляют людей-посредников, вроде меня. Я не только помогаю им приспособиться в нашем дворе, но и могу достать из города все, что им нужно.

Что угодно… или кого угодно. Значит ли это, что она помогла ему привести во дворец Уин?

Но одна мысль внезапно вытеснила все остальные. Если Бастиан навязал мне сделку в обмен на сохранение в тайне моего секрета, то, возможно, я смогу сделать то же самое и с ним.

Пришло время применить против Бастиана Марвуда его собственное оружие.

Мы ехали в тишине, когда под выдуманным предлогом я отошла и направилась в обратном направлении, чтобы найти подлого ублюдка. С милой улыбкой я приблизилась к нему, и прервав разговор с Ашером, он с недоверием посмотрел на меня. Быть может, сработало его внутреннее чутье.

– На пару слов, – сказала я без лишних церемоний. Возможно, именно это заставило его отойти вместо со мной в самый хвост группы, на расстояние, где нас никто бы не услышал.

Он внимательно посмотрел на меня.

– С тобой все в порядке?

Я удивилась. Он никогда прежде не спрашивал, как я. Должно быть, я что-то не так поняла.

– После случая с Лэнгдоном, – его челюсть дрогнула.

– А. Это. – Я выдохнула, чуть не рассмеявшись от такого поворота. Просто с такими, как Лэнгдон, я ничего не могла поделать. Засранцы всегда будут засранцами. Переживания из-за этого никому ничем не помогут. Меня они уж точно стройнее не сделают. – То, что я крупнее большинства дам при дворе, для меня не новость.

Стиснув зубы, я встретилась с ним взглядом. Мне не нужна его жалость. От жалости никакого проку.

Вот только в его взгляде не было жалости. Я не могла до конца понять, что это было, но его взгляд проникал в меня и в нем не было ничего общего с жалостью. Возможно, этим же взглядом он смотрел на меня у беседки.

Но я приехала к нему не для того, чтобы любоваться его серебристыми глазами. Я прочистила горло.

– Нам нужно кое в чем разобраться.

Тень удивления пробежала на его лице, но он быстро овладел собой и вскинул голову:

– О как?

– Ты мне солгал.

– Это невозможно.

Я хмыкнула. Да, эльфы знают, как составить слова так, чтобы комар и носа не подточил.

– Хорошо, тогда ты ввел меня в заблуждение. Намеренно. Ты шантажировал меня, вынуждая пойти на сделку, в то время как сам все время преступал закон. Тебе запрещено покидать территорию дворца, но когда я увидела тебя в первый раз… – Я красноречиво закончила фразу, подняв брови.

Я торжествующе наблюдала, как его пальцы крепко сжали поводья, хотя он и усмехнулся, входя в свою любимую роль невозмутимого засранца.

– И что? Ты расскажешь своей королеве, что, когда грабила людей на дороге, повстречала меня, гуляющего в неположенное время в неположенном месте?

– А если я видела тебя не во время кражи? А, например, как и полагается аристократичной леди, по дороге с бала?

Его прекрасные губы сжались. Я не осмеливалась посмотреть ему в глаза, но мне казалось, что боковым зрением я вижу, как мелькают тени вокруг его рук и ног.

– Предположим, ты рассказала, и что дальше?

– Не думаю, что королеве это понравится. Полагаю, о попытках наладить дипломатические отношения можно будет забыть. Возможно, тебя даже отправят домой. – Я прищурила глаза и поджала губы, в точности повторяя его выражение лица, когда на первом балу он не мог определиться, виселица или топор. – Интересно, а как на это отреагирует твоя королева?

Его ноздри раздувались, и я даже не могу описать с каким удовольствием наблюдала за его плохо скрываемой реакцией.

Боги, он был в бешенстве.

Как же, черт возьми, это было великолепно.

– И ты готова рискнуть тем, что я раскрою правду о тебе, только для того, чтобы меня отправили домой.

Я снова мило улыбнулась. Потому что, черт возьми, это было очень мило – даже лучше, чем кофейное пирожное, которое я так и оставила на своей тарелке нетронутым.

– Мы уже заключили сделку, Бастиан. Ты обещал молчать о моих преступлениях в обмен на мою услугу. – Милая улыбка сменилась коварной. – Ты не можешь сказать.

Бастиан выдохнул, на лице отобразилась скука.

– Чего ты хочешь, Кэтрин?

– Того же, что и ты вымогал у меня, – сделку. – Мое сердце забилось сильнее. Еще одна сделка с эльфом. Наверное, это глупо, но я уже достаточно далеко зашла, да и в этот раз, условия диктовала я. – Я не рассказываю. А ты притворяешься, будто у нас связь.

Его прекрасные глаза расширились, и на долю секунды я увидела белизну белка.

– Что-о?

Кавендиш был непоколебим: стать любовницей Бастиана недостаточно – я должна была еще заменить Лару. Но я еще не оставляла надежду осуществить свой план. Кто знает, быть может, если он узнает, что я переспала со своей целью, он откажется от этой ужасной идеи – разрушить девушке жизнь.

А даже если и не откажется, то, притворившись любовницей Бастиана, я смогу чаще с ним видеться и в конечном итоге добиться, чтобы притворство стало правдой.

Конечно, я не могла сказать ничего из этого Бастиану. Вместо этого я вскинула голову, будто бы собиралась с силами, чтобы сделать откровенное признание:

– У меня нет покровителей при дворе. У меня нет ни денег, ни власти, ни влияния. Если о нас будут ходить слухи, люди дважды подумают, прежде чем как-то навредить мне.

Мелкие слухи были безобидны, и, хотя я все это затеяла не ради них, они могут защитить меня. С другой стороны, окажись я в компрометирующей ситуации, и меня с позором вышвырнут из дворца. Конечно, я должна буду ходить по натянутому канату, но мне не привыкать.

Стиснув зубы, Бастиан произнес:

– Люди вроде Лэнгдона.

Лэнгдон? Это было даже смешно. Если он думал, что такие люди, как Лэнгдон, входят в пятерку моих главных проблем, то он сильно ошибался. Не доверяя своему голосу, я просто пожала плечами.

– Нужны именно слухи? Ты серьезно?

Я кивнула.

– Да, слухи. Людей отправляли на виселицу только потому, что чей-то шепот достиг нужных ушей.

– Хм. И что нужно делать?

– Значит, ты согласен? – Я крепко сжала поводья. Он еще не вздохнул, – знак того, что я победила, – как это было в нашу первую встречу на дороге.

– Я спрашиваю, что я должен буду делать, если соглашусь. – Тени сгустились вокруг него, подчеркивая раздражение в голосе. – Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя перед всеми прямо на троне или…?

Я аж подпрыгнула в седле, ахнув, отчего Весперу повело в сторону.

– Бастиан! Боги милостивые, мы ведь все еще при дворе – при альбионском дворе. Я хочу пустить слухи, а не устроить мятеж.

Уголок его рта приподнялся – я отреагировала именно так, как он и ожидал. Могу поклясться, что вокруг его бедер завихрились тени темнее обычного, и я не удержалась и взглянула на его массивные мускулы. Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя перед всеми прямо на троне…?

Во рту внезапно пересохло. Я прочистила горло и заерзала на спине Весперы.

– Нет, просто… дать пищу болтливым языкам. Потанцуй со мной. Проводи со мной больше времени. Сделай вид, что следующее украшение, которое я себе куплю, – это твой подарок. Пусть тебя увидят в коридоре, где находятся мои комнаты. Может быть… эм… ты мог бы… прикоснуться ко мне: например, взять за руку, когда мы будем на людях.

Это был первый раз, когда я сама предложила ему дотронуться до себя. Учитывая то, как он навалился на меня в лабиринте, внезапная стыдливость казалось нелепой, но моему языку было все равно. От этого чертового вина слова выходили неуклюже.

– Нужно что-то не скандальное, но и не очень приличное.

Прекрасный рот растянулся, став дьявольским оскалом.

– И не очень приличное, – произнес он медленно, словно смакуя каждое слово и сам факт того, что я это произнесла. – Ты только что описала мое существование. Ладно, Кэт, договорились. Я буду играть роль твоего любовника и покровителя и оберегать тебя от придворных стервятников.

Мы произнесли слова силы, скрепляющие нашу сделку, и еще несколько шагов проехали в тишине.

Было тихо, не считая стука моего сердца. Я заключила сделку на своих условиях. Я выиграла время, чтобы стать ближе к нему, и теперь могу работать над тем, чтобы действительно соблазнить его. Это была маленькая победа, но разве жизнь не состоит из таких побед?

– Полагаю, я должен называть тебя Кэт даже на людях, согласна? Это было бы как раз не очень прилично.

Когда я подняла на него глаза, то увидела, что он смотрит на меня с похотливой ухмылкой… В уголках его глаз появились морщинки, словно он смотрел вдаль.

Милостивые боги. Интерес – вот что было в его глазах.

Да, я уже многого добилась, но мне необходимо было постоянно мотивировать его. Называть меня Кэт в присутствии других – это только начало.

Что еще Бастиан – Бастард из Тенебриса – может посчитать не совсем приличным?