Текст книги "Поцелуй железа"

– Это и есть твоя услуга?

Он глухо и зловеще засмеялся, отчего по моим нервам прошел звон, а кости завибрировали.

– Мне казалось, это я оказываю тебе услугу, разве нет?

Во мне все опало, и я прикусила губу между тем, как он поскоблил ногтем по небольшой выпуклости на моей груди.

– Значит, я в долгу у тебя?

– Ты уже в долгу у меня, Опасная Леди. Не беспокойся, когда я решу забрать долг, я не погнушаюсь и последней рубашкой.

Я почувствовала, как он улыбнулся мне в ухо, сжимая одной рукой мою грудь, а второй обхватив горло.

Перед глазами замерцали искры. Я вздрогнула.

Земля. Ночная тьма. И что-то, чего я не могу видеть. Что-то, что я никогда не смогу увидеть – пустоту, окруженную клочками старых воспоминаний.

– Не надо, – произнесла я дрожащим голосом, словно его сотрясало мое бешенное сердцебиение.

Бастиан тут же освободил мое горло.

– Конечно. – На несколько ударов сердца он замер, а затем положил обе руки мне на плечи и просто обнял, прислонившись ко мне щекой.

– Если тебе чего-то не хочется или ты хочешь, чтобы я остановился и все прекратилось, тут же скажи, и я буду тем, кто подчиняется. Без колебаний. Без лишних вопросов. Ты поняла?

Я кивнула.

– Ты хочешь, чтобы мы прекратили?

Я покачала головой.

– Скажи это вслух.

– Нет. Не останавливайся. Пожалуйста. Я… я хочу продолжить. – Мое напряженное тело требовало этого. Я сломаюсь, если что-то нас остановит.

Бастиан наклонил голову, оцарапав щетиной мою щеку.

– Помни, что в любой момент, как ты скажешь, мы остановимся. В любой момент. – Он поцеловал меня в щеку так нежно, что у меня перехватило дыхание.

На какое-то время мы застыли, и внезапно нашедший на меня страх растворился, оставив только желание.

– Я ведь еще не говорил тебе, Кэт, как ты изящна? – Бастиан погладил меня по волосам и потянул за ленточку, вплетенную в косу. – Эти огненные волосы, – он запустил пальцы в косу, распуская ее, – такие густые, такие роскошные. Твои зеленые глаза, в которых сияет разум, который ты пытаешься скрыть.

Он провел губами по моей шее. Затем вернулся к моей груди, схватил пальцами соски и сжал их.

Я еле сдержала стон от невыносимого напряжения, нарастающего во мне.

– С таким вожделением, которое неизвестно даже мне, упиваться тем, как эти двое трахаются в темноте, – и снова этот смех, мягкий, как сама ночь.

Он схватил меня за волосы и развернул мое лицо к себе.

Я откинула голову назад, ожидая поцелуя, который, как я знала, должен теперь последовать.

– Эти лживые губы, такие сладкие, такие печальные, – вместо того чтобы поцеловать меня, он оттянул нижнюю губу, которую я закусила, большим пальцем и провел по ней, проникнув в рот. По его взгляду я поняла, что он представляет себе не просто палец у меня во рту. Точно так же он приказал мне представить, что там трахаются не Лара с Лэнгдоном.

Я провела языком по подушечке его большого пальца. Он наградил меня прерывистым выдохом и оскалом, в котором читалось удовольствие и в то же время удивление. Тихо постанывая, он продолжил гладить мой зад, продвигаясь руками к моей киске.

Казалось, что тени вокруг нас колыхались вместе с моим пульсом, вместе с нашим дыханием, как будто они были бурлящей живой массой.

– Очень печальные, – прошептал Бастиан, вытащив изо рта большой палец, и провел им по моей нижней губе, по подбородку, затем слегка вниз. Он замер, прежде чем дотронуться до моего горла, и вопросительно посмотрел на меня, спрашивая разрешения.

Я кивнула.

– Это всего лишь прикосновение.

– Не касаться тебя здесь. Понял. – Он уткнулся своим носом в мой и провел большим пальцем по горлу: прикосновение было таким легким, что волосы на затылке встали дыбом.

Его дыхание участилось, хотя и не было таким тяжелым, как у меня.

Казалось, я не могла набрать воздух в легкие, как и не могла насытиться прикосновениями: теперь его руки заигрывали с поясом на моих брюках.

Он дразнил меня: его губы так и не прикоснулись к моим губам, хотя они были так близко.

– Мой маленький уголек, кому ты продала мою сферу?

Если бы мне не было так трудно дышать, я бы рассмеялась. Вот она, истинная причина происходящего. Ему было наплевать на мои желания, лишь бы он мог использовать их в своих целях. Но мое тело было таким напряженным от переполнявшего его удовольствия, какого я не знала от других рук, что не хотелось упрекать его.

– А зачем мне говорить это тебе?

Он провел губами по моим губам, это нельзя было назвать поцелуем, но этого было достаточно, чтобы по всем моим нервам пронеслась искра.

– А почему бы и не сказать?

– Ты убьешь новых владельцев, чтобы вернуть ее.

Он скользнул взглядом по моим губам, словно обещая поцелуй, от которого ему приходиться отказываться.

– Я же не убил тебя.

Я попыталась усмехнуться, но мой голос задохнулся, когда Бастиан снова сжал мой сосок. Только боги знают, каких усилий мне стоило ответить.

– Ну, это был бы дипломатический скандал.

– Это не единственная причина. – Приподняв одно плечо, он притянул меня за бедра, пока его твердость не прикоснулась к моей разгоряченной киске. Их разделяла лишь ткань.

Я стиснула зубы, чтобы не застонать. Напряжение внутри меня нарастало.

– Значит, ты мне не скажешь? – И вновь его губы слегка коснулись моих.

– Нет, – произнесла я на выдохе, разочарованная, что говорю это.

По его действиям можно было понять: если я скажу ему, он поцелует меня и запустит руку в мои брюки.

Если эта сфера так важна для него, она может оказаться полезной и для меня.

– Но это была хорошая идея, чтобы сбить меня с толку.

Он ухмыльнулся, обнажив один клык, и сказал, глядя на мой приоткрытый рот.

– Я пытался. Ты не можешь винить меня в этом.

Он продолжал смотреть, тереться о меня, мять мою грудь, дразнить мой живот, и все это время я ждала, когда все закончится.

Мои внутренности расплавились, и я была уверена, что на моих брюках уже остался влажный след.

– Так что, ты не собираешься на этом закончить?

Он отстранился, нахмурившись.

– С какой стати я должен все закончить? – он повторил мой прежний тон, хотя его голос прозвучал на октаву ниже.

– Я думала, ты просто хотел выудить из меня информацию?

Бастиан задумчиво хмыкнул.

– Ты хочешь, чтобы мы закончили?

Быть может, я бы и хотела, чтобы это было так. Это было проще, чем действительность, в которой я не хотела, чтобы он останавливался. Я покачала головой.

– Тогда гори для меня, мой уголек. Я хочу видеть, как ты превращаешься в пламя. – Одной рукой он расстегнул мои брюки.

Я вцепилась в решетку еще крепче: шипы давили на кожу, угрожая разорвать ее. Бастиан собирался продолжить. Я предвкушала его проникновение в свою скользкую плоть, избавленную от этой дурацкой ткани. Он готов выпустить на волю мои желания, как я и просила.

Когда все пуговицы были расстегнуты, он, глядя на меня из-под капюшона, стал опускать руку по моему животу.

Ниже.

Еще ниже.

Шипы пронзали мою плоть, и я ловила ртом воздух от их болезненных уколов. Но я вытерплю и это, ради того, чтобы получить свое удовольствие.

Вдруг Бастиан напрягся, затаив дыхание. Его пальцы замерли всего в дюйме от пучка нервов – источника чистого, сладостного наслаждения.

– Тихо.

Я тоже услышала.

Кто-то с шорохом приближался.

Он вздохнул и убрал руку.

– Неудачное мы выбрали время, мой уголек. – На долю секунды он обхватил меня за плечи, и я почувствовала за спиной напряжение, словно он боролся с самим собой. – Думаю, тебе лучше уйти. Если нас здесь поймают, моя репутация пострадает не так сильно, как твоя.

Лэнгдон что-то хрипло проворчал, напомнив мне, с чего все началось.

Бастиан отступил назад, оставив меня в холоде, тесноте и пустоте.

– Быстрее.

Шаркающие шаги по дорожкам. Громче. Ближе.

Сделав глоток воздуха, я повернулась к нему. Всего на одну секунду. За это кратчайшее мгновение я впитала его в себя. Мне это было необходимо. Мне нужно было убедиться, что это действительно случилось, или почти случилось, и что это не моя фантазия, которую я придумала, наблюдая за Ларой и Лэнгдоном.

Но нет, Бастиан стоял на месте: его грудь вздымалась слишком часто, слишком глубоко. Из его брюк выпячивал бугорок.

Голова закружилась, я развернулась и скрылась в темноте лабиринта.

Это случилось, и я не до конца понимала, что это было и что это теперь значило.

Но одно я знала точно: Бастиан обратил на меня внимание.

Глава 23

Оказавшись в своих комнатах, я была вынуждена удовлетворить себя своими силами. Я лежала в постели и думала о Бастиане, представляя, как он нагибает меня над мраморной столешницей, имеет меня, заставляет меня кричать. Я дважды кончила и тем не менее была скорее тяжелой и подавленной, чем усталой и насытившейся. Когда я наконец уснула, в мои сны вторглись тени с серебристыми глазами. Во сне я была еще более отчаянной, чем наяву, потому что Кэт из сна с головой окунулась в эти тени в погоне за тем, что обещали эти глаза.

На следующий день я вместе с королевой и другими придворными дамами прогуливалась по садам. Когда мы проходили мимо беседки, опять пришла записка от Кавендиша. Увидев ее, я вздрогнула, словно сделала что-то плохое. Было смешно чувствовать себя виноватой за то, что прошлой ночью думала о Бастиана, лаская себя. Чисто логически я понимала, что Кавендиш этого точно не мог знать, но тревожность, охватившая меня, не подчинялась логике.

Когда я пришла, он стоял над шахматной доской, повернувшись спиной.

– Кэтрин, – произнес он мое имя, растягивая каждый слог. – Слышал, у вас был интересный вечер. – Он повернулся: его брови приподняты, а на губах лукавая ухмылка. – Хотя вас и прервали до того, как все были удовлетворены.

Откуда он знает? И как бы он отреагировал, если бы узнал, что я сама получила удовлетворение, думая о своей цели? Я сцепила пальцы рук, борясь с желанием скрестить руки, но не могла заставить щеки перестать пылать. На ладонях ныли царапинки от роз, что помогало мне держать себя в руках.

– Я позабочусь, чтобы при наблюдении за вами больше не подходили так близко.

Огонь под моей кожей моментально погас.

– Наблюдать… за мной?

– Вы же не думали, что я оставлю вас одну бродить ночью по дворцу, да? – Он снисходительно улыбнулся, подойдя ближе. – Такое прекрасное создание, как вы, с волосами, которые словно маяк. – Он покачал головой и провел кончиками пальцев по локону до самого плеча. – Вы никогда не знаете, какие опасности можете на себя навлечь.

Его пальцы, все еще следуя по волне моего локона, прошлись по ключицам и пересекли мою грудь, приближаясь к ее возвышенности.

Я уже видела, как он реагировал, когда был недоволен. Если я отстранюсь, то, уверена, он отреагирует так же, а может, и еще хуже. Поэтому я затаила дыхание и застыла на месте.

Каким-то образом я смогла заговорить:

– Ну, можно точно сказать, что он обратил на меня внимание. – После того, что было прошлой ночью, мы стали практически любовниками, а когда мы закрепим этот статус – лишь вопрос времени. Бьюсь об заклад, это случится в следующий раз, когда мы останемся наедине. Все, как я и планировала, – не нужно позорить Лару.

Пальцы Кавендиша застыли, и он взглянул на меня.

– Его внимание – да, но не секреты. К ним нет гарантированных путей. – Поджав губы, он накручивал на палец прядь моих волос, пока она не натянулись и медленно потянула меня к нему. – Время пришло, Кэтрин. Став его посредником, вы гарантированно будете рядом с ним, и где, как ни на этом месте, вы сможете узнать, что он замышляет?

– Но я могу быть рядом с ним – у него в постели, – не становясь его посредником. Пожалуйста, дайте мне пару недель, и все будет…

Кожу на голове пронзила резкая боль, когда он схватил меня за волосы и рванул их на себя, отчего я упала ему грудь. На глазах выступили слезы, но я стиснула зубы, чтобы не издать ни единого звука.

Мой крик либо разозлит его и за этим последует новое наказание, либо доставит ему какое-то извращенное удовольствие, и он все равно заставит меня закричать. Все сводилось к одному – он сделает мне еще больнее.

Мое сердце ревело так, словно пыталось воспроизвести все звуки, которые не могла я.

Он откинул мою голову назад, заставив мое тело выгнуться дугой, и я встретила его взгляд. Это было леденящее душу пламя.

– Ты, – он дернул меня за волосы. – Станешь, – еще один рывок. – Его, – снова рывок. – Гребанным, – на этот раз жестче, так что мне пришлось прикусить губу, чтобы не застонать. – Посредником. Поняла?

Каждый вдох обжигал мои легкие, когда я втягивала в себя воздух. Потребовалось несколько вдохов и выдохов, прежде чем я смогла говорить.

– Да.

– Да, кто?

– Да, сэр.

– Помни свое место, Кэтрин. Ты работаешь на меня. Ты всего лишь фигура на моей шахматной доске. Тебя можно заменить, а деньги заплатить кому-то другому. Ты этого хочешь?

Мое лицо окаменело. Если я потеряю дом, у меня ничего не останется. Ни крыши над головой. Ни надежды. Ни безопасности. В следующий раз, когда я увижу своего мужа, я вырву ему глаз за все, что мне приходится терпеть, чтобы выплатить его долг.

Правда, я этого не сделаю. Просто помечтаю об этом.

– Нет, сэр. – Он хотел, чтобы я называла его «сэр», и я подчинялась. Мне не нужно повторять дважды.

– Хорошо. – Кавендиш выпустил мои волосы. – Подставь ее, шантажируй, убей. Если честно, мне наплевать, как ты это сделаешь, просто избавься от этой девчонки. А я позабочусь о том, чтобы ты заняла ее место.

Он сказал это так, словно это была любезность с его стороны и он брал на себя львиную долю работы в то время, как у меня была лишь одна простенькая задача.

– Если ты не разберешься с ней, это сделаю я, и обещаю, что тебе не понравятся мои методы. – Он отшагнул назад, но продолжал сверлить меня взглядом. – У тебя месяц.

Глава 24

Я не говорила с Эллой о грубых повадках Кавендиша. Возможно, я не хотела вынуждать ее вновь возвращаться к тому, что он с ней делал. Она дольше работала на него. Наверняка ей приходилось еще хуже, чем мне, но она продолжала работать с жизнерадостной улыбкой.

А может, я просто боялась, что он не делал с ней ничего, и это случилось только со мной, потому что он видел мои провалы и недостатки, которые нужно было исправить.

Больше не нужно с ним спорить и огрызаться в ответ. Опустив голову, просто выполнять свою работу и больше не давать повода быть мной недовольным. Не было смысла зацикливаться на этих вспышках насилия. Я сделаю все, чтобы их больше не было.

Дни после того случая шли спокойно, без вызовов к Кавендишу и встреч с Бастианом. Даже погода была дождливая, серая и мрачная и целыми днями не позволяла выйти на улицу. Это, а также ступор в общении с Бастианом и неудачные попытки открыть его сферу делали мое положение безвыходным.

Единственным просветом стало мое первое жалование. Тысяча фунтов в банкнотах. Заработанная служением короне, а не нарушением ее законов. Я отложила на свое содержание, а остальное отправила Мораг вместе со сдержанным письмом, в котором объясняла, что придворная дама – это оплачиваемая должность. Возможно, неудобных вопросов больше не возникнет.

К счастью, в день пикника, устраиваемого королевой, тучи рассеялись и было солнечно. Были приглашены все важные персоны при дворе, в том числе и Тень Королевы Ночи, так что я уделила особое внимание своему внешнему виду. Блейз создавала не только платья, но и вещи из кожи. Когда я пожаловалась, что во время верховой езды легкие юбки открывают мои голые ноги, она прислала мне изящную пару высоких кожаных сапог.

Сегодня я надела их с черным платьем, сшитым из нескольких слоев полупрозрачной ткани с темным блеском. Оно покрывало меня от ключиц до запястий и щиколоток, но Блейз была бы не Блейз, если бы не добавила разрезы на юбке, так что я могла легко ездить верхом… и показывать новые сапоги.

Каким-то образом она сложила слои так, чтобы все, что нужно прикрыть, было прикрыто, но при ходьбе слои смещались, обнажая кожу то здесь, то там. Создавалось ощущение, что, когда я двигаюсь, можно увидеть то, чего не следует видеть. Но я проверяла платье перед зеркалом: бегала, прыгала, наклонялась и танцевала – и ни разу оно не подвело меня.

Нужно отдать должное Блейз: то, как она обращалась с тканями, было волшебством.

Когда я вышла во двор, где все собрались, то не без удовольствия отметила, что остальные дамы одеты в летние цвета: в небесно-голубые, бледно-розовые, солнечно-желтые оттенки. Я выделялась среди них, словно сделала прорезь в ясном дне, сквозь который просвечивала чернота ночи.

Если мой наряд не привлечет внимания Бастиана, то уже ничто не привлечет.

Во дворе царила суета. Слуги грузили в кареты подушки, покрывала и корзины с едой, а мы, аристократы, подготавливали и седлали своих саблезубых кошек. Дамы разбились на небольшие кучки и тихо переговаривались, в то время как от собраний мужчин доносились громкие голоса и еще более громкий смех.

Я готовила Весперу – проверяла седло – и сама мысленно готовилась к тому, что снова увижу Бастиана. Я не должна смущаться того, что мы сделали или почти сделали: мне нужно утвердиться на месте его любовницы.

Закрепив седло и уздечку, я отступила и похлопала Весперу по плечу, затем увидела, что королева вышла из дворца.

Мое тело охватила дрожь, когда следом за ней показался Кавендиш. Острым взглядом он пробежался по всему двору, на лице – никаких эмоций. Он даже не задержал на мне свой взгляд, в котором ничего не выражалось. Никаких признаков того, что он чуть не вырвал волосы у меня из головы в последний раз, когда мы виделись.

Кровь закипела во мне. Я стиснула зубы и позволила кулакам сжаться. Никто не смотрел на меня: этот маленький выплеск эмоций был безопасен.

Когда он скрылся в толпе, я овладела собой и, тяжело выдохнув, принялась поправлять уздечку на Веспере, хотя на самом деле в этом не было никакой необходимости. Что угодно, лишь бы занять руки.

И не зря. За Весперой я увидела волосы, неестественно темные и гладкие, словно черная дыра во вселенной. Бастиан.

Стоя рядом со своей саблезубой кошкой, он что-то говорил Ашеру, который кивнул и скрылся в толпе.

Один. Превосходно.

Я направилась в его сторону, как будто по каким-то делам. Я почувствовала момент, когда он заметил меня, словно его взгляд был физической силой, которая заставила мой пульс ускориться.

Я притворилась, будто мой взгляд случайно упал на него и заставил остановиться на полпути. Я сделала это так непринужденно, что мне следовало бы играть на сцене одного из городских театров. Это была самая случайная случайность.

Какой бред.

В чем мне не пришлось притворяться, так это в том, как я покраснела: кожа внезапно стала теплой, несмотря на утреннюю прохладу, стоящую в воздухе.

Его серебристые глаза, еще более светлые в ярком солнечном свете, прошлись по мне, как острое только что отточенное лезвие. Как и всегда, он во всем черном. Но должно быть, боги благоволили мне, потому что пуговицы и черная вставка на его куртке поблескивали, создавая впечатление, что наши наряды подобраны специально.

Возможно, это был знак. Конечно, я не верю в знаки, но в тот момент я готова была принять все, что предвещало мне успех.

– Бастиан, – я кивнула ему. Но вместо того, чтобы подойти к нему, я подошла к его коту, – как оказалось, серому самцу, тому самому, на котором он был, когда я ограбила его, – и дала животному обнюхать свою руку.

Он фыркнул, его дыхание защекотало мою кожу. Бастиан подошел ко мне.

– Кэт, – тихо произнес он. Его голос почти слился с разговорами вокруг, отражавшимися от стен внутреннего двора.

При дворе было сложно остаться наедине, не считая лишь неполноценных полуинтимных моментов, вроде разговоров во время танцев. Этот момент, когда мы были зажаты между его саблезубым котом и кошкой Ашера, а наши голоса звучали тихо, был одним из таких.

– Рада тебя видеть, – сказала я, не отрывая взгляда от его кота, который, судя по тому, как утыкался в мою руку, принял меня. – Хотя я не сразу узнала тебя при свете дня.

Трудно было узнать его, когда он не прижимал меня к стене в темноте и не терся о мой зад. Словно от этой мысли у меня не сжались бедра, я искоса посмотрела на него, слегка улыбнувшись.

Выражение его лица оставалось спокойным, когда он положил руку на плечо своего кота. Это не было похоже на похлопывание или поглаживание, скорее это было нужно для того, чтобы придать себе уверенность. После недолгого молчания он вопросительно приподнял бровь и перевел взгляд на ухо кота, за которым я ее почесывала.

– Как твои руки?

Он знал, что я оставила кровь на решетке. Два небольших пореза на ладонях и один у основания пальца. Раны были небольшими, сейчас просто красные линии. Одно из снадобий Эллы помогло им зажить без воспаления.

Оно того стоило. Или, по крайней мере, стоило бы, если бы нам не помешали.

Я показала обе ладони, чтобы он осмотрел их, хоть это был скорее призыв к действию.

Он наклонился, убрав руку с плеча кота и потянулся ко мне, но внезапно замер и опустил руку на бок. Между его бровей появилась складка, и он, кивая, сказал:

– Быстро заживает. – Он слегка отступил. – Я рад, что раны не помешают тебе сегодня ехать верхом.

Мне стоило большого труда не ссутулить плечи. Он должен был взять мои руки, рассмотреть их поближе, может быть, провести линию по моей ладони. Что-нибудь. Даже это что-нибудь не сравнилось бы с тем, что он уже делал со мной во время танца.

Все сложнее, чем я думала.

Я прижала язык к небу, пытаясь избежать горького привкуса разочарования. Я продолжила ласкать его кота, который закрывал глаза каждый раз, когда утыкался в мои прикосновения. Хоть кому-то было приятно мое внимание. Наконец я откланялась и вернулась к Веспере.

Наша встреча в лабиринте должна была стать переломной, но теперь вообще не похоже, чтобы он со мной заигрывал.

Черт. А я была абсолютно уверена, что это начало романа.

Напряженная, я кое-как подготовила Весперу, вскарабкалась на нее и поехала искать Эллу. Ее отличное настроение, румянец на щеках и легкий налет усталости под глазами подсказывали, что у нее случился большой прорыв с ее целью. Большой, мать твою, прорыв. И на это ушла вся ночь.

Я сморщилась от зависти, зашевелившейся во мне, и сказала себе, что просто хочу успешно справиться с заданием.

Через четверть часа мы отправились в путь во главе с королевой. Бастиан ехал позади с Ашером Мэллори и Ларой; она помахала нам с Эллой, тем самым дав прекрасный повод подъехать к ним.

Бастиан поймал мой взгляд и задержался на нем, продолжая разговаривать с Ашером. Казалось, он сжал поводья сильнее.

Но возможно, я просто выдаю желаемое за действительное.

Я прошла мимо Бастиана, кинув на него долгий взгляд, и встала рядом с Ларой, позволив Элле вести пустую болтовню. Я старалась не обращать внимания на кислый привкус на моем языке, напоминающий мне о том, что я должна сделать с Ларой. В сочетании с тем, в каком виде я ее видела в последний раз, это свело мое участие в разговоре на нет.

Элла рассказала мне о причине пристального внимания Лары во время разговора. Она следит за ртом людей не для того, чтобы расположить их к себе: дело в болезни, которую она перенесла несколько лет назад и которая повредила ее слух. Теперь Лара читает по губам, чтобы следить за разговором. Так что те несколько раз, когда я все же что-то говорила, мне приходилось контролировать, чтобы мое лицо было обращено к ней.

Когда мы покинули сады и добрались до Квинсвуда, мужчины зашумели – особенно герцоги. Было много разговоров о том, кто самый быстрый наездник, чья кошка самая сильная. Но они мерились не скоростью своих котов, а длиной их членов. Я заметила, что ни Бастиан, ни Ашер не участвовали в этой чепухе, как и ни один мужчина из Рассветного Двора.

В конце концов, два герцога затеяли спор, который, по мнению их друзей, можно было разрешить только забегом, на который естественно, остальные стали делать ставки. Королева наблюдала за происходящим, приподняв бровь, и сделала ставку на лорда Экингтона.

Это был один из ее женихов, и на последнем балу он провел с ней много времени.

Означает ли ее ставка, что он добился ее расположения? Или поддержка ограничивалась забегом? Я про себя отметила, что в следующем докладе Кавендишу упомяну об этом, поскольку, казалось, ему тоже было интересно, кого она выберет.

Кот Экингтона был крупным самцом с длинными лапами. На многих, кто ставил на него, это произвело впечатление. Но его коту не хватало мышечной массы, как у его соперника. Самка лорда Уинтропа была немного меньше, но на предлагаемой дистанции она должна была победить благодаря более сильным мышцам. Азартные игры стали причиной долгов, в которые меня втянул этот идиот Фэншоу, – так может, они же мне помогут и выбраться?

Незаметно я сделала ставку на Уинтропа. Сумма была невелика, но столько же поставили и остальные – еще двое. Я получу треть призового банка, когда он выиграет.

Когда. Не если.

Несколько мужчин одарили меня снисходительными улыбками, их брови удивленно поднялись.

– Добро пожаловать в игру, леди Кэтрин, – несколько человек пожелали мне удачи и отвернулись с ухмылками, которые говорили о том, что она мне понадобится.

В начале Экингтон лидировал, но, конечно же, победил Уинтроп. Когда я забирала свой выигрыш, несколько герцогов поздравили меня с «неожиданной победой».

Но Уинтроп лишь поклонился мне с благодарной улыбкой. Он знал, что его саблезубая кошка быстрее, и этой улыбкой он показывал, что понимает: мой выбор – не просто случайность.

– Возможно, вам стоит поддержать меня на кошачьих бегах Ее Величества. Там наверняка будет много возможностей, чтобы поставить удачное пари, для человека, который разбирается в саблезубых кошках.

Поравнявшись с нами, Экингтон насмешливо хмыкнул.

– Может, вы и выиграли сегодня на гладкой дороге, Уинтроп, но на забеге будут десятки кошек, да и маршрут будет не из простых. Вам понадобится нечто большее, чем благосклонность леди Кэтрин, чтобы попасть хотя бы в десятку лучших.

– А как насчет благосклонности вашей королевы? – спросила она сама, вскинув бровь. Другие герцоги обернулись, заинтересовавшиеся разговором с появлением королевы.

Спина Уинтропа выпрямилась.

– С этим я могу выиграть все, что угодно, Ваше Величество.

– Правда? Возможно, я смогу сделать забег еще более интригующим, раз уж вы так уверены, что сможете их выиграть. Помимо призовых денег, я одарю победителя своей милостью. Все, что в моей власти, – при условии, что это не навредит народу, – я дам победителю, – с этими словами она ускакала вперед, оставив меня в окружении полудюжины герцогов и их приближенных.

Разгорелся очередной спор.

На этом я оставила их и вернулась к Бастиану, который стоял в стороне, пока Элла и Лара объясняли Ашеру суть предстоящего забега. Отлично – на этот раз никто не сможет загородить ему вид на мой наряд.

Краем глаза я видела, как он наблюдает за моим приближением. Он заерзал в седле, зацепившись взглядом за мою ногу, – я сдержала торжествующую ухмылку. Спасибо, Блейз.

– Интересные сапоги.

– Нравятся? – Я согнула ногу и демонстративно окинула ее взглядом сверху вниз. – Они новые.

– Они… – Он медленно сглотнул. – Я заметил их.

Мне нужно было обязательно поблагодарить дизайнера. Возможно, я смогу выделить деньги на подарок.

Выпрямив спину, он прочистил горло и повернулся к Ларе.

– И какой приз за победу в этих бегах?

Я крепко сжала поводья, отчего еще не зажившие раны заныли. Черт возьми. Какую игру он затеял? Я же видела, как у него приоткрылся рот, когда он увидел сапоги, обхватывающие мои бедра. Он чуть слюни не пустил.

И вот он едет рядом со мной, повернувшись затылком.

Снова игры, чтобы вывести меня из равновесия? Возможно.

А может, в ту ночь он просто хотел получить информацию, но после моего отказа я ему больше не интересна. Он, может, и находит меня привлекательной, но это не значит, что он будет чего-то добиваться.

– Каждый год одинаково, – сказала Лара с безмятежной улыбкой. Ни следа той развратной женщины, которая стонала на члене Лэнгдона. – Три тысячи фунтов.

Я чуть не поперхнулась собственным языком, еле замаскировав вырвавшийся звук под деликатный кашель.

Три тысячи. Я слышала о забеге, но, возможно, эта цифра ничего не значила для других аристократов, которых я знала, потому что они никогда не намекали, что выигрыш будет таким огромным.

Придав своему лицу спокойное выражение, я вместе со всеми ехала дальше, больше не вслушиваясь в разговор. Я просто смотрела вперед и удивлялась, как люди могут выиграть такую сумму всего за час и с какой легкостью королева может расстаться с такими деньгами.

Слуги в каретах уехали далеко вперед. К тому времени, как мы добрались до луга, они уже расстелили кругом одеяла и разложили большие подушки. Для королевы были отдельно подготовлены низкое позолоченное кресло и зонтик. На многоярусных вазах лежали пирожные, бутерброды и мини-булочки со сладкой и несладкой начинкой. Бутылки с вином стояли открытые, готовые к разливу в хрустальные бокалы; тут же были чайники, из которых шел пар.

При виде пирожных меня охватил легкий трепет, вызванный то ли удовольствием, то ли облегчением. Когда сладости приготовлены во дворце и оплачены Ее Величеством, не нужно чувствовать себя виноватой за то, что потратилась на сахар.

Мысленно я сказала спасибо.

Пока все рассаживались на покрывала, я замешкалась над седельными сумками Весперы, убирая перчатки и ища свой веер. Все это время я исподтишка наблюдала за тем, где сидит Бастиан, и думала, как к нему подойти.

Как лучше пройтись, чтобы продемонстрировать новые сапоги?

Возможно, сегодня это я выведу его из равновесия.