Текст книги "Прежде чем ты уйдешь"

Глава 4
5 июня 1999 года

Пока на кухонном столе остывает чашка чая, я прислушиваюсь к тому, как Джейн бродит по комнате. Скоро она появится здесь, и мне хочется насладиться последними минутами одиночества.

Проснувшись сегодня утром, я поняла, что все опять повторяется, и меня охватило радостное возбуждение. Еще один день с Эдом. Когда в часы отчаяния после смерти Эда я умоляла Господа дать мне еще хоть немного побыть с мужем, то отчетливо представляла себе, что буду говорить и делать в эти короткие минуты: я скажу ему, что сожалею, что безумно люблю его и всегда буду любить. Я представляла себе, как буду обнимать, целовать, ласкать Эда – одним словом, делать все то, что больше не могу. И вот теперь мечты сбываются.

Мои губы невольно расплываются в улыбке.

– С чего это ты сияешь, как блин масленый? – Джейн, шаркая ногами, входит на кухню; волосы растрепаны, взгляд мутный. Она с трудом сдерживает зевок.

– Да так, ничего. Черт, ты выглядишь ужасно!

– Спасибо. И чувствую себя, как ходячий мертвец, – хмыкает она и бросает на меня подозрительный взгляд. – В отличие от тебя. Что это ты с утра такая живенькая?

– А разве непременно нужна какая-то причина?

Причины действительно нет, по крайней мере пока.

Джейн удивленно поднимает брови.

– Ты, случайно, не… – она косится на дверь моей спальни, – привела к себе мужика?

– Нет, ничего подобного. Просто я очень рада тебя видеть. Само собой, – ухмыляюсь я.

Джейн берет подушку и целится мне в голову. Я уворачиваюсь, и подушка, чудом не задев лампу, падает на пол.

– Кофе. Умираю хочу кофе. – Джейн достает из шкафчика банку растворимого кофе и насыпает в кружку.

– Давай сварю тебе человеческого кофе. – Я соскакиваю с табуретки.

Она смотрит на меня так, будто не узнает, но в результате лишь пожимает плечами:

– Ладно. Спасибо.

А потом плюхается на табуретку и кладет голову на сложенные на столе руки.

– Ну а ты чем занималась прошлой ночью? – В качестве отвлекающего маневра я гремлю ложками. Надеюсь, Джейн все-таки прольет свет на то, что происходит.

– Ты имеешь в виду, после твоего ухода? – хмурится Джейн.

Вот дерьмо!

– Ну да, конечно. Ты что, еще куда-нибудь зарулила?

– После обеда мы с Томом отправились в клуб «Тёрнмиллз». Полный отстой. Поэтому мы пробыли там не больше часа. А затем… ну… он пошел домой. Один. Снова.

Господи, только не Том! Мало того что Том был редкостным говнюком, он безобразно обращался с Джейн, которая встречалась с ним где-то около года. Том постоянно ее унижал и мог бросить в любой момент, словно она ярмо у него на шее. Оказалось, одновременно с ней он встречался с кем-то еще, но, к сожалению, это обнаружилось слишком поздно.

– Он водит тебя за нос. Просто пошли его к черту! – Слова эти вырвались сами собой, прежде чем я успела спохватиться.

– Что?! – вскидывает голову Джейн.

– Ну, ты понимаешь. Это же очевидно.

– Разве? И откуда такая уверенность? – Голос ее звучит холодно, почти агрессивно.

Я пытаюсь отыграть назад:

– Да нет. Не обращай внимания. Джейн, я просто хочу сказать, что он реально обращается с тобой, как с последним дерьмом. Он постоянно тебя динамит, да и вообще пудрит мозги. Значит, наверняка у него рыльце в пушку, разве нет?

Она смотрит на меня обиженно:

– Наверняка?

– Ну, я не знаю. Мне так кажется… Ладно, не обращай внимания. Я порю чушь. Мне не хочется, чтобы ты страдала. Ты еще наверняка встретишь приличного человека. Ты это заслужила.

Джейн сверлит меня глазами, явно прикидывая, обижаться или нет. К моему величайшему облегчению, она сменяет гнев на милость.

– Прости, Зо, – вздыхает она. – Конечно, ты абсолютно права. Я просто… уже ничего не понимаю. Он как апрельская погода. Сейчас он меня обожает, а через минуту уже видеть не может и не знает, как от меня отделаться.

– Ты не должна с этим мириться. – Я наливаю воду в кофеварку, горячий пар жжет лицо.

Она снова вздыхает:

– Все верно… Но он такой… – Джейн пытается найти подходящее слово. – Симпатичный.

Я закатываю глаза:

– Ну это как посмотреть. На мой взгляд, единственное, что он умеет делать, – это играть на твоих нервах.

– Да-да, – слабо улыбается Джейн и, помолчав пару секунд, добавляет с хитрой усмешкой: – Ладно, в любом случае ты хотя бы способна нормально разговаривать.

И я сразу понимаю, что меня ждет.

– Эд. – Утверждение, а не вопрос.

– Да, Эд. Брось, Зо! Ты знаешь, о чем я. Вы провели грандиозную ночь, а потом он соскакивает, и от него вот уже четыре месяца ни слуху ни духу. Это уже не игра на нервах, а откровенное хамство.

– Знаю, знаю. Но если посмотреть правде в глаза, то у него ведь есть девушка.

– И что с того? Он обещал все уладить. Тебе не кажется, что ждать четыре месяца – некоторый перебор?

– Ну да. Ты, конечно, права. Но с этим мы уже проехали. Я больше не собираюсь за ним гоняться. Он и сам может ко мне прийти.

– А что, если нет?

– Тогда я останусь с разбитым сердцем, и никогда себе этого не прощу, и умру одинокой старой девой, оплакивающей мужчину, которого потеряла.

– Эй, я вот что хочу спросить. Ты собираешься расставить точки над «i»? Конечно, давать советы другим куда легче, чем себе. И все же?

Я горестно вздыхаю:

– Да, ты, возможно, права. Возможно, стоит ему позвонить.

Джейн, буквально подпрыгнув от радости, хлопает в ладоши:

– Вот видишь! Именно это я и имела в виду. Ты непременно должна что-нибудь предпринять. Нельзя сидеть сложа руки и смотреть, как жизнь проходит мимо. Ты ведь знаешь старую поговорку. Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал.

– А разве это не песня?

– Очень может быть. Что, в общем-то, не меняет сути, – улыбается Джейн.

Я отвечаю ей теплой улыбкой. Конечно, не Джейн давать мне советы, и тем не менее, как ни парадоксально, она неожиданно попала в точку. Возможно, именно так на этот раз и следует поступить, чтобы изменить ход вещей. Возможно, мне предначертано позвонить Эду, ускорить события и перестать понапрасну ждать. По крайней мере, вреда от этого точно не будет.

– Ладно, уговорила. Я ему позвоню.

– Ты серьезно? – Джейн по-прежнему смотрит на меня с подозрением.

– Вполне, – киваю я.

Она вскакивает с места, бежит через всю кухню и возвращается с телефоном в руке:

– Тогда звони прямо сейчас, пока не передумала.

Я беру трубку, рука предательски дрожит. При мысли о том, что предстоит разговор с Эдом, я невольно напрягаюсь. Я боюсь все испортить. И вообще, я до сих пор точно не знаю, какой сегодня день. Тогда откуда мне знать, что Эд хочет быть со мной?

– Пожалуй, позвоню потом.

– Ну ты и размазня! Почему не сейчас?

– Я просто… пока не готова. Еще не время. – Звучит явно неубедительно. Даже для меня. – Позвоню чуть позже. Обещаю. – (Джейн смотрит на меня прищуренными глазами, очень недоверчиво.) – Обязательно позвоню. Честное слово. Мне нужно собраться с духом. – И придумать, что я буду говорить.

– Уговорила. Но учти, Зои Морган, я не позволю тебе увильнуть. Потому что у меня уже уши вянут от твоего нытья по поводу Эда. – Я шутливо замахиваюсь на нее, она с ехидной улыбкой уворачивается, едва не свалившись с табуретки. – Ну ладно, давай не будем тратить драгоценное субботнее время на пустую болтовню об этих проклятых мужиках! Ведь у нас грандиозные планы на сегодняшний день!

– Разве?

– Ну конечно. Давай чего-нибудь по-быстрому выпьем – и я целиком и полностью в твоем распоряжении.

Тогда я достаю из буфета кружку с надписью «Я люблю шопинг» и синюю чашку из сервиза. У синей чашки немного сколота ручка. Забавно, но за долгие годы многие вещи из моей прошлой жизни как-то незаметно стерлись из памяти, в том числе и сколотые чашки, и громко тикающие ретрочасы на стене, и полочка с редко используемыми специями возле тостера. И вот они тут, родные и близкие, словно и не было всех этих лет.

Я наливаю Джейн кофе в кружку, а потом себе – в чашку.

– Постой-ка! А с чего это вдруг ты стала пить кофе? – удивленно хмурится Джейн.

– Э-э-э… – растерянно мямлю я. – Сама удивляюсь. Пожалуй, от кофе я пока откажусь. – Мысленно проклиная себя, я выливаю кофе в раковину.

В свое время я никогда не пила кофе, объясняя это тем, что мне категорически не нравится горький вкус. Спустя много лет я даже пристрастилась к кофе, но тогда, в 1999 году, я его на дух не переносила, и Джейн это, естественно, знала.

Джейн смотрит на меня долгим взглядом и, пока я завариваю себе чай, включает радио. По радио орет «Hey Boy Hey Girl» группы «The Chemical Brothers». Мы улыбаемся, довольные выбором песни, инцидент с кофе, похоже, исчерпан.

– Улет! – вопит Джейн, и следующие пять минут мы, хихикая точно школьницы, прыгаем в такт музыки.

Оказывается, на сегодняшнюю субботу у нас запланировано следующее: днем – шопинг, вечером – поход в бар. И вот спустя час мы с Джейн уже идем, взявшись за руки, к станции метро. Я надела джинсы, ботинки на шнуровке и черную майку. Джейн – любительница девчоночьего стиля одежды – вырядилась в сарафан на лямочках, с туго завязанным пояском. Солнце пригревает свежевымытую кожу, от стен и тротуаров идет приятное тепло. Неожиданно я замечаю веснушки на руках: похоже, хорошая погода установилась уже давно. В солнечный день Лондон выглядит совсем по-другому: он словно сбрасывает с себя привычную холодную сдержанность и становится шаловливым подростком, готовым на подвиги. Даже шелест листвы на ветру напоминает тихий смех, которому птицы вторят своим чириканьем.

Мы с Джейн замечательно проводим время, методично обшаривая магазины на Оксфорд– и Карнаби-стрит (когда мы проходим мимо «Головы Шекспира», на меня сразу обрушивается поток воспоминаний о вечере, проведенном здесь с Эдом), едим лапшу, примеряем нелепые наряды. Даже если я и не увижу Эда, сегодняшний день стоит каждой потраченной мной минуты. Ведь я напрочь разучилась веселиться, расслабляться и получать удовольствие от жизни – впрочем, так как же как и Джейн. И этот день стал для нас особенным.

И вот наконец в пять вечера, нагруженные покупками, с ноющими от долгой ходьбы ногами, мы поворачиваем в сторону дома. У меня кошки скребут на душе: пора выполнять данное Джейн обещание позвонить Эду. Я несколько опасаюсь долгосрочных последствий этого шага, но в то же время чувствую странное возбуждение.

Квартира встречает нас приятной прохладой, и я сразу отправляюсь в свою комнату положить вещи и переодеться. Я стою, любуясь новыми джинсами, которыми позволила себя побаловать, и неожиданно слышу, что меня зовет Джейн. В ее голосе звучат панические нотки.

Бросив джинсы, я бегу в гостиную, где застаю Джейн. Вид у нее ошарашенный.

– Что? Что случилось? – Джейн уже начинает меня немного пугать.

– Эд! – Джейн расплывается в широкой улыбке, картинно простирая руки в сторону автоответчика.

– Эд? – Я смотрю на телефон, словно ожидая увидеть сидящего возле него Эда, затем поворачиваюсь к Джейн. – А что с ним такое?

Джейн, все с той же глупой ухмылкой, включает автоответчик. Раздается странный треск, словно человек на другом конце линии уронил трубку, а затем комнату наполняет знакомый глубокий голос, отдающийся у меня в ушах колокольным звоном.

«Привет, Зо! Это я, Эд. Прости, что надолго исчез, но я пытался разобраться с делами, и вот теперь, ну… Ну, перезвони мне, пожалуйста. Хорошо?»

Эд говорит номер телефона, затем слышится длинный низкий гудок, и автоответчик замолкает. Я тупо смотрю на телефонный аппарат, словно ожидая продолжения.

– Он позвонил! – пронзительно верещит Джейн, подпрыгивая от нетерпения. – Зои? Зо, очнись! Ты меня слышишь? Эд только что тебе позвонил!

Я смотрю на Джейн не в силах сдержать улыбки:

– Он позвонил, да? Он действительно позвонил!

– Эй, чего стоишь столбом?! Перезвони ему, – командует Джейн.

Она хватает старый журнал, роется в сумочке в поисках авторучки и в третий раз нажимает на кнопку автоответчика. Голос Эда снова наполняет комнату, Джейн лихорадочно записывает номер на полях журнала, проверяя еще раз, не перепутала ли цифры, и сует его мне:

– Вперед!

Трясущимися руками я беру журнал:

– Исчезни! Как я могу ему звонить, если ты стоишь у меня над душой и подслушиваешь?!

Я шутливо ударяю ее по руке кружкой, и Джейн, торжественно удалившись в свою комнату, демонстративно хлопает дверью.

С тяжело бьющимся сердцем, я беру телефонную трубку. Каракули Джейн почти невозможно прочитать, и я набираю номер практически наугад. Раздается длинный гудок.

Я уже приготовилась услышать автоответчик, но, к моему удивлению, Эд снимает трубку. Я стою ни жива ни мертва.

– Алло?

– Э-э-э… привет. Хм, это я, – лепечу я. – Прости. Я хочу сказать, Зои. Это Зои.

– Ну привет! – радостно отвечает он. – Я счастлив, что ты позвонила.

Я буквально слышу его улыбку и начинаю потихоньку расслабляться.

– Итак… – начинаю я, не решаясь задать Эду сакраментальный вопрос, хотя заранее знаю ответ.

– Да, – коротко бросает он. – Я расстался с Дженни.

– Ох… – Судорожный вздох, нервный смешок, и я растерянно замолкаю.

Тогда инициативу берет на себя Эд.

– Итак. – Длинная пауза, я слышу его мягкое дыхание. И вот наконец он нарушает молчание: – Послушай…

– Похоже, нам надо встретиться.

– Похоже, что да. Вопрос – где? У тебя или у меня?

– Ты самый настоящий змей-искуситель! Скажи, ты по-прежнему в Лондоне?

– Да, по-прежнему в Лондоне. Может, встретимся попозже? Сходим куда-нибудь пообедать?

Я обдумываю его предложение. Единственное, чего мне действительно хочется, – провести ночь в объятиях Эда и больше его не отпускать. Но у нас непременно должно быть первое свидание, и этот момент настал. Обед так обед. Что ж, вполне нормально. Немного нормальности мне сейчас явно не помешает.

– Хорошо. С удовольствием.

Мы договариваемся встретиться в районе Ковент-Гардена. Эд знает там один симпатичный итальянский ресторанчик. Я тоже знаю этот ресторан. Ведь мы много лет там встречались. Однако я делаю вид, что слышу о нем впервые.

Я кладу трубку, и Джейн уже стоит у меня за спиной.

– Ну и куда вы идете?

– Ты подслушивала!

Джейн пожимает плечами:

– Естественно. А кто бы не стал? Так куда вы идете?

– Обедать. Ковент-Гарден. В восемь.

– Ага, променяла меня на парня!

– Ты что, против?

– Интересно, с какого перепуга я должна быть против? – Джейн бросает взгляд на часы. – Хотя это значит, что у нас только два часа, чтобы сделать из тебя роскошную женщину. Ну ладно, вперед!

Джейн несется в спальню, а я отправляюсь в ванную и включаю душ. Пока комната наполняется паром, я смотрю на свое расплывчатое отражение в запотевшем зеркале. Впервые за сегодняшний день у меня есть возможность остановиться и подумать, и мне хочется верить, что, возможно, я в результате буду счастлива.

Два часа спустя я готова, и Джейн пытается выставить меня из дому.

– Ну давай! А не то опоздаешь, а это, что бы ты там ни думала, вовсе не круто. – Она протягивает мне сумку. – Хорошо. Похоже, ничего не забыла. Деньги, ключи, косметику, зубную щетку… – Она лукаво улыбается в ответ на мой негодующий взгляд. – Что? Тебе не помешает быть в полной боевой готовности. Так?

Я закатываю глаза:

– Конечно так. И, Джейн?..

– Что?

– Спасибо тебе.

– Обращайся в любое время. – Джейн окидывает меня долгим взглядом, словно желая обнять. Но нет, она наклоняется ко мне, убирает со лба выбившуюся прядь и говорит с самым серьезным видом: – Разве я могла выпустить тебя из дому таким чучелом?

Я сердито хмурюсь, однако надолго меня не хватает, и мы начинаем дружно хихикать.

– Ну ты и нахалка! – Я клюю Джейн в щеку и поспешно расправляю несуществующие складки на майке. – Ладно, все путем. Пожелай мне удачи.

– Удачи. Надеюсь увидеть тебя завтра. – Джейн хитро подмигивает и выталкивает меня за дверь.

И вот я снова еду в поезде метро на встречу с Эдом. Сердце громко бьется в такт стуку колес. Я волнуюсь в предвкушении свидания – свидания из прошлого, когда мы еще оба были прежними.

Ведь если вернуться в 2013 год, то можно смело сказать, что мы с Эдом перестали быть друзьями, а тем более любовниками. В наших отношениях произошел критический перелом. Из нашей жизни исчезло понятие «мы», все помыслы были заняты исключительно попытками зачать ребенка, и в ходе этого процесса мы постепенно потеряли себя. А может, мне сейчас выпал уникальный шанс пойти другим путем, исправить прошлые ошибки и сказать Эду, что я по-прежнему люблю его, что он мой единственный, что я больше не буду зацикливаться на ребенке и снова стану ему хорошей женой?

От этой мысли у меня слегка кружится голова.

А вот и станция «Тоттенхэм-Корт-роуд». Я поспешно проталкиваюсь к дверям и вливаюсь в толпу пассажиров, направляющихся к выходу. Оставшуюся часть пути я иду пешком. Солнце по-прежнему ярко сияет на белесом небе, и у меня сразу поднимается настроение.

Я встречаюсь с Эдом!

В ресторан я прихожу на пару минут раньше условленного срока. Занимаю столик у окна и в ожидании Эда развлекаюсь тем, что разглядываю прохожих. Вот неспешно идущая рука об руку пара уступает дорогу мужчине в подвернутых слаксах и мокасинах, который сосредоточенно разговаривает по мобильному телефону. Тогда я позволяю себе немного пофантазировать. А вдруг этому парню в слаксах выпал тот же уникальный шанс, что и мне, и он повторно проживает этот день, попав в параллельную реальность? И хочет скорректировать прошлое, с тем чтобы изменить будущее? Конечно хочет. Кто ж от такого откажется!

Кто-то осторожно дотрагивается до моего плеча, я оборачиваюсь. Передо мной стоит Эд, и у меня перехватывает дыхание.

Его волосы выгорели на солнце и отросли почти до плеч. Косая прядь очень сексуально падает на один глаз. Эд явно постарался навести красоту, а теперь чувствует себя неловко в рубашке с коротким рукавом и узких джинсах. Вскочив с места, я бросаюсь к нему и заключаю в неуклюжие объятия.

– Ух ты, какой горячий прием! – удивляется Эд.

Мы садимся, и я неожиданно робею. Он кажется удивительно молодым; именно таким Эд сохранился в моей памяти, и поэтому мне трудно говорить.

Меня спасает появление официанта.

– Что будете пить?

– Я… э-э-э… Мне белого вина, пожалуйста. Большой бокал.

– А мне красного. Тоже большой, – просит Эд, а когда официант испаряется, поворачивается ко мне. – Похоже, нам не помешает выпить для храбрости, а?

– Определенно, – отвечаю я.

В разговоре возникает длинная пауза, и я нервно тереблю угол салфетки.

– Зо, прости, что надолго ушел в подполье, – наконец нарушает молчание Эд. – Разборки с Джен и прочее. Все оказалось сложнее, чем я думал.

Я киваю, выдергиваю из салфетки нитку, затем другую.

– Но теперь все определенно кончено, да?

– Определенно, – кивает Эд. – И не переживай. Я не сделал ничего ужасного. Она в порядке. Все отлично.

Он явно меня хорошо знает. Но теперь, пожалуй, пора сменить тему. И больше не говорить о Дженни.

– Спасибо.

– На здоровье. – Он бросает на меня осторожный взгляд. – Нервничаешь?

Посмотрев вниз, я обнаруживаю, что окончательно раздергала салфетку.

– Извини. Дурная привычка. – Я оставляю в покое салфетку и беру меню, но не могу вникнуть в смысл написанного.

Эд сейчас так близко, что хочется к нему прикоснуться, но нельзя, и это самая настоящая пытка. И все же в данный момент я, похоже, ни о чем другом не способна думать. Эд, задумчиво морща лоб и периодически облизывая кончиком языка губы, изучает меню. Я вижу на скатерти его тонкие, жилистые руки – коричневые, благодаря езде на велосипеде, с выгоревшим симпатичным пушком, – длинные пальцы задумчиво барабанят по столу, выстукивая какой-то ритм. Меня так и тянет их погладить.

– Готова?

Подпрыгнув от неожиданности, я поднимаю глаза и вижу, что Эд внимательно за мной наблюдает, а официант терпеливо ждет возле столика.

– Хм, да. – Лицо предательски горит, я рада, что Эд не может прочесть мои мысли.

Я заказываю первое, что приходит в голову: пасту с морепродуктами, именно то, что я потом постоянно заказывала, когда мы с Эдом приходили сюда. Официант уходит, я поворачиваюсь к Эду. Он смотрит на меня с нескрываемым любопытством:

– Зои, ты в порядке? Ты кажешься очень… рассеянной.

Если бы он только знал!

– Все отлично, честное слово! Я счастлива, что сижу здесь, с тобой.

– Я тоже. – Он осторожно берет мою руку, такое ощущение, будто через меня пропустили электрический ток. – Итак?

– Итак? – Я пожимаю плечами.

– Что теперь?

Серьезный вопрос. Что теперь? В последнюю встречу мы с Эдом мило болтали о нашей жизни, друзьях, работе. Но сейчас этого явно недостаточно. Слишком уж обыденно. Мне кажется – и эта мысль засела в моем подсознании еще утром, как только я открыла глаза, – что сейчас я получила идеальный шанс попытаться изменить прошлое. Да, до сих пор это не работало, ну и что с того? Кто посмеет утверждать, будто ничего не получится? Кто посмеет утверждать, будто эффекта бабочки больше не существует?

Мои мысли отчаянно мечутся в поисках вариантов. А их множество. Возможно, если я подниму тему потомства и с самого начала дам понять, что я пока не хочу детей (что не совсем так – я не хочу их сейчас, у меня есть другие первоочередные задачи, но, вполне вероятно, когда-нибудь я захочу родить ребеночка), то это как-то изменит ход событий. Возможно, если Эд поверит, что я вовсе не горю желанием заводить ребенка, то в будущем нам будет проще решить такой деликатный вопрос.

Достаточно непростая тема, чтобы поднимать ее на «первом» свидании, но, как мне кажется, я достаточно хорошо знаю Эда, а потому можно попробовать. Игра стоит свеч.

– Давай поговорим. Я имею в виду, серьезно. О нашем будущем, чего мы хотим и чего не хотим. – Эд явно заинтригован, и я продолжаю: – Ведь мы никогда не говорили о том, чего ждем от жизни, так? А я хочу знать.

Его лицо на секунду мрачнеет, но тут же проясняется.

– Ух ты! Ну ладно, о’кей. – Вид у него встревоженный.

– Можно я начну.

– Валяй.

Я делаю глубокий вдох:

– Ладно, в этом, конечно, нет ничего особенного, но мне всегда хотелось поездить по миру, повидать разные места. Но было ужасно страшно, я опасалась, что если прерву учебу в школе, в универе или уволюсь с работы, то не смогу вернуться. Поэтому я нигде не была, кроме Франции, куда мы с семьей ездили в отпуск. И вот теперь мне уже двадцать четыре, вполне зрелый возраст, а я вообще не видела мира. Но очень хочется. – Я поднимаю глаза. – Твоя очередь.

– Ладно. Ну, я немного попутешествовал, это факт, поэтому мои желания чуть-чуть другие. Ты ведь в курсе, что меня вырастила мама, мы, строго говоря, практически всегда были вдвоем. – (Я согласно киваю.) – И это здорово. Просто замечательно. Моя мама – замечательная. Но в квартире всегда было слишком тихо, а я в основном играл в одиночестве, или с кузенами, или с еще более дальними родственниками. И мне всегда хотелось узнать, каково это иметь большую семью, крепкий деревенский дом, полный детей, огромный сад, где можно было бы играть. Согласен, я рисую слишком идиллическую картинку, и все это пустые фантазии, но только не в том, что касается детей. Вот детей мне точно хотелось бы иметь. – Должно быть, я страшно побледнела, потому что Эд, бросив на меня пристальный взгляд, добавляет: – Ты спросила, я ответил.

– Все верно, – выдавливаю я жалкую улыбку.

– А как насчет тебя? Чего именно ты хочешь? Выйти замуж? Обзавестись детьми? Работать?

Вопрос на засыпку. Ответ на него может кардинально изменить мое будущее, но у меня нет времени на обдумывание.

– Ну… – Я делаю паузу, чтобы собраться с мыслями. Мои слова должны звучать искренне и правдиво. – Боюсь, я и сама не знаю. Мне бы хотелось выйти замуж, а вот насчет детей – я пока не уверена. Конечно, все женщины планируют рано или поздно, а может, прямо сейчас завести детей. Однако когда я представляю себе, как изменится моя жизнь после рождения ребенка, то, честно говоря, начинаю сомневаться. Мне нравится мой нынешний образ жизни, нравится моя работа, да и вообще, насколько тебе известно, я очень амбициозна. Я хочу много работать, сделать карьеру, стать успешной. Конечно, мне всего лишь двадцать четыре, и со стороны может показаться, что я успею еще сто раз передумать, но, по правде говоря, пока я определенно не вижу себя матерью семейства. По-моему, это не то, что мне хочется.

Закончив свой монолог, я устало откидываюсь на спинку стула. Эд смотрит на меня, и выражение лица у него какое-то странное.

– Вау!

– Ты спросил, я ответила, – слабо улыбаюсь я.

– Да, спросил. Но уж больно безапелляционно все это звучит. Слишком уверенно.

– Я и вправду абсолютно уверена. На данный момент. Кто знает, что нас ждет в будущем… – Осознав всю грустную иронию своего заявления, я невольно вздрагиваю. – Но сейчас я думаю вот так.

Повисшая тишина кажется мне настолько гнетущей, что я испытываю явное облегчение, когда официант приносит еду. Некоторое оживление за столом: звон столовых приборов, комментарии насчет внешнего вида поданных блюд, просьбы передать пармезан, перец, налить вина – все это позволяет расслабиться и на время забыть о неприятном разговоре. Я ковыряю свою пасту с морепродуктами, стараясь не встречаться с Эдом глазами, ведь он наверняка догадается, что я лукавлю.

Я понимаю, что своей жестокостью и прямолинейностью разбила его мечты об идеальной семье, которыми он рискнул поделиться. Окажись на его месте кто-либо другой, это не имело бы принципиального значения. После первого свидания еще рано строить планы насчет совместной жизни. Но у нас с Эдом есть общее прошлое – более того, я знаю, что ожидает нас в будущем, – и наша встреча – нечто большее, чем просто первое свидание. Мы притираемся друг к другу, планируя быть вместе.

Остается только надеяться, что изложенные мной тезисы не разрушили эти планы.

– Может, я немного переборщила? Была слишком резкой?

Взгляд Эда остается непроницаемым.

– Нет, не резкой. Ни в коем случае. – Он останавливается, подбирая слова. – Но я очень надеюсь, что наши разные взгляды на жизнь не помешают нам быть вместе. Надеюсь, это не станет дурным предзнаменованием.

У меня екнуло сердце.

– Господи, нет, конечно! Я так не думаю. Я хочу сказать, что в конце концов пары всегда притираются, разве нет? Мы ведь так молоды. У нас впереди еще куча времени, чтобы подумать.

Эд на секунду-другую задерживает на мне взгляд и в конце концов решает сменить тему:

– Ты права. Не стоит начинать с этого наше свидание. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как насчет музыки? Ты по-прежнему фанатка жуткого хеви-метала, от которого балдела во время учебы в универе?

– Жуткого? Ты говоришь прямо как мой папа.

– Это потому, что у твоего папы хороший вкус.

– Это потому, что мой папа вообще не разбирается в музыке. И вообще, мне казалось, тебе нравится моя музыка!

– Только кое-что. Но эти кошачьи вопли! Нет уж, увольте. Хотя если дашь мне послушать «Роллинг стоунз», – ради бога, в любой день.

– Непременно дам, – киваю я. – А кстати, что случилось с твоей группой? Насколько я понимаю, эти лабухи обломали тебя с записью? – Я пытаюсь скрыть усмешку, но, похоже, не слишком удачно.

– Нет, они просто плохо понимают, что теряют, – ухмыляется Эд. – А если честно, Зо, мне нравится играть на гитаре, но группа у нас была дерьмовая. Я сильно сомневаюсь, что музыка – это мое будущее.

– Тогда что твое будущее? Надеюсь, ты не собираешься до конца жизни продавать кулеры для воды?

– Нет, никаких кулеров. Работа торговым агентом разъедает душу. Впрочем, она сослужила мне хорошую службу, ведь я сумел найти тебя.

Его лицо снова становится серьезным, и я ликую в душе.

– Так и есть. Да здравствуют кулеры для воды!

– Пожалуй, за это стоит выпить. За кулеры и всех тех, кто ими пользуется. И за нас, куда бы это нас… – он обводит пространство между нами рукой, – ни завело.

Мы чокаемся и пьем, погруженные каждый в свои мысли.

Когда мы заканчиваем есть, ресторан начинает потихоньку пустеть, но мы остаемся сидеть, держась за руки и хихикая, точно дети. Хозяева ресторана наверняка на нас дико злятся, но мне наплевать. Быть может, это мой последний день с Эдом, и я хочу остановить мгновение.

Но все хорошее когда-нибудь кончается, и мы больше не можем растягивать удовольствие. Остатки десерта лежат на тарелках, растаявшее мороженое и потеки от шоколадного торта, наши бокалы пусты и захватаны жирными пальцами, поскольку мы весь вечер вертели их в руках. И вот уже все гости ушли, остались только уныло слоняющиеся официанты, которым явно не терпится поскорее закрыть заведение, но элементарная вежливость не позволяет им выставить нас вон.

Ужасно жаль расставаться с Эдом, но я не могу пригласить его в нашу квартиру. Джейн наверняка устроит ему допрос с пристрастием, а мне хочется его от этого избавить, по крайней мере на сегодня. И вообще, я категорически не желаю ни с кем его делить. Поэтому я делаю нечто такое, что совершенно не в моем духе.

– Может, все-таки пойдем к тебе?

Я немного пьяная от вина и осознания того, что он мой и любит меня – возможно, пока еще нет, но очень скоро точно полюбит, – и это придает мне смелости.

– Что ж, тогда пошли! – Эд платит по счету и торопливо тащит меня за руку к метро.

Меньше чем через час мы уже в его квартире. Эд наливает нам по бокалу вина. Мне кажется, будто душа, отделившись от тела, парит под потолком и, точно в кино, наблюдает за тем, как разворачиваются события. Эд здесь, он мой, счастье вовсю пенится в груди, взрываясь радостными пузырьками.

С бокалом в руке я присаживаюсь на краешек дивана и жду, когда Эд сядет рядом. Но Эд останавливается и, протянув мне руку, говорит:

– Брось, к чему эти игры? Пошли в постель.

– Надо же, какое романтическое предложение! – улыбаюсь я и, взяв его за руку, встаю с дивана.

– Ну, ты ведь меня знаешь, – пожимает плечами Эд.

Эд притягивает меня к себе, мы падаем на его кровать, наши тела жадно сплетаются. Боже, какое это потрясающее чувство – снова оказаться в его объятиях! Его губы буквально обжигают мою кожу, ведь я так истосковалась по нему. Я с трудом верю, что Эд здесь и все это не сон.

А затем я лечу в бездну, и мне уже все равно, изменит ли наша ночь что-нибудь или нет.

Потом мы молча лежим на кровати, наблюдая за тенью ветвей в оранжевом свете фонаря за окном, и впервые за много месяцев, а может, лет я чувствую себя абсолютно счастливой. Ведь даже в самых смелых фантазиях я не могла представить себе, что снова увижу Эда! И тем не менее я здесь. Я покоюсь в объятиях Эда, наблюдая за тем, как мерно вздымается его грудь, и мало-помалу расслабляюсь. И наконец закрываю глаза.

Очнувшись, я не сразу понимаю, где нахожусь. Честно говоря, я сама точно не знаю, что ожидала увидеть, но, к моему удивлению, я по-прежнему лежу, опустив голову на плечо Эда. Я осторожно сажусь и оглядываюсь по сторонам. Солнце неуверенно пробивается через щели жалюзи, кругом царит полумрак, но даже в этом тусклом свете я вижу, что мы в той же самой комнате, явно на следующее утро после памятного свидания. На полу свалены мои шмотки, рядом – одежда Эда; на столе у окна бокалы с недопитым вином, забытым в пылу страсти. Воспоминания вгоняют меня в краску, я мечтательно улыбаюсь.