Текст книги "Сладостный обман"

7

Услышав стук в дверь, Эллен не сразу оторвала взгляд от текста – на будущей неделе ей предстояло играть роль Клеопатры. Королевский театр менял репертуар часто, но Эллен не страдала от этого, в отличие от остальных актеров, чтобы запомнить роль, ей нужно было прочитать ее всего один раз. К тому же Клеопатру она уже играла и роль помнила хорошо.

– Мне пойти открыть дверь? – спросил Ричард. Он сидел за небольшим столиком и раскладывал модный пасьянс. Был полдень. В это время Эллен и Ричард обычно просто сидели вдвоем, наслаждаясь покоем.

Стук повторился, затем еще раз, уже более настойчивей.

– Ричард, пойди открой, пожалуйста, – попросила Эллен. – Наверное, это посыльный из театра. Я попросила Джона предупредить меня, если время репетиции изменится.

Ричард отложил колоду и направился к двери. Открыв ее, он увидел на пороге мальчишку-рассыльного в потертых, рваненьких штанишках и стоптанных башмаках. В руках он держал огромную корзину с экзотическими фруктами.

– Прислано для мисс Скарлет! – торжественно выкрикнул мальчишка, протягивая корзину Ричарду. Тот, явно не желая принимать ее, вопросительно посмотрел на Эллен. Девушка встала и, подойдя к двери, сунула в ладонь мальчика монетку. Спрашивать, от кого пришел такой дорогой подарок, Эллен не стала – это и так было ясно без слов.

– Я думал, что ты попросила его больше ничего не присылать тебе, – недовольно заметил Ричард.

Эллен взяла корзину. Освободившись от ноши, мальчишка кивнул и вприпрыжку побежал по улице.

Заметив лежащую среди фруктов записку, Ричард помрачнел.

– Понятно. Когда губы твои шепчут «нет», то глаза говорят «да», – сказал он и направился к карточному столику.

Ричард снова разложил пасьянс, а Эллен расположилась на диване, поставив рядом с собой корзину. Ей было неприятно, что Ричард и Кэвин продолжали ненавидеть друг друга. Не такими она хотела бы видеть их отношения. Но знала она и другое – даже если бы она прекратила встречаться с Кэвином, совершенно забыла о нем, то его не забыл бы Ричард. Нанесенная его сердцу рана еще долго продолжала бы кровоточить. «А, раз так, – решила Эллен, – то пусть уж он знает и о существовании Кэвина, и о том, что я поддерживаю с ним отношения».

– Мы не виделись с того вечера, как он привез меня сюда, – ответила Эллен.

– Я знаю только то, что ты говоришь мне, – угрюмо отозвался Ричард.

Эллен нахмурилась, но не стала начинать бессмысленный спор. Взяв записку, она прочитала: «Всего один, последний раз. Придите». Она свернула листок и бросила его обратно в корзину.

– Вы очень хорошо знаете, барон Ричард Чэмбри, что я не лгу вам, – с вызовом в голосе произнесла Эллен и смерила его возмущенным взглядом.

«Он уезжает. Что ж, наверное, мне нужно сходить к нему попрощаться. Ведь он так много сделал для меня», – раздумывала Эллен, обманывая себя, а самой нестерпимо хотелось встретиться с Кэвином. Ей многое нужно было сказать ему, и прежде всего об опасности, которая грозит и их отношениям, и ей самой.

И она не станет заходить в его квартиру, просто подойдет к двери, вызовет его и здесь же поговорит с ним. Она не даст ему возможности очаровать ее, она будет стойкой. Нет, даже не стойкой, она будет холодной, потому что это – ее прощальный визит. Она просто поблагодарит Кэвина за все, что он для нее сделал, попрощается и уйдет.

Разумеется, она ни словом не обмолвится о том, как много значит для нее их дружба. Она придала ей сил и уверенности в себе, помогла ощутить себя любимой и любящей. Кэвин сделал для нее столько же, сколько и Ричард. Он дал ей понять, что нет ничего постыдного в том, что женщина всегда играет роль соблазнительницы. Таков уж ее удел, и он отведен ей самой природой. Кэвин помог ей забыть о том унижении, которое она испытывала, ложась в постель с бессильным мужем. Его тщетные попытки обладать ею до сих пор жгли ее память. Именно Кэвин убедил ее в том, что когда-нибудь она встретит мужчину, которого полюбит горячо и страстно, и тогда жизнь ее обретет иной, неведомый пока смысл. Любить душой и сердцем – вот чему научил ее Кэвин.

Эллен подняла голову. Ричард продолжал делать вид, что увлечен пасьянсом. Она подошла к нему и положила руку ему на плечо.

– Кэвин просит меня прийти к нему попрощаться, – заговорила она и почувствовала, как дрогнула рука Ричарда. – Мой милый, заботливый и добрый мой Ричард… Конечно же, я пойду к нему. И мне не нужна будет твоя защита. Кстати, для этого хватит и кучера. Нет, лучше я возьму с собой служанку, так тебе будет спокойнее.

Ричард, видимо, хотел было возразить, но сдержался.

– Иди, если считаешь нужным, – наконец выдавил он из себя. – И не нужно никаких служанок, я не хочу приставлять к тебе шпионов.

– Как хорошо, что ты меня понимаешь, Ричард. Ведь пожелай я сблизиться с ним, я бы давным-давно сделала это.

Ричард раскладывал пасьянс, но руки его заметно дрожали. Он едва сдерживал охватывающий его гнев.

– Наверстать упущенное не поздно и сейчас, – резко произнес он.

Несколько минут Эллен в задумчивости постояла у двери, ведущей в квартиру Кэвина. Служанку она оставила внизу, в карете, приказав дожидаться ее.

Насколько Эллен была смелой и решительной в своих мыслях дома, настолько же робкой она оказалась здесь. Теперь ей не хватало смелости даже постучаться. Несколько раз она поднимала и опускала руку. Дрожащей рукой она потрогала висящее у нее на шее маленькое распятие, принадлежавшее когда-то ее матери. Из ее головы вылетели все заготовленные фразы, она уже не знала, о чем хотела сказать Кэвину. О том, что их отношения закончились? Или о том, что ей больше всего на свете хочется сохранить их? Говорить ли ей о любви? Но что она сама знает о ней? Да к тому же слишком неподходящей была эта тема в тот распутный век. И какая может быть любовь у актрисы, живущей на содержании? Говорить о любви в ее ситуации – это просто смешно.

Но, может быть, именно в ее положении зарождающийся цветок любви и становился дороже? Кэвин понимал это. Но понимал ли? Во всяком случае, Эллен хотелось в это верить.

Она тяжело вздохнула. Она никак не ожидала, что на деле последняя встреча с Кэвином превратится для нее в столь трудную задачу.

Она решила, что не станет говорить с ним о любви, и прежде всего потому, что он не давал ей никаких обязательств и обещаний. И больше того – он ясно дал понять, что после последней встречи он не будет пытаться увидеть ее.

Измученная сомнениями, Эллен все же собралась с силами и постучала. Ошеломленная, она стояла неподвижно, вслушиваясь в биение своего сердца. Она уже начинала подумывать, что Кэвина нет дома, как вдруг послышались легкие шаги, скрип открываемой двери и веселые мужские голоса.

Дверь открылась, и на пороге показался мальчик-мавр лет десяти-двенадцати, в пестром халате и высоком тюрбане. По-английски он говорил хорошо, только с легким восточным акцентом.

– Да, хозяин дома, – ответил он на вопрос Эллен. – Мисс позволит узнать ее имя?

Нервно теребя ленту банта, Эллен молчала. Она никак не ожидала встретить у Кэвина гостей. Значит, он не рассчитывал, что она придет сразу после того, как получит записку.

Мальчик изучающе рассматривал ее.

– Скажи хозяину… что пришла мисс… Эллен.

– Мисс не желает войти? – Мальчик широко отворил дверь и, поклонившись, отступил, давая Эллен возможность войти.

– Нет-нет, – испуганно замахала она руками и подалась назад, стараясь остаться не замеченной гостями Кэвина. – Передай хозяину, что я пришла ненадолго, всего на минуту.

С видимой неохотой темнокожий мальчик закрыл дверь. Эллен осталась одна, но не прошло и минуты, как дверь снова отворилась. На этот раз она увидела Кэвина. Он был одет в голубоватого цвета панталоны, легкую льняную рубашку; его длинные волосы, зачесанные назад и перевязанные на затылке, напоминали конский хвост. Наверняка эту прическу он перенял от дикарей, но при всей своей неожиданности она очень шла ему.

Глаза их встретились. Кэвин взял руку Эллен и приник к ней губами.

– Входи, Эллен. Признаться, я не ожидал, что ты придешь. У меня гости, но ты не стесняйся. Это мои друзья, они только вчера приехали из Америки.

Эллен почувствовала, как в ней просыпается непреодолимое желание, и, испугавшись, выдернула руку. «Я должна быть сильной и неприступной», – подумала она, не отрывая влюбленного взгляда от завораживающих глаз Кэвина.

– Нет, я не буду заходить к тебе, – проговорила она и опустила голову.

– Ну, конечно, – протянул Кэвин с ноткой презрения в голосе. – Ты же не хочешь, чтобы тебя видели. Ты же боишься, что Ричард может узнать о твоем посещении. Хорошо, сейчас я попрошу гостей удалиться. – Он повернулся, чтобы вызвать слугу, но Эллен остановила его:

– Пожалуйста, Кэвин, не нужно. Не из-за Ричарда я отказываюсь заходить к тебе. Я просто не хочу оставаться с тобой долго. Я пришла, чтобы сказать тебе… – Прижав к груди руки, Эллен тщетно пыталась вспомнить, что же такое она собиралась сообщить ему.

Кэвин вышел из залы и прикрыл за собой дверь, из-за которой доносились мужские голоса. В коридоре стало тихо. Он внимательно посмотрел на девушку.

– Что случилось? – спросил он. – Ричард выгнал тебя? Не горюй, любовь моя, моя квартира к твоим услугам. Разве я не говорил, что ты можешь переехать ко мне в любое время? Места нам здесь вполне хватит, – улыбнулся он.

«О Боже, еще немного, и я буду не в силах уйти отсюда», – в отчаянии подумала Эллен и до боли сжала ладони.

– Послушай, Кэвин. Ричард вовсе не выгнал меня.

– Но ведь он же запретил тебе видеться со мной! – удивленно воскликнул Кэвин. – И ты наверняка пришла сказать мне, что не будет больше ни встреч, ни ужинов…

– Да нет же. Ну, в общем, ты знаешь… – говорила Эллен, стараясь не смотреть ему в глаза. – Да, нам не нужно больше встречаться, но это мое решение, а не Ричарда, – произнесла она и заставила себя посмотреть на него.

Услышав это, Кэвин опустил голову.

Наступило тяжкое молчание. Первой его нарушила Эллен. Она слегка коснулась его руки.

– Кэвин, я не буду тебе ничего объяснять…

– Эллен, клянусь королевским знаменем, я совершенно не понимаю ни тебя, ни твоего Ричарда. Что же это за человек, если он разрешает своей женщине, кем бы она ему ни была, встречаться с другим мужчиной? И почему ты в этом случае отказываешься от меня? Черт подери, да что ты так привязалась к своему Ричарду? Кто он тебе?

Эллен вспыхнула.

– Кэвин, я предупреждала тебя, чтобы ты не вмешивался в наши отношения, – раздраженно ответила она. – Ричард – мой защитник, и это все, что я могу тебе сказать.

Кэвин презрительно хмыкнул.

– Хорошо же он тебя защищает, если с его позволения ты пришла сюда.

– Нет, – сказала Эллен. – Ты не в счет.

– Тогда от кого же он защищает тебя? И от чего? – Кэвин обнял девушку за талию и слегка прижал к себе. – Расскажи-ка мне, дорогая моя, все свои тайны, и мы посмотрим, может быть, я смогу дать тебе более надежную защиту. – Эллен молчала, и он снова заговорил: – Я не раз говорил тебе, что мне совершенно все равно, кто ты есть и кем была. На свете нет ничего такого, что нельзя было бы исправить, Эллен. Скажи мне, что тебя тревожит? Твое прошлое? Тогда доверься мне, говори, чем я могу помочь тебе?

Губы Эллен дрогнули.

– Кэвин, ответь мне: я тебе не безразлична? – прошептала она.

Он сильнее привлек ее к себе.

– Эллен, ты околдовала меня. Я не могу жить, если тебя нет рядом со мной. И я не хочу, чтобы ты уходила… Во всяком случае, не сейчас. И не так…

– Кэвин, я – опасная женщина, – еле слышно проговорила она.

Их губы сомкнулись в коротком нежном поцелуе.

– Почему ты все говоришь Ричарду и ничего не можешь сказать мне? – продолжал настаивать Кэвин. Эллен откинула голову, опьяненная поцелуем.

– Нет, Кэвин, я не могу тебе этого рассказать.

Он снова поцеловал ее, на этот раз крепче. Не в силах больше сдерживать себя, Эллен прильнула к Кэвину и обняла его. Ей так хотелось, чтобы он понял ее отчаяние, догадался, что и ей терять его также тяжело.

Она страстно желала отдать Кэвину свою любовь. Скрывать свои чувства дольше Эллен считала бессмысленным. Да, она любила Ричарда, но желание принадлежать мужчине физически становилось все сильнее и сильнее. Ее уже не могли бы остановить даже предупреждения Ричарда о нависшей над ней опасности. Эллен не знала, кто такой Кэвин Меррик, да и не желала знать. Она хотела его. Все вдруг потеряло для нее смысл и стало безразличным: и разумные слова Ричарда, и боязнь встретить Ханта. Одного поцелуя Кэвина оказалось достаточно, чтобы Эллен стало все равно, где находится Хант, – в Англии или во Франции. Даже если бы он оказался вдруг здесь, рядом, она бы, наверное, и бровью не повела. Она бы его попросту не заметила.

Кэвин провел рукой по ее волосам и снова поцеловал ее. Эллен чувствовала, что теряет голову. Она ощутила жаркое прикосновение его рук на своей груди и тихо застонала.

– Кэвин, – томно прошептала она. Пальцы ее скользили по его плечам, Эллен чувствовала запах его растрепавшихся волос. Он же продолжал ласкать и покрывать жаркими поцелуями ее грудь. – Кэ-э-эвин, – простонала она, задыхаясь от страсти. Эллен и хотела его, и в то же время страшилась своего разгоравшегося желания. Она понимала, что ей следует немедленно остановиться, или она потеряет свою невинность прямо здесь, на лестнице. Она почувствовала тугие толчки, его наливающуюся кровью плоть, и ее дрожащие колени начали предательски раздвигаться.

– О, Кэвин, прошу тебя, только не здесь, – взмолилась Эллен.

Он с трудом оторвался от ее губ.

– Скажи мне, что ты не уйдешь от меня, – зашептал он. – Поклянись, что мы еще встретимся.

Она закрыла глаза и, ослабев, пошатнулась. Прижавшись спиной к стене, Эллен едва слышно прошептала:

– Да.

– Да? – переспросил он ее и снова приник к ее губам.

– Да, – повторила Эллен, уворачиваясь от его поцелуев. – Да, – снова проговорила она и, открыв глаза, увидела перед собой пылающие страстью глаза Кэвина. «О, милый, отныне моя жизнь – в тебе», – подумала Эллен.

Кэвин положил голову на ее грудь, его рука нежно скользнула по бедру Эллен. Приподняв край рубашки, он начал гладить ее ноги.

– Прости меня, я никак не ожидал, что сойду с ума настолько, что захочу тебя прямо здесь.

Она наслаждалась прикосновением его руки. Тело ее подрагивало.

– Не таким я представлял себе наше первое любовное свидание, – продолжал говорить Кэвин. – Я думал, что все пройдет романтичнее. Или по крайней мере в другой обстановке.

Она рассмеялась и, покраснев, стыдливо обхватила лицо руками.

– Не нужно извинений, Кэвин. Я сама виновата. Это я поддалась на твои ласки. Наверное, я все-таки страшная развратница, – Эллен покачала головой.

– Кто? Ты? – удивленно воскликнул Кэвин. – Милая моя Эллен, ты – самая целомудренная женщина на свете.

Она опустила голову и прижалась к его плечу.

– Ты назвал меня милой… Меня, актрису, к тому же еще и содержанку.

Он легонько дотронулся до ее груди.

– Эллен, сердце подсказывает мне, что в твоих отношениях с Ричардом что-то не так. Уверен, что ты никакая не содержанка. Я чувствую это, а чувства, дорогая Эллен, никогда не обманывают.

Эллен насторожилась.

– Мне пора идти, – сказала она. – А не то сюда придет бесчувственная служанка или еще более бесчувственный кучер, – Эллен расхохоталась. Она высвободилась из объятий Кэвина и стала поправлять одежду и прическу.

– Приходи ко мне сегодня вечером, – сказал он. – И ты поразишься тому, какой прекрасной будет наша первая ночь.

Эллен замотала головой и отступила, словно опасаясь, что Кэвин подхватит ее на руки и унесет к себе. Оглядев помятую юбку и кофточку, Эллен поморщилась.

– Нет, сегодня я прийти не смогу. Во всяком случае, не сюда. Может быть, встретимся в какой-нибудь гостинице?

– Эллен, не бойся меня. Я не буду заставлять тебя делать того, чего ты не хочешь. Клянусь тебе, я не из тех, кто находит удовольствие в насилии.

Эллен коснулась ладонями своих щек и почувствовала, как они горят. Даже находясь в нескольких шагах от Кэвина, она чувствовала его магическое притяжение и силу его страсти. Она словно вливалась в Эллен, заставляя жаждать его объятий, его поцелуев, его любви. Но Эллен отдавала себе отчет в том, что их отношениям не суждено существовать долго. Пройдет день, два, ну месяц, и они расстанутся. И что тогда? Останутся боль и отчаяние, глубокая душевная рана и горечь потери. Так не лучше ли обуздать это наваждение и не отдаваться страсти, если впереди такой печальный конец? Ведь иного и быть не могло! Увы, все это Эллен понимала слишком хорошо.

– Не тебя я опасаюсь, – покачала она головой и посмотрела на Кэвина, надеясь найти в его глазах понимание. – Нет, я боюсь себя, своих чувств. Я не могу, не имею права бездумно распоряжаться своей судьбой. Я обязана знать человека, которому отдам себя.

Кэвин лукаво усмехнулся:

– Разве наша встреча в таверне не показала тебе, что на меня можно положиться?

Неожиданно Эллен, словно бесшабашная девчонка, уселась на перила лестницы и принялась беззаботно болтать ногами.

– Да, – кивнула она. – Показала. Вот давай там и встретимся.

– А как же твой Чэмбри? Ты совсем забыла о нем. Или он покидает Лондон?

Эллен посмотрела на носки своих маленьких туфелек, выглядывающих из-под юбок.

– Разве ты забыл, что Ричард разрешил мне прийти к тебе? И завтра вечером я тоже скажу ему, куда отправляюсь.

– Ты знаешь, мне что-то не очень хочется драться с ним на дуэли, – задумчиво произнес Кэвин. – Да и вообще я считаю дуэль жестоким и бессмысленным занятием. Они уносят жизнь людей из-за совершеннейших пустяков. Однако, – он коснулся локона, ниспадающего на грудь Эллен, – если Ричард все же решит вызвать меня на дуэль, то передай, что я буду ждать его на Гудмен-филдз.

– Ричард не станет драться с тобой, – уверенно сказала Эллен. – Ты плохо представляешь себе, что он за человек.

Глаза Кэвина настороженно сузились.

– А каким, по твоему мнению, я должен представлять себе человека, которого терпеть не могу? – с вызовом в голосе произнес он.

Эллен спрыгнула с перил.

– Ладно, Кэвин, мне действительно пора идти, – сказала она и направилась вниз, но Кэвин бросился к ней и взял за руку.

– А где же прощальный поцелуй? – улыбаясь, спросил он.

Эллен не успела опомниться, как губы ее возлюбленного прильнули к ее губам. Поцелуй оказался крепким, но недолгим. Эллен удалось вырваться из его объятий.

– Мэри! – крикнула Эллен, смеясь. – Подойди-ка сюда! Все, Кэвин, хватит на сегодня поцелуев, – прошептала она, поворачиваясь к нему. – Я покидаю тебя.

Пока она спускалась, Кэвин не сводил с нее глаз.

Уже на нижней ступеньке она обернулась и послала ему воздушный поцелуй. Он помахал ей в ответ. Эллен улыбнулась, толкнула дверь и вышла на улицу…

– Прости, я не понял тебя. Как ты сказала?

Эллен сидела у ночного столика в одной прозрачной рубашке. Тонкие чулки съехали до самых щиколоток.

– Ричард, ну, пожалуйста, не сердись на меня. Кроме того, мне просто некогда с тобой ссориться, через час мне нужно быть в театре.

– Эллен, мы же договорились с тобой, что я больше не услышу ни слова об этом человеке. Вчера ты говорила, что идешь попрощаться с ним, а вместо этого получается, что ты все больше и больше привязываешься к нему.

– Уже привязалась, – вздохнула Эллен, проводя по волосам изысканной расческой, серебряная ручка которой была сделана в виде извивающейся рыбки.

– Ты хочешь сказать, что уже ложилась с ним в постель?

Эллен посмотрела в зеркало, где отражалось взволнованное лицо Ричарда, и подумала: «О, как бы я хотела, чтобы это случилось».

Ричард покачал головой и тихонько выругался по-французски:

– Да, Эллен, а более подходящего времени для любовных утех ты не могла бы выбрать?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что Хант вернулся в Англию, – ответил Ричард, пристально глядя на Эллен.

Пальцы Эллен дрогнули, расческа застыла в воздухе, не прикоснувшись к волосам.

– Когда? – с тревогой в голосе спросила Эллен.

– С неделю назад, кажется, – ответил Ричард.

– Почему же ты мне сразу об этом не сказал? – она повернула к нему гневное лицо. Ей хотелось закричать, заплакать, но Эллен понимала, что для истерики сейчас еще более неподходящее время, чем для флирта. – Ты сам когда узнал о его приезде?

Ричард присел на краешек кровати.

– Всего лишь вчера, – ответил он.

Эллен охватил панический страх. Она никак не ожидала услышать такую ошеломляющую новость. Но тем не менее она пыталась успокоиться.

– Ты видел его? – спросила она, немного придя в себя.

– Нет, лорд Эдмонд говорил мне, что в Англию вернулся, как он выразился, «альбинос». Сама понимаешь, что это Хант, больше у нас подобных чудовищ нет.

Она села на кровать рядом с Ричардом и стала натягивать чулки. Какой ужас! Всего минуту назад Эллен была весела, вспоминала вчерашнюю встречу с Кэвином, готовилась к новой, и вот на тебе. В мгновение ока мир сразу изменился, приобрел кровавый оттенок. Как ни старалась она избежать опасности, как ни защищал ее Ричард, беда сама нашла их обоих. На глазах рушилось все, что они с таким трудом построили.

– Как ты думаешь, он может появиться в театре? – спросила Эллен. Ей хотелось спросить: «Узнает ли он меня?», но даже сама мысль об этом казалась ей ужасной. Но Ричард обо всем догадался.

– Он не только придет в театр, он сразу же узнает тебя, но шум поднимать не будет. До тех пор, пока письмо у тебя, ты можешь чувствовать себя в относительной безопасности. Он не станет звать стражу и обвинять тебя в убийстве мужа. Как человек умный, он поймет, что, пока письмо в твоих руках, его жизнь зависит от твоего решения. Так что в данной ситуации вы оба находитесь в одинаково неприятном положении, но сильной угрозы для тебя нет. Но вот если письмо исчезнет… Есть одно обстоятельство, которое меня весьма беспокоит.

– Мне даже страшно спрашивать тебя, но уж лучше говори, что это за обстоятельство.

– Вчера тот же лорд Эдмонд сообщил мне, что в Лондоне появился некий таинственный человек, который выдает себя за брата покойного лорда Вакстона. И ты знаешь, чем он занимается?

Эллен испуганно замотала головой.

– Разыскивает убийцу своего брата.

Эллен сбросила рубашку и начала надевать принесенные служанкой юбки. Движения ее были нервными и суетливыми.

– Но единственный брат Уолдрона погиб, – сказала она. – Он утонул несколько лет назад.

– Тем хуже для тебя. Значит, этот мнимый брат – шпион Ханта. Или, в лучшем случае, какой-нибудь мошенник, сейчас подобных искателей чужих денег и титулов много бродит по стране. А состояние Уолдрона, кстати, здесь, в Лондоне, ждет своего законного владельца. Но это неважно, кем бы ни был этот человек, он все равно опасен.

Эллен начала догадываться, к чему клонит Ричард, но подтверждение своей догадки хотела услышать от него самого.

– Что же ты в таком случае предлагаешь?

– Немедленно уезжать из Лондона в мой родовой замок, в Эссекс. – Нагнувшись, он поднял с пола рубашку и бросил ее на кровать. – Уверен, что моя мать с радостью примет нас.

– Я не поеду, – ответила Эллен с неожиданной резкостью в голосе, затем добавила чуть мягче: – По крайней мере не сейчас.

Она надела корсет и посмотрела на Ричарда.

– Нет, – решительно повторила она, – я не стану убегать.

– Ты с ума сошла, Эллен. И поедем мы не навсегда, всего на несколько недель. Нам нужно узнать намерения Ханта и этого таинственного «братца». На это уйдет не больше месяца, ну максимум – два.

Эллен повернулась спиной к Ричарду, и он помог ей зашнуровать корсет.

– Нет, Ричард, хватит с меня побегов. В тот раз я убежала, потому что мне действительно грозила опасность, но сейчас я уверена в себе. И я не могу бросить театр. Кстати, что, собственно, может мне сделать Хант? Ну хорошо, узнает он меня, а дальше что? Он же понимает, что настаивать на моем аресте довольно опасно. Ты же сам знаешь, что слуг короля могут арестовать только с его личного разрешения.

– Так вот как тебя покорил Меррик.

Эллен вскочила, на ходу подхватила с пола туфли и, подойдя к туалетному столику, начала надевать их.

– Неправда, – ответила она. – Не из-за него я остаюсь. А ты, пожалуйста, не ревнуй меня.

– Да, я ревную! – воскликнул Ричард. – И завидую ему! Я столько сделал для тебя, а теперь оказывается, что все это достается ему. Выходит, что я приготовил тебя для него. А ты рвешься к нему, потому что с ним ты получишь то, чего не могу тебе дать я.

– Ты можешь говорить и думать что угодно, но в одном ты ошибаешься – я остаюсь не из-за Меррика. Ричард, – ласково заговорила она, – ну почему ты так его ненавидишь? Ведь ты же знаешь, как я люблю тебя.

– И его тоже, – в голосе Ричарда звучала обида.

– Возможно, – неуверенно ответила Эллен и отвернулась. На минуту она задумалась и вновь заговорила: – Не знаю… Те чувства, которые я испытываю к Кэвину, не назовешь любовью… Это просто физическое влечение, а оно не может длиться вечно.

– Тем не менее ты любишь этого проходимца, – зло ответил Ричард, вскакивая с кровати. Эллен приблизилась к нему и прильнула к его спине.

– Ричард, я же говорила тебе, что Кэвин скоро уедет. Он совсем ненадолго стал частью моей жизни, причем не самой главной. И не могу я уехать. Я правда очень люблю театр и не хочу с ним расставаться. Да и тебе тоже не хотелось бы бросать друзей. И скажи, разве наши отношения стали хуже? Мы оба свободны, делаем то, что нам нравится. Ричард, мне так хорошо с тобой, – она положила голову ему на плечо. – Ну зачем ты все рушишь своей нелепой ревностью? Ведь я уже не та, что была прежде. Я не желаю быть той, всеми презираемой женщиной, которая обязана проводить свою жизнь в четырех стенах. Да я уже и не смогла бы стать такой.

– А разве я прошу тебя жить взаперти? – Ричард повернулся к Эллен и положил руки на ее плечи. – Все, что я делаю, – это советую тебе быть осторожнее в выборе своих знакомств. Будь осмотрительнее и внимательнее, не доверяйся кому попало. Неужели ты не понимаешь, что разумнее остерегаться и тем предотвратить беду, чем потом с большим трудом выпутываться из нее?

– Я все прекрасно понимаю, но в Эссекс не поеду, – сказала Эллен и улыбнулась, стараясь смягчить настроение Ричарда. – Меня ждут в театре, – прибавила она, глядя на циферблат дорогих немецких часов. – И если я не отправлюсь туда немедленно, то опоздаю к началу репетиции.

– Подумай над тем, что я тебе сказал.

Эллен поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку.

– Я только и буду делать, что думать и думать… Всегда думать… – трагическим шепотом произнесла она. – А теперь ты отвезешь меня, задумчивую, в театр. Отвезешь? – Она озорно посмотрела в глаза Ричарда. – Или заставишь меня искать извозчика?

– Отвезу, отвезу, – проговорил Ричард.

Эллен подошла к зеркалу и еще раз оглядела себя. Она осталась довольна собой, несмотря на то, что косметикой никогда не пользовалась, разве что в театре, да и то накладывала ее перед выходом на сцену.

– И когда же вас сегодня ожидать, мисс? – шутливо спросил Ричард. – Вероятно, очень поздно?

– Нет, я приеду очень рано. Обещаю тебе. – Эллен взяла Ричарда под руку, и они направились к выходу.