Текст книги "Правдивые истории о чудесах и надежде"

Правдивые истории о чудесах и надежде

Battersea Dogs & Cats Home

True Stories of Miracles and Hope

Copyright © Battersea Dogs & Cats Home, 2014

Text copyright © 2014. The author has asserted his moral rights. All rights reserved

© Ю. Змеева, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2015

«Баттерсийский дом кошек и собак» благодарит всех, кто принимал участие в создании этой книги, поделился рассказами и предоставил фотографии

Вступительное слово Пола О’Грейди

Двери приюта для животных в лондонском районе Баттерси не закрываются никогда, даже на Рождество. Как и остальные триста шестьдесят четыре дня в году, в сочельник они открыты для кошек и собак всех возрастов и нравов, здоровых и больных. Увы, многим постояльцам собачьих и кошачьих питомников приходится проводить праздничные дни в одиночестве, без любящих хозяев, и мое сердце болит за каждого из этих животных. Безусловно, сотрудники приюта и прекрасная команда волонтеров хорошо заботятся о них и в Рождество готовы пожертвовать свободным временем, чтобы выгулять собаку, а некоторые даже забирают собак и кошек к себе домой на выходные.

Несомненно, есть немало людей с добрым сердцем, которые помогают приюту и присылают животным подарки – игрушки, вязаные костюмы и лакомства для рождественского завтрака. Сотрудники рассказывают, что местному почтальону – он же местный Санта-Клаус – случалось доставлять в приют весьма необычные посылки для кошек и собак. Питомцам «Баттерсийского дома» дарили и праздничные бумажные колпачки, и маску для ныряния, и абажур, и даже… лифчик на косточках!

В 2013 году только в канун Рождества и рождественские каникулы в Баттерсийский приют поступило сто тринадцать собак и кошек. Если б я мог, то взял бы их всех к себе. Но нужно держать себя в руках, иначе мой дом станет напоминать Ноев ковчег!

Если вы подумываете о том, чтобы завести питомца на Рождество, прошу, взвесьте все хорошенько. Подходящее ли это время? Ведь в рождественские праздники всегда так много хлопот. И, пожалуйста, не забывайте о том, что тысячи собак и кошек ждут своего второго шанса в приютах. Станьте любящим хозяином для животного, у которого нет своего дома, как сделали герои этой книги. Ведь без вас животным ничего не остается, кроме как отпраздновать Рождество в одном из приютов – пусть даже в Баттерси.

Как один из официальных посланников «Баттерсийского дома собак и кошек» воспользуюсь возможностью и скажу: если в это Рождество или в любое другое время вы захотите помочь приюту и сделать пожертвование, позвоните по телефону 020 7627 7883 или зайдите на сайт battersea.org.uk. «Баттерсийский дом» с благодарностью принимает любую помощь: вы даже можете купить питомцам особый подарок на Рождество, чтобы волшебство праздника не обошло их стороной.

Но ведь собаки и кошки не понимают, что такое Рождество, скажете вы… А вдруг все-таки понимают?

Как бы вы ни решили провести предпраздничные дни этого года, я уверен в одном: вам понравятся истории о жителях самого знаменитого приюта для бездомных животных в Великобритании. Светлого Рождества и счастливого Нового года вам и вашим близким!

Предисловие

Ранним утром – одним особенным утром – дети и взрослые просыпаются и ощущают странное волнение. Еще не рассвело, но, несмотря на мороз, каждый дом наполнен предвкушением чего-то удивительного. Взволнованные дети бегут в родительскую спальню, а мамы и папы прокрадываются вниз, включают гирлянду… и в дом приходит волшебство. И это не случайно: ведь сегодня Рождество!

В это же время в Лондоне и его окрестностях просыпается отряд одной маленькой армии. Ровно в шесть Бекки встает с постели, одевается и тихо выходит из дома. Дыхание превращается в клубочки пара, но Бекки не хмурится и не поеживается от холода. Ее глаза блестят, а колокольчик на ярко-красной шапке Санта-Клауса весело позвякивает по пути к машине. Она заводит мотор, ждет, пока он прогреется, и отправляется на работу – 55 км пути!

Тем временем в центральном Лондоне мужчина в знакомой голубой толстовке шагает по улице, подняв воротник пальто. Этим утром Дерек, как и другие члены отряда на спецзадании, отправится через весь город и в конце пути очутится у ворот одного удивительного места.

Для многих Рождество – это святое. Этот день непременно проводят дома, в обнимку с родными, за вкусным обедом и вручением подарков. Но наша команда самоотверженных посвятит следующие девять часов тому, чтобы сегодняшний день стал особенным и для жителей «Баттерсийского дома кошек и собак». Ведь у бездомных тоже бывает Рождество.

Без пятнадцати восемь. Охранник из ночной смены замечает у главного входа знакомое лицо. Жужжит интерком, и металлическая калитка открывается; охранник машет сотруднице приюта Лиз, и та спускается к зданию приемной по дорожке, идущей слегка под уклон. Лиз пришла одна из первых и открывает приют. Звякают ключи, она проводит карточкой и заходит внутрь. И уже через несколько минут тусклый свет в окнах приюта сменяется ярким.

Вскоре приходит и Бекки; она – постоянный сотрудник отдела «потеряшек» и работает полный день. Бекки идет к стойке регистрации, включает свет, и тут же все озаряется сиянием. Блестит мишура на стойке и досках объявлений; повсюду мерцающие блестки, и атмосфера праздника наполняет «Баттерсийский дом».

Бекки проверяет автоответчики – не звонили ли хозяева пропавших собак? Было бы здорово, если бы чей-то любимый питомец нашелся именно сегодня. Совершая утренний обход приемников с командой ассистентов, которые следят за здоровьем животных и подыскивают им новое место жительства, Бекки очень надеется на это. А из динамиков, обычно передающих классическую музыку по всей территории обширного приюта, сегодня звучат другие мелодии. По питомникам разносятся знакомые рождественские песенки, а воздух наполнен ароматом корицы и мускатного ореха – он струится от развешанных повсюду саше с нарядной вышивкой. Их прислали люди, помогающие приюту. Запах не только создает рождественское настроение, но и помогает успокоить животных, внушает им чувство безопасности.

Жители трех филиалов «Баттерсийского дома» – в Лондоне, Олд-Виндзоре и в окрестностях трассы Брэндс-Хэтч в графстве Кент – начинают вилять хвостами, навостряют уши, потягиваются, просыпаются и стряхивают полудрему. И совсем скоро в приютах начинается повседневная суета – сотрудники и сотни волонтеров снуют по коридорам и принимаются за первые утренние дела.

В собачьем питомнике волонтер Дерек закатывает рукава и наливает в ведро горячую мыльную воду. Выпуская собак из клеток во «двор» – прилегающее помещение, он берется за швабру и начинает уборку. Группами по два-три человека волонтеры и сотрудники приюта убирают в загонах.

В кошачьем питомнике тоже чистят клетки и кормят обитателей завтраком. Бок о бок со штатными сотрудниками работает Юнис – чтобы помочь приюту, она специально взяла двухнедельный отпуск (она работает няней). Юнис обходит клетки по одной: сперва смотрит, какая диета полагается кошкам – некоторым нужно особое питание, а затем готовит корм. В течение дня все животные получат специальные рождественские лакомства, но пока – всего лишь обычный завтрак.

Юнис начинает с одного конца питомника и подметает все клетки, меняет наполнитель в туалетах и проверяет, не испачкались ли подстилки и одеяла. Другие сотрудники и волонтеры делают то же самое, начав с другого конца. Некоторые кошки ластятся; другие жмутся по углам. Юнис старается двигаться медленно и тихо, чтобы не потревожить пугливых животных.

А вот котята – совсем другое дело: любят попрыгать и «поохотиться» на нее. Разнося завтраки, Юнис старается приоткрывать дверь на самую малость – иначе пара-тройка собак неизбежно предпримет попытку прорваться в кошачий питомник и устроить там тарарам. Сегодня ей удается этого не допустить.

В других филиалах «Баттерсийского дома» также пришло время завтрака. Рацион собак расписан заранее, и корм для каждого постояльца готовится индивидуально; Дерек и другие волонтеры разносят миски по клеткам. Дерек работает биржевым маклером, видит собак раз в неделю и старается не привязываться к ним. Он очень хочет завести собаку, но из-за работы и условий найма квартиры, в которой живет – животных там держать запрещено, – в настоящее время это невозможно. В Рождество он особенно ясно понимает, сколько тепла может подарить человеку собака, и больше всего на свете ему хочется дать одному из бездомных существ второй шанс. В будущем он планирует переехать за город и открыть собственный приют для собак, которым нужен дом, но пока довольствуется тем, что помогает приюту в Баттерси.

Утреннее кормление окончено; волонтеры и штатные сотрудники выводят собак на прогулку по обширной территории приюта и парку Баттерси. Фонтаны в парке замерзли, трава подернута инеем. Вдали виднеется панорама Лондона, Баттерсийская электростанция и Темза – лучшего места для прогулки не придумать.

А в двадцати пяти милях к западу от Баттерси, в Олд-Виндзоре (графство Беркшир), собак выводят на зимнюю прогулку по живописным полям и лесным рощам, раскинувшимся на территории приюта. Туманным зимним утром холмистый пейзаж прекрасен. Воздух морозен, едва рассвело, но это ничуть не волнует дежурных сотрудников и волонтеров, на плечах которых лежит забота о животных приюта.

В обычные дни времени хватает лишь на то, чтобы перекинуться парой слов приветствия с другими сотрудниками, выгуливающими собак в течение дня. Но сегодня утром все немного иначе. Приют закрыт для посетителей, настроение у всех приподнятое – даже лучше, чем обычно. Все поздравляют друг друга с праздником. Вскоре сотрудникам предстоит взять на себя обязанности Санта-Клауса и раздать подарки всем животным, для которых приют стал временным домом. Каждый подарок был подобран специально. Но сначала нужно сделать перерыв на полчаса – как всегда, ровно в десять.

В Лондоне Бекки из отдела «потеряшек» идет в столовую для сотрудников – выпить чаю и перекусить. За чаем она размышляет о том, как изменилась ее жизнь за последний год. Бекки шестнадцать лет проработала секретарем в Лондонском муниципалитете и лишь в этом году осуществила свою давнюю мечту, став постоянным сотрудником «Баттерсийского дома». Теперь, даже когда после долгого рабочего дня у нее болят ноги, даже когда она скрепя сердце прощается с полюбившейся собакой или кошкой, которая отправляется в новый дом, Бекки знает, что сделала правильный выбор – ведь другой такой работы не найти. И ей не обидно работать в Рождество – она любит своих подопечных и рада быть с ними. Вот что объединяет всех сотрудников «Баттерсийского дома»: любовь к животным.

Вскоре перерыв подходит к концу, и Бекки возвращается в свой отдел. Другие сотрудники тоже расходятся по своим рабочим местам – идут в питомники для кошек и собак, общаются с животными, чтобы каждый житель приюта получил свою долю заботы и внимания. С животными играют, их гладят и окружают любовью даже больше, чем обычно. Многие люди, поддерживающие приют, не скупятся и заранее покупают собакам и кошкам подарки на Рождество. Сегодня животных побалуют большими порциями лакомств и их любимым угощением – арахисовым маслом.

В кошачьем питомнике кошки с удовольствием проводят время с Юнис и другими волонтерами. Юнис заходит в вольеры из матового стекла, садится и гладит кошек – ведь им это так необходимо. За время работы в приюте она научилась хорошо понимать, чего ждут кошки от человека. Некоторым нравится сидеть у нее на коленях, и они любят, чтобы их гладили; другим хочется поиграть, а есть те, кто немного побаивается нового места. В таком случае Юнис обычно садится на пол и начинает тихо разговаривать с испуганной кошкой. Она рассказывает, как провела день, или просто тихо читает вслух свою электронную почту. Иногда этого достаточно. Звук ее голоса успокаивает кошек, да и самой Юнис такое времяпрепровождение по душе. Ее родные живут в Шотландии, и Рождество она проведет вдали от семьи. Порой работа в приюте становится для нее самым ярким впечатлением недели, и сегодняшний день – не исключение. Сегодня вечером она будет праздновать Рождество с друзьями, но и сейчас она не одинока – ее окружают новые друзья, кошки из Баттерси.

Вскоре приходит время обеда, и сотрудники идут в столовую, где их ждет праздничное угощение. Но вскоре хлопушки и бумажные колпачки откладывают в сторону. Наступает очередь животных полакомиться кусочком курицы или индейки. Это угощение заказывают специально, чтобы и у постояльцев приюта был «рождественский обед». Пусть животные не понимают, какое значение Рождество имеет для людей: для них все равно не пройдет незамеченным, что их друзья сегодня хотят окружить их заботой и вниманием и угостить особым лакомством.

Тем временем в другом конце приюта, в отделе «потеряшек», включается рация. Лиз прислушивается к голосу охранника и отвечает: «Сейчас буду». Потом бежит в комнату охраны, чтобы ее ввели в курс дела. На улице найден дрожащий пес, объясняет охранник; пса принесли в Баттерси. Лиз чувствует, как привычно щемит сердце: возможно, собака несколько часов провела на морозе без пищи и воды. Увы, такую картину она и другие сотрудники приюта наблюдали не раз. Лиз собирается с духом: она готова все исправить и исцелить еще одно несчастное существо.

Она выходит на улицу. Хотя Лиз хорошо понимает невербальные сигналы животных и уже много лет сталкивается с такими ситуациями, она подходит медленно, осторожно и тихо. Собака может нервничать и бояться; возможно, она ранена и покалечена и в таком состоянии способна броситься на человека. Именно поэтому в «Баттерсийском доме» работают опытные кинологи – и Лиз одна из них. При взгляде на собаку ей сразу становится ясно: никакой опасности нет, пес просто испуган, и ему одиноко.

Дрожащего пса развязывают и отводят в приемный покой отдела пропавших и найденных животных. Лиз осматривает его, нет ли травм и признаков заболеваний, и, убедившись, что все в порядке, дает воду и корм. Пес по-прежнему дрожит, но время от времени успокаивается и замирает. Сотрудники обращаются с ним очень осторожно и, закончив осмотр, отводят в вольер с мягкой подстилкой, дополнительными одеялами и игрушками.

Вскоре приходит Бекки. Поскольку у новой собаки – коричневого терьера – нет ошейника, чипа или других опознавательных знаков, она придумывает ему имя – Пудинг – и вводит описание в базу данных. В течение следующих семи дней Пудинг будет считаться «животным с неустановленным владельцем». Но на восьмой день его законным хозяином станет Баттерсийский приют, и тогда можно будет заняться поисками нового дома.

Пудинг перестал дрожать и успокоился. С опозданием ему приносят рождественский обед. Пес осторожно принюхивается. Бекки стоит в сторонке, а Пудинг берется за еду – видимо, не ел он уже давно. Бекки подливает ему воды и уходит, чтобы принести кое-что еще. Тут Пудинг начинает скулить. Она возвращается и протягивает ему завернутый подарок. На бело-зеленой оберточной бумаге танцуют веселые рождественские эльфы; впрочем, Пудинг не обращает на них внимания. Он уже добрался до подарка, порвав бумагу, и яркая пищащая игрушка оказывается у него в лапах. Он виляет хвостом что есть мочи. Как и всем обитателям приюта, Пудингу полагается подарок на Рождество; все подарки подбирают специально, в соответствии с темпераментом животного. Маленьким терьерам достаются теннисные мячики и пищащие мягкие игрушки, а большим собакам – прочные игрушки, которые невозможно порвать: такие надолго возбуждают их любопытство и стимулируют интерес.

А что за Рождество без индейки, елки и снеговиков? Правда, здесь, в Баттерси, все эти атрибуты попали в вольеры – тоже в виде игрушек, пожертвованных людьми. Обитатели кошачьего питомника вовсю жуют снеговиков с начинкой из кошачьей мяты и яркие шарики и гоняют их, как футбольные мячи.

Итак, все подарки попали по назначению, и, наигравшись вдоволь, постояльцы приюта чувствуют усталость. Пять часов вечера – время отбоя. Сотрудники выключают музыку, приглушают свет, и через час в приюте воцаряются тишина и покой.

Но прежде чем оставить свой пост и отправиться домой, работники и волонтеры на всякий случай готовят несколько пустых вольеров и клеток.

1
Очень важная персона

Только я присела за стол, как из-за угла высунулась маленькая мордочка. Оказалось, что Лаки, наша колли, тоже поджидает рядом с Хэмишем – вест-хайлендским терьером. Их выжидающие взгляды означали одно: они проголодались. Я встала и пошла на кухню. За мной простучали четыре пары лап.

Близилось время ужина, и, как олимпийская команда по синхронному плаванию, двое моих четвероногих друзей двигались в унисон. Но у них был другой вид спорта – еда. Что бы ни замышляли, они никогда не разлучались и обожали друг друга.

Поэтому неудивительно, что первой перемену в Хэмише заметила именно Лаки. Хэмиш всегда отличался отменным здоровьем, но в последнюю пару дней он стал каким-то вялым и притих. Он спал в корзинке, а Лаки сидела рядом, но вместо того, чтобы дремать, как обычно, была настороже и вздрагивала, когда он издавал хоть малейший звук. Они больше не играли; Лаки вела себя тихо. И следовала за ним, как тень – куда Хэмиш, туда и она.

Сначала я решила, что все дело в наступивших холодах и снегопаде, но когда Хэмиш не смог сделать ни шагу и мне пришлось нести его в сад, поняла: пора вызывать ветеринара. Мы сделали анализы, и выяснилось, что у него отказывают почки и другие внутренние органы. Спустя несколько дней он умер – мирно, как будто уснул. Ему было пятнадцать лет.

Хэмиш прожил достаточно, но это не облегчило боль утраты. Вся семья горевала; горевала и Лаки. Всего неделю назад Хэмиш носился по дому, а теперь его не было; Лаки ничего не понимала и чувствовала себя одиноко. Когда она смотрела на меня, вопросительно вскинув брови, я знала, о чем она думает: Куда он пропал, мам? Когда Хэмиш вернется домой?

Но прошло немного времени, и Лаки начала понимать. Услышав, как почтальон бросает письма в ящик, она больше не вскакивала, чтобы бежать к двери с Хэмишем наперегонки, как бывало раньше. Когда время близилось к пяти, не смотрела на меня выжидающе, намекая на ужин.

Я старалась проводить с ней как можно больше времени, надеясь, что она повеселеет. Мой муж Джим делал то же самое. Мы гладили ее, целовали, пытались заинтересовать любимым теннисным мячиком. Раньше она сама приносила его и умоляюще смотрела на нас, держа мяч во рту, пока мы не поддавались на ее немые уговоры. Но без Хэмиша Лаки потеряла интерес ко всему – даже к любимому мячу. Играть она больше не хотела.

У меня разрывалось сердце. Лаки было всего шесть лет – такой молодой собаке не пристало грустить в одиночестве.

И вот однажды я сказала Джиму:

– Мне кажется, нужно взять еще собаку. Для Лаки.

– Ты права, Анна, – ответил он.

И хотя мы говорили друг другу, что делаем это ради Лаки, была еще одна причина: нам было невыносимо признаваться в том, что после смерти Хэмиша дом казался пустым. Ведь начни мы говорить об этом, реальность ощущалась бы еще острей.

Теперь каждый день мы заходили на сайт «Баттерсийского дома для собак и кошек», разглядывали фотографии и читали анкеты собак, которые нуждались в любящих хозяевах. И хотя мы договорились делать это по очереди, я проводила на сайте каждую свободную минуту. Не знаю, что именно я искала, но в одном была уверена: увидев подходящую собаку, я бы сразу поняла – это «наш» будущий питомец.

Но каждый раз, когда я видела подходящую, происходило одно и то же: я звонила в приют и оказывалось, что какой-то счастливчик уже забрал собаку к себе домой. Я радовалась, что животные находят заботливых хозяев так быстро, но мне хотелось, чтобы и в нашем доме скорее зазвучал стук маленьких лап.

Шли месяцы, осень кончилась, и наступила зима. По утрам стали запотевать окна, а на улице похолодало. Настал тот день, когда Джим обычно поднимался на чердак и доставал рождественскую елку и коробку, усыпанную блестками, внутри которой позвякивали игрушки. Как всегда, я поставила елку в гостиной и не спеша развесила шары. Каждый год я меняла цветовую гамму и на этот раз остановилась на красно-золотых тонах.

Я развешивала гирлянды и украшения, а Лаки лежала рядом и наблюдала за мной. Она вела себя безупречно и не путалась под ногами. Но я видела, что ей одиноко. Обычно она подходила поближе, обнюхивала игрушки, изучала новогодние украшения, которые теперь валялись повсюду. Заглянув в ее печальные карие глаза, я произнесла рождественскую молитву.

«Прошу, пошли нашей любимице друга, с которым она могла бы играть», – промолвила я про себя.

Я разложила подарки по рождественским носочкам: для Джима, наших сыновей – двадцатидевятилетнего Майкла и двадцатишестилетнего Эндрю – и, конечно, для Лаки. Я оставила их на столе в гостиной и собралась уже ложиться спать, когда вдруг заметила еще один пустой носок – Хэмиша. Наполнив его игрушками и лакомствами, я положила его к остальным – так, на всякий случай.

Все было готово к Рождеству, и вот, за три дня до праздника, мне на глаза попалось новое объявление на сайте «Баттерсийского дома для собак и кошек» с фотографией чудесного щенка со сливочно-белой шерстью. И хотя я сомневалась, что щенок – именно то, что нам нужно, решила все же позвонить в Баттерси.

Мы долго разговаривали с одной из сотрудниц приюта. Наконец я повесила трубку и набрала номер Джима. Когда тот ответил, я проговорила:

– Завтра утром я еду в Баттерсийский приют.

Он рассмеялся:

– Ну, значит, решено.

Мы договорились, что возьмем с собой Лаки, Майкла и Эндрю – оба наших сына приехали домой на рождественские каникулы.

Я вернулась с работы с распечатанной фотографией щенка, чувствуя, что в сердце поселилась надежда. Показала Джиму распечатку и перечитала коротенькое описание. Мы охали и ахали, восторгаясь малышом, и у меня возникло радостное предчувствие – я поняла, что это «наша» собака.

На следующий день, вместо того, чтобы готовить праздничный ужин и заворачивать оставшиеся подарки, я погрузила Лаки в машину и, захватив с собой Джима, Эндрю и Майкла, отправилась в Баттерси. Дорога из Кента заняла чуть больше часа, и проделав этот путь, мы очутились в приемной «Баттерсийского дома собак и кошек». Все были как на иголках. Уверена, Лаки тоже чувствовала, что сейчас случится что-то интересное – вокруг раздавался лай и гомон. Она смотрела на меня так, будто хотела спросить: «В чем дело, мам?»

Мы познакомились с Мишель – одной из сотрудниц приюта, отвечающей за поиск новых хозяев для бездомных животных. Она провела нас в комнату ожидания. Мы сели, и она сказала:

– Подождите минутку.

Лаки порыскала по комнате, а потом села у моих ног и стала вилять хвостом. Она, видимо, поняла, что сейчас случится что-то хорошее, и каждые полминуты нетерпеливо посматривала на меня.

Через некоторое время дверь отворилась и вошла Мишель. Она несла на руках очаровательный комочек светлой шерсти; он громко пыхтел. На нас таращились два любопытных карих глаза, с черной шерстью вокруг. У щенка были длинные, крупные лапы, и был он просто загляденье. Я влюбилась в него в ту же минуту.

– Это Купидон, – представила щенка Мишель. – Его и остальных щенков из помета назвали в честь северных оленей Санта-Клауса. – Она посадила его на пол и аккуратно подтолкнула к Лаки.

Сначала Купидон расхрабрился и направился прямиком к ней, но стоило им обнюхать друг друга, как он оробел. Но Лаки знала, что делать. Соблюдая дистанцию, она чуть приблизилась к нему и завиляла хвостом. Потом немного пригнулась и снова завиляла.

Трюк сработал.

Щенок прыгнул к ней, вступая в игру, а она отбежала туда, где сидела я. Ее хвост вилял с частотой десять ударов в секунду. Она взглянула на нас, потом на Купидона…

– Ну что, Лаки, нравится он тебе?

По ее движениям я поняла, о чем она думает: Видишь его, мам? Видишь? Она снова подошла к нему и не прогадала: Купидон еще слегка побаивался, но очень хотел поиграть.

Глядя на эту парочку, Мишель проговорила:

– По-моему, эти двое легко найдут общий язык!

Я в этом не сомневалась. Окончательное решение – брать щенка или не брать – зависело от реакции Лаки, и ее поведение говорило красноречивее слов.

Она играла со щенком, и тот с радостью вступал в игру. Когда он пугался, то несся что есть мочи вдоль стены, пока не утыкался в угол; там он сжимался в комок и смотрел на нас своими необыкновенными глазами, словно спрашивая: в чем дело? Малыш был растерян, но стоило нам заговорить с ним и произнести пару ласковых слов, как он снова бежал к нам, чтобы мы его погладили. Лаки тоже не отступалась, и хотя Купидон побаивался, не наседала на него, а щенок в ответ тянулся к ней. Хотя он еще опасался, ему явно хотелось любви и ласки, и он метался между нами и Лаки, между нашими похлопываниями и поглаживаниями и ее обнюхиваниями. Он вилял хвостом и храбро пытался преодолеть страх, который то и дело давал о себе знать, а мы с Джимом и ребятами тем временем слушали его историю.

Купидон был одним из восьми брошенных щенков, которых спасли несколько дней назад и принесли в «Баттерсийский дом». Сотрудники приюта не знали, выживут ли все восемь, но Купидон оказался здоровым и сильным, и ему сделали все прививки. Он мог отправиться в новый дом.

Нам сказали, что своим необычным внешним видом он обязан смешению пород – акиты, английской гончей и стаффордширского терьера – и, скорее всего, вырастет крупной собакой.

Обычно в подобных ситуациях находятся причины для волнений, но, увидев, как весело Лаки и Купидон играют вместе, мы поняли, что им суждено подружиться. И сотрудница приюта, которой поручили найти Купидону дом, тоже это поняла.

Купидон был нашей собакой.

Я заполнила бумаги, и сыновья помогли усадить Лаки с Купидоном в машину. По дороге домой Купидон сидел на заднем сиденье между Лаки и ребятами. Я взяла полотенце на случай, если его укачает, но он держался молодцом. Лаки присматривала за ним, как за своим щенком.

Мы подъехали к дому, и я свернула на подъездную дорожку. Майкл повел Лаки в дом, а Эндрю взял Купидона на руки и понес его. Он опустил его на ковер в коридоре. Джим присел на колени и заговорил с нашим новым щенком.

– Ну вот, – сказал он, – это твой новый дом, Купидон.

Они ненадолго остались наедине, а потом Джим сказал мне:

– Он вырастет крупным. Ты же понимаешь?

Я взглянула на длинные лапы щенка и рассмеялась.

День клонился к вечеру, а Лаки не сводила с щенка внимательных глаз. Стоило ему пойти куда-нибудь, и она следовала за ним. Они играли и катались по полу гостиной, и дом наш вдруг снова ожил. Уже несколько месяцев я не видела, чтобы Лаки вела себя так и выглядела, как совсем молодая собака. На нее было радостно смотреть.

Как все щенки, Купидон был неуклюжим – набрасывался на Лаки на заплетающихся лапах и пытался сбить ее с ног. А когда не получалось, прыгал ей на спину, показывая, что все же одержал верх. Но Лаки не возражала. Через несколько часов таких игр обе собаки выбились из сил. Мы все устроились в гостиной и стали обсуждать кличку для щенка – нам хотелось назвать Купидона иначе. Поскольку мы знали, что он частично акита, а это японская порода, то попытались вспомнить какое-нибудь имя, связанное с Японией.

– Может, Гизмо? – предложил Майкл.

– Нет, – рассмеялась я, – только не Гизмо.

– А как вам Самурай? – спросил Эндрю.

Но мы с Джимом хотели, чтобы кличка была короткой.

– Хорошо, – проговорил Эндрю, – а если Сэм? Сокращенно от «самурай».

Идеально, решили мы. Так Купидон стал Сэмом.

В тот вечер, когда Сэм немного успокоился, он начал вести себя как-то странно. Его пару раз стошнило. Я позвонила на круглосуточную горячую линию «Баттерсийского дома» и поговорила с одной из сотрудниц приюта. Та ответила, что, скорее всего, щенок просто перенервничал, и переживания сегодняшнего дня дали о себе знать.

– Ему нужно хорошенько выспаться, и утром все должно быть в порядке, – сказала она. – Но если возникнут проблемы, позвоните, и мы решим, что лучше сделать.

Мы проговорили полчаса. В конце концов, она меня успокоила, я пожелала ей счастливого Рождества и попрощалась.

Джим с ребятами пошли в церковь на ночную службу. А двадцать минут спустя, проверив Сэма еще разок, я и сама отправилась спать в комнату на первом этаже, которая находилась напротив кухни. Но мне не спалось: я крутилась и ворочалась, и слышала, что Сэму тоже не спится. Он выл и скулил, не замолкая ни на минуту. По опыту я знала, что лучше оставить его в покое, чтобы он привык к новому дому. Всю ночь я так и не сомкнула глаз. А потом посмотрела на часы и увидела, что уже полшестого – в это время я обычно вставала и выгуливала собак.

Весь дом, конечно же, еще спал. Лаки – она ночевала в моей комнате – не терпелось пойти на кухню и посмотреть, как там ее новый друг. Она даже подгоняла меня, пока я включала елочную гирлянду.

Мы вошли на кухню, где я закрыла Сэма на ночь, используя кусок фанеры как перегородку для дверного проема. Щенок лежал в корзинке и сладко спал. Лаки подошла и радостно лизнула его. Он сразу проснулся, потянулся, зевнул, и, к своему облегчению, я увидела, что ему лучше, и ночью его не тошнило.

Я выпустила собак в сад и, глядя, как они резвятся вместе, ощутила огромную благодарность за нового члена нашей семьи, который появился у нас как раз на Рождество. Лаки обожала это время года: ей нравилась суета в доме, и я с радостью заметила, что к ней вернулась былая резвость. Хотя Сэм появился в доме только вчера, он уже сумел пробудить в ней прежний вкус к жизни.

Вскоре проснулся и Джим с ребятами, и после завтрака я поставила в духовку индейку и пошла в церковь, оставив Сэма с мужем и детьми.

Вернувшись, я услышала хохот, доносящийся из гостиной. Мои взрослые сыновья катались по полу со щенком! Он напрыгивал на них, и Лаки тоже участвовала в игре.

Я взялась за готовку. Время от времени к ногам прижимался чей-то мокрый нос. А иногда меня задевал чей-то пушистый хвост.

Наконец Сэм с Лаки легли вздремнуть, и мы сели ужинать, но запах еды, должно быть, разбудил собак. Лаки всегда отличалась безупречным поведением и не выпрашивала еду, дежуря под столом. Но Сэм пока не знал, как полагается себя вести. Сначала он начал рыскать под столом, время от времени поднимался на задние лапы и клал голову и передние лапы нам на колени. И каждый раз мы мягко отталкивали его и опускали на пол. Затем он увидел, как Лаки сидит и терпеливо ждет – и последовал ее примеру. Когда дело дошло до десерта, Сэму досталась ложечка сливок.