Текст книги "Правовые средства противодействия коррупции. Научно-практическое пособие"

IV. Меры организационного характера – вменение в обязанность всем хозяйственным организациям составления списков специальных лиц, ответственных за борьбу со взяточничеством, и обязанность «в самые короткие сроки рассматривать все жалобы, связанные со взяточничеством».

V. Общие меры – «пересмотр и чистка всех хозяйственных органов центральных и местных с точки зрения борьбы с бесхозяйственностью, хищениями и взяточничеством». 14 сентября 1922 г. комиссия при Совете труда и обороны приняла решение о создании ведомственных комиссий по борьбе со взяточничеством».[116]116
  История Всероссийской чрезвычайной комиссии (1917–1921 гг.): сб. документов. М., 1958. С. 469, 470.


[Закрыть]

Н. Крыленко был разработан законопроект, вносящий изменения в ст. 114 УК РСФСР, в которой предлагалось относить ко взяточничеству следующее: а) «получение должностным лицом, несущим какие-либо контрольные или ревизионные функции каких-либо видов материального довольствия, не предусмотренных законом, от подчиненных учреждений»; б) получение по незаконному совместительству (Декрет от 22 сентября 1921 г.) от двух государственных учреждений, или от государственного, или от частного, содержания в денежном или ином виде (транспорт, квартира…), если установлено, что оба учреждения находятся между собой в отношениях товарообменных или торговых операций или взаимных услуг, и установлено, что должностное лицо имело лично или через посредников отношение к этим услугам и операциям; в) получение комиссионных, наградных, организационных, транспортных и т. п. Однако разработанные Н. Крыленко изменения ст. 114 внесены не были. Приводимые выше изменения ст. 114, которые предлагал Н. Крыленко, позволяют лучше понять законодательный курс, направленный на поиск лучших решений по борьбе с коррупцией.[117]117
  См.: Малыгин А. Я. К вопросу о борьбе со взяточничеством в Советском государстве в начале 20-х годов XX в. // История государства и права. 2009. № 22. С. 34.


[Закрыть]

Н. Крыленко направил в судебные органы предписание привлекать за пособничество «лиц, по отношению к коим установлена лишь осведомленность их о имевшей место взятке»; рассматривать в трибуналах дела о взяточничестве в порядке упрощенного судопроизводства (без допущения сторон и с вызовом наименьшего числа свидетелей); если суд решит, что улик недостаточно для признания привлекаемых виновными, «тем не менее, однако, будет установлена их социальная опасность по роду занятий и связи с преступной средой», применять запрещение проживания в определенной местности на срок до трех лет.

Указанные выше меры позволяют сделать вывод о непримиримости и бескомпромиссности большевиков в борьбе с коррупцией, что являлось не всегда оправданным, так как жестоко каралось практически любое, даже незначительное проявление коррупции.

Исходя из основных направлений курса уголовной политики в отношении коррупции, можно сделать вывод, что в советской России стояла задача решить проблему с коррупцией в максимально короткие сроки и для выполнения этой задачи были выбраны максимально жесткие карательные меры, сопряженные с упрощением судопроизводства по данной категории дел. Как видно из приведенного выше, уголовное законодательство советского периода отказалось от многих норм дореволюционного уголовного закона, оставив лишь некоторые положения, что нельзя признать правильным. После революции нарушилась определенная юридическая преемственность, были отвергнуты многие правовые доктрины и теории, так как они рассматривались как чуждые социалистическому обществу. Законодатель хотел создать систему антикоррупционных норм, не опираясь на опыт прошлого, что не принесло существенных результатов. Коррупция в ранний период советского государственного развития имела тенденцию к определенному спаду, вызванному строгостью уголовных репрессий, социальными и политическими преобразованиями молодого социалистического государства, что, однако, носило лишь временный характер.

В более поздний период развития социалистического общества коррупция приобрела статус деклассированного социального явления. Считалось, что коррупция чужда социалистическому обществу и если она и присутствует, то только как элемент, почти изживший себя. После прихода к власти пролетариата, как отмечают некоторые ученые, коррупция трактовалась как рудимент, оставшийся в наследство от «загнившего империализма». Более того, на оперирование данным понятием было наложено табу, поскольку коррупция и советская власть a priori понятия несовместимые. Такая установка нашла отражение в определениях коррупции, даваемых в словарях, энциклопедиях советского периода, указывающих на характерность этого явления для капиталистических стран. «Слово «коррупция», – пишет М. А. Бакунин, – неприменимо к классам, какими бы аморальными ни были их принципы, по крайней мере до тех пор, пока эти классы объединены во имя какого-либо идеала». Исходя из этой доктринальной позиции, уголовное законодательство советского периода не изобиловало широким перечнем уголовно-правовых средств, направленных на решение проблемы коррупции, за исключением раннего, послереволюционного периода.

Итак, уголовное законодательство вышерассмотренных периодов являлось тем фундаментом, который необходимо было развивать, чтобы создать стабильную, основанную на опыте прошлого систему уголовного законодательства антикоррупционной направленности. Именно последовательность развития права позволяет создать наиболее совершенную систему законодательства. Определенный перерыв в развитии антикоррупционного законодательства, который был связан с политическим курсом советской России, негативным образом отразился на современном уголовном законодательстве антикоррупционной направленности, о чем свидетельствует высокий уровень коррупции в нашей стране.

Подводя итог, можно сделать вывод о логичности, обоснованности законодательных решений в дореволюционной и послереволюционной России, что позволяло достаточно эффективно бороться с коррупцией в указанные временные периоды.

§ 2. Актуальные проблемы уголовного законодательства по борьбе с коррупцией

На современном этапе развития Российской Федерации борьба с коррупцией является одним из важнейших приоритетов государства, и поэтому развитие уголовного права в отношении противодействия коррупции происходит весьма интенсивно. Однако нельзя не отметить влияние советского наследия, которое не может представлять твердый фундамент, на основе которого можно построить дифференцированную, практичную, а главное, эффективную систему уголовно-правовых норм, направленных против коррупции.

Наследие дореволюционной научной мысли, доктринальные позиции и законодательные конструкции, ориентированные на противодействие коррупции, были незаслуженно забыты в советский период, образовав тем самым определенный вакуум, который не позволяет создать четкую и эффективную систему уголовных норм антикоррупционной направленности.

В исследованиях дореволюционных юристов и уголовных законах того времени стоит отдельно отметить основательность, всесторонность и глубину юридического анализа, простоту изложения, что вполне может являться примером для современных исследователей.

На нынешнем этапе развития уголовного права законодатель пытается создать новую систему антикоррупционного законодательства, не опираясь на базис юридического наследия прошлого, что предполагает недостаточную эффективность системы уголовно-правовых норм в рассматриваемой области. Лишь постепенное, последовательное развитие уголовного законодательства делает его эффективным. За последние несколько лет было принято довольно большое количество законов, регулирующих борьбу против коррупции, однако существенных результатов в ее снижении достигнуто не было, что говорит об определенной недостаточности, непроработанности текущего антикоррупционного законодательства. Одной из существенных причин этого состояния является отсутствие последовательности в создании антикоррупционного правового регулирования. Законотворчество, основанное на желании решить проблему с коррупцией немедленно, в большинстве своем является слабоэффективным и не позволяет кардинально изменить сложившуюся ситуацию с коррупцией. Достаточно отметить, что Российская Федерация согласно международному индексу коррупции в 2011 г. находилась на 143 месте из 182 возможных.

На наш взгляд, необходимо вдумчивое исследование проблемы коррупции с углубленным анализом юридического наследия прошлого, на основе которого можно создать четко структурированную последовательную систему антикоррупционных норм.

В марте 2012 г. Генпрокуратура направила в Госдуму отчет о результатах, достигнутых в деле борьбы с коррупцией. Как следует из этого отчета, в 2011 г. прокуроры выявили 312 330 нарушений закона – почти на 40 % больше, чем в 2010 г.

Такой резкий рост в Генпрокуратуре объясняют комплексными проверками деклараций чиновников, которые проводились по поручению президента. Но «стабильная динамика» роста числа правонарушений фиксировалась и в других сферах, подверженных коррупционным рискам, говорится в отчете: нарушений при использовании госимущества выявлено больше на 21 %, при размещении госзаказов – на 16 %.

Уголовных дел, возбужденных по следам этих нарушений, стало больше всего на 8 %. А что касается привлечения коррупционеров к уголовной ответственности, то число лиц, дела которых переданы в суд, сократилось на 4 %. В 2011 г. прокуроры получили от правоохранительных органов для утверждения обвинительного заключения 11 921 уголовное дело коррупционной направленности, а годом ранее их было 12 317; примерно каждое десятое было возвращено на доработку.

Судя по статистике, основная активность прокуроров проявилась при внесении протестов (их число выросло на 40 %), привлечении виновных к дисциплинарной ответственности (больше на 46 %) и обращении в суды с исками о признании незаконными действий чиновников и сделок, имеющих признаки коррупции (больше на 39 %).[118]118
  URL: http://www.vedomosti.ru/politics/news/1566735/vzyatki_v_sud_ne_idut (дата обращения: 19.08.2012).


[Закрыть]

В Уголовном кодексе Российской Федерации содержатся четыре статьи антикоррупционной направленности (ст. 204, 290, 291 и 291¹), которые сейчас являются наиболее актуальными с точки зрения теории уголовного права и практики правоприменения. Именно на эти статьи Уголовного кодекса Российской Федерации необходимо обратить особое внимание ввиду количества преступлений, квалифицируемых по вышеуказанным статьям.

Основой норм антикоррупционной направленности принято считать ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации. Объектом преступления, исходя из ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации, является осуществляемая в соответствии с законом деятельность публичного аппарата власти и управления.

Предметом получения взятки являются деньги, ценные бумаги, иное имущество, в том числе изъятое из оборота или ограниченное в обороте (наркотические средства, психотропные вещества, оружие и др.), различные услуги имущественного характера, подлежащие оплате, но оказываемые взяткополучателю безвозмездно либо по явно заниженной стоимости (предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи, занижение стоимости передаваемого имущества, уменьшение арендных платежей, процентных ставок за пользование банковским кредитом и т. д.). Не являются предметом получения взятки услуги нематериального характера, не влекущие для взяткополучателя имущественной выгоды (например, предоставление возможности приобрести какой-либо редкий товар или услугу, выдача положительной рецензии на работу).[119]119
  См.: Жалинский А. Э. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Городец, 2010. С. 457.


[Закрыть]

Объективная сторона преступления выражается в получении должностным лицом лично или через посредника предмета взятки. В ч. 1 ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации изложены следующие варианты поведения должностного лица, за которое оно получает взятку: 1) совершение в пользу взяткодателя или представляемых им лиц действий (бездействия), которые входят в служебные полномочия должностного лица; 2) совершение в пользу взяткодателя или представляемых им лиц действий (бездействия), которые не входят в служебные полномочия должностного лица, но оно в силу своего должностного положения может способствовать их совершению другим должностным лицом; 3) общее покровительство по службе; 4) общее попустительство по службе.

Под действиями (бездействием), входящими в служебные полномочия должностного лица, понимаются такие действия, которые он правомочен или обязан был выполнить в соответствии с возложенными на него служебными полномочиями (п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»). Это законные действия лица, не выходящие за рамки его должностной компетенции, которые становятся преступными именно в связи с тем, что совершаются за взятку.[120]120
  Там же. С. 458.


[Закрыть]

Как видно из приведенного выше, законодатель достаточно логично и обоснованно излагает понятие «взятка» в данной законодательной конструкции. Однако в изложенной редакции закона отсутствуют некоторые положения, которые на современном этапе борьбы с коррупцией являются очень актуальными. Одним из таких положений можно признать получение взятки женой, детьми или иными лицами без последующей передачи взятки взяткополучателю. Отсутствие вышеуказанного положения в законе позволяет избежать привлечения к уголовной ответственности. Стоит отметить, что, например, передача имущества жене, детям взяткополучателя или иным лицам, с которыми взяткополучатель знаком, облеченная в форму договора дарения и без последующей передачи непосредственно взяткополучателю, носит законный характер. Примеров законных юридических конструкций, позволяющих скрыть взятку, достаточно много. Без прямого указания в законе, данная коррупционная лазейка остается законодательным пробелом, и говорить, о том, что из смысла ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации следует, что данным составом охватываются указанные выше действия, безосновательно. Однако отдельные юристы, исходя из положений ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации, все же делают вывод о том, что получение взятки близкими должностного лица без дальнейшей передачи должностному лицу является взяткой, если взятка была принята близкими должностного лица с его согласия.[121]121
  Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4. С. 9.


[Закрыть] По нашему мнению, из смысла ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации такой вывод не следует.

Согласно общим требованиям и практике правоприменения закон должен быть прост в понимании и толковании, что позволяет применять его единообразно. Сложность и неоднозначность интерпретации зачастую приводит к нарушению закона, неправильной квалификации деяния и, следовательно, к неправильному применению.

Отсутствие в Уголовном кодексе Российской Федерации положения о достижении соглашения о взятке между взяткодателем и взяткополучателем является нелогичным и необоснованным, так как в ст. 291¹ Уголовного кодекса Российской Федерации установлено положение о посредничестве в достижении соглашения между взяткополучателем и взяткодателем. Вызывает недоумение, почему достижение соглашения между взяткодателем и взяткополучателем напрямую, без посредника, не отражено в Уголовном кодексе Российской Федерации.

Также стоит отметить, что понятие «мнимости сделки», которая прикрывает взятку, было бы более точным законодательным решением, существенно конкретизирующим и уточняющим положения ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации о предоставлении имущественных прав.

Отдельно необходимо раскрыть положения ст. 204 Уголовного кодекса Российской Федерации, устанавливающей уголовную ответственность за коммерческий подкуп. Под коммерческим подкупом понимается «незаконные передача лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, оказание ему услуг имущественного характера, предоставление иных имущественных прав за совершение действий (бездействие) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением».[122]122
  Уголовный кодекс Российской Федерации (КонсультантПлюс).


[Закрыть] Часть 3 данной статьи устанавливает уголовную ответственность за получение взятки: «Незаконное получение лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконное пользование услугами имущественного характера или другими имущественными правами за совершение действий (бездействие) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением».[123]123
  Там же.


[Закрыть] Кроме того, в ст. 204 Уголовного кодекса Российской Федерации предусмотрены квалифицирующие признаки, которые позволяют назначать более суровое наказание. Основным объектом этого преступления является нормальная управленческая деятельность коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным органом или учреждением. В случае, если незаконное получение предмета подкупа сопряжено с вымогательством, то дополнительным объектом выступают права и законные интересы граждан или организаций либо охраняемые законом интересы общества или государства.[124]124
  См.: Жалинский А. Э. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Городец, 2010. С. 459.


[Закрыть]

Предметом коммерческого подкупа являются деньги, ценные бумаги и иное имущество, а также незаконное оказание услуг имущественного характера. Здесь следует обратить внимание на то обстоятельство, что предмет коммерческого подкупа и получения взятки не в полной мере совпадают. В первой своей части предмет коммерческого подкупа идентичен предмету получения взятки: деньги, ценные бумаги, иное имущество. Предмет коммерческого подкупа отличается от предмета указанного в ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации. Предметом коммерческого подкупа, как следует из ст. 204 Уголовного кодекса Российской Федерации, является незаконное оказание услуг имущественного характера, а предмет получения взятки – выгода имущественного характера. Кроме того, предметом взятки, равно как и коммерческого подкупа, также являются наряду с деньгами, ценными бумагами и иным имуществом выгоды или услуги имущественного характера, оказываемые безвозмездно, но подлежащие оплате (предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи и т. п.). Под выгодами имущественного характера следует понимать, в частности, занижение стоимости передаваемого имущества, приватизируемых объектов, уменьшение арендных платежей, процентных ставок за пользование банковскими ссудами. Субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется прямым умыслом. Субъектом преступления является лицо, достигшее 16 лет.[125]125
  См.: Жалинский А. Э. Указ. соч. С. 459.


[Закрыть]

Коммерческий подкуп – менее распространенное преступление, чем взяточничество. Кроме того, общественные отношения, складывающиеся в экономической сфере, обладают сформировавшейся культурой, которая в определенных случаях относит коммерческий подкуп к норме поведения, когда отказ от дачи взятки ведет к негативным финансовым последствиям, а обращение в правоохранительные органы лишает возможности сотрудничать с выгодным контрагентом. Поэтому многие правонарушения, которые можно квалифицировать как коммерческий подкуп, носят латентный характер. Уголовно-правовые меры, устанавливающие ответственность за коммерческий подкуп, являются явно недостаточными, и поэтому определенный интерес представляет введение уголовной ответственности за осведомленность о коммерческом подкупе или взятке должностного лица или сотрудника коммерческой организации. Уголовная ответственность за осведомленность о совершении коммерческого подкупа или о даче взятки была бы наиболее действенной мерой воздействия в отношении лиц, выполняющих управленческие функции, и должностных лиц. Если начальник или руководитель достоверно знает о коррупционных действиях своих подчиненных и не принимает необходимых мер для пресечения такой деятельности, то он должен нести уголовную ответственность наравне с взяткополучателем, таким образом, начальник или руководитель должен приравниваться к взяткополучателю.

Так же как взятку следует расценивать действия, сутью которых является оплата банкетов, обедов и т. д. Данные деяния стали традицией, на которую мало кто обращает внимание, а между тем, если целью такого подкупа является склонение должностного лица к принятию благоприятного (незаконного) решения и сумма оплачиваемого банкета, обеда и т. д. является значительной, то это деяние нельзя квалифицировать иначе как дача взятки.

Учитывая стабильную коррупцию в судах, весьма интересным решением может являться приравнивание к соучастнику судьи, который, получив взятку, способствовал преступнику уйти от уголовного наказания или существенно нивелировал его вину, смягчил уголовное наказание. Резонансные дела, в которых судьями в отношении некоторых лиц выносились неоправданно мягкие приговоры, нередки в России. Если в отношении судьи было возбужденно уголовное дело и его действия квалифицируются по совокупности ст. 290 и 305 Уголовного кодекса Российской Федерации, то остается не ясным – почему судья не должен нести ответственность за общественную опасность, которую представляет преступник, оставшийся на свободе? В таком случае нарушается один из главных принципов уголовного наказания – принцип соразмерности. Вполне логичным и соразмерным является такое решение, когда действия судьи будут квалифицироваться в этой ситуации по тем статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, которые вменялись незаконно оправданному им обвиняемому, и судья будет приравниваться к соучастнику преступления.

Определенные вопросы также возникают относительно уголовных санкций антикоррупционной направленности. По мнению ряда ученых, антикоррупционные санкции не соответствуют целям уголовного наказания. Одной из основных функций наказания является превенция. Уголовные наказания за преступления коррупционной направленности не носят устрашающего воздействия, так как санкции статей Уголовного кодекса Российской Федерации в отношении коррупционных преступлений сравнительно мягки. Верхние пределы наказаний назначаются редко. Отчасти это связано с неустановлением признаков деяния, позволяющим квалифицировать деяние по более суровой части нормы Уголовного кодекса Российской Федерации. Избрание судами гуманных видов наказания стало определенной тенденцией, которая не соответствует сложившемуся курсу уголовной политики государства в отношении борьбы с коррупцией. Косвенным образом это свидетельствует о том, что судебная система перестает быть действенным рычагом борьбы с коррупцией. В 2008 г. лишение свободы за коррупционные преступления назначалось в 432 случаях, штраф в 1347, а условное осуждение в 1977 случаях. В 2009 г. лишение свободы назначалось в 333 случаях, штраф в 1284, условное осуждение в 1991 случае. Как видно из приведенной статистики, судами преимущественно назначаются виды наказания, не связанные с лишением свободы. В большинстве случаев назначается условное осуждение, что, по мнению некоторых ученых, свидетельствует об истощении репрессивного потенциала в сфере борьбы с коррупцией.[126]126
  См.: Астанин В. В. Современная практика назначения уголовных наказаний за коррупционные преступления в России // Российская юстиция. 2011. № 7. С. 97.


[Закрыть] Также стоит отметить, что такое дополнительное наказание, как лишение права занимать должность или заниматься определенной деятельностью, практически не назначалось судами в период 2007–2009 гг. Из этого следует, что осужденные за коррупционные преступления имеют право вновь заниматься тем видом деятельности, которым они занимались до вынесения приговора. Исходя из доктринальных позиций теории криминологии, полученный криминальный опыт и опыт прохождения через этапы уголовного процесса позволит в будущем при совершении аналогичного преступления на должности, которую осужденный занимал ранее, избежать уголовной ответственности. Поэтому назначение такого дополнительного вида наказания, как лишение права занимать должность или заниматься определенной деятельностью, является важнейшим уголовно-правовым инструментом в противодействии коррупции. Как видно из вышеприведенного, уголовное наказание является существенным механизмом в борьбе с коррупцией, и недооценка этого механизма может сильно нивелировать законодательный курс, направленный на противодействие коррупции. Суд как одна из ветвей власти должен следовать целостной уголовно-правовой политике государства и правоприменение должно следовать уголовно-правовой доктрине, которую законодатель вкладывал в смысл уголовного закона.

Отдельного внимания заслуживает тема квалификации преступлений коррупционной направленности, так как неправильная квалификация преступления может существенно нарушить права граждан или повлечь несоразмерное наказание за совершенное преступление. В связи с принятием Федерального закона от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ Уголовный кодекс Российской Федерации был дополнен ст. 291¹ «Посредничество во взяточничестве». В данной статье установлена ответственность за посредничество во взяточничестве, если сумма взятки являлась значительной. Из положений ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации следует, что значительным размером взятки является сумма, превышающая двадцать пять тысяч рублей. Однако большинство правоведов сходятся во мнении, что декриминализация такого распространенного коррупционного поведения, как получение взятки, не превышающая двадцати пяти тысяч рублей, не могла быть целью законодателя. А потому посредничество в получении либо даче взятки в меньшем размере по-прежнему должно квалифицироваться как соучастие в даче либо получении взятки.[127]127
  См.: Яни П. Посредничество во взяточничестве // Законность. 2011. № 9. С. 53.


[Закрыть]

Определенные разногласия в научных кругах относятся к трактовке понятия «выгоды имущественного характера». Традиционное их понимание дается Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»: «По смыслу закона, предметом взятки или коммерческого подкупа могут быть выгоды или услуги имущественного характера, оказываемые безвозмездно, но подлежащие оплате (предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи и т. п.). Под выгодами имущественного характера следует понимать, в частности, занижение стоимости передаваемого имущества, приватизируемых объектов, уменьшение арендных платежей, процентных ставок за пользование банковскими ссудами. Указанные выгоды и услуги имущественного характера должны получить в приговоре денежную оценку».[128]128
  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4.


[Закрыть]

Казалось бы, материальный характер взятки не вызывает каких-либо сомнений: традиционное понимание денег, ценных бумаг, имущества этот характер, безусловно, предполагает, в отношении же выгод законодатель, а за ним и Пленум Верховного Суда РФ специально подчеркивают их материальную окраску. Однако в теории права существуют и другие позиции. Так, Т. В. Кондрашова полагает, что «вручение должностному лицу документов, не представляющих значительной материальной ценности, но позволяющих в дальнейшем извлечь имущественную выгоду (например, фиктивных дипломов, оформленных трудовых книжек, удостоверений и т. п.), следует расценивать как взятку». Обоснование этой позиции дается в другой работе и состоит в следующем: «Получение подобных предметов в конечном итоге преследует корыстную цель и приносит имущественную выгоду».[129]129
  Комментарии к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой / под общ. ред. С. И. Никулина. М., 2000. С. 930.


[Закрыть]

Полагаем, с этой позицией согласиться нельзя. Взяточничество предполагает непосредственное получение имущественной выгоды взяткополучателем, и именно от предмета преступления – взятки. В приведенном примере имущественная выгода не зависит от вручающего такое незаконное вознаграждение, что, на наш взгляд, совершенно обязательно для наличия в действиях виновных составов дачи – получения взятки. Кроме того, имущественная выгода здесь отнюдь не безусловна, и незаконное получение фиктивных дипломов, оформленных трудовых книжек, удостоверений и т. п. совсем не означает, что должностное лицо получит в результате их использования имущественную выгоду.[130]130
  См.: Лопашенко Н. А. Взяточничество: проблемы квалификации // Правоведение. 2002. № 6. С. 105.


[Закрыть]

Разумеется, подкуп должностного лица возможен не только в форме имущественной выгоды, но и, например, в форме предоставления ему услуги, не носящей материального характера, или путем предоставления предметов с мизерной материальной оценкой, но имеющих другое значение (тех же дипломов об образовании). В этой ситуации, однако, подкуп расценивается не как взяточничество, а как подстрекательство должностного лица к совершению должностного злоупотребления; поведение же самого должностного лица квалифицируется, при наличии необходимых признаков, по ст. 285 УК.[131]131
  Там же.


[Закрыть]

Вышеизложенные идеи могут вполне логично найти свое отражение в уголовной доктрине Российской Федерации и Уголовном кодексе в частности. Несмотря на неуклонное совершенствование законодательства, найти удачное решение регулирования общественных отношений или восполнения законодательных пробелов является очень сложной задачей, и поэтому, обращая свое внимание на богатейший юридический опыт прошлого, можно найти интересные идеи для современного правового регулирования. Как показывает опыт, такие идеи очень удачно воплощаются в законодательные акты. Суть преступлений не изменилась, изменилась их форма. Преступления изобилуют наличием технической и юридической подготовки, поэтому своевременные законодательные решения, основанные на опыте прошлого, должны соответствовать новым проявлениям преступной деятельности.

Практическая значимость изучения новых подходов в уголовном праве, которые основаны на юридическом базисе прошлого, заключается во внедрении в уголовное законодательство основных идей, позволяющих по-новому взглянуть на актуальные проблемы уголовного законодательства антикоррупционной направленности. Юридическое наследие, апробированное временем и возведенное в ранг принципов, может быть ориентиром при создании и совершенствовании современного антикоррупционного законодательства и тем самым позволит существенно увеличить эффективность права в этой области.

Ориентиром для современного уголовного законодательства могут являться такие дореволюционные институты, как, например: привлечение к уголовной ответственности должностного лица, не получившего взятку, но позволившего жене, детям или близким родственникам принять деньги, ценные вещи или услуги от взяткодателя. Осведомленность руководства о преступных действиях коррупционной направленности среди подчиненных следует рассматривать как проявление преступного бездействия, что также может найти свое отражение в уголовном законодательстве современной России, равно как и коррупционными проявлениями следует признать оплату банкетов, обедов и т. д., если целью такого подкупа является склонение должностного лица к принятию благоприятного решения и сумма оплачиваемого банкета, обеда и т. д. является значительной.

Вышеперечисленные доктринальные позиции и изложенные юридические конструкции вполне могут служить примером для современного законодателя.