Текст книги "Черногорцы в России"

Так как означенный Попович-Липовац не принимал русского подданства³⁷, что требуется ныне от всех поступающих на военную службу, то полагалось бы возможным зачислить его, как прежде служившего уже в наших войсках, на прежнем основании.

При принятии его на службу, полагалось бы зачислить его по гвардейской пехоте, чином полковника, со старшинством сверстников его по Л. Гв. Гренадерскому полку, с назначением впредь, до приискания соответствующей должности, в распоряжение Начальника Главного Штаба, с отпуском ему из интендантских сумм содержания в размере: жалования по чину, квартирных по окладу гор. С. Петербурга и столовых в размере 1560 р. (присвоенном командирам отдельных батальонов)».

На подлинном тексте доклада 24 декабря император собственной рукой написал: «Согласен». Вот при каких обстоятельствах состоялось вторичное принятие Липоваца на русскую службу. Приказ об этом был подписан 6 января 1903 г., а с 19 мая по 19 сентября 1903 г. Попович-Липовац командовал батальоном в Лейб-гвардии Гренадерском полку во время лагерных сборов³⁸.

Обязанности Липоваца состояли в написании книги о македонском вопросе. Его первая брошюра на эту тему была выпущена еще в 1899 г., сразу по возвращении в Россию. Предисловие к ней написал Сергей Шарапов, справедливо отметивший, что «г. Попович-Липовац, хотя по происхождению серб и черногорец, но остается все время строго объективным и правдивым и стоит на широкой и справедливой славянской точке зрения». Сама же брошюра представляла собой настоящий политический очерк, или аналитический отчет агента, посланного со специальной миссией дипломатическо-разведывательного характера в одну из наиболее горячих точек тогдашних Балкан. В преамбуле Попович сам вскользь упоминает, что прежде, чем написать его, много путешествовал по Македонии и встречался там с представителями местных революционных комитетов. К сожалению, больше ничего о таковых его путешествиях не известно. Теперь же, поступив на службу в Главный штаб, наш герой взялся развернуть свою брошюру в полноценную книгу. Однако в ходе этой работы он увлекся заочной полемикой с болгарскими авторами, так что в конечном итоге книга (рукопись которой была готова в конце 1903 г.) получилась уже далекой от объективности – это была именно сербская точка зрения на разрешение вопроса. В качестве плана политического урегулирования македонского вопроса она не годилась, на что справедливо обратил внимание генерал В. В. Сахаров, которому рукопись была дана на рецензию. Наш герой получил задание переделать ее³⁹. Но все эти планы были перечеркнуты начавшейся русско-японской войной.

Как только началась война, Попович-Липовац немедленно попросился в действующую армию, и 4 февраля 1904 г. он был командирован в Маньчжурию в распоряжение командующего войсками Маньчжурской армии генерала А. Н. Куропаткина «для выполнения задач особенной важности и доверия», с правами командира полка⁴⁰. Первой его задачей стало руководство черногорскими добровольцами, прибывшими разными путями в Маньчжурию, чтобы помочь России в борьбе с Японией⁴¹. Таковых набралось несколько десятков, и в дальнейшем эта «черногорская дружина» составляла как бы «конвой» Липоваца в различных битвах⁴².

В дальнейшем Липовацу довелось отличиться 3 июля 1904 г., на второй день боя под Вафангоу, когда он во время общего отхода возглавил арьергард отряда генерала Гласко. Будучи ранен в голову, он остался в строю, поставил орудия на позицию, навел порядок в пехотном прикрытии и тем дал возможность благополучно вывезти застрявшую было пушку и два зарядных ящика⁴³.

Далее, 18 июля 1904 г. в бою у Кангуалина, когда японцы значительными силами обошли правый фланг русских войск, командующий 2-м Сибирским армейским корпусом генерал Засулич приказал Липовацу объединить действия как имеющихся на этом участке, так и выдвинутых из резерва частей⁴⁴, и восстановить с ними исходное положение. В ходе блистательной штыковой атаки сводный отряд Липоваца сбросил японцев с занятых ими вершин, однако понес при этом тяжелые потери. За этот подвиг 27 ноября 1904 г. приказом Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, действующими против Японии, за 181, Попович-Липовац был награжден золотым оружием с надписью «за храбрость»⁴⁵.

В последний день сражения на реке Шахэ тот же Засулич поручил Липовацу отряд в составе двух батальонов и двух охотничьих команд и приказал с ним и занять важный стратегический пункт – «гору с кумирней» (Тера Аму). В течение десяти дней, с 5 по 14 октября 1904 г., отряд упорно оборонял гору и отступил только по приказу свыше. В этом бою Попович-Липовац получил сильную контузию в живот и был представлен к ордену Св. Георгия 4-й степени. Тогда эту награду ему получить не удалось, но три года спустя, 15 июля 1908 г. Георгиевская дума вновь вернулась к этому вопросу, и на этот раз наш герой был удостоен этой награды⁴⁶.

Во время Мукденских боев полковник Липовац временно командовал отрядом в составе Царицынского и Верхнеудинского пехотных полков с одной батареей, с которым оборонял Сюятенскую долину. После оставления Мукдена с 12 марта по 13 сентября 1905 г. был вр. командующим 4-м пехотным сибирским Верхнеудинским полком, 4 сентября того же года за боевые отличия в Мукденском сражении был произведен в генерал-майоры, и далее в течение месяца командовал 1-й бригадой 5-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии. Русско-японская война, без сомнения, являлась самой яркой страницей в военной карьере нашего героя: его подвиги в эту войну были неоспоримы, впрочем, и не остались без соответствующих наград⁴⁷.

По окончании войны высочайшим приказом от 18 октября 1905 г. генерал Липовац был вновь назначен в распоряжение начальника Главного штаба и продолжил работу над новым вариантом книги по македонскому вопросу⁴⁸. Но затем, 20 апреля 1908 г., Попович-Липовац написал прошение об отставке под предлогом болезни и старых ран. Впрочем, сам он в личном письме к генералу А. Е. Эверту утверждал, что уйти в отставку его вынудили «подлые интриги» недругов и «ядовитая аттестация», данная ему бывшими его начальниками на японской войне генералами Штакельбергом и Засуличем, которые поставили крест на его планах дальнейшего карьерного роста ⁴⁹. В конце того же 1908 г. разразился новый кризис на Балканах, вызванный аннексией Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины (оккупированных ею в 1879 г., но формально считавшихся принадлежащими Турции). В дни этого кризиса Липовац уехал в Белград, чтобы в случае войны предоставить себя в распоряжение Сербии; он был принят там с воодушевлением и восторгом⁵⁰. Но Россия отказалась поддержать выступление балканских славян против Австрии, и война не состоялось⁵¹.

В момент своего выхода в отставку Попович-Липовац обратился в военное министерство с просьбой произвести его в следующий чин генерал-лейтенанта, но в этом ему было отказано ⁵², поскольку он не имел достаточной для этого выслуги лет. На службе в русской армии он пробыл всего лишь 10 лет, 1 месяц и 13 дней, к этому прибавлялось еще 20 лет и 6 месяцев черногорской службы⁵³. Зато военное министерство поддержало другую его просьбу – об увеличении пенсии, которая полагалась ему в размере 860 рублей в год⁵⁴. После двух лет переписки с министерством финансов и благодаря новой личной встрече с Николаем II в ноябре 1909 г., пенсия Липовацу была повышена до 3360 рублей⁵⁵. В то же время, пока тянулась тяжба, Попович-Липовац получал негласное пособие из денег из Кабинета Его Величества в размере 2000 (позднее – 1500) рублей⁵⁶.

Во время Первой балканской войны 1912–1913 гг. Попович-Липовац отправился в Черногорию и находился в рядах ее войск при осаде турецкой крепости Скутари (или Шкодер) на территории Албании. Однако в чем конкретно заключалась его служба здесь, неизвестно.

С началом Первой мировой войны Липовац подал рапорт о зачислении его вновь на русскую службу, и Высочайшим приказом 29 августа 1914 г. он был назначен командиром 2-й бригады 9-й пехотной дивизии (10-й армейский корпус 3-й армии)⁵⁷. С этим корпусом и армией он принимал участие в боях на Карпатах против австрийцев; за боевые отличия был награжден орденами Св. Анны 1-й ст. с мечами и Св. Владимира 2-й ст. с мечами. Впрочем, не обошлось без конфликта с начальником – командующим 3-й армией генералом Р. Д. Радко-Дмитриевым, болгарином по происхождению. По словам черногорского биографа, Радко-Дмитриев «терпеть не мог Липоваца, громко называвшего Болгарию изменницей славянства»⁵⁸. В январе 1915 г. Попович-Липовац временно командовал бригадой 60-й пехотной дивизии, с которой и прибыл на поддержку 12-й кавалерийской дивизии генерала А. М. Каледина, защищавшей стык 3-й и 8-й армий в районе Лутовиско. В состав сводного отряда Каледина кроме его дивизии и бригады Липоваца вошла также 4-я «Железная» стрелковая бригада генерала А. И. Деникина. В упорных боях отряду удалось остановить наступление австрийцев через карпатские перевалы⁵⁹.

14 апреля 1915 г. Попович-Липовац был переведен командиром бригады в 48-ю пехотную дивизию генерала Л. Г. Корнилова ⁶⁰. Пять дней спустя русский фронт был прорван под Горлицей 11-й германской армией Макензена, началось общее отступление войск Юго-западного фронта. Дивизия Корнилова отходила последней, в двадцатых числах апреля 1915 г. она была окружена и разгромлена в бояху Дуклинского перевала, а ее доблестный начальник, лично сражавшийся в рядах арьергарда, – ранен и попал в плен. В разгар этих боев, 23 апреля 1915 г., Попович-Липовац был ранен осколком снаряда в бедро и эвакуирован в тыл, сумев, таким образом, избежать плена⁶¹. В строй он уже не вернулся, лечил свою рану, и 8 июля 1915 г. был отчислен от должности и назначен в резерв чинов при штабе Минского военного округа. Полгода спустя высочайшим приказом от 24 января 1916 г. за боевые отличия Липовац был произведен в генерал-лейтенанты; на фронт он больше не возвращался, кроме короткого периода с 1 сентября по 9 ноября 1916 г., когда он временно командовал бригадой в 77-й пехотной дивизии⁶².

После Февральской революции 17 апреля 1917 г. Попович-Липовац был назначен в распоряжение военного министра⁶³, часто встречающееся утверждение, что он был помощником командующего Петроградским военным округом генерала Корнилова, не находит подтверждения в документах. В некрологе Липоваца упоминается, что в это время «он занимался усмирением мятежей солдат, для чего держал перед ними патриотические речи, в которых не раз излагал им свою жизнь»⁶⁴. После большевистского переворота, 1 января 1918 г. он был окончательно уволен со службы. Здоровье Липоваца, похоже, было серьезно подорвано, он «тяжело болел от раны и последствий военных тягот и удалился в свое имение на юге России» ⁶⁵. Но там его настигла последняя в его жизни война – Гражданская.

В начале апреля 1918 г., когда немецкие войска начали оккупацию Украины, отряды Красной гвардии, откатываясь перед ними практически без сопротивления, компенсировали свои неудачи безудержным грабежом покидаемых городов. Все это вынуждало жителей создавать отряды самообороны. В г. Бердянске это противостояние переросло в антибольшевистское восстание, организованное Бердянским союзом увечных воинов. Липовац, проживавший недалеко от города, в первые же дни восстания явился в штаб повстанцев и предложил свои услуги. По словам одного из руководителей восставших, штабс-капитана Абальянца, «в штаб явился генерал от кавалерии Попович-Липовац. Вытянувшись, я предложил себя в его распоряжение. "Не ты в моем распоряжении, а я в твоем, мой сын", – ответил старый генерал»⁶⁶. В дальнейшем старый генерал принял активное участие в деятельности штаба повстанцев, в защите города и в переговорах с подошедшим красным отрядом матросов Мокроусова. Несмотря на жестокий обстрел с моря, восставшим удалось продержаться до 11 апреля 1918 г., когда в город вступил отряд добровольцев полковника М. Г. Дроздовского, прорывавшийся на Дон с Румынского фронта.

Обстоятельства жизни Поповича-Липоваца в течение следующего года неизвестны. Известно лишь, что из России он уехал весной 1919 г., эвакуировавшись благодаря помощи французского адмирала Амата⁶⁷, скорее всего, на французском судне. Это произошло после прорыва красных в Крым, в результате которого частям Крымско-Азовской добровольческой армии пришлось отойти на Керченский полуостров, на Ак-Монайские позиции. Севастополь был эвакуирован в апреле, видимо именно в этот момент французы и вывезли из Крыма Липоваца вместе с его семьей. Они были доставлены в Париж. Два с половиной месяца спустя, 17 августа 1919 г., генерал-лейтенант И. Ю. Попович-Липовац умер в военном госпитале «Вальде Грас» в Париже. Похоронен он был на кладбище Сен-Женевьев де Буа. По словам черногорских авторов, за его гробом шли находившиеся здесь же в эмиграции члены черногорской королевской семьи, представители нового Королевства сербов, хорватов и словенцев и русские эмигранты, а председатель французского правительства Клемансо прислал адъютанта, чтобы выразить свои соболезнования семье покойного⁶⁸.

По моему мнению, такое завершение жизни для героя Черногории и России было совершенно закономерным. Связав свою жизнь с Российской империей, с ее традициями и с ее армией, он не мог не поддержать Белое движение и не уйти с ними вместе в эмиграцию. И даже на кладбище Сен-Женевьев де Буа генерал Иван Юрьевич Попович-Липовац покоится теперь с участниками Белого движения «в одном строю».

Примечания

¹ На настоящий момент лучшая черногорская биография Поповича-Липоваца приведена в книге Д. Мартиновича (Мартиновић Д. Генерале из Црне Горе у руской војсци. Подгорица, 2002), а лучшая русская биография – в статье Е. Лозовского (Лозовский Е. Смелым Бог помогает // Кавалеръ. 3. С. 7–2). Но и они не свободны от фактических ошибок, часть из которых связана с разночтениями в документах и других источниках.

² Судя по упоминанию в книге И. Ю. Поповича-Липоваца «Россия и Черногория со времен императора Петра I» (СПб., 1883), их род состоял в отдаленном родстве с княжеской династией Петровичей-Негошей.

³ Мартиновић Д. Указ. соч. С. 151.

⁴ Попович-Липовац Иван Юрьевич // Военная энциклопедия (изд. И. Д. Сытина) Т. 18. Пг, 1915. С. 587–588. Эта информация восходит к статье «Йован Попович-Липовац», напечатанной в газете «Русское дело» 8, от 23 мая 1887 г., подписанной инициалами «С. Ш.».

⁵ В Послужном списке Поповича-Липоваца записано, что во время черногорско-турецкой войны он «участвовал в Бишинском, Вучедольском, Рогамском, Малятском и Высочицком сражениях» (Послужной список состоящего в распоряжении Главного Штаба, числящегося по Гвардейской пехоте генерал-майора Ивана Юрьевича Поповича-Липоваца (составлен 18 января 1906 г.). (Далее – Послужной список // Российский государственный военно-исторический архив (далее – РГВИА). Ф. 409. Оп. 2. Д. 17748. Л. 88).

⁶ Послужной список. Л. 82.

⁷ Мартиновић Д. Указ. Соч. С. 151; Батрићевић Ђ. Црногорци у руско-јапанском рату. Цетиње, 1996. С. 15. Эта информация восходит к статье, опубликованной в Цетиньской газете «Глас Црногорца» в 1884 г.

⁸ Шабанов Д. Описание боевой жизни в минувшую войну 1877–1878 годов 13-го Лейб-Гренадерского Эриванского Его Императорского Величества полка. Тифлис, 1881. С. 96–105.

⁹ Приказ по Кавказской армии и Кавказскому военному округу 372 от 9 октября 1877 г. в лагере при сел. Бол. Тимке. Подписан Командующим Кавказской армией Генерал-фельдцейхмейстером Великим князем Михаилом Николаевичем//РГВИА. Ф. 1300. Оп. 4. Д. 84. Л. 775–776 об.

¹⁰ Шабанов Д. Указ. соч. С. 115–116.

¹¹ РГВИА. Ф. 1300. Оп. 4. Д. 84. Л. 933.

¹² Послужной список // РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 17748. Л. 82 об.

¹³ Российский Государственный Исторический Архив (далее – РГИА). Ф. 381. Оп. 46. Д. 107. Л. 157–158.

14 Там же. Л. 161–162.

¹⁵ Так в тексте. Правильно – Денгиль-Тепе.

¹⁶ Попович-Липовац Иван Юрьевич // Военная энциклопедия (изд. И. Д. Сытина) Т. 18. Петроград, 1915. С. 587–588; С. Ш. Йован Попович-Липовац //Русское дело. СПб., 23 мая 1887 г. 8.

¹⁷ Туган-Мирза-Барановский В. А. Русские в Ахал-Теке. 1879 г. СПб., 1881. С. 119–120. В отношении численности команды охотников я склонен больше доверять свидетельству Барановского, тем более что подлинник рапорта графа Борха мне пока обнаружить не удалось. По единодушному признанию участников экспедиции, в момент штурма пехотные батальоны отряда (выделившие из своего состава по роте для охраны обоза) насчитывали в среднем немногим более 200 штыков. Так что, если бы выделенная команда охотников насчитывала 165 штыков, логичнее было бы поручить руководство ею штаб-офицеру.

¹⁸ Рапорт Поповича-Липоваца военному министру от 22 марта 1908 г. // РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 17748. Л. 11 об.

¹⁹ Согласно Послужному списку: «Александровский комитет о раненых в заседании 30-го марта 1900 г… положил причислить ко 2-му классу раненых, зачислив кандидатом на пенсию из инвалидного капитала по 225 руб. в год, по чину гвардии подпоручика за контузию, полученную 28 Августа 1879 г. во время Ахал-Текинской экспедиции в деле при Денгиль-Тепе» // Там же. Л. 84.

²⁰ Там же. Л. 83.

²¹ Хитрова Н. И. Россия и Черногория. Русско-черногорские отношения и общественно-политическое развитие Черногории в 1878–1908 годах. М. 1993. С. 91–92; Сказкин С. Д. Конец австро-русско-германского союза. М., 1974. С. 232–234. Скорее всего, упомянутый здесь Иванович – сосед Липоваца по имениям в Бердянском уезде, которые они получили одновременно в 1878 г.

²² Послужной список. Л. 83–83 об.

²³ Матавул, С. Билюшке]едног писца. Цетиьье, 1975. С. 193–195.

²⁴ Мартиновић Д. Указ. соч. С. 152; Лозовский Е. Указ. соч. С. 7–.

²⁵ Имеется в виду 7-й (Приморский) бригадный территориальный округ Черногорского народного войска, в котором в случае войны должны были быть сформированы 3 батальона.

²⁶ К сожалению, дата их бракосочетания, а также кто были родители жены, остается пока для меня неизвестным. Следует, однако, отметить, что супруга Липоваца принадлежала к одному из известнейших родов в Черногории, представитель которого, Станко Радонич, был министром черногорского правительства в 1876–1878 гг.

²⁷ Послужной список. Л. 88.

²⁸ Лозовский Е. Указ. соч. С. 8–9.

²⁹ Државни Музеј—Цетиње. Архивско одељење (Архив при дворце-музее короля Николы). Переписка князя за 1898 год. Письмо 17. Этот документ был обнаружен Н. А. Клевалиной.

³⁰ Согласно Н. И. Хитровой, Попович-Липовац в те дни писал Ровинскому, что боится возвращаться на родину, опасаясь убийства (Хитрова Н. И. Указ. соч. С. 255–256). Позднее, в статье, приуроченной к 10-летию смерти Липоваца, неизвестный югославянский автор, подписавшийся инициалами «Й. Д.», утверждал, что Липовац вынужден был оставить Черногорию потому, что, будучи свободомыслящим человеком, вступил в непримиримую борьбу против княжеского абсолютизма. (Ј. Д. Заслужни за отаџбину: Ђенерал Ј Поповић Липовац // Слободна мисао. 8/ 1929, 372, С. 3.). Но официально Липовац опровергал в газетах все слухи о своем конфликте с князем Николой (Черногория. Новый Врбица // Московские ведомости. М., 5 июня 1898 г. 152.).

³¹ Лозовский Е. Указ. соч. С. 7–8. 14 января 1904 г. Попович-Липовац получил герб, который был занесен в 17-ю часть Гербовника Дворянских родов под 72. РГВИА. Ф. 401. Оп. 5. Д. 580. Л. 2–2 об.

³³ Там же. Л. 4–5. Письмо собственноручное; я, по возможности, постарался сохранить стиль документа с встречающимися в нем сокращениями и многочисленными орфографическими ошибками.

³⁴ Там же. Л. 3–3 об.

³⁵ В своем особом мнении он написал буквально следующее: «Попович-Липовац уволен из русской службы подпоручиком, а потому прием его обратно на нашу службу чином полковника казалось бы является чрезмерным. Для службы в Главном штабе Попович-Липовац, по моему мнению, совершенно непригоден, ибо, как видно из его письма и докладной записки, он… безграмотен…» (РГВИА. Ф. 401. Оп. 5. Д. 580. Л. 6 об.). Многочисленные описки и ошибки в письмах Липоваца объясняются тем, что русский язык не был для него родным, в частности постоянно вместо русских слов «все», «всяко», вставлял близкие по звучанию и аналогичные по смыслу сербские слова – «све», «свако».

³⁶ РГВИА. Ф. 401. Оп. 5. Д. 580. Л. 7.

³⁷ Е. Лозовский в своей статье предполагал, что Липовац 1 июня 1898 г. принес присягу на русское подданство, но как видно из доклада Куропаткина, на деле этого сделано не было. Но это означает, что пожалование нашему герою российского дворянства было также сделано в отступление от общих правил.

³⁸ Послужной список… Л. 83 об. Речь идет о так называемом «цензовом» командовании. Следует особо отметить, что это единственный зафиксированный в послужном списке случай службы Поповича-Липоваца непосредственно в строю в мирное время.

³⁹ Доклад генерал-адъютанта В. В. Сахарова военному министру о труде полковника Поповича-Липоваца «Правда о Македонии» // РГВИА. Ф. 434. On 1. Д.32.Л. 1-7об.

⁴⁰ Послужной список. Л. 84.

⁴¹ Русское правительство в начале 1904 г. с благодарностью отклонило предложение 1000 черногорцев и 500 сербов, выразивших желание поступить добровольцами в русскую армию. В Маньчжурию смогли попасть из них лишь единицы, поехавшие на свой страх и риск частным порядком.

⁴² Казачий офицер А. Квитка встретил Липоваца на обедеу Куропаткина 1 мая 1904 г. Согласно его воспоминаниям, «Липовац прибыл в армию вместе с целой ватагой черногорских головорезов; он говорил, что таких разведчиков нет в мире: расположившись на вершинах гор, они переговариваются, подражая крику разных птиц и зверей, передавая, таким образом, о всех действиях неприятеля. Слышал я потом о личных подвигах Липоваца, но о его команде не слыхал ничего. Едва ли в современных войнах, где стреляют с двух-трехверстного расстояния бездымным порохом, возможно ожидать каких-то чудес от разведочных приемов Запорожья. Это, может быть, еще пригодно в борьбе между храбрыми, но невежественными четами в горах Балканов, но борцы двадцатого века, японцы, предпочтут этим примитивным приемам сигнализацию гелиографами, электрическими лампами и будут передавать получаемые сведения не подражанием крику совы, филина или сыча, а по телефону, проведенному по всем направлениям, как паутина» // Квитка А. В. Дневник Забайкальского казачьего офицера: Русско-японская война 1904–1905 гг. СПб., 1908. С. 31–32.

⁴³ Согласно рапорту командира 1-й батареи 1-й Восточно-Сибирской стрелковой артиллерийской бригады полковника Галезина от 10 июня 1904 г, «для поддержки в порядке отступления арриергарда полковник с повязанной головой и с Владимиром в петлице (фамилию его не знает никто из офицеров батареи), он же, как сам сказал, начальник арриергарда, приказал поручику Кущенко сняться с передков и открыть огонь». Благодаря этой распорядительности, «лихорадочное отступление» прекратилось, и «части шли далее в полном порядке» (РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 17748. Л. 103–104). В дополнение к этому рапорту капитан Потулов, командовавший батареей в бою, написал следующее: «… сообщаю Вашему Высокоблагородию, что, как выяснилось, люди, прикрывавшие отступление 5-го орудия, находящегося под командой поручика Кущенко, были черногорцы добровольцы и учебная команда Пограничной стражи, о награждении которых считаю своей обязанностью ходатайствовать. Лица эти известны Гвардии Полковнику Поповичу-Липовац, упомянутому в рапорте Вашем от 10-го июня сего года за 846, командовавшему ариергардом и задержавшему пехоту для прикрытия отступления батареи» (Там же. Л. 91).

⁴⁴ 3-й батальон 124-го пех. Воронежского полка, 1-й батальон, а также 7-я, 8-я и 9-я роты 123-го пех. Козловского полка, 4-й батальон 5-го пех. сибирского Иркутского полка, а также 11 рот и 2 пешие команды из состава 5-й Восточно-Сибирской срелк. дивизии. Всего порядка семи батальонов.

⁴⁵ Послужной список Л. 84 об. – 85.

⁴⁶ Там же. Л. 86. По некоторым данным, после этой героической обороны «сопка с кумирней» получила в армии новое название – «сопка Липоваца» (по аналогии со знаменитой Путиловской сопкой).

⁴⁷ Кроме перечисленных выше, он получил также за эту войну ордена Св. Анны 2-й степени и Св. Владимира 3-й степени, оба – с мечами.

⁴⁸ Эта книга вышла в свет в Петербурге в 1908 г. под заглавием «Жгучий вопрос дня: Македония. Реформы и русско-английские проекты».

⁴⁹ РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 17748. Л. 7-7об. Это письмо датировано 11 марта 1908 г.

⁵⁰ Ј. Д. Указ. соч. С. 3.

⁵¹ Липовацу пришлось в русских газетах опровергать слухи о том, что он собирает в Сербии добровольческий корпус и что в случае войны он станет едва ли не главнокомандующим сербской армии [Санин А. Черногорский генерал о войне // Биржевые ведомости. СПб., 3 марта 1909 г. 10. С. 988).

⁵² РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 17748. Л. 11–12. В случае присвоения ему чина генерал-лейтенанта, в дальнейшем, при возвращении на службу, Попович-Липовац мог бы претендовать на должность начальника дивизии. Между тем он, действительно, не имел для этого ни необходимых знаний, ни должного опыта командования строевыми частями. Характерно, что А. И. Деникин, встретивший Липоваца позднее, в январе 1915 г., на полях Первой мировой войны, охарактеризовал его как храброго черногорца, но малограмотного генерала // Деникин А. И. Очерки Русской Смуты. Т. 2. Борьба генерала Корнилова. М., 1991 г. (репринтн. изд.) С. 162.

⁵³ РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 17748. Л. 17–17 об. При исчислении своего черногорского стажа Липовац сильно погрешил против истины. 20 лет и 6 месяцев выходят, если считать за черногорскую службу весь период с момента его ухода с русской службы 5 июля 1882 г. до возвращения на нее обратно 6 января 1903 г. Но, как уже говорилось выше, на деле Липовац прибыл в Черногорию лишь в конце 1883 г., а уехать из нее вынужден был в начале 1898 г. Таким образом, он приписал себе не менее 5 лет службы. Еще большее удивление вызывают две другие записи в его послужном списке. В графе «Есть ли за ним, за родителями его, или когда женат, за женою, недвижимое имущество, родовое или благоприобретенное» – вписано: «не имеет», хотя на деле он владел в Бердянском уезде имением «Деве-Бойну»; точно так же не отмечена и его служба «по выборам дворянства», при том, что в ноябре-декабре 1902 г. он подписывался предводителем дворянства Бердянского уезда Таврической губернии.

⁵⁴ Там же. Л. 18 об.

⁵⁵ Там же. Л. 67. Эту пенсию ему начали начислять с марта 1910 г.

⁵⁶ РГИА. Ф. 468. Оп. 17. Ч. 1. Д. 1073. Л. 2, 3, 9.

⁵⁷ РГВИА. Ф. 1343. Оп. 10. Д. 7799. Л. 4.

⁵⁸ J. Д. Указ. соч. С. 3. В данном случае Липовац совершенно не прав: Радко Дмитриев, герой I Балканской войны, доведший в 1912 г. 3-ю болгарскую армию до ворот Константинополя, вынужден был покинуть родину именно для того, чтобы не служить германофильским кругам, сплотившимся вокруг царя Фердинанда.

⁵⁹ Об этих боях существуют воспоминания начальника штаба 12-й кавалерийской дивизии полковника (в дальнейшем – генерала) Э. Г. фон Валя. При этом фигуру Липоваца он рисует в почти карикатурном виде, утверждая, что тот участвовал в «13 кампаниях: мексиканских, южно-африканских и многочисленных балканских» (что не соответствует действительности, поскольку ни в Мексике, ни в Трансваале Иван Юрьевич не воевал). «Вид у него был свирепый, а на боку висела кривая, как колесо, шашка. Он своими движениями старался показывать, что он ни перед чем не остановится», но при этом, по словам фон Валя, Липовац не мог разобрать обстановку ни на карте, ни на местности, так что все планы приходилось составлять вместо него начальнику штаба 60-й пехотной дивизии Генерального штаба полковнику Ф. И. Ростовцеву (Валъ Э. Г. Кавалерийские обходы генерала Каледина. 1914–1915 гг. Таллин, 1933. С. 43–49). По-видимому, некоторая доля истины в этом есть, если сравнить это мнение с упомянутой выше характеристикой, данной Липовацу А. И. Деникиным. Иван Юрьевич, действительно, не стремился к повышению своей квалификации как военачальника, и его подвиги почти всегда были связаны с руководством относительно небольшими отрядами. Но, с другой стороны, тот же фон Валь признает, что во время боя личная храбрость Липоваца способствовала стойкости руководимых им солдат.

60 РГВИА. Ф. 1343. Оп. 10. Д. 7799. Л. 4 об.

61 Юшко В. 48-я пехотная дивизия //http://www.grwar.ru/library/Yushko_48id. Похоже, Липовац не смог ужиться и с Корниловым. По крайней мере, Мартынов упоминает о том, что, будучи эвакуирован во Львов, Липовац вел разговоры, порочащие имя Корнилова, обвиняя его в гибели дивизии. Главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал Н. И. Иванов вынужден был запретить Липовацу распространять дальше свою версию. См.: Мартынов Е. Л. Гибель дивизии Корнилова // Военно-исторический сборник. Вып. 1. M., С. 50.

62 РГВИА. Ф. 1343. Оп. 10. Д. 7799. Л. 6–6 об.

⁶³ Там же. Л. 6 об.

⁶⁴ Ђенерал Јован Поповић Липовац // Глас Црногорца. 47/ 1919 г. 76. С. 2. При том умении очаровывать окружающих, которое он демонстрировал всю жизнь, Попович-Липовац вполне мог найти ему прекрасное применение в обстановке бесконечных митингов 1917 года. Но немногие имеющиеся документы свидетельствуют скорее об исполнении им представительских функций, таких, как раздача Георгиевских крестов раненым в лазаретах Петрограда.

⁶⁵ Ј. Д. Указ. соч. С. 3. По-видимому, имеется в виду все то же его имение «Деве-Бойну».

⁶⁶ Абалъянц. Восстание Бердянского союза увечных воинов в начале апреля

1918 года // Вестник первопоходника. 51. Декабрь 1965; 52. Январь 1966. Генералом от кавалерии Попович-Липовац назван ошибочно, он был генерал-лейтенантом и в кавалерии никогда не служил.

⁶⁷ J. Д. Заслужни за отаџбину: Ђенерал Ј Поповић-Липовац //Слободна мисао. 8/ 1929. 372. С. 3. В статье указывается, что Липовац покинул Россию в мае

1919 г., но Севастополь был занят красными уже 29 апреля. Упомянутый здесь адмирал Амат исполнял обязанности старшего начальника всех французских военно-морских сил на рейде Севастополя.

⁶⁸ Там же. Иногда упоминают, что Попович-Липовац на момент своей смерти являлся также маршалом черногорского двора, но при каких обстоятельствах он получил эту должность и каким образом отправлял эту службу, мне неизвестно.