Текст книги "Государи всея Руси: Иван III и Василий III. Первые публикации иностранцев о Русском государстве"

Гильбер де Ланноа
Путешествия и посольства (1413)

38. В Риге я нашел магистра Ливонского[82]82
  Конрад де Фитинхофф


[Закрыть], государя Курляндии, который подчиняется магистру Прусскому, но не обнаружил там сборов в поход. При содействии указанного магистра я предпринял поездку в Новгород Великий на Руси. Я отправился к ландмаршалу, находившемуся в одном городе в семи милях [отсюда], возле города, называемого Зегевальд. От него я поехал дальше по Ливонии, от одного города к другому, через замки, усадьбы и коммандорства упомянутого магистра ордена, миновал большой укрепленный город по названию Венден, являющийся коммандорством и замком, расположенный на границе Руси и именуемый Нарвой; лежит он на реке Нарве, которая велика; от нее город получил свое название. И разделяет эта река здесь земли Ливонии и земли Руси, принадлежащие господам Новгорода Великого. И от Риги до Нарвы расстояние в восемьдесят миль. И на этом пути можно встретить людей, говорящих на четырех разных языках, – ливов, земгола, летов и эстиев. И едут по левую руку между Вейсенштейном и Нарвой вдоль Ливонского и Русского моря. Эти земли видно все вместе, когда плывешь по морю к упомянутому городу Нарве.

39. Оттуда я переправился через реку Нарву и вступил в страну Русскую. Там я сел на сани (sledes) по причине великого снега и холода. И был там в шести милях от Нарвы русский замок по названию Низлот[83]83
  Речь идет о Нейшлоссе, крепости, которая была заложена ливонскими немцами в 1349 г. при истоке р. Нарвы. В русских летописях имеет название Новый Городок, или Сыренск.


[Закрыть]. И от Низлота я продвигался все время по Руси, минуя села и замки, расположенные в пустынных местностях, изобилующих лесами, озерами, реками, Вольдемарию, укрепленный город, Феллин, укрепленный город и коммандорство, Вейсенштейн, коммандорство и селение. А оттуда проехал через укрепленный город, коммандорство и замок, покуда не достиг города Новгорода Великого. А от упомянутого замка Низлот до Новгорода Великого расстояние двадцать четыре мили.

40. Новгород Великий – на диво большой город, расположенный на громадной равнине в окружении огромных лесов, в низине, среди вод и болот; и посередине этого города течет очень большая река, называемая Волхов. Город обнесен плохими стенами из плетня и земли, тогда как башни из камня. Это – вольный город, он имеет общинное управление. Есть здесь епископ, который является как бы их владыкой. И держатся они, а равно все другие русские на Руси, которая весьма велика, христианского закона по их вере, такой же, как у греков. И внутри указанного города находится триста пятьдесят церквей. И есть у них замок, расположенный на упомянутой реке, в нем возведена главная церковь Св. Софии, которую они почитают; и там резиденция упомянутого их епископа.

41. Тоже. В этом городе проживает много великих господ, именуемых ими боярами. И там есть такой горожанин, на диво богатый и могущественный, который обладает земельными владениями в двести миль длиной. И русские Великой Руси не имеют других господ, кроме этих, [выбираемых] в свой черед по воле общины[84]84
  В другой рукописной версии в этом месте сказано: «И нет у них другого короля и господина, кроме короля Московского, государя Великой Руси, которого они, когда хотят, имеют [своим] господином, когда не хотят, не имеют».


[Закрыть]. Деньги их представляют собой слитки серебра около шести унций весом, не имеющие клейма, ибо они вовсе не чеканят золотой монеты. В качестве мелкой монеты они используют головы белок и куниц. В их городе есть рынок, где они продают и покупают своих женщин, поступая по их закону, мы же, истинные христиане, не посмели бы этого делать никогда в жизни. И обменивают своих женщин одну на другую за слиток или два серебра, как договорятся, чтобы один возместил разницу в цене другому. Они имеют двух магистратов: тысяцкого (ung duc) и посадника (ung bourchgrave), которые являются правителями указанного города. Они сменяются ежегодно. И я посетил там епископа и указанных господ.

42. У женщин волосы заплетены в две косы, спускающиеся сзади на спину, у мужчин – в одну косу. В этом городе я пробыл девять дней, и упомянутый епископ присылал мне каждый день добрых тридцать человек с хлебом, мясом, рыбой, сеном, овсом, пивом и медом. Вышеупомянутые тысяцкий и посадник дали мне обед, самый необычный и самый удивительный из когда-либо виденных мной. В ту зиму было так холодно, что было бы занимательно рассказать о тамошних морозах, поскольку мне пришлось ехать по морозу.

43. Одно из чудес, производимых там морозом, состояло в том, что, когда едешь лесом, слышно, как замерзшие деревья трескаются и раскалываются сверху донизу. Там можно видеть, как комья конского помета, лежащие оледенелыми на земле, от мороза разлетаются вверх. И если ночью случалось спать в безлюдном месте, то утром мы находили бороду, брови и веки заиндевелыми от человеческого дыхания и все в льдинках, так что, проснувшись, с трудом удавалось открыть свои глаза.

44. Я видел другое чудо, производимое холодом: как в глиняном горшке с водой и мясом, поставленном на огонь однажды утром на пустынном озере, вода кипела на одной стороне и превращалась в лед – на другой.

45. Я видел другое чудо, произведенное холодом: две серебряные чаши весом в три труасские марки, которыми я набирал воду для питья ночью в озере подо льдом, примерзли к моим пальцам в то время, когда я держал их моими теплыми руками; когда же я их опорожнил и вложил одну в другую, они так смерзлись, что при поднятии одной приподнималась, в силу того, что примерзла, и вторая.

46. На рынке Новгорода Великого не продают ничего живого, ни рыбы, ни мяса свиней, ни овец, ни птицы никакой – все это забито и заморожено. И во всей этой стране водятся зайцы, совершенно белые зимой и совершенно серые летом.

47. Вооруженные силы всех господ Новгорода Великого составляют сорок тысяч конницы и без числа пехоты; они часто воюют с соседями, особенно с рыцарями Ливонии, и одерживали в прошлом победы во многих больших сражениях.

48. Покинув Новгород Великий, я отправился на санях – с целью посмотреть мир – под видом купца в другой большой город королевства и государства Русского, именуемый Псков. От упомянутого Новгорода до Пскова нужно проехать через огромные леса тридцать немецких миль.

49. Псков очень хорошо укреплен каменными стенами и башнями; и есть в нем огромный замок, в который никакой истинный христианин не может проникнуть под страхом смерти. И расположен этот город в месте соединения двух больших рек – Молде[85]85
  Molde – так названа река Великая, в которую впадает Пскова.


[Закрыть] и Псковы; он управляется самостоятельно, находясь в подчинении королю Московскому. И в то время, когда я там находился, их король находился в ссылке и изгнании в Новгороде Великом, где я его и видел[86]86
  Речь идет о князе Константине Дмитриевиче, сыне Дмитрия Донского. Во второй Псковской летописи под 1413 г. о нем сказано: «Того же лета князь Константин отъехал в Новгород».


[Закрыть]. И русские этого города носят длинные волосы, ниспадающие на плечи, а женщины круглый венец за головой, как у святых.

50. Покинув Псков, я, чтобы вернуться в Ливонию, поехал со всеми моими санями по реке Молде. По ней я достиг льда очень большого озера, именуемого Пейпус[87]87
  Чудское озеро.


[Закрыть], длиной в тридцать миль и шириной в двадцать восемь миль; на этом озере находится несколько островов, одни из них обитаемы, другие – нет. Я ехал по этому озеру, не встретив ни селения, ни жилища, четыре дня и четыре ночи и прибыл в Ливонию, в один очень красивый городок, именуемый Дерпт, который находится в двадцати четырех милях от Пскова.

Пер. О. Кудрявцева.

Текст воспроизведен по изданию: Великая Русь рыцаря де Ланноа // Родина, № 12. 2003

Часть вторая
Император русов Василий III Иванович

Мединский Владимир
«Киевское наследие» московского царя

В начале XVI века, накануне эпохи Ивана Грозного, Русское государство привлекает все более пристальное внимание государств, борющихся с турецкой агрессией. Священная Римская империя и папский престол ищут союзников. Только с императором Максимилианом с 1502 года по 1519 год у русских 11 раз осуществлялся обмен посольствами. С папским двором за это же время было не менее 8 контактов.

А для внешней политики Русского государства главный вопрос теперь – возвращение «Киевского наследия». То есть земель, что входили в состав Древнерусского государства до монгольского нашествия и оказались в руках правителей соседних стран: Литвы, Польши и Ливонии. В 1500 году начинается война с Великим княжеством Литовским, в 1501 году – с Ливонским орденом. Обе закончились в 1503 году подписанием выгодного для России перемирия.

И еще пара эпизодов, которые необходимы для понимания политического контекста, в котором в XVI столетии создавались сочинения иностранцев о России. Именно в том веке родился миф об ужасном Иване.

В 1507 году продолжилась схватка с Литвой. Военные действия начались по инициативе нового Польского короля Сигизмунда I. Он считал Василия III личным врагом, ведь русский государь претендовал на литовский трон, имея на это право по династической линии. Но Сигизмунду не пришлось порадоваться, что затеял драку с русскими. По итогам двух войн Россия окончательно закрепила за собой северские земли с Черниговом и вернула в 1514 году крупный и стратегически важный Смоленск.

Было ясно, что Литва и Ливония вскоре лишатся значительной части восточных земель. Не имея сил на военный отпор, их правители развернули то, что мы сегодня назвали бы «информационной войной против России».

Хитрый политик, глава Ливонского ордена Вальтер фон Плеттенберг повелел составить «Прекрасную историю» – своеобразное историческое сочинение, в котором прославлялось геройство рыцарей ордена. В нем главными противниками защитников Христовой веры объявлялись русские люди – схизматики и чуждые цивилизации варвары, управляемые жестокими и деспотичными правителями. В 1508 году это сочинение было закончено и издано. Оно широко распространялось в европейских странах. На русский язык сей опус не был переведен.

Польский король Сигизмунд I поспешил внести свою лепту в очернение Русского государства в глазах европейцев после потери Смоленска. Он прекрасно знал, насколько смутны представления даже образованных жителей Европы о географическом положении Русского государства, его размерах, населении, городах, природных ресурсах и т. д.

На европейских картах второй половины XV века на месте нашей страны обозначались мифические Скифия, Сарматия, Гиперборейские горы, реки Ра, Танаис и Борисфен. На некоторых из них Русью называлось бывшее Галицко-Волынское княжество со столицей Львов. Размеры его рисовались намного больше, чем были на самом деле. На северо-востоке иногда значилась очень небольшая территория под названием Белая Русь. Под ней и подразумевалась Московия.

В 1517 году по заданию короля известный польский ученый Матвей Меховский написал «Трактат о двух Сарматиях». Как ни странно, в исторической литературе распространено мнение, что данное сочинение имело чисто просветительские цели. Якобы оно было создано для восполнения пробелов в представлении европейцев о Русском государстве.

Меховский. «Трактат о двух Сарматиях»

«…у Сарматских гор[88]88
  Карпаты.


[Закрыть] живет народ русский, во главе которого стоят знатные люди из поляков – в Коломые, Жыдачуве, Снятине, Роатине, в Буско и пр. У этих же гор находятся округа – Галицийский, некогда называвшийся Галлицией, и Премысльский, а среди гор Сарматских – округ Саноцкий. По направлению к центру Руссии лежит Львовская земля, а в ней хорошо укрепленный город того же имени с двумя замками – верхним и нижним. Это – столица Руссии. К северу идут округа Холмский, Луцкий и Бельзенский. Львовская же земля в центре.

Ограничена Руссия с юга – Сарматскими горами и рекой Тирасом, которую жители называют Днестром; с востока – Танаисом[89]89
  Дон.


[Закрыть], Меотидами[90]90
  Побережье Азовского моря.


[Закрыть] и Таврическим островом[91]91
  Крым.


[Закрыть]; с севера – Литвой, с запада – Польшей.

Знаменитая река Борисфен, называемая жителями Днепром, течет из Московии, проходит через Литву и Руссию под Смоленск и Киев…

Русская земля, будучи и вообще плодородной, особенно богата медом и медоном, питьем из меда. Привозят туда и вино из Паннонии, а также из пограничных Молдавии и Валахии, привозят и греческое крепкое вино из Греции; пива у них вдоволь.

Страна богата конями, быками и стадами овец, имеет воск в большом количестве, изобилует мехами куниц, белок, лисиц и бычьими кожами. Она обильно орошается реками, имеет много рыбных вод, так что, где только есть вода, там в ней и рыба. Рыбу не разводят у руссов в прудах и рыбных садках, а повсюду там, где есть вода, в ней появляется рыба, посылаемая, как говорится, с небесной росой, без всяких людских забот и без разведения.

В Львовском округе есть достойные упоминания большие щуки, легко делящиеся на куски полосами.

Руссия изобилует пахучим тростником в местах поближе к Танаису и Меотидским болотам, а также ревенем – там же и в Литве, да и еще многими травами и кореньями, не встречающимися в других местах. Русская земля повсюду изобилует красящими растениями, в массе там встречающимися, но тогда как в прежнее время их вывозили оттуда в итальянские города Геную и Флоренцию, теперь лишь небольшую часть их собирают, и почти все напрасно гибнет несобранным.

В Холмском округе срубленные и лежащие на земле сосновые ветви в течение года или двух превращаются в кремнистые камни. Там много мела или белой земли, ввозимой к нам. Есть и соль; ее в сухое время собирают на озере Качибейском, а так как недалеко оттуда находится татарский замок Очарков, то иногда возчиков соли перехватывают и берут в плен татары вместе с двумястами, а то и тремястами возов. В Премысльской земле и в Дрогобыче варят соль, собирают и хранят ее кусками и определенными мерами.

В Руссии много вероисповеданий. Есть христианская религия, подчиненная римскому первосвященнику. Это господствующая и преобладающая, хотя представители ее немногочисленны. Другая вера, русская, следующая греческому обряду, более распространена и охватывает всю Руссию. Третья вера – иудейская; ее сторонники иудеи – не ростовщики, как в христианских землях, а ремесленники, земледельцы или крупные купцы, часто держащие в своих руках общественные подати и налоги.

Четвертая вера – армянская, преимущественно в городах Каменце и Львове. Армяне – весьма опытные купцы, доходящие с товарами до Каффы, Константинополя, египетской Александрии, Алькаира и стран Индии.

В одежде и церковной службе русские следуют грекам. У них есть свое письмо и алфавит по образцу греческого, очень с ним сходный».

«Трактат о двух Сарматиях» был первым в европейской исторической науке трудом, посвященным истории стран Восточной Европы с древнейших времен до начала XVI века. В течение всего XVI века и даже в XVII веке этот труд сохранял свою популярность среди читающих и образованных людей. Первый раз «Трактат», написанный на латыни, был опубликован в 1517 году в Кракове. В XVI веке он 16 раз переиздавался, в том числе на польском (1535, 1541, 1545 гг.), немецком (1518, 1534 гг.) и итальянском (1561 г.) языках. На латыни эта книга несколько раз выходила в Париже, Базеле и Вене. Это сочинение оказало большое влияние на произведения о Русском государстве других авторов.

Меховский

Матвей Меховский родился в 1457 году в семье польского мещанина в Мехове близ Кракова. От названия этого городка ученый и получил свое прозвище.

В 1473 году поступил в Краковский университет. Первое время он интересовался философией, потом увлекся медициной. В 1479 году ему было присвоено звание магистра. После этого его пригласили преподавать сначала в немецком (в Праге), а потом итальянских (в Болонье и Падуе) университетах. Там он продолжил изучение медицины.

После защиты докторской диссертации по медицине Матвей вернулся в Краков. Здесь с 1485 года он стал профессором местного университета, а в 1501 году был избран ректором и исполнял эту должность до 1519 года. В том же 1501 году он стал придворным лекарем Сигизмунда I. Для членов королевской фамилии Меховский являлся достаточно близким человеком.

В Кракове горожане его уважали, неоднократно избирали в члены городского совета. Он активно занимался благотворительностью, был богат, имел свой дом. Умер 8 сентября 1523 года в Кракове.

Матвей Меховский был ученым человеком, но отнюдь не историком. В гуманитарной сфере какими-то поверхностными сведениями он обладал только по философии. Но при этом взялся за составление фундаментального и сугубо исторического сочинения – «Трактата о двух Сарматиях».

Не являясь ни путешественником, ни историком, Матвей был вынужден пользоваться чужими трудами. Многие свои источники он называл сам. Это труды Геродота, Аристотеля, Птолемея, Тацита, Светония, Иосифа Флавия, Плиния и многих других. Всего около 20 авторов, в их числе и польский историк Длугош.

Текст «Трактата» оказался сбивчивым, без внутренней стройности, с целым рядом повторов. Это свидетельствовало о поспешности работы и плохом знакомстве с материалом.

Автор обозначает своей целью рассказать читателям о неизвестных народах. К ним он почему-то причисляет и русских, хотя с ними Польско-Литовское государство имело многовековые связи. Представители династий Польских королей и литовских великих князей из поколения в поколение заключали браки с русскими княжнами. Незадолго до появления «Трактата» умерла Елена – дочь Ивана III и супруга великого князя Литовского, а потом и Польского короля Александра. Именно ее брак давал Василию III право считаться наследником польского трона.

«Трактат» писался не для поляков и литовцев. Он создавался для тех европейцев, которые имели смутное представление не только о Русском государстве из-за его удаленности, но и о Польше с Литвой.

Меховский. «Трактат о двух Сарматиях»

«Еще есть в Литве и Московии весьма прожорливое и бесполезное животное, не встречающееся в других местах, по имени россомаха. Величиной она с собаку, с кошачьей мордой, телом и хвостом похожа на лисицу, черного цвета; питается трупами. Найдя труп, так наедается, что раздувается и растягивается, как барабан. Тогда она ищет тесное и узкое место между деревьями, входит туда, протискиваясь с усилием, чтобы насильно съеденное насильно и извергнуть. Потощав таким образом, снова бежит к трупу и снова до отказа наедается, а потом опять повторяются те же усилия и возвращение к мертвецу, пока, наконец, она не покончит с ним, сожрав его совершенно.

Может быть, природа создала в тех странах столь ненасытное животное в укор людям, страдающим такою же прожорливостью.

Дело в том, что там, когда знатные и богатые начинают пировать, то сидят с полудня до полуночи, непрерывно наполняя брюхо пищей и питьем; встают из-за стола, когда велит природа, чтобы облегчиться, и затем снова и снова жрут до рвоты, до потери рассудка и чувства, когда уже не могут отличить голову от зада.

Таков гибельный обычай в Литве и Московии, а еще более бесстыдно существует он в Татарии.

Есть еще в тех странах – в Литве, Московии и Татарии – исконный обычай продавать людей: рабы продаются господами, как скот, и дети их, и жены; мало того, бедные люди, родившиеся свободными, не имея пропитания, продают своих сыновей и дочерей, а иногда и сами себя, чтобы найти у хозяев какую-нибудь, хоть грубую пищу».

Произведение Меховского состоит из двух книг. В первой повествуется о Сарматии Азиатской: о появлении татар и турок, их происхождении, о народах, живших до них на этой территории. На первый взгляд, в этой части не должно быть сведений, относящихся к Русскому государству. Однако они обнаруживаются и носят весьма странный характер. Так, при объяснении, что представляет собой Европейская Сарматия, автор дает следующую информацию: на ее территории живут руссы или рутены, литовцы, моски, нугарды и плесковиты; столицей Руссии является Киев. Под москами подразумеваются москвичи, под нугардами – новгородцы, под плесковитами – псковичи.

У читателя складывается впечатление, что жители Московского княжества были особым племенем и носили название моски. «Настоящие» же русские люди жили на юге, и их столицей был Киев. Новгородцы и псковичи также представлялись отдельными племенами. Называя жителей окрестностей Москвы особым именем, которого у них никогда не было, Меховский, судя по всему, хотел подчеркнуть, что какой-либо связи с собственно русскими (в его понимании) людьми у них нет[92]92
  «Трактат о двух Сарматиях» повлиял на составителей карт Восточной Европы. Один из сенаторов Гданьска Антоний Вид в пояснении к составленной им в 1537–1544 годах карте Московии написал, что родоначальником народа, населявшего Московию, был внук Ноя Моск. Его потомки, по утверждению Страбона, обитали сначала в Азии, затем некоторые из них переселились в Европу, остальные же так и остались на азиатском континенте.


[Закрыть].

Это должно было убедить читателей, что московские государи без всякого основания вставили в свой титул «всея Руси» и назвали свое государство Русским. Первым это сделал Иван III.

Небольшое отступление. Когда листаешь пухлый труд пана Меховского, не оставляет странное ощущение, что держишь в руках нечто злободневное. И когда понимаешь, что именно он напоминает в сегодняшнем мире, все встает на свои места. Конечно же, это «изыскания» современных украинских историков-пропагандистов! Та же беспардонность в обращении с фактами, тот же безбрежный простор для фантазии, та же дремучесть, помноженная на лживость. Да и цели, в общем, сходные.

Отвечу сразу всем панам, которых разделяет половина тысячелетия.

Из всех русских летописей хорошо известно, что территория Московского княжества всегда входила в состав Древнерусского государства. Его с древнейших времен населяли такие же русские люди, как и Галицко-Волынские земли. Самостоятельным государственным образованием Московское княжество стало при младшем сыне Александра Невского Данииле, а возвысилось при его внуке Иване Калите. Все эти князья являлись потомками легендарного Рюрика и имели права на созданное его потомками государство.

Никогда не существовало ни москов, ни плесковитов, ни ноугаров. Все эти названия для жителей русских городов просто-напросто придуманы Меховским, чтобы уверить читателей в том, что русские люди не являлись единым народом, создавшим когда-то самое большое в Европе государство. По его утверждению получалось, что Древняя Русь представляла собой конгломерат различных, даже не родственных племен.

Во второй книге «Трактата» наиболее подробно описывается Сарматия Европейская. Первая ее часть посвящена Руси в понимании Меховского, Литве и Самогитии (Жемайтии), вторая – Московии. Как видим, Русь вновь отделена от Московии и помещена на юго-запад как территория, подчиняющаяся Литве.

Руссия, или Роксолания, по утверждению Меховского, находится у Сарматских гор. Под ними он подразумевал Карпатские горы. На ее территории живет русский народ, который управляется польской знатью. Другое название этой территории – Галиция (даже не знаю, как к этой исторической «новости» отнесутся «свидомые украинци» – возрадуются или возопят?). Русской столицей, как вы уже прочитали выше, является Львов, другие наши города: Холм, Луцк, Белз. Местность богата солью, медом (?), хорошей рыбой и зверями с ценным мехом. Жители говорят на сербском и славянском языках, исповедуют католичество, православие, иудаизм и армянскую веру (разновидность христианства). Пьют настойку из меда, пиво и греческое или валашское (молдавское) вино (сведения о спиртных напитках, видимо, были обязательны для подобного рода трактатов о русских людях).

История Руссии и Литвы представлена в «Трактате» довольно смутно. Русские люди якобы презирали литовцев, поэтому некий Витенен поднял восстание (под ним, видимо, подразумевается литовский князь Витен, княживший около 1295–1315 гг.). Но князь Конрад Мазовецкий, по утверждению Меховского, покорил литовцев. Правда, об этом князе известно, что он умер в 1247 году, т. е. задолго до появления Витена.

В итоге из сочинения Меховского вообще невозможно понять, как образовалось Великое княжество Литовское. Странным представляется и объяснение его названия – от слова Италия, якобы искаженного местными жителями. Крайне запутанная история Литвы нужна была Меховскому для того, чтобы представить ее правителей вассалами Польских государей и доказать, что их потомки не имеют прав на самостоятельное государство.

К числу знаменательных событий в истории Литвы Меховский отнес лишь покорение княжеств Плесковского (т. е. Псковского), Новгородского и Смоленского великим князем Витольдом (Витовтом). Дат он не указал.

На самом деле ни Псков, ни Новгород Великий никогда не являлись княжествами и никогда не были владениями великого князя Литовского. Все нападения Витовта на Псков оказались неудачными[93]93
  Вот как описан его поход в 1395 году в летописях: «Тое же зимы на миру Витовт взя войною псковский город Лужу, а грамоту крестную Псковскую присла в Новгород; а под Вороничем стоял два дни и отиде, в волости попоевав, а люди посек и в полон поведе. Псковичи же с Новгородци ездиша на Москву к великому князю жаловатися; и посла им брата Петра на помочь. В лета 1396 князь велики Василей разверже мир с Витовтом за псковичи и посла воевати земли Литовские ко граду Вязьми и Сербску». Из летописного текста становится ясно, что псковичи были в вассальной зависимости от великого князя Василия I. Витовт же был для них врагом, разорявшим их земли.


[Закрыть]. А единственный поход Витовта на Новгород в 1428 году закончился лишь тем, что новгородцы заплатили ему большую контрибуцию.

В Новгородской четвертой летописи это событие описано так: «В лето 1428. Поиде князь Витовт к Великому Новгороду ратью, рек тако: „Назвали мя есте изменником“; и ста у Порхова, и порховичи кончаша за себя 5000 рублей. И ту из Новгорода приеха владыка Еуфимий, а с ним послы новгородцкие, и докончаша другую 5000 серебра, а шестую тысячу на полону». В ответ Витовт обещал не разорять новгородскую территорию и вернул пленных. Аналогично этот поход представлен и в «Хронике» Длугоша, которая, видимо, являлась главным источником Меховского.

Завоевание Пскова и Новгорода было просто им выдумано. Ни в одном источнике нет данных о том, что эти города хотя бы короткое время принадлежали Литве.

Достижением Витовта был лишь захват Смоленска в 1395 году. В 1401 году смоленскому князю Юрию Святославичу удалось на время отбить свои владения, в 1404 году великий князь Литовский с большим войском окончательно завоевал Смоленск. Законный правитель княжества был вынужден бежать в Москву под защиту Василия I[94]94
  Данные события подробно описаны в нескольких летописях, например, Львовской. «Того же лета (1395) князь велики Витофт, собрав воя многи, поиде, творяся на Темир Аксака. Прииде к Смоленску, ту выиде из града князь Глеб Святославич, он же его чтив, отпусти, рече ему: „Слышав в вас, братие, не одиначество; выдете ко мне, и аз вас рассмотрю в правду“. Они же мнящи вправду, выидоша вси к нему из града и з боляры своими; он же их поимав, посла в землю свою, а посад пожже, а люди поплени, а во граде посади наместники своя». Летописное повествование свидетельствует, что Витовт захватил Смоленск не в честном бою, а с помощью хитрости и коварства. Вряд ли современники считали, что этот город был его законным приобретением.


[Закрыть].

По жене Юрий Святославич состоял в родстве и с великим князем Литовским, и великим князем Московским. Борьба за Смоленск шла как бы между членами одной семьи. Права на него были и у Витовта, и у Василия I, а еще больше – у его сына Василия II, приходившегося по матери внуком великому князю Литовскому. Но в «Трактате» об этом ничего не говорится.

Меховский стремился доказать, что московские князья незаконно отняли и присоединили к своим владениям принадлежащие Литве территории. По его утверждению, в самые последние дни правления Польского короля и великого князя Литовского Казимира IV (1458–1484 гг.) Иван III отнял и присвоил себе княжество Новгородское – Нугардию или Новогардию. Затем при Сигизмунде I (1506–1548 гг.) Василий III завоевал и занял княжество Псковское – Плесковое, и княжество Смоленское.

Автор трактата обвинил московских правителей даже в том, что при великом князе Литовском Александре (1492–1506 гг.) они якобы отняли у него огромное Можайское княжество, имевшее 70 миль в длину и ширину и 40 крепостей (по расчетам Меховского, 70 миль составляло расстояние от Риги до Вильно-Вильнюса).

На самом деле это княжество было существенно меньше, в нем вообще не было крепостей, и оно никогда не находилось под властью Литвы. Проведем специально для пана Меховского небольшой экскурс в историю княжества Можайского.

До середины XIII века город входил в состав Смоленского княжества и по завещанию князя Ростислава Мстиславича был передан во владение его младшему сыну Федору. Тот женился на ярославской княжне и стал одновременно и ярославским, и можайским князем. После его смерти в 1299 году город перешел в собственность его наследников, ярославских князей. А с 1304 года небольшой городок с окрестными землями окончательно перешел под власть князей московских.

В 1389 году по завещанию Дмитрия Донского он стал владением одного из его младших сыновей Андрея. Тот в свою очередь передал его своему сыну Ивану. Во время феодальной междоусобицы середины XV века этот князь стал союзником узурпатора Дмитрия Шемяки, боровшегося с великим князем Василием II Темным. Шемяка потерпел поражение, и Иван Андреевич в 1454 году был вынужден бежать с семьей в Литву. Сохранить за собой Можайское княжество он не мог: Иван Андреевич был государственным преступником, боровшимся с законной властью[95]95
  В Иоасафовской летописи это событие описано так: «Того же лета (1454) князь велики Василеи поиде к Можаиску на князя Ивана Андреевичя за его неисправление. Он же слышав то, выбрався с женою и з детми и со всеми своими, побеже к Литве. А князь велики пришед к Можаиску, взят его и умилосердився на вся сущаа в граде том, пожаловав их и наместники своа посадив, возвратися к Москве».


[Закрыть].

Меховский же уверял читателей, что Можайское княжество всегда было литовским, но Иван III отнял его. Ни в русских, ни в литовских письменных источниках – ни в одном! – таких данных нет, и взять их поляк мог только из собственной головы. Зато дипломатические документы Великого княжества Литовского сообщают, что в 1494 году между великим князем Александром и Иваном III был подписан договор, по которому небольшие спорные приграничные территории в районе Можайска переходили от Литвы к Москве. Вероятно, при желании они стали бы доступны ученому поляку, но ему очень нужно было обвинить московских князей в очередном агрессивном акте.

Итак, на этом с Можайском покончили. Но есть «субъекты федерации» и покрупнее.

В «Трактате» Псковские и Новгородские земли называются княжествами. Но Псков и Новгород с момента основания, теряющегося в глубине веков, были вольными городами-республиками, управляемыми вечем. Князья приглашались только охранять границы и торговые пути, поддерживать порядок и вершить правосудие. За что получали оговоренную плату. Со второй половины XV века две эти феодальные республики все больше подпадали под власть великих князей Московских, а потом окончательно потеряли независимость.

Ошибку Матвей Меховский допустил умышленно. Называя Новгород и Псков княжествами, он давал понять, что они принадлежали князьям, которые в них правили. А поскольку некоторые из них были литовцами по происхождению, то это, по мнению автора «Трактата», подразумевало подчинение Литве и самих городов.

Между тем приглашенные князья даже не имели права иметь земельные владения в их окрестностях и по окончании договора, а иногда и раньше, обязаны были покинуть эти города. В летописях зафиксировано множество случаев, когда новгородцы изгоняли одних князей и приглашали других[96]96
  Например, в 1255 году «выведоша новгородцы ис Плескова Ярослава Ярославича и посадиша его на столе, а Василья (сына Алесандра Невского – В.М.) выгнаша вон». В 1281 году «заратися князь Дмитрии (великий князь Дмитрий Александрович – В.М.) с новгородцы… князь Дмитрии выступи с мужи своими и со двором своим, и поиха мимо Новегорода, хотя в Копорью. Новгородци же изыдоша вси полком противу, на озеро Ильмер; князь же Копорьи отступися, а новгородцы князю путь показаша».


[Закрыть], так как были полностью свободны в выборе князя. Несколько приглашенных литовских князей после истечения срока договора вернулись на родину. Что не помешало Меховскому обвинить московских князей в незаконном захвате Новгорода и Пскова – вместе со Смоленском.

В том, что в 1514 году после ряда походов Василий III взял Смоленск, для европейских монархов ничего сенсационного не было. Они сами постоянно сражались с соседями за спорные земли. Но организованный жуликоватым гением польского просветителя «факт», что это была уже четвертая большая территория, отторгнутая у Литвы, наводил на размышления. Естественно, об исключительной агрессивности и чрезмерном аппетите московских правителей.

На фоне постоянной агрессии со стороны Турции в XV и XVI веках информация о завоевательных походах московских государей против Литвы невольно заставляла читателей «Трактата» проводить параллели. К сходству между турками и «москами» и подталкивал Меховский.

В «Трактате» явный вымысел перемешан с вполне достоверной информацией – обычный прием, чтобы завоевать доверие читателя. Меховский писал, что Новгород – большой город, что все дома в нем деревянные, что живущие там купцы – очень богатые люди. Это было правдой, и об этом, несомненно, знали многие европейцы. Но при этом Меховский утверждал, что у новгородских купцов были подвалы, наполненные золотом, серебром и драгоценными камнями, которые хранились там без счета. После захвата Новгорода Иваном III все эти богатства якобы были вывезены в Москву на 300 возах.