Текст книги "Сценарист. Альманах. Выпуск 5"

Сквозь этот хаос медленно идут русские полки, стараясь сохранять строй. Солдаты испуганно оглядываются по сторонам.

Из толпы вырывается ГОРОЖАНКА (35), расхристанная, с узлом в руке, в слезах. Она цепляется за ближайшего СОЛДАТА (21) и кричит.

ГОРОЖАНКА: Куда? Куда-а-а?! Стой!..

Солдат останавливается. Его хватает за плечо ОФИЦЕР (25), он весь трясется.

ОФИЦЕР (кричит): Держать строй! Приказ главнокоман… Убью!..

У горожанки подкашиваются ноги, она падает, все еще цепляясь за солдата. Тот поворачивается и идет дальше в строю, таща ее за собой по земле. Его лицо дрожит.

НАТ. ХОЛМ НАД МОСКВОЙ – ДЕНЬ

Милорадович и Глинка верхом на лошадях смотрят с холма на Москву. Видны Спасские ворота, через которые бесконечным потоком медленно проходят русские полки и обозы.

ГЛИНКА: Успеют?..

Пауза.

МИЛОРАДОВИЧ: Ты, Глинка, по-французски хорошо говоришь?

Глинка смотрит на Милорадовича с недоумением. Милорадович смотрит на него серьезно.

ГЛИНКА: По риторическому искусству я был первым в классе.

Милорадович смотрит на него.

МИЛОРАДОВИЧ: По риторическому… искусству?

ГЛИНКА: Словесным… баталиям.

МИЛОРАДОВИЧ: Ну… поехали, повоюем.

Поворачивает лошадь и скачет вниз с холма. Глинка, помедлив, скачет за ним.

ИНТ. СТАВКА МЮРАТА – ДЕНЬ

За изящно накрытым столом сидят Мюрат, Глинка и Милорадович. Они смеются. Вокруг стола, чуть поодаль, стоят французские ОФИЦЕРЫ и настороженно наблюдают за ними.

ГЛИНКА (со смехом, по-французски): А аббат ему и говорит: «Я не знал, что ваши солдаты тоже носят юбки»!

Мюрат, Глинка и Милорадович снова заливаются смехом.

МЮРАТ (смеясь, по-французски): Признаюсь, вы изрядно повеселили меня, поручик. В такой приятной беседе можно было бы провести целый день…

ГЛИНКА (смеясь, по-французски): Или два, ваше величество…

МЮРАТ (смеясь, по-французски): …если бы не необходимость занять этот прекрасный город. Воля императора – закон…

ГЛИНКА (улыбаясь, по-французски): Порой промедление спасает жизни. Английский драматург Шекспир показал пример тому в трагедии о Ромео и Джульете, веронских любовниках…

МЮРАТ (улыбаясь, по-французски): Кажется, это ваш Петр Великий сказал – «промедление… смерти подобно»?

Мюрат, холодно улыбаясь, смотрит на Глинку. Глинка открывает рот, чтобы ответить, но Милорадович вдруг резко хватает его за руку. Офицеры, стоящие вокруг стола, кладут руки на эфесы сабель. Милорадович смотрит в глаза Мюрату.

МИЛОРАДОВИЧ (по-русски): Если его величество король неаполитанский не удержит наступление на сутки, дав пройти через город войскам и обозам, я буду драться за каждую улицу до последнего человека. И сам подожгу город… вместе со всеми жителями.

Глинка в ужасе смотрит на Милорадовича. Милорадович смотрит в глаза Мюрату.

МИЛОРАДОВИЧ (по-русски): Переведи.

Глинка оборачивается к Мюрату. Говорит по-французски (тихо, слов почти не разобрать). Мюрат смотрит на Милорадовича.

НАТ. УЛИЦА В ЦЕНТРЕ МОСКВЫ – ДЕНЬ

На улице – ни души. На мостовой валяются какие-то тряпки, платья, битые тарелки, сломанные табуретки.

Тишина.

Эхом отдается стук копыт – по улице медленно едет Милорадович, за ним – Глинка, за ним – Басинский и Васин, другие офицеры, эскадрон. Дальше идет пехота.

Где-то вдалеке слышен многоголосый стон. Милорадович поворачивает лошадь в переулок. Глинка, помедлив, едет за ним.

НАТ. ДРУГАЯ УЛИЦА – ДЕНЬ

Милорадович с Глинкой выезжают на параллельную улицу – их оглушают стоны и крики. На тротуарах лежат носилки с раненными, которые стонут, кричат, плачут, тянут руки. Глинка в ужасе смотрит по сторонам.

МИЛОРАДОВИЧ: Подвод не хватило… Главнокомандующий передал двадцать тысяч раненных на милость Бонапарту…

В конце улицы марширует полк ополчения. Милорадович пришпоривает лошадь и едет туда. Глинка, помедлив, скачет за ним. Раненные остаются позади.

НАТ. ДРУГАЯ УЛИЦА – ДЕНЬ

По пустынной улице строем идет ополчение. В строю шагает ПЕТР КАХОВСКИЙ (16), сжимая в руках штык. Откуда-то сбоку слышится стон. Каховский поворачивает голову на звук.

У двери дома лежит раненный ОФИЦЕР (30) в распахнутой рубашке. У него забинтован живот, на бинтах – кровь. Офицер ловит взгляд Каховского.

ОФИЦЕР: Вы ведь дворянин… Помогите.

Каховский вздрагивает, замедляет шаг. Офицер приподнимается.

ОФИЦЕР: Я знаю… я вижу! Помогите…

Каховский нерешительно идет вперед. Офицер ползет за ним.

ОФИЦЕР: Прошу вас…

Каховский останавливается. Поворачивается. Идет к офицеру.

Вдруг дорогу ему преграждает Милорадович на лошади.

МИЛОРАДОВИЧ: Прапорщик! Вернуться в строй.

Каховский смотрит за спину Милорадовичу – там к ним ползет офицер, кашляя и кривясь. Каховский смотрит на Милорадовича. Делает шаг вперед.

Милорадович выхватывает пистолет и направляет его Каховскому в лоб.

МИЛОРАДОВИЧ: В строй.

Каховский смотрит на черное дуло пистолета. Не двигается.

КАХОВСКИЙ: Прапорщик народного ополчения Петр Григорьевич Каховский.

Милорадович не опускает пистолет.

МИЛОРАДОВИЧ: В строй, Петр Григорьевич.

Каховский смотрит на Милорадовича. Делает шаг назад. Поворачивается, догоняет строй, становится в строй, шагает.

Милорадович спешивается, подходит к офицеру.

ОФИЦЕР: Умоляю… я офицер… Не хочу, чтобы солдатская… пуля… Помогите…

Каховский оборачивается и видит Милорадовича, который стоит над раненным офицером, а потом медленно поднимает пистолет.

НАТ. ПОЛЕ У ДОРОГИ – ДЕНЬ

В центре золотистого пшеничного поля лежит на спине мальчик в крестьянских штанах и белоснежной рубашке. Он раскинул руки и смотрит в небо. Небо отражается в его глазах – плывут облака.

За кадром – хриплое прерывистое дыхание, стон.

ИНТ. КОМНАТА В КАЗАРМЕ – ДЕНЬ

Мужские руки быстро стягивают темный мундир с кого-то лежащего, обнажая белоснежную окровавленную рубашку.

Скомканный испачканный кровью мундир летит в угол комнаты. От него отскакивает серебряный крест – солдатский Святой Георгий. Он с дребезжанием едет по деревянному полу к двери, ударяется о порог и останавливается.

НАТ. ПЛОЩАДЬ У КОЛОДЦА – ВЕЧЕР

Зима. Посередине заснеженного пространства между колодцем и несколькими большими деревенскими домами стоит группа французских солдат. Они в летней форме, ноги их обвязаны какими-то тряпками. Французы жмутся друг к другу, дрожат и кутаются в самые причудливые предметы одежды: у кого-то кивер подвязан рваным пуховым платком, у кого-то на плечах – тонкая перина, кто-то кутается в ситцевую женскую юбку в цветочек.

В стороне у костра греются русские солдаты. Они одеты гораздо теплее, посматривают на французов угрюмо. С ними стоят и офицеры – Басинский, Васин, Глинка.

Милорадович в зимней шинели соскакивает с лошади и отдает поводья Глинке. Подходит к Басинскому.

МИЛОРАДОВИЧ: Из-под Красного?

Басинский кивает.

Милорадович всматривается в толпу французов, машет им руками. Французы переглядываются. Русские солдаты – тоже.

Милорадович продолжает махать руками французам. Несколько человек нерешительно отделяются от толпы и подходят ближе. Милорадович отходит – за ним горит костер. ФРАНЦУЗСКИЙ СОЛДАТ в наволочке, накрученной на голову, смотрит на костер.

Французский солдат медленно идет к огню. Русские солдаты и офицеры расступаются. Француз протягивает красные дрожащие руки к огню.

Все пленные фрацузы бросаются к костру, смешиваясь с русскими солдатами. Те беззлобно пихают их, слышатся возгласы «Ну-ну», «Э, ногу-то…», «Куда? Угоришь ведь…»

МИЛОРАДОВИЧ (Басинскому): Накормить их.

БАСИНСКИЙ: Так нечем, ваше высокопревосходительство. Пять кур осталось…

МИЛОРАДОВИЧ: Кур не трогать!

БАСИНСКИЙ: Так и я говорю…

МИЛОРАДОВИЧ: Это солдатам… Разделите с пленными офицерский рацион.

Глинка смотрит на Милорадовича, открывает рот – возразить.

МИЛОРАДОВИЧ: Захар!

Оглядывается – никто не отзывается на его зов.

МИЛОРАДОВИЧ: Мон дьё… забываю все время.

ГЛИНКА: Как это вы его отпустили…

МИЛОРАДОВИЧ: Он с солдатским Георгием вольную получил. В Вороньки, говорит, поеду… Как же я его удержу?

Милорадович берет свою лошадь у Глинки, тянет ее за собой, чмокает. Лошадь медленно идет за ним.

МИЛОРАДОВИЧ: Прикажи подать мне хлеба…

ГЛИНКА: Так нету, ваше высокопревосходительство.

МИЛОРАДОВИЧ: Ну, тогда чаю…

ГЛИНКА: Кончился, Михаил Андреевич.

Пауза.

МИЛОРАДОВИЧ: Значит, бурку.

Милорадович с лошадью уходят от толпы греющихся вокруг костра людей. Глинка смотрит ему вслед.

ИНТ. ИЗБА – НОЧЬ

На походной кровати у двери, завернувшись в бурку, спит Милорадович. Слышно его спокойное дыхание.

На другой походной кровати, у стены, лежит Глинка. Он переворачивается на спину – его глаза открыты. В животе у него бурчит.

За стеной глухо кудахчут куры. Глинка поворачивает голову на звук. Слушает. Потом смотрит на Милорадовича – тот спит.

Глинка осторожно встает, находит ножны, достает кинжал и крадется туда, где лежит Милорадович.

Затаив дыхание, Глинка обходит Милорадовича и крадется вдоль стены к двери. Проходит морозное окно.

В тот момент, когда лицо Глинки равняется с окном, с другой стороны стекла проступает призрачное худое лицо. Тусклые глаза смотрят через стекло прямо на Глинку.

Глинка смотрит на лицо за стеклом, его глаза расширяются. Внезапно на стекле с другой стороны появляются призрачные белые ладони. Худые пальцы царапают стекло. Глинка отшатывается, роняет кинжал; он падает с громким металлическим стуком. Милорадович открывает глаза.

Глинка показывает на окно, раскрывает рот, не в силах произнести ни слова.

НАТ. КРЫЛЬЦО – НОЧЬ

На крыльце стоит Милорадович в бурке, накинутой на рубашку, и наспех одетый Глинка с саблей в руке. Они смотрят на площадку перед крыльцом.

Площадка вся заполнена людьми – это худые бледные мужчины в лохмотьях, накрученных на французскую военную форму. Они вооружены – штыки, ружья, сабли. Впереди стоит обладатель того самого лица, которое Глинка видел в окне – доктор БАРТЕЛЕМИ (46), высокий худой мужчина, заросший, с длинными неопрятными волосами.

ДОКТОР БАРТЕЛЕМИ (по-французски): Нам сказали, здесь можно сдаться и получить… похлебку.

Милорадович смотрит на Бартелеми. Тот пытается сохранить достоинство, кутаясь в свои лохмотья. Вокруг шеи у него повязаны три шелковые шали – грязные и порванные, но когда-то яркие: синяя, зеленая и белая.

МИЛОРАДОВИЧ (по-русски, Глинке): Накормить. И… прикажи дать каждому червонец…

ГЛИНКА: Ваше высокопревосходительство!..

МИЛОРАДОВИЧ: …из моих личных денег.

Глинка смотрит на него.

МИЛОРАДОВИЧ (на плохом французском): Сколько вас?

Бартелеми смотрит на него непонимающе. Глинка смотрит на Бартелеми.

ГЛИНКА (по-французски): Сколько вас?

Бартелеми оглядывается. Площадка вся заполнена людьми, они стоят в промежутках между домами: повсюду бледные, измученные лица.

ИНТ. ОРАНЖЕРЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ДВОРЦА – ДЕНЬ

Повсюду в кадках – ярко-зеленые экзотические растения с большими яркими цветами. Они расставлены в причудливом порядке, образуя изысканный тропический пейзаж. Тяжелые цветы на тонких стеблях свисают в проходах.

Между кадками, заложив руки за спину, неторопливо идет Александр в халате, наброшенном на рубашку. Он рассматривает растения, иногда нюхает цветы.

За ним идет Аракчеев с бумагами. Он уворачивается от покачивающихся над проходом ярких цветов, раздраженно отталкивает широкие пальмовые листья от своего лица. Читает.

АРАКЧЕЕВ: Из Калужской губернии сто тысяч четвертей хлеба, крупы и овса, сто тысяч пудов солонины. Надобно двинуть к армии запасы из Трубчевска и Пскова.

Александр трогает белую лилию, растущую в кадке, кивает. Аракчеев смотрит на него мельком, снова утыкается в бумаги.

АРАКЧЕЕВ: Из Орловской губернии… сто тысяч полушубков, 100 тысяч пар сапог и прочее зимнее обмундирование только нынче поступило…

Александр недоуменно оборачивается.

АРАКЧЕЕВ: Торговцы подняли цены втрое против мирного времени.

Пауза.

АРАКЧЕЕВ: Расходы на снабжение армии еще и оттого велики, что приходится кормить пленных. Думаю, ваше величество… нужна военная реформа.

Александр рассматривает небольшую изящную пальму в кадке. Улыбается.

АЛЕКСАНДР: Много ли… пленных?

Пауза.

АРАКЧЕЕВ: Генерал Милорадович намедни захватил три тысячи человек, в том числе офицеров пятьсот и двести пушек.

Александр улыбается.

АЛЕКСАНДР: Представь его к Святому Владимиру 1-й степени… да распорядись выдать тысячу рублей.

Пауза.

АРАКЧЕЕВ: Казна ослаблена войной… государь.

Александр склоняется над очередным цветком.

Пауза.

АЛЕКСАНДР: Тогда… к Святому Владимиру 1-й степени.

Пауза.

Александр легонько трогает пальцами нежные розовые фигурные лепестки.

АРАКЧЕЕВ: Бонапарт… снова направил послов к Кутузову.

Александр замирает над цветком.

Пауза.

АЛЕКСАНДР (громче, чем нужно): Народ… не допустит мира! Никогда.

АРАКЧЕЕВ (с нажимом): Предрассудок народный… можно искоренить.

Рука Александра сминает розовые лепестки, разжимается. Сломанные лепестки опадают на доски настила. Александр смотрит на них, потом оборачивается, улыбается.

АЛЕКСАНДР: О нет, у нас народ страшен. Он в ту же минуту убьет всякого, кто вздумает говорить о мирных предложениях.

Александр идет дальше. Аракчеев идет за ним, наступая сапогами на лепестки.

ТИТР: Париж, 1814 год.

НАТ. ДОРОГА К ЛУВРУ – ДЕНЬ

В воздух взлетают облака розовых и белых лепестков – и опадают на голову и плечи Александра: он в парадном одеянии на белой лошади едет к Лувру. За ним – Константин, Аракчеев и свита в парадных мундирах и орденах, генералы (в том числе – Милорадович в парадном мундире), роскошный кортеж. Следом идут парадным строем русские полки.

По обеим сторонам дороги стоят жители Парижа. Они машут руками, кричат; женщины бросают под ноги лошади Александру цветы, осыпают его лепестками из корзинок.

Александр оглядывается по сторонам, лениво машет рукой, вызывая новую волну восторженных криков в толпе.

Вдруг из толпы почти под ноги лошади Александра вываливается девушка с корзинкой: она не удержалась в давке, и ее вытолкнули на дорогу. Лошадь храпит в испуге.

Александр натягивает поводья, расширенными глазами смотрит на девушку. Продолжает натягивать поводья на себя – сильней, чем нужно. Лошадь храпит и пятится. Александр оказывается почти внутри кортежа – лошади Константина и Аракчеева равняются с ним, почти его обгоняют. Константин удивленно смотрит на брата.

Девушка в испуге хватает из корзинки алую розу и бросает ее под ноги Александру. Алый цветок лежит на дороге перед копытами пятящейся храпящей лошади.

Аракчеев ловит рукой поводья лошади Александра. Александр смотрит на Аракчеева. Пришпоривает лошадь. Лошадь прыгает вперед, повод вырывается из рук Аракчеева. Девушка с поспешным поклоном скрывается в толпе.

Милорадович смотрит на спину Александра впереди. Спина то появляется, то скрывается за спинами других генералов, едущих впереди Милорадовича.

ИНТ. КВАРТИРА МИЛОРАДОВИЧА В ПАРИЖЕ – ДЕНЬ

По блестящему стальному клинку скользит солнечный свет, высвечивая волнистую линию заточки.

Милорадович держит в руках старинную саблю с золоченым эфесом и шелковой кистью, рассматривает клинок в лучах света, льющегося в окно.

ГОЛОС АННЫ (за кадром, по-французски): «Славная сия победа русского оружия наполняет сердце мое счастием, какое не думала я когда-либо испытать. Бог свидетель, Михаил Андреевич, я и не хотела более его испытывать».

Милорадович поворачивает клинок в руке. Солнечный свет играет на зеркальной стальной поверхности.

МИЛОРАДОВИЧ: Глинка!

Молчание.

Милорадович не отрывает глаз от клинка.

НАТ. УЛИЦА В ПАРИЖЕ – ДЕНЬ

Милорадович быстро идет сквозь радостную толпу, натыкаясь на людей. Открывает дверь трактира, заходит внутрь, почти сразу же выходит. Идет дальше.

ГОЛОС АННЫ (за кадром, по-французски): «Всю мою жизнь я была уверена, что лишь милосердие очищает душу человеческую и готовит ее ко встрече с Создателем. Теперь я знаю: в том, что раньше казалось мне отвратительным, есть чистая красота. В страдании, в смерти… в войне».

Милорадович заходит в какую-то дверь – это оказывается одежная лавка.

ИНТ. ЛАВКА – ДЕНЬ

Повсюду – яркие отрезы тканей. В лавке стоит русский ОФИЦЕР (36), рассматривает шелковый платок. Милорадович бесцельно оглядывается, улыбается офицеру. Тот вытягивается во фрунт. Милорадович смотрит на него и продолжает улыбаться. Офицер нерешительно улыбается в ответ.

К офицеру подходит ТОРГОВЕЦ (50), что-то говорит ему по-французски. Офицер хмурится, смотрит на платок, отвечает. Торговец разводит руками. Офицер снова что-то говорит.

Все эти разговоры перекрывает голос Анны за кадром.

ГОЛОС АННЫ (за кадром, по-французски): «Эту саблю Екатерина Великая подарила моему покойному отцу графу Алексею Григорьевичу за истребление турецкого флота при Чесме. Примите ее как знак моего глубочайшего расположения и надежды на то, что…»

Торговец забирает у офицера шелковый платок. Офицер опускает голову.

ОФИЦЕР (по-русски): Нешто не скинешь? Ведь жене…

Торговец улыбается офицеру.

МИЛОРАДОВИЧ: Сколько?

Офицер удивленно смотрит на Милорадовича.

ОФИЦЕР: Пятьдесят червонцев просит, ваше высокопревосходительство…

Милорадович хлопает себя по груди, по карманам, потом замечает у себя на пальце перстень с камнем, снимает его и сует в руки торговцу. Жестами показывает, что это за платок. Торговец протирает камень, удивленно смотрит на Милорадовича – но его уже нет, только в распахную входную дверь льется солнечный свет.

Торговец и офицер переглядываются, потом смотрят на дверь. Она закрывается, погружая лавку в полумрак.

ИНТ. КАЗАРМЫ С ПЛЕННЫМИ – ДЕНЬ

На узких деревянных койках, застеленных простыми шерстяными одеялами, сидят и лежат мужчины разных возрастов в поношенной французской форме – это пленные французы. Многие из них в штатском, но с наброшенными сверху французскими мундирами. Некоторые спят, другие пишут письма. На одной из коек лежит Бартелеми, он читает книгу.

Входит Милорадович, оглядывается. Пленные поднимают головы.

Тишина.

Милорадович замечает Бартелеми, который смотрит на него поверх книги. На обложке книги – надпись на французском: «ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО, НИКОЛАЙ КАРАМЗИН».

МИЛОРАДОВИЧ: Ты!..

Бросается к Бартелеми. Пленные с соседних коек в испуге разбегаются. Вокруг Бартелеми образуется пустое пространство.

БАРТЕЛЕМИ (по-французски): Я всего лишь врач… (по-русски, старательно) Вратщ…

Милорадович хватает его за плечо, рывком поднимает с койки. Книга падает на пол, страницы переворачиваются от сквозняка.

ИНТ. КВАРТИРА МИЛОРАДОВИЧА – ДЕНЬ

Милорадович сидит в кресле и гладит рукой клинок сабли. Он улыбается.

МИЛОРАДОВИЧ: Засим вечно буду вам предан… дражайшая Анна Алексеевна… и при первой возможности, как только ворочусь в имение…

Смотрит вдоль клинка на окно.

У окна за столом сидит Бартелеми с пером в руках. Он склоняется над листом бумаги и пишет.

БАРТЕЛЕМИ (по-русски, с акцентом): Щто обознатщает… за… сим?

МИЛОРАДОВИЧ (по-французски, с акцентом): После всего… что сказано.

Бартелеми кивает, пишет.

Распахивается дверь, входит Глинка. Видит Милорадовича с клинком, Бартелеми за столом. Переводит взгляд с одного на другого.

ГЛИНКА: Ваше высокопревосходительство…

Смотрит на Бартелеми, его поношенный французский мундир. Милорадович смотрит на Глинку.

ГЛИНКА: Просят… к государю…

ИНТ. ПОКОИ АЛЕКСАНДРА – ДЕНЬ

Милорадович согнулся и смотрит вниз. Там, на зеркальном паркете, стоят носками друг к другу две пары сапог. Между ними в паркете – неясное отражение лица Милорадовича.

ГОЛОС АЛЕКСАНДРА (за кадром): Ты друг солдат, Михайло Андреевич. Тебе одному среди генералов подобает носить солдатский крест.

Милорадович выпрямляется. Рядом с ним, почти лицом к лицу, стоит Александр. Милорадович улыбается.

В углу комнаты, чуть сзади, за конторкой сидит Аракчеев. Он смотрит на спину Милорадовича, вытянувшуюся перед Александром.

МИЛОРАДОВИЧ: Ваше величество…

Александр ловит взгляд Аракчеева поверх плеча Милорадовича. Отворачивается, отходит к окну.

АЛЕКСАНДР: Что есть самое твое сердечное желание теперь, после победы?

Оборачивается к Милорадовичу.

АЛЕКСАНДР: Проси.

Пауза.

Милорадович оглядывается – его сверлит глазами Аракчеев.

МИЛОРАДОВИЧ: Правду сказать, государь, сердечное мое желание… дышать чистым воздухом в Вороньках.

Александр недоуменно смотрит на него.

МИЛОРАДОВИЧ: В родительском… имении.

Пауза.

АЛЕКСАНДР: Алексей Андреич вот стремится по возвращении к себе в Грузино…

Милорадович смотрит на Аракчеева, Аракчеев – на него.

АЛЕКСАНДР: …работать над реформой армии и всего военного хозяйства. Все в делах, Алексей Андреич, все в делах…

Александр подходит к Милорадовичу.

АЛЕКСАНДР: А ты, Михайло Андреич… Кто другой знает нужды и чаяния солдат наших, как не ты – военный генерал-губернатор Санкт-Петербурга… граф… Милорадович.

Милорадович смотрит на Александра.

Пауза.

МИЛОРАДОВИЧ: Ваше величество…

АЛЕКСАНДР: Не благодари.

Поправляет на груди Милорадовича среди других орденов простой серебряный крест – солдатский Святой Георгий.

ТИТР: Санкт-Петербург, 1820 год.

ИНТ. КАБИНЕТ МИЛОРАДОВИЧА – ДЕНЬ

На большом столе разложены архитектурные планы большого здания. Над ними склонились Милорадович (49) и АРХИТЕКТОР (45) с большим циркулем в руках.

За небольшим столом у окна сидит Глинка (34) в штатском, он разбирает бумаги.

МИЛОРАДОВИЧ: А ежели галерею сделать поменьше?

Архитектор что-то отмеряет на плане циркулем.

АРХИТЕКТОР: Никак не менее трех тысяч, ваше сиятельство.

Милорадович задумывается.

ГЛИНКА: В трактире на Гороховой третьего дня случилась поножовщина.

МИЛОРАДОВИЧ (не отрываясь от плана): Задержали?

ГЛИНКА: Рядовой Семеновского полка Гуляев… с приказчиком. Из-за девки.

МИЛОРАДОВИЧ: Рядового в караульный дом до суда. (архитектору) А ежели вовсе без галереи?

АРХИТЕКТОР: В Вороньках привольный воздух, вкруг усадьбы – ландшафты… Без галереи никак невозможно…

Милорадович взглядывается в план.

ГЛИНКА: Рядовой Гуляев просит… избавить его от батогов.

Милорадович морщится.

МИЛОРАДОВИЧ: Каких еще батогов!

Пауза.

ГЛИНКА: За посещение питейных заведений…

Милорадович отрывается от плана и смотрит на Глинку.

МИЛОРАДОВИЧ: Ты в своем литературном обществе неровен час рехнулся, Федор Николаевич?

Глинка смотрит на Милорадовича.

ГЛИНКА: Распоряжение… графа Аракчеева.

Пауза.

Милорадович выпрямляется, подходит к окну. Смотрит на улицу. За окном – голые ветви деревьев и заснеженная улица.

МИЛОРАДОВИЧ: Рядового Гуляева до суда – не трогать. (про себя) Ландшафты…

Глинка улыбается. Ловит серьезный взгляд Милорадовича, поспешно наклоняется к бумагам.

НАТ. ПОДЪЕЗД ДОМА МИЛОРАДОВИЧА – ДЕНЬ

Со ступеней красивого двухэтажного особняка сбегает Милорадович в шубе, накинутой на мундир. Из-под шубы блестят ордена.

Он прыгает в стоящие у подъезда сани. Кучер трогает лошадей.

ИНТ./НАТ. ТРАКТИР – ДЕНЬ

За грязным маленьким столиком у окна сидит неприметный мужчина средних лет в кафтане, с аккуратной бородкой – это фискал ГРИГОРИЙ ПЕРЕТЦ (40). Перед ним стоит почти полная кружка с пивом. Он смотрит в окно.

В окне видно, как сани с Милорадовичем отъезжают от подъезда.

Перетц быстро делает несколько больших глотков подряд из кружки, стоящей перед ним на столе. Встает, бросает на стол несколько монет, выходит.

Кружка, наполовину полная пивом, остается стоять на столе.

ИНТ. ПРИЕМНАЯ АРАКЧЕЕВА – ДЕНЬ

В комнате с низким каменными потолком почти нет мебели – только два дивана и несколько кресел друг напротив друга. На диванах и креслах неподвижно сидят придворные – мужчины, преимущественно преклонного возраста, в дорогих сюртуках.

В мертвой тишине гулким эхом отдаются шаги и звон шпор: по приемной прохаживается Милорадович в мундире, при орденах, со шпорами. Шпоры звякают при каждом его шаге.

Придворные следят за ним глазами, не смея повернуть головы. Пожилой ПРИДВОРНЫЙ с дорогой тростью смотрит на Милорадовича, неодобрительно сжав губы. Милорадович смотрит на его пальцы, лежащие на набалдашнике трости: они мелко дрожат.

Дверь бесшумно отворяется. Глаза всех придворных устремляются на появившегося на пороге СЛУГУ. Пожилой придворный закрывает глаза и задерживает дыхание.

СЛУГА: Господин военный генерал-губернатор граф Михайло Андреевич Милорадович!

Пожилой придворный шумно выдыхает и открывает глаза.

Милорадович проходит в дверь вслед за слугой. Дверь закрывается.

ИНТ. КАБИНЕТ АРАКЧЕЕВА – ДЕНЬ

Крайне аскетичная обстановка: письменный стол, несколько стульев, конторка. За столом сидит Аракчеев с пером в руке. Он поднимает голову, улыбается.

АРАКЧЕЕВ: Михайло Андреич! В добром ли здравии?..

МИЛОРАДОВИЧ: Не жалуюсь.

Милорадович оглядывается – все стулья стоят за спиной Аракчеева, сесть не на что. Переступает с ноги на ногу; шпоры звякают.

МИЛОРАДОВИЧ: Рассмотрел ли государь мое…

АРАКЧЕЕВ: Как же, как же-с…

Достает из-под бумаг письмо, взглядывается в него. Поднимает глаза.

АРАКЧЕЕВ: Жалованье за три года вперед… плюс столовые деньги… Усадебное строительство – дорогое удовольствие, Михайло Андреевич… ох, дорогое…

Милорадович смотрит на стулья за спиной Аракчеева. Аракчеев слабо улыбается, макает перо в чернильницу, вынимает, держит на весу.

АРАКЧЕЕВ: Но я уверен, что государь посмотрит благосклонно… учитывая ревность вашу… к служению отечеству.

Милорадович наклоняет голову, нетерпеливо переступает с ноги на ногу. Звякают шпоры. Аракчеев смотрит на Милорадовича.

АРАКЧЕЕВ: Сказывают, вы благоволите… искусствам. Перестроили императорские театры. Покровительствуете поэзии…

МИЛОРАДОВИЧ: Театры обошлись всего лишь в…

АРАКЧЕЕВ (чуть громче): Молодым стихотворцам, в особенности?

Пауза.

Аракчеев смотрит на Милорадовича.

АРАКЧЕЕВ: Популярный у молодежи поэт Александр Пушкин вызвал любопытство у самого государя. Знаете, чем?

МИЛОРАДОВИЧ: Стихами, Алексей Андреевич?

Аракчеев берет со стола бумагу, смотрит в нее.

АРАКЧЕЕВ: Совершенно верно. Возмутительными стихами, Михайло Андреевич. Ода… «Вольность». Читана на собрании… Общества любителей российской словесности, от семнадцатого февраля сего года. Вот, изволите видеть…

Пауза.

Милорадович решительно подходит к столу Аракчеева, обходит его, берет один из стульев, придвигает его к столу, садится рядом с Аракчеевым, заглядывает ему в бумагу.

Аракчеев резко отодвигается от него вместе со стулом. Перо, которое Аракчеев держит в руке, проводит кривую черту на бумаге, которая лежит на столе.

МИЛОРАДОВИЧ: «Склонитесь первые главой под сень надежную Закона, и станет вечной стражей трона народов вольность и покой»…

Хмыкает. Аракчеев смотрит на него.

АРАКЧЕЕВ: Стихотворца сего… надлежит арестовать – и в Сибирь.

Милорадович смотрит на него.

МИЛОРАДОВИЧ: Поэзия есть безобидная забава юношества… граф.

Пауза.

АРАКЧЕЕВ: Адъютант ваш, полковник Глинка, кажется…

Милорадович кивает.

АРАКЧЕЕВ: …тоже любитель поэзии?

Милорадович смотрит на Аракчеева. Аракчеев смотрит в другую бумагу, которую взял со стола – ту самую, на которой теперь кривая чернильная черта.

АРАКЧЕЕВ: На собрании литературного общества присутствовали: полковник Павел Иванович Пестель, князь Сергей Петрович Трубецкой, князь Сергей Григорьевич Волконский, полковник Артамон Захарович Муравьев, отставной поручик Петр Григорьевич Каховский…

Аракчеев делает паузу, смотрит на Милорадовича. Милорадович медлит, потом протягивает руку за бумагой. Аракчеев отдает ему список.

Милорадович смотрит в бумагу. От верхнего края списка тянется кривая чернильная черта. Под ней в столбик, друг под другом, написаны имена декабристов. Последняя фамилия в списке – «ПОЛКОВНИК ФЕДОР НИКОЛАЕВИЧ ГЛИНКА».

Милорадович поднимает глаза на Аракчеева. Тот смотрит на него с усмешкой.

ИНТ. ГОСТИНАЯ В ДОМЕ МИЛОРАДОВИЧА – ВЕЧЕР

Небольшая уютно обставленная комната с камином. В камине горит огонь. В кресле у камина сидит Милорадович в халате на рубашку и смотрит в огонь. Поднимает глаза – в другом кресле сидит Глинка в штатском, читает журнал.

Молчание.

В камине стреляет уголек. Милорадович смотрит на Глинку, Глинка смотрит в журнал. Переворачивает страницу.

МИЛОРАДОВИЧ: Завтра я никого не принимаю.

Глинка кивает, не отрываясь от журнала.

МИЛОРАДОВИЧ: Пушкина привезут… для беседы.

Пауза.

Глинка переворачивает страницу, не поднимая глаз.

Милорадович встает, подходит к двери, открывает ее.

МИЛОРАДОВИЧ (уже на пороге): И квартиру его… обыщут.

Выходит.

Глинка переворачивает страницу. Потом опускает журнал, смотрит в огонь.

ИНТ. КВАРТИРА ПУШКИНА – НОЧЬ

В небольшой печи горит огонь. Чьи-то руки поспешно бросают в огонь рукописи – лист за листом. Потом в огонь летят целые тетради. Их страницы переворачиваются в огне – они исписаны от руки стихами.

За кадром – прерывистое испуганное дыхание.

Одна из рукописей никак не займется огнем. За кадром – поспешные удаляющиеся шаги, лязг чего-то железного, быстрые приближающиеся шаги. Чьи-то руки ворочают рукопись в огне кочергой. Она нехотя загорается.

За кадром – всхлип.

НАТ. ПЕРЕУЛОК У ДОМА ПУШКИНА – НОЧЬ

В глухом переулке, куда выходят окна флигеля небольшого дома, темно и пусто. Не сразу заметен человек в полушубке, прислонившийся к забору. Человек с аккуратной бородкой подносит руки в рукавицах к лицу, греет их дыханием – это Перетц.

Он смотрит вверх: все окна темные, кроме крайнего левого окна на втором этаже. Внутри как будто горит огонь и мечется чья-то тень.

ИНТ. КАБИНЕТ МИЛОРАДОВИЧА – ДЕНЬ

Кабинет залит холодным дневным светом. За столом сидит Милорадович, в углу за отдельным небольшим столом – Глинка.

В центре комнаты на стуле с независимым видом, положив ногу на ногу, сидит АЛЕКСАНДР ПУШКИН (19), кудрявый юнец с бакенбардами.

Молчание. Пушкин смотрит в сторону.

МИЛОРАДОВИЧ: Мне ведь велено, молодой человек, взять вас и забрать все бумаги. Но я счел более… деликатным пригласить вас к себе…

Пушкин демонстративно пожимает плечами.

ПУШКИН: Благодарю вас, граф, за ваше полицейское гостеприимство.

Милорадович вздыхает.

МИЛОРАДОВИЧ (Глинке): Полковник, скажите полицмейстеру, пусть едут на квартиру к господину Пушкину…

ПУШКИН (торжествующе): Да! Пусть едут. У меня на квартире все равно ничего не найдется! Я все сжег! сей же ночью все…

Слышится стук – это Глинка уронил перо, забрызгав чернилами лежащие перед ним бумаги.

Пушкин оборачивается, встречается взглядом с Глинкой, меняется в лице, замолкает. Смотрит на Милорадовича. Потом снова на Глинку.

ПУШКИН: Я… Ваше сиятельство…

Милорадович внимательно смотрит на Пушкина.

ПУШКИН: Все найдется… здесь.

Пальцем показывает себе на лоб. Снова оглядывается на Глинку.

ПУШКИН: Прикажите… подать бумаги. Я… напишу все, что когда-либо сочинил.

Пауза.

ПУШКИН: Разумеется, кроме печатного.

Милорадович улыбается.

КАТ

Пушкин сидит за столом Милорадовича и сосредоточенно пишет. Милорадович стоит у окна и читает с листа.

КАТ

Пушкин чешет пером голову, шевеля губами – вспоминает строчку. Милорадович присел на подоконник, дочитывает до конца лист, кладет его на стопку листов справа от себя, берет лист из стопки слева, читает.