Текст книги "Сценарист. Альманах. Выпуск 5"

ГЛИНКА: Вы ранены?

Милорадович смотрит на рукав, горько усмехается.

МИЛОРАДОВИЧ: Нет.

ГЛИНКА: Его высокопревосходительство Михаил Иллари..

Глинка натыкается на взгляд Милорадовича и осекается.

ГЛИНКА: Кутузов вас спрашивает.

Милорадович смотрит на закрытую дверь избы, поворачивается и спускается с крыльца. Глинка спускается следом.

ИНТ. ИЗБА КУТУЗОВА – НОЧЬ

Кутузов сидит на табурете у печки. Над ним склонился ВРАЧ (65), седой подтянутый старик. Он зашивает Кутузову щеку. Кутузов морщится и медленно диктует рапорт – Глинке, сидящему у стола со свечой. Глинка пишет.

Милорадович сидит у окна, отвернувшись от Кутузова, и смотрит на улицу.

КУТУЗОВ: Вся русская колонна… опрокинута была на австрийскую… и привела ее в беспорядок. Под артиллерийским огнем… нет, под непрерывным… смертельным артиллерийским огнем… полки оттеснены были к болотам и озерам. Колонна генерала…

Милорадович смотрит на Кутузова.

КУТУЗОВ: …Каменского… рассечена была надвое.

Милорадович отворачивается к окну. Глинка поднимает голову от бумаги.

ГЛИНКА: Каменского?..

КУТУЗОВ: Генерал Каменский… с небольшим авангардом… сдерживал натиск противника… героически сдерживал, да… четыре раза ходил в атаку. Теперь дальше. Генерал…

Милорадович морщится и ждет. Кутузов резко втягивает воздух, когда игла врача протыкает его щеку в очередной раз.

КУТУЗОВ: …Багратион…

Милорадович усмехается.

ГЛИНКА (про себя): Багратион…

КУТУЗОВ: …сумел не только отбросить войска… противника, но и пытался… бросить полки в контратаку, ведя сражение… нет, не так… ожесточенный бой! Да… на левом крыле французских войск.

За кадром, на улице, слышен топот копыт и крик вестового.

ГОЛОС ВЕСТОВОГО: Генерала Дохтурова к государю!..

Милорадович резко отворачивается от окна и поворачивается к Кутузову. Тот сидит, прикрыв глаз. Врач промокает ему зашитую щеку.

МИЛОРАДОВИЧ: Отчего же вы не рапортуете, что генерал Милорадович не исполнил долга?

КУТУЗОВ (спокойно): Не исполнили, голубчик, вот и не рапортую. Бросили полки в бою, помчались в тыл…

Глинка удивленно поднимает голову.

КУТУЗОВ: Так вот, за это, Михайло Андреич, вам от меня большое стариковское спасибо.

Милорадович вздрагивает, как от удара.

КУТУЗОВ: И награда будет… своевременно.

МИЛОРАДОВИЧ: Это… против чести. За это… сражение не может быть наград.

КУТУЗОВ: Будут, будут, голубчик мой. Храбрость завсегда награждена бывает. Даже безрассудная и… бессмысленная.

В сенях слышен топот сапог. Открывается дверь, входит ПОСЫЛЬНЫЙ (24), молодой бравый поручик.

ПОСЫЛЬНЫЙ: Его сиятельству князю Михаилу Илларионовичу Кутузову от государя – представление и…

КУТУЗОВ: Слаб глазами я…

Делает жест Глинке.

КУТУЗОВ: Прочти…

Глинка берет у посыльного бумагу, разворачивает, пробегает глазами. Посыльный подходит к Кутузову.

ГЛИНКА: Представление… к ордену Святого Владимира первой степени… и…

Поднимает голову. Кутузов надевает на палец перстень с бриллиантом, который ему только что передал посыльный.

ГЛИНКА: …из рук государя.

Кутузов задумчиво гладит перстень. Потом поднимает взгляд на Милорадовича.

Милорадович резко встает и выходит из избы. Глинка непонимающе смотрит ему вслед.

НАТ. ДВОР ИЗБЫ МИЛОРАДОВИЧА – НОЧЬ

Темный двор. Смутно виднеются очертания поленницы. Где-то в хлеву (за кадром) всхрапывают лошади. Захар, позевывая, снимает с поленницы чурбаки и складывает их у большого пня. На пне лежит топор.

Набрав чурбаков, Захар берет топор, ставит чурбак на пень, размахивается и опускает топор. Чурбак со стуком раскалывается надвое.

ИНТ. ИЗБА МИЛОРАДОВИЧА – НОЧЬ

Темная маленькая клетушка. В ней рядом стоят две походные кровати. На одной из них лежит Глинка. Его глаза открыты.

С улицы (за кадром) слышится размеренный стук топора. Глинка закрывает глаза.

За кадром – ржание лошадей, крики, треск льда, грохот пушек. Глинка открывает глаза.

Тишина. С улицы (за кадром) слышен размеренный стук топора. Глинка поворачивает голову в сторону второй кровати.

На второй походной кровати лежит Милорадович. Его глаза закрыты. С улицы (за кадром) слышен размеренный стук топора. С каждым ударом ресницы Милорадовича едва заметно вздрагивают.

НАТ. ДВОР ИЗБЫ МИЛОРАДОВИЧА – УТРО

В центре двора стоит Захар и держит за длинную привязь серую в яблоках лошадь Милорадовича. Лошадь расседлана и рысью бежит по кругу. Захар подгоняет ее, изредка цокая языком.

На ступеньках крыльца сидит Милорадович в бурке, накинутой на рубашку, и курит трубку, следя глазами за лошадью. Рядом стоит Глинка в полном обмундировании и тоже смотрит на лошадь, вертя в руках конверт.

Молчание.

ГЛИНКА: Нестерпимо сознавать участие свое… в поражении русского оружия.

МИЛОРАДОВИЧ (усмехаясь): Мон дьё. Так и написал?

ГЛИНКА: Н-нет…

Оба смотрят на бегущую лошадь. Молчание.

МИЛОРАДОВИЧ: Имение родительское где?

ГЛИНКА: Под Смоленском. Село Сутоки.

МИЛОРАДОВИЧ: Хорошие места.

Молчание. Оба смотрят на бегущую лошадь. Захар причмокивает, переводя лошадь в галоп.

ГЛИНКА: А… ваше, Михаил Андреевич?

МИЛОРАДОВИЧ: Вороньки? В Полтавской губернии.

Захар поворачивается и смотрит на Милорадовича, сидящего на крыльце. Между ними пробегает лошадь. Захар продолжает смотреть на Милорадовича, перехватывая привязь лошади за спиной.

ГЛИНКА: Хорошие места… говорят.

МИЛОРАДОВИЧ: Хорошие.

Пауза. Захар смотрит на Милорадовича. Между ними снова пробегает лошадь, Захар снова перехватывает привязь за спиной.

МИЛОРАДОВИЧ: Знаешь, Глинка, чем смывается горечь поражения?

Глинка смотрит на Милорадовича.

МИЛОРАДОВИЧ: Кровью победы. И все.

Захар отворачивается от Милорадовича вслед за лошадью. Глинка вертит конверт в руках, в конце концов кладет его на перила крыльца. Открывает рот, как будто хочет что-то сказать. Закрывает рот.

ГЛИНКА: Разрешите… идти?

Милорадович кивает. Глинка медлит, потом спрыгивает вниз с крыльца, как в воду. Лошадь, пробегающая мимо, пугается, храпит и встает на дыбы, таща за собой Захара на натянувшейся привязи.

Милорадович поворачивает голову и смотрит на конверт на перилах крыльца.

ТИТР: «Киев, 1812 год».

ИНТ. КАБИНЕТ В ГУБЕРНАТОРСКОМ ДВОРЦЕ – ДЕНЬ

Большой резной стол весь завален бумагами. За столом сидит Милорадович (41), обхватив голову руками – примерно в той же позе, в какой сидел Александр среди генералов после поражения под Аустерлицем.

Рядом, за отдельным небольшим столом, сидит секретарь Милорадовича – ТИМОФЕЕВ (28), чопорный чисто выбритый молодой человек. Он что-то быстро пишет гусиным пером.

В центре комнаты стоят двое: купец СОЗЫКИН (54), приземистый толстый мужик с окладистой бородой, и приказчик ПОЖИГАЙЛО (38), тощий длинный человек с жидкими длинными волосами. Они говорят почти одновременно, почти кричат.

ПОЖИГАЙЛО: А должок за поставленную по договору муку-с?

СОЗЫКИН: Подавиться мне твоей мукой!

ПОЖИГАЙЛО: Позвольте-с!.. 30 кулей по 2 рубля 15 копеек за куль!..

СОЗЫКИН: Глаза мои не видели твою муку!

ПОЖИГАЙЛО: Глаза не видели, а руки брали, брали-с. (Милорадовичу) Извольте видеть, ваше высокоблагородие господин генерал-губернатор, 64 рубля с полтиною!

Милорадович смотрит на него, не отрывая рук от головы.

СОЗЫКИН (Милорадовичу): А я ему говорил, ваше высокоблагородие, и сын мой Иван говорил, что лавка моя будет отдана в использование не менее чем за 50 рублей в год! Каковые он мне не уплатил!

Милорадович переводит взгляд на Созыкина, все так же держась руками за голову.

ПОЖИГАЙЛО: А я не производил торговли-с! Торговли в лавке не было-с!..

СОЗЫКИН: Да за три года проживания на квартире он должен 10 рублей за каждый год, а всего 30 рублей, да за лавку 50…

ПОЖИГАЙЛО: Не было торговли!..

СОЗЫКИН: Хоть и не было, а лавка была занята товаром!

В кабинет входит ЗАХАР. Он несет кипу бумаг и конвертов. Он идет между спорщиками к столу Милорадовича, стараясь ничего не выронить.

ПОЖИГАЙЛО: Двадцять портків! Та наче хто відгриз! Не товар, кажу тобі!

СОЗЫКИН: Та ти, холєра ясна, будеш мені розказувати що то є товар?!

Милорадович смотрит на Захара с надеждой, весь подается вперед.

МИЛОРАДОВИЧ: Почта?

Захар кивает.

МИЛОРАДОВИЧ: От государя?.. Из Петербурга?..

Захар смотрит на Милорадовича.

ПОЖИГАЙЛО: Щоб тебе злидні обсіли! Трясця твоєї матері! Не товар портки!..

СОЗЫКИН: Щоб тобі зіньки повилазили! Щоб тебе грім побив! Щоб тобі ноги всохли! Якщо портки не товар, то і цілковий– не гроші!

ТИМОФЕЕВ (невозмутимо): Прошения, ваше высокоблагородие.

Захар сваливает свою ношу на стол Милорадовичу. Бумаги, конверты ровным слоем покрывают весь стол.

Милорадович смотрит на конверты.

ПОЖИГАЙЛО: Якщо цілковий не гроші – хробака тобі в рота!

СОЗЫКИН: Щоб тобі рачки лазити, бісова личина!

Милорадович смотрит на конверты, потом на спорщиков.

МИЛОРАДОВИЧ (Тимофееву, на плохом французском): Что они говорят?

ТИМОФЕЕВ (невозмутимо, по-французски): Штаны – не товар, ваше высокоблагородие.

МИЛОРАДОВИЧ (по-французски): Что?

Пауза.

ТИМОФЕЕВ (по-русски): Воюют-с.

Пауза.

Милорадович вскакивает. Спорщики испуганно притихают.

Милорадович сдержанным шагом подходит к окну, распахивает тяжелые шторы. В лицо ему бьет яркий солнечный свет. Милорадович зажмуривается.

НАТ. ХОЛМ ПОД КИЕВОМ – ДЕНЬ

Яркий солнечный день. На вершине холма верхом на великолепной серой в яблоках лошади сидит Милорадович в мундире, при орденах. На шее у него – две яркие шелковые шали: синяя и зеленая. Он смотрит вниз – там, под холмом, разворачивается боевым порядком полк солдат. На них – русская форма.

Милорадович достает из ножен саблю.

МИЛОРАДОВИЧ: Вперед!

Он пришпоривает лощадь и бросается вниз с холма. За ним с холма бежит пеший полк. На солдатах – русская форма. В руках у них вместе штыков – палки.

НАТ. ПОД ХОЛМОМ – ДЕНЬ

Басинский поднимает красный флажок. Полк русских солдат под холмом опускается на одно колено и выставляет вперед деревянные палки на манер ружей.

БАСИНСКИЙ: Це-е-ельсь!

КАТ

Милорадович скачет во весь опор с холма. За ним бегут солдаты с палками.

КАТ

Басинский резко опускает флажок.

БАСИНСКИЙ: Огонь!

КАТ

Милорадович скачет с холма.

Тишина. Слышен только топот копыт его лошади.

МИЛОРАДОВИЧ: В штыки!

КАТ

Цепь солдат, бегущая за Милорадовичем, сшибается с цепью, стоящей под холмом. Слышен сухой стук палок друг о друга, приглушенные ругательства. На всех одинаковая форма, все бестолково топчутся на месте, не понимая, где «свои», где «чужие». Кто-то спотыкается о чужую палку, падает.

Новобранец ДАНИЛА ДАВЫДОВ (18), тощий нелепый парень с торчащими из-под кивера ушами, задевает палкой старого солдата ТИХОНА (40) и сшибает с него кивер. Тихон оборачивается, толкает его в грудь. Данила толкает Тихона.

Милорадович наблюдает за этим людским месивом, сжав зубы.

МИЛОРАДОВИЧ: Федулов! Тихонов! Михайлов! Убит! Из строя.

Трое солдат выбираются из толпы. Остальные продолжают толкаться.

Милорадович пришпоривает лошадь и въезжает в толпу солдат. Он плашмя бьет Данилу по плечу. Тот удивленно оборачивается.

МИЛОРАДОВИЧ: Убит!

Тихон улыбается. Милорадович плашмя бьет саблей по плечу Тихона. Тот поднимает голову.

МИЛОРАДОВИЧ: Убит!

Милорадович продолжает размахивать саблей. Слышны глухие удары и охи солдат.

МИЛОРАДОВИЧ: Убит! Убит! Убит!.. Не отступать!.. Держаться!.. Убит!..

Солдаты недоуменно смотрят на Милорадовича, потирая ушибленные саблей места.

Милорадович оглядывается назад, на холм.

На холме никого нет.

ИНТ. БЕСЕДКА В ГРУЗИНО – ДЕНЬ

Под изящным навесом накрыт роскошный чайный стол: ветерок колышет легкую белую скатерть, солнечные зайчики пляшут на серебре и хрустале посуды.

За столом сидит Александр (35) и Аракчеев (43). Аракчеев смотрит на государя. Государь пьет чай и смотрит, прищурившись, куда-то в сторону.

Молчание.

АЛЕКСАНДР: Хороша.

Аракчеев поворачивается и смотрит туда же, куда смотрит государь.

Во все стороны от беседки расходятся лучами идеально ровные аллеи с одинаково постриженными деревцами. Возле одного из деревцов рядом с беседкой стоят два МУЖИКА в одинаковой форме, похожей на военную, и НАСТАСЬЯ ШУМСКАЯ (28), красивая черноволосая крестьянка в опрятном платье. Они о чем-то разговаривают.

Настасья оборачивается, смотрит на беседку, улыбается. Александр улыбается в ответ. Настасья поворачивается обратно к мужикам.

Александр оборачивается к Аракчееву. Лицо Аракчеева ничего не выражает.

АЛЕКСАНДР: Хороша твоя… усадьба.

АРАКЧЕЕВ (без улыбки): Докладывают, что Бонапарт стоит у реки Неман.

Пауза.

Александр прихлебывает чай и смотрит, как Настасья показывает мужикам на ветки деревца. Одна из веток надломлена и висит. Мужики переглядываются. Настасья улыбается. Александр улыбается тоже.

АРАКЧЕЕВ: Михайло Ларионович уж скоро неделя как замирился с Ахмед-пашой. Не пора ли ему да Багратиону выехать из Бухареста…

Александр резко встает, отходит от стола, подходит к перилам беседки. Смотрит на Настасью.

АЛЕКСАНДР: Все в делах… Настасья твоя. Чай пить нейдет.

Аракчеев смотрит за спину государю: там мужики что-то говорят Настасье. Она слушает их, потом показывает рукой в сторону конюшни. Мужики, помедлив, идут туда. Настасья за ними.

АРАКЧЕЕВ: Французская война тяжким бременем для казны станет…

Александр не оборачивается.

АЛЕКСАНДР: Ежели случится.

Аракчеев молча наклоняет голову.

Пауза.

АЛЕКСАНДР: Возьми ты ее, Алексей Андреич, в свои руки.

Аракчеев слегка наклоняет голову, глядя мимо государя на Настасью: она заворачивает за угол конюшни.

НАТ. КОНЮШНЯ – ДЕНЬ

Ворота конюшни открыты, на пол, засыпанный сеном, льется солнечный свет. Лошади в стойлах храпят, высовывают морды.

За кадром – хриплый мужской стон и женские невнятные причитания.

Внезапно за кадром раздается резкий свист хлыста, удар – и хриплый мужской стон. Лошади беспокойно мечутся в стойлах. Снова раздается свист, удар и стон. Потом снова. Поверх всего – невнятные женские причитания.

Лицо Настасьи: она смотрит прямо перед собой и довольно улыбается. Потом кивает.

Снова раздается свист хлыста, удар, стон. Женские причитания.

ИНТ. КАБИНЕТ В ГУБЕРНАТОРСКОМ ДВОРЦЕ – УТРО

Милорадович сидит за столом, заваленным бумагами и конвертами, обхватив голову руками, и смотрит прямо перед собой. В центре кабинета стоят два КУПЦА – лысый с чубом и длинноволосый с окладистой бородой. Они размахивают руками и спорят о чем-то. Их голосов не слышно.

За небольшим отдельным столом сидит секретарь Тимофеев и невозмутимо зачитывает бумагу.

ТИМОФЕЕВ: Осьмнадцатого мая сего года купец Абрам Каминский подал жалобу на купца Олексея Осипова о взыскании с последнего долга за поставленные бочонки в количестве пятидесяти рублей тридцати осьми копеек…

Милорадович переводит взгляд в центр комнаты – там стоит уже другая пара купцов: рыжий и черноволосый. Они ожесточенно спорят, размахивая руками.

ТИМОФЕЕВ (за кадром): Купец Иванов от уплаты денег отпирается, однако представленных Собакиным свидетелей не отрек и согласился опросить их без присяги…

Милорадович смотрит в окно. В окно льется яркий солнечный свет.

ТИМОФЕЕВ (за кадром): Свидетели подтвердили иск шинкаря Засядько о доставке сала, на что по жалобе оного постановлено взыскать искомую им сумму в двенадцать рублей семьдесят пять копеек…

Милорадович переводит взгляд в центр комнаты. Там стоит толстая баба в платке и ожесточенно спорит с тощим мужиком в кафтане.

ТИМОФЕЕВ (за кадром): Мещанка Кобелева пояснила, что от долга своего не отказывается, но желает уплатить его после продажи принадлежащего ей товара…

Милорадович смотрит в окно, не мигая. Солнечный свет становится все ярче и ярче. На глазах Милорадовича выступают слезы, но он не моргает.

Солнечный свет становится ослепительно ярким.

Вспышка. Полная тьма.

Молчание.

ИНТ. КАБИНЕТ В ГУБЕРНАТОРСКОМ ДВОРЦЕ – ДЕНЬ

В кабинете полутьма: шторы на окнах плотно задернуты. На месте резного стола стоит софа. На софе лежит Милорадович: под головой у него – подушка, на глазах – черная повязка.

У изголовья софы на стуле сидит Тимофеев и невозмутимо зачитывает бумагу.

ТИМОФЕЕВ: Рассмотрена жалоба мещанина Брюхова о взыскании с мещанки Сатанеевой пяти рублей осьмнадцати копеек за порчу новых портков и кафтана, а к сему еще исподнего…

Милорадович поворачивает голову к спинке софы.

ИНТ. ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ – ДЕНЬ

По роскошным анфиладам императорского дворца быстрым шагом идет Аракчеев. У него в руках бумага. Перед ним открываются одни двери за другими.

Он прибавляет шагу.

ИНТ. ГУБЕРНАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ – ДЕНЬ

По гораздо менее роскошным анфиладам губернаторского дворца быстро идет Захар. Он распахивает двери сам. Иногда двери застревают, Захар налегает плечом. Половицы скрипят под его сапогами.

ИНТ. ПОКОИ АЛЕКСАНДРА – ДЕНЬ

За кадром – звук распахнувшейся двери. Александр поднимает голову от стола – он писал бумагу. Он в шелковом халате поверх рубашки.

ИНТ. КАБИНЕТ В ГУБЕРНАТОРСКОМ ДВОРЦЕ – ДЕНЬ

В кабинете стоит запыхавшийся Захар. Он раскрывает рот, но ничего не может сказать. Губы его дрожат.

Тимофеев смотрит на Захара с ужасом.

Милорадович в черной повязке на глазах поворачивает голову в сторону Захара.

ИНТ. ПОКОИ АЛЕКСАНДРА – ДЕНЬ

Александр смотрит на Аракчеева. Тот кивает.

АРАКЧЕЕВ

Государь…

Рука Александра непроизвольно дергается и задевает чернильницу. Чернильница опрокидывается, заливая черным белый лист бумаги на столе.

ИНТ. КАБИНЕТ В ГУБЕРНАТОРСКОМ ДВОРЦЕ – ДЕНЬ

Милорадович срывает с глаз повязку, вскакивает. Подбегает к Захару, обнимает его, звонко целует.

Потом подбегает к окну, распахивает шторы. Комнату заливает солнечный свет.

МИЛОРАДОВИЧ (с восторгом): Мон дьё!..

Бросается прочь из кабинета. Захар бежит за ним.

ГОЛОС МИЛОРАДОВИЧА: Резервы посадить на подводы! Скорейшим маршем… Государь под Смоленском!..

Тимофеев смотрит на дверь – она медленно закрывается. Лицо его совершенно невозмутимо, только слегка дергается правый глаз.

НАТ. ДОРОГА ПОД СМОЛЕНСКОМ – ДЕНЬ

Тяжелое колесо от телеги катится по пыльной дороге. За колесом медленно, спотыкаясь, бредут ноги в лаптях, сапогах, женских ботиках. За кадром – женский плач, причитания, иногда стоны.

Вся дорога занята вереницей подвод, на которых вповалку лежат раненные. Между подводами бредет бесконечная река горожан и крестьян с узлами и тюками – беженцы.

Вместе с беженцами идут солдаты и офицеры русской армии – все в копоти, растерянные, но старающиеся сохранить строй. Они отступают.

Вдалеке, на холме на берегу реки поднимается гигантское зарево – горит Смоленск.

Против движения людского потока и солдат по дороге пробивается Милорадович на лошади. Лошадь храпит, пугаясь стонущих на подводах раненных, Милорадович ее резко осаживает, продвигается дальше. Что-то спрашивает у бредущих вокруг крестьян (слов не слышно), они пожимают плечами. Иногда показывают назад, на зарево Смоленска. Милорадович продвигается дальше.

На одной из подвод сидит, свесив ноги, молоденький РЕКРУТ (18). Голова его обвязана грязным бинтом, сквозь который выступила кровь. На плечи его криво наброшена шинель. Он скрючился, обнимая свою правую руку: из-под шинели видно забинтованное плечо. Рекрут раскачивается всем телом в такт толчкам подводы и что-то шепчет, глядя прямо перед собой широко раскрытыми глазами. В его зрачках отражается пожар Смоленска.

Рядом с ним шагает КРЕСТЬЯНИН (34) с узлом, в обгоревших лохмотьях. Он идет прыгающей дерганной походкой, стараясь заглянуть в лицо рекруту на подводе.

КРЕСТЬЯНИН: Слышь, служивый…

Рекрут раскачивается и шепчет.

КРЕСТЬЯНИН: У тебя орден есть?

Рекрут шепчет.

КРЕСТЬЯНИН: Солдатский Егорий… сказывают, святой оберег. Огонь его не берет…

Рекрут раскачивается и шепчет.

КРЕСТЬЯНИН: А коли ты крепостной, так с Егорием вольную дают… Али брешут? А?

Крестьянин подпрыгивает, пытаясь заглянуть рекруту в лицо, хватается за рукав его шинели.

Шинель сползает и падает на дорогу. Крестьянин останавливается как вкопанный и смотрит, как удаляется и теряется в толпе подвода, на которой сидит рекрут.

Рекрут раскачивается и шепчет. Левой рукой он обнимает пустое пространство в районе своего живота: правой руки у него нет от плеча, только неловко торчит культя, обмотанная окровавленным бинтом.

ГОЛОС МИЛОРАДОВИЧА (за кадром): Не из Сутоки?.. Поместье Глинков… Из Сутоки? Нет?..

Крестьянин поднимает голову. Над ним возвышается Милорадович верхом на лошади.

МИЛОРАДОВИЧ: Село Сутоки знаешь? Там поместье…

Лицо крестьянина озаряется улыбкой.

КРЕСТЬЯНИН: Глинки, Николая Ильича, да сынков… Сергея Николаича, Федора Николаича…

МИЛОРАДОВИЧ: Ну?..

КРЕСТЬЯНИН: Так сгорело же у нас все… Вот…

Крестьянин поднимает узел. Милорадович меняется в лице.

Новая толпа беженцев увлекает крестьянина за собой, отделяя его от Милорадовича. Милорадович дергает повод, пытаясь догнать крестьянина, но лошадь застревает между толкающимися людьми.

МИЛОРАДОВИЧ (кричит): А господа?.. Господа?..

Крестьянин поднимает над головой свой узел. Его толкают, он опускает узел и теряется в толпе. Милорадович смотрит ему вслед.

ИНТ. ШТАБНАЯ ИЗБА – ВЕЧЕР

В тесной клетушке за маленьким столом сидит Кутузов. Перед ним с краю стола – чугунок вареной картошки, помидоры, огурцы, хлеб. Он ест.

Тут же на столе разложены карты. Вокруг стола толкутся, едва помещаясь, генералы русской армии, в том числе БАРКЛАЙ (51) и БАГРАТИОН (47). Напротив Кутузова стоит Милорадович.

КУТУЗОВ (жуя): Молодец, Михайло Андреич. Воистину… крылатый генерал. В четыре дня поспеть!..

МИЛОРАДОВИЧ: Я опоздал.

КУТУЗОВ: К этому?..

Показывает надкусанным огурцом на карту, где отмечен Смоленск.

КУТУЗОВ: Этого мы еще все… наглядимся.

БАГРАТИОН: Ваше сиятельство, со свежими частями генерала Милорадовича мы можем перейти в наступление и отбить Смоленск…

КУТУЗОВ: Видишь, голубчик… Спас ты нас всех. Государь…

Милорадович вздрагивает и смотрит на Кутузова.

МИЛОРАДОВИЧ: Государь при армии?

КУТУЗОВ: …тебя не забудет.

БАРКЛАЙ (Милорадовичу, тихо): Государь уехал в Можайск третьего дня.

КУТУЗОВ: А нам теперь под прикрытием твоих орлов спокойнее… отступать.

Возмущенные возгласы среди генералов.

БАГРАТИОН: Пока жив хоть один солдат, я не отдам приказа…

КУТУЗОВ (повышая голос): До самого Можайска!

Смотрит на Милорадовича, который единственный среди генералов молчит.

КУТУЗОВ: Что скажешь, голубчик Михайло Андреич? Отдашь сей приказ? Или, как Петр Иванович, головы солдатские под Смоленском сложить хочешь?

В избе повисает тишина. Милорадович смотрит на Кутузова. Все генералы смотрят на Милорадовича.

Милорадович поворачивается – и встречается взглядом с ненавидящим взглядом Багратиона.

Кутузов опускает голову к еде, с треском откусывает от огурца, заедает картошкой.

НАТ. ДОРОГА – УТРО

По дороге походным строем идут русские полки. За ними тянутся подводы с пушками и припасами. Над дорогой стоит пыль, солдаты чеканят шаг.

Данила Давыдов шагает в строю, все время не попадая в ногу. Тихон, шагающий за ним, толкает его в спину всякий раз, как Данила сбивает шаг.

ДАНИЛА: А я из-под Вязьмы… Деревня Трушино. Там река у нас… А вы… Тихон Матвеич?..

Тихон толкает его в спину.

ДАНИЛА: Не отсюда, да?..

Солдатские ноги чеканят шаг в дорожной пыли.

ДАНИЛА (за кадром): Вот если б родные земли так ни за что французу отдавать…

Тихон молча толкает его в спину. Данила спотыкается.

НАТ. ДОРОГА – ДЕНЬ

По дороге идут русские полки. Усталые солдаты уже не так браво чеканят шаг. Многие на ходу пьют воду из фляг и обливают головы.

Данила идет, то и дело подпрыгивая на одной ноге и пытаясь поправить в сапоге портянку. Тихон идет сзади, то и дело натыкаясь на него.

ДАНИЛА: Ну, до Вязьмы-то француз не дойдет… Не дойдет, нет… До Вязьмы…

Скачет на одной ноге.

За кадром играет рожок, потом второй, третий. Тихон поднимает голову, прислушивается.

ГОЛОС ОФИЦЕРА (за кадром, вдалеке): Без привала!

Этот приказ подхватывают голоса других офицеров, он разносится по всей дороге.

Тихон толкает Данилу в спину.

ТИХОН: Поспешаем.

Данила тянет портянку из сапога и одновременно пытается шагать вперед.

НАТ. ДОРОГА – ВЕЧЕР

Сумерки. По дороге бредут усталые полки. Солдаты еле передвигают ноги, никто уже не соблюдает ни строй, ни чеканный шаг. Данила все еще пытается вытянуть из сапога портянку. Рядом с ним идет мрачный Тихон.

Данила тянет портянку, в сапоге что-то трещит – и рваная портянка остается в руках Данилы. Тихон смотрит на него, потом отворачивается.

ТИХОН: Я за бабой так не бегал, как…

Сплевывает на дорогу. Поднимает глаза.

Мимо него проезжает на крестьянской лошади Захар и внимательно смотрит на Тихона.

За кадром вдалеке играет рожок, потом второй, третий.

ИНТ. ПАЛАТКА МИЛОРАДОВИЧА – НОЧЬ

На большом полковом барабане разложена карта местности. Милорадович сидит на перевернутом ведре, положив ноги на другое перевернутое ведро, и при свете свечи рассматривает карту, пальцами постукивая по надписи «МОЖАЙСК». Она обведена чернильным кругом. Рядом – надпись поменьше: «БОРОДИНО»; она выглядывает из-под пальцев Милорадовича, когда он поднимает руку.

Вокруг барабана с картой, неловко пригнувшись, чтобы не задевать полог палатки головами, стоят Басинский (уже в форме полковника) и поручик ВАСИН (24).

БАСИНСКИЙ: Разведчики доносят, один авангардный полк. Идет скорым маршем.

МИЛОРАДОВИЧ: След в след?

Басинский наклоняет голову.

МИЛОРАДОВИЧ: Сколько им дашь?

Пауза.

БАСИНСКИЙ: День… от силы два, ваше высокопревосходительство.

Пауза.

Милорадович задумчиво постукивает пальцами по карте.

ВАСИН: Но ведь дочь сиятельного графа Орлова-Чесменского, ваше высокопревосходи-тельство! Героя турецких кампаний…

МИЛОРАДОВИЧ (резко): Славы захотелось, поручик? Слава – она вся вот здесь!

Стучит пальцем по надписи «МОЖАЙСК» на карте.

МИЛОРАДОВИЧ: Здесь, с государем! В атаку против Бонапарта ходить! А не девиц по усадьбам сторожить…

В палатку протискивается Захар. Басинский и Васин удивленно на него огядываются.

МИЛОРАДОВИЧ: Захар! Умыться мне с перехода…

Захар оглядывается по сторонам, замечает ведро, на котором лежат ноги Милорадовича.

БАСИНСКИЙ: Славы в том мало… А вот… рыцарства, ваше превосходительство!..

Захар выдергивает ведро из под ног Милорадовича. Тот от неожиданности едва удерживается на втором ведре.

БАСИНСКИЙ: Ах ты старый хрыч…

Поднимает руку, чтобы ударить Захара.

МИЛОРАДОВИЧ: Полковник!

Басинский смотрит на Милорадовича. Тот постукивает пальцами по надписи «МОЖАЙСК», глядя на Басинского.

МИЛОРАДОВИЧ: С рассветом занимайте усадьбу.

Васин радостно улыбается. Басинский наклоняет голову, тоже улыбаясь. Захар с ведром выходит из палатки.

НАТ. ПАРК В УСАДЬБЕ ОРЛОВОЙ-ЧЕСМЕНСКОЙ – УТРО

Между ухоженными деревьями, по аккуратным дорожкам парка снуют солдаты с ведрами и дровами. Кто-то ставит палатки. Над деревьями поднимается дым от костров походных кухонь.

По главной аллее верхом на серой в яблоках лошади едет Милорадович. С ним полковник Басинский, поручик Васин и еще несколько ОФИЦЕРОВ.

БАСИНСКИЙ: Графиня живет затворницей. В усадьбе только приживалки да челядь…

Милорадович смотрит по сторонам – его солдаты разбивают лагерь между декоративными кустами. Девушки-крестьянки в ярких сарафанах наблюдают за ними из-за деревьев, перешептываются. Расседланные лошади жуют листья на кустах. Слышна веселая перекличка солдат, стук топоров.

МИЛОРАДОВИЧ: Сколько, ты говоришь, французский авангард?

Басинский оглядывается на Васина. Васин подъезжает поближе.

ВАСИН: Никак не более тысячи штыков, ваше высокопревосходительство.

Милорадович оглядывает многолюдный лагерь, разбитый в парке. Под одним из деревьев сидит Данила в одном сапоге, положив босую ногу себе на колено, и рассматривает кровавую мозоль, качая головой. Рядом сидит Тихон, курит махорку. Неподалеку стоит ДЕВУШКА-КРЕСТЬЯНКА (16); на голове у нее красный платок в белый горох. Она смотрит на Данилу, склонив голову.

За деревьями вдруг мелькает женская фигурка в белом платье: она быстро идет параллельно главной аллее, то пропадает, то вновь появляется. Милорадович следит за нею глазами.

БАСИНСКИЙ: Они вышлют разведчиков, сосчитают наши штыки и поворотятся. Всей задержки день, от силы два. Солдаты хоть отдохнут…

За кадром, поверх голосов солдат и стука топоров, чуть слышен женский смех и нежный веселый голос – тот же, который был слышен в самых первых кадрах.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (по-французски): Я с вами… Вот, возьмите мою руку…

Данила поднимает голову, замечает девушку в платке, улыбается. Та улыбается в ответ. Данила протягивает ей руку. Девушка подходит ближе. Тихон сплевывает. Девушка осторожно садится рядом с Данилой на траву, теребит платок.

Милорадович вглядывается в просвет между деревьями, где мелькает фигурка в белом платье.

МИЛОРАДОВИЧ: А ну как более?

Васин и Басинский переглядываются.

БАСИНСКИЙ: То есть… как?

Милорадович смотрит на Басинского.

МИЛОРАДОВИЧ: А ну как более тысячи штыков?

Он оборачивается – фигурка в белом платье исчезла. Смотрит по сторонам – ее нигде нет, везде только солдаты.

Данила показывает девушке рваную окровавленную портянку, которую он вытащил из сапога. Девушка ойкает и прижимает ладошки ко рту.

МИЛОРАДОВИЧ: Оборонительные редуты, что ли, разворачивать в этом… англицком парке?

Он резко пришпоривает лошадь и переводит ее в легкий галоп. Басинский и Васин скачут за ним.

ИНТ. ГОСТИНАЯ В УСАДЬБЕ – ДЕНЬ

В роскошных золотых канделяблях – высокие свечи, они не горят. Все стены в полутемной мрачноватой гостиной увешаны картинами – это старинные парадные портреты (в том числе – Екатерины II, Елизаветы I, Павла I, братьев графов Орловых) и картины старых голландских мастеров. Повсюду слегка помпезная роскошь – шелковые диваны, тяжелые хрустальные люстры, большие зеркала. Сквозь приоткрытые бархатные портьеры в гостиную пробивается солнечный свет.

У стены стоит Милорадович. Он смотрит на большой портрет Екатерины II, слегка задрав голову. На шелковом диване сидит Басинский. Он украдкой гладит обивку рукой, рассматривает канделябр тут же на резном столике.

Милорадович поворачивается к Басинскому, видит его руку на обивке.

Басинский замечает его взгляд, быстро кладет руку себе на колено. Крякает, ерзает на диване, как будто принимает позу поудобнее.

Милорадович усмехается, снова поворачивается к портрету.

ГОЛОС АННЫ (за кадром, по-французски): Господа! Я бесконечно признательна вам за ваше решение…

Милорадович оборачивается. Басинский вскакивает с дивана и вытягивается.

В дверях гостиной стоит АННА ОРЛОВА (27), хрупкая стройная женщина с большими грустными глазами, в простом белом платье. Она стоит в луче света, который падает от окна, так что ее белое платье сияет в полутемной гостиной. Милорадович смотрит на нее, не отрываясь.

Анна подходит к нему, протягивает ему руку, улыбается. Милорадович медленно берет ее за руку.

АННА (по-французски): Я надеюсь, вы останетесь…

Милорадович не спускает с нее глаз. Анна перестает улыбаться.