Текст книги "Черта (сборник)"

С 1888 года евреям запретили даже после службы в армии оставаться вне черты оседлости. С этого момента для русского еврейства воинская служба перестала быть ступенью к равноправию. Солдат-запасник эпохи Александра III, в отличие от николаевского солдата, должен был возвращаться обратно в Черту.

Изгнание еврейских солдат, поступивших на службу после 1874 года, из просторных внутренних губерний в тесноту местечек черты оседлости Военное министерство подкрепило другой инициативой – попыткой создать в армии своеобразный аналог Черты, за пределы которой евреев не допускали. Первыми пострадали военные фельдшеры, для которых установили в госпиталях жесткую процентную норму.

Сложная сеть законодательных актов, затрагивавшая все стороны еврейской жизни, уже в начале 1880-х годов требовала юридической разработки не только в теоретическом, но и в практическом ключе. Распоряжения местных властей относительно конкретных случаев в отношении евреев весьма часто являлись продуктом произвола, выходящего за пределы закона. Необходимо было обращаться к высшей власти для отмены этих распоряжений; но такое обращение требовало профессиональной работы, а она не велась. Только немногочисленные юристы практиковали составление подобных документов, например известный столичный адвокат М.И. Мыш. На благотворительных началах он помогал оформлять ходатайства в соответствии со всеми бюрократическими правилами. Однако такие специалисты были редкостью. В результате многих приезжих евреев, вызывавших сомнение у полиции, тут же арестовывали и, продержав в участке некоторое время, отправляли этапным порядком «на родину».

Права евреев на пребывание вне Черты были весьма противоречивы. Некоторые группы еврейского населения, например приезжие купцы и их доверенные, имели право проживать за чертой оседлости лишь до тех пор, пока они торговали. Другие группы: фельдшеры, дантисты и аптекарские помощники – имели право проживания вне черты при условии занятия своим делом, а торговать им, напротив, было воспрещено. Таким образом, то, что для одних евреев служило источником права проживания, было законным поводом для выселения других. Когда полицейскому приходило в голову собрать мзду, он начинал в своем районе проверку прав. Нелепость положения создавала неисчерпаемый источник для злоупотреблений со стороны полицейских. Одни евреи должны были доказывать, что они торгуют, другие – что не торгуют.

Чтобы обойти ограничительные законы, евреям приходилось прибегать к всевозможным ухищрениям. Многие литераторы или, скажем, деятели науки с заграничными дипломами были приписаны в мастерские в качестве портных, переплетчиков, сапожников. Известные ученые для получения возможности жить в Петербурге зачислялись в домашнюю прислугу к своим единоверцам. Положение их было весьма шатким, так как в большинстве случаев полиции было известно об этих людях. Тем не менее запутанность и противоречивость имперского законодательства давала наиболее предприимчивым евреям возможность отсрочить процесс выселения. Хорошо владея тонкостями бюрократической волокиты и заведомо зная ответ «сверху», евреи, подлежавшие выселению, могли с помощью нотариуса подавать апелляции или прошения с просьбой пересмотреть их вопрос. Бумаги проходили через десятки инстанций, и в процессе ожидания проситель оставался на месте. Дело подчас затягивалось на многие месяцы, по истечении которых можно было вновь повторить попытку.

Существовали и иные формы обхода антиеврейских законов. Еврейки, стремившиеся к получению образования, но не попадавшие, в силу процентной нормы, в казенные учебные заведения, поступали на высшие курсы Лесгафта и в Психоневрологический институт[25]25
  Психоневрологический институт – частное высшее учебное заведение в Российской империи, образованное в 1907–1908 гг. по инициативе В.М. Бехтерева. В институте не соблюдались процентные нормы приема евреев в высшие учебные заведения.


[Закрыть], где ограничений не было. Однако эти учебные заведения не давали евреям права проживания, и для его приобретения девушки-студентки из еврейских семей записывались в ремесленницы.

Правление Николая II (1894–1917) не принесло еврейскому населению империи каких-либо облегчений. Контекст той эпохи удалось точно передать русско-еврейскому периодическому изданию «Восход»: «Жизнь русского еврейства почти вся уходила на повседневную мелочную борьбу за элементарнейшие права – за право жительства, за право промысла, за право учиться, подчас даже за право лечиться. Нелегкая, мучительная эта борьба, и много она – без надобности – поглощает времени и сил, которые при нормальных условиях шли бы на полезное дело».

В конце XIX – начале ХХ века продолжались массовые выселения еврейского населения из внутренних губерний в черту оседлости, а из деревень – в города и местечки. Особой проблемой для евреев стал запрет приезжать на дачи: территории загородных имений были приравнены к сельской местности. Отдельными законами для евреев закрыли Кубанскую и Терскую области; мало того, что они находились за чертой оседлости, евреям запретили пребывание в них еще и отдельным распоряжением. В результате образовалась своего рода «дополнительная» черта оседлости внутри этих областей: евреи не могли отлучаться от места своей приписки в их пределах. Еще одним свидетельством неполноправия даже для состоятельных евреев стали ограничения на их приезд для лечения на курорты. Евреи имели право находиться там строго в пределах сроков назначенного им лечения. Пропуск на курорты производился на основании медицинской справки со свидетельством о болезни, которую надо было подтвердить на месте в присутствии врача и местного чиновника, терпя всяческие унижения. Кроме того, требовалось специальное разрешение министра внутренних дел на проезд в Кисловодск, Пятигорск, Анапу. Жены врачей, адвокатов, купцов 1-й гильдии не имели права самостоятельно прибыть в курортный город, так как лишь у их мужей было право на повсеместное жительство. Поэтому евреи-мужья ехали вместе с женами и ждали порой месяцами, в ущерб своему делу, пока закончится курс лечения, назначенный их супругам.

К началу ХХ века в правительственных канцеляриях привычной стала практика откладывать на будущее решение еврейского вопроса. Бюрократическая формулировка «вплоть до пересмотра законодательства о евреях» указывала на нежелание русского чиновничества разбираться в хитросплетениях юриспруденции и на неспособность окончательно определить права этой категории подданных. Подобное случилось с горскими евреями, права которых в российском законодательстве не были особо оговорены. Между тем горские евреи были приравнены по своему статусу к кавказскому туземному населению. Поэтому администрации на местах всегда было сложно решить, как поступить: руководствоваться законами о евреях или распоряжениями о туземном населении Кавказа. Попытка решить этот вопрос «наверху» затормозилась, и он был отложен на неопределенное время. Горские евреи, проживавшие в Кубанской и Терской областях, оказались приписанными к местам своего жительства, и отлучаться имели право только со специального разрешения местной администрации и только временно.

В начале ХХ века вопрос «Что делать с евреями?» столкнул между собой позиции целого ряда влиятельных политических деятелей. Министр внутренних дел В.К. Плеве[26]26
  Плеве Вячеслав Константинович (1846–1904) – министр внутренних дел и шеф жандармов в России. С 1881 – директор департамента полиции, в 1884–1894 – сенатор, с 1902 – министр внутренних дел. Широко применял полицейский террор, расстрелы демонстраций, карательные экспедиции в районы крестьянских волнений. Убит террористами в 1905 г.


[Закрыть] придерживался традиционного мнения, что все евреи сплошь эксплуататоры и потому их в принципе нельзя допускать в сельскую местность. Сионизм раздражал Плеве, и он всячески пытался преградить ему путь в Россию. Пропаганда сионизма запрещалась в публичных местах и на собраниях общественного характера; чтобы идеи сионизма не проникали в еврейские частные школы, за этими школами осуществлялось пристальное наблюдение. В этом Плеве недалеко ушел от императора Николая II, пришедшего в восторг от «Протоколов сионских мудрецов». Министр запретил владение земельной собственностью в сельской местности внутри черты оседлости даже купцам 1-й гильдии, несмотря на сопротивление С.Ю. Витте[27]27
  Витте Сергей Юльевич (1849–1915) – граф, российский государственный деятель. С 1889 директор департамента железных дорог Министерства финансов, с августа 1892 по 1903 министр финансов, с августа 1903 председатель Комитета министров. С октября 1905 по апрель 1906 глава Совета министров. Член Государственного совета и председатель Комитета финансов до 1915 г.


[Закрыть], который подверг критике официальную политику в отношении евреев и предложил идти в сторону либерализации их прав проживания.

Надо сказать, что под влиянием русско-японской войны и растущего беспокойства в империи Плеве предпринял некоторые смягчающие меры: 158 местечек, в которых ранее евреям запрещалось селиться, были для них открыты, а 50-верстная пограничная зона, закрытая для проживания евреев еще со времен Николая I, была упразднена. Плеве также приостановил выселение евреев из тех мест, где они проживали нелегально.

Несмотря на это, антисемитские настроения в империи нарастали, и в 1903 году в Кишиневе, а в 1904 в Гомеле разразились погромы. Новый министр внутренних дел П.Д. Святополк-Мирский[28]28
  Святополк-Мирский Петр Данилович (1857–1914) – князь, российский государственный деятель. С 1895 пензенский, с 1897 екатеринославский губернатор. В 1900–1902 товарищ министра внутренних дел и командующий корпусом жандармов; в 1902–1904 виленский, ковенский и гродненский генерал-губернатор. С августа 1904 министр внутренних дел. Выступил с проектом реформ, предусматривавших включение в Государственный совет выборных представителей от земств и городских дум. В 1905 г. отправлен в отставку.


[Закрыть] ничего не предпринял для предотвращения и обуздания погромного движения. Опасность он видел только в растущем революционном движении евреев. В результате событий 1905 года еврейский вопрос стал частью политических дебатов о новом пути России. Часть еврейской интеллигенции, преодолевая различия во взглядах, объединилась в «Союз для достижения равноправия еврейского народа»[29]29
  Союз для достижения равноправия еврейского народа – внепартийная организация, действовавшая в России с 1905 по 1907 г. Принимал меры для участия евреев в выборах в Государственную думу, оказывал юридическую помощь евреям после погромов 1905 г. Союзом руководили видные юристы и общественные деятели М. Винавер, О. Грузенберг и Г. Слиозберг.


[Закрыть], который присоединился к русскому освободительному движению.

Но подобные факты лишь усиливали антисемитские настроения. Любой намек на оппозиционность власть объясняла присутствием в движении евреев. Отныне борьба с революцией включала в себя и борьбу с евреями. Из членов правительства того периода лишь С.Ю. Витте понимал: для того чтобы разрядить революционную ситуацию, необходимо пойти на определенные уступки евреям. Однако его пребывание на посту премьер-министра принесло мало улучшений. Да, его указ от 24 ноября 1905 года сделал 100 маленьких городков на юге открытыми для еврейского населения. Акционерные компании с большинством еврейских пайщиков или с евреями на руководящих позициях получили права на покупку земли за пределами черты оседлости. Витте удалось предотвратить выселение нелегальных евреев из Киева. В университетах де-факто временно перестали применять процентную норму. Но отменять ее официально император отказался.

В 1906–1907 годах снова произошли еврейские погромы, которые не смогли предотвратить ни Витте, ни Столыпин. Некоторые погромы оказались чрезвычайно кровавыми, и, как будет отмечено в последующих главах, нередко в них были вовлечены войска и полиция. Идеологически страна была готова к этому. Правые круги, особенно «Союз русского народа», пользовались благосклонностью императора.

Первая и Вторая Государственные думы не смогли сколь-нибудь существенно повлиять на ситуацию, с тем чтобы страна успокоилась. Но даже частичная их оппозиционность привела к тому, что обе были вскоре распущены Николаем, и еврейская тема имела к этому непосредственное отношение. На заседаниях обеих Государственных дум периода революции 1905–1907 годов еврейский вопрос обсуждался чуть ли не чаще, чем остальные проблемы страны, вместе взятые. При этом вынесенный на обсуждение законопроект, который предоставлял евреям равные с основным населением права, так и не был утвержден. После принятия в 1907 году нового избирательного закона шансов на принятие «дружественного» по отношению к еврейскому населению законодательства практически не осталось. Третья и Четвертая Государственные думы были не просто националистическими, а шовинистическими по своему характеру. В результате после политического кризиса 1909 года Думу не прошел ни один важный закон, который не включал бы в себя серьезную меру дискриминации нерусских народов.

П.А. Столыпин[30]30
  Столыпин Петр Аркадьевич (1862–1911) – крупнейший российский государственный деятель. Саратовский губернатор, министр внутренних дел, с 1906 председатель Совета министров. В 1911 г. смертельно ранен бывшим агентом охранки Д. Богровым.


[Закрыть] пытался отменить некоторые наиболее тягостные элементы антиеврейских законов. Он предлагал объявить «Майские правила» недействительными, открыть для евреев некоторые города – Киев, Ялту; дать евреям-ремесленникам и другим полезным категориям, поселившимся за чертой оседлости, по прошествии некоторого времени безусловное право жительства, даже если они оставили свою первоначальную профессию. Столыпин также предлагал отменить коллективную ответственность еврейских семей за срыв призыва в армию.

Николай II отклонил эти предложения. Лишь отдельные меры удалось провести Столыпину в период, когда он находился на посту главы правительства. Так, в 1907 году он успел издать циркуляр, запрещавший выселять евреев, незаконно поселившихся за чертой оседлости, если до августа 1906 года они обзавелись там домашним хозяйством, не подрывают общественный порядок и не вызывают недовольства населения. Этот циркуляр, однако, встретил ожидаемую враждебную реакцию со стороны правого крыла Думы.

Впрочем, в одном отношении Столыпин, автор аграрной реформы, оставался непримирим: евреи не должны были играть важную роль в сельских районах. Все новые проекты реформ, касавшиеся деревни, подразумевали, что евреи не смогут пользоваться их плодами.

В год смерти Столыпина правительственные органы ужесточили антиеврейскую политику по многим направлениям. Некоторые меры были направлены против евреев, хотя внешне, казалось, не касались их. Например, в 1911 году министр народного просвещения ввел очередные ограничения: процентная норма была распространена на так называемых экстернов. Поскольку возможностью окончить курс гимназии экстерном пользовались почти исключительно евреи, введение ограничительной нормы фактически закрывало для них этот путь в высшие учебные заведения империи.

Ужесточение политики поддерживали правые организации. Они называли обсуждение Думой вопроса об отмене черты оседлости провокацией. Их поддерживали Министерство финансов и Министерство юстиции. Усилились антисемитские настроения чиновников, и в этот момент лидеры правого крыла превратили дело об убийстве в криминальном квартале Киева в кровавый навет против евреев. Это событие – судебный процесс по делу М. Бейлиса[31]31
  Дело Бейлиса – громкий судебный процесс по обвинению Менахема Менделя Бейлиса в ритуальном убийстве в 1911 г. 12-летнего ученика Киевского Софийского духовного училища Андрея Ющинского. Процесс состоялся осенью 1913 г. в Киеве. Присяжные заседатели оправдали Бейлиса, но признали, что труп был обескровлен, т. е. косвенно поддержали версию ритуального убийства.


[Закрыть], арестованного по ложному обвинению в 1911 году, – всколыхнуло всю Россию. Частичное оправдание Бейлиса судом присяжных, возможность его эмиграции из России в начале 1914 года – вот все, чего смогла добиться прогрессивная часть русского общества, поднявшаяся на защиту невинно обвиненного человека, ставшего жертвой нараставшей волны антисемитизма.

Справиться с этой волной, пойти ей наперекор, предоставить евреям равные права с остальными гражданами страны государственный аппарат Российской империи был не в состоянии. Решение этого вопроса стало возможным лишь в результате кризиса и поражений Первой мировой войны, в результате революционного переворота. Только события такого масштаба смогли поставить точку в истории антиеврейского законодательства Российской империи.

Екатерина Сергеевна Норкина

кандидат исторических наук, доцент кафедры еврейской культуры Санкт-Петербургского государственного университета. Основная сфера научных интересов: еврейский вопрос в Российской империи, история еврейских общин Кавказа, взаимоотношения казаков и евреев в городах и станицах Российской империи. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук была посвящена особенностям законотворчества и применения законов в отношении еврейского населения в Кубанской и Терской областях.

Титульный лист «Полного хронологического сборника законов и положений, касающихся евреев», составитель В.О. Леванда, изданного в С-Петербурге в 1874 г.

Титульный лист «Систематического сборника действующих законов о евреях», составитель Л.М. Роговин, изданного в С-Петербурге в 1913 г.

Титульный лист «Систематического сборника действующих законов о евреях», составитель Л.М. Роговин, изданного в С-Петербурге в 1913 г.

4. Идиш – язык черты оседлости

Мир российского еврейства, населявшего огромную территорию, от Балтики до Черного моря, не мог представлять собой единую группу, без внутренних различий. И действительно, в этнографическом отношении он был весьма пестрым: общины Подолии, Волыни, Бессарабии, Литвы, Курляндии достаточно заметно отличались друг от друга. При этом в языковом отношении еврейство черты оседлости было на удивление однородным: когда в 1897 году была проведена перепись населения Российской империи, 96,9 % евреев указали в качестве родного языка идиш. Именно он оказался основным фактором, объединявшим огромное и разнообразное по составу российское еврейство.

Что же это был за язык, каково его происхождение и каким языкам он близок?

Идиш – один из языков еврейской диаспоры, и его название, как и названия многих других из них, переводится просто: «еврейский».

На протяжении истории рассеяния евреи жили в разных регионах, где их соседями были носители десятков языков. В еврейской среде складывались свои варианты этих языков, а в дальнейшем на их основе нередко формировались отдельные языки. Их около 30, и вот только некоторые из них: еврейско-арабский, ряд еврейско-берберских, еврейско-итальянский, еврейско-персидский, еврейско-таджикский, еврейско-греческий, еврейско-французский, еврейско-итальянский, еврейско-каталанский, еврейско-португальский, еврейско-провансальский…

Идиш сформировался на базе южных диалектов немецкого языка. Его носители оказались в Российской империи в конце XVIII века, и для этого им не пришлось никуда переселяться: территории, на которых они проживали (восточная Польша, Белоруссия, Литва, Курляндия), отошли к России по итогам разделов Польши[32]32
  Примечательно, что через 100 лет после разделов Польши еврейские миграции возобновились, но изменили направление: на смену продвижению на восток, север и северо-восток пришло движение на запад и на юг. Причинами стали погромы, прокатившиеся по югу России в 1881 г., после убийства Александра II, и общее ухудшение экономического и правового положения евреев при Александре III. Основными направлениями эмиграции стали США, Южная и Латинская Америки и Палестина. Гораздо менее массово евреи мигрируют в Австралию, Новую Зеландию, Китай и другие страны. Так в перечисленных регионах появляются многочисленные общины, говорящие на идише.


[Закрыть]. При этом подавляющее большинство евреев селилось в местечках, и хотя в империи они были языковым меньшинством, местечки стали настоящими анклавами среди иноязычного населения: доля носителей идиша в них могла достигать 100 %.

Российские евреи существовали в достаточно затейливо организованном языковом ландшафте. Внутри общины они использовали как минимум два языка: иврит и идиш, которые применялись в разных ситуациях и обладали различным статусом. Кроме того, евреи сталкивались с «внешними», нееврейскими языками, которые тоже различались по функциям и престижу: русский был государственным языком с крайне высоким статусом, украинский и белорусский – местными, низкостатусными языками.

В 1840–1880 годы, когда просветительские идеалы среди российского еврейства обретают достаточную силу, складывается особая еврейская культура, связанная с русским языком. Выходят еврейские русскоязычные газеты, возникает собственная русскоязычная литературная традиция. Еще большее значение для российского еврейства русский язык приобретает после 1905 года, когда в стране возникает легальная политическая борьба и происходит подъем общественного движения.

Идиш испытал сильное влияние славянского языкового окружения, которое заметно как в лексике (примерно 10 % словаря восточного идиша составляют славянские заимствования) и фразеологии, так и в синтаксисе, морфологии и даже фонологии.

Фонологическое влияние заключалось в заимствовании нескольких звуков из славянских языков: [ш], [ш’] (мягкое «ш», [ж] и [дж’] (мягкое «ж»).

Морфологически идиш обогатился несколькими суффиксами, преимущественно уменьшительными: -ник-, -иньк-, -ичк-, -к– и другими (например: рехилесник – сплетник, гутинькер – хорошенький, алтичке – старушка, актёрке – актриса). Была также заимствована модель спряжения возвратных глаголов.

Источниками славянских слов становились в основном польский, украинский и белорусский – языки, с носителями которых восточноевропейские евреи постоянно сталкивались в повседневной жизни. Например, в идише есть вполне привычные большинству носителей прилагательные скучнэ, паскуднэ, нуднэ и чикавэ (интересный), существительные чайник, бэрвене (бревно), ягдэ (ягода), хатэ (хата, изба), глаголы старэн зих (стараться), страшен (пугать), союзы хоч (хотя) и абы (лишь бы), частица ци (ли).

Примечательно, что эти слова заимствовались из языков, обладавших более низким социолингвистическим статусом по сравнению с государственным. Русский же стал источником в первую очередь административной лексики (дэр чиновник, дэр урядник, дэр исправник, дэр призыв, дэр срок, дэр суд, ди задаточне и т. д.), что неудивительно: на русском власть общалась с евреями посредством законов и циркуляров. Других заимствований из титульного языка империи практически не происходило, потому что территория, на которой евреи жили по соседству с русскими крестьянами, была относительно мала.

Славянское влияние претерпел и порядок слов: если в западном идише глагольное сказуемое традиционно разрывается второстепенными членами предложения, то в восточном спрягаемая и неспрягаемая части чаще соседствуют; в придаточных предложениях сказуемое не относится, вопреки немецкому образцу, в конец.

Объединяя практически все российское еврейство, идиш, однако, не был гомогенным языком, что вполне объяснимо: им пользовались на такой огромной территории, что диалектных различий попросту не могло не быть. И хотя формирование этих диалектов – наследников разных диалектов средневекового немецкого языка – началось еще до прихода евреев в Восточную Европу, на их черты не могли не повлиять языки новых славянских соседей носителей идиша.

Восточный идиш был образован двумя ветвями диалектов: северной (литовско-белорусские диалекты) и южной. Южная ветвь, в свою очередь, подразделяется на юго-западную, или центральную (польские диалекты), и юго-восточную (украинские диалекты).

Диалекты различаются прежде всего фонетически, поэтому по речи носителя довольно просто определить, откуда он родом: носители разных диалектов по-разному произносят звуки, в первую очередь гласные. С другой стороны, серьезная разница могла приводить к тому, что евреи из разных регионов не всегда сразу понимали друг друга, хотя все они говорили на идише. Есть даже анекдот о еврейке-литвачке (носительнице одного из северных диалектов), которая вышла замуж за носителя одного из украинских диалектов и уехала к мужу. Как-то раз у нее убежал петух, и она отправилась его искать, при этом громко крича: «A hon! A hon!» – что на северном диалекте означает «петух». Местные, на диалекте которых петух звучал как a hun, не поняли, о чем речь, и подумали, что женщина кричит по-украински: «Огонь!» – «Иде огонь?» – спросили ее. «Та патух, патух!» – ответила она.

Различия между диалектами обыгрывались и в художественной литературе. Шлойме Этингер[33]33
  Этингер Ш. – еврейский просветительский поэт, баснописец и драматург XIX века.


[Закрыть] использовал этот прием в пьесе «Серкеле». Действие пьесы происходит в Галиции, и все герои, которые говорят на идише, говорят именно на местном диалекте. Лишь один персонаж, кабатчик Шмелке Трайник, говорит на литовском диалекте – и на потеху всем остальным путает шипящие и свистящие согласные…

Будучи родным языком для подавляющего большинства российских евреев, идиш стал основным языком российского еврейства. На нем говорили в быту, на нем получали традиционное образование (изучали тексты молитвенника или Пятикнижия, которые были созданы в оригинале на иврите, но толковались на идише), на нем слушали проповеди в синагоге, смотрели представления народных театров и пели песни. На нем же читали книги. Невероятно популярными были, например, книги виленского писателя Айзика-Меира Дика[34]34
  Дик А.-М. – еврейский писатель, просветитель и общественный деятель XIX века, наиболее популярный из писавших в то время на идише. Автор нравоучительных сочинений, приключенческих мини-романов, фантастических рассказов и др.


[Закрыть]. В течение нескольких лет он работал по контракту с типографией вдовы и братьев Ромм: за ежемесячное содержание писатель был обязан каждую неделю сдавать в печать новую рукопись – небольшую книжку. По воспоминаниям современников, виленские еврейские хозяйки, закупая на рынке продукты перед субботой, покупали раз в неделю и новую книжку Дика.

В 1862 году в Одессе стала выходить первая газета на идише, правда, с названием на иврите: «Койл мевассер» («Глас возвещающий»). В ней печатались последние известия, рассказы о новинках науки и техники, литературные произведения. Многие знаменитые книги второй половины XIX века, написанные на идише, выходили сначала в качестве литературного приложения к «Койл мевассер», где из номера в номер публиковалась глава за главой. Именно так увидела свет, пожалуй, самая популярная книга на идише того времени – «Польский мальчик» Ицхока Йойла Линецкого[35]35
  Линецкий И.Й. – еврейский просветительский писатель (прозаик и поэт), автор антихасидских сатир. Известен, прежде всего, как автор книги «Польский мальчик», которая печаталась главами в газете «Койл мевассер» в 1867 г. и вышла отдельным изданием в 1869 г.


[Закрыть]. От лица 13-летнего мальчика, живущего в хасидской среде, книга не только сатирически изображала хасидские принципы воспитания, но и описывала легенды, фольклор, праздники, обычаи культуры, в большой степени построенной на языке, который был языком и самой книги.

Поэтому весьма странно выглядит тот факт, что сами носители идиша не считали его языком, подходящим для литературного творчества, и вообще не рассматривали как некую культурную и системообразующую ценность. Традиционно высоким языком (языком религии, философии, науки, книжности) был иврит. На долю же идиша, как и на долю ладино, еврейско-итальянского, джугури[36]36
  Ладино (джудезмо) – язык сефардских евреев, сложившийся в Испании. После изгнания из Испании в 1492 г. носители ладино расселились по территории Португалии, Северной Африки, Италии, Балкан, Малой Азии. На сегодня насчитывается около 120 тыс. носителей. Еврейско-итальянский – язык итальянского еврейства (на сегодня примерно 250 носителей), джугури – язык горских евреев, исторически распространен на Восточном Кавказе (совр. Дагестан и Азербайджан), насчитывается около 80 тыс. носителей.


[Закрыть] и других еврейских диаспоральных языков, выпала участь языка устного, бытового, повседневного общения.

Появление еврейского Просвещения лишь усугубило ситуацию. Просветители определяли иврит как богоданный язык: поэт Авром Бер Готлобер[37]37
  Готлобер А.Б. (1811–1899) – еврейский прозаик, поэт и переводчик, писал на иврите и на идише.


[Закрыть], например, писал, что иврит был дарован людям, чтобы отличить их от животных и уподобить ангелам, а идиш возник сам собой по естественным причинам.

Идиш не нравился просветителям не только тем, что был «языком гетто» – то есть языком изоляции, препятствовавшим приобщению евреев к европейской культуре и вхождению их в европейское общество.

Претензии были следующими:

• идиш содержит слова самого разного происхождения: германизмы, гебраизмы, славянизмы, а просветители считали идеальным язык с однородной лексикой и минимальным количеством заимствований; идеалом они видели библейский иврит, а идиш воспринимался ими как «мешанина разных слов – немецких, древнееврейских, русских, польских…» – писал один из идеологов еврейского Просвещения Ицхок Бер Левинзон;

• идиш – некрасивый, неблагозвучный язык, «испорченный немецкий»;

• идиш – неправильный язык; его грамматика заметно отличается от грамматики немецкого (это привело просветителей к идее, что идиш не имеет грамматики вовсе)[38]38
  Dan Miron. A Traveler Disguised: The Rise of Modern Yiddish Fiction In the Nineteenth Century. N.Y.: Schocken, 1973. Р. 42–51). Просветители считали идиш мешаниной слов разного происхождения, не упорядоченной никакими грамматическими правилами и, таким образом, лишенной системы.


[Закрыть].

Еврейские просветители в Германии призывали евреев отказаться от идиша. Но перейти на иврит было крайне трудно: он не был в полном смысле слова живым языком, на нем не говорили в быту, и никто не считал его родным. Кроме того, даже письменный иврит знали немногие. Подавляющее большинство еврейских мужчин, получивших традиционное начальное образование, были, конечно, в состоянии прочесть фрагмент священного текста на иврите. Прочесть – да, но далеко не всегда понять. Сочинять же свои собственные тексты на священном языке могли совсем немногие.

Складывалась парадоксальная ситуация: иврит был языком с очень высоким статусом, сакральным языком, но знали его далеко не все, – идиш знали все, но его статус был чрезвычайно низок.

Что же оставалось делать? Просветители видели выход в том, чтобы перейти на официальные языки европейских стран – немецкий, французский и т. д. И действительно, на протяжении нескольких поколений западноевропейское еврейство практически перестало использовать идиш.

Однако в Восточной Европе идиш оказался гораздо более жизнеспособным, и вот почему.

Число его носителей здесь было значительно выше, чем в Западной Европе. Идиш был гораздо ближе к немецкому, чем к русскому, поэтому освоить русский было труднее. В большинстве европейских стран идея эмансипации евреев была рано или поздно поддержана властями, и они получили гражданские права, доступ к образованию, к большинству профессий и должностей, в то время как в Российской империи государственная политика не предусматривала аккультурации евреев, если те хотели остаться верными своему вероисповеданию.

Наконец, в Восточной Европе защитный барьер вокруг идиша создали хасиды: будучи демократическим движением, хасидизм обращался к идишу наряду с ивритом для создания своих текстов, и некоторые священные для хасидов книги записаны на идише или на обоих языках. Сохранились даже высказывания ряда хасидских цадиков, называющих идиш священным языком.

Еврейское просвещение пришло в Восточную Европу на несколько десятилетий позднее того, как оно возникло в Пруссии, поэтому здесь еврейским просветителям пришлось волей-неволей обратиться к идишу как языку литературного творчества – и это при том, что идеальным литературным языком всегда считался иврит с его мощной сочинительской традицией. Идиш воспринимался как язык, на котором писать трудно, и, как ни странно, это представление просуществовало вплоть до конца XIX века.

В 1889 году знаменитый поэт-гебраист Иуда Лейб Гордон[39]39
  Гордон Й.Л. (1830–1892) – поэт позднего еврейского Просвещения и общественный деятель. Писал на иврите.


[Закрыть] издал сборник стихов на идише, к которому издатель Л. Шапиро написал предисловие, где превозносил заслуги автора, отметив, в частности, что создание целого сборника стихов на идише – это почти литературный подвиг, и привел следующий довод: «Как трудно писать стихи на идише, я понял, сочиняя это предисловие»[40]40
  Gordon I.L. Sikhes khulin. Varshe, 1889. P.V.


[Закрыть].

Идиш вообще воспринимался как язык, на котором ничего не написано. На протяжении всего XIX века поэты и прозаики, сочинявшие на идише, считали своим долгом каждый раз оправдываться и объяснять, почему они это делают. По их словам, им бы и хотелось писать на иврите, но они боялись (и оправданно), что просто не достигнут своего читателя. Писатели подчеркивали сложность стоявшей перед ними задачи: сочинять на идише было трудно, поскольку не существовало литературы, исторически сложившейся с использованием этого языка. А раз нет традиции – значит, не на что опереться.

Ситуация стала меняться в 1880-х годах, и в первую очередь благодаря Шолом-Алейхему. Как и многие еврейские авторы XIX века, он начал свой писательский путь с произведений на иврите, но потом перешел на идиш. Шолом-Алейхем не стал продолжать традицию отрицания какой-либо еврейской литературы, кроме ивритской. Напротив, он всячески поддерживал реноме литературы на идише, как давно существующей и способной похвастаться множеством произведений самого высокого уровня. Шолом-Алейхем начал издавать первый толстый литературный журнал на идише – «Йидише фолкс-библиотек» («Еврейская народная библиотека»), где не только публиковались новые произведения, но и печатались критические статьи. Это было настоящим новаторством: литературная традиция на идише начала осмыслять себя.

Ее расцвет приходится на первую половину XX века. Это было время расцвета в Европе и США модернистских течений вообще, и в еврейской культуре в частности. Время новой прозы, подъема авангардистского театра и литературной критики. Но в развитие литературы на идише внесли огромный вклад прежде всего евреи России. В империи жили и создавали свои произведения все три классика этой литературной традиции: Менделе Мойхер-Сфорим (Ш.Я. Абрамович), Ицхок Лейбуш Перец и Шолом-Алейхем (Ш. Рабинович). Здесь бурно развивался театр на идише, созданный в 1870-е годы в Румынии; здесь писали многие прозаики и поэты-идишисты: Д. Бергельсон, Д. Гофштейн, П. Маркиш, П. Гиршбейн, Г. Лейвик.

Еще несколько десятилетий статус идиша по инерции оставался низким. Его отказывались признавать развитым языком даже тогда, когда уже существовала и профессиональная литература, и пресса, и даже наука на идише. Вплоть до 1920-х годов его было принято именовать жаргоном, и подобные мнения можно услышать даже сегодня.