Текст книги "Живая этика и наука. Материалы Международной научно-общественной конференции. 2007"

3. Интуитивное знание и значение индивидуальности

Внутренний, духовный мир является источником беспредельного вдохновения и безграничной красоты и радости.

С.Н.Рерих

Не нужно принимать индивидуальный метод как нечто ненаучное; наоборот, он дает накопление для углубления формулы.

Живая Этика. Сердце

Когда мы рассматриваем какое-либо единичное явление (отдельные факты) и индуктивным методом мышления начинаем их обобщать, переходя к особенному (их первичной систематизации), то логика последовательно ведет нас к пониманию причин явлений. На этом пути устанавливаются необходимые для изучаемого явления факторы, как, например, нагрев для начала химической реакции или наличие кислорода для процесса горения. Или, как в случае с созданием квантового генератора, во-первых, необходимо иметь среду с отрицательным коэффициентом поглощения, во-вторых, требуется обеспечить обратную связь, то есть подать на вход усилителя часть выходного сигнала с тем, чтобы обеспечить непрерывное нарастание сигнала вплоть до насыщения системы.

Индуктивное мышление, кроме того что помогает определить еще и факторы, при отсутствии которых явление не происходит, также дает методические возможности для обнаружения сопутствующих явлению изменений, как, например, в случае получения первого закона Р.Бойля. Но когда мы пытаемся перейти от особенного к всеобщему, на пути индуктивного мышления могут возникнуть неожиданные сложности, преодолеть которые с помощью формальной логики не удается. Тогда у некоторых одаренных людей возможны внелогические, эвристические переходы, скачки в иную, чаще всего неконтролируемую область сознания, где появляется обретенное интуицией решение, осознаваемое потом уже на другом витке мышления. Потенциально этой способностью обладают все.

«Каждое человеческое существо рождается с зачатками внутреннего чувства, называемого интуицией, которое может быть развито в то, что знают в Шотландии как “второе зрение”. И все великие философы, которые, подобно Плотину, Порфирию и Ямвлиху пользовались этой способностью, учили этой доктрине.

“В человеческом сознании существует способность”, – пишет Ямвлих, – “которая превышает все рожденное и зачатое. Чрез нее мы в состоянии соединиться с превосходящими нас высшими разумами, перенестись за пределы этого мира и участвовать в более высокой жизни с ее особыми небесными силами”.

Если бы не было внутреннего прозрения или интуиции, то у евреев не было бы их Библии, и у христиан не было бы Иисуса. То, что Моисей и Иисус дали миру, то были плоды их интуиции или озарения. То, как после их смерти старейшины и учителя позволили миру понимать их учения, то было догматическим искажением и очень часто – кощунством» [15, с. 594].

В книге выдающегося математика Жака Адамара «Исследование психологии процесса изобретения в области математики» приведено много примеров интуитивных прозрений в науке и размышлений о природе интуиции и ее соотношения с логикой, о многих уровнях (слоях) сознания, в которых происходят процессы научного творчества, даны разные, иногда противоречивые позиции известных ученых о возможности мыслить без слов или мыслить образами и символами. Отметим приводимое Ж.Адамаром описание процесса почти мгновенных сложных вычислений или расчетов, необычной способностью к которым обладают некоторые люди: «Может быть, самым искренним свидетельством этого является письмо, адресованное вычислителем Ферролем Мёбиусу: “Когда мне ставили трудный вопрос, то ответ на него появлялся немедленно, так что я сначала даже не знал, каким образом он получен. Исходя из результата, я затем искал метод, с помощью которого можно его получить. Любопытно, что эти интуитивные представления ни разу не привели к ошибке и развивались по мере надобности. Даже теперь у меня часто бывает ощущение, что кто-то, стоящий рядом со мной, нашептывает мне способ найти желаемый результат, и притом способ, который до меня использовали очень немногие и который я бы никогда не открыл, если бы искал сам. Часто, особенно когда я один, мне кажется, что я нахожусь в другом мире. Числовые идеи кажутся мне живыми. Проблемы самых разных жанров неожиданно предстают перед моими глазами со своими ответами”. Надо добавить, – пишет Ж.Адамар, – что Ферроль увлекался не только числовыми вычислениями, но также, и даже в еще большей мере, вычислениями алгебраическими. Это тем более удивительно, что и в этом случае он доводил расчеты до их эффективного завершения бессознательным образом» [16, с. 57].

Размышляя над многочисленными примерами проблесков и вспышек интуиции у великих и знаменитых ученых, Ж.Адамар приходит к выводу, что умственная работа над открытием происходит в сотрудничестве с бессознательным, в котором после предварительной сознательной работы и происходит озарение. О такой вспышке А.Пуанкаре говорил, что она сравнима «с более или менее беспорядочным выбросом атомов, и что конкретные представления обычно используются умом для фиксации комбинаций и их синтеза» [цит. по: 16, с. 106]. Так же, как Вернадский, Эйнштейн и Тесла, Адамар считал, что чисто логических открытий не существует и бессознательное (или, лучше, сверхсознательное) становится новым отправным пунктом логических размышлений. Причем зона возникновения интуитивных озарений может быть настолько глубока, что, в отличие от дискурсивного мышления, работа мысли не осознается и способ, каким пришел ученый к решению, не оставляет следа, как в случае открытий знаменитого французского математика Ш.Эрмита. Или, наоборот, интуитивные идеи, прорастающие из сфер бессознательных, потом осознаются, и кажется, что к ним пришли путем логических рассуждений, как в случае математических озарений А.Пуанкаре. Ж.Адамар, сам обладавший незаурядной интуицией, приводит слова выдающегося немецкого физика и математика К.Ф.Гаусса, который многие годы пытался доказать теорему из области теории чисел: «Наконец, два дня назад я добился успеха, но не благодаря моим величайшим усилиям, а благодаря Богу. Как при вспышке молнии, проблема внезапно оказалась решенной. Я не могу сказать сам, какова природа путеводной нити, которая соединила то, что я уже знал, с тем, что принесло мне успех. Излишне говорить, что то, что произошло при моем резком пробуждении, было совершенно аналогичным и является типичным, так как решение, которое я получил: 1) не имело никакого отношения к моим предшествующим попыткам, следовательно, не было вызвано моей предшествующей сознательной работой; 2) пришло так быстро, что не потребовалось никакой затраты времени на размышление» [цит. по: 16, с. 19]. Анализируя родственность природы открытий у Гаусса, Гельмгольца, Пуанкаре, Оствальда, исследователи склонны называть подобные интуитивные догадки «озарением», а предшествующий им период, когда кажется, что волнующая тема уже забыта и отложена, «инкубацией». Любопытно, что в вышеприведенном интервью Н.Тесла говорит об очень похожем процессе, протекающем в его сознании, а период созревания идеи также называет «инкубационным». Иногда открытия посещают ученого во сне (Д.И.Менделеев, Ф.А.Кекуле) или застигают врасплох при самых неожиданных обстоятельствах.

В 1920 г. в Крыму во время тифозной горячки, находясь на грани жизни и смерти, В.И.Вернадский пережил необычное состояние, когда в видении перед ним пронеслась его будущая жизнь: «Мне хочется записать странное состояние, пережитое мной во время болезни. В мечтах и фантазиях, в мыслях и образах мне интенсивно пришлось коснуться многих глубочайших вопросов жизни и пережить как бы картину моей будущей жизни до смерти. Это не был вещий сон, т. к. я не спал – не терял сознания окружающего. Это было интенсивное переживание мыслью и духом чего-то чуждого окружающему, далекого от происходящего. Это было до такой степени интенсивно и так ярко, что я совершенно не помню своей болезни и выношу из своего лежания красивые образы и создания моей мысли, счастливые переживания научного вдохновения» [17, с. 112]. В этом видении ему открывался путь научного подвига – создание новых направлений в науке, организация международного института, лабораторий, в этом состоянии он выбирал приборы для анализов и продумывал методику опытов. Он словно наяву переживал встречи, делал научные доклады, ощущал запахи моря и шум ветра. Позже, уже в Киеве, он запишет в дневнике главное из пережитого впечатления: «Я ясно стал сознавать, что мне суждено сказать человечеству новое в том учении о живом веществе, которое я создаю, и что это есть мое призвание, моя обязанность, наложенная на меня, которую я должен проводить в жизнь – как пророк, чувствующий внутри себя голос, призывающий его к деятельности. Я почувствовал в себе демона Сократа. Сейчас я сознаю, что это учение может оказать такое же влияние, как книга Дарвина, и в таком случае я, нисколько не меняясь в своей сущности, попадаю в первые ряды мировых ученых» [17, с. 112]. Весь предыдущий путь ученого обрел качественно иной, высокий смысл, открывающий возможность создания нового учения о биосфере и ноосфере и постижения космичности жизни и эволюции живого вещества. Многое из этого видения потом реализовалось. Как позже отмечал сам В.И.Вернадский, и это подтверждали его близкие, своему спасению во время тяжелой болезни в Крыму он обязан интенсивной работе мысли.

Способности к подобным интуитивным озарениям зависят скорее от степени творческой одаренности и богатства индивидуальности, чем от специфики решаемой проблемы. Имеются описания озарений не только ученых, но и поэтов (А.Ламартин, П.Валери, В.Гёте), музыкантов… Формирование целостного образа научной теории, поэтического или музыкального произведения сродни работе невидимого внутреннего скульптора, который вынашивает идею, добывает глину или другой материал, облекает его в форму, совершенствует детали и придает всему творению гармоничную красоту и вдохновенную возвышенность.

Вот как описывает этот процесс В.Моцарт: «Когда я чувствую себя хорошо и нахожусь в хорошем расположении духа, или же путешествую в экипаже, или прогуливаюсь после хорошего завтрака, или ночью, когда я не могу заснуть, – мысли приходят ко мне толпой и с необыкновенной легкостью. Откуда и как приходят они? Я ничего об этом не знаю. Те, которые мне нравятся, я держу в памяти, напеваю; по крайней мере, так мне говорят другие. После того, как я выбрал одну мелодию, к ней вскоре присоединяется, в соответствии с требованиями общей композиции, контрапункта и оркестровки, вторая, и все эти куски образуют “сырое тесто”. Моя душа тогда воспламеняется, во всяком случае, если что-нибудь мне не мешает. Произведение растет, я слышу его все более и более отчетливо, и сочинение завершается в моей голове, каким бы оно ни было длинным. Затем я его охватываю единым взором, как хорошую картину или красивого мальчика, я слышу его в своем воображении не последовательно, с деталями всех партий, как это должно зазвучать позже, но все целиком в ансамбле. Если же при этом в процессе моей работы мои произведения принимают ту форму или манеру, которые характеризуют Моцарта и не похожи ни на чьи другие, то клянусь, это происходит по той же причине, что, например, мой большой и крючковатый нос является моим, носом Моцарта, а не какого-нибудь другого лица; я не ищу оригинальности и сильно бы затруднился определить свою манеру. Совершенно естественно, что люди, имеющие различную внешность, оказываются отличными друг от друга внутренне так же, как и внешне» [цит. по: 16, с. 21].

В кладовых сознания происходит работа в иных сферах бытия, где изменяются привычные пространственно-временные отношения, и скорости целостного восприятия и творчества могут возрастать стремительно. Так, например, другой великий музыкант Николо Паганини однажды, уже выйдя на сцену переполненного зала, отменил свое выступление, как выяснилось, из-за того, что только что за долю секунды он уже сыграл весь скрипичный концерт внутри себя, а вовне он повторяться не мог.

Наш внутренний мир содержит грандиозные возможности для творчества и неисчерпаемые источники знаний, нужно, совершенствуясь, учиться открывать врата и находить пути для их обретения. Интуиция – один из этих возвышенных путей работы сознания, ибо она является знанием души. Кроме интуиции, качествами рождающегося шестого чувства являются: координация, воображение, сострадание, воля, апперцепция[5]5
  Вариант статьи планируется опубликовать в Трудах Объединенного Научного Центра проблем космического мышления.


[Закрыть] [18, с. 158]. Над ними стоит знание духа – высшее синтетическое чувство, дающее возможность войти во врата царства духа. То, что интуиция и другие высшие чувства открывают внутри, интеллект может проверить и доказать вовне. Отличие интеллекта от интуиции в том, что энергетически интеллект связан с центрами головы человека, а обитель интуиции – сердце. Интуиция проявляется созвучием центров, и, как огненное качество духа, она связывает внутренние и внешние миры, ведь и сознание творит в трех мирах. Эволюционно это качество будет все более развиваться у человечества будущего, но для этого нужны незаурядные усилия и утонченный подход, оберегающий гармонию настроя: «Урусвати знает, – сказано в Живой Этике, – что понятие интуиции подвергается злотолкованию. Даже те, кто признает ее, не относятся к ней бережно. Предполагается, что нечто вдохновляет некоторых людей и никакого с их стороны не требуется участия. Нечто валится с неба и делает людей прозорливыми. Никто не подумает, какие накопления должны быть у этих людей и какие напряжения они должны испытывать.

Не нужно повторять для вас, какие тончайшие связи междупространственные существуют, но вам придется часто предупреждать людей о бережности к интуиции. Никто не представляет себе, как мало число людей, у которых уже развито это качество. При этом, оно может быть направлено лишь частично к некоторым областям» [19, 507].

* * *

Правильно указали на те тонкие физические явления, которые утверждают сущность невидимых и огненных энергий и которые должны разбудить и расширить сознание человечества. Именно, тонкое сознание Космоса открывает каждую новую ступень. Неуловимое сегодня будет слышимо в будущем, и будет зрим Тонкий Мир. Когда дух и сердце преисполнятся устремления, когда человечество примет закон существования миров, тогда можно будет начать расширять сознание. Сам человек объединяет Миры своим сознанием. Так на смену узкого горизонта идет великое время.

Живая Этика. Мир Огненный

Более полувека появляются исследования, в которых авторы ищут разные подходы для осмысления попытки Эйнштейна взять реванш в споре с Бором, выразившейся в публикации в 1935 году статьи (в соавторстве с Розеном и Подольским), в которой содержалась критика копенгагенской интерпретации [19] и в которой авторы обосновывают то, что квантовая механика, включающая принцип неопределенности, не может быть полной теорией. Выводы авторов статьи, описывающей мысленный эксперимент с измерением координаты и импульса квантовых объектов, были весьма парадоксальны (о парадоксе ЭПР, так называемой квантовой нелокальности, см. [5]) и породили ряд следствий, вынуждающих пересмотреть понятие реальности в квантовой физике, отличающееся от его классического определения. Интересен тот факт, что следствия парадокса ЭПР приводят к необходимости учитывать сознание наблюдателя при анализе квантового измерения и открывают путь к построению «квантовой теории сознания». Быть может, Эйнштейн и рассчитывал на такое развитие теории в споре с Бором.

В 1957 году Хью Эверетт выдвинул многомирную концепцию квантовой механики (или, как ее называл Х.Эверетт, интерпретацию, основанную на относительном состоянии), альтернативную копенгагенской интерпретации, в которой предлагал отказаться от редукции квантовой системы в момент измерения [21]. Но тогда встает вопрос, почему наблюдатель всегда видит только одну альтернативу. Теория Эверетта утверждает, что все возможные исходы квантового взаимодействия реализуются, но каждый из них проявляется в своей вселенной, совокупность которых и составляет физический Мультиверсум. Это допускает существование многих (и даже бесконечного числа) классических реальностей, или миров. Ветвящаяся многомирная вселенная Эверетта дает возможность реализации всех потенциальных состояний объекта. В последнее время большинство специалистов приняли эту концепцию.

Особый интерес представляет «расширенная концепция Эверетта», которую развил М.Б.Менский. Он предложил «гипотезу отождествления», согласно которой «способность человека (и любого живого существа), называемая сознанием, – это то же самое явление, которое в квантовой теории измерений называется редукцией состояния или селекцией альтернативы, а в концепции Эверетта фигурирует как разделение единого квантового мира на классические альтернативы» [22, с. 426]. Как отмечает М.Б.Менский, его гипотеза связана с имеющимися интерпретациями Эверетта, в которых говорится о «многих разумах» (many minds). Сознание, согласно гипотезе М.Б.Менского, выбирает один из альтернативных миров. Наш классический привычный мир становится составляющим фундаментального квантового мира: «Представление о том, что лишь один, выбранный сознанием, мир реален, – это лишь иллюзия, возникающая в сознании» [23, с. 177]. Таким образом, и наш физический классический мир с позиций квантового мира можно считать иллюзорным, что совпадает с философскими представлениями адвайта-веданты и ряда других восточных философий. Более того, в квантовом мире нет направленного времени, и прошлое, настоящее и будущее едины. Разделение альтернатив, отождествляемое с сознанием в квантовой механике, позволяет Е.Б.Менскому утверждать: «Сознание оказывается общей частью квантовой физики и психологии, а тем самым – общей частью естественнонаучной и гуманитарной сфер» [22, с. 426].

Это согласуется и с мнением лауреата Нобелевской премии по физике Е.Вигнера о том, что граница между множеством возможных состояний объекта и результатом наблюдения лежит в области сознания, и более того, сознание может действенно влиять на этот результат. Значит, от того, каким будет сознание, зависит и влияние.

Такой подход открывает новые возможности для доказательства онтологичности психических процессов, изучения свойств психической энергии и постижения реальности мысли, но для этого, как утверждает Живая Этика, нужно понять, что «психология как наука должна быть реальна, как и биология, и являть сведения о надземном мире. Большая ошибка, что психология была представлена как нечто отвлеченное; она есть продолжение физиологии, – так нужно познавать все стадии природы.

Но почему ученые предлагали психологию как нечто отвлеченное? Причина проста, они не знали надземного мира. Для них мир надземный был сказкою невежественных поселян. Между тем большой вопрос, кто в этом случае оказывался невеждою» [19, 745].

Развитое, утонченное сознание, согласно Живой Этике, действует в трех мирах, очищенное, расширенное и одухотворенное сознание способно переноситься в Мир Огненный и соединять миры, ведь «“Ныне Силы Небесные с нами невидимо служат”, – новое понимание реальности пространства невидимого уже есть шаг к действительности. Мы не можем гордиться познанием, пока не врастет в сознание наше Мир Невидимый» [24, 434].

Маловероятное с позиций квантовой механики событие сознание может сделать наблюдаемым, и происходящее будет восприниматься как чудо. При анализе новых научных подходов к обоснованию процессов, имеющих место в квантовом мире, следует отметить определенные аналогии с явлениями, в которых изменяются состояния сознания, в том числе с состояниями озарений и интуитивных решений и с условиями их реализации, описанными нами выше. На это же обращает внимание и М.Б.Менский, объясняющий свидетельства великих ученых о полученных ими в результате озарений решениях тем, что сознание в такие моменты выходит из своего обычного состояния, соответствующего определенной эвереттовской реальности, в квантовый мир, охватывающий все состояние, и здесь на «границе сознания» происходит научное открытие. Исходя из этого предположения, он дает практические рекомендации о полезности после продолжительной работы над проблемой на время «отключить» сознание, переориентировав его на что-то другое, при этом работа будет продолжаться, «но уже на уровне подсознания (или сверхсознания), что и требуется для “открытия”, т. е. для проявления качественно новых соображений по этой проблеме» [22, с. 431].

В своей работе М.Б.Менский также говорит о необыкновенных явлениях, считающихся ненаучными и недостоверными, и призывает ученых не отмахиваться от того, что «существует тысячелетия и представляет, быть может, наиболее устойчивое явление в сфере духовной жизни человека. Скорее всего, такая устойчивость указывает на то, что все эти ненаучные направления опираются на нечто реально существующее, хотя для более сильного эмоционального воздействия реально существующее часто облекается в них в сказочную форму. С этой точки зрения интересны восточные философии, которые прямо призывают человека работать с собственным сознанием. Наиболее интересным в этом плане нам представляется дзен-буддизм и близкие к нему направления» [22, с. 431].

Таким образом, гипотеза физика согласуется с многовековым опытом духовных достижений. Важно отметить, что управление наиболее утонченными качествами сознания, которые связаны с овладением психической энергией (а именно ее деятельностью можно объяснить подобные явления), дается очищенному и просветленному сознанию человека, обладающего большими духовными накоплениями, достигаемыми подвижническим трудом.

Как и в экспериментах, связанных с исследованием психической энергии (дистанционные взаимодействия, регистрация и генерация тонких составляющих полей и излучений живых организмов, которые не поддаются известным традиционным методам измерений электромагнитных полей, психоскопия и т. п.), в квантовой физике, согласно представлениям современных ученых, ее развивающих, для правильной организации эксперимента назрела необходимость в пересмотре классической методологии.

Расширенная концепция Эверетта, предложенная М.Б.Менским, в отличие от теории самого Эверетта, дает возможность осуществить ее проверку. Но эта проверка, как справедливо утверждает М.Б.Менский, «была бы в данном случае совершенно необычной и не вписывалась бы в рамки принятой методологии физики», ибо она «предполагает наблюдение за индивидуальным сознанием». Но даже если такая проверка подтвердит концепцию, то не очевидно, что этот опыт удовлетворит физиков, ибо он будет противоречить тому, что в естественных науках методологически считают достоверным, т. е. им нужен будет воспроизводящийся разными людьми (для его объективности и независимости от исследователя) и статистически обоснованный результат. И, как вынужден констатировать М.Б.Менский, в рамках классической методологии «эксперименты со своим собственным индивидуальным сознанием или наблюдения над ним не имеют с этой точки зрения доказательной силы» [22, с. 432]. Любой скептик может оценить такую вполне возможную в квантовом мире реализацию маловероятного события как случайное везение. По ходу этих размышлений М.Б.Менский делает еще один очень важный для методологии новой науки вывод: «Скептик будет иметь возможность сомневаться, даже оказавшись вместе с “чудотворцем” в том эвереттовском мире, в котором маловероятное событие реализовалось. Но мало того. Сам “неверующий” предпочтет оказаться в таком мире, в котором “чуда” не произойдет. Поэтому для скептика вероятность, что он своими глазами увидит осуществление маловероятного события, остается малой. Итак, если принять предположение, что сознание может модифицировать вероятности альтернатив, ситуация оказывается очень странной. Те, кто верит в это предположение, с заметной вероятностью будут иметь возможность убедиться, что оно верно, т. е. что сознание действительно влияет на вероятности событий. Те, кто не хочет в это верить, с большой вероятностью будут убеждаться, что этого не происходит. Скептики окажутся в таких эвереттовских мирах, где безраздельно господствуют обычные физические законы, объективные и не зависящие от сознания. Зато те, кто предпочитает верить в “чудеса”, творимые сознанием, окажутся в таких мирах, где такие “вероятностные чудеса” действительно происходят.

Приходится признать, что, рассматривая предположение о влиянии сознания на вероятности альтернатив, следует гораздо более осторожно, чем это принято в естественных науках, рассматривать вопрос о критериях истинности. Это значит, что либо расширенная указанным образом концепция Эверетта не может быть включена в русло физики (и вообще естественных наук), либо методология этих наук должна быть существенно расширена. Новая методология должна, во-первых, допускать эксперименты с индивидуальным сознанием или наблюдения над ним в качестве инструмента проверки теории, а во-вторых, учитывать возможное влияние априорных установок на результаты наблюдений» [22, с. 432].

В дополнение к сказанному следует отметить, что не только во время экспериментов сознание определяет бытие его носителя, но, согласно духовным Учениям и основным религиям, и посмертное существование в том или ином слое Тонкого Мира зависит от сознания человека, от направленности мыслей, от прочувствованности побуждений. Его переживания в этих мирах, во много раз усиленные, связаны с тем, что перед переходом границы миров человек недостаточно очистился от вредных привычек и предрассудков, от неизжитого на физическом плане груза и сора сознания, что и доставляет ему тяжкие муки. В Тонком Мире все созидается и воспринимается мыслью, и от степени ее огненности зависят условия жизни тонкого тела. «Состояние духа при переходе в Тонкий Мир обусловливается причинами сознания. Изъяв из жизни самое тонкое устремление, дух не может сгармонизировать свои вибрации и остается в пределах земных. Но не только пребывание в слоях земных дает духу тягость, но именно борьба между физическими эманациями и проблесками высшего магнита делает пребывание духа в низших слоях таким тяжким» [25, 307]. Если в земной жизни преобладает индуктивное мышление, направляемое волей, то в субъективных сферах Тонкого Мира человек не свободен в выборе, он зависит от посылок, проявленных еще на физическом плане, и дедуктивное мышление, определяющее бытие в Тонком Мире, устремляет его по путям мысли и творчества, намеченным при земной жизни. Поэтому что посеешь здесь, то пожнешь там.

В Живой Этике много говорится о связи миров и возможностях человека сотрудничать и творить в разных мирах: «Там, где плотный мир требует усилий, там Тонкий Мир не только не требует, но предоставляет легкое передвижение. Плотный мир утверждает ту силу, которая покоряет все сопротивления. Но в Тонком Мире главный рычаг есть накопление духовного устремления. Превозмочь сопротивление в Мире Тонком можно лишь духовностью. Неправильно думать, что Мир Огненный есть лишь отражение мира земного. Ибо если слои Мира Тонкого представляют отражение земных, то в Мире Огненном есть слои, предохраняющие сферы земные в их эволюционном росте. В этих слоях намечаются все течения эволюции. Они являются не только Сокровищницей рекордов пространства, но и Космической Лабораторией. Такие слои занимают самые высокие сферы. Восхождение человека зависит от притяжения к этим сферам» [25, 319].

Продолжая построение аналогий между осмыслением теорий квантовой физики и проблемами сознания и проведением исследований, связанных с изучением свойств психической энергии, следует выделить теорию Дэвида Бома. Он считал, что (в отличие от позиции Бора о законченности квантовой теории) должна существовать более глубокая основа Бытия, обусловливающая квантовые явления. Основываясь на этом, Д.Бом предположил, что Вселенная представляет собой не набор разрозненных частиц, а непрерывную цепь событий, наполняющих пространство, причем оно само так же разнообразно и реально, как и находящаяся в нем материя. Все частицы при этом нелокально связаны, потому что на глубинном уровне реальности все они представляют единое целое. Этот субквантовый уровень имеет особый вид поля, которое Д.Бом назвал квантовым потенциалом, который равномерно заполняет все пространство Вселенной и не ослабевает с увеличением расстояния. Частицы же, как, например, электроны, могут существовать и когда мы их не наблюдаем, что также соответствует теории Эверетта. Сознание, по мнению Д.Бома, является более тонкой формой материи; оно взаимодействует с разными видами проявления материи не на уровне наблюдаемой реальности экспликативного порядка существования людей, а на глубинном «импликативном порядке». Этот внутренний порядок, подобно волновому информационному полю, пронизывает пространственно-временной континуум и структурирует все проявления материи, причем любая его часть, как голограмма, содержит всю информацию о Вселенной. Таким образом, и человек имеет потенцию открыть сознанием знание обо всем беспредельном многообразии проявления материи, за которыми сокрыто стоит тончайшая, гармонизирующая единая вездесущая реальность.

Эти взгляды Бома идентичны философским положениям адвайта-веданты и буддизма, говорящих, например, о том, что по мере дифференциации материи и энергии все более влиятельными становятся условия, ограничивающие проявленные формы, кроме пространства и времени дополняющиеся причинностью. Представления Бома о квантовом потенциале близки к понятию единой абсолютной субстанции Спинозы, в которую погружен Бог и одними из атрибутов которой являются бесконечная протяженность и бесконечное мышление (выражения объекта и субъекта), манифестирующиеся в вещи мира. Мир понимается как следствие Бога, Бог понимается только через самого себя. Лейбниц, дополняя Спинозу, наделяет субстанцию духовностью, еще более снимая заметные у Спинозы противоположности этих ее атрибутов. Субстанция, по Лейбницу, – это неделимая монада, или духовное естество. Живая Этика и близкие ей духовные Учения говорят о единоначальной духоматерии, о пронизывающей все неделимой первоначальной субстанции – едином теле Вселенной. Обобщенное Лейбницем понятие монады выражено в них иерархически, по степени проявления: от наиболее духовных форм высоких сущностей до грубых проводников разных царств природы. Причем указывается, что все проявленное относительно иллюзорно, как отражения зеркал, и в их проекциях явлены Боги, Архитекторы и Строители божественных замыслов и элементалы и атомы как проявления монад или их лучей, отражающихся в зеркалах и облаченных в энергетические и материальные одежды разной плотности. И как проявленные из квантового потенциала частицы в теории Д.Бома голографически представляют Вселенную, так и монада Лейбница, как отмечает Е.П.Блаватская, «есть живое зеркало Вселенной, ибо каждая Монада отражает другую» [26, с. 317].