Текст книги "Проблематика войны в гуманитарных науках"

Наиболее ярко генеральная логика в политико-идеологической эволюции карлизма XIX в. проявится в судьбе некогда радикально настроенного генерала Кабреры. Так, еще во вторую «карлистскую войну» Кабрера, не добившись никаких военных успехов, начнет выступать с примиренческих позиций и «провозгласит эпоху Инквизиции и интолерантности умершей»[75]75
  Ibid. p. 104.


[Закрыть], после чего уедет в Великобританию, где женится на богатой англичанке М.К. Ричардс и поведет жизнь богатого рантье. В начале 1860-х гг. Кабрера уже открыто будет проявлять скептицизм в отношении будущего карлизма[76]76
  Rodezno, conde de. Carlos VII, duque de Madrid. p. 27, 10, 206–207, 235.


[Закрыть], а в 1869-ом наотрез откажется участвовать в третьей «карлистской войне», притом что Карлос VII специально съездит в Лондон, чтобы попросить его об этом лично[77]77
  Там же, p. 9, 54–55, 57–61, 103–104, 116–117, 188–192.


[Закрыть]. В 1875 г. Кабрера признает легитимность Альфонсо XII[78]78
  Sans Puig J.M. Liberales y carlistas. Cien años de la guerra civil. p. 131, 136–137.


[Закрыть], сына Изабель II, что для любого карлиста до сих пор является недопустимым в принципе, поскольку размывает саму идею борьбы. «Кабрера был разочарован»[79]79
  Rodezno, conde de. Carlos VII, duque de Madrid. P. 58.


[Закрыть], ― напишет о последних годах жизни карлистской легенды граф де Родесно.

Список литературы

1. Carlos VII a los españoles // Los manifiestos políticos en el siglo XIX (1808–1874). Barcelona: Ariel, 1998. P. 195–196.

2. Clemente J.C. Crónica de los carlistas. La causa de los legitimistas españoles. Barcelona: Martínez Roca, 2001. – 254 p.

3. Clemente J.C. El Carlismo en el Novecientos español (1876–1936). Madrid: Huerga y Fierro, 1999. ― 191 p.

4. Convenio de Vergara // Las guerras carlistas en sus documentos. Barcelona: Ariel, 1998. P. 91–92.

5. González Cuevas P.C. Historia de las derechas españolas. De la Ilustración a nuestros días. Madrid: Biblioteca nueva, 2000. ― 525 p.

6. Larrayoz Zarranz J. La segunda guerra carlista en Navarra, 1848–1849 // Príncipe de Viana. 1956. № 63. Р. 167–195.

7. Proclama de Cabrera // Las guerras carlistas en sus documentos. Barcelona: Ariel, 1998. P. 93–94.

8. Proclama de Zumalacárregui de 20 de abril de 1834 // Las guerras carlistas en sus documentos. Barcelona: Ariel, 1998. P. 31–32.

9. Rodezno, conde de. Carlos VII, duque de Madrid. Madrid: Espasa-Calpe, 1929. ― 263 p.

10. Rodezno, conde de. La princesa de Beira y los Hijos de Don Carlos. Santander: Cultura Española, 1938. – 273 p.

11. Sans Puig J.M. Liberales y carlistas. Cien años de la guerra civil. Barcelona-Bogota-Buenos Aires-Caracas-México: Bruguera, 1976. ― 192 p.

12. Seco Serrano C. Tríptico carlista. Estudios sobre historia del carlismo. Barcelona: Ariel, 1973. ― 157 p.

13. Suárez Verdeguer F. La formación de la doctrina política del carlismo // Revista de Estudios Políticos. 1946. № 25–26. P. 43–83.

Аннотация: Статья посвящена исследованию политико-идеологической эволюции карлизма в XIX в. Автор показывает, как ход военных действий повлиял на становление политической идеологии карлизма, какую роль в этом процессе сыграли его лидеры (Карлос V, Карлос VI и Карлос VII), и как в рамках движения развивалось противостояние радикального и умеренного векторов.

Василенко Юрий Владимирович, кандидат философских наук, академический руководитель ОП «История», доцент кафедры гуманитарных дисциплин социально-гуманитарного факультета, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» ― Пермь.

Филатов Г.А
Война как элемент идеологии франкизма

The francoist regime used widely the war thematic in its ideology. However, during the time this element of discourse changed a lot. Although in the first Franсoism (1939–1957), war was considered as a salvation from the threats, at the end of Franco governance it was presented in the ideology as a terrible phenomenon per se.

Ключевые слова: Испания, Франко, франкизм, идеология, война.

Key words: Spain, Franco, Francoism, ideology, war. Ключевые слова: Испания, Франко, Франкизм, идеология, война.

Зарождение франкизма в условиях внутреннего конфликта в Испании обусловило особое отношения идеологии режима к теме войны. Казалось бы, военная диктатура, обосновывавшая свою претензию на власть победой в жесточайшем гражданском противостоянии, должна была сделать войну центром идеологического комплекса. И действительно на протяжении правления Франсиско Франко пропаганда постоянно обращалась к этой теме. Однако за почти 40-летнее существование режима тема войны подверглась глубокому пересмотру.

В самом начале своего существования франкистский режим придал гражданской войне в Испании священный характер, обозначив ее как «крусаду», то есть крестовый поход против всех, кто не разделял идеалов восставших: либералов, масонов, социалистов и коммунистов. Никакой компромисс с ними не предполагался.

30 сентября 1936 г. епископ Саламанки Пла-и-Даниэль опубликовал пасторское послание «Два города», уже своим названием отсылавшее к труду Блаженного Августина «Град Божий». Епископ утверждал, что «светская Испания уже не есть Испания». Чтобы ее победить, нужна очистительная война, «крусада» (крестовый поход): «Внешне она носит характер гражданской войны, но в действительности это крестовый поход. Это был мятеж, но его целью было не нарушение, а восстановление порядка, сторонницей которого всегда являлась испанская церковная олигархия»[80]80
  Цит. по: Туньон де Лара М. Испанская церковь и война 1936–1939 гг. //Проблемы испанской истории. М., 1971. С. 125.


[Закрыть]. 1 июля 1937 г. появилось коллективное послание епископов Испании. В нем подписавшиеся церковные иерархи одобрили основные идеи, изложенные Пла-и-Даниэлем. С начала 1937 г. Франко в своих выступлениях все чаще обозначает войну именно этим понятием. Для Испании термин «крусада» имел особое значение, так как этим термином обозначали реконкисту ― процесс отвоевания Пиренейского полуострова у мусульман.

Концепция «крусады» придала гражданскому конфликту в Испании ореол священной войны, борьбы с неверными. Те, против кого боролись франкисты, были объявлены неиспанцами, предателями, а значит ни о каком примирении речи и не могло быть.

С окончанием внутреннего конфликта война не ушла в область героического прошлого, а еще долгое время представлялась идеологией франкизма как нечто реальное и современное. Так, нападение Германии на Советский Союз подавалось франкистской идеологией как продолжение освободительной антикоммунистической борьбы, начавшейся в Испании в 1936 г. Теперь и боевые действия на Восточном фронте стали также называть «крусадой». Так, например, в наиболее популярной газете франкистской Испании «АВС» был целый раздел «Крусада против России»[81]81
  АВС. Madrid. 16.05.1942. P. 9.


[Закрыть].

Эту войну испанские СМИ также провозглашали освободительной[82]82
  АВС. Madrid. 28.06.1941. P. 1.


[Закрыть]. Подчеркивалось, что война, которую вели франкисты против «Коминтерна и Москвы» на территории Испании, продолжается, но уже в другом месте – в «логове врага». Особенно активно эта идея использовалась в пропаганде с момента отправки испанской добровольческой дивизии на Восточный фронт[83]83
  Голубая дивизия – 250-я дивизия испанских добровольцев вермахта. Свое название получила по обязательному атрибуту фалангистов – голубой рубашке. Действовала на севере Восточного фронта с 1941 по 1943 гг. После вывода основной части на фронте остался Голубой легион, существование которого скрывалось.


[Закрыть]. По случаю ухода первых добровольцев руководитель Фаланги заявил: «Мы должны отомстить за наших погибших»[84]84
  ABC. Madrid. 27.06.1941. P. 5.


[Закрыть].

Эта идея активно поддерживается и в других испанских СМИ. В этом отношении интересны малоисследованные с точки зрения идеологии архивы испанских киноновостей No-Do (испанская аббревиатура «Noticias y Documentales»). Большинство репортажей в выпусках «Nо-Dо», посвященных Восточному фронту, выходили под заглавием «Антикоммунистическая крусада». Характерным является выпуск «Nо-Dо» конца мая 1943 г., начинающийся фразой: «Испания, помни!». В нем рассказывается о многочисленных жертвах советской власти: кадры разрушенной Испании, крестов на могилах убитых мирных жителей сопровождаются комментарием, что это была первая битва против коммунизма. Затем следует рассказ о расследовании Катынского захоронения с расстрелянными польскими офицерами – это, как повествует голос за кадром, «судьба, которая ожидает народы Европы». Но первый «бой был дан Франко, а сейчас его продолжает немецкая армия и ее союзники»[85]85
  No-Do. № 22A. 31.05.1943. URL: http://www.rtve.es/filmoteca/no-do/not-22/1487669/(Дата обращения 23.11.16)


[Закрыть].

Многие репортажи этого раздела были посвящены воинским формирования из разных европейских стран, сражавшиеся на Восточном фронте (Венгрии – № 12A, Франции и Норвегии – № 20A, Латвии и Эстонии – № 20B, Бельгии – № 25C). Все это должно было показать всеобщую солидарность с испанскими идеями: «Добровольцы со всего мира отправляются на борьбу с врагом Запада и всего цивилизованного мира»[86]86
  No-Do. № 25C. 21.06.1943 URL: http://www.rtve.es/filmoteca/no-do/not-25-2/1487666/ (Дата обращения 23.11.16)


[Закрыть]. Традиционное пропагандистское клише о том, что борьба с советской Россией – это борьба цивилизации с варварством, довольно часто было лейтмотивом репортажей «Nо-Dо». Так, в выпуске № 7A диктор говорил, что «солдаты на Восточном фронте оказывают неоценимую услугу Европе и цивилизации»[87]87
  No-Do. № 7A. 15.02.1943 URL: http://www.rtve.es/filmoteca/no-do/not-7/1466995/ (Дата обращения 23.11.16)


[Закрыть], защищая ее. В сюжетах, посвященных испанским бойцам, часто встречались выражения, обладавшие романтическим ореолом: солдаты «завоевывали славу для Родины»[88]88
  No-Do. № 1A. 04.01.1943. URL: http://www.rtve.es/filmoteca/no-do/not-1-introduccion-primer-noticiario-espanol/1465256/(Дата обращения 23.11.16)


[Закрыть].

Однако ход войны не совсем соответствовал пожеланиям франкистских идеологов. С марта 1944 г. когда отступление немцев уже было невозможно скрывать, выпуски «No-Do» все чаше используют термин «оборонительная война» применительно к немецким войскам. Они стремятся остановить «красную волну», надвигающуюся на Европу. Неожиданно освободительный антикоммунистический поход превращается в оборонительную войну против «коммунистических орд».

Таким образом борьбу Германии против Советского Союза идеологи франкизма поддерживали и даже подчеркивали, что Испания через своих добровольцев принимает в этом участие. В тоже время репортажи о боях на других фронтах представлялись нейтрально без явной поддержки одной из сторон. В газетах и в кинохронике с одинаковой периодичностью появлялись сюжеты как со стороны стран «Оси», так и со стороны союзников. Причем в течение долгого времени в кинохронике опускалось кто с кем воюет. Все стороны боролись с абстрактным «противником» или «врагом».

После окончания второй мировой войны Испания, как формальный союзник «Оси» оказалась в международной изоляции. В идеологии стали появляться идея об Испании, как осажденной врагами крепости. После того, как Испании было отказано во вступлении в ООН в Мадриде была организована многочисленная демонстрация в поддержку режима. Однако к середине 1950-х гг. Испания вышла из этого положения и была принята почти во все наиболее важные международные организации. С этого же момента начинаются постепенные изменения в самом режиме, взявшим курс на легкую либерализацию. Сначала она носила чисто экономический характер (отказ от автаркии), затем с середины 1960-х режим и политический. Претерпела серьезные изменения и тема войны в идеологии франкизма. В сюжетах и репортажах, связанных с войной, все больше подчеркивалось, что именно война вызывает разрушения и страдания. Отказ от однозначного возложения вины за все плохое, что несет война, на противника, позволило режиму во второй половине 1950-х выдвинуть свой вариант примирения со своими бывшими врагами.

Наиболее ярким материальным воплощением того, как режим видел примирение двух Испаний, может служить мемориальный комплекс «Долина павших». Первоначально монумент задумывался исключительно для восхваления победы Франко. Так, в декрете о начале строительства монумента говорилось, что основной целью является «увековечивание памяти погибших в нашей легендарной Крусаде»[89]89
  BOE. 02.04.1940. № 93. P. 2240. URL: URL: http://www.boe.es/datos/pdfs/BOE/1940/093/A02240-02240.pdf (Дата обращения 23.11.16)


[Закрыть]. Однако в конце 1950-х гг. там были захоронены и останки погибших за Республику. Эта задумка не афишировалась, но к открытию мемориала в 1959 г. все карты пришлось открыть. Власти решили показать стране, что ради преодоления раскола между «двумя Испаниями» они готовы через 20 лет примириться с некоторыми из мертвых. Еще в мае 1958 г. на страницах газеты «ABC» родственникам погибших во время гражданской войны предлагали перезахоронить останки близких в Долине павших. Уже в первом абзаце этой заметки сообщалось, что главной идеей мемориала было создание усыпальницы для «тех, кто принес себя в жертву Богу и Испании, и тех, кто погиб во время Крусады, независимо от лагеря, в котором они сражались»[90]90
  El Monumento Nacional a Los Caídos // ABC. Madrid. 30.05.1958. P. 37.


[Закрыть]. Единственным условием было то, что погибшие должны были быть испанцами и католиками. Эта заметка появилась мае, а уже через несколько дней, 9 июня, Франко заявил своему двоюродному брату Сальгадо Араухо: «Среди красных было много тех, кто сражался, так как выполнял свой долг перед Республикой, а также тех, кто был мобилизован насильственно. Монумент возведен не для того, чтобы продолжать разделять испанцев на две непримиримые группы. Он создан, и это всегда было моей задумкой, в качестве напоминания о победе над коммунизмом, который стремился к господству над Испанией. Так оправдалось мое желание – похоронить павших католиков из двух лагерей»[91]91
  Franco Salgado-Araujo F. Mis conversaciones privadas con Franco. Barcelona, 1976. P. 239.


[Закрыть]. Таким образом, примирение предлагалось распространить лишь на часть бывших противников. Коммунисты же продолжали оставаться врагами режима. В статье, которую Франко опубликовал в партийной газете «Arriba» об этом монументе, он также писал об идее примирения: «Священный долг чтить память наших героев и наших мучеников обязан сопровождаться идеей прощения, которую внушает нам евангельское послание»[92]92
  Franco F. Caídos por una España mejor // Arriba. 19.11.1961. P. 2.


[Закрыть]. В то же время надо отметить, что лицемерие режима заключалась в том, что строили этот монумент пленные республиканцы, многие из которых умерли от непосильного труда. Однако для нас главное, что это был первый серьезный идеологический шаг к отходу от бескомпромиссного деления на своих и чужих. То есть такой мировоззренческой позиции, которая проистекала из первоначального определения войны, как священной борьбы добра со злом.

Постепенно даже чисто военные темы стали приобретать более мирный оттенок. В начале это были единичные случаи. Так, во время празднование победы в 1960 г. впервые в небо выпустили голубей мира, которые, как говорил диктор за кадром, являлись «символом национальной интеграции»[93]93
  No-Do. Nº 906A. 16.05.1960. URL: http://www.rtve.es/filmoteca/no-do/not-906/1469135/ (Дата обращения 23.11.16)


[Закрыть].

Другим примером того, как менялось использование темы войны в идеологии франкизма стали торжества по случаю «25 лет мира». Главным организатором торжеств был Мануэль Фрага Ирибарне, ставший министром туризма и информации с 1962 г. По замыслу устроителей, праздник призван был подчеркнуть не победу в войне, а мир, который удавалось поддерживать. Об этом свидетельствует хотя бы официальное название праздника. На сей раз тема гражданской войны была отодвинута на второй план настолько, насколько это было возможно. Пропагандистская кампания оставила в стороне традиционные темы: «крусаду», коварные планы масонов и коммунистов и т. д. Акцент был смещен в сторону вопросов более нейтральных, способствовавших примирению в стране: к примеру, говорилось об улучшении экономической и социальной ситуации. В течении всего года в стране проводилось множество мероприятий, приуроченных к этой круглой дате: прошла выставка плакатов под названием «Испания в мире» («España en Paz»), собранных затем в книгу «Да здравствует мир» («Viva la Paz»); была проведена особая лотерея[94]94
  BOE № 74, 26.05.1964. P. 3939–3940.


[Закрыть], выпущены специальные тиражи монет, медалей и марок (речь идет о 14 марках: на первой изображена рука с оливковой ветвью, на последней – сам Франко. На остальных представлены символы тех отраслей, где режим добился особых успехов: телекоммуникации, сельское хозяйство, туризм и т. д)[95]95
  BOE № 62, 12 03.1964. P. 3261.


[Закрыть]. Газеты писали о манифестациях и торжественных актах по всей стране, посвященных этому событию[96]96
  ABC.Madrid. 04.04.1964 P. 69; ABC. Madrid. 02.04.1964. P. 56.


[Закрыть]. «Мирному» переосмыслению подверглось и прошлое. Так, статья газеты «АВС» о первом послевоенном правительстве была озаглавлена «Правительство мира: август 1939 года»[97]97
  ABC. Madrid. 01.04.1964. P.10.


[Закрыть].

Традиционный военный парад, который обычно проводился по случаю победы франкистских войск в гражданской войне, в 1964 г. назывался в тот год «Парадом мира»[98]98
  No-Do. № 848B. 06.04.1959. URL: http://www.rtve.es/filmoteca/no-do/not-848/1487547/ (Дата обращения 23.11.16)


[Закрыть]. Также была учреждена «Медаль мира», которая вручалась ветеранам гражданской войны[99]99
  AGA. 52/2297


[Закрыть]. Она представляла собой крест, в центре которого было написано слово «мир». Правда, стоит отметить, что первые вручения этой награды состоялись через год в 1965 г.[100]100
  Arriba. 01.04.1965. P. 13.


[Закрыть] Помимо всего перечисленного, в честь этого праздника были названы больница на севере Мадрида, шоссе (теперь М-30), а также множество улиц и кварталов по всей стране. До сих пор в Аликанте сохранилась улица, а в Малаге целый квартал под названием «25 лет мира». Всем этим правительственные круги стремились продемонстрировать и стране, и всему миру, что Испания стала другой ― мирной страной, терпимой к инакомыслию. Теперь главным достижением режима, основой его легитимации становилась не победа в гражданской войне, а именно мир, поддерживаемый и укрепляемый всеми силами государства. С этого момента в идеологии франкизма все больше доминирует «культура мира», более близкая новым поколениям испанцев, чем «культура войны».

Даже речи Франко стали иными. Значительное место в них занимало перечисление успехов, достигнутых страной за эти 25 лет, а особенно за последние годы в связи с действием плана экономической стабилизации и плана экономического развития.

В 1969 г. был издан закон, который снял уголовную ответственность за преступления, совершенные до 1 апреля 1939 г., то есть во время гражданской войны. В преамбуле закона говорилось, что после 30 лет мирной жизни пора завершить преследования за те события, которые «прошли во время борьбы между братьями»[101]101
  BOE. 01.04.1969. № 78. P. 4704.


[Закрыть], то есть уже в официальных документах война оценивалась, как братоубийственная, а не как война с чуждым иноземным врагом, как это было в годы первого франкизма.

Под более мирные задачи подстраивался и образ Франко. Так, если в выпусках «No-Do» с 1943 по 1949 г. Франко представал перед зрителем в гражданской одежде в среднем в 17 % случаев, то в 1950-е гг. (1950–1959) уже в среднем в 30 %, а в 1960-е эта цифра достигла уже 44 %. В выпуске № 1702A от 25.08.1975 даже за военными учениями Франко наблюдал в гражданской одежде, чего раньше никогда не было: все военные мероприятия он всегда проводил в форме.

Да и сама война стала превращаться в идеологии из чего-то героического и необходимого в борьбе с угрозой страны в то, чего надо всеми силами избежать. Именно война, а не коварный враг, стала представляться в средствах массовой информации франкистской Испании, как причина разрушений и других бедствия. Так, например, в сюжете No-Do о войне на ближнем востоке голос за кадром сообщал: «Когда мы видим войну на ближнем востоке, мы еще больше ценим наш мир»[102]102
  No-Do. Nº 1275B.12.06.1967. URL: http://www.rtve.es/filmoteca/no-do/not-1275/1487013/ (Дата обращения 23.11.16)


[Закрыть]. В последствии ужас перед гражданской войной, по мнению некоторых исследователей переходного периода Испании, отчасти способствовал мирному переходному периоду от диктатуры к демократии в Испании.

Таким образом видно, что постепенно в идеологии франкимза тема войны значительно менялась. Первоначально она представлялась как единственно возможный метод борьбы с врагом. Именно он нес разрушение, убийства и голод. Борьба с ним была священна и именовалась в идеологии франкизма «крусадой». Однако с течением времени в результате внутренних и внешних изменений в режиме отношение к войне менялось. Постепенно воинственная риторика уходит из идеологии. Начинает главенствовать мысль, что война ужасна сама по себе и ее надо избегать, в том числе и путем примирения с некоторыми из своих противников.

Список литературы

1. Пожарская С.П. Франсиско Франко и его время. М., 2007.

2. Престон П. Франко: Биография. М., 1999.

3. Туньон де Лара М. Испанская церковь и война 1936–1939 гг. // Проблемы испанской истории. М., 1971. С. 125.

4. ABC (газета).

5. AGA ― Archivo general de administración.

6. Arriba (газета).

7. BOE ― Boletín oficial del estado.

8. Franco Salgado-Araujo F. Mis conversaciones privadas con Franco. Barcelona, 1976.

9. No-Do (кинохроника).

10. Tussell J. La dictadura de Franco. Madrid, 1989.

Аннотация: Идеология франкизма широко использовала тему войны. Однако с течением времени этот элемент претерпел серьезные изменения. Если сначала война воспринималась, как спасение от врагов, то к концу правления Франко в идеологии стало господствовать идея, что война ужаса сама по себе и ее надо избегать.

Филатов Георгий Андреевич, к.и.н., научный сотрудник Центра испанских и португальских исследований ИВИ РАН.

Петушкова Д.А
Война за конец всех войн: пацифизм, интернационализм и борьба за мир во Франции в годы Первой мировой войны

The catastrophe of the Great War brought to life a widespread pacifist movement of such a large scale which Europe has never experienced before. The historiographical tradition often associates the struggle for peace during the war period primarily with history of the United Kingdom, while mostly ignoring the common peace and antimilitaristic effort in France. However, in spite of the preponderant militaristic atmosphere in France during the war period, there were also an impressive peace movement led by socialist militants, left-wing politicians and intellectuals seeking to prevent war and at the same time desiring to establish a solid peace based on the principles of international law. This article will consider three main types of peace activity in the French pacifist movement during the war: legal, socialist and absolute.

Ключевые слова: история Франции, Первая мировая война, пацифизм, интернационализм, Лига Наций.

Key words: French history, The Great War, pacifism, internationalism, League of Nations.

По словам известного французского исследователя политической истории Франции Рене Ремона «тема пацифизма является одной из главных проблем в политических спорах и идеологических расхождениях XX века», и первая тотальная война, поглотившая Европу в 1914–1918 годах, дала мощный толчок развитию пацифистской идеологии и антивоенному движению[103]103
  Rémond René. Le pacifisme en France au 20e siècle // Autres Temps. Les cahiers du christianisme social. № 1, 1984. pp. 7-19. Р.7.


[Закрыть]. Случай Франции представляется особенным, поскольку здесь патриотический подъем и волна антигерманских настроений в преддверие мирового конфликта захлестнули общество с неимоверной силой, и на этом фоне борьба за мир социалистическими и либеральными движениями была проиграна практически без боя. Но пацифизм военных лет, оставаясь в оппозиции, способствовал развитию интернациональных устремлений и лег в основу послевоенной «эры пацифизма» 1920-1930-х годов. Пацифистский дискурс, получивший огромное влияние во время войны, стал неотъемлемой частью политической жизни европейских стран в межвоенное время, и Франции в первую очередь.

Основной проблемой исторической науки в изучении пацифизма является дефиниция самого этого понятия. Зачастую в литературе, посвященной борьбе за мир, различные по семантическому значению понятия сводятся к термину «пацифизм». Но ошибочно было бы понимать под пацифизмом любую антивоенную позицию ― следует строго различать пацифистские чувства и убеждения, основанные на этических и религиозных принципах от пацифистского движения – по своему существу политического и имеющего целью препятствовать войне как средству достижения политических целей. В русском языке для разграничения этих направлений не существует отдельных терминов, тогда как англо-саксонская традиция установила для них разграничение в терминологии. В англоязычной традиции принято, вслед за А. Тэйлором[104]104
  Taylor, A. J. P. (1957): The Trouble Makers, London: Hamilton. P. 51


[Закрыть], различать «пацифизм» (pacifism) и «пацифицизм» (pacificism). Французская традиция также разделяет «антивоенное чувство» (sentiment pacifique) и борьбу за мир (militantisme pour la paix)[105]105
  Olivera Philippe, Offenstadt Nicolas. L'engagement pour la paix dans la France de l'entre-deux-guerres: un ou des pacifismes? // Matériaux pour l'histoire de notre temps, n°30, 1993. S'engager pour la paix dans la France de l'entredeux-guerres. pp. 53–56. P. 53.


[Закрыть].

Уточняя терминологию Тэйлора, М. Сеадель пишет, что пацифизм представляет собой доктрину тотального отказа от участия в войне и отрицание любого вида вооруженного насилия, тогда как пацифицизм осуждает войну и насилие, но признает легитимность военных действий для защиты от внешней агрессии и, таким образом, представляет собой политическую доктрину, а не этическую.[106]106
  Ceadel, Martin (1989). Thinking about Peace and War, Oxford. P. 4–5


[Закрыть] Пацифизм, таким образом, это позиция личного, индивидуального отказа от войны по религиозным или моральным причинам, тогда как пацифицизм является доктриной политических и международных институтов, призванных разрешать конфликты мирным путем. Согласно типологии Сеаделя, пацифизм можно разделить на две категории ― условный и безусловный[107]107
  Harvey L. Dyck. (ed.) (1996). Pacifist Impulse in Historical Perspective, Toronto: University of Toronto Press. P. 21


[Закрыть].

К привычному в англо-саксонской традиции разделению на пацифизм условный и безусловный (или абсолютный), французский историк Норманн Инграм добавляет типологию пацифизма «нового» и «старого» типа в диахроническом срезе, подчеркивая, что пацифизм напрямую связан с событиями, происходящими в международных отношениях[108]108
  Olivera Philippe, Offenstadt Nicolas. Opt. cit, p. 55.


[Закрыть]. Первая мировая война пробудила волну пацифизма и создала мощное антимилитаристское движение, сохранявшее сильные позиции в межвоенные годы. Но агрессивно-наступательная политика, проводившаяся фашисткой Италией и нацистской Германией, поставила перед пацифистами выбор между «умиротворением» и национальной обороной. После прихода к власти в Германии Гитлера в 1933 году из пацифистского движения выходят его главные сторонники ― А. Эйнштейн, затем Ромен Роллан и даже Симона Вейль. Мюнхенский сговор 1938 года стал Рубиконом, после которого стало ясно, что мирными средствами конфликт разрешить невозможно, и это стало причиной раскола в пацифистском движении.

Следует подчеркнуть, что «пацифистские настроения» и организованное движение за мир не только не совпадают, но первые далеко не всегда заставляют людей вступать в активные антивоенные движения. Пацифизм как стремление не допустить войны, отказаться от ее участия ― с одной стороны, и на более высоком уровне ― стремление к установлению прочного мира, основанного на твердых принципах международного права характеризуют пацифистское движение во Франции в рассматриваемую нами эпоху. Говоря о неоднородности движения за мир, следует назвать различные направления в нем, а именно: правовой (теория справедливой войны), социалистический (условный), а также абсолютный (отрицающий всяческое вооруженное насилие как таковое).

До событий Великой войны в общественных настроениях была распространен героический образ войны, война идеализировалась и эстетизировалась, подкрепляемая реваншистскими настроениями. Поражение Франции в войне с Пруссией в 1871 году считалось общенациональным поражением, пощечиной, которая подпитывала в консервативных и правых силах надежду на реванш. Победа пацифистских настроений во французском и шире – европейских обществах стала следствием четырехлетнего кошмара Первой мировой войны, унесшей более 11 миллионов жизней и разрушившей старую Европу «золотого века» до основания.

Абсолютный пацифизм

В годы войны во Франции абсолютными пацифистами считались пораженцы, предатели родины, по моральным причинам отказавшиеся идти на фронт. Клейма «национального предателя» за выражение позиции индивидуального пацифизма был удостоен на родине известный интеллектуал, писатель и сторонник мира Ромен Роллан. Уехав от войны в нейтральную Швейцарию, он писал статьи, надеясь найти отклик у мирового сообщества и сформировать интеллектуальный протест «коллективного духа» против военного кошмара. Он глубоко переживал войну как личное горе, война виделась ему не борьбой «цивилизации» против «немецкого варварства», как это представляла государственная пропаганда, а как трагедию и саморазрушение единой в духовном отношении Европы, «кощунственной схваткой, в которой мы видим Европу, сошедшую с ума, всходящую на костер и терзающую себя собственными руками, подобно Геркулесу!». Его статья «Над схваткой»[109]109
  Р.Роллан. Собрание сочинений, т. XVIII, Л., «ГИХЛ», 1935. http://az.lib.ru/r/rollan_r/text_0060.shtml


[Закрыть], опубликованная в газете Journal de Geneve 22 сентября 1914 года ― манифест ненасильственного действия, идеологическое оправдание индивидуального отказа от войны, вызвал волну критики, обвинения в предательстве и пораженчестве. Лелея надежду объединить европейских интеллектуалов в общем антивоенном протесте, он так и не примкнул ни к одному пацифистскому движению и остался «пристрастным зрителем» над схваткой, но после войны был удостоен Нобелевской премии по литературе «за литературный идеализм» и за вклад в дело мира[110]110
  Fisher, D. J. (1988). Romain Rolland and the Politics of Intellectual Engagement, Berkley: University of California Press. P. 85.


[Закрыть]. Как мы видим, позиция абсолютного пацифизма возможна как индивидуальный моральный выбор, но с политической точки зрения эта доктрина не способна привнести желаемые прогрессивные изменения.

Социалистический пацифизм

Монополию на пацифистскую идеологию разделяли между собой левые и либеральные силы, первые опирались на коммунистическую идею о войне как продукте империализма, вторые, не стремясь изменить существующую систему, сильно реформировать ее, поставив в жесткие рамки правового регулирования. В атмосфере назревающего конфликта противниками вступления в войну с Германией были левые партии и движения. Стоит отметить, что борьба за мир традиционно связана во французской истории именно с левыми. Объяснение этому можно дать, исходя из идеалов «правого крыла» ― национальное величие, безусловное уважение к армии и военной мощи, авторитету, дисциплине, национальному патриотизму, замешанному на шовинизме и анти-идеалистическому взгляду на природу человека ― война неизбежна, поскольку она является проявлением человеческой природы и склонности к насилию[111]111
  Rémond René. Le pacifisme en France au 20e siècle // Autres Temps. Les cahiers du christianisme social. № 1, 1984. pp. 7-19. Р. 11.


[Закрыть].

Самыми активным сторонником интернационализма перед началом Великой войны были французские социалисты, главным образом ― Французская секция рабочего интернационала (СФИО). Выразители идеи солидарности рабочих всего мира, социалисты считали виновниками войн господствующий класс, тогда как расплата за его империалистические мотивы ляжет на рабочих. Главным защитником мира среди социалистов становится блестящий оратор и лидер партии Жан Жорес, до последних дней жизни сопротивлявшийся вступлению страны в войну. «Капитализм несет в себе войну, как облако ― молнию», утверждал он, в своих речах и выступлениях выступая за международную рабочую забастовку ― тогда остановятся заводы и транспорт, будет бойкотирован военный призыв и правительства потеряют возможность развязать военное столкновение. В знаменитом выступлении 24 ноября 1912 года в Бале перед международной социалистической делегацией, Жорес призвал рабочий интернационал сплотиться и общими усилиями остановить надвигающуюся катастрофу: «Vovos voco: я взываю к живущим, чтобы они встали на защиту против чудовища, появившегося на горизонте»[112]112
  Jaures, Jean “J’appelle au vivants”, 1912. URL: http://www.jaures.eu/ressources/de_jaures/jappelle-les-vivantsdiscours-au-congres-de-bale-1912/


[Закрыть]. В борьбе против империалистической войны, в которую правительства втягивают своих граждан, Жорес готов был на прямое столкновение с властями и даже на революцию, будучи убежденным, что установление социализма покончит с войнами раз и навсегда. В отличие от правового пацифизма, социалистический отрицал лишь одну войну ― империалистическую, но готов был вести самую кровопролитную войну за освобождение рабочего класса против капиталистического строя.

Убийство Жореса правым радикалом накануне объявления войны в июле 1914 года поставило крест на антивоенном социалистическом движении, Французская секция рабочего интернационала, расколотая после смерти своего лидера, поддержала решение правительства о всеобщей мобилизации. В Палате депутатов лишь два представителя социалистической партии проголосовали против вступления в войну, а затем покинули Палату Депутатов. Националистические настроения взяли верх над стремлением к миру, и, как напишет Ромен Роллан о социалистах в статье «Над схваткой», эти «апостолы интернационализма…внезапно показали себя самыми пламенными националистами»[113]113
  Роллан, Ромен. Собрание сочинений, т. XVIII, Л., «ГИХЛ», 1935. http://az.lib.ru/r/rollan_r/text_0060.shtml


[Закрыть]. Социалисты проиграли борьбу за мир, и к тому же раскололись на умеренных и радикальных – последние после революции 1917 года присоединятся к третьему Интернационалу, основанному В. Лениным, и образуют Коммунистическую партию Франции. В межвоенные годы вопрос о средствах и методах достижения международного мира станет главным камнем преткновения в дебатах между социалистами «старого типа» и коммунистами, не позволив им выстроить общую линию в противостоянии с немецким национал-социализмом.