Текст книги "Теоретическая и практическая конфликтология. Книга 2"

Объяснение причин нарушений прав человека
Нейл Дж. Митчелл, Джеймс М. Маккормик

Составлено по: Mitchell N. J., McCormick J. M. Economic and Political Explanations of Human Rights Violations // World Politics. 1988. Vol. 40. No. 4. P. 476–498. Перевод с английского Г. Сухарниковой

© Н. В. Абдуллаев, составитель, 2019

Правительства разных стран мира организуют полицейские и вооруженные силы для защиты своих граждан, осуществляют строительство школ и больниц, чтобы дать людям образование и медицинскую помощь, а также обеспечивают финансовую поддержку людям пожилого возраста и безработным. Но в то же время правительства убивают, подвергают пыткам и заключают в тюрьмы своих граждан. Эта темная сторона деятельности правительства не знает географических, экономических, идеологических или политических границ. Например, на Ближнем Востоке Ирак с патологической жестокостью разместил коврик для вытирания ног с надписью «Добро пожаловать» перед входом в камеру пыток – место, где заключенных прижигают горящими сигаретами и горячими электроплитками, где к ним применяют электрошок и где их подвешивают к потолку. В Центральной Америке правительство Гватемалы применило пытки и казнило трех служителей церкви, которые помогали беженцам. В Африке правительство Камеруна допустило смерть восьми заключенных от плохого питания; в Южной Африке вследствие политики апартеида систематически нарушаются права «не белого» населения. В Азии бирманские войсковые соединения в национальном округе Карен используют местное население для разминирования заминированных участков. В Восточной Европе Советский Союз помещает диссидентов в психиатрические больницы. В Западной Европе жители Северной Ирландии подвергаются тюремному заключению, что противоречит международным нормам, а представители сил безопасности расстреливают гражданское население8888
  Эти примеры взяты из Отчета 1985 г. организации «Международная амнистия» (Amnesty International Report), в котором анализируется состояние дел с правами человека в 1984 году.


[Закрыть]. И этот список можно продолжить.

К сожалению, такой тип поведения правительства является – даже в ХХ веке – печальной характеристикой современной политики. В большинстве стран мира имеются «узники совести» – в тюрьмах без суда и следствия содержатся политические заключенные. Однако в разных странах есть существенные различия в степени таких нарушений прав человека. В то время как некоторые государства подвергают своих граждан жестокому обращению, другие – хотя и их поведение нельзя назвать невинным – относятся к своим гражданам лучше.

Несмотря на тот факт, что признается наличие колебаний в уровне нарушения прав человека в разных странах мира, было проведено относительное небольшое число практических исследований для характеристики таких различий. Вместо этого большая часть их в этой области была направлена на изучение влияния, оказываемого состоянием дел с правами человека в той или иной стране в разрезе зарубежной политики США, главным образом в плане принятия решений, касающихся оказания американской помощи. Несомненно, благодаря новым законодательным актам Конгресса США, а также вниманию, оказываемому администрацией Картера проблеме прав человека, в конце 70-х и начале 80-х годов появился целый ряд исследований относительно взаимосвязи (или отсутствия таковой) между правами человека и американской помощью. Эта тенденция сохранилась в середине 80-х, отчасти потому, что администрация Рейгана круто изменила политику в этом направлении. Помимо вышеназванной аналитической работы, а также серьезного диалога относительно самой сущности прав человека, мало изучалась характеристика стран, в которых, по всей вероятности, могут иметь место нарушения прав человека.

Мы предприняли попытку проведения такого анализа. При этом мы руководствовались двумя основными принципами. Во-первых, стремились разработать новый критерий для проведения сравнений между условиями соблюдения прав человека на гораздо более широкой основе, чем это делалось ранее, а также для того, чтобы более полно определить степень нарушений прав человека в разных странах мира. Во-вторых, мы разработали и исследовали несколько альтернативных гипотез, которые могли бы объяснить такие различия в статусе прав человека. Игнорируя или, наоборот, уточняя популярные толкования относительно нарушений прав человека в глобальном масштабе, мы начинаем понимать те условия, которые могут вызывать нарушения прав человека.

Причины. Хотя вопросы прав человека представляют собой серьезную проблему для общества и имеют огромную политическую важность, теоретический вклад политологии, объясняющий такие нарушения, весьма скромен. С точки зрения центральной роли государства в нарушении прав своих граждан, теоретическая слабость проработки данного вопроса особенно поразительна. В конце концов согласно либеральным традициям, как говорил Т. Гоббс, жизнь с правительством предпочтительнее, чем жизнь без правительства. То есть хотя правительство может считаться «злом», люди без правительства – это еще хуже. По словам Томаса Пейна: «Общество – это продукт наших желаний, а правительство – продукт наших пороков… В любом государстве общество – это благо, а правительство даже в самом лучшем виде не что иное, как необходимое зло…»8989
  Payne T. Common sense. Harmondsworth: Penguin Books, 1976. P. 65.


[Закрыть]

Естественным приоритетом для исследований, пожалуй, был бы вопрос о том, какие виды правительства являются наибольшим злом; вместо этого мы имеет примеры попыток понять характер репрессий в Советском Союзе или в южных странах Латинской Америки. Было предпринято всего несколько попыток, чтобы вывести теоретические выкладки на глобальном уровне относительно типов правительств, нарушающих права человека.

Где мы в таком случае можем найти теоретические основания для анализа данной проблемы? Отправной точкой для нас послужат некоторые работы по вопросам демократии и политической нестабильности, в которых не всегда напрямую рассматриваются вопросы нарушения прав человека, однако при этом имеет смысл важный момент, касающийся склонности государств к нарушению прав своих граждан. Более того, эта отправная точка позволяет нам разработать несколько разумных экономических и политических гипотез о государствах и нарушениях прав человека, которые могут быть проверены эмпирическим путем.

Экономические условия. Модернизация экономики, хотя это положение иногда и оспаривается, ведет к политической стабильности и, в свою очередь, к росту уважения прав человека. Самые бедные страны, имеющие существенную социальную и политическую напряженность ввиду недостаточного развития экономики, наиболее нестабильными, а правительства этих стран будут наиболее склонны осуществлять репрессии для поддержания контроля в стране. Роберт Макнамара так кратко охарактеризовал эту точку зрения: «Не подлежит сомнению тот факт, что существует неопровержимая связь между насилием и экономической отсталостью»9090
  Цит. по: Huntington S. Political Order in Changing Societies. New Haven: Yale University Press, 1968. P. 41.


[Закрыть]. Смысл исследования Макнамары заключается в том, что чем беднее страна, тем больше вероятность нарушения прав человека, так как правительство пытается поддержать некоторое подобие порядка. Следовательно, первое предположение для исследования проблемы будет простым: между благосостоянием общества и нарушением прав человека – обратная зависимость.

Самюэль Хантингтон в своем классическом исследовании политической стабильности – «Политический порядок в изменяющемся обществе» – предпринял попытку неопровержимого доказательства «простого тезиса бедности». Хотя в его работе проблема нарушения прав человека не является центральной, он предлагает использовать некоторые соотносительные понятия, считая, что наиболее нестабильны не самые бедные страны, «поскольку действительно бедные люди являются слишком бедными для политики, а также слишком бедными для протеста»9191
  Ibid. P. 52.


[Закрыть].

Тем не менее есть все основания полагать, что причины насилия в таких государствах лежат скорее в процессе модернизации, чем в экономической отсталости как таковой. Более богатые страны более стабильны, чем менее богатые страны. Но самые бедные государства, которые находятся на самых нижних ступенях международной экономической лестницы, как правило, менее склонны к насилию и нестабильности, чем страны, расположенные выше их на такой экономической лестнице9292
  Ibid. P. 41.


[Закрыть].

По мере распространения социальных и экономических изменений политическое участие населения ширится, растут также требования людей к правительству. Согласно мнению Хантингтона традиционные источники политической власти ставятся, таким образом, под сомнение и возникает необходимость в новых политических институтах (в частности, в новых политических партиях) для сдерживания и направления в нужное русло требований вновь включившихся в политику граждан. Если новые политические институты не получают должного развития, то возникнут нестабильность и беспорядок. Такая ситуация является благодатной почвой для возникновения политических репрессий. Вывод, полученный в результате исследований Хантингтона, в отличие от Макнамары, говорит о том, что высокий уровень нарушений прав человека может иметь место в «модернизируемых» государствах. В противоположность этому между относительно высоким благосостоянием общества и нарушением прав человека должна лежать криволинейная зависимость: очень бедные и очень богатые страны, по всей видимости, не будут иметь значительные уровни нарушений прав человека, в то время как те страны, что находятся в процессе перестройки, по всей вероятности, будут отвечать такой модели.

Третье экономическое толкование данной проблемы по своей ориентации, скорее всего, является марксистским, оно в меньшей степени рассматривает проблемы бедности как таковой, а в большей степени – внешние экономические связи страны. Наум Хомский и Эдвард С. Херман, например, высказывают точку зрения, что «баланс террора (в области нарушения прав человека) переместился на Запад с его населением, а США шагают впереди в качестве спонсора и поставщика»9393
  Chomsky N., Herman E. The Political Economy of Human Rights. Vol. I: The Washington Connection and Third World Fascism. Boston: Southend Press,, 1979. P. 8.


[Закрыть]. Такой сдвиг систематически связан с экономическими интересами США и других высокоразвитых капиталистических стран, а также с их попытками поддерживать благоприятные условия для вложения инвестиций в страны третьего мира. Эти попытки включают в себя сдерживание реформ (например, создание профсоюзов) и предупреждение революционных выступлений. Как следствие, наблюдается рост нарушений прав человека в странах, которые оказываются втянутыми во внешние интересы капиталистических стран, т. е. чем больше экономические связи с США или с другими капиталистическими странами, тем выше степень нарушения прав человека.

Политические условия. Если основными экономическими условиями, связанными с нарушением прав человека, считаются бедность, уровень развития страны и зависимость, то основные политические условия – политическая культура и тип правящего режима. Считается, что доминирующие в обществе отношения и убеждения особо важны при выборе методов политического контроля, а также при определении относительной склонности правительств нарушать права человека. Например, ключевой вопрос: до каких пределов политическая культура допустит политические репрессии как средство поддержания порядка?

Одним из важных факторов, который, как полагают, оказал влияние на формирование политической культуры для большинства стран в мире, является колониальный опыт. Поскольку большинство стран относительно новые (после 1945 года было образовано свыше 90 новых независимых государств), то политическая культура, возникшая на основе колониального опыта, может послужить полезной отправной точкой для понимания существующих вариантов в области прав человека. Например, колониальное правление Великобритании, как правило, в значительной мере соотносится с постколониальным развитием демократии. Британское наследие характеризуется относительно большим уважением прав человека. С другой стороны, считается, что другой колониальный опыт (к примеру, испанский) характеризуется введением значительной иерархии и авторитаризма. В этом случае в наследие оставлены более высокие уровни нарушения прав человека9494
  См.: Huntington S. Will More Countries Become Democratic? // Political Science Quarterly. Summer, 1984. No. 99. P. 193–218. В то же время Виарда и Клайн так противопоставляли британское и иберийское влияние: «Испанские и португальские колонии создавались на основе комплекса институтов власти, которые являлись абсолютистскими, авторитарными, иерархическими, католическими, феодальными или полуфеодальными, двухклассовыми, корпоративными, родовыми, ортодоксальными и схоластичными по своей сути. В противоположность этому, британские колонии… создавались на основе совершенно иных институтов и установившейся практики…» (Latin American Politics and Development / eds. H. J. Wiarda, H. F. Kline. Boston: Houghton, Mifflin Co., 1979. P. 21–22).


[Закрыть].

На тезис относительно политической культуры может оказывать воздействие продолжительность колониального правления, а с другой стороны – «новизна» государства. Например, британские колонии XVIII века, такие как Индия, лучше характеризуются с точки зрения демократии, нежели британские колонии XIX века, к примеру, в Африке9595
  Huntington S. Will More Countries Become Democratic? P. 206.


[Закрыть]. Предположительно, «демократическая» культура – насколько любая культура колонизации может быть демократичной – в большей или меньшей степени зависит от временного периода, в течение которого она будет распространяться в колонизированном обществе. Возможно также, что политические тенденции в странах, которые относительно недавно приобрели независимость, могут быть более неустойчивы, независимо от типа колониального правления, чем в тех странах, у которых было достаточно много времени для объединения своего государства. Поскольку деление населения по этническим и религиозным признакам может оказаться более важным, чем принадлежность к одной нации, нарушения прав человека могут особенно ярко проявляться именно во вновь образующихся странах, пытающихся «построить» новое государство.

Другие политические толкования различий в области нарушения прав человека основное внимание уделяют типу правящего политического режима. Один из вариантов предложен бывшим представителем США в ООН Жанной Киркпатрик, которая вывела свой организационный тезис на основе различия между режимами тоталитаризма и авторитаризма9696
  Kirkpatrick J. Dictatorship and Double Standards // Commentary. November 1979. No. 68. P. 34–45.


[Закрыть]. Рода Ховард и Джек Доннелли основное внимание уделяют другому вопросу, различиям между либеральными и коммунистическими режимами9797
  Howard E., Donnelly J. Human Dignity, Human Rights and Political Regimes // American Political Science Review. September 1986. No. 80. P. 801– 818.


[Закрыть]. Для каждого из этих вариантов сделан прогноз относительно степени нарушения прав человека в изучаемых типах общества.

Киркпатрик считает, что из всех форм правительства, где имеет место угнетение людей, чаще нарушаются права человека в странах с тоталитарным режимом левого толка. Эти режимы делают индивидуума практически бесправным в государстве и оставляют мало перспектив для эволюционных или революционных изменений. Авторитарные режимы, хотя и вряд ли невинные относительно нарушения прав человека, основаны на традиционных социальных моделях с полным контролем над обществом; поэтому с течением времени они подвержены эволюционным изменениям. Поскольку правительственный контроль в странах с авторитарным режимом является менее полным и более подвержен изменениям, чем при тоталитарных режимах, то нарушение прав человека при первом типе режима, пожалуй, будет менее распространенным, чем при последнем типе режима. Киркпатрик следующим образом обобщает свою позицию относительно осуществления американской зарубежной политики: только интеллектуальный образ мысли и тирания правого/левого толка не позволяют интеллигентным людям доброй воли осознать тот факт, что традиционные авторитарные правительства являются менее репрессивными, чем революционные автократии, что вышеназванные правительства более восприимчивы к либерализации и что они более совместимы с интересами США9898
  Kirkpatrick J. Dictatorship and Double Standards. P. 44. – Следует отметить, что использование понятия типа режима при анализе нарушений прав человека может вызвать определенную степень риска тавтологии, поскольку понятие прав человека является элементом определения типа режима. В нашем исследовании, однако, классификация типов режимов является независимой от наших данных относительно прав человека.


[Закрыть].

Поскольку аргумент «восприимчивости к либерализации» требует данных, полученных за определенный период, в нашей работе этот вопрос не исследуется. Вместо этого основное внимание мы уделяем утверждению, что тоталитарные режимы являются более репрессивными. По нашему пониманию, толкование данного режима относительно нарушения прав человека пока еще систематически не изучено.

Ховард и Доннелли, в отличие от Киркпатрика, представляют более широкую сеть, группируя режимы по двум общим категориям: либеральные и коммунистические режимы. Они считают, что только правительства, осуществляющие свою деятельность в рамках либеральных традиций, могут соблюдать права своих граждан: «Мы утверждаем, что для соблюдения прав человека, признаваемых на международном уровне, необходим либеральный режим»9999
  Howard E., Donnelly J. Human Dignity, Human Rights and Political Regimes. P. 802.


[Закрыть]. Связь этих понятий основывается на предпосылке, что только «либеральные» режимы имеют необходимую «самостоятельную концепцию человеческого достоинства», которая делает возможным соблюдение международно-признаваемых прав человека. В противоположность этому коммунистические общества, в которых общество или государство имеют приоритет перед индивидуумом, не будут восприимчивы к соблюдению прав человека. Ховард и Доннелли не распространяют свой аргумент на идентификацию режимов, которые считаются либеральными; наша база данных, однако, позволяет провести примерное сравнение, как предлагается в их работе, предполагаемых либеральных государств (т. е. стран первого мира) с остальными странами мира.

Разные теоретические позиции можно выразить в следующем ряде вопросов, которые необходимо изучить:

• являются ли самые бедные государства самыми главными нарушителями прав человека?

• связаны ли экономически самые главные нарушители прав человека с капиталистическими странами?

• связаны ли самые главные нарушители прав человека с бывшей конкретной колониальной зависимостью?

• являются ли главными нарушителями прав человека страны, которые только недавно образовались?

• являются ли главными нарушителями прав человека режимы определенного политического типа?

До рассмотрения этих вопросов мы должны изучить трудности, связанные как со сбором необходимых данных относительно нарушения прав человека, так и с проблемой разработки соответствующих критериев для проведения сравнений.

Определение и оценка нарушений прав человека. При оценке нарушений прав человека в любом обществе мы сразу же сталкиваемся с необходимостью решения нескольких вопросов: Что такое права человека? Как вы осуществляете мониторинг соблюдения прав человека в большинстве стран мира? Как вы оцениваете такие нарушения, используя способ, приемлемый для целей сравнения?

Несомненно, самая первая проблема – это определение сущности прав человека (а, следовательно, и понятия нарушения таких прав). Нам не хотелось бы быть вовлеченными в философские дебаты относительно характера, происхождения или существования прав человека100100
  Дискуссию между Дэвидом Карлтоном и Майклом Штолем см.: Carlton D., Stoll М. The Foreign Policy of Human Rights: Rhetoric and Reality from Jimmy Carter to Ronald Reagan // Human Rights Quarterly. May 1985. No. 7. P. 205–229. Наш анализ данной методологии основан на их интересном исследовании и следует их примеру.


[Закрыть]. В этом отношении тревогу у нас вызывает склонность правительств к проведению пыток, к убийствам и необоснованному заключению в тюрьмы своих граждан. Относя такие виды действий к нарушениям прав человека, мы просто следуем положениям действующей ныне конвенции. В дополнение к философским традициям, на основе которых возникла данная конвенция, теперь существует узаконенная юридическая основа – «Всеобщая декларация прав человека» (1948). Эта резолюция ООН, помимо осуждения пыток, убийств и тюремных заключений, перечисляет различные экономические и социальные права. Хотя такие права, несомненно, являются весьма важными, они представляют собой особую категорию и выходят за рамки данного исследования.

Законодательные акты Конгресса США на юридически законной основе внесли в эту конвенцию дополнение, касающееся таких аспектов прав человека, которые относятся к «неприкосновенности личности». Например, раздел 116 Закона 1975 года о международном развитии и оказании продовольственной помощи, а также раздел 502В Закона 1976 года о международной помощи в области безопасности и контроля над экспортом вооружений особое внимание уделили «неприкосновенности личности». В разделе 116 говорится о том, что на данном основании никакой помощи не может быть оказано правительству любой страны, в которой на постоянной основе происходят грубые нарушения международно-признаваемых прав человека, включая пытки, а также жестокое, негуманное или унижающее достоинство обращение, либо наказание, длительное содержание под стражей без предъявления обвинения, или другое вопиющее отрицание прав человека на жизнь, свободу и безопасность»101101
  В Законе 1961 года об оказании зарубежной помощи (Legislation on Foreign Relations Through 1985, Foreign Relations Committee. Washington, DC: Government Printing Office, 1986. Р. 86) в последней формулировке этого раздела к словам «являясь причиной исчезновения людей в результате похищения и тайного содержания людей под стражей» была внесена поправка «длительное содержание под стражей без предъявления обвинений».


[Закрыть].

В разделе 502В повторно приведена часть данного высказывания: «Никакой помощи в области поддержания безопасности не может быть оказано любой стране, правительство которой постоянно допускает грубые нарушения международно-признаваемых прав человека»102102
  Ibid. P. 125.


[Закрыть]. Если мы признаем, что исследуем только отдельную часть прав человека в национальных обществах, то мы исследуем самую важную часть таких прав.

Как в таком случае мы можем определить, уважают ли государства «неприкосновенность личности» в своем обществе? Основной проблемой, как и во всем анализе состояния дел с правами человека, является недостаточность информации о таких нарушениях, поскольку правительства по вполне понятным причинам неохотно публикуют данные о произвольном и незаконном заключении в тюрьмы, пытках или убийствах. Но даже если существуют источники информации, которые постоянно отслеживают состояние дел с правами человека, неминуемо возникают вопросы относительно всестороннего характера и политической беспристрастности такой информации. Из трех образцовых источников информации, осуществляющих мониторинг состояния дел с правами человека – «Международная амнистия», «Дом Свободы» и Государственный департамент США – только Amnesty International Report (Отчет организации «Международная амнистия») можно считать политически независимым. «Дом Свободы» уделяет внимание не только проблеме «неприкосновенности личности», и он получил следующее определение: «партизанская группа с внутренним контекстом американской политики». Государственный департамент США вряд ли можно отнести к незаинтересованным исследователям103103
  Scoble Н. M., Wiseberg L. S. Problems of Comparative Research on Human Rights // Nanda V. R., Scarritt J. R., Sheppard G. W., Jr. Global Human Rights: Public Polices, Comparative Measures and NGO Strategies. Boulder, CO: West view Press, 1981.Р. 162–164. Здесь приводится обсуждение отчетов «Дома Свободы» и Госдепартамента.


[Закрыть]. Издание Amnesty International Report уделяет особое внимание правам человека с точки зрения осмысления понятия «неприкосновенность личности»; в нем не рассматриваются вопросы, касающиеся уважения гражданских и политических свобод.

Наш анализ основан на последнем имеющемся (на момент проведения данного исследования) обзоре состояния дел в области прав человека, подготовленном «Международной амнистией» (Amnesty International Report 1985); мы разработали двухмерную шкалу оценки нарушений прав человека для каждой из стран, включенных в Отчет 1985 года. Детальное описание построения данной шкалы оценки покажет, чем она отличается от ранее предпринимаемых попыток, а также даст представление о том, как она может быть использована в наших дальнейших исследованиях.

Один из авторов данной статьи проанализировал Отчет с целью определения категорий нарушений прав человека, чтобы разработать формат кодирования, позволяющий провести сравнительный анализ по разным странам мира. Эти категории кодирования включают в себя заключенных от «узников совести» (т. е. заключенных, не допустивших каких-либо правонарушений, но попавших в заключение из-за своего вероисповедания, цвета кожи, религии и т. д.), а также других политических заключенных, задержанных без суда и следствия, которые подпадают под международно-признанные стандарты, до исчезновения людей, пыток и смертной казни заключенных. Разработанный таким образом формат позволяет специалистам по кодированию данных провести оценку наличия или отсутствия этих показателей в 1984 года, интенсивность различных видов деятельности (т. е. число нарушений), а также наличие или отсутствие таких видов деятельности в более ранние годы. Область кодирования допускала также изучение или осуждение должностных лиц, обвиняемых или подозреваемых в нарушении прав человека в этом году. (Отчет Amnesty International Report включает иногда информацию о попытках нарушения прав человека.) Затем каждый из авторов данной статьи прочел информацию и закодировал все 123 страны, перечисленные в Отчете.

Следующей задачей было построение суммарного критерия для проведения сравнения между странами. Был разработан двухмерный критерий оценки нарушений прав человека, при этом одна часть критерия была основана на данных о количестве произвольных тюремных заключений, а другая часть критерия – на данных о систематическом применении смертной казни и пыток заключенных. Концептуальное обоснование такой дихотомии основывалось на той точке зрения, что хотя произвольное заключение в тюрьму, несомненно, достойно порицания, применение к заключенным пыток и смертной казни является несравненно худшим деянием. В ранее разработанных критериях наблюдалась тенденция объединения данных о разных уровнях тюремного заключения и смертных казней в единый критерий; мы считаем, однако, что такой подход не совсем правильно объединяет разные показатели. Кроме того, мы заметили, что государства практически понимали разницу таких критериев оценки. Хотя большая часть государств имела своих политических заключенных, следует отметить глубокую пропасть между странами с политическими заключенными и теми странами, где применяются пытки и смертная казнь. При проведении любой оценки ситуации эту разницу необходимо отмечать. И наконец, для обеспечения более высокой степени чувствительности к этим критериям оценки, для каждого критерия оценки была разработана обычная шкала с пятью пунктами оценки. Страна должна быть оценена следующим образом: (0) никогда не имели места нарушения прав человека, (1) редко, (2) иногда, (3) часто или (4) очень часто.

Имея собранную кодированную информацию и разработанную шкалу оценок с подкатегориями, каждый из авторов данной статьи отдельно провел классификацию по каждой стране на основе критериев, касающихся произвольного тюремного заключения и применения пыток. Затем мы сравнили наши классификационные ранжировки, обсудили обнаруженные различия и пришли к общему решению104104
  Было трудно провести классификацию страны по одной из пяти категорий по двум шкалам оценки. В то время как определение стран с наибольшими и наименьшими серьезными нарушениями прав человека было относительно простой процедурой, для большинства же стран, охваченных нашим исследованием, задача оказалась значительно более трудновыполнимой. Чтобы провести успешные оценки для последующего анализа, определение состояния дел в каждой стране с применением шкалы оценок включало в себя итеративный процесс категоризации. Во-первых, используя информацию по каждой стране из нашего листа кодирования, мы независимо друг от друга провели классификацию всех стран на основе двух шкал оценки. Затем мы сравнили наши классификации, провели проверку первоначальной внутрикодовой надежности данных и попытались точно представить расчеты, которые мы провели, чтобы достичь точного классификационного порядка для какой-либо страны. Для урегулирования наших разногласий мы пришли к соглашению, что будут использоваться следующие количественные различия: «редко» относится к странам, в которых согласно отчетности организации «Международная амнистия» имели место от одного до десяти случаев наличия политических заключенных или случаев с применением пыток, или смертных казней; слово «иногда» относится к странам, в которых было отмечено от 20 до 90 таких случаев; «часто» – 100 случаев или больше; и «очень часто» – 1000 случаев или больше. Поскольку наша таблица кодирования имеет больше одной графы для получения информации относительно политических заключенных и обращения с ними, мы пришли также к соглашению, что если какая-то конкретная страна имеет целый рад записей данных по таким критериям оценки, то цифровой порог для выбранной шкалы оценок должен быть ниже. И наконец, мы внесли некоторые корректировки в нашу классификацию для нескольких стран в соответствии с принятыми решениями. Например, Намибия, которая хотя имеет в Отчете отдельную графу среди изучаемых стран, не была включена в наш анализ ввиду отсутствия других необходимых данных.
  Хотя такие процедурные методы не могут полностью изменить качественно необходимое суждение относительно двух шкал оценки, мы, как правило, совершенно уверены, что эта наша попытка помогла нам построить целесообразную, эмпирически полезную систему оценки. Согласно принятому решению, которое может показаться несколько противоречивым, мы отошли от определения, принятого в «Международной амнистии», и не учли в нашем анализе в шкале оценки пыток-убийств случаи смертной казни по судебному приговору. Чтобы и далее быть последовательными, мы также исключили из нашего анализа случаи ампутации по судебному приговору, которые были обнаружены, к примеру, в некоторых мусульманских странах


[Закрыть]. В результате была разработана сводная система оценки по каждому критерию для всех стран, включенных в Отчет «Международной амнистии». В некоторых случаях – к примеру, это касается Северной Кореи и Албании – «Международная амнистия» испытывала определенные трудности в получении информации, как было отмечено в ее Отчете. Согласно нашей стратегии мы выбрали худшие варианты оценок и оценили такие случаи в категориях «очень часто» по обеим оценочным шкалам.

Далее в целях уточнения нашей квалификационной ранжировки мы сравнили наши данные с ранее полученными при оценке нарушений прав человека по разным странам мира. Мы сравнили наши данные за 1984 год по классификации случаев наличия политических заключенных и применения пыток с данными анализа Карлтона и Штола за 1983 год105105
  Сравнение между нашей сводной шкалой оценок нарушений прав человека (сумма оценок по шкале оценки политических заключенных и шкале оценки случаев применения пыток) за 1984 год и шкалой оценки Карлтона и Штоля, по которой проводилась классификация стран за 1983 год, проводилось на основе данных оценки, проведенной «Международной амнистией» за тот год (см.: Carlton D., Stoll М. The Foreign Policy of Human Rights: Rhetoric and Reality from Jimmy Carter to Ronald Reagan. Р. 227–228). Оценки по нашей шкале были от 0 до 8, а по шкале Карлтона и Штоля – от 1 до 5. Всего информации для сравнения между двумя базами данных имелось по 46 странам.


[Закрыть] и обнаружили, что эти данные незначительно отличаются друг от друга. Пятьдесят четыре процента (25 из 46 сравнений) имели аналогичный квалификационный порядок, несмотря на то, что были использованы разные категории шкалы оценки. При сравнении данных за 1983 и 1984 годы предполагалось, что будут иметь место некоторые разногласия. Например, оценки 1984 года относительно нарушения прав человека по Аргентине несколько улучшились после того, как в конце 1983 года военный режим власти сменился режимом гражданской власти. И наоборот, данные по Нигерии ухудшились, возможно, в результате военного переворота 31 декабря 1983 года. Мы также дали более высокие оценки относительно нарушения прав человека в Индии и Чили; для Индии классификация проведена с учетом убийства Индиры Ганди по политическим мотивам, а для Чили – с учетом свержения Пиночета в результате беспорядка со стороны растущих антиправительственных сил. Даже в тех случаях, когда сравнения не совсем совпадают, чаще разница в данных не превышает одной категории по шкале оценок. Короче говоря, наша шкала оценок относительно наличия политических заключенных/проведения пыток сравнима с другими системами оценки нарушений прав человека.

Ниже из таблицы 1 видно, что хотя в 1984 году практически все страны имели политических заключенных, разница между странами была весьма значительной. В разделе А данной таблицы показан общий уровень нарушений прав человека (оценки по шкале «политические заключенные» и по шкале «применение пыток» объединены вместе). Здесь наблюдается относительно равномерное распределение стран по девяти категориям. Четырнадцать стран оценены по шкале 0 или 1, двадцать восемь стран имеют оценку 7 или 8, а остальные страны почти равномерно распределены между другими значениями оценки. Общая система оценки, конечно, предполагает равенство между двумя оценочными критериями. Без преуменьшения важности каждого из этих критериев можно со всей ответственностью заявить, что критерий оценки «пытка/убийство», как правило, является оценкой более жестокого метода политического контроля; это служит аргументом в пользу проведения отдельного анализа по каждому из критериев. Когда мы подразделяем общую шкалу оценки на два отдельных компонента, мы начинаем видеть существенные различия в области нарушения прав человека.

Таблица 1

Три критерия для оценки нарушений прав человека (1984 г.)

* Данные округлены.

В разделе Б данной таблицы приведено число стран для каждого из пяти пунктов нашей шкалы оценки политических заключенных. В то время как только в 8 странах не имелось политзаключенных, свыше половины стран (65), рассмотренных в нашем исследовании, содержали в тюрьмах граждан в качестве политзаключенных «часто» или «очень часто». Между этими двумя крайними показателями 49 государств «редко» или «иногда» содержали в тюрьмах политзаключенных, используя этот момент как инструмент политики.

Благодаря данным современных популярных отчетов уже общеизвестны некоторые из государств, где отмечается наибольшее число политических заключенных: Эфиопия, Южная Африка, Кампучия, Иран и Шри-Ланка. Странами с наилучшими результатами оценок в этом отношении, несомненно, являются США, Швейцария, Ирландия, Япония и Финляндия. Приведенные результаты показывают, однако, что большинство стран мира по-прежнему практикуют этот вид нарушений прав человека.

Из раздела В таблицы 1 видно, что хотя и существенное, число применений правительством пыток и смертной казни несколько менее распространено, чем число содержащихся в тюрьмах политических заключенных. В доказательство этого обратите внимание на тот факт, что 44 государства никогда не применяли или редко применяли такой жестокий вид обращения с заключенными, но 46 стран (или 38 % согласно нашим данным) часто подвергают пыткам своих граждан. И снова неудивительно, что мы обнаруживаем в категории этих стран Эль-Сальвадор, Гватемалу, Индонезию, Иран, Ирак, Кению, Уганду.

Мы еще раз должны подчеркнуть тот факт, что применяемые два критерия оценки соотносимы друг с другом. Ранговая корреляция Спирмана значительна и имеет довольно большое значение (0,62), но она не идеальна при определении частоты случаев содержания заключенных в тюрьмах, применения к ним пыток и смертной казни, которые имеют место в значительном числе стран.

***

Экономические условия могут помочь нам понять и объяснить колебания в частоте нарушений прав человека, но влияние таких условий не столь значительно, как можно было бы ожидать. В таблице 2 приведена комбинационная разбивка стран на основе трех уровней дохода на душу населения (доход до $500 в год, от $501 до $3000 и свыше $3000 в год)106106
  Для целей статистического анализа мы объединили категории один и два на обеих шкалах оценки случаев содержания в тюрьмах политических заключенных и применения пыток. Данные о доходах населения взяты из Отчета «World Development Report, 1986» (New York: Oxford University Press, 1986). Там, где в Отчете недоставало данных, что было чаще характерно для стран второго мира, мы использовали источник «The World Almanac and Book of Facts, 1986» (New York: Newspaper Enterprise Association, Inc., 1985). Что касается Брунея, то мы использовали источник «The CIA Factbook» (Washington DC: CIA, 1986).


[Закрыть]. Для анализа состояния дел с политическими заключенными «простой тезис бедности» Макнамары, пожалуй, более приемлем, чем криволинейное объяснение Хантингтона. То есть чем богаче страна, тем меньше вероятность содержания в тюрьмах политических заключенных.