Текст книги "Профилактика и разрешение социальных конфликтов"

2.3. Терроризм и этнокультурный конфликт

Терроризм как форма организованного насилия признан одной из наиболее опасных социальных девиаций. Он относится к тяжким преступлениям против общественной безопасности и общественного порядка. В соответствие со статьей 205 Уголовного Кодекса российской Федерации терроризм определяется как «совершение взрыва, поджега или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба или наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решения органами власти» [8].

Терроризм (от лат. «террор» – «ужас») – это использование устрашения для достижения политических, экономических или личных целей [4]. Данный феномен, так или иначе, существовал во все времена. Он заметно активизировался в конце XX века. По данным Европейских служб безопасности террористические группировки не только существуют, но и действуют по всей Европе. Сегодня в мире насчитывается более 80-ти террористических организаций, среди которых: баскские сепаратисты из ЭТА; арабская «Аль-Каида»; итальянские «Новые красные бригады» и другие. Организованный терроризм имеет серьезную политическую, экономическую и финансовую платформу. Феномен организованного насилия имеет несколько важных аспектов: формирование и особенности террористических групп; особенности и мотивация личности террористов; характер взаимодействия террористов и заложников; психология заложников; характер взаимодействия террористической группы с обществом.

В настоящее время при рассмотрении проблемы терроризма наметились три основных концептуальных направления [2]. В соответствие с первой теорией: терроризм рассматривается в контексте конфликта двух цивилизаций: традиционной и современной; исламской и не-исламской; западной и «остального» мира. Вторая точка зрения связана с признанием культурной травмы как основного источника террористического менталитета. Наконец, немало работ выполнено в психопатологическом ключе, связывающем поведение террористов с психическими отклонениями и патологическими состояниями, такими как паранойя или посттравматическое расстройство.

Одним из ведущих социальных факторов терроризма выступают этнические конфликты. Терроризм – это война культур, в которой экономически более слабая сторона – «малый народ» (чеченцы, баски, ирландцы, палестинцы) – пытается защитить свои интересы с помощью насильственных действий и запугивания более могущественного обидчика.

К культурным условиям, порождающим террористическую психологию, относятся: небольшая численность этноса, тесные родственные и национальные связи, высоко развитое чувство национальной гордости, традиционная воинственность народа, обостренная чувствительность к несправедливости, традиция мести за причиненные обиды, длительный опыт ведения войн. Этнические террористы представляют собой большую группу, в которой выделяются, по меньшей мере, несколько уровней: идеологи, спонсоры, организаторы, исполнители. Мотивация людей, находящихся на различных позициях может быть различной. В качестве же групповых осознаваемых мотивов обычно провозглашаются следующие цели: восстановить историческую справедливость; вернуть незаконно захваченные соседом территории; наказать обидчиков; получить политическую свободу; освободить из заключения своих людей; получить денежную компенсацию. Перечисленные цели одинаково важны для многих народов. Вопрос заключается в том, почему некоторые из них выбирают террор в качестве культурной традиции и средства решения проблем национальной идентичности? Для ответа на данный вопрос необходим анализ глубинных характеристик современного терроризма [2].

Важным психодинамическим механизмом терроризма является культурная травма. Она передается из поколения в поколение в форме этнического мифа, вынуждая конкретный народ приносить все новые и новые невинные жертвы на алтарь собственного стыда. М. М. Решетников [7] раскрывает травматическую динамику следующим образом. При наличии в истории народа тяжелой психической травмы, связанной с массовым (национальным) унижением, через какой-то достаточно длительный период (десятилетия и даже столетия) могут сформироваться те или иные ложные идеи или идеи отношения. Последние при наличии сопутствующих условий превращаются в непоколебимую убежденность конкретного народа в своей правоте, избранности Богом, а также – в особой мессианской роли в сочетании с идеями гордости, величия и самопожертвования во имя искупления или отмщения, при этом такая «мессианская роль» может приобретать самые жестокие формы реализации. Особое значение при этом имеет механизм трансляции травматического опыта последующим поколениям. Подвергшиеся психической травме взрослые на осознаваемом и бессознательном уровне встраивают «травматизированный образ себя» в формирующуюся идентичность своих детей, награждая из собственными фантазиями, страхами и тревогой.

Наряду с травматизацией народ, порождающий терроризм, имеет еще ряд важных латентных особенностей. Поведение людей всецело подчиняется коллективным ценностям: народным традициям, законам клана, семейным правилам. Индивидуальность не является значимой переменной. Превыше всего ставятся групповые нормы и чувства: заветы предков, религиозная вера, коллективная ответственность, честь семьи, преданность роду, национальная гордость. Личная смерть террориста получает иную – позитивную интерпретацию. За ней стоят важные вещи: религиозное возвышение, обретение вечной жизни, служение своей семье, героический подвиг во славу своего рода.

Слияние этноса в монолитное образование сопровождается категоричным расщеплением мира на две категории – «свои» и «чужие». «Своим» приписываются положительные качества, на чужих проецируется все мыслимое и немыслимое зло. Стремление уничтожить враждебный мир приобретает форму доминирующей идеи.

В подобных условиях любая провокация «извне» (давление, унижение, насилие) моментально транслируется по этносу, многократно усиливаясь и превращаясь в невыносимое переживание, требующее группового отыгрывания и восстановления справедливости. Таким образом, террористическое мировоззрение становится важным элементом групповой идентичности. Терроризм теряет смысл вне конкретного этноса. Оторванный от своей группы, террорист утрачивает прежнее могущество и убежденность.

Ни террористическую группу, ни террористическую организацию невозможно принудить отказаться от терроризма, так как это означало бы для них потерю существования, смысл которого сводится к возмездию или выживанию своей группы. Если первоначально представление о внешней угрозе может быть чистой проекцией и не соответствовать действительности, то постепенно благодаря насильственным действиям самих террористов оно превращается в самореализующееся пророчество – их реальное преследование. Одновременно террористическая группа нуждается в совершении актов для оправдания своего существования и поддержания внутренней сплоченности.

Терроризм формируется по механизмам деструктивного культа [2]. Террористическая группа отвечает всем общим признакам деструктивного культа, среди которых: авторитарное руководство, тотальный контроль, жесткая дисциплина и другие. Дополнительно к этому имеют место: наличие политической миссии; безликость, растворение террористов в социуме; наличие персонифицированного врага; внешняя агрессия и убийство невинных граждан. Ряды террористов пополняются не только религиозными или этническими фанатиками, но и одиночными наемниками, воспитанными в иных культурах. Что заставляет этих людей делать столь бесчеловечный выбор? То, что из всех возможных способов заработать они выбирают индустрию смерти, может свидетельствовать об их личностной предрасположенности к терроризму. Общая психологическая черта многих террористов – это тенденция к экстернализации или поиску вовне источников личных проблем. Также наблюдаются эгоцентрическая направленность и постоянная оборонительная позиция. Среди бессознательных психологических защит явно доминируют: проекция, отрицание и идентификация (самоотождествление) с агрессором.

Помимо денег террористическая деятельность приносит человеку ощутимую психологическую выгоду. Первой психологической особенностью террориста следует признать стремление к власти над людьми, поддерживаемое бессознательными фантазиями о собственном всемогуществе. Второй типичной характеристикой является враждебность, порождаемая личными травмами и требующая выхода наружу. Одновременно с этим для потенциальных террористов характерны: внутренняя пустота, толкающая на поиск острых ощущений в форме игры со смертью; стремление к изоляции вследствие хронического конфликта с обществом; стремление к саморазрушению вследствие бессознательного чувства вины; религиозные или националистические фантазии; поиск своей группы/семьи, вследствие социальной изоляции и размытой идентичности.

Таким образом, современный терроризм представляет собой сложный социально-психологический феномен. Действия, призванные сдержать террористов, должны основываться на глубоком понимании индивидуальной, групповой и социальной природы терроризма. Репрессивная тактика как первостепенный сдерживающий фактор в ряде случаев может вызывать негативный эффект, усиливая групповую сплоченность и вызывая рост терроризма. Более перспективными являются меры, направленные на эффективную информационную политику; снижение культурных барьеров, повышение этнической толерантности общества, стимулирование и облегчение выхода боевиков из террористических групп [4; 5].

Рекомендуемая литература

1. Змановская Е. В. Девиантология: (Психология отклоняющегося поведения): учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М., 2003.

2. Змановская Е. В. Основы прикладного психоанализа. – СПб., 2005.

3. Змановская Е. В., Рыбников В. Ю. Психология девиантного поведения личности и группы. – СПб., 2009.

4. Ольшанский Д. В. Психология терроризма. – М., 2004.

5. Платонов Ю. П. Основы этнической психологии: учеб. пособие. – СПб., 2003.

6. Почебут Л. Г. Социальная психология терроризма. – СПб., 2005.

7. Решетников М. М. Психология и психопатология терроризма. – СПб., 2004.

8. Уголовный кодекс Российской Федерации. – М., 2005.

9. Чалдини Р. Психология влияния. – СПб., 1999.

2.4. Особенности социальных конфликтов в пенитенциарных учреждениях

Как известно, Россия относится к странам с высоким уровнем преступности. В настоящее время в местах лишения свободы в российской федерации отбывают наказание свыше миллиона человек. Пенитенциарные (исправительные) учреждения представляют собой специфическую среду, объединяющую в единую систему людей, признанных виновными в совершении различные преступлений, а также сотрудников МВД, осуществляющих процесс наказания и исправления осужденных.

Межличностные и групповые конфликты в исправительных учреждениях носят особенно сложный характер. С целью более точного понимания темы социальных конфликтов в местах лишения свободы, необходимо уточнить понятия преступного поведения и личности осужденного. Преступное поведение буквально означает «преступление черты дозволенного», а, именно, действия личности (группы), нарушающие установленные законы. Применительно к преступному поведению используются такие родственные понятия как: противоправное, криминальное, делинквентное, антисоциальное, уголовно-наказуемое. Само противоправное действие обозначается как правонарушение или деликт, а правонарушитель как преступник или делинквент (делинквентная личность) [4].

Определение личности преступника представляет некоторую сложность. В юридической психологии сущность личности преступника определяется криминально-психологическим аспектом изучения и выражается в совокупности психологических свойств, способных детерминировать антиобщественное поведение. Личность преступника рассматривают как понятие, обобщающее психологические характеристики индивида, которые определяющим образом детерминируют противоправное поведение [9].

Учитывая, что наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений, важно определить содержание психологических свойств, детерминирующих противоправное поведение. Если проанализировать концепции, объясняющие природу преступного поведения, то их можно объединить в три группы: психогенетические (биологические); психосоциальные и интегральные. Первая группа концепций объясняет причины преступного поведения влиянием биологических (врожденных) свойств человека; вторая – социально сформированными свойствами и навыками поведения; третья – взаимовлиянием биологических и социальных факторов. К биологическим свойствам чаще всего относят такие черты, как интеллект и обучаемость, типологические свойства нервной системы и темперамент (нейротизм, экстраверсия, психотизм, возбудимость, неуравновешанность, ригидность); способность к волевому усилию и т. п. К социально-психологическим предпосылкам причисляют: систему отношений человека, его опыт, социальные ценности, интересы, склонности, идеалы, знания, привычки и прочее [1; 9].

В соответствие с интегральным (системным) подходом личность правонарушителя определяется как интегральное качество, совершившего преступные действия человека, представляющее взаимосвязанный комплекс социально-демографических, психологических, уголовно-правовых и иных признаков, которые прямо или косвенно обусловливают преступное поведение, а в местах лишения свободы способствуют или препятствуют исправительному воздействию [1].

Важно понимать, что необходимо рассматривать человека в соответствии с тем, на какой стадии правовых отношений он находится, какие социальные функции выполняет. Когда преступник осуждается судом и попадает в места лишения свободы, он начинает выполнять особые социальные роли, которые обусловлены требованиями режима, трудовой деятельности и обучения, положением среди других осужденных.

В социальной психологии достаточно четко сформулировано положение о том, что условия жизни людей, психологическая атмосфера этой жизни, характер связи индивидов друг с другом являются для них весьма существенными факторами, которые во многом определяют их поведение и деятельность. В соответствие с теорией Ф. Зимбардо социальная ситуация предписывает определенные роли индивидам и тем самым предопределяет их поведение в большей степени, чем их собственные намерения и особенности. Данная закономерность существенно усиливается в тоталитарных обществах и закрытых социальных системах.

В связи с этим, в закрытом учреждении изменяются критерии для оценки личности осужденного и его характеристики в сравнении с жизнью на свободе. Важное значение приобретают системно-групповые характеристики осужденного, такие, как:

• статус осужденного в пенитенциарном учреждении;

• новые социальные отношения и исключение ряда отношений, которые характеризовали его как личность ранее;

• степень приобщения осужденного к криминальной субкультуре;

• новые бытовые условия и разного рода ограничения (отсутствие родственников и семьи; регламентация продуктов питания; усеченная норма жилой площади; ограничение контактов с внешним миром различной степени строгости в зависимости от тяжести наказания и др.) [9].

Исследование конфликтного поведения осужденных расширяет границы осмысления уголовно-правовых и криминологических особенностей поведения личности, а также создает благоприятные предпосылки для управления психологического климата в пенитенциарном учреждении в целом, что позволяет составить более четкое представление об источниках негативного влияния на личность в условиях отбывания наказания.

Конфликты также выступают в качестве источника информации о результативности воспитательной работы с осужденными и динамике их исправления. Таким образом, изучение конфликтов, возникающих между осужденными, а также определение способов их профилактики имеют важное прикладное и теоретическое значение.

Специфика пенитенциарных учреждений предопределяет протекание различных социальных явлений и процессов по схеме отличной от того, как те же явления происходят на свободе. Не являются исключением и конфликтные ситуации, их причины, частота, сила выраженности и варианты исхода. Важно понимать, что осужденные, находящиеся в местах лишения свободы, осуждены за совершенные противоправные деяния и уже находятся в конфликте с обществом. При анализе конфликтов в пенитенциарной среде важное значение имеет учет особенностей поведения лиц, изолированных от общества, их общественной опасности, социально-нравственной позиции.

В специальной литературе по пенитенциарной теории и практике под конфликтом понимается такой вид социального взаимодействия между осужденными (отдельными личностями, группами, или же личностью и группой), когда одна из сторон осознает несовместимые противоречия в интересах, мотивации или целях с другими индивидами и в осуществлении своих действий наталкивается на их противодействие или противостояние. Конфликт, как правило, выражается в поведении, направленном на нейтрализацию, а иногда и устранение преград со стороны одного из участников и связан с нанесением ему морального, психологического, физического или материального ущерба [9].

Без сомнения, данное определение не является единственным, но важно, что в нем отражается наличие специфических социально-психологических условий, в значительной мере обусловливающих поведение осужденных в условиях изоляции от общества.

Как уже отмечалось выше межличностные и групповые конфликты, возникающие среди осужденных, имеют свою специфику, которая обусловливается объективными и субъективными условиями отбывания наказания. В качестве типичных противоречий в среде заключенных выделяются три группы: конфликты вследствие перераспределения ресурсов; статусные конфликты вследствие установления неформальной власти и отношений соподчинения; насильственные конфликты в результате реализации агрессивного потенциала осужденных.

К объективным факторам конфликтов в пенитенциарной среде следует отнести:

• четко регламентированный распорядок поведения в местах лишения свободы, способствующий потере так называемой социальной автономии личности;

• определенная замкнутость жизненного пространства осужденных, приводящая к «обеднению» набора исполняемых ими функций и социальных ролей;

• значительное ограничение ряда прав личности, жесткое наложение санкций за их нарушение, влекущее постоянное чувство угрозы своей безопасности;

• противоречивый характер системы ценностей и нормативных требований, регламентирующих поведение в стенах пенитенциарного учреждения;

• криминологическая и социально-демографическая неоднородность состава лиц, отбывающих наказание.

К субъективным факторам, как правило, причисляют:

• негативный психоэмоциональный настрой, доминирующий в коллективах осужденных (атмосфера недоверия к окружающим, повышенная тревожность, подозрительность, озлобленность, напряженность и т. п.);

• актуализированные потребности личности в самоутверждении, отстаивании или же поднятии своего статуса в среде осужденных.

Очень важно принимать во внимание сложившуюся иерархию так называемой тюремной субкультуры. В настоящее время активно бытует мнение об «отмирании» внутренних тюремных законов. На самом деле это утверждение достаточно спорно. В любом случае, функционирование неформальных групп осужденных строится по нормам и ценностям, сильно отличающимися от тех, которыми руководствуются законопослушные граждане [5].

Несмотря на отмеченную выше специфику, в конфликтах среди спецконтингента проявляются и общие закономерности возникновения, протекания и разрешения конфликта как социального явления.

Любой межличностный конфликт предполагает наличие участников или сторон. В исправительных колониях таковыми являются отдельные осужденные или малые группы (как правило, неформальные) осужденных, которые испытывают противостояние и направляют свои усилия на нанесение физического, материального или психологического ущерба друг другу.

При этом участники конфликтного взаимодействия могут быть прямыми и косвенными. В данном случае прямые участники – это осужденные, которые непосредственно включены в конфликтную ситуацию. Под косвенными участниками понимаются осужденные, заинтересованные в определенных исходах конфликта. Как правило, в их роли выступают неформальные лидеры малых групп. Их влияние состоит в оказании психологического давления на лиц, способных повлиять на развитие конфликта в желаемом направлении. Описанные неформальные лидеры зачастую провоцируют острые конфликтные ситуации, усиливают эмоциональный фон ее протекания, но сами «находятся в тени» [7; 8].

То, за что или против чего вступают в противоборство между собой участники конфликтного взаимодействия, является предметом конфликта. В среде осужденных предметом зачастую выступают вполне конкретные материальные вещи, например, денежные средства, личное имущество осужденных, или выборная должность в органах самоуправления, на которую претендуют два и более кандидата и т. д.

Отбывание наказания практически всегда сопровождается «борьбой» за лучшие условия, укрепление своего статуса. Невыполнение норм и правил субкультуры могут повлечь изменение статуса, вплоть до перевода в низший ранг. Эти процессы сопровождаются словесными оскорблениями, приклеиванием ярлыков и созданием условий, ущемляющих интересы определенных лиц. Вследствие этого предмет конфликта бывает очень сложно определить, так как в данном случае неписаные законы тюрьмы переплетаются с характерологическими особенностями участников конфликтов.

Качественной составляющей любого конфликта является – стратегия поведения участников. Осужденный, отбывающий наказание имеет небольшой арсенал вариантов поведения, а именно:

• не вступать в конфликтное взаимодействие, тем самым спровоцировать дальнейшее затягивание конфликта;

• подчиниться или уступить требованиям, что, скорее всего, повлечет за собой снижение его статуса в группе;

• искать обоюдные способы разрешения противоречий, которые предполагают наличие достаточных моральных сил и материальных средств;

• вступить в противоборство ради достижения поставленных целей, что, как правило, приводит к нарушению режима отбывания наказания и соответствующее наложение санкций (в виде выговора, помещения в дисциплинарный изолятор и т. п.).

В пенитенциарной практике действия конфликтующих осужденных чаще проявляются в оказании прямого или косвенного психологического давления (оскорбления, обвинения, угрозы, шантаж, дезинформация); намеренного причинения материального ущерба (присвоение или повреждение личного имущества, продуктов питания и т. д.); открытого физического насилия (нанесение легких или тяжких телесных повреждений, принуждение к вступлению в гомосексуальные связи и др.).

Исход конфликта является завершающей стадией и определяется результатом взаимодействия его участников. В исключительных случаях исходами конфликтных действий являются совершение осужденными различных преступлений, массовые беспорядки, акты вандализма, побеги и другие явления, дестабилизирующие работу исправительного учреждения.

В течение длительного времени в исправительных учреждениях практически всех регионов РФ проводилось исследование конфликтов среди осужденных. По каждому случаю реальных конфликтных ситуаций психологами учреждений заполнялись анкеты, разработанные и утвержденные НИИ ФСИН (Федеральной службы исполнения наказания) России. В ходе проведенного анализа анкет были определены ведущие особенности пенитенциарных конфликтов (данные публикуются впервые).

В первую очередь выделены три основных категории лиц, наиболее часто вступающих в конфликты и требующие индивидуального психокоррекционного сопровождения:

• агрессивные или конфликтные осужденные, провоцирующие негативные ситуации, стремящиеся любыми путями занять лидирующие позиции в субкультуре пенитенциарного учреждения;

• дезадаптированные осужденные, которые чаще других становятся жертвами или объектами агрессивного поведения со стороны окружающих, особенно членов групп асоциальной направленности. К ним относятся лица, которые имеют различные психопатологические особенности и занимают низкий статус в неформальной системе взаимоотношений (пассивные гомосексуалисты, опущенные и др.);

• слабовольные (внушаемые) осужденные, неуверенные в собственных силах лица, с низким уровнем притязаний и слабо выраженными потребностями, к тому же нуждающиеся в постоянной поддержке со стороны «значимых других» и вследствие этого выполняющие их требования (как правило, лидеров неформальных групп). Данные лица, как правило, выступают в роли косвенных участников.

По частоте встречаемости причины конфликтов в среде осужденных расположились следующим образом:

• действия, унижающие честь и личное достоинство осужденных (склонение к вступлению в гомосексуальные связи, притеснение, клевета, оскорбление, слухи и др.);

• посягательства на материальную сферу осужденных (кражи личного имущества, невыполнение долговых обязательств, несправедливое распределение материальных ресурсов и др.);

• нарушения негласной системы неформальных ценностей, норм, обычаев и традиций, или так называемого «кодекса поведения», господствующего в субкультуре конкретного пенитенциарного учреждения;

• факты преднамеренного злоупотребления своей «административной» должностью со стороны лиц, официально назначенных на должности дневальных, бригадиров и т. п.;

• оказание несанкционированного или несогласованного с лидерами асоциальных неформальных групп содействия персоналу исправительной колонии (ИК) в решении вопросов, затрагивающих жизненно важные интересы тех или иных осужденных;

• нарушения установленных правил внутреннего распорядка, напрямую не связанных с ущемлением интересов конкретных лиц (например, просмотром популярных телепередач, употреблением алкогольных напитков и наркотических средств и др.);

• психологическая несовместимость, чрезмерная агрессивность;

• межнациональные и религиозные разногласия.

Результаты вышеуказанного исследования определили основные направления деятельности психологов и других сотрудников ИК по предупреждению конфликтов в среде осужденных. Здесь важно понимать, что в зависимости от объективных условий отбывания наказания и характера предъявляемых требований со стороны администрации, нежелательные внутри– и межгрупповые процессы в среде осужденных могут либо усиливаться, либо ослабляться.

Для предупреждения конфликтов в коллективах осужденных (особенно случаев, сопряженных с совершением различных правонарушений или преступлений) в учреждениях созданы конфликтологические группы. В их состав включены наиболее компетентные сотрудники психологической, воспитательной, оперативной, режимной, медицинской служб. При возникновении острой конфликтной ситуации данные сотрудники проводят анализ, вырабатывают стратегию нейтрализации или конструктивного ее разрешения.

Общепринятые методы разрешения конфликтов достаточно сложно применять в местах лишения свободы. Например, посредничество затруднительно ввести в практику, так как человек выполняющий данные функции должен обладать неукоснительным авторитетом в среде спецконтингента и при этом занимать нейтральную позицию относительно сотрудников. Найти такого человека из числа сотрудников невозможно априори, так как сотрудники являются, прежде всего, лицами, исполняющими наказание.

В связи с этим, основной акцент профилактической деятельности делается на установлении причин и обстоятельств конфликтов, а также осуществлении адекватной превентивной стратегии, ориентированной на ослабление или устранение объективных социально-психологических, производственно-бытовых и иных факторов. Наиболее важным превентивным фактором является неукоснительное выполнение со стороны сотрудников законодательных правовых актов и ведомственных документов, регламентирующих порядок отбывания наказания в стенах пенитенциарного учреждения.

Далее в качестве примера приводится протокол анализа конфликтной ситуации в пенитенциарном учреждении, заполняемый психологом.

Протокол анализа конфликтной ситуации в пенитенциарном учреждении:

1. Общие сведения о конфликтной ситуации (стороны или участники конфликтного взаимодействия)

2. Краткая сущность или фабула конфликта (основные причины и обстоятельства его возникновения, предмет конфликта, мотивация, цели и интересы участников взаимодействия и др.).

3. Временные и пространственные границы конфликта (дата, время суток).

4. Действия конфликтующих сторон (тактика поведения участников конфликта).

5. Способы разрешения возникшей конфликтной ситуации участниками (например, обращение за помощью к представителям администрации, взаимные уступки и т. д.)

6. Масштабы распространения и длительность конфликта.

7. Причины и обстоятельства возникновения конфликта (углубленный анализ причин конфликта – объективных, ситуативных, личностных; возможно сочетание нескольких вариантов).

8. Способы внешнего урегулирования возникшего конфликта (например, участие посредников, ведение переговоров, привлечение лидеров неформальных группировок и др.)

9. Постконфликтное взаимодействие противоборствующих сторон.

10. Характеристика участников конфликта:

• по социальному статусу (осужденные, персонал)

• по социально-демографическим, криминологическим и должностным характеристикам (пол, возраст, статья, срок, сколько отбыл в местах лишения свободы, занимаемая должность и т. п.);

• по социально-психологическому статусу (авторитет в среде осужденных и конкретной микрогруппе, социальная роль: лидер, пренебрегаемый и т. д.);

• индивидуально-психологические и личностные качества, особенности поведения в местах лишения свободы (отношение к преступлению, наказанию, пострадавшему, включенность в группу риска).

1. Преобладающие психические состояния участников конфликта и особенности поведения с окружающими (возможно сочетание нескольких вариантов).

2. Степень завершенности, последствия конфликта (для участников, других осужденных, администрации); его влияние на оперативную обстановку и психологическую атмосферу в среде осужденных, коллективе сотрудников.

3. Оценка эффективности предпринятых действий по разрешению конфликта.

Примечание: в случае возникновения межгрупповых конфликтов дается краткая характеристика лидеров неформальных групп, а также отражается основная информация, касающаяся их количественного состава и направленности деятельности.