Текст книги "Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»"

Все взгляды обратились на Анну Петровну и лорда Лайона.

– Так, а горничную кто убил? – раздался слегка пьяный голос дяди жениха.

– Так ты, Майкл, и убил, просто забыл! И синяк под глазом тебе жертва, видимо, на память оставила, – ехидно заметила леди Кара.

Лорд Майкл возмутился:

– Неправда! У нас с Татьяной были отношения, не скрою, но зачем мне ее убивать? А про синяк у мужа своего спроси, тоже мне защитник.

Кара с удивлением посмотрела на мужа.

– Он не убивал, – подтвердил слова Майкла Холмс. – Но настоятельно рекомендую трезветь для дачи показаний. А горничную Татьяну Игнатьеву, увы, погубила жадность. Уверен, если вы сейчас проверите свои вещи, то многие из вас не найдут каких-то мелочей, побрякушек, чего-то не очень заметного. Из романа с лордом Майклом никакой выгоды она не извлекла, денег у него раздобыть не удалось, да и отец отказал ему в финансовой помощи. Обидно. И Татьяна продолжила потихонечку обворовывать постояльцев отеля. Вот, например, у Анны Петровны она решила позаимствовать тот самый чай. Как она, видимо, думала, элитный. Однако, он, к сожалению, был изготовлен из ядовитой наперстянки. Настойка этого растения обладает лечебными свойствами, но в больших дозах смертельно опасна. Результаты экспертизы подтвердят мою догадку.

Впервые за все время отец жениха решил сказать:

– Ты за дело, Майкл, получил, не надо было к Ирине приставать. Она прекрасная женщина, умная, светлая, таких еще поискать!

Майкл недовольно поморщился. Леди Кара нервно подпрыгнула на стуле и непонимающе захлопала глазами. Мать невесты густо покраснела и постаралась перевести тему:

– Мистер Холмс, а как же свадьба Маши и Ричарда?

Холмс усмехнулся.

– Свадьба будет! Гости ваши, конечно, порядком подустали, кто-то махнул рукой и уехал, но многие еще остались, ждут возле отеля. Дело об убийстве горничной можно считать раскрытым, результаты экспертизы скоро будут готовы.

Внезапно, не говоря ни слова, лорд Лайон, медленно встал с пола и, пошатываясь, направился прямиком к Анне Петровне.

«Ну всё, сейчас точно появится еще один труп», – мелькнуло у Ватсона.

– Я лорд Лайон Бонэм-Страйт, приношу свои извинения прилюдно, – произнес он и встал на одно колено перед Анной Петровной, – и прошу тебя, Анна, стать моей женой!

Анна Петровна сначала опешила от неожиданности и покраснела. Собравшись с мыслями и выдохнув, лукаво оглядела собравшихся и заливисто рассмеялась:

– Один раз живу, да и черт с ним, я согласна!

Леди Кара Бонэм-Страт странно пискнула, закатила глаза и свалилась в обморок.

Ватсон в изумлении посмотрел на Холмса:

– Да где ж тут театр, трагикомедия? Это самый настоящий цирк!

Тайна пылающего жирафа. Юлия Леонова

Ватсон присел на стул и с наслаждением вдохнул аромат горячего кофе. Минута блаженного спокойного утра! Холмс, сидевший в это время на диване и увлеченно что-то рассматривавший на экране телефона, внезапно вскочил с места.

– Ватсон! Собирайтесь! Мы едем в художественную галерею!

– Что? Зачем? – Едва сделавший первый глоток доктор чуть не подавился.

– Я бы хотел взглянуть на несколько картин, – ответил Холмс, обматывая вокруг шеи длинный красно-зеленый шарф.

– И что с ними не так? – вздохнул Ватсон, с сожалением отодвигая от себя чашечку кофе и поднимаясь с места.

– В смысле?

– Вы вряд ли бы заинтересовались ими, будь это просто картины. Их написал маньяк-убийца? Или ходят слухи, что они прокляты и убивают всех своих владельцев?

– Нет, все гораздо проще, дорогой друг, – усмехнулся Холмс. – В этой галерее выставлены картины из частных коллекций, и каждую из них хотя бы раз пытались украсть!

– О, вот она! – сказал Ватсон, указывая в сторону галереи. Холмс, расстроенный тем, что пришлось ехать на автобусе, рассеянно кивнул, но потом вдруг приободрился, заинтересовавшись рекламным плакатом у входа в галерею.

– Здесь не только картины из частных коллекций, но еще и выездная выставка Базельского художественного музея.

– И картины Виктора Соболева. «Полотна с запахом розмарина и с зашифрованными фрагментами картин известных художников»… Это что-то новенькое! – удивился Ватсон.

– Пожалуй, – согласился Холмс. – Виктор Соболев… Это не тот художник, что погиб месяц назад?

– Кажется, да.

В галерее было много посетителей и журналистов.

– Похоже, мы попали на какое-то мероприятие, – сказал Ватсон. Потом перевел взгляд на установленный в холле кофейный автомат и вздохнул, вспомнив об оставленной дома чашечке кофе.

Посетители и журналисты вдруг пришли в движение – в холле показался высокий худощавый человек артистической наружности – с зализанными назад, блестящими от геля черными волосами и скрученными в жгут усами, загнутыми кверху. Одежда на художнике тоже была своеобразной. Ткань его костюма очень напоминала рыбью чешую.

– Он похож на…

– Сальвадора Дали, – закончил за друга Холмс.

– Это Романов! Быстрее, быстрее! – крикнула молодая журналистка оператору, протискиваясь между Холмсом и Ватсоном. Но потом вдруг остановилась и обернулась, глядя на Шерлока с растущим с каждой секундой подозрением.

– А вы, случайно, не…

– Нет, я совершенно точно не тот, за кого вы меня приняли, – оборвал сыщик, решительно устремляясь в ближайший зал.

– Холмс, вас уже узнают журналисты! – усмехнулся Джон.

В небольшом зале было вывешено десятка два полотен. Ватсон тут же заинтересовался небольшой картиной со странными женскими фигурами с выдвигающимися из них ящичками и горящим жирафом на заднем плане. Картина была выполнена в необычной технике – не на холсте, а на деревянной доске размером 35 на 27 см.

– «Жираф в огне» Сальвадора Дали из Базельского художественного музея, – произнес Ватсон.

Минут через двадцать в зал влетел ихтиандроподобный Романов.

– Шерлок Холмс! Я прав? Неужели та симпатичная журналистка не ошиблась?! Я заместитель директора галереи Артур Романов. Уверен, вы обо мне слышали. Какое невероятное совпадение – что в таком месте встретились гениальный сыщик и гениальный художник!

Ватсон, задействовав всю свою интеллигентность и воспитание, подавил рвущийся наружу смешок.

– Мы должны запечатлеть это для потомков и поклонников! Не возражаете? – спросил художник, счастливо глядя на Холмса и одновременно всовывая в руки Ватсона телефон с включенной функцией фотосъемки.

– Это будет… забавно, – ответил сыщик.

– О! А давайте снимемся на фоне картины Дали? – предложил Артур, пристраиваясь у стены рядом с «Жирафом в огне». Холмс встал с другой стороны от картины. Ватсон приготовился фотографировать, но заметил, что Шерлок нахмурился, принюхиваясь к чему-то.

– Холмс? – недоуменно спросил Джон. Он не чувствовал никакого запаха, который мог бы привлечь внимание. Шерлок почти уткнулся в картину носом, не обращая внимания на удивленного Артура.

– Вы выставили в зале копию? – спросил наконец Холмс.

– Нет, здесь только подлинники! – обиженно сказал Романов.

– Преступление, которого никто не заметил! Восхитительно! – обрадовался сыщик.

– Что?! – воскликнули Романов и Ватсон одновременно.

– Эта картина – подделка, – заявил Холмс. – Если, конечно, Дали не написал ее маслом с запахом розмарина, одолженным у покойного Виктора Соболева.

– Это подделка, – подтвердил эксперт, отодвигая картину в центр стола. Директор галереи Инна Хромова медленно опустилась в кожаное кресло в своем кабинете.

– Когда открылась выставка картин из Базельского музея? – спросил Холмс.

– Три дня назад, – дрожащим голосом ответила Инна. – И перед открытием все картины были проверены экспертом.

– Если Соболев использовал в своих картинах фрагменты известных полотен, то сумел бы и полностью скопировать картину. У него мог быть сообщник, который и выкрал оригинал и заменил его копией. Наверняка о том, какие картины привезут из Швейцарии, стало известно задолго до открытия выставки, – сказал Ватсон.

– Почти за полгода. Но Виктор… – Лицо Инны дернулось, словно от боли. – Он на такое не способен! Да и зачем ему красть картину Дали? Работы Соболева всегда пользовались популярностью. Если с другими художниками мне приходилось что-то придумывать, чтобы привлечь посетителей, то с Виктором все было по-другому. У него очень необычные работы, а запах розмарина придает им еще больше очарования. Соболев сам придумал состав своих красок, это был его секретный рецепт! Они никогда не пахли маслом, чувствовался лишь аромат розмарина. А фрагменты… Да люди часами рассматривают на его картины, чтобы их найти! А после того, как в одном интервью он сказал, что зашифровал в своих картинах место, где спрятал лучшее из своих полотен, интерес к его работам только вырос.

В комнате повисла тишина. Взгляд Шерлока стал острым и внимательным, сыщик сложил ладони домиком, соединив кончики длинных пальцев.

– Думаю, картину действительно написал Соболев. Но вряд ли он хотел ее так использовать, иначе бы применил обычные краски. Вам было известно о существовании этой копии?

Инна отрицательно помотала головой.

– Думаю, он создавал ее для кого-то, – продолжил Шерлок. – Кстати, как умер Виктор?

– Его машина на мосту вылетела за ограждение и упала в реку. Мне сказали, что он был сильно пьян.

– Но вы не верите в это? – спросил Холмс, всматриваясь в напряженное лицо директора галереи.

– Соболев никогда не садился за руль пьяным.

Шерлок прошелся по кабинету, рассматривая фотографии, дипломы и развешанные на стенах картины. Среди них был и портрет Инны. В углу полотна виднелась вполне узнаваемая подпись художника.

– Это тоже картины Соболева?

– Да… – почему-то смутилась Инна.

Взгляд Холмса остановился на необычной раме, одиноко стоявшей у стены. Резьба на ней была нанесена лишь с одной стороны, очевидно, мастер не успел ее закончить. Сыщик посмотрел на работу Дали, лежащую на столе, потом снова на раму. На первый взгляд, они очень подходили друг другу по размеру. Но копия «Жирафа в огне» была выполнена по дереву, как и оригинал. Значит, тип крепления тоже должен был быть особенным. Холмс взял в руки раму, подошел к столу. Картина идеально вошла в подготовленные для нее внутри рамы пазы.

– Откуда у вас эта рама? – спросил Холмс. Инна первые несколько секунд недоуменно смотрела на объединенную с рамой картину. На ее лице вдруг мелькнуло понимание, на глаза стали наворачиваться слезы.

– Я, кажется, поняла. Через несколько месяцев у Артура юбилей. Мы всем коллективом думали над подарком, а Виктор сказал, что у него есть одна идея. Соболев всегда переживал, что они с Романовым никак не могут поладить. Я знала, что Виктор что-то готовит для Артура, но не знала, что именно. Я видела только раму, а после гибели Виктора принесла ее сюда из его студии. Артур был бы в восторге… Он обожает Дали.

– Кто мог знать, что Соболев пишет для Артура именно эту копию?

– Не знаю… У Соболева было много друзей.

В дверь постучали, и в кабинет заглянул коренастый мужчина с короткими темно-русыми волосами и карими глазами. Его взгляд скользнул по присутствующим, остановился на директоре галереи.

– Добрый вечер. Сергей Эдуардович прибыл.

– Да-да, конечно! – ответила Инна. – Пригласите его.

Мужчина открыл дверь, пропуская вперед человека лет пятидесяти с легкой сединой в черных волосах, бледно-голубыми глазами и улыбкой на тонких губах.

– Мы пока осмотримся у вас в галерее, – сказал Холмс, направившись к двери и кивая директору.

Выйдя из кабинета, сыщик набрал номер майора ФСБ Игоря Волкова, с которым Холмс и Ватсон в прошлом уже не раз сотрудничали при расследовании преступлений.

– Можешь, поднять для меня уголовное дело по факту гибели в прошлом месяце художника Виктора Соболева?

Вскоре Холмс уже просматривал отправленные майором материалы. Внимание сыщика привлек один из файлов – фотоснимок маленького ключа.

– Что это? – спросил Ватсон.

– Этот ключ был найден в салоне автомобиля Соболева. Следствие не сумело выяснить, принадлежал ли ключ погибшему. И найти для него подходящий замок тоже.

– Вы подозреваете, что Соболева убили? И ключ обронил убийца?

– Я уверен в этом, Ватсон! Осталось лишь найти замок, который он открывает!

Охранник вскочил с места, чуть не опрокинув пластиковый стаканчик с кофе, когда на пост ворвался Шерлок, а вслед за ним Ватсон.

– Последние три дня система охраны работала исправно? – спросил Холмс.

– Д-да… – ответил охранник, краснея. Инна уже представила ему сыщиков и настоятельно рекомендовала содействовать их расследованию.

– Хотите пойти под суд в качестве соучастника? – осведомился Шерлок.

– К-каким еще соучастником?! Я ничего не делал!

– Тогда рассказывайте все!

– Я просто уснул… ненадолго… позавчера ночью. Но все было в порядке! Я потом обошел залы. Картины были на месте, – отчаянно уверял охранник. – Не знаю, что на меня нашло. Никогда такого не было!

– Воспроизведите видео за тот период, – сказал Холмс.

Охранник снова замялся.

– Ну… Видимо, я случайно выдернул провод из розетки… пока спал… Когда я проснулся, система видеонаблюдения не работала, провод был обмотан вокруг ножки кресла. Но я еще раз говорю, все картины были на своих местах!

– Этот провод?

Охранник кивнул. Холмс нырнул под стол, вынул вилку из розетки. Экран монитора с мозаикой изображений с камер видеонаблюдения потух.

– Что вы делаете?!

– Проверяю вашу версию, – ответил Холмс, подкатывая кресло к столу и перекидывая провод через одну из ножек. Сыщик потянул вилку обратно к розетке, колесики кресла покатились. Подлокотники скрылись под рабочей поверхностью стола, расстояние от ее края до спинки кресла сократилось до десяти сантиметров, вилка наконец вошла в розетку. Шерлок вылез из-под стола, разогнулся.

– Как видите, это решительно невозможно. Ножка стула могла запутаться в проводе, только если вас не было в кресле.

Охранник растерянно хлопал глазами. Холмс внимательно осмотрел пост охраны и даже заглянул в корзину для мусора. Его почему-то очень заинтересовало ее содержимое, состоящее в основном из пластиковых стаканчиков с остатками кофе.

– Что вы ели перед тем, как уснули в тот день? – спросил сыщик.

– Я всегда ношу еду из дома. В тот день тоже.

– Кто-то приходил в галерею поздно вечером? – продолжал допрос Холмс.

– Артур Евгеньевич, вернулся на работу после восьми. Сказал, что забыл что-то доделать.

– Он еще в галерее? – Шерлок посмотрел на часы. Было уже восемь вечера. Галерея закрылась час назад.

– После смерти Соболева он часто стал задерживаться на работе. Думаю, он еще здесь.

– Артур Евгеньевич? – позвал Холмс, застав Романова за изучением вентиляции в зале, где проходила посмертная выставка Соболева. Художник чуть не свалился со стремянки, обернулся, поглядев на вошедших испуганными глазами.

На полу у стремянки лежал раскрытый альбом. Холмс поднял его, с интересом рассматривая рисунки, подозрительно похожие на фрагменты картин Соболева. Возле каждого из них были какие-то надписи, стрелочки и пометки. Романов спрыгнул вниз и вырвал альбом из рук Шерлока.

– Мне показалось, вентиляция плохо работает. Решил проверить, – сообщил он.

– Зачем вы позавчера возвращались в галерею после окончания рабочего дня? – спросил Шерлок.

– Мне нужно было подготовиться к интервью для журнала. А в чем дело? Только не говорите, что вы меня подозреваете в краже картины?!

– Я подозреваю всех, пока не доказано обратное. Вам нравится творчество Соболева? – спросил Холмс, все еще с интересом посматривая на альбом художника.

– Как такое может нравиться?! Мне стыдно, что мои картины выставлены в одной галерее с этим! Если бы не Ярцев и Инна, Соболев бы никогда не пробился в мире искусства! Я понимаю, чем он завлек эту глупую девчонку. С его-то внешностью! Но совершенно не возьму в толк, как он очаровал этого толстосума?! Хотя чего ждать от человека, который начинал свой бизнес с обслуживания кофейных автоматов? Что этот человек вообще может понимать в искусстве?! Нужно иметь особый талант, чтобы сделать состояние на сублимированном яде!

– А кто такой этот Ярцев? – спросил Ватсон.

– Сергей Эдуардович? Это один из спонсоров галереи. Поговаривают, что он собрался купить все картины Соболева! Вот скажите, что такого в этих полотнах?! – Романов почти тыкал пальцем в висевшую на стене картину с изображением какого-то искаженного лабиринта в черно-красных тонах.

– А ты все никак не угомонишься, – раздался в дверях чуть хрипловатый мужской голос. В зал вошли Ярцев с помощником и Инна Хромова.

– Соболев был очень талантливым художником. Мир искусства много потерял с его смертью. Я покупаю его картины, чтобы открыть галерею в память о Викторе Соболеве.

– Что?! – Лицо Артура перекосилось.

– Инна Олеговна, я бы хотел убедиться, что мои картины содержатся в надлежащих условиях, – сказал Ярцев, потеряв к Романову всякий интерес.

– Да-да, конечно. Пройдемте.

Артур проводил Инну и Сергея Эдуардовича злым взглядом, потом повернулся к Холмсу.

– Кстати, позавчера поздно вечером Инна Олеговна тоже возвращалась в галерею. Но она ведь вам об этом не сказала? – Артур скривил губы в ядовитой усмешке и быстро направился прочь из зала.

– Прекрасная температура! Знал, что на вас можно положиться, – сказал Ярцев, оглядывая зал, где были выставлены полотна из его личной коллекции, потом повернулся к помощнику. – Вадим, что у меня еще на сегодня запланировано?

– Вам нужно позвонить Ивану Игоревичу. Сегодня день рождение его внука. Подарок я отправил еще утром.

– Прекрасно, – сказал Сергей Эдуардович. – Инна Олеговна, купленные мной картины Соболева я жду завтра к двенадцати. Пусть доставят мне прямо домой.

Выпроводив наконец Ярцева, директор галереи выдохнула с облегчением.

– Не знал, что он еще и коллекционер. Картины из его коллекции тоже здесь выставлены? – с интересом спросил Холмс.

– Да, три работы. Причем, далеко не самые ценные! – всплеснула Инна руками. – Но из-за них он мне постоянно треплет нервы! Звонит раз десять в день и просит проверить то температуру, то влажность. А сегодня еще и потребовал усилить охрану! Я бы, может, и простила Ярцеву эту паранойю, если бы он передал для выставки, например, рисунок Дали из своей коллекции! Но так ведь он ни в какую не согласился!

Холмс вышел в фойе музея и выглянул за входную дверь галереи. Осмотрев панель с кодовым замком, сыщик провел кончиком пальца между кнопками. На коже осталась едва различимая полоска какого-то белого порошка, напоминающего муку.

– Похоже на дактилоскопический порошок, – сказал Ватсон, потом перевел вопросительный взгляд на Холмса. – Неужели?..

– Именно, дорогой друг. С помощью этого порошка вор вычислил кнопки, на которые нажимали. А потом, очевидно, просто подобрал код.

Шерлок посмотрел на Инну.

– Пароль имеет какое-то отношение к Соболеву?

– Дата его первой выставки… – снова смутилась женщина.

– Кто еще знает пароль, кроме вас?

– Артур, охрана и я… Всё.

Холмс закрыл дверь, задумался на секунду, потом направился на пункт охраны.

– Кроме Артура, кто-то еще приходил после окончания рабочего дня? – спросил Холмс охранника. Тот задумался, сдвинул брови.

– А, точно! Паренек из сервисной службы. Он заправлял кофейный автомат, который установлен в холле. Но он все сделал и ушел…

Холмс, Ватсон и Инна расположились в удобных креслах в гостиной в особняке Ярцева.

– Вы рано, – удивился Сергей Эдуардович, спускаясь в гостиную со второго этажа. – Мы, кажется, договаривались на двенадцать?

– Присаживайтесь! – произнес Холмс так, словно это он хозяин особняка. Ярцев несколько опешил от такой наглости, но послушно опустился в кресло. Его верный помощник Вадим встал рядом, посматривая на Холмса с подозрением.

– Вы украли из галереи Инны Хромовой картину Сальвадора Дали «Жираф в огне», заменив ее на копию, написанную Виктором Соболевым.

– Что?! – удивленно спросила Инна.

Ватсон только вздохнул. Он уже привык к таким сюрпризам от Холмса. Ярцев сощурился, Вадим скосил на хозяина обеспокоенный взгляд.

– Запах розмарина, добавленного в краски, почти выветрился. Вы были уверены, что его никто не заметит. Смерть Виктора Соболева тоже вряд ли была просто трагической случайностью. Подозреваю, что вы убили его за то, что он не захотел стать частью вашего преступного плана, – спокойно продолжал Шерлок.

Хозяйка галереи вздрогнула, перевела на Холмса полные боли и ужаса глаза, потом посмотрела на Ярцева.

– Что? Это правда? Как вы могли?! Виктор так уважал вас! – воскликнула Инна, бросившись на Ярцева с кулаками. Ватсон удержал ее и усадил обратно на диван. Хозяин дома усмехнулся.

– Вы правда думаете, что я буду молча выслушивать подобные обвинения? Если вы продолжите, я вызову полицию и…

– О, не беспокойтесь! Полиция будет здесь с минуты на минуту, – заверил Ватсон.

– Сергей Эдуардович… – взволнованно начал Вадим, но Ярцев остановил его взмахом руки.

– Не возражаете, если я расскажу вам, как все было? – спросил Холмс.

– Ну что ж… Давайте послушаем! – разрешил коллекционер.

– В две тысяча восьмом году в Нью-Йорке вы принимали участие в аукционе, в котором одним из лотов был рисунок Дали на тему известной его картины «Жираф в огне». Именно тогда объятый пламенем жираф покорил вас настолько, что вы выложили за него миллион восемьсот семьдесят тысяч долларов, что превышало изначальную стоимость рисунка в двенадцать с половиной раз. С тех пор образ пылающего жирафа Дали не давал вам покоя. Вы были безмерно рады, узнав, что Соболев упросил Инну организовать выездную выставку Базельского художественного музея, обязательным экспонатом которой должен был стать «Жираф в огне» Дали тридцать седьмого года. Вы часто приходили в студию Соболева и однажды увидели, что он работает над точной копией этой картины, намереваясь подарить ее Артуру. Думаю, вы пытались купить у него картину, но у вас ничего не вышло. После этого уже невозможно было выкрасть копию и поменять с оригиналом, Соболев бы наверняка догадался, кто за этим стоит. Поэтому вам пришлось устранить его.

– Вы бредите! Я знал Виктора лично, и мы были друзьями! – возмущенно выпалил Сергей Эдуардович. – Вадим! Выпроводи этих…

– Не советую, – поднялся с дивана Ватсон, преграждая Вадиму путь. Оба застыли друг напротив друга, как два хищника перед прыжком. Ярцев скрипнул зубами.

– И у вас, очевидно, есть доказательства?

– Логично предположить, что тот, кто украл копию картины у Соболева и подменил ею оригинал, и есть убийца. Копия картины Дали была у вас, и поменяли ее с оригиналом именно вы. Точнее, ваш помощник, – уточнил Холмс. – Вряд ли вы бы стали проделывать это сами.

– И как, по-вашему, он это сделал? Как прошел мимо охраны? – усмехнулся Ярцев, однако в его глазах читалось беспокойство.

– Вадим приехал в галерею поздно вечером под видом человека, обслуживающего кофейные автоматы. Аппарат обслуживает одна из ваших компаний, и Вадим прекрасно знает, как заправлять такие машины. В самый нижний пластиковый стаканчик в упаковке он засыпал снотворное, а автомат налил в него кофе для охранника. Тот ничего не заметил. Заправив автомат, Вадим ушел, но потом вернулся. К тому времени охранник крепко спал, он даже не видел, как на работу вернулась Инна Олеговна. Отключив систему видеонаблюдения и сигнализацию, Вадим спокойно заменил картину Дали на подделку.

– Но для этого нужно было быть уверенным, что именно охранник выпьет кофе, – возразил Ярцев. – Боюсь, ваша гипотеза трещит по швам!

– Вы прекрасно знали, что в галерее задерживаются только Инна и Артур. У Инны в кабинете стоит кофеварка, а Артур не слишком жалует ваш бизнес. Зато охрана охотно пьет ваш кофе.

– А как же кодовый замок? – спросила Инна.

– Вадим нанес на него дактилоскопический порошок, определив так цифры, которые обычно нажимали. Ведь только на этих кнопках остались отпечатки пальцев. Вадим привык помнить все важные даты, имеющие значение не только для господина Ярцева, но и для всего его окружения. Учитывая вашу… гм… увлеченность Соболевым, вычислить порядок цифр не составило особого труда.

– А как же остальные подозреваемые? – спросил Ватсон.

– Охранник не мог знать о существовании копии картины Дали. К тому же, что бы он стал делать с подлинником? Картину мало просто украсть, ее нужно еще и как-то продать. Инна в тот день просто фотографировала картины Соболева в хранилище. В ее телефоне есть дата и время, когда был сделан каждый из снимков. Инне было тяжело расставаться с полотнами, и она хотела оставить себе на память хотя бы фотографии. Что касается Артура, то его цель была несколько более приземленной. Все его картины были написаны почти три года назад. После этого он больше ничего не написал. Артур искал неизвестную картину, которую спрятал Виктор. Чтобы выдать ее за свою, полагаю. Романов, как и все остальные, был уверен, что ее местонахождение зашифровано в картинах Соболева.

В коридоре послышался шум, пискнула горничная, и в гостиную вошли полицейские. Среди них Шерлок и Ватсон заметили Волкова.

– Здоров! – гаркнул Игорь. Вадим напрягся, сделал шаг назад, встав ближе к Сергею Эдуардовичу, стараясь уследить сразу за всеми присутствующими. Ярцев продолжал сидеть в кресле, старательно изображая невозмутимость. Волков склонился к уху Шерлока:

– Надеюсь, вы знаете, где искать украденную картину?

– Ну, это как раз совсем не сложно, – пожал плечами Холмс. – Картина, наверняка в доме, скорее всего, в отдельной комнате, в которую запрещено заходить прислуге. Уверен, горничная нам ее покажет. Я прав?

Холмс перевел взгляд на дрожавшую у стены девушку, казавшуюся карикатурно-игрушечной на фоне здоровенных мужчин в форме. Горничная быстро закивала и бросилась вверх по лестнице. Запертая дверь на втором этаже нашлась очень быстро. Ключ от нее был обнаружен во внутреннем кармане пиджака Ярцева.

– Не имеете права! Это частная собственность! – заорал Ярцев, кинувшись вперед, но конвой быстро показал Сергею Эдуардовичу его место. Вадим попытался вмешаться, но его мгновенно скрутили и уткнули лицом в пол. Холмс, Ватсон и Волков зашли в комнату. Вслед за ними поспешила и Инна. На стенах висели самые дорогие картины из коллекции Ярцева.

– Это же… – удивленно проговорила Инна, указывая на одну из картин, – «Изобретение монстров» Сальвадора Дали! Это… копия?

– Не думаю, – сказал Шерлок. – Ярцев не тот человек, который стал бы довольствоваться копией.

– Но… она должна находиться Чикагском институте искусств… – пролепетала Инна.

– А вот и украденный «Жираф в огне»! – сказал Ватсон, кивая на стену, где висела исполненная по дереву картина.

– Тут еще какие-то жирафы, – окликнул Волков, рассматривая аккуратно уложенные под стекло рисунок и гравюру. – Похоже, Ярцев на них совсем помешался!

– Пустите! Не трогайте там ничего! Выметайтесь! – раздавались снаружи вопли бьющегося в истерике коллекционера.

– Это рисунок, купленный в Нью-Йорке в две тысяча восьмом году, – сообщил Ватсон, – а это…

– Гравюра Дали «Пылающий жираф» шестьдесят шестого года, украденная в две тысяча девятнадцатом из галереи Dennis Rae Fine Art в Сан-Франциско, – подытожил Холмс.

– Так странно… – задумчиво проговорила Инна. – Виктор тоже всегда был очарован «Пылающим жирафом» Дали. Его удивляло, что в картине «Изобретение монстров» все имеет двойственную природу, кроме жирафа. Купающиеся в озере женщины издали похожи на лошадей. Образ женщины и лошади соединен в бюсте, на который смотрит ангел с кошачьим лицом. Непропорциональное лицо на переднем плане, на самом деле две повернутые друг к другу головы. То же самое сделано с лицами Дали и Галы. И только жираф – просто жираф. Виктор считал, что мы чего-то здесь не видим или видим лишь то, что наш разум опознает первым. И пылающий жираф, возможно, вовсе не жираф…

Холмс задумчиво повертел в руках ключик от комнаты. Потом вынул из кармана телефон, поводил пальцем по экрану.

– Теперь у нас есть доказательство причастности Ярцева к смерти Соболева.

– Да ладно? – удивленно спросил Волков. Холмс показал ему фотографию из материалов уголовного дела.

– Сравните снимок из дела с ключом Ярцева. Вода смыла все отпечатки и потожировые, но, если ключи идентичны, это и не нужно.

– То есть Ярцев обронил его, когда убивал Соболева? – спросил Игорь. – Но это могло случиться и раньше.

– Не могло, – ответил сыщик. – Из показаний Ярцева по делу следует, что в последний раз он видел Соболева за неделю до убийства. А теперь вспомните, какую дверь открывает этот ключ и что за ней находится. Думаете, Ярцев так легко отнесся бы к потере этого ключа? Он наверняка поручил бы Вадиму осмотреть все места, где мог потерять его. Найти ключ в машине Соболева было бы несложно. Поэтому он мог быть потерян только в день убийства!

– Убедительно. Я позабочусь о том, чтобы уголовное дело по факту смерти Соболева было возобновлено, – кивнул Волков.

– Знаете, я не понял только одного. Зачем вы хотели купить полотна Соболева? – спросил Холмс, выйдя из комнаты и вопросительно глянув на красного от злости Ярцева.

– Я привык благодарить тех, кто помогает мне. Даже если они делают это не по своей воле… Это залог моего успеха в бизнесе…

– Инна Олеговна, тут какой-то иностранец приходил с длинным шарфом и в желтых ботинках. Просил передать вам это.

Инна приняла из рук администратора конверт. Она знала только одного иностранца, подходившего под это описание. Хозяйка галереи осторожно вскрыла письмо. Внутри лежал сложенный несколько раз лист бумаги и небольшая открыточка с видами Лондона. Инна вынула открытку, перевернула.

«Слова Виктора о том, что пылающий жираф, возможно, вовсе не жираф, натолкнули меня на мысль о том, где может быть спрятана картина Соболева. Точнее, не где, а как. Если вы хотите увидеть ее, вам придется сделать кое-что, следуя моей инструкции (вы также найдете ее в конверте)».

Инна дрожащей рукой вытащила еще один сложенный лист бумаги и осторожно развернула. Взгляд женщины прошелся по пунктам, в глазах появилось сначала удивление, а затем решительность. Директор галереи быстро направилась в мастерскую Артура Романова.

Эпатажный художник в очередной раз занимался чем-то странным, пытаясь разрисовать собственную белую рубашку масляными красками. При этом влажная рубашка была надета на нем и безнадежно прилипла к его субтильному телу.

– Ты ведь хотел найти картину Соболева? – сощурила глаза Инна. – Я дам тебе такую возможность. Но даже не думай, что сможешь ее присвоить!

Следующие несколько недель Артур под руководством Инны обрабатывал в различных программах снимки фрагментов картин, зашифрованных в полотнах Соболева, соединяя все эти кусочки, тщательно подбирая положение каждого из них по цвету, линиям, формам и редактируя, как было указано в инструкции Холмса.

Артур ворчал, жаловался, стонал, но все равно продолжал работу. Под конец все это так увлекло художника, что он уже и без инструкций начал понимать, что нужно сделать и даже добавил кое-что от себя. Конечный результат представлял собой удивительно притягательную для глаз графическую картину. Зашифрованные фрагменты полотен известных художников, соединенные сейчас в одно целое, обрели совершенно иной – новый – смысл.