Текст книги "Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»"

Бабушка невесты Анна Петровна демонстративно фыркнула. Дед жениха – граф Лайон Бонэм-Страйт хмуро оглядел собравшихся за столом. Отец жениха растерянно теребил бутоньерку в петлице.

– Прекрати, Ник! – раздраженно стукнула его по руке жена. – О боже, когда ты успел пораниться?

Лорд Николас поспешно спрятал кисти рук под стол, чтобы скрыть ссадины на костяшках пальцев.

Дядя жениха лорд Майкл полулежал, откинувшись на стенку стула, и подливал новую порцию виски себе в бокал. Казалось, ситуация доставляла ему искреннее удовольствие, с особенным наслаждением он то и дело поддевал жену брата:

– Вот так свадебка! Кара, ты довольна? Убийство в глуши – это так интригует! Все ведь по высшему разряду, как ты хотела? – И с удовольствием засмеялся, даже прихрюкнул.

Мать жениха зашипела и бросила на свояка испепеляющий взгляд:

– Да, будет о чем людям рассказать! Например, о том, как ты пил в России! Похлеще, чем сами русские! И как за каждой юбкой таскался.

– О, дааарлинг, этим уже давно никого не удивишь, – парировал Майкл и захихикал.

Ричард был белее мела, он сжимал худенькие ладошки своей невесты, пытаясь поддержать ее и оградить от новых переживаний.

– Honey, все будет хорошо, вот увидишь, мистер Холмс во всем разберется.

Мать невесты Ирина Андреевна сочувственно переводила взгляд с Марии на жениха и, как ни странно, на отца жениха. Чувствовалось, что она испытывает личную симпатию к постоянно третируемому женой лорду Николасу, отметил для себя Холмс.

Бабушка невесты Анна Петровна была, несомненно, женщиной очень яркой: несмотря на свой преклонный возраст, она производила неизгладимое впечатление. Пожалуй, она справилась бы и с ролью королевы Англии. Полностью седые волосы были уложены в аккуратную прическу, неброский макияж элегантно подчеркивал холодные голубые глаза, крупные серьги с бриллиантами в ушах мерцали от солнечных бликов.

Время от времени она бросала испытующий взгляд на стоящего у окна графа и надменно поджимала губы. Лорд Лайон усиленно делал вид, что не замечает этого.

– Кто-то убил всех белок!

Холмс обернулся на дрожащий голос невесты:

– Простите?

Невеста снова всхлипнула:

– Кто-то убил всех белок, они исчезли! Так чудесно бегали в саду, совсем ручные! Их можно было покормить с руки. – Девушка не выдержала и снова разрыдалась.

Холмс и Ватсон недоуменно переглянулись.

– Моя дорогая, это паранойя, до белочек ваша семья пока еще не дошла, – откликнулась мать жениха, демонстративно разглядывая кольца Тиффани на своих пальцах.

Бабушка невесты окинула мать жениха ледяным взглядом и немедленно дала отпор:

– Это у вас, моя дорогая Кара, – произнесла она с нажимом, – паранойя, если вы думаете, что моя дочь и внучка могут быть как-то связаны с убийством!

– Да, конечно, куда уж нам до вашего благородства, до ваших голубых кровей, как равняться нам, безродным! – с сарказмом ответила мать жениха.

Анна Петровна, внучка графини Тишинской, как гласила подпись на фотографии, которую Холмс рассмотрел на столике рядом, вспыхнула и уже готовилась снова перейти в наступление, а то и схватить что потяжелее, но в зал вошел Волков и что-то шепнул Холмсу на ухо.

Все затихли и разом уставились на майора ФСБ. Холмс извинился и вышел из комнаты.

Спустя полчаса первыми на допрос вызвали Ричарда и Марию.

Жених нежно поддерживал любимую под руку.

Новый допрос решили проводить в соседнем зале, приготовленном для танцев. Напряжение между будущими родственниками нарастало, и оказаться в «доме летающих тарелок и столовых ножей» никому не хотелось. Пожалуй, это было самое прекрасное место для допроса в карьере Холмса. Зал для танцев утопал в воздушных волнах пастельно-голубого шифона и прозрачного тюля, по стенам вились ветки плюща, фисташки с ниспадающими водопадом кистями глицинии. Под потолком мерцали сотни подвесных стеклянных шаров, вкупе с электрическими гирляндами вечером в зале должна была царить атмосфера сказки и волшебства.

Мария с тоской посмотрела на место предстоящих танцев и слезы покатились из ее глаз:

– Ох, Ричард, мы словно прокляты, мы словно прокляты… – расстроенная невеста снова и снова вполголоса повторяла эти слова.

Холмс стоял возле окна и с интересом смотрел в сад – тот самый, который из соседнего зала так внимательно рассматривал пожилой граф. Что вызвало его интерес? Свадебная арка? А может, он пытался разглядеть трупики несчастных погибших белок?

Ватсон расположился у входа в зал, чтобы никто не помешал приватности беседы.

Холмс обернулся к молодым людям.

– Понимаю, как вам тяжело сейчас, но расскажите мне о последних днях перед свадьбой. Не происходили ли какие-то странные вещи, может быть, вы видели каких-то посторонних людей, замечали странности в работе персонала? Кхм, кроме упомянутых белок?

Мария грустно улыбнулась.

– Все было замечательно, я была так счастлива, мне казалось, что и все вокруг тоже счастливы. Наверное, поэтому я ничего и не видела. – Девушка задумалась. – Я только немного нервничала из-за бабушки: у нее очень ухудшилось зрение и она несколько раз неудачно падала. Вот и все мои переживания. Да, Ричард? Ведь все хорошо было?

Жених замялся. Было видно, что ему очень не хотелось говорить. Он в нерешительности посмотрел на Холмса.

– Ричард, я не думаю, что вам стоит что-либо сейчас утаивать. – Жених вздрогнул, словно Холмс прочитал его мысли.

– Да, мистер Холмс, просто не хочется расстраивать Мэри еще больше. Дело в том, что за несколько дней до свадьбы мой дед приходил ко мне и требовал отменить свадьбу, обвинял семью Мэри в мошенничестве, уверял, что они охотятся за деньгами. Заявил, что не будет оплачивать свадьбу и вообще ни пенса мне не даст. Я, конечно, вспылил и сказал, что мне все равно, что мы справимся сами. Мы отказались от свадьбы в одном из прекраснейших дворцов Петербурга и перенесли ее в этот загородный отель. Я сказал Мэри, что возникла проблема с денежным переводом средств, но не объяснил причину.

– Нет, Ричард, не может быть, твой дедушка так был рад за нас! – искренне расстроилась невеста.

– Мэри, прости меня, я не сказал тебе об этом. Я не знаю, что произошло. Я и сам был шокирован его поведением. Он кричал как безумный, грозил, что лишит меня наследства. А потом еще и правда начались эти странные вещи… – Ричард чувствовал себя виноватым перед Марией.

Холмс оживился:

– Так все-таки было еще что-то, кроме белок?

– Да, у деда появились странности в последнее время, он путал цвета, говорил, что ему не хватает воздуха, что его мучает одышка. Однако у него, несмотря на солидный возраст, было просто отменное здоровье. Его врач говорил, что деда можно и в астронавты брать.

– Да, я тоже заметила, – подтвердила Мария. – Твой дедушка спросил меня позавчера, почему я выхожу замуж в желтом платье, представляешь?

Ватсон удивленно приподнял брови и уточнил:

– Именно в желтом?

– Да, именно в желтом, ворчал что-то по поводу современной моды и неуважении к традициям. Но, понимаете, у меня столько дел, я так волновалась, что даже не подумала, что это может что-то значить.

Холмс предложил:

– Я думаю, доктор Ватсон сможет осмотреть графа и выскажет свое мнение о его здоровье. Мария, я обратил внимание на чудесные снимки на столах, скажите, я могу с ними ознакомиться более внимательно?

– Да, конечно, я соберу их и принесу вам.

– Я правильно понял, что они рассказывают историю вашей семьи и семьи жениха? – уточнил Холмс.

– Да-да! Это была моя идея! – Глаза невесты заблестели, а щеки покрылись румянцем. – В нашей семье сохранилось не так много фотографий, у Ричарда их, конечно, намного больше. Есть даже старинный снимок его прапрадеда на фоне дома Зингера, удивительно! Мне показалось, что это знак, словно тоненькая ниточка, которая нас связала. Его предок сто лет назад жил и вел свои дела в Петербурге, а я потом познакомилась с его праправнуком в Англии. Это так романтично, правда?

Холмс еще больше оживился, словно собака, напавшая на след.

– Спасибо, Мария! Вы соберите, пожалуйста, фотографии, а я бы хотел пока поговорить с вашими родителями, Ричард. Пригласите их сюда, пожалуйста.

Молодые люди, крепко держась за руки, покинули комнату, и Холмс повернулся к Ватсону:

– А это дело намного интереснее, чем я думал. Чтобы понять, что происходить сейчас, нам придется вернуться немного в прошлое.

– Ты хочешь сказать, дедушка или бабушка горничной тоже из дворянского рода и теперь кто-то сводит счеты между собой спустя столетия из-за украденного старинного ожерелья? А как же белки? – улыбнулся Ватсон.

– Мой дорогой Ватсон, белки – это тоже очень важно. Важна каждая деталь.

– Ты уже пришел к каким-то выводам? Без результатов экспертизы?

– Моя экспертиза вот тут. – Холмс легонько постучал по лбу указательным пальцем.

Мария вернулась через десять минут и передала Холмсу аккуратную стопку черно-белых фотографий. Она уже уходила, когда Холмс, словно что-то вспомнив, задал ей несколько неожиданный вопрос:

– Мария, скажите, а что вы имели в виду, когда, войдя сюда, сказали: «Мы словно прокляты»?

– Ох, мистер Холмс, к сожалению, история моей семьи весьма трагична, нам словно всегда не везет. Ни в деньгах, ни в делах, ни в любви, если можно так сказать. Словно проклятье какое-то над нами. – Девушка печально улыбнулась.

– Например? Что конкретно происходило с вашей семьей?

– Эту печальную историю моя бабушка услышала от своей матери Надежды Павловны. Когда Надя Тишинская была маленькой, семья каждое лето проводила в родовом имении под Гатчиной. Под тенью яблонь был разбиты клумбы с самыми прекрасными цветами. Девочка очень любила играть в саду, плести венки на голову и представлять себя феей.

Однажды ночью Надя проснулась от громких криков и ругани, доносившихся из гостиной. Она лежала у себя в комнате, дрожала от страха и не решалась выйти и посмотреть, что же случилось. По голосам она поняла, что опять ссорятся бабушка и дедушка. А утром, выйдя в сад, увидела среди любимых пурпурных цветов своего деда, графа Петра Дмитриевича Тишинского без признаков жизни. Доктор сказал, что сердце остановилось. С маленькой Надей он тоже пообщался, чтобы убедиться, что душевное здоровье девочки в порядке. Надя заплакала и рассказала о страшных криках ночью. Кто-то из прислуги вспомнил, как графиня грозила мужу, что убьет его. После этого провели вскрытие, но оно ничего нового не показало. Но после по имению поползли слухи, что это бабушка Нади – графиня Ольга Александровна Тишинская из ревности убила мужа. Он, увы, не очень-то был верен своей жене.

– Ужасная история. А что было дальше?

– А дальше случилась революция, и сын Петра Дмитриевича и Ольги Александровны – граф Павел Петрович Тишинский потерял все – положение, имение, деньги. Вместе с женой Татьяной и маленькой дочкой Надей он хотел бежать в Финляндию, но не успел. Его английский партнер по фирме написал донос о побеге и однажды ночью за Павлом Петровичем без предупреждения пришли люди из ЧК. Больше его никогда не видели. Все ценности нашей семьи бесследно исчезли вместе с этим партнером. Ну, и так уж вышло, что моя бабушка Анна Петровна три раза выходила замуж, но так счастья и не нашла. А мой отец умер, когда я уехала на учебу в Англию, и мама овдовела. Вот так.

Девушка смахнула слезинку со щеки, она хотела еще что-то сказать, но не успела. В комнату пулей влетела мать жениха, а за ней едва поспевал его отец.

Мария поспешно удалилась. Было заметно, что ей не хотелось лишний раз сталкиваться с будущей свекровью.

«Неприятная женщина», – подумал Ватсон про леди Кару Бонэм-Страйт. В каждом ее жесте чувствовалась надменность и неприязнь ко всем, кто были ниже ее по статусу. Лорд Николас жене не перечил и во всем ее поддерживал. Да, веселая семейка, ничего не скажешь.

– Представляю, что вам тут про нас наговорили! – Кара демонстративно изящно присела на стул.

«Только реверанса не хватает», – ехидно подумал Холмс.

– Что вы хотите от нас еще услышать? Местная полиция нас уже обо всем расспросила, хотя сомневаюсь, что эти идиоты вообще что-то могут. Хорошо, что здесь есть вы, мистер Холмс!

– А уж как я этому рад! Но, увы, я вынужден ненадолго вас покинуть, – сообщил Холмс. Ватсон тем временем попытался изобразить подобие улыбки. – Лорд, леди, вверяю вас в руки своего коллеги доктора Ватсона!

Холмс помахал стопкой фотографий, подмигнул Ватсону и молниеносно ретировался из комнаты.

Кара Бонэм-Страйт оживилась, ей явно импонировал молодой доктор.

– Ох, мистер Ватсон, как приятно оказаться в вашем обществе! Уж вы-то свою работу знаете! Разве можно надеяться на местную полицию?

Она слащаво улыбнулась, и Ватсон понял, что сбежать, к сожалению, уже не получится.

– Я знаю то, чего не знает никто! – многозначительно заявила Кара.

– И что же это? – Ватсон искренне старался выразить заинтересованность.

– Горничная спала с Майклом! Считайте, что мы уже нашли убийцу! – Леди Бонэм-Страйт была явно довольна произведенным эффектом.

Ватсон, ни секунды не раздумывая, устремился к двери.

– Это очень важная информация, я должен немедленно о ней сообщить, кому следует. Благодарю! – И исчез за дверью.

– Я всегда готова дать вам показания! – донеслось ему вслед. Тогда Ватсон припустил еще больше, соображая на ходу, где искать напарника.

Ватсон обнаружил Холмса на скамейке в саду возле отеля. Вооружившись лупой, тот скрупулезно изучал старые фотографии.

– Вот не ожидал от тебя, Шерлок, такой подставы! Она же настоящая змея! – Он сразу обрушился на Холмса с упреками.

Тот от души рассмеялся:

– Что поделаешь, Ватсон, если любимчик женщин у нас именно ты.

– Ну-ну, всегда готов поделиться этим везением! Однако у меня появилась и ценная информация. Леди Бонэм-Страйт только что радостно сообщила, что Майкл и убитая горничная состояли в любовной связи.

– О-о-о, прекрасно! – с энтузиазмом воскликнул Холмс. – А я тем временем успел внимательно осмотреть сад и прилегающую территорию отеля, переговорил с охранником и нашел кормушки для лесных животных. И кстати, действительно раньше здесь было много белок, но внезапно они все погибли одна за другой, это очень странное совпадение.

– Да уж, очень. Мне змея, а тебе белки. Это уже цирк какой-то!

Холмс вскочил на ноги:

– Скорее уж театр, и нам в нем отведена роль простых зрителей, мой друг. Главные события произошли задолго до нас, а мы наблюдаем лишь круги на воде.

– Я думаю, убитая горничная с тобой не согласилась бы, Шерлок, – усомнился Ватсон.

Холмс загадочно улыбнулся, как всегда, оставляя главные козыри в рукаве, чтобы в последний момент обезоружить Ватсона феноменальным открытием, благодаря работе своего гениального мозга. На протяжении многих лет это завораживало Ватсона. Сколько бы он ни изучал метод работы Холмса, сколько бы ни удивлялся его умению видеть мельчайшие детали, замечать пылинку там, где преступник, казалось бы, искусно замел следы и полиция осталась не у дел. В последний момент вытягивал из шляпы даже не кролика, а целого слона. Холмс удивлял снова и снова.

– Ватсон, а ты заметил какая интересная женщина – бабушка невесты?

– Импозантная, я бы сказал, такая валькирия в возрасте. Хоть кто-то может дать отпор матери жениха. Как тут говорят, нашла коса на что-то… На валун или на булыжник?

– На камень, – раздался совсем рядом мужской голос. Граф Лайон Бонэм-Страйт бесшумно приблизился к скамейке в саду и услышал последние слова Ватсона. Солнце, выглянувшее из-за пышной кроны дерева, осветило высокого статного мужчину с прекрасной для его возраста осанкой. Несомненно, в молодости он был завидным холостяком и бесспорно пользовался успехом у женщин.

– А вы любите валькирий? – обратился Холмс к графу.

– Что вы имеете в виду, мистер Шерлок Холмс? – слегка опешил граф.

В голосе графа Ватсон уловил угрозу. Такой странный и так внезапно заданный вопрос явно не понравился ему. А вот Холмс откровенно получал удовольствие от происходящего.

– Некоторые валькирии прекрасны в любом возрасте. Они, конечно, опасны, но так даже интереснее, – продолжил Холмс. – Так сказать, игра с огнем!

Тема разговора начала выводить графа из себя.

– Мистер Холмс, по-моему, вы забываете, что это по моей просьбе вы сюда приехали! Ваши намеки мне непонятны и, более того, глубоко неприятны! – казалось, он вот-вот перейдет на крик.

– Хорошо, тогда давайте поговорим о свадьбе, – так же внезапно перешел на другую тему Холмс. – Почему так резко изменилось ваше отношение к свадьбе внука – от искренней радости до полного неприятия? Что вы такого узнали, что решили лишить его счастья и одновременно наследства?

– А от вас ничего не скроешь мистер Холмс, да? – Граф усмехнулся. – Всюду суете свой нос.

– Это моя работа. Но я сам могу рассказать вам, как все было, если хотите. – Холмс холодно посмотрел на графа. – Могу рассказать здесь и сейчас, и ваша тайна останется между нами. А могу устроить шоу для всех.

Граф исподлобья буравил Холмса взглядом, словно просчитывая что-то в голове. Ватсон даже напрягся. Казалось, еще секунда – и лорд Лайон набросится на Холмса с кулаками. Несмотря на свой солидный возраст, граф все еще оставался крепким мужчиной с твердой рукой. И понятно, что эта стычка добром бы не кончилась. Как вдруг он резко развернулся и направился к отелю.

Ватсон выдохнул.

– Фух, Холмс! Ты сумасшедший, ты дразнишь льва палкой!

– Иногда, Ватсон, увы, это необходимо. Мне нужно было увидеть его реакцию. Зато какой эффект, а?

Как бы гениально ни работала эта голова, Ватсон нередко задумывался о том, что когда-нибудь это может плохо кончиться. Не каждый лев даст спокойно тягать себя за усы.

– Ну что ж, Ватсон, думаю, пора навестить валькирию, мне не хватает нескольких деталей, чтобы увидеть картину целиком. Но сначала мне нужно заглянуть в номера всех родственников жениха и невесты. Как говорится, кто не спрятался, я не виноват! – улыбнулся Холмс и подмигнул Ватсону.

Анна Петровна с дочерью уже ожидали Холмса и Ватсона в свадебном зале, тихонько переговариваясь. Стоило Холмсу появиться на пороге, как они тут же замолчали.

– Анна Петровна, позвольте поговорить с вами наедине.

– Ирочка, иди пока в зал для танцев к Маше, посмотри, как она там, – ласково произнесла Анна Петровна. Ирина с сомнением посмотрела на мать, но спорить не стала и направилась к дверям. На пороге она внезапно обернулась и, смущаясь, произнесла:

– Мистер Холмс, я уверена, что лорд Николас не имеет к этому убийству никакого отношения! Он человек чести и настоящий джентльмен.

– Благодарю вас, Ирина Андреевна, я учту.

Ватсон недоуменно посмотрел ей вслед. Жена лорда Николаса постоянно критикует и ругает его, а посторонняя женщина, напротив, его защищает. Что не так с этими людьми?

Анна Петровна подождала, пока за дочерью закроется дверь, присела на стул за один из столов для гостей и невозмутимо посмотрела на Холмса.

Шерлок занял место за столом напротив:

– Госпожа Тихонова, скажите, а белки-то чем вам не угодили?

Ни один мускул не дрогнул на лице женщины, она продолжала хладнокровно и с достоинством смотреть на Холмса.

Холмс попросил Ватсона подойти и что-то шепнул ему на ухо, Ватсон кивнул и вышел из зала.

Несколько минут прошло в безмолвии, затем открылась дверь, и вошли Ватсон вместе с графом. Анна Петровна выразительно фыркнула. Лорд Лайон никак не отреагировал и на этот раз снова выбрал позицию у окна и стал с нарочитым интересом разглядывать занавески.

– Я так и думал, – удовлетворенно заметил Холмс.

– Я не знаю, что вы там себе думали, мистер Холмс, и что вам наговорил этот старый маразматик, но ко мне это никакого отношения не имеет! – гневно выпалила Анна Петровна.

Граф побледнел и с еще большим усердием принялся изучать занавески, словно впервые в жизни увидел этот предмет интерьера. Ватсон с интересом наблюдал за происходящим. Разыгрывалась некая драма, обстоятельства которой в зале понимали все, кроме него.

– Анна Петровна, серьги у вас очень красивые, – Холмс сделал небольшую паузу и вкрадчиво продолжил: – И очень дорогие.

Граф по цвету лица практически слился с молочным оттенком шифоновых занавесок. Ватсону на мгновение показалось, что тому стало плохо и дед жениха, так внимательно изучавший драпировку, окончательно запутается в ткани и мумией рухнет из открытого окна на цветочную клумбу вместе с карнизом. Напряжение нарастало.

– Что вы хотите этим сказать? – ледяным тоном спросила Тихонова.

– Всего лишь то, что, возможно, они вам не по средствам, Анна Петровна, – с этими словами Холмс достал из кармана винтажного пиджака пакет с шелковым женским платком. – И да, спрятать платок под матрасом – это было так неосмотрительно. Да и туфли на балконе номера оставили, не помыли. Вот лорд Лайон от своих грязных ботинок точно избавился. Смерть несчастной горничной вытянула наверх много тайн.

Ватсон сосредоточенно следил за историей, которую рассказывал Холмс. Шерлок методично с лупой и фонариком прочесал все номера и кухню, где произошло убийство. Сыщик взял след и шел по нему, просчитывая каждый шаг возможных преступников, самую мелкую деталь с места убийства, не упуская из вида даже высохшую грязь и примятую травинку у въезда на территорию в отель. И как породистый охотничий пес, так просто свою добычу отпускать не собирался.

И если для Холмса уже все было очевидно, то для Ватсона не хватало еще очень многих кусочков мозаики.

Анна Петровна сохраняла спокойствие и делала вид, что происходящее никак к ней не относится.

Холмс прикрыл глаза, задумавшись.

– Тогда другой вопрос, а чай вы по семейному рецепту готовили?

И тут на секунду самообладание изменило Анне Петровне, но лишь на секунду. Лишь чуть побледневшее лицо говорило о едва сдерживаемом волнении. Про себя Холмс восхитился такой выдержкой.

– Ну, хорошо, а передумали-то почему? Ну отравили бы и ладно.

Граф резко потерял интерес к занавескам.

– Кто отравил? Кого?! Горничную?

Холмс откровенно наслаждался происходящим и с нескрываемым удовольствием известил графа:

– Смею предположить, что ВАС!

Ватсон тихо присвистнул.

И тут лорд Лайон взорвался.

– Аня, это правда?! Да черт бы побрал тебя и всю твою семью! Дурак, сам рассказал тебе о том, что меня всю жизнь мучило. А ты оказалась просто мерзкой охотницей за деньгами!

Дальше начало твориться что-то невероятное, Ватсон впоследствии не мог даже точно сказать, когда все окончательно вышло из-под контроля.

Анна Петровна вскочила со стула, резко выпрямилась, схватила со столика стеклянную вазу с цветами и швырнула ее в графа. Он успел увернуться, и ваза разбилась о стену.

– Мою семью? Мою, значит? Аня?! Вот тебе Аня! – И в деда жениха полетела вторая ваза, лорд Лайон расторопно наклонился. Ваза со свистом пролетел в открытое настежь окно и с грохотом разбилась во дворе сада.

Ватсон попятился к двери, стараясь не упускать из виду обоих. И только Холмс с довольной улыбкой наблюдал за сценой.

– Ах, Аня, ах, Анечка! – передразнивала голос графа разъяренная пожилая дама. – Как я тебя люблю, я все исправлю! Мы будем жить в моем английском поместье, вся семья вместе, тьфу на тебя!

Следом в воздухе пролетели фужеры для шампанского, один попал в графа, но он словно и не заметил.

Зато сам тоже пошел в атаку:

– А ты старая мошенница! И вся семейка твоя – обманщики! Нет у вас никаких документов, нет! Тишинские они, как же! Только денег и хотели вытянуть, не дождетесь!

Графин для напитков пролетел практически в миллиметре от уха графа – с каждым новым предметом Анна Петровна прицеливалась все точнее.

Ватсон юркнул за дверь и бегом бросился за подмогой, пока несостоявшаяся свадьба не омрачилась еще и убийством графа.

– Ну, скажем, Лайон, вы тоже хороши! Насколько я понимаю, падения Анны Петровны в коридоре и с лестницы случайными все-таки не были, – подлил масла в огонь Холмс. – Леска без удочки, пассатижи и гвозди, обнаруженные в вашей комнате, наводят на мысль, что вы все-таки не на рыбалку собирались. Или, может, из бисера плетете? У вас палец на руке перевязан, видимо, не привыкли гвозди забивать по ночам? И – нет, попытка спрятать следы ваших действий за свадебным декором не удалась.

Сарказм Холмса достиг апогея.

Анна Петровна охнула:

– Ах ты, гад! Я чуть шею не сломала! А ты так за деньги свои переживал, что меня со свету чуть не сжил? – Женщина прицелилась, и блюдце прилетело прямехонько в голову английскому графу.

– Вот так тебе! Старая калоша! – удовлетворенно выдохнула Анна Петровна. В этот момент она как никогда походила на разъяренную валькирию, немного растрепанную и уже немолодую, но все еще очень сильную и опасную.

В коридоре раздался шум шагов, и в свадебный зал влетели родственники жениха и невесты во главе с Ватсоном. Следом за ними ворвался Волков, размахивая пистолетом.

Их глазам предстала очень странная картина: седовласый граф сидел на полу, потирая разбитый лоб, Анна Петровна деловито примерялась к остаткам сервиза, а Холмс раскладывал фотографии на столе, не обращая внимания на царивший вокруг хаос.

Первым опомнился жених:

– Боже, что случилось?

Невеста бросилась к бабушке и попыталась отобрать очередное блюдо, которое та задумчиво взвешивала в руке, но Анна Петровна останавливаться не собиралась и оглядывалась в поисках чего-нибудь более увесистого.

– Всем стоять, лежать! – рявкнул Волков – Ну, сядьте, короче!

Родственники оторопело расселись по стульям вокруг свадебных столов. Повисла тишина.

Ватсон присел рядом с графом и осмотрел рану, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. При этом он не забывал поглядывать на Анну Петровну. Кто знает, вдруг она решит закончить начатое. Но Анна Петровна уже взяла себя в руки, хотя и отказалась сесть. Гордо выпрямившись, она встала за стулом, на котором сидела внучка.

Холмс удовлетворенно кивнул и окинул взглядом собравшихся.

– Ну что ж, приступим. На многие тайны сегодня придется пролить свет и не всех присутствующих это порадует.

Кто-то закашлялся.

– Мне очень жаль, но я должен огорчить вас, Мария. Это ваша бабушка отравила всех белочек на территории отеля.

Девушка тихо ойкнула.

– Также хочу довести до сведения графа, что Тихонова Анна Петровна действительно происходит из рода Тишинских. Ее мать Надежда Павловна – дочь графа Павла Петровича Тишинского и Татьяны Алексеевны Тишинской.

– Это невозможно, – возмутился с пола лорд Лайон.

– Да, я знаю, что по приезде в Санкт-Петербург вы сразу же обратились к частным детективам и они не нашли документов, подтверждающих этот факт.

Спасибо Ватсону, он быстро разузнал, чьими услугами вы воспользовались. Увы, но они совершенно проигнорировали историю собственной страны и тот факт, что семья сменила фамилию и получила новые паспорта, став Тихоновыми еще во время Красного террора, когда графа Павла Петровича Тишинского забрали чекисты по доносу. После ареста мужа Татьяна Алексеевна Тишинская поняла, что принадлежность к аристократической семье надо любым способом скрыть, иначе это чревато самыми трагическими последствиями.

Став гражданкой Тихоновой, она уничтожила все документы, подтверждающие ее родство с родом Тишинских. Уцелела лишь одна фотография: маленькая Надя со своей бабкой, графиней Ольгой Тишинской, в саду в их имении под Санкт-Петербургом. Весьма примечательное фото, я вам скажу. Сколько тайн оно скрывает, будучи у всех на виду.

Если бы вы внимательно рассмотрели его, то помимо очевидного семейного сходства обратили бы внимание на физическую особенность, передающуюся по наследству в роду Тишинских-Тихоновых. Укороченный большой палец правой руки – она же брахидактилия большого пальца типа Д. Такая аномалия есть у Анны Петровны, у ее внучки Марии, а на фото мы можем заметить брахидактилию и у графини Ольги Тишинской.

Анна Петровна побледнела, подбежала к Холмсу и схватила фотографию со стола.

– Анна Петровна, возьмите лупу, у меня есть с собой, – услужливо предложил Холмс.

И пока наследница рода Тишинских рассматривала старинную фотографию, сыщик продолжил.

– Но не менее примечательно на этом снимке и растение, которое выращивала графиня Ольга Тишинская в своем саду. Наперстянка пурпуровая. В перевод с латыни, digitus, что означает перстень, палец. Любопытное совпадение, принимая во внимание семейную отличительную черту Тишинских. К сожалению, жертвами этого красивого, целебного и в тоже время очень ядовитого растения оказались белки. Ну, и отчасти лорд Лайон, в чай которого, по просьбе бабушки невесты, разумеется, горничная добавляла сбор из трав. Анна Петровна, хотел у вас уточнить, опыты вы ставили только с листьями и семенами наперстянки или еще что-то белочкам добавили? Дозу рассчитывали? Боюсь, что не хочу повторять ваш эксперимент с несчастными животными.

Повисла звенящая тишина.

– И горничную тоже бабушка отравила? – еле слышно прозвучал голос подавленной Марии.

– Нет, но к горничной мы еще вернемся, только чуть позже. Подозреваю, что более ста лет назад именно наперстянкой пурпуровой ваша не менее темпераментная бабушка графиня Ольга могла отравить своего мужа, графа Петра Дмитриевича Тишинского. Анна Петровна, семейные рецепты всегда передаются в вашей семье по наследству? Я надеюсь, что они закончились?

– Ох, а какую из себя даму строила, – съерничала леди Кара и истерично взвизгнула: – Отравительница!

– А вы не переживайте, если с тестем в хороших отношениях, – отозвался Холмс, – Анна Петровна и лорд Лайон друг друга стоят. От любви до ненависти. Она хотела его отравить, а он не убить, так убрать с дороги. А всему виной события столетней давности, в которых замешаны большие деньги.

– Не может быть. Я не верю, – растерянно прошептал Ричард.

Граф побагровел:

– Я ей сам все рассказал, дурак! А она этим захотела воспользоваться, чтобы уничтожить меня!

– А вот в тайне больших денег и такой внезапной ненависти нам поможет разобраться еще одна фотография, хранившаяся в другой семье, – продолжил Холмс. – Что же делал далекий предок семьи Бонэм-Страйт в Петербурге в начале двадцатых годов двадцатого века? Вы не поверите, у него было общее коммерческое предприятие с графом Павлом Петровичем Тишинским. Фирма «Страйт и Ко» вела бизнес по поставке зерна в Англию. Я навел кое-какие справки. И пришел к выводу, что именно ваш предок Ричард донес советским властям о намерении графа Тишинского тайно покинуть страну, а сам беспрепятственно уехал в Англию и вывез драгоценности и оставшиеся средства семьи Тишинских, на которые до сих пор безбедно существует семья Бонэм-Страйт. Тогда как семья его компаньона Павла Петровича Тишинского долгие годы страдала, жила в бедности, скрывая свое настоящее происхождение.

Сопоставив все факты, я выяснил еще один очень интересный момент. Во время подготовки к свадьбе между лордом Лайоном и Анной Петровной вспыхнули романтические чувства. Возможно, после праздника они бы, смущаясь, объявили о своем союзе, и все жили бы долго и счастливо в английском поместье. Однако нанятые лордом детективы не подтвердили аристократическое происхождение госпожи Тихоновой, и тогда он начинает обвинять ее и все ее семейство в мошенничестве и погоне за деньгами. В сердцах граф захотел отменить свадьбу внука, даже заявил, что лишит его наследства. Лишь бы мошенницы остались ни с чем. Анна Петровна же в отместку обещает публично раскрыть истинное происхождение благосостояния семьи Бонэм-Страйт. Как им обоим пришел в голову план нейтрализовать друг друга, остается лишь догадываться.