Текст книги "Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»"

И вот эта земля… помнишь? Зачем преступник ее принес? Неужели мало земли вокруг места преступления? К тому же земля, взятая в определенном месте. Значит, именно эти убийства – это что-то совсем личное, особенно значимое, отличное от других.

А тут еще и третий их похищенный товарищ… Что-то связывало их. Но поскольку нынешних общих дел у них я не нашел, то единственный вариант – их школьная пора, юность, там-то и надо было копать. Практически в прямом смысле этого слова. А тут – одноклассник, который вдруг не пришел на выпускной.

Кстати, про третьего товарища: Николай должен был умереть от голода и холода, замурованный в небольшой укрепленной бетоном яме. Николаю повезло: он в клинике, выздоравливает, скоро отправится домой.

– И мы с тобой домой отправимся, ведь так? – Ватсон внимательно посмотрел на Шерлока. А енот спрыгнул с колен Ватсона, бегом кинулся ко все еще распахнутому чемодану, достал оттуда свои носок и платок, юркнул к комоду и снова засунул за него свои вещички.

Холмс усмехнулся:

– Кто-то вот уезжать совсем не хочет.

– А мы? – снова спросил Ватсон уже с нажимом.

– А мы можем поступить, как захотим. Только давай сначала выпьем чаю. Даже в Лондоне не везде найдешь такой хороший чай. А уж такое малиновое варенье, какое варит Владилена Амбруазовна, так и вообще днем с дождем не сыщешь.

– С огнем, – поправил его Ватсон, но Холмс лишь цокнул на это языком.

Цыганское счастье. Юля Фаро

Известный лондонский ювелир и завсегдатай алмазной биржи Майкл Шапиро и в свои восемьдесят два, что называется, был нарасхват. Поэтому поздний звонок геммолога из Testing Laboratory, заставший его на пороге офиса, ничуть не удивил пожилого джентльмена.

– Только не говори, Сэм, что хочешь поздравить меня с Днем Святого Патрика и пригласить в паб, – не церемонясь с бывшим учеником, пошутил ювелир. – Выкладывай, что там у тебя?

– Заметано, мэтр, паб с меня, – хохотнул звонивший, – тем более что вы меня бесконечно обяжете, если прямо сейчас конфиденциально посмотрите один синий камушек. Мой знакомый будет у вас с минуты на минуту.

– Так и быть, – вздохнул старик, – чего не сделаешь ради того, чтобы ведущий эксперт Великобритании был мне бесконечно обязан.

Когда протеже Сэма вошел в кабинет, мистер Шапиро уже вновь сидел за уставленным приборами столом.

Поздоровавшись, тучный господин в очках с любопытством обвел глазами интерьер комнаты, где строгость и сдержанная роскошь свидетельствовали о безупречном вкусе хозяина. Мазнул взглядом по развешенным на стене дипломам и опустившись в кресло, протянул наблюдающему за ним ювелиру квадратный футляр.

Вооружившись бинокулярной лупой, Майкл бережно открыл коробку.

«Не может быть! „Цыганское счастье“! – Ювелиру показалось, что от охватившего его страха он вот-вот потеряет сознание. – Спокойно, старина, спокойно», – мысленно увещевал себя Шапиро, сжимая в пальцах знакомый ему перстень.

Внезапный всплеск эмоций объяснялся просто. К Майклу на экспертизу попало изделие его собственной работы! Перстень, изготовленный для лучшего друга, цыганского барона Терентия Лапыгина, которому Шапиро был обязан жизнью. А ужас ситуации заключался в том, что покойный Лапыгин был похоронен вместе с кольцом. Уж это присутствовавший на похоронах Майкл знал точно.

«Кто ты, мордатый? – делая вид, что изучает драгоценность, размышлял Шапиро. – Грабитель могил или деляга-скупщик?»

Ювелир скосил глаза на гостя, тот моментально оживился и улыбнулся в ответ. Шапиро пододвинул микроскоп.

«Ну-ну… Улыбайся… – мысленно разрешил Майкл. – Посмотрим, как ты запоешь, когда я отправлю тебя за решетку. Вызову полицию и предъявлю документы на право собственности! Слава богу, сертификат на перстень хранится у меня в сейфе. А моя служба охраны не только засвидетельствует попытку ограбления, но и врежет тебе „за сопротивление“, – мстительно подумал он, аккуратно вращая винт настройки. – Интересно, почему Василий не рассказал, что могилу отца обокрали? Наверняка взрывали бетонную гробницу. Лом там не возьмет. Нужно срочно звонить в Питер!»

Шапиро достал из ящичка бутылек с реактивом и, капнув жидкость на кольцо, предупредил клиента:

– Ждем пять минут!

– Надо так надо, – ответил тот.

Пользуясь моментом, ювелир отстучал смс-ку сыну покойного друга: «Вася, как дела? Когда был у отца?»

Ответ не заставил себя ждать: «Только что вернулся с кладбища. Обновил цветы. Все в порядке!»

Озадаченный ответом ювелир с пристрастием уставился в микроскоп. Сомнений не было: перед ним подлинное «Цыганское счастье»!

– Ваша вещица? – как можно спокойнее наконец поинтересовался он у визитера.

– Наследство дальнего родственника, – ответил тот, отводя в сторону бегающие глаза. – Само кольцо меня не интересует. Хочу продать только камень! Что скажете? Настоящий?

– Самый что ни на есть, – ухмыльнулся Майкл. – Хотите узнать стоимость?

Гость торопливо кивнул.

– Синие бриллианты редкость, цена одного карата пятьсот тысяч долларов. А здесь больше пятнадцати, – медленно, чтобы не дрогнул голос, пояснил ювелир. – Оставьте на пару дней и будете знать точную цену.

– Двое суток? – Очкарик задумчиво потер подбородок. – Долго… Хочу продать камень побыстрее, поэтому мне достаточно услышать от вас приблизительную цену.

– Ваше право. – Старческие губы растянулись в подобии улыбки. – Кого интересуют плюс-минус три миллиона и мое желание приобрести это кольцо без лишних формальностей?

– Вы хотите его купить?! – Посетитель не смог скрыть ликования.

– Конечно! Но только после тщательной экспертизы, – не моргнув глазом, сообщил Майкл, – за сохранность не переживайте: для нас с Сэмом это не первая приватная сделка.

Окрыленный обещанием, толстяк согласился и быстро откланялся.

Оставшись один, Шапиро хотел было вызвать охрану и приказать проследить за посетителем, но передумал. Тут нужны настоящие профи, которые вычислят вора и ликвидируют все риски повторного ограбления могилы. Ведь кольцо непременно должно вернуться к хозяину. Для ювелира это вопрос чести!

Задумавшись, он откинулся на спинку массивного кресла и закрыл глаза.

И вот он уже в далеком сорок третьем. Там, на Псковщине, где отступавшие фашисты безжалостно расстреляли жителей его гетто.

Автоматные очереди перекрывали хриплый лай псов… Шестилетний Мишка, ошалелый от ужаса, стоял в шеренге смертников на краю свежевырытого рва. Дрожа всем телом, он жался к отцу, боясь хоть на секунду отпустить его руку.

– В Ленинграде живет мой брат Яша, Яков Шапиро, ювелир, найди его, – вдруг прошептал отец, отдернул ладонь и резко двинул своим дырявым сапогом по босым Мишкиным ступням, с силой пихнув его назад.

Потеряв равновесие, Мишка свалился в ров за секунду до автоматной очереди.

Очнувшись, придавленный грудой тяжелых тел, он даже кричать не мог, только скулил… Внезапно все вокруг него зашевелилось, и чей-то голос приказал:

– Дэ васт, мальчик! Дай руку, мальчик!

И вот уже оборванный цыганенок, вытаскивает его из проклятой ямы и тащит на себе в лес, зажимая рот грязной ладонью.

Так они и познакомились – Тереха Лапыгин и Мишка Шапиро. Выживали, скитались, воровали, попадались. Детдом… Побег… «Малолетка»… Побег… Жизнь в цыганском таборе и дружба. Верная честная дружба!

В пятидесятом Тереха умудрился разыскать ювелира Якова Шапиро и лично вручил ему племянника.

«Ты, дядька, учи Мишку! Хватит ему по карманам тырить! И не обижай! Проверю!» – по-взрослому напутствовал он Якова. Не проверил… После известного указа «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством» ему пришлось надолго исчезнуть.

А несколько лет спустя и Шапиро покинули СССР.

Разыскали друг друга только в разгар лихих девяностых. Лапыгин уже был бароном, а Мишка, тогда уже Майкл, успешным ювелиром. Тогда-то Майкл и пообещал, что в следующий раз привезет другу подарок, сделанный своими руками.

– Себя привози! – отмахнулся цыган. – Мне бы, Мишка, чтоб ты почаще приезжал и чтоб цыганское счастье из рук не ускользнуло!

Вот так название перстня появилось раньше, чем сам перстень.

Спустя год на аукционе он увидел потрясающий синий бриллиант. В то время цветные алмазы еще стоили на порядок ниже и по сравнению с прозрачными камнями пользовались меньшим спросом.

– Цыганщина и безвкусица, – прошипела за его спиной чопорная англичанка, – таким булыжником лишь цыгана можно осчастливить.

Усмехнувшись, Шапиро приобрел камушек, не раздумывая.

А на юбилей Терентия под гул всеобщего восхищения Майкл торжественно преподнес другу «Цыганское счастье». О цене перстня умолчал – ни к чему это. Главное, что барон был доволен. Да и вся цыганская родня кольцом любовалась: «Ну надо же, до чего сапфир лучистый!» То, что перед ними настоящий бриллиант, Шапиро объяснять не стал.

Только шувани, цыганская ведьма Мала, от ложки дегтя не удержалась. Заявила, дескать, негоже кольцам такие имена давать. Мол, получается, что с этого дня счастье ромалэ от Терентия неотделимо и беда всех постигнет, если выкрадут у него подарок. Лапыгин ведьму осадил, сказал, что, пока он жив, никто до перстня не дотронется.

– А когда помрешь? – не унималась шувани.

– Когда помру, с собой заберу, а другу и сыну завещаю, чтоб в случае чего вора поймали и кольцо мне вернули! – грозно сдвинул брови цыганский барон.

– Не переживай, Тереха, я верну тебе «Цыганское счастье»! – вслух пообещал мистер Шапиро, открыл глаза и взялся за телефон.

– Алло! Миссис Хадсон? – произнес он, прижимая аппарат к уху. – Марта! Это я, Майкл. Мне срочно нужна помощь твоих постояльцев. Что? Они в Санкт-Петербурге? Это как раз то, что мне нужно!

Забавный, словно мультяшный, бело-зеленый «Фольксваген Поло» с надписью «ТаксовичкоФ» на капоте свернул с оживленной трассы Санкт-Петербург – Всеволожск и, проехав несколько метров по узкой занесенной снегом грунтовке, резко остановился.

Пожилой водитель обернулся к пассажирам:

– Все, уважаемые, приехали! Вот тот самый баннер компании «Райский уголок», у которого вам назначена встреча. Не обессудьте, что на двадцать минут раньше прикатили, кто ж их, пробки эти, угадает.

Холмс и Ватсон, сидевшие на заднем сиденье, уставились на придорожный плакат. Посмотреть было на что! Рекламный щит с изображением пухлого господина в строительной каске, держащего на ладони симпатичный домик, был вдоль и поперек исписан грязными ругательствами, среди которых только «вор» и «крыса» являлись словами общеупотребительными.

Застегнув клетчатое полупальто, Ватсон пригладил и без того аккуратную бородку.

– Сообщить бы в администрацию, чтоб это безобразие убрали, – недовольно произнес он.

– Думаю, это господина Райса строители разукрасили. Кинул он их с оплатой, вот работяги над его портретом и изгаляются, – хмыкнул водитель.

Дослушав шофера, Холмс запахнул на груди коричневую парку, поправил намотанный вокруг шеи красно-зеленый шарф и, открыв дверцу, не раздумывая, вонзил желтый ботинок в рыхлый весенний сугроб. Выбравшись наружу, он обошел машину по хрусткому снегу и, достав смартфон, сделал несколько снимков рекламного щита.

– Холмс! Может, подождем заказчика в машине! Мне неприятно даже рядом с такими художествами стоять, – выкрикнул в приоткрытую дверь Ватсон.

– Не вижу разницы, – не поворачивая головы, насмешливо ответил Шерлок, – стоять или сидеть. Вот если бы ехать!

– Не, мужики, у меня заказ, – молниеносно отреагировал таксист, – рад бы да не могу.

Ватсон вздохнул и нехотя покинул салон. А бело-зеленая машина покатила обратно.

Холмс включил навигатор и, определив конечную точку маршрута, поманил за собой напарника.

– Эх, если бы этот старик Шапиро не был приятелем миссис Хадсон, я бы ни за что не согласился на эту авантюру, – сетовал Ватсон, шагая позади друга. – Уму непостижимо! Как можно вести расследование, если нас просто обложили ограничениями!

В три прыжка Джон поравнялся с Шерлоком и тронул его за рукав. Холмс остановился.

– Ну сам посуди. – Встав напротив напарника, Ватсон стянул перчатку и принялся загибать пальцы. – Во-первых, нельзя привлекать к делу полицию! Позор семьи, романипэ – так называемый цыганский кодекс и прочие анахронизмы. – Его мизинец уперся в ладонь. – Во-вторых, нельзя опрашивать никого, кроме сына покойного. Иначе – пересуды о сбывшемся пророчестве, паника среди соплеменников, месть потомкам Терентия. – Безымянный палец занял место рядом с мизинцем. – В-третьих, нельзя озвучивать в присутствии баронского сына каких-либо версий, дабы этот горячий цыганский муж, полюбивший после смерти родителя прикладываться к спиртному, не бросился тут же чинить расправу и не угодил в тюрьму. – Средний палец присоединился к двум первым.

Затем, видимо, не придумав никаких аргументов для указательного пальца, Ватсон уперся им в грудь Шерлока.

– А теперь ответь мне: зачем вообще нужно это расследование, если миссис Хадсон и так прилетает в Санкт-Петербург, чтобы доставить перстень? Вот когда кольцо будет у нас, тогда и нужно встречаться с сыном покойного и придумывать способ, как вернуть кольцо в могилу. Насколько я понял, главное – вернуть подарок на место?! Поверь, Шерлок, с жуликом ювелир разберется без нашей помощи. Подключит Скотланд-Ярд, уж Лестрейд-то из этого псевдопродавца душу вытрясет! Зачем осматривать место преступления, если легче добиться признания от обвиняемого?

Терпеливо выслушав доводы, Холмс неторопливо отодвинул от себя палец приятеля.

– Ладно, спишем твое раздражение на бессонную ночь, – насмешливо произнес он, – потому как все твои «во-первых», «во-вторых» и «в-третьих» – просто пыль по сравнению с основной причиной предстоящего расследования.

– И что же это за причина такая? – изумился Ватсон, натягивая перчатку.

– Элементарно, Ватсон! – Теперь Шерлок театрально поднял вверх указательный палец. – Мы не посмеем отказать в просьбе нашей дорогой миссис Хадсон. И если она обещала мистеру Шапиро, что мы проведем это расследование, соблюдая все ограничения, то так тому и быть. А чтобы случайно не спровоцировать баронского сына на расправу с грабителями, предлагаю в его присутствии версий не озвучивать и делиться соображениями через сообщения в мессенджере. Ведь, со слов мистера Шапиро, Лапыгин-младший в принципе чересчур импульсивен, а после известия о краже перстня лично готов убить каждого причастного к делу.

– Значит, будем переписываться, – согласился Ватсон. – И действительно, ты прав, этот ночной курс по цыганской истории выбил меня из колеи. Извини.

Он наклонился и, ухватив пригоршню талого снега, приложил его ко лбу.

– Всё! Я в норме!

– Тогда предлагаю поговорить о деле. – Холмс одобрительно похлопал друга по плечу и, взглянув на навигатор, снова двинулся в путь. – Итак, Терентий Лапыгин, – донесся до Ватсона его бодрый голос, – в соответствии с традициями был погребен в герметичном бетонном склепе с толстыми стенами и потолком из крепких плит, залитых цементным раствором. Сверху захоронения установлено подобие мраморного мавзолея и памятник.

– Невероятно солидная конструкция, – забыв об усталости, откликнулся Ватсон.

– Последними, кто покинул вечное пристанище барона, были сын покойного Василий, некто Душан Скорич, опекаемый Терентием великовозрастный серб-сирота, и наш уважаемый заказчик, который, уходя, лично удостоверился в наличии перстня, – продолжал размышлять сыщик.

– Значит, кто-то нарушил целостность склепа после похорон? – подытожил Ватсон. – Но…

– Я знаю, о чем ты подумал, – быстро среагировал Шерлок, – только один вопрос. Почему все решили, что грабители непременно сами проникали внутрь? В двадцать первом веке полно разных приборов для того, чтобы проделать отверстие в материале любой толщины и прочности и выудить перстень, находясь снаружи.

– Теперь я понял, зачем ты заставил меня взять две лупы. Будем искать след от сверла, – догадался Джон, – но ты просил еще и мел…

Ватсон не договорил.

В этот момент из-за поворота показался огромный золотистого цвета «Шевроле Тахо». Притормаживая, внедорожник призывно посигналил путникам. Из машины выпрыгнул колоритный темноволосый детина в длинном расстегнутом пуховике. Сомневаться в его принадлежности к цыганскому племени не приходилось. Тут было все: и длинные разметавшиеся по плечам кудри, и густые усы, переходящие в объемную бороду, и украшающий грудь увесистый золотой крест. Распахнув руки, он двинулся навстречу путникам.

– Н-да-а… – сквозь зубы процедил Шерлок, – не забудь про мессенджер. – И, улыбнувшись, помахал мужчине рукой.

– Здравствуйте! – пробасил здоровяк. – Я Василий Лапыгин, сын Терентия, названного брата дяди Миши из Лондона. А вы, как я понимаю, Уильям Шерлок Скотт Холмс и Джон Хэмиш Ватсон. Прошу в машину!

Разместив новых знакомых в уютном салоне, Василий тут же вручил им планшет с видеосъемкой похорон.

– Не доводилось бывать на подобных мероприятиях? – поинтересовался он. – Удивлены?

– Уже нет, – заметил Холмс, – за прошедшую ночь мы просмотрели в интернете столько цыганских похорон… Да и двухчасовое общение по скайпу с «дядей Мишей из Лондона» в определенной степени сделало нас специалистами в этом вопросе.

– Тогда легче объяснять, – кивнул Лапыгин-младший. – По нашим поверьям, умерший должен предстать перед Богом не с пустыми руками. Все его любимые вещи обязательно должны находиться при нем. Наши родичи в Молдове в прошлом году даже «лексус» с покойником на тот свет отправили! Сверху все плитами закрыли и замуровали. Вот и батю по первому разряду проводили… Не представляю, как перстень украли! Могила-то целехонькая…

– К сожалению, ваше видео бесполезно, – уныло заметил Ватсон, возвращая гаджет владельцу, – слишком много народу, да и съемка велась непоследовательно, я даже мистера Шапиро с трудом разглядел.

– Да, оператор я никудышный! – пояснил цыган и тут же поинтересовался: – Дядя Миша предупредил вас, что поиски воров должны проходить в строжайшем секрете?

– Предупредил, – отозвался Ватсон, – но признаюсь, что мне это не по душе.

– Вы что?! – выпучил глаза Василий. – Про кражу нельзя никому говорить! Для меня ворюгу вычислите, я с ним сам поквитаюсь. И кольцо, когда ваш человек привезет, только мне отдайте. Я лично должен его отцу вернуть!

– А помимо «Цыганского счастья», много ценностей в могиле было? – перебил возмущенного цыгана Шерлок.

– Так, мелочевка, – растерялся тот. – Деньги, иконы… Какая разница? С кольцом это ни в какое сравнение не идет! Вы же фото перстня от дяди Миши получали?

– Получали, – буркнул Холмс, стуча по сенсорным клавишам смартфона, – но на вопрос о стоимости своего шедевра ювелир не ответил. Может, вы в курсе цены?

– Толком не знаю, одно скажу, – хитро прищурился цыган, – камень там чистейший да и по размеру не меньше, чем в известном Blue Diamond Ring.

– Ну, бывают и побольше. На гонконгском аукционе синие бриллианты не такая уж редкость, – продемонстрировал свою осведомленность Ватсон и вежливо добавил: – Вы же не против, если я буду заносить в электронный блокнот некоторые пометки?

– Можно, – кивнул Лапыгин.

– А почему вы не взяли с собой Душана? – заинтересованно спросил Холмс. – Я так понял, что от него у вас нет секретов.

– Душан улетел к себе, – погрустнел Лапыгин, – он и не знает, что случилось.

– Понятно, – буркнул Холмс и тут же набрал что-то в телефоне.

Оставив внедорожник неподалеку от кладбища, троица отправилась к могиле Терентия пешком. Шагая впереди по узкой занесенной снегом тропинке, Лапыгин-младший периодически останавливался и крестился на мраморные памятники сородичей.

По всему было видно, что цыгане на скульптурах не экономили. Изваяния были исполнены в натуральную величину и проработаны до мельчайших деталей.

– Как живые! – восхитился Ватсон, задержавшись около одной из оградок, за которой виднелось сразу три памятника.

Холмсу, замыкавшему шествие, тоже пришлось остановиться. Пользуясь моментом, он принялся отряхивать парку от налипшего снега.

– Что вам тут надо, чужаки-гаджо[1]1
  Гаджо – человек, воспитанный вне рамок цыганской культуры.


[Закрыть]?

Древняя сгорбленная старуха, размахивая клюкой, появилась из-за памятников и нетвердой походкой направилась к сыщикам.

– Прочь! Прочь!

Сыщики замерли. Она тоже остановилась и стала крутить головой в разные стороны.

– Слепая, – догадался Холмс.

Василий, заметив, что спутники отстали, вернулся к ним.

– Не обращайте внимания! – крикнул он. – Это безумная шувани Мала, она не в себе и почти ничего не видит. Тут у нее муж и сыновья похоронены. Каждый день к ним приходит.

– А-а, и ты здесь, баронский выкормыш! – рассвирепела старуха. – Никак к Терентию направился?! Убирайся отсюда!

– Идите, – Шерлок неожиданно подтолкнул друга в спину, – я сейчас догоню.

– Но, Холмс!.. – начал было Ватсон, однако сыщик уже перемахнул через невысокое ограждение и подошел к старухе.

– Что он делает? – удивился Василий.

С тропинки было видно, как Холмс, перекинувшись с Малой несколькими фразами, сунул что-то в карман ее замызганного пальто. Старуха успокоилась и покивала головой.

– Обычай! Дает бабушке денег, – бросив быстрый взгляд на экран смартфона, пояснил Ватсон.

Могила Терентия располагалась внутри просторной кованой беседки. Мраморная скульптура изображала узколицего бородатого мужчину в широкополой шляпе и строгом костюме. Правой рукой с известным перстнем на среднем пальце он опирался на трость.

– Тут батя моложе, – пояснил Василий, – памятник делали по давнишней фотографии. Правда, красавец?

– Отличная работа, – с видом знатока заключил Шерлок, не отрывая глаз от скульптуры.

Вокруг была чистота. По всему видно, Василий подготовился к приезду сыщиков: убрал весь снег внутри ограды. В черный мрамор под ногами можно было смотреться как в зеркало.

– Обследуйте, – развел руками цыган, – лично я здесь уже все облазил. Тут каждая плита подогнана – комар носа не подточит.

Вглядываясь даже в самые маленькие трещинки, сыщики с пристрастием осмотрели сквозь лупы сантиметр за сантиметром.

– Василий, – выдохшись, поинтересовался Холмс, – мне нужно, чтобы вы показали место, где в подземном склепе расположена кровать, на которой лежит покойник.

Ватсон достал из кармана сверток с кусочком мела и протянул цыгану.

Когда на мраморе появился белый контур прямоугольника, Холмс прикрыл глаза и, сделав руки «домиком», быстро постучал пальцами друг о друга.

– Допустим, – пробормотал он, – а теперь скажите, как именно расположены руки на теле покойного.

– Вот так! – Василий скрестил пятерни поверх груди.

– Рука с перстнем сверху или снизу? – уточнил Холмс.

– И не снизу, и не сверху! – ответил Лапыгин. – Мы все сделали, как при жизни. Отец перед сном снимал кольцо и клал его в тапки около кровати. Поэтому Душан сказал, что отец, хоть и уснул навечно, но ведь уснул же. А раз так, было решено поставить батины тапки у кровати и положить туда перстень.

– Какой умный этот Душан! – прищурился Холмс. – А где он работал?

– Так через дорогу отсюда, на стройке коттеджного поселка «Райский уголок», – отозвался Василий. – Там работал, а свободное время у нас подхалтуривал или просто в гости заходил. Он ведь во время югославской войны с родителями в плен попал, один из всей семьи выжил. Так же, как мой отец в Великую Отечественную. Прикипел к нему батя, говорил, что они с сербом – дети войны!

– Едем на стройку, – внезапно объявил Холмс. – Сейчас, только позвоню.

Он вывел на экран смартфона снимок придорожного баннера с реквизитами «Райского уголка», после чего набрал номер.

– Алло! Я могу посмотреть коттеджи, выставленные на продажу? Спасибо. Буду через десять минут. – И тут же поторопил спутников: – Быстрее, быстрее! Мне нужно срочно кое-что там проверить!

– Что именно? – заинтересовался Василий.

– Агрегат один, – отмахнулся сыщик.

Доставив детективов до ворот стройки, цыган собирался пойти с ними, но Холмс бесцеремонно велел ему оставаться в машине.

Представитель застройщика, без особого энтузиазма исполняющий роль гида по «Райскому уголку», оказался прорабом и представился просто Сергеичем. Заученными фразами он сразу принялся талдычить про качество домов, прочность стройматериалов и новаторские технологии прокладки коммуникаций.

– Как-то уныло вы свои дома рекламируете, – прервал его бубнеж Холмс.

– Мои дома? – негодующе всплеснул руками Сергеич. Его словно подменили, так пылко он перешел в наступление. – А ничего, что я вообще не своим делом занимаюсь? Хозяин объекта, господин Райс, за границу от кредиторов слинял, даже не рассчитался с рабочими! Хотя денежек на стройку в банке взял предостаточно. Говорят, что часть суммы через фонд какой-то крутанул, думал на этом навариться. А там пирамида оказалась! Теперь банк коттеджи и распродает, а работяги свою злобу на плакатах с его рожей вымещают! Видали, поди, вдоль трассы щиты рекламные.

– А каким способом прокладывались коммуникации? – с видом крайней заинтересованности спросил Шерлок. – Траншеи рыли?

– Зачем траншеи? – быстро переключился прораб. – Тут Райс не поскупился – купил-таки установку ГНБ, ну ту, что горизонтально-направленное бурение осуществляет и трубы сразу прокладывает. Представляете, пять километров на глубине два метра для нее раз плюнуть. Мы с мужиками сначала обрадовались – шикарная штука, да и подхалтурить на ней всегда можно, – он виновато обвел присутствующих глазами, поняв, что сболтнул лишнего.

– И где подхалтуривали? – въедливо осведомился любопытный «покупатель».

– Нет! – огрызнулся строитель. – Райс на обслуживание ГНБ серба своего поставил, Душана Скорича…

Сергеич нервно сдернул с головы красную пластиковую каску и, в сердцах взъерошив жидкие волосы, снова водрузил ее на макушку.

– Вот почему у нас в стране своим не доверяют?! Носился с этим Душаном, словно тот специалист экстра-класса! А ведь, если разобраться, у серба этого даже строительного образования нет. Трепался всем, дескать, он то ли на геолога, то ли на минеролога учился. Врал!

– Почему вы так решили? – не удержался Ватсон.

– Так он такое загибал – уши в трубочку сворачивались! Помню, как-то мы по пятьдесят накатили и разобрало его на пафос. Заявляет, типа, если дотянул бы в свое время до белого диплома, то не сидел бы с нами в вагончике.

Лицо прораба побагровело, и он смачно сплюнул.

– Во дебил! Да разве белые дипломы бывают?

Сыщики многозначительно переглянулись.

– Да нет, не дебил ваш Скорич, – задумчиво произнес Шерлок, – думаю, он действительно учился либо на геологическом, либо на минералогическом факультете, потому что и там и там можно получить специализацию геммолога.

– Какого еще геммолога? – не понял прораб. – И причем тут белый диплом?

– А при том, – закончил свою мысль Холмс. – Геммологи, специализирующиеся по бриллиантам, получают диплом белого цвета.

– Ну вот, видите? – приосанился прораб. – А я что говорил! Причем тут бриллианты, тут одна щебенка!

– Ладно, давайте посмотрим вашу установку ГНБ, – по-деловому предложил Холмс, – меня интересует, трубы какого диаметра она может прокладывать.

– Не понял! Вы мне что тут голову морочите? Я ж думал, приглядите чего, аванс внесете… У меня с банком договор: я им покупателей, чтобы кредит компании хоть как-то закрывать, они мне комиссионные.

– Тогда деловое предложение! Вы показываете нам ГНБ, объясняете принципы работы, а еще рассказываете о Душане Скориче все, что только можете вспомнить. А я плачу вам за это сто долларов. Идет?

После демонстрации громоздкой желтой коробки на гусеничном ходу, оснащенной подвижным стержнем для прокладки труб, довольный легким заработком прораб так раздухарился, что притащил георадар и объяснил, как он работает и как определяет наличие подземной трассы. Однако эйфории поубавилось, когда выяснилось, что данная чудо-машина тянет трубы диаметром не более двадцати сантиметров.

Расстроенный Ватсон даже присел на корточки, разглядывая лежащие на земле нарезанные заготовки.

– Даже собака не пролезет, – резюмировал он и постучал согнутым пальцем по трубе. И тут случилось непредвиденное! Из металлического жерла высунулась крысиная морда. Подрагивая усами, животное обнажило желтые клыки и уставилось на Ватсона.

– Shit! – Отдернул руку Ватсон.

– Во! К вопросу о Душане, – обрадовался Сергеич, – серб крыс не боялся! Представляете, в руки этих тварей брать не брезговал и даже дрессировал одну. Говорил, что когда в плену был, то только с ними и играл.

– Как дрессировал? – В глазах Холмса вспыхнул неподдельный интерес.

– Так прикармливал салом, приучал, значит, к вкусу и запаху. А потом натрет небольшой предмет жиром, спрячет, а подопечная его и рада стараться… Найдет и тащит хозяину. А он ее за это сальцом поощряет. Фокусник, е-мое!

– Значит, Душан Скорич, заведовал установкой горизонтального бурения и дрессировал крыс. Занятно! – улыбнулся Холмс. – А мог он использовать установку так, чтобы никто не узнал?

– Подхалтурить, что ли? – уточнил прораб.

Холмс утвердительно кивнул.

– Да он только халтурой большую часть времени и занимался! И прятаться ему не нужно было. Сам Райс ему заказы подкидывал, а тот, видать, ему за это в клювике приносил. Последнее время они с Райсом вообще не разлей вода были. Закроются в административном вагончике и шепчутся о чем-то. Дошептались, мать их…

– Еще сто долларов за часовую аренду георадара и хорошей лопаты, – деловито предложил Холмс. По всему было видно, что рассказ об ученой крысе навел его на какие-то мысли о способе ограбления.

– Да не вопрос! – махнул рукой прораб.

Через час уставшие и промокшие сыщики уже точно знали маршрут прокладки трубы, врезанной в стену склепа. Нашли и две хитроумные, выведенные на поверхность отводки.

– Вентиляция и лазейка. Крыса вполне могла по ней внутрь проникнуть, – смекнул Ватсон. – Хитро придумано! Только где нам теперь искать Душана?

– Ну сволочь, ну сволочь, – не переставал возмущаться Василий, – это надо же, крысу выдрессировал, чтобы она ему кольцо украла! Думаю, колечко он по бросовой цене сразу же сбыл, а сам на родину подался! Получается, и разбираться не с кем! Хоть бы кольцо скорее вернуть, хоть как-то бы на сердце полегчало…

– Да, Василий, плакала твоя цыганская вендетта! – печально заключил Ватсон. – Но не переживай, как только нам доставят «Цыганское счастье», мы тебе его тут же передадим. Можешь пока инструментом запасаться, чтобы отверстие просверлить и, главное, его потом заделать аккуратно.

– Не сомневайтесь, сделаю! Спасибо вам большое, что во всем разобрались! Я теперь ваш должник. Но Душану это с рук не сойдет! Как верну перстень в могилу, отправлюсь мерзавца искать.

У Холмса зазвонил телефон, извинившись, он поспешил отойти в сторону.

– Много дел? – уважительно произнес цыган.

– Много, – задумчиво подтвердил Ватсон. – Через час нас ждут в горотделе полиции, сегодня там торжество: отмечают день службы по борьбе с экономическими преступлениями, нужно обязательно поздравить. Подбросишь? Или нам такси вызвать?