Текст книги "Бог, Рим, народ в средневековой Европе"

XXXV. Перед этой статуей стоит бронзовая плита, на которой начертаны наиболее значимые законы. Называют ее «запретом греха»[206]206
  Ср.: «против преступников доски». Квинт Гораций Флакк. Послания. II, I, 23 / пер. Н. Гинцбурга // Он же. Оды. Эподы. Сатиры. Послания / пер. с лат. М., 1970. С. 366. (Б-ка антич. лит.).


[Закрыть]. Я многое читал, но понял совсем мало: здесь столько сокращений, что почти ничего не разобрать.

Михаил Бойцов. Юный герцог и Юлий Цезарь. Конструирование полезного прошлого в Австрии XIV века

doi:10.17323/978-5-7598-2111-3_88–163

Австрийская «Большая привилегия» («Privilegium maius»), которую в академической литературе нередко называли (туманно и едва ли переводимо на русский язык) Österreichische Freiheitsbriefe, заняла с середины XIX в. почетное место в ряду самых знаменитых фальшивок европейского Средневековья[207]207
  В данной научной работе использованы результаты проекта «Модели представления прошлого в Средние века и раннее Новое время», выполненного в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2019 г. Самые общие справки о «Большой Австрийской привилегии» см. в справочниках: Hoke R. Privilegium minus, Privilegium maius // HRG. Bd. 3. Berlin, 1984. Sp. 2014–2025; Maleczek W. Privilegium maius // LexMA. Bd. 7. Lachen am Zürichsee, 2002. Sp. 230, хороший обзор вопроса: Schlotheuber E. Das Privilegium maius – eine habsburgische Fälschung im Ringen um Rang und Einfluss // Die Geburt Österreichs. 850 Jahre Privilegium minus / hrsg. v. P. Schmid, H. Wanderwitz. Regensburg, 2007. S. 143–165. (Regensburger Kulturleben; 4). Последнее по времени переиздание (без критического аппарата) всего текста «Большой привилегии»: Lesetexte der Urkunden des Maius-Komplexes // Privilegium maius. Autopsie, Kontext u. Karriere der Fälschungen Rudolfs IV. von Österreich / hrsg. v. Th. Just, K. Kiniger, A. Sommerlechner, H. Weigl. Wien; Köln; Weimar, 2018. S. 9–24. (Veröffentlichungen des Instituts für Österreichische Geschichtsforschung; 69).


[Закрыть]. Во всяком случае, в германских землях не найти другой подделки, сравнимой с «Большой привилегией» по масштабности замысла, дерзости и мастерству исполнения, а главное – по набранному ею в конечном счете правовому и политическому весу. До своего разоблачения «Большая привилегия» считалась основой всего правового порядка, определявшего статус целой страны – Австрии, – или, иными словами, ядром того набора законоположений, который можно на нынешний лад назвать старой австрийской конституцией. Свою силу эта конституция сохраняла в принципе до провозглашения Австрийской империи в 1804 г., а в чем-то, пожалуй, и до самого заката австрийской монархии.

Еще в конце XVIII в. любые сомнения в подлинности «Большой привилегии» отвергались в Вене с порога как «откровенные придирки»[208]208
  Gustermann A.W. Versuch eines vollständigen österreichischen Staatsrechtes. T. 1. Wien, 1793. S. 114–124, особенно S. 119, 125. Автор книги готов простить заблуждения давним авторам, писавшим ранее 1664 г., но не понимает, как можно сомневаться в подлинности «Большой привилегии» в его дни.


[Закрыть]. Впрочем, до середины XIX в. благонамеренным подданным дома Габсбургов вообще следовало осмотрительно высказываться по столь деликатному поводу, иначе у них «сами собой» могли начаться служебные неприятности[209]209
  Wattenbach W. Die österreichischen Freiheitsbriefe. Prüfung ihrer Echtheit und Forschungen über ihre Entstehung // AÖG. 1852. Bd. 8. S. 77–119.


[Закрыть]. Верноподданнически настроенным австрийским историкам и правоведам доводилось поэтому давать отпор преимущественно заграничным «бранденбургским публицистам»[210]210
  См., например: Gustermann A.W. Op. cit. S. 119.


[Закрыть], по очевидным причинам склонным очернять все, что свято любому истинному австрийскому патриоту.

Справедливости ради нужно признать, что сомнения в подлинности «Большой привилегии» высказывали все же не одни лишь пруссаки. В начале 1830-х годов вспыхнула острая полемика по ее поводу в Баварии – между проницательным местным историком Йозефом Морицем и австрийским бароном Йозефом фон Хормайром, хотя и перешедшим на баварскую службу, рассорившись с князем Меттернихом, но сохранявшим верность патриотическим идеалам[211]211
  Commentarius diplomatico-criticus super duplex Privilegium Austriacum Friderici I. et II. Imperatorum, utrumque brevius et longius / [ed.] J. Moritz, M.P. v. Freyberg. Monachii [München], 1831; Hormayr J. v. Das große österreichische Hausprivilegium von 1156 und das Archivwesen in Bayern. München, 1832.


[Закрыть]. Некоторые аргументы Й. Морица, высказанные в той дискуссии, будут впоследствии полностью приняты академическим сообществом.

Вместе с тем и среди прусских ученых находились сторонники подлинности если и не всей «Большой привилегии», то по крайней мере ее сердцевины. Сам Георг Генрих Пертц в 1837 г. опубликовал центральную часть подделки в своей набиравшей тогда авторитет серии публикаций исторических источников Monumenta Germaniae Historica[212]212
  Constitutus ducatus Austriae // MGH LL. T. 2. Hannover, 1837. P. 99–101.


[Закрыть].

Когда позднее понадобится спасать честь австрийской исторической науки, вспомнят, что в подлинности «Большой привилегии» усомнился автор по сути официального труда «История дома Габсбургов» князь Эдуард фон Лихновский еще в 1839 г.[213]213
  Wattenbach W. Op. cit. S. 4. Anm. 2 (примечание «от редакции», сделанное, вероятно, Й. Хмелем); Lhotsky A. Privilegium maius. Die Geschichte einer Urkunde. München; Wien, 1957. S. 67. (Österreich Arch.; 2).


[Закрыть] Достаточно, однако, открыть соответствующие страницы его сочинения, чтобы убедиться: свои сомнения, если таковые действительно имелись, фон Лихновский выражал весьма осторожно, неконкретно и не приводя никаких аргументов[214]214
  Lichnowsky E.M. v. Geschichte des Hauses Habsburg. T. 4. Wien, 1839. S. 15–18.


[Закрыть]. Так что начинать с него историю академического разоблачения фальшивки было бы несправедливо.

Смертельные удары репутации «Большой привилегии» нанесли все же именно «бранденбургские» историки. Прежде всего, в 1849 г. основатель знаменитой серии «Regesta Imperii» Йоханнес Фридрих Бёмер в одном из комментариев совершенно правильно, как выяснится позднее, определил не только сам факт фальсификации, но и примерное время изготовления подделки и личность заказчика[215]215
  Die Regesten des Kaiserreichs unter Philipp, Otto IV., Friedrich II., Heinrich (VII.) und Conrad IV: 1198–1254 / hrsg. v. J.F. Böhmer. Stuttgart, 1849. S. 199. Nr. 1086. Еще за восемь лет до выхода этого тома регест Бёмер подготовил подробную статью о «Большой привилегии», но по каким-то причинам она так и осталась неопубликованной.


[Закрыть]. Современную традицию подхода к «Большой привилегии» отсчитывают, однако, обычно не от регест Бёмера, а от статьи младшего коллеги, развившего его аргументацию, – Вильгельма Ваттенбаха.

Ваттенбах сначала изрядно поработал над изданием австрийских хроник в серии «Monumenta Germaniae Historica», подробно изучив австрийские архивы и библиотеки. Правда, как раз оригинала «Большой привилегии» он не видел и основывался на списке, выполненном для него венскими архивистами. Соответственно палеографических аргументов Ваттенбах в своей критике выдвигать не мог. Зато он мастерски использовал данные дипломатики, особенности орфографии и пунктуации анализируемых документов, а также, конечно, обнаруженные в них фактологические несоответствия. В итоге усилий Ваттенбаха его единственной тридцатистраничной статьи хватило, чтобы голоса в пользу подлинности «Большой привилегии» постепенно умолкли[216]216
  Wattenbach W. Op. cit.


[Закрыть].

Авторитетное суждение Бёмера вместе с известием о том, что молодой, но уже подававший надежды берлинский приват-доцент Ваттенбах готовит скептическое исследование о «Большой привилегии», неожиданно заставили высказаться крупнейшего тогда австрийского медиевиста, главного архивиста Венского Государственного архива, действительного члена недавно созданной императорской Академии наук и главы ее Исторической комиссии Йозефа Хмеля. В докладе, а потом статье с неожиданно робким названием «Гипотеза» (формально даже не статье, а рецензии на издание регест по австрийской истории) Й. Хмель сначала долго рассуждал о том, что австрийской историей следует заниматься куда тщательнее, чем до сих пор, что истина важнее любых партийных пристрастий, что «Большая привилегия» сегодня уже не имеет былого политического значения, что перед лицом нарастающей критики сторонникам ее подлинности стоило бы выдвигать больше своих аргументов, а не отмалчиваться, что непризнание подлинности «Большой привилегии» не угрожает основам государства и не антипатриотично, как некоторые, возможно, склонны полагать, и что, напротив, именно такое сомнение как раз и патриотично, поскольку оно лишь укрепляет глубинную связь между Австрией и Германией. В самом деле: если цель «Большой привилегии» состояла в том, чтобы как можно решительнее отдалить Австрию от империи, то могла ли такая привилегия быть подлинной?

После бесконечного вышивания византийских узоров Хмель вдруг бросается в омут с головой. Оказывается, и он считает «Большую привилегию» фальшивкой. Насчет нее у него имеется гипотеза. Правда, аргументацию он приведет в другой раз. Подделку изготовили при дворе короля Чешского Пржемысла Отакара II приблизительно в 1274 г.[217]217
  Chmel J. Eine Hypothese // SAW.PH. 850. Bd. 5. Heft 5. Wien, 1850. S. 806–816. Подробное обоснование этой «гипотезы» было написано Хмелем уже после его знакомства с рукописью статьи Ваттенбаха: Idem. Versuch einer Begründung meiner Hypothese über den Ursprung des Privilegium Majus von 1156. [Wien], 1852; Idem. Zur Streitfrage über den Ursprung des Privilegium Fridericianum Majus von 1156: ein Nachtrag zu dem Aufsatze «Versuch einer Begründung meiner Hypothese über den Ursprung des Privilegium Majus von 1150». Wien, 1852. (Обе статьи появились первоначально в т. 8 и 9 серии SAW.PH.)


[Закрыть]

Демарш Хмеля тоже можно счесть попыткой в самую последнюю минуту спасти честь австрийской исторической науки – правда, вряд ли более удачной, чем двусмысленные намеки фон Лихновского. Конечно, Ваттенбаху в результате пришлось с напускным почтением сослаться на выступление Хмеля, поскольку его собственная знаменитая статья вышла лишь полутора годами позднее. Однако чувствуется, что никакого впечатления сбивчивые призывы и восклицания старшего венского коллеги на него не произвели. Ваттенбах последовательно и четко изложил свою аргументацию, из которой не только ясно следовало, что «Большая привилегия» – подделка, но и что у спонтанной «гипотезы» Хмеля нет никаких оснований. Фальсификацию организовал австрийский герцог Рудольф IV Габсбург в конце 1358-го или начале 1359 г.

Если честь австрийской исторической науки и была спасена, то только потому, что статья Ваттенбаха вышла в главном тогда журнале австрийских историков, к чему Йозеф Хмель приложил руку. Единственно, душа добропорядочного подданного Дунайской монархии никак не принимала того, что правящий государь из благородной династии Габсбургов мог унизиться до грандиозного бесстыдного подлога. Поэтому хотя через восемь лет после первой «гипотезы» Хмель отстаивал уже совсем другую, она тоже обеляла правящую династию. Теперь он относил «Большую привилегию» не к концу XIII в., а напротив, к началу того же столетия, настаивая, что, будучи написанной в 1211 г., подделка представляла собой шедевр, тогда как в 1360 г. выглядела бы сущей глупостью[218]218
  Chmel J. Zur Streitfrage über den Ursprung des Majus // Notizenblatt. Beilage zum Arch. für Kunde der österreichischen Geschichtsquellen. 1858. Nr. 19. S. 361–364, здесь S. 362; Idem. Die österreichischen Freiheitsbriefe. Art. 1–2. Wien, 1857–1858. (Обе статьи появились сначала в т. 27 и 28 серии SAW.PH.)


[Закрыть]. Если вспомнить, что король Рудольф I завоевал Австрию для Габсбургов только в 1276 г., то все упреки в бесчестности следовало адресовать их предшественникам. Другой член Венской академии и первый директор знаменитого Института изучения австрийской истории, Адальберт Йегер, полагал, что он полностью опроверг Бёмера и Ваттенбаха, вчитавшись в одну итальянскую хронику. Из нее якобы следовало, что еще в 1336 г. ключевые части «Большой привилегии» уже были известны[219]219
  Jäger A. Ein Beitrag zum Privilegiumsfrage // SAW.PH. 1856. 20/1. S. 3–16.


[Закрыть]. Правда, не прошло и четырех лет, как инсбрукский приват-доцент Альфонс Хубер показал, что аргументы как Йегера, так и Хмеля критики не выдерживают[220]220
  Huber A. Über die Entstehungszeit der österreichischen Freiheitsbriefe. Wien, 1860.


[Закрыть]. Впрочем, в австрийских учебниках и популярной литературе «Большую привилегию» продолжали прославлять как правовую основу суверенитета Дунайской монархии не только в 1850-е, но еще и в 1860-е годы[221]221
  Stockinger Th. Die “leidige Urkunde”. Patriotismus und Wissenschaftsethos rund um die “österreichischen Freiheitsbriefe” von Hormayr bis Lhotsky // Privilegium maius. Autopsie, Kontext u. Karriere… S. 360–362.


[Закрыть].

Как ни странно, даже после свержения Габсбургов в 1918 г. в оценках австрийскими историками «Большой привилегии» долго еще продолжал угадываться не один лишь академический интерес. Об их неравнодушии к подделке со всей определенностью свидетельствует классическая работа крупнейшего австрийского медиевиста Альфонса Лотского (вышедшая в 1957 г., но готовившаяся им много лет), основательное знакомство с которой требуется от каждого, кто интересуется «Большой привилегией»[222]222
  Lhotsky A. Privilegium maius…


[Закрыть]. Оправданий заведомо добропорядочным и честным Габсбургам Лотский, конечно, уже не ищет. Однако он полагает, что если и не вся «Большая привилегия» возникла много ранее середины XIV в. (как думал Хмель), то хотя бы некоторые ее части фальсификаторы простодушно переписали со старых образцов.

Главная же мысль Лотского состоит в том, что подделка не добавила по сути дела ничего нового в рисунок отношений между Австрийским герцогством и империей. Австрия уже к середине XIV в. обладала полной автономией, хотя ни в одном правовом документе этот статус не получил адекватного описания. Тем самым создатель «Большой привилегии» был, конечно, фальсификатором – но только когда изготавливал поддельные грамоты. Содержание же этих грамот было, напротив, подлинным – в том смысле, что отражало действительное положение вещей. Смелое творчество Рудольфа IV и его соратников по сути дела лишь восполняло зиявшую лакуну в правовом описании окружавшей их действительности.

На политическую подоплеку странного стремления Лотского приглушить новаторское значение «Большой привилегии» обратил внимание очередной «бранденбургский» (в данном случае правильно сказать «гессенский») историк – Петер Морав. Он-то как раз исходил из того, что «Большая привилегия» не отражала уже сложившейся реальности, а создавала новую, причем роль этого документа в конечном отсоединении Австрии от Германии и их последующем существовании в виде двух разных политических сообществ весьма велика. Противоположный же по сути взгляд Лотского был, по мнению немецкого историка, отнюдь не случаен, а всецело закономерен в специфической политической атмосфере Второй Австрийской республики[223]223
  Moraw P. Das “Privilegium maius” und die Reichsverfassung // Fälschungen im Mittelalter. Internationaler Kongreß der Monumenta Germaniae Historica. München, 16.–19. Sept. 1986. Bd. 3. Hannover, 1988. S. 201–224, особенно S. 202–203, 220. (MGH Schriften; 33/3). Для более широкого взгляда на проблему см.: Thaler P. National History – National Imagery: The Role of History in Postwar Austrian Nation-Building // Central European History. 1999. Vol. 32. No. 3. P. 277–309.


[Закрыть]. Морав, видимо, намекал здесь на то, что на протяжении послевоенных лет в австрийских политических кругах было принято всячески дистанцироваться от «Большого соседа», подчеркивая всеми средствами, будто недавнее пребывание Австрии в «Великогерманском рейхе» было явлением сугубо вынужденным и исторически случайным. У Лотского же как раз и получалось, что Австрия еще в середине XIV в. оказалась практически независимой от империи, встала на собственный путь и нуждалась разве что в юридической фиксации своего нового состояния. Тем самым историческая Австрия проявляла, в понимании Лотского, удивительный – почти мистический – континуитет на протяжении многих столетий: границы Второй республики очерчивали примерно ту же территорию, что занимали владения Бабенбергов. Расширение же державы при Габсбургах или слияние ее с империей – что с первой, средневековой, что с третьей, нацистской, – признавались временными отклонениями от правильного состояния. Всякий раз Австрия рано или поздно возвращалась к своим естественным пределам[224]224
  Подробно о взглядах Лотского в связи с его интерпретацией Большой привилегии см.: Stockinger Th. Op. cit. S. 367–375.


[Закрыть]. Лотскому было 15 лет, когда на его глазах стремительно развалилась Австро-Венгерская империя. От одной из пяти великих европейских держав остался скромный анклав из земель с преобладавшим немецкоязычным населением. Признание произошедшего неизбежным возвращением к некоему органическому состоянию, наверное, помогло Лотскому и людям его поколения психологически приспособиться к перевернувшему их жизнь катаклизму.

Знаменитая «Большая привилегия» представляет собой не единый документ, как можно подумать исходя из ее укоренившегося названия, а комплекс из пяти грамот, составленных от имени королей Германии и императоров, в «самой ранней» из которых к тому же дословно приводятся тексты еще двух совсем уж древних привилегий. Если посчитать и эти «заверенные и подтвержденные копии», количество поддельных грамот увеличивается до семи[225]225
  Копии, просто воспроизводившие какой-либо документ, в дипломатике принято называть vidimus (букв. «мы видели»), такие же, в которых еще и подтверждалось его правовое значение, обозначаются термином transsumptus. Данная грамота является как раз транссумптом.


[Закрыть].

«Самую раннюю» грамоту якобы выпустил король Генрих IV 4 октября 1058 г. в местечке Дюрренбух на Дунае. (В литературе ее нередко называют кратко Heinricianum[226]226
  Die Urkunden der deutschen Könige und Kaiser. Bd. 6. Berlin; Weimar; Hannover, 1978. P. 52–54. Nr. 42b. (MGH DD; 6). Далее все цитаты из Heinricianum приводятся по тому же изданию с указанием только страницы. Факсимильное воспроизведение грамоты см. в кн.: 1100 Jahre österreichische und europäische Geschichte in Urkunden und Dokumenten des Haus-, Hof– und Staatsarchivs / hrsg. v. L. Santifaller. Wien, 1949. Taf. 20a. (Publikationen des Österreichischen Staatsarchivs; Ser. 1, Faksimile-Werke 1) и в высоком разрешении на сайте: http://www.archivinformationssystem.at/bild.aspx? VEID=28990&DEID=10&SQNZNR=1.


[Закрыть].) В ней государь подтверждал маркграфу Австрийскому Эрнсту в знак признания его заслуг перед империей, особенно в борьбе с неверными (подразумеваются венгры, которых фальсификатор считает еще язычниками), обе только что упомянутые древнейшие привилегии. Сверх того, Генрих IV по собственной инициативе жаловал маркграфу право покровительства (а то даже и полную власть) над двумя епископствами – с центрами в Зальцбурге и Лорхе. (Фальсификатор XIV в. здесь следует за фальсификатором X в., добивавшимся признания кафедры в Пассау прямой наследницей позднеримского епископства с центром в Лавриаке – будущем Лорхе[227]227
  Erkens F.-R. Lorcher Fälschungen // LexMA. Bd. 5. Lachen am Zürichsee, 2002. Sp. 2112.


[Закрыть].) И наконец, маркграфу и его преемникам отныне дозволялось (и даже полагалось) проносить меч правосудия (как символ судебной власти) и знамя их земли перед всем народом и даже перед императором[228]228
  «Insuper concedimus nos et damus sepe nominato Ernesto suisque posteris ac ipsi terre Avstrie illam graciam, quod ipsi gladium iudicii ipsorum et bbanderiam sive vexillum terre ipsorum publice ante imperium et ante totum mundum et populum deferre debeant atque possint <…>» (P. 54). См. попытку объяснить это место: Baum W. Rudolf IV. der Stifter: Seine Welt und seine Zeit. Graz; Wien; Köln, 1996. S. 96–97.


[Закрыть].

Хотя правила использования церемониального меча и знамени в Средние века до сих пор не изучены в деталях, содержание привилегии в целом понятно. Перед князем несут меч (обычно без ножен, хотя, видимо, не всегда) в знак того, что ему принадлежит право высшей юрисдикции. В присутствии судьи более высокого ранга (короля или императора) меч князя должен быть убран в ножны и опущен, а знамя, очевидно, свернуто. Для австрийского же князя Генрих IV делает почетное исключение.

Вторым подделанным документом стал диплом императора Фридриха I Барбароссы от 17 сентября 1156 г. (Fridericianum). Он занимает центральное место во всем комплексе фальшивок и обозначение «Большая привилегия» в узком смысле относится к нему одному[229]229
  Die Urkunden der deutschen Könige und Kaiser. Bd. 10. T. 4. Hannover, 1990. P. 344–349. Nr. 1040. (MGH DD; 10/4). Факсимильное воспроизведение этой грамоты см. в кн.: 1100 Jahre österreichische und europäische Geschichte… Taf. 20b и в высоком разрешении на сайте: http://www.archivinformationssystem.at/bild.aspx?VEID=29082&DEID=10&SQNZNR=2.


[Закрыть]. Список привилегий, якобы пожалованных Барбароссой по случаю повышения ранга австрийского маркграфства до герцогства, впечатляет. Достаточно заметить, что новоиспеченный герцог Генрих II Язомирготт (как и любой его преемник) не обязан никакой службой императору; разве что в случае войны против Венгрии ему положено выставить за свой счет дюжину вооруженных людей сроком всего на месяц.

Третья грамота составлена от имени сына императора Фридриха II и его наместника в Германии (в статусе короля) Генриха[230]230
  MGH Const. T. 2. Hannover, 1896. P. 639–640. Nr. 466. Факсимильное воспроизведение см.: http://www.archivinformationssystem.at/bild.aspx?VEID=182904&DEID=10&SQNZNR=2.


[Закрыть]. Поскольку этот Генрих в конце концов поднял мятеж против отца, потерпел поражение, был низложен и закончил дни в темнице, в литературе к его имени хотя и прибавляют порядковый номер семь, ставят его в скобки. Свою грамоту герцогу Леопольду VI Генрих (VII) якобы утвердил 24 августа 1228 г. В согласии с «князьями, имеющими право избирать короля Римского» Генрих разрешает герцогам Австрии и Штирии принимать любые дарения и заклады самим, без особого соизволения государя. Помимо этого, когда дело дойдет до получения ими их имперских ленов, герцог Австрийский может принимать их, сидя верхом, в некоей княжеской шапке, притом как-то «дополненной»… королевским венцом, который Генрих, очевидно, жаловал ему и его потомкам[231]231
  «Preterea eidem illustrissimo principi Leupoldo duci Austrie et Styrie cunctisque suis sequacibus hanc largiter concedimus dignitatem, ut in sui principatus pilleo nostre regalis corone dyadema solemniter ferre possit <…>» (MGH Const. T. 2. Hannover, 1896. P. 639. Nr. 466).


[Закрыть].

Четвертая грамота якобы была выпущена без малого 20 лет спустя, в июне 1245 г. (число не указано), отцом предыдущего короля, императором Фридрихом II. Император подтвердил своему австрийскому тезке, герцогу Фридриху II, пожалования своего деда, Фридриха I, процитировав полностью грамоту 1156 г.[232]232
  MGH Const. T. 2. P. 640–641. Nr. 467. О палеографических особенностях данной грамоты см.: Koch W. Zum “Maius-Transsumpt” Kaiser Friedrichs II. // Festschr. für Eduard Hlawitschka zum 65. Geburtstag / hrsg. v. K.R. Schnith, R. Pauler. Kallmünz, 1993. S. 359–382. (Münchener Historische Studien. Abt. Mittelalterliche Geschichte; 5). Факсимильное воспроизведение см.: http://www.archivinformationssystem.at/bild.aspx?VEID=183092&DEID=10&SQNZNR=2.


[Закрыть] Впрочем, созданием транссумпта собственно «Большой привилегии» император не ограничился, а добавил и кое-какие новые привилегии. Грамоту опального (и к тому времени уже покойного) сына Фридрих II не упоминает, но все же косвенно подтверждает, поскольку разрешает герцогам украшать крестом их королевский венец – а тот им, как мы помним, впервые пожаловал именно Генрих (VII).

Пятая и последняя грамота датирована 11 июня 1283 г. и составлена в местечке Райнфельдене от имени короля Рудольфа I Габсбурга[233]233
  Lhotsky A. Privilegium maius… S. 89. Nr. 5. Факсимильное воспроизведение см.: http://www.archivinformationssystem.at/bild.aspx?VEID=299150&DEID=10&SQNZNR=1.


[Закрыть]. Она – единственная на немецком языке, тогда как все остальные были, разумеется, на латыни. В ней государь ясно перечислил все четыре предыдущие грамоты и подтвердил их в полном объеме своим сыновьям, первым герцогам Австрии и Штирии из рода Габсбургов, Альбрехту и Рудольфу. Он даже вспомнил, что действительно выступал свидетелем при составлении последней из них без малого 40 лет назад, будучи тогда обычным графом. Его собственный вклад в легитимацию привилегий состоит из трех пунктов. Во-первых, Рудольф подтверждает их не один, а в согласии с курфюрстами, названными поименно, что, конечно, повышает уровень признания. Во-вторых, король разрешает сыновьям и их преемникам распространять действие полученных привилегий на все их земли, включая те, что еще только будут присоединены. Наконец, в-третьих, Рудольф устраняет любой ущерб содержанию перечисленных привилегий, который мог возникнуть в ходе «внешних вторжений» в прошлом, когда Австрия и Штирия оказывались под властью Пржемысла Отакара II Чешского или Белы IV Венгерского соответственно. Буде кому-либо и впредь доведется захватить страну «неправедным и грабительским образом» («cze unrecht und in raubes weyse»), ему тоже не удастся ни в чем отменить или ослабить перечисленные привилегии.

Фальсификаторы использовали обычные для канцелярии своего времени материалы: дорогой телячий пергамен – велень (за исключением грамоты Фридриха II 1245 г., написанной почему-то на пергамене худшей выделки), чернила разных составов из чернильных орешков, воск для печатей[234]234
  Grießer M. u. a. Strahlendiagnostische und materialanalytische Untersuchungen zum Urkundenkomplex “Privilegium maius” / Grießer M., Uhlir K., Pitthard V., Strolz M., Eder M., Uldrich A., Aumüller M. // Privilegium maius. Autopsie, Kontext u. Karriere… S. 41–55.


[Закрыть]. Самую «раннюю» грамоту – Генриха IV – постарались искусственно состарить, всячески ее комкая и сминая[235]235
  Ibid. S. 46.


[Закрыть]. В остальном методы работы были изощренными. Из архива брали подлинную грамоту, в точности воспроизводили ее внешний вид, указывая те же, что и в оригинале, дату и место составления, копируя начальные и заключительные формулы, а также мельчайшие детали оформления, но вписывая собственный текст. Содержание некоторых исходных грамот можно восстановить с высокой точностью. Так, король Рудольф I действительно подтверждал привилегии герцогств Австрии и Штирии в грамоте от 11 июня 1283 г., составленной в Райнфельдене. И действительно в ней отвергались былые претензии со стороны Пржемысла Отакара II и Белы IV. Говорится об этом в грамоте курфюрста Вернера, архиепископа Майнцского, подтвердившего в тот же день подлинное пожалование короля Рудольфа I[236]236
  Regesta archiepiscoporum Maguntinensium. Regesten zur Geschichte der Mainzer Erzbischöfe von Bonifatius bis Uriel von Gemmingen 742?–1514 / bearb. v. J.F. Böhmer u. C. Will. Bd. 2. Innsbruck, 1886. S. 419. Nr. 584.


[Закрыть]. В ней содержание привилегии пересказано подробно, но, разумеется, ни о каких старинных хартиях речи здесь не шло.

Меньше, чем подлиннику Рудольфа I, повезло настоящему диплому Генриха IV, послужившему основой для Heinricianum: относительно его содержания согласия среди ученых все еще нет[237]237
  См. об этой дискуссии, например: Helleiner K.F. Ein Deperditum von Heinrich IV. // MIÖG. 1926. Bd. 41. S. 412–418.


[Закрыть]…

Написав на пергамене «исправленный» текст, к грамоте привешивали печати, взятые с подлинников (для грамот 1156 и 1245 гг. это были золотые буллы, для грамоты 1228 г. – восковая печать; на грамоте 1058 г. сохранился только фрагмент восковой печати, а на письме Рудольфа I 1283 г. печать либо отсутствовала, либо же теперь утеряна, хотя шнур для нее сохранился), после чего оригинал уничтожали. Ради высокой цели, двигавшей, очевидно, герцогом и его соратниками, не пожалели даже подлинной грамоты Фридриха I Барбароссы, и впрямь являвшейся сердцевиной «конституции» Австрии. Повышая в 1158 г. статус Австрии, император действительно даровал новоиспеченному герцогу целый ряд серьезных прав, но заказчику подделки этого показалось недостаточно. Поэтому список императорских пожалований был безо всякого стеснения щедро расширен.

В результате усилий фальсификаторов текст подлинной грамоты Фридриха I (так называемой «Малой привилегии») дошел лишь в списках, которые успели снять ранее середины XIV в.[238]238
  См. репродукцию самого раннего из дошедших списков «Малой привилегии»: Maleczek W. Das Privilegium minus: Diplomatische Gesichtspunkte // Die Geburt Österreichs… S. 107.


[Закрыть], тогда как подделка, напротив, – в «оригинале». Столь необычное сочетание долго мешало историкам разобраться, была ли исчезнувшая «Малая привилегия» вольным сокращением «Большой привилегии» или же наоборот: «Большую привилегию» сочинили, отталкиваясь от «Малой привилегии» и умножая ее вольности. Однако и во втором случае необязательно речь должна была идти о подделке. Разве не могла «Малая привилегия» быть предварительным наброском, черновым вариантом, из доработки которого и получилась «Большая привилегия»[239]239
  Последнее мнение представлено, например, в кн.: Hormayr J. v. Das große österreichische Hausprivilegium… S. 3.


[Закрыть]? Правда, зачем тогда этот «черновик» до середины XIV в. неоднократно копировали в герцогской канцелярии, к тому же начисто игнорируя беловую грамоту?