Текст книги "«Ислам, имеющий мирную и добрую сущность». Дискурс о традиционном исламе в среде тюрок-мусульман европейской части России и Крыма"

«Традиционный ислам» от «традиционного» имама. Джалиль-хазрат Фазлыев

Джалиль-хазрат Фазлыев – один из долгожителей среди мусульманских служителей культа в Татарстане. Он родился в 1956 г. в селе Бурбаш Балтасинского района еще советской Татарии, в 1979 г. окончил Казанский сельскохозяйственный институт по специальности «экономист», работал в колхозе, в администрации Балтасинского района. С 1990 г. – имам мечети села Бурбаш, с 2006 г. – главный казый Республики Татарстан[66]66
  Джалиль-хазрат Фазлыев – главный казый Республики Татарстан. История. Кто есть кто // Ислам сегодня. 2013. Январь, 2 [https://islam-today.ru/istoria/kto-est-kto/dzalil-hazrat-fazlyev-glavnyj-kazyj-respubliki-tatarstan/]


[Закрыть]. Он стал широко известен в 1990‐е гг., когда начал преподавать основы исламской религии в родном селе, а позже распространил этот опыт на весь Балтасинский район. В 1998 г. 140 детей в Бурбаше совершали пятикратный намаз, 70 из них умели читать Коран[67]67
  Рәхимова В. Балтач горурлыгы булган замандаш [Наш современник – гордость Балтасей] // Иман. 1998. № 9.


[Закрыть].

С точки зрения светских властей Татарстана Джалиль-хазрат Фазлыев – это идеальный архетип современного муллы, неслучайно ему неоднократно предлагалось возглавить мусульманскую умму Татарстана[68]68
  В личных беседах с одним из авторов этой главы Азатом Ахуновым Дж. Фазлыев упоминал о подобных предложениях. По его словам, он от них отказался по причине незнания арабского языка и недостаточно глубоких познаний в исламских науках.


[Закрыть]. Он представляет собой живое стереотипное воплощение образа «традиционного» татарского имама, навеянного татарским театром и литературой. Это ярко выраженный этнотип казанского татарина, грамотная, живая и образная татарская речь, гибкость, готовность идти на компромисс, минимальные, но достаточные для работы с простым народом знания арабского языка и ислама и др. Поэтому он является одним из ведущих и желанных ньюсмейкеров – персоной, вызывающей устойчивый интерес публики и представителей средств массовой информации Татарстана. Джалиль Фазлыев удобен властям также тем, что готов легитимизировать, опираясь на ислам, важные, ставшие в последние годы сакральными в общероссийском масштабе светские праздники и патриотические мероприятия, имеющие явный христианский «бэкграунд». Например, акция «Бессмертный полк», напоминающая крестный ход, когда люди идут в колоннах с портретами своих предков-фронтовиков, по мнению Фазлыева, не является харамом (запрещенным шариатом действием) для мусульман, поскольку они не поклоняются фотографиям, а лишь несут их в руках[69]69
  «Үлемсез полк» ка кушыласызмы? [Вы готовы присоединиться к «Бессмертному полку»?] // Ватаным Татарстан. 2018. № 62. 5 мая [http://vatantat.ru/index.php?pg=866/].


[Закрыть]. Празднование Дня Победы 9 мая, по его мнению, также одобрено исламом, поскольку, как говорит Фазлыев, в одном из хадисов пророка Мухаммада сказано: «Если возникла опасность для страны, то надо встать на ее защиту, даже если правитель этой страны неверный»[70]70
  Минһаҗ Р. Бөрбашлар башлап йөри [Заводилами выступают жители с. Бурбаш] // Ватаным Татарстан. 2005. № 51–52 (24920–24921). 25 марта.


[Закрыть].

Фазлыев известен и как организатор и пропагандист «мусульманского Сабантуя» – в оригинале древнего языческого праздника плуга, который он легитимизирует деяниями пророка Мухаммада, что напоминает борьбу футуввы с муруввой в раннем халифате, когда вместо традиционного и исконного «рыцарского кодекса чести» – муруввы арабам была предложена футувва – тот же кодекс чести, но основанный на описании деяний Пророка Мухаммада и его сподвижников[71]71
  Фазлыев Дж.-х. Ребенок мусульманина. О воспитании. Казань: Иман, 2012/1433. С. 27. (Отд. вып. журн. «Мусульманский мир». 2012/1433. № 3, март/рабигуль-ахир.)


[Закрыть].

Джалиль-хазрат Фазлыев четко придерживается «этнографической» версии «традиционного ислама». Редко когда он отклоняется от выбранной линии и отказывается от ранее сказанных слов. Его позицию можно выразить словами известного татарского богослова XIX в. Шигабутдина Марджани, которые он превратил в свой неизменный лозунг: «Три вещи, если даже и не относятся к религии, сохраняют религию: национальный язык, национальная одежда, национальный обычай»[72]72
  Там же. С. 26.


[Закрыть].

Более развернуто взгляд Фазлыева на «традиционный ислам» можно выразить с помощью следующей цитаты:

Если мы не будем сохранять национальные особенности, национальные обычаи, как мы узнаем друг друга? Если нации были бы не нужны, Аллах не создал бы их и не разъяснял бы их важность аятами. Недооценка национального своеобразия, отрицание национального нрава и обычаев ведет к противоречию словам Аллаха. Как ноты, сложившиеся в одну систему, от которой идет мелодия, так и разные народы, живущие в мире, уважая друг друга, рождают гармонию[73]73
  Там же. С. 25.


[Закрыть].

Спорный и, наверное, самый обсуждаемый вопрос – это проблема поминок или поминаний усопших на 3‐й, 7‐й, 40‐й дни и годовщину со дня кончины покойного. Это своего рода маркер, который показывает, who is who. Как уже было отмечено выше, светские власти лоббируют именно такой охранительный вариант «традиционного ислама» – ислама с учетом народных традиций и обычаев, который они считают наиболее подходящим и «безопасным» для татарской уммы. По этому вопросу религиозные деятели Татарстана раскололись на два лагеря. Молодое поколение имамов, особенно те, кто получил исламское образование в арабских странах, отвергают эту традицию как пережиток прошлого, не соответствующий канонам классического ислама. Вторая группа – деревенские имамы и муллы старшего поколения – наоборот, всячески пропагандирует этот вариант, априори считая, что власти лучше знают, каким путем должен развиваться «татарский ислам»[74]74
  В качестве примера позиции светских властей можно привести высказывание первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева на IV съезде мусульман Татарстана (февраль 2010 г.): «Мне кажется, мы до сих пор, особенно духовенство, недооцениваем роль национального и исторического сознания в осмыслении наших религиозных традиций. Я это вижу на примере споров вокруг Булгара и трактовок некоторых обрядов. Что предосудительного в том, что татары отмечают 3, 7, 40 дней, годовщину смерти близких? Эти обычаи не только не противоречат, но и являются довольно эффективной формой сохранения и воспроизводства исламских традиций, пусть в самой простой форме. При этом многие – дети и внуки, стар и млад – впервые и приобщаются к исламу, слышат чтение Корана, проповедь муллы, задают интересующие их вопросы» (цит. по: Якупов В. Зиярат (посещение) Святого Булгара. Казань: Иман, 1431/2010. С. 3–4).


[Закрыть].

В вопросе о поминании усопших многие татарские имамы ориентируются на слова Джалиля-хазрата Фазлыева – главного казыя Татарстана, искренне веря в то, что он не может ошибаться, поскольку обладает официально признанным статусом. Этот статус, по их мнению, дает ему право выступать от имени всех мусульман республики:

Существуют действия, не описанные ни в Коране, ни в хадисах: раздавать милостыню в память об усопшем, проводить 3, 7, 40 дней и 1 год со дня смерти умершего. Конечно, об этом не написано в Коране и хадисах. До принятия ислама в народе была традиция после погребения умершего возле его могилы приносить в жертву четырехногое животное и есть это мясо. Такие же застолья проводились и на 3, 7, 40 дней и 1 год со дня смерти умершего. Имам Абу Ханифа говорил: «Если не сможете искоренить местные обычаи народа, принявшего ислам, не гневайте народ, а приближайте его к религии». Поэтому, посовещавшись, наши имамы поменяли жертвоприношение возле могилы умершего на «подаяние могилы» (гур садакасы), а поминальную трапезу возле могилы – на поминальную трапезу дома с чтением Корана и посвящением вознаграждения умершим[75]75
  Фазлыев Дж. Основы исламской культуры: Учебное пособие. Казань: Иман, 2009. С. 127–128.


[Закрыть].

Тема поминовения усопших вообще проходит красной нитью через многие тексты действующих под эгидой Духовного управления мусульман Республики Татарстан имамов. Так, Махмут Шарафутдин, имам казанской мечети «Шамиль», пишет в книге «Мәрхүмнәр бахчасы» («Сады умерших»):

Эти меджлисы[76]76
  Меджлис, маджлис (араб. собрание), любое собрание или совещание. У поволжских татар подразумевает сбор мусульман для поминовения покойных, чтения Корана. Вместо «маджлиса» часто употребляется аналог «аш» («мусульманское застолье»).


[Закрыть] сохранили нашему народу веру в эпоху безбожия и атеизма, более того, при помощи этих меджлисов передавались религиозные знания. В результате на протяжении 70–80 лет безбожия знания о существовании Аллаха, о его истинности, о чистоте нашей религии передавались нашему народу… И в наши дни эти меджлисы служат средством, при помощи которого осуществляется прочная связь между духовными лидерами и обществом, народом. […] на таких собраниях народ получает от религиозных деятелей духовную пищу и находит ответы на свои вопросы. В условиях, когда народ отучили ходить в мечеть, люди ходят на подобные меджлисы и именно там, впервые услышав проповедь, чтение Корана, становятся на прямой путь[77]77
  Шарафутдин М. Мәрхүмнәр бахчасы [Сады умерших]. Казан: Шамил мәчете, 2008. Б. 98–100.


[Закрыть].

В свою очередь экс-заместитель муфтия ДУМ РТ Рамиль Адыгамов в учебнике «Основы проповеди и обязанности имама» в разделе «Проводы усопших» просто расписывает порядок проведения «маджлисов 3, 7, 40 дня и года»[78]78
  «В Волго-Уральском регионе эти маджлисы обычно проводят в доме покойного или его близких, иногда они могут проводиться в кафе, ресторанах, столовых… Имам, придя на этот маджлис, приветствует всех присутствующих, читает дуа… После этого читает проповедь, которая обычно посвящена бренности мира и временному пребыванию человека в нем. Также во время проповеди имам может довести до присутствующих основные понятия ислама» (Адыгамов Р. Основы проповеди и обязанности имама. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2014. С. 104).


[Закрыть].

Не следует забывать и о том, что традиция поминовения умерших является существенным источником финансовых поступлений как в мечеть, так и лично проводящему обряд имаму. Так, один из интервьюируемых имамов в селе Шали Пестречинского района Татарстана ввел новую практику – вместо раздачи садаки[79]79
  Денежное пожертвование имаму или мечети.


[Закрыть] между гостями, как это делается обычно, он собирает ее в отдельный пакет и потом расходует эти средства на содержание мечети[80]80
  Интервью с Тимуром Латыповым, имамом мечети села Шали, Пестречинский район Республики Татарстан. Июнь 2017 г. Полевые материалы авторов.


[Закрыть].

Известна работа муфтията по ограничению возможностей незарегистрированных имамов[81]81
  Валиулла-хазрат Якупов в устных беседах (вслед за этнографом Р. К. Уразмановой) называл их «санитарными муллами», т. е. «муллами-любителями», которые не имеют религиозного образования, основы ислама изучали самостоятельно. В основном такие служители культа выполняют «санитарные» функции: омывают покойников, помогают проводить обряд «джаназа». Реже участвуют в организации обрядов мусульманского бракосочетания «никаха», куда татарские семьи предпочитают приглашать молодых имамов. В какой-то мере они составляют конкуренцию официальному духовенству, поскольку забирают у них часть доходов в виде подношений и подарков (Уразманова Р. К. Трансформация мусульманских обрядов в быту татар (К вопросу этнической самоидентификации) // Материалы научно-практической конференции «Общественно-политическая жизнь Татарстана в условиях социокультурного и конфессионального плюрализма». Казань: Иман, 2006. С. 45).


[Закрыть] совершать обряды поминовения умерших. Основным мотивом запрета при этом является опасение того, что не зарегистрированные в муфтияте имамы не будут проводить официальную линию Духовного управления, в результате чего возможны различные отклонения в сторону вольного толкования тех или иных вопросов шариата. Конкуренция может объясняться и финансовыми соображениями, ибо имамы, как и во времена советской власти, если посещают с обрядами дома верующих, как представители определенной мечети обязаны сдавать пожертвования в ее кассу. При этом, в отличие от православных храмов, где существует определенная такса на проведение обрядов крещения, венчания или отпевания, в мечетях стоимость подобного рода услуг определяется каждый раз индивидуально.

Валиулла Якупов и его видение «традиционного ислама»

Как уже упоминалось выше, тема раскрытия содержания термина «традиционный ислам» у Валиуллы Якупова (1963–2012) достаточно подробно рассматривается в работе М. Кемпера и А. Бустанова[82]82
  Кемпер М., Бустанов А. Язык «традиционного ислама» в текстах Валиуллы Якупова // Восток. 2017. № 3. С. 123–139.


[Закрыть], поэтому мы не будем детально останавливаться на особенностях его взглядов. Однако совсем не упомянуть здесь о воззрениях В. Якупова будет несправедливо, поскольку на протяжении более пятнадцати лет он во многом определял образ ислама в Татарстане и даже, можно сказать, формировал его, будучи руководителем издательства «Иман», которое c 1991 г. по 2011 г. выпустило 402 издания на русском языке[83]83
  Каталог книг, выпущенных издательством «Иман». Список книг, изданных на русском языке [http://textarchive.ru/c-2145652.html/].


[Закрыть] и 627 на татарском по самому широкому спектру вопросов, связанных с исламом[84]84
  «Иман» нәшрияты китаплары каталогы [Каталог книг, выпущенных издательством «Иман»]. Казан: Иман, 2011.


[Закрыть].

В. Якупов родился в д. Дмитриевка Башкирской АССР. В 1987 г. он окончил Казанский химико-технологический институт, где уже в годы студенчества выделялся как яркий общественный лидер. В качестве секретаря комсомольской организации института он начал проводить ряд мероприятий национальной и религиозной направленности. В 1990 г. был избран председателем молодежного Центра исламской культуры «Иман», в последующие годы вплоть до своей трагической кончины в 2012 г. занимал ответственные посты в Духовном управлении мусульман Республики Татарстан – от 1‐го заместителя муфтия до начальника отдела образования. В начале карьеры он определял политику и идеологию ДУМ РТ, позже выступал с активных антисалафитских позиций, оперируя понятием «ваххабитский холдинг» (смычка местной светской власти с ваххабитами), за что подвергался постоянной критике со стороны некоторых представителей мусульманского сообщества Республики Татарстан[85]85
  Вәлиулла хәзрәт Якупов турында истәлекләр (1963–2012) [Воспоминания о Валиулле-хазрате Якупове]. Казан: Татарстан Мөселманнарының Диния Нәзарәте, 2013. 157 c. Кульминации критика в отношении В. Якупова достигла в 2008 г., в ответ на его предложение сжигать „экстремистские“ книги. Например: Мухтасибы и имамы Татарстана требуют отставки В. Якупова, предложившего сжигать книги по исламу // Московские татары. 2008. 14 апреля [http://tatarmoscow.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2167&Itemid=99999999/].


[Закрыть].

У него есть целый ряд статей, в которых автор раскрывает так или иначе понятие «традиционный ислам». Назовем лишь основные из них. Это изданная в 2004 г. брошюра «Ханафитский мазхаб, его значение и актуальность»[86]86
  Якупов В. Ханафитский мазхаб, его значение и актуальность. Казань: Иман, 2004.


[Закрыть], написанные в разные годы, но собранные в книге «К пророческому исламу»[87]87
  Якупов В. К Пророческому исламу. Казань: Иман, 2006.


[Закрыть] тексты: «Роль традиционного ислама в религиозном возрождении», «Национальные обычаи-традиции и хадисы», «Обычаи поминовения умерших», «О посещении Булгара и Биляра», «Осмысление термина „бидгат“», «Дихотомия „адат – бидгат“», а также статья из книги 2011 г. «Ислам сегодня»: «Роль традиционного ислама в противодействии распространению экстремизма».

По мнению Валиуллы Якупова, основными чертами «татарского ислама» являются сохранение татарского языка как языка проповеди[88]88
  Якупов В. Анти-Ислам. Казань: Иман, 2006. С. 31.


[Закрыть]; популярность «ду‘а» – личного обращения к Всевышнему, поскольку татар не может удовлетворить лишь механистический подход к исполнению внешних ритуалов. Очень важно сердечное личное восприятие Божественного[89]89
  Якупов В. К Пророческому исламу. Казань: Иман, 2006. С. 77.


[Закрыть], сохранение народа в рамках одной мазхабической культуры, поскольку при сохранении единообразия среди верующих ханафитского обряда коллективной молитвы «благолепие намаза, его чинная возвышенность и приемлемость Богом гораздо выше и эффективнее»[90]90
  Якупов В. Анти-Ислам. С. 30.


[Закрыть]. Валиулла Якупов отстаивает и шариатское право на посещение города Болгара в честь принятия булгарами ислама, приводя в качестве аргумента факт наличия у мусульман праздника Ашура, проводимого в память об освобождении иудейского народа от египетского владычества[91]91
  Там же. С. 33.


[Закрыть]. О маджлисе на 3‐й, 7‐й, 40‐й дни он пишет, что эти обряды утвердились еще в досоветское время как форма благотворительности и взаимопомощи татар друг другу в условиях экономического гнета со стороны колониальных (российских) властей[92]92
  Якупов В. Обязанности имама: Рукопись. 2012.


[Закрыть]. Следует отметить также, что, не ограничиваясь объяснением того, что такое «традиционный ислам» в его понимании (татарский язык проповедей, коранические маджлисы, многочисленные ду‘а, посещение Болгара), Валиулла-хазрат достаточно часто использует понятие «традиционный ислам» в полемическом контексте:

Сам Президент (орфография сохранена. – Л. А., А. А.) В. В. Путин вновь подтвердил, что существует традиционный Ислам[93]93
  В современных академических изданиях слово «ислам» пишется со строчной буквы. В данном случае авторы, сохраняя аутентичность цитаты, оставляют написание в авторской редакции.


[Закрыть], имеющий мирную и добрую сущность. Что это за Ислам? Понятно, что речь идет о мазхабическом Исламе, применительно к Татарстану – это ислам Абу Ханифы. Вот этому Исламу и объявлена война со стороны радикалов и экстремистов… Весьма опасным для Татарстана является то, что борьбу с мазхабом ведут многие высокопоставленные чиновники и светские ученые, ставящие задачу реформации Ислама[94]94
  Якупов В. Обязанности имама: Рукопись. 2012. С. 6.


[Закрыть].

У «традиционного ислама» в начале второго тысячелетия, по мнению Валиуллы Якупова, два главных врага – ваххабизм и реформаторство (вместе с джадидизмом). Критика обоих течений часто встречается на страницах трудов религиозного деятеля. Классической работой стал труд «Татарстанда рәсми булмаган ислам»[95]95
  Якупов В. Татарстанда рәсми булмаган ислам [Неофициальный ислам в Татарстане]. Казан: Иман, 2003.


[Закрыть] («Неофициальный ислам в Татарстане»), где он критикует целый ряд течений, при этом начинает с ваххабизма, а заканчивает джадидизмом, евроисламом и неоязыческими движениями. К началу второго десятилетия импульс, заданный в свое время «мирасистами»[96]96
  Мирасизм – в интерпретации А. Бустанова и М. Кемпера – это интеллектуальное движение татарских ученых, которые в 1950–1980‐е гг. стали интересоваться татарским письменным наследием досоветского периода, включая арабографичные рукописи и архивные материалы. См.: Бустанов А., Кемпер М. Мирасизм в татарской среде: трансформация исламского наследия в татарское просветительство // Ars Islamica: В честь Станислава Михайловича Прозорова / Под ред. М. Пиотровского и А. Аликберова. М.: Наука – Восточная литература, 2016. С. 246–279.


[Закрыть], ставившими знак равенства между религиозным реформаторством и джадидизмом[97]97
  Подобное сопоставление реформаторства и джадидизма, на взгляд авторов, совершенно неправомерно, поскольку феномен джадидизма – это феномен реформы школьного образования среди мусульман Российской империи, а религиозное реформаторство – это совершенно другое явление, связанное с пересмотром устоявшихся религиозных норм, требовавших новых интерпретаций, с одной стороны, в соответствии с источниками ислама, а с другой, в контексте современных проблем мусульманского общества.


[Закрыть], перестает быть актуальным (хотя в работах В. Якупова по-прежнему встречаются выпады против реформаторов, которые он делает скорее по инерции, нежели осознанно); при этом сохраняется и даже усиливается антиваххабитская риторика:

Во внутренней России ныне официальное духовенство[98]98
  Использование христианского понятия «духовенство» применительно к исламу свойственно Валиулле Якупову. Как пишут М. Кемпер и А. Бустанов: «Интересно, что Якупов не механически заимствует и адаптирует христианские термины, но делает это осознанно. В связи с употреблением слов „церковь“ и „духовенство“ в исламском контексте он заметил: „при общении на русском языке мы вынуждены использовать ряд терминов, которые в применении к исламу имеют свой нюансированный смысл и не должны прочитываться в православно окрашенном ключе“» (Кемпер М., Бустанов А. Язык «традиционного ислама» в текстах Валиуллы Якупова // Восток. 2017. № 3. С. 136).


[Закрыть] не только готово к конкуренции с «салафитским» экстремизмом, оно уже успешно с ним борется, однако вне государственного фактора таковая борьба неизбежно отразится и на самом традиционализме, нанеся ущерб его привычной толерантной сущности[99]99
  Якупов В. Ислам сегодня. Казань: Иман, 2011. С. 23.


[Закрыть].

Валиулла-хазрат критиковал поднятие ваххабитами указательного пальца при намазе и громкое произнесение «Аминь» во время коллективного намаза после чтения «Фатихи», так как эти действия, по его мнению, нарушают «благолепие» традиционного для татар порядка проведения намаза. Якупов подвергал богословскому анализу представления фундаменталистов о локализации Аллаха на небе, фразы «Аллах истава»[100]100
  Слово «истава» стало предметом споров между сторонниками различных трактовок. На русский язык его переводят как «утвердился» или «вознесся». Представители калама (схоластической философской традиции истолкования мусульманской догматики) считали, что это понятие относится к категории муташабихат – то есть неясных мест в Коране, которые надо трактовать иносказательно, сторонники буквального прочтения Корана считают, что это слово не стоит толковать, необходимо понимать его буквально.


[Закрыть], которую предлагал трактовать как «Аллах превыше трона». В качестве вывода он пишет:

Ваххабизм как идеология опасен для татар и тем, что он навязывает нашей молодежи сугубо арабские проблемы, за которые как будто и мы ответственны. Вместе с ними приходят пропаганда трайбализма, клановости, мифического арабского превосходства, арабоцентричности мусульманского мира. Для татар же всегда были присущи коранические исконные ценности, которые в эпоху ренессанса стали толковаться как европейские[101]101
  Якупов В. Анти-Ислам. Казань: Иман, 2006. С. 28.


[Закрыть].

«Традиционный ислам» в контексте эволюции взглядов муфтия Камиля Самигуллина

Камиль-хазрат – самый молодой муфтий в России. Он родился в 1985 г. в Марий Эл, соседней с Татарстаном республике, где до сих пор сильны исконные языческие традиции. Получил религиозное образование в Казани, Махачкале и Стамбуле. В Турции он обучался в 2003–2007 гг. в медресе при мечети «Исмаил ага», получил иджазу[102]102
  Иджаза (араб. – разрешение) – право на передачу той или иной части религиозных знаний.


[Закрыть] из рук лидера джама‘ата «Исмаил ага» шейха Махмуда ал-Уфи. Братство Исмаил ага является одним из ответвлений тариката Накшбандийа[103]103
  Официальный сайт джама‘ата «Исмаил ага»: https://www.ismailaga.org.tr.


[Закрыть]. В 2013 г.[104]104
  Духовное управление мусульман Республики Татарстан со времени его возникновения (1992) возглавляли четыре муфтия: Габдулла Галиуллин (1992–1998), Гусман Исхаков (1998–2011), Ильдус Файзов (2011–2013) и Камиль Самигуллин (с 2013 г. по настоящее время).


[Закрыть] в возрасте 28 лет Камиль Самигуллин был избран муфтием Духовного управления мусульман Республики Татарстан. В 2021 г. он был переизбран на новый срок на безальтернативной основе.

Точка зрения муфтия на проблему «традиционного ислама» менялась. По всей видимости, она зависела от конкретной политической ситуации. Самигуллин занял пост муфтия в 2013 г., когда дискуссия о проблеме религиозного и национального в татарском общественном мнении уже окончательно сформировалась. Более того, была четко сформулирована позиция официальных, светских властей, которая трактовала этот вопрос однозначно: мусульмане Татарстана должны держаться исконных корней, а именно, ханафитского мазхаба, матуридитской ‘акиды, не забывая при этом про сугубо народные, татарские традиции и обычаи, которые уже вплелись в ткань «татарского ислама»[105]105
  В качестве примера можно привести уже приводившееся высказывание первого президента Татарстана М. Ш. Шаймиева на IV съезде мусульман Татарстана в феврале 2010 г. о поминках на третий, седьмой и сороковой дни.


[Закрыть].

Поэтому в первом развернутом интервью после избрания на пост муфтия Камиль Самигуллин старался дистанцироваться от своего суфийского «бэкграунда»:

Меня даже кто-то назвал фанатом ханафитского мазхаба. И никто никогда от меня не слышал, что я принадлежу к какому-то тарикату. И не найдете ни одного человека, которого я призывал бы в тарикат. […] Всех верующих Татарстана мы должны привлечь к ханафитскому мазхабу, правильной акыде, быть богобоязненным. А быть аскетом мы никого заставить не можем. К этому мы и не должны призывать[106]106
  Самигуллин К. Ислам превратили в поле, на котором каждый хочет попинать мяч // Бизнес Online. 2013. 11 апреля [https://www.business-gazeta.ru/article/78356/].


[Закрыть].

Анализ выступлений и статей Камиля Самигуллина в официальном органе ДУМ РТ – газете «Умма» за 2013–2014 гг. показывает, что муфтий в этот период еще не выработал своего понимания понятия «традиционный ислам» и предлагал самые различные трактовки. Например, в мае 2013 г. он заявил, что «татары всегда строили свою национальную идентичность на фундаменте историко-религиозного единства»[107]107
  Самигуллин К. Великое собрание // Умма. 2013. № 100. 24 мая.


[Закрыть]:

Народ делает народом не только общая историческая судьба, но и общая вера, единая общенародная идея. Такой идеей является ежегодное возвращение к нашим истокам, историческим истокам в Великих Булгарах. Эта идея сплачивает и придает силы, она вдохновляет и развивает. Если татары потеряют свою историю, можно будет назвать их ущербным народом, который не имеет никаких перспектив для сохранения[108]108
  Там же.


[Закрыть].

Речь в цитируемой статье идет о так называемом малом паломничестве в священное для всех татар историческое место – расположенный в 200 км от Казани город Болгар (Булгар), столицу Волжской Булгарии, где предположительно в 922 г. предки татар официально приняли ислам. Поездки в эти места с религиозно-сакральными целями татары совершали даже в советское время, когда такая инициатива была наказуема. Обычно в Болгар выезжали группами, читали коллективный намаз в периметре бывшей Соборной мечети, совершали обход вокруг единственной сохранившейся колонны мечети (некое подобие тавафа – обхода вокруг Каабы в Мекке), поминали предков, приносили в жертву мелкий скот, птицу. В 1989 г. этот, по сути, народный обряд был легализован муфтием Духовного управления мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС) Талгатом Таджуддином под названием «зийарат ас-салихин» (посещение праведных, благочестивых). С этого времени ежегодно в Болгар съезжается свыше 40 тыс. человек на Изге Болгар җыены (Сбор в Святом Болгаре)[109]109
  Изге Болгар җыены – массовый праздник, проводимый в последнюю неделю июня на территории руин древней столицы Волжской Булгарии, в которой, согласно некоторым источникам, состоялось официальное принятие ислама предками современных казанских татар в 922 г. История этого массового праздника восходит еще к доисламскому периоду. В настоящее время мероприятие проводится при активной поддержке региональных властей с целью укрепления имиджа Болгара как центра российских мусульман.


[Закрыть], который проводится официально весной или летом.

Таким образом, в своих ранних выступлениях муфтий Камиль Самигуллин предлагал различные трактовки традиционного ислама: как религиозные (ханафитская традиция), так и национальные (народная обрядность). Если в самом начале он объяснял, что необходимо придерживаться традиционного для татар ханафитского мазхаба, то уже вскоре, явно под влиянием общего тренда, сложившегося в то время, стал говорить об «историко-религиозном» единстве.

В 2014 г. он опять возвращается к близким для него религиозным трактовкам. На вопрос корреспондента газеты о том, как он понимает «традиционный ислам», муфтий ответил следующее:

Разные люди вкладывают в эти слова разное понимание. Слово «сунна» правильно перевести с арабского языка как «традиция». К исламской традиции относятся последователи четырех мазхабов в области исламского права и ритуальной практики, а в убеждениях – последователи Матуриди или Ашари. Мы, татары, никогда не оставляли свой мазхаб[110]110
  Самигулин К. Правильно понимать ислам и быть богобоязненными – это лучшее для татарской нации // Умма. 2014. № 133. Февраль.


[Закрыть].

Через три года после избрания муфтием, в 2016 г., Самигуллин отошел от национально окрашенного понимания этого вопроса и окончательно склонился к его религиозному толкованию. В публичных выступлениях он начал высказывать самостоятельное мнение по различным актуальным проблемам, открыто апеллируя к своему суфийскому опыту:

Все традиционное татарское богословие так или иначе связано с суфийскими миролюбивыми традициями. Я считаю, что суфизм является реальной альтернативой для молодежи, ведь традиции суфизма призывают к веротерпению, смирению и уважению друг друга, а это является одним из важнейших элементов человеческой нравственности и необходимым источником духовной дисциплины и добродетели[111]111
  Муфтий Татарстана в Общественной палате РФ обсуждает роль и значение суфизма // Официальный сайт ДУМ РТ. 2016. 28 апреля [https:// http://dumrt.ru/ru/news/news_13441.html/].


[Закрыть].

В интервью в октябре 2018 г. Самигулин вновь соединил религиозное и национальное, пытаясь объяснить свое понимание «татарского ислама». По его мнению, у татар есть свои «особенности» и обычаи, но это не отделяет их от мусульманской уммы:

У нашего ислама есть свое лицо в исламском мире. Наши особенности – это и есть татарский ислам, но эти отличия, обусловленные культурными традициями, не делают наш ислам каким-то обособленным. Татары – неотъемлемая часть мусульманского мира[112]112
  Самигуллин К. Татары – народ, возвеличенный исламом! // Бизнес Online. 2018. 23 октября [https:// https://www.business-gazeta.ru/article/399910].


[Закрыть].

Таким образом мы видим, что религиозный лидер мусульман Татарстана на протяжении последних лет эволюционировал в своем понимании «традиционного ислама». Оперируя различными концепциями – такими, как «историческая память», «национальная идентичность», «суннитский ислам», «суфизм», Самигуллин в последнее время все больше склоняется к сугубо религиозным формулировкам[113]113
  Например, в недавнем интервью с одним из авторов главы он четко заявил, что «традиция – это суннитский ислам» (Интервью А. М. Ахунова с К. Самигуллиным (при участии Р. И. Беккина). Казань, 6 июня 2018 г. Полевые материалы авторов).


[Закрыть]. Вместе с тем он до сих пор не сделал окончательный выбор в пользу какой-либо определенной концепции. Все это связано с тем, что в татарском обществе, в отличие от мусульманских республик российского Кавказа, где есть четкое понимание религиозной традиции в рамках суфизма, до сих пор не выработана концепция «традиционного ислама». Суфийские практики играли важную роль в жизни татар, но не в такой степени, как на Кавказе, и практически сошли на нет в советское время. Ислам в Татарстане сохранялся за счет различных околоисламских обрядов, как правило связанных с жизненными циклами мусульман, считавшихся настолько сакральными, что их не смогли запретить даже коммунисты.

В условиях, когда религиозные лидеры Татарстана не могут определиться с концепцией «традиционного ислама», светские власти республики настаивают на идее именно обрядового («этнографического») татарского ислама, который они считают панацеей, своего рода «прививкой» от «деструктивного» зарубежного влияния. Поэтому вполне понятна неуверенная позиция муфтия Камиля Самигуллина, который, с одной стороны, не может не прислушиваться к мнению властей, а с другой – как человек хорошо образованный и глубоко верующий, он не может свести традиционный ислам к одним народным обрядам. Нечеткость формулировок, касающихся суфизма, тоже вполне понятна. Так, если бы муфтий открыто провозгласил курс Духовного управления мусульман на воссоздание суфийских институтов в республике, он серьезно настроил бы против себя значительную часть мусульман, которые по разным причинам не принимают тасаввуфа.