Текст книги "«Ислам, имеющий мирную и добрую сущность». Дискурс о традиционном исламе в среде тюрок-мусульман европейской части России и Крыма"

«„Традиционный ислам“ не противоречит ханафитскому мазхабу» (точка зрения исламского правоведа Рустама Нургалеева)

В ноябре 2017 г. в Казанском федеральном университете прошел «круглый стол», посвященный «традиционному исламу»[114]114
  Полная запись этого круглого стола на канале YouTube: Традиционный ислам. Публичная дискуссия с участием Орхана Джемаля. 2017. 27 декабря [https://www.youtube.com/watch?v=dzL1lw7DJVY].


[Закрыть]. Основным докладчиком на мероприятии стал Рустам Нургалеев, один из перспективных молодых мусульманских религиозных деятелей Татарстана.

Рустам Маратович родился в 1981 г. в городе Мегионе Тюменской области. Татарским языком свободно не владеет. Он окончил египетский университет «Ал-Азхар» по специальности «исламское право» (2008), обучался в Высшем институте при министерстве вакуфов Арабской Республики Египет (2010), имеет светское юридическое образование. В настоящее время Р. Нургалеев является проректором по учебной работе Казанского исламского университета, заместителем председателя Совета улемов ДУМ РТ, советником главного казыя Республики Татарстан.

Выступая на «круглом столе», он выдвинул ряд постулатов ханафитского фикха, которые, по его мнению, вполне оправдывают ряд положений концепции «традиционного ислама» и даже легитимизируют их.

1. Ханафитский фикх при решении вопроса о правомерности осуществления той или иной практики предпочтет в качестве источника права широко распространенную в данной местности традицию (адат) одиночному хадису категории ахад (хадис, переданный одним человеком).

2. При анализе правомерности применения местной традиции (адат) необходимо придерживаться метода маслаха мурсала (общественное благо или стремление к пользе).

3. Необходимо следовать хадису «Поистине, моя община не объединится ни на одном из заблуждений, и когда вы увидите разногласия среди мусульман, вы следуйте за путем большинства»[115]115
  Ибн Маджа. Сунан, Баб Асуад А‘зам. Хадис 3950 [http://islamweb.net/newlibrary/display_book.php?flag=1&bk_no=54&ID=7249].


[Закрыть].

4. Одним из главных принципов, которым следует руководствоваться мусульманам, является принцип безопасности (амн).

Исходя из этих принципов, согласно трактовке Р. Нургалеева, можно решать многие вопросы, связанные с жизнью мусульман в светском обществе. Например, порицаемый некоторыми религиозными деятелями «языческий» обычай празднования Нового года. Этот праздник, согласно мнению более консервативно настроенных мусульман, помимо того, что имеет неисламское происхождение, приносит финансовые убытки мусульманам, а также толкает к хараму – употреблению запрещенного в исламе алкоголя[116]116
  Что такое Новый год // ИсламДаг. 2011. 28 декабря [http://islamdag.ru/analitika/9095/].


[Закрыть].

Рустам Нургалеев выносит свой вердикт, опираясь на то, что празднование Нового года – широко распространенная традиция, которую никто не возводит к языческому прошлому. Принимать или не принимать алкоголь – это личное решение мусульман, связанное с понятиями «ахлак» и «адаб» (нравственность и культура/воспитанность). Мусульманин, по Нургалееву, никогда пить не станет, ни на Новый год, ни по какому другому поводу. Кроме того, считает Нургалеев, традиция празднования Нового года содержит много полезного, поскольку во время выходных дней мусульмане (и не мусульмане) могут встретиться с родственниками и близкими, поехать к родителям и пр.

По вопросу о проведении обычая поминовения умерших на третий, седьмой, сороковой день и через год после смерти он приводит пример из собственной практики. В Дагестане этот обычай был отменен местным муфтиятом как вредный, поскольку, согласно местной традиции, родственники покойного тратили непомерные суммы на проведение подобных маджлисов. В нашем же регионе, говорит Рустам Нургалеев, нет такой практики тратить большие суммы на проведение маджлисов, поэтому проведение поминок полезно, важно и не противоречит исламу.

Несколько участников круглого стола задавали хазрату «неудобные» вопросы: допустимо ли, что российские правоохранительные органы диктуют мусульманам, что правильно и что неправильно в исламе; должны ли мусульмане следовать законам немусульманского государства (формулировка звучала достаточно резкая – государство куфра, т. е. неверия). И здесь Рустам Нургалеев предложил в качестве руководства брать исламский принцип безопасности (амн). Он пояснил свой тезис примером, взятым из жизни: «Один сириец говорит мне: „Да, мы знаем, что руки Башара Асада в крови, но это не значит, что мы должны отмывать его руки, творя еще большие бесчинства“»[117]117
  На самом деле формулировка там была несколько иная (отмывать его руки мочой), поэтому авторы несколько смягчили ее, по крайней мере в основном тексте статьи: Традиционный ислам. Публичная дискуссия с участием Орхана Джемаля. 1:44:25 [https://www.youtube.com/watch?v=dzL1lw7DJVY].


[Закрыть].

Таким образом, в ответах Рустама Нургалеева понятие «традиционного ислама» уже выстраивается в обоснованную с правовой точки зрения концепцию. Богослов предлагает ответы не только на привычные вопросы (поминки на третий, седьмой и сороковой дни, посещение Болгара и пр.), но и дает ключ к решению более широкого круга проблем, возникающих в ходе полемики с ортодоксально[118]118
  Понятие «ортодоксия» в данной главе используется в двух значениях: а) как религиозное мнение, нацеленное на утверждение и распространение исконных, изначальных смыслов, присущих религии, в представлении мусульман и б) как «правоверие», которое утверждается той или иной группой в зависимости от имеющихся возможностей утверждать свою ортодоксию в рамках социума (Талал Асад). В данном контексте слово «ортодоксия» применено в первом значении.


[Закрыть] настроенными оппонентами из лагеря так называемых салафитов[119]119
  Термин «салаф ас-салих» – праведные предшественники и производный от него «салафиты» весьма условны. У салафизма нет единого лидера, единого учения или центра. Между тем, «салафитами» принято называть сторонников саудовской версии ислама, отрицающей школы калама (аш‘аризм и матуридизм), а также борющейся с проявлениями суфизма и местными формами бытования ислама.


[Закрыть].

Теория «традиционного ислама» Рустама Батрова

Рустам Гаярович Батров родился в 1978 г. Он уроженец Горького (ныне – Нижний Новгород), окончил Московский исламский колледж, служил имамом в Ярославле, одновременно был главным редактором журнала «Минарет», а с 2007 г. занимал различные должности в Казани – от проректора по учебной работе Российского исламского университета (с 2009 г. – Российского исламского института) до заместителя муфтия Республики Татарстан. В 2017 г. Рустам Батров покинул ДУМ РТ и занялся журналистской деятельностью. В настоящее время под псевдонимом Рустам Батыр Батров ведет колонку об исламе в популярной в Татарстане электронной газете «Бизнес онлайн»[120]120
  Рустам Батыр. Персональная страница // Бизнес Online. [https://www.business-gazeta.ru/user/3026/].


[Закрыть], специализирующейся на освещении наиболее резонансных событий.

Рустам Батров – автор нескольких книг, одна из них «Вместо реформы», где он предлагает не реформировать ислам, а правильно читать основные источники ислама – Коран и Сунну, а также труды Абу Ханифы[121]121
  Абу Ханифа (699–767) – мусульманский правовед, эпоним ханафитского мазхаба.


[Закрыть]. У Батрова также есть несколько работ, посвященных этому правоведу, в которых он обращает внимание на широту трактовок установлений исламского права, на отсутствие догматизма в решениях Абу Ханифы[122]122
  Батров Р. Абу Ханифа: жизнь и наследие. Н. Новгород: Медина, 2007; Батыр Р. Әбү Хәнифә, Казан: Хузур, 2016.


[Закрыть].

Рустам Батров – ученик профессора Тауфика Ибрагима, известного либеральными религиозными воззрениями, автора обширного жизнеописания пророка Мухаммада[123]123
  Ибрагим Т., Ефремова Н. Жизнь пророка Мухаммада: В 2 т. М.: Ладомир, 2009.


[Закрыть] и теологического трактата «Коранический гуманизм»[124]124
  Ибрагим Т. Коранический гуманизм. М.: ИД «Медина», 2015. Подробнее о взглядах Т. Ибрагима и его последователей см. главу «Обновленческое движение в современном российском исламе» в настоящем издании.


[Закрыть].

В 2016 г. Рустам Батров представил на обсуждение членов кафедры востоковедения, африканистики и исламоведения Казанского федерального университета теологическую работу «Традиционный ислам России. Концептуальные основания». Это сочинение хотя и включает в себя более ранние работы автора, опубликованные на страницах электронных СМИ, тем не менее представляет собой некую сумму богословских исканий с 2007 г. – времени публикации его работы «Вместо реформы»[125]125
  Батыр Р. Вместо реформы. Н. Новгород: ИД «Медина», 2007. Краткий анализ этой книги см. здесь: Алмазова Л. Современные тенденции развития мусульманской мысли // История мусульманской мысли в Волго-Уральском регионе / Под ред. Л. Алмазовой, Г. Идиятуллиной, А. Хайрутдинова. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2015. С. 345–370.


[Закрыть].

Полный анализ данного произведения Рустама Батрова не входит в задачи авторов, поэтому остановимся лишь на ключевых положениях. Основная идея книги: Бог един, но ислам многолик («ислам един, но многолик», в интерпретации Батрова), и в этом – его, ислама, преимущество[126]126
  Эта идея является краеугольной для академических словарей, издаваемых Институтом восточных рукописей РАН, в частности словаря «Ислам на территории бывшей Российской империи».


[Закрыть].

C одной стороны, он повторяет типичное для дискурса о традиционном исламе положение: «Итак, согласно ортодоксальному пониманию, традиционный ислам – это три науки ахл ас-сунна ва аль-джама‘а. Ахлю-Сунна валь-Джама‘а – это верующие, представляющие религию в трех ее основах: Иман, Ислам и Ихсан»[127]127
  Батыр Р. Традиционный ислам в России: концептуальные основания. Рукопись. Казань, 2016. С. 19.


[Закрыть]. К этому Батров добавляет разъяснение:

[…] региональные формы ислама – это неизбежное следствие развертывания Истины Бога во времени и пространстве. Сохраняя свое глубинное единство, ислам никогда не был и не будет однородным. Он находит свое воплощение в разных формах: арабской, турецкой, иранской, татарской и т. д.[128]128
  Там же. С. 149.


[Закрыть]

Татарский ислам имеет свою специфику в таких разноплановых исторических феноменах, как институт муфтията, издание Казанского Корана, дихотомия джадидизм – кадимизм, роль женских наставниц – абыстай, татарский вариант изобразительного искусства, выразившийся в традиции шамаилей – как печатных, так и на стекле… Все эти феномены по-своему и составляют исламскую традицию в регионе, обогащающую мусульманское наследие уммы. Современные проявления «коранические маджлисы, обряды рукопожатия после коллективной молитвы, памятные жиены[129]129
  Җыен (джиен или жиен) с татарского можно перевести как «сбор» или «сход».


[Закрыть] в Болгарах» следует также считать элементом многоликости ислама[130]130
  Батыр Р. Традиционный ислам в России… С. 80–90.


[Закрыть].

При этом важно отметить, что автор не сводит «традиционный ислам» к «патриотическому исламу»[131]131
  Традиционный ислам как гарант воспитания патриотизма // Мечеть Азан. 2016. 2 декабря [http://azan-syzran.ru/tradicionnyj-islam-kak-garant-vospitaniya-patriotizma/].


[Закрыть] или «российскому исламу», полагая, что понятие «традиционный ислам» намного шире: религия, в региональном ее проявлении, зависит от окружающих условий, но при смене таких условий сама тоже меняется:

Смешивать политику с религией – значит не понимать подлинной природы религии и оказывать ей сомнительную, медвежью услугу, предлагая взобраться на крайне неустойчивый фундамент. За отправную точку ислама необходимо брать не историческую государственность той или иной страны, какой бы важностью для нас она сегодня ни обладала, а только вневременное Откровение Бога[132]132
  Батыр Р. Традиционный ислам в России… С. 10.


[Закрыть].

Интерес представляет и такая оценка Р. Батрова:

Роль верующих – традиционалистов – в нашем обществе заключается по факту в том, что они восстанавливают общественный баланс, выравнивают перекос в общественном сознании, который произошел в период воинствующего атеизма. Они отнюдь не ретристы (ретрограды. – Л. А., А. А.), они не хотят повернуть историю вспять и всех пересадить из автомобилей на сани и лошадей, как это пытаются преподнести их оппоненты, рисующие образ верующего по пропагандистским лекалам атеизма, а не с реальной жизни. Они просто хотят, чтобы у нашего народа была надежда на будущее, которое для него может и не наступить, если не сберечь в национальном самосознании и бытии те крупицы, которые еще остались у нас после беспощадной культурной стерилизации во время строительства советских человеков[133]133
  Батыр Р. Традиционный ислам в России… С. 10.


[Закрыть].

Публицистическая деятельность Батрова по-разному оценивается единоверцами: от самой жесткой критики до одобрения. В частности, лидер «Шуры мусульман Республики Башкортостан»[134]134
  «Шура мусульман Республики Башкортостан» – мусульманская организация, ее лидер Ишмурат Хайбуллин исповедует фундаменталистский вариант ислама, выступает против мазхабов, суфизма, толкования атрибутов Аллаха, за их буквальное понимание. Он автор пятисотстраничного учебника по грамматике арабского языка. Хайбуллин И. Грамматика арабского языка: краткое изложение. Уфа: Салям, 2010.


[Закрыть] Ишмурат Хайбуллин[135]135
  Один из авторов данной главы Л. И. Алмазова брала в 2011 г. интервью у Хайбуллина.


[Закрыть] предлагает объявить Р. Батрову «общий бойкот»[136]136
  Батров Р. Тренд, заданный Абу Юсуфом ханафизму, оказался в Средневековье доминирующим // Бизнес Online. 2017. Март, 4 [https://www.business-gazeta.ru/article/338899/].


[Закрыть].

Против Р. Батрова, а также его единомышленников Т. Ибрагима и А. Садриева выступили 73 мусульманских и общественных деятеля: журналист Орхан Джемаль, муфтии – руководители региональных муфтиятов Мукаддас Бибарсов, Нафигулла Аширов, Нурмухамет Нигматуллин и др., которые поставили свои подписи под коллективным обращением к Равилю Гайнутдину, председателю Духовного управления мусульман Российской Федерации:

Собственные тезисы и мысли, излагаемые «проповедниками-коранитами»[137]137
  Коранитами называют тех, кто последовательно отрицает значение Сунны. Наиболее известным сторонником коранизма является Ахмад Мансур (род. 1949), который считает, что только Коран является священным источником, и отрицает при этом авторитет и достоверность хадисов. Между тем называть Рустама Батрова или его учителя Тауфика Ибрагима коранитами было бы не вполне справедливо. Оба в своих трудах ссылаются на хадисы. Подробнее об этом см. главу «Обновленческое движение в современном российском исламе» в настоящем издании.


[Закрыть] в качестве обновленных религиозных норм и правил, в их понимании Корана могут служить подрыву устоев традиционного ислама, основанного на трудах и изысканиях признаваемых во всем исламском мире великих имамов нашей Уммы. Такая деятельность, направленная на попытку «модернизировать» ислам и его религиозные нормы в угоду времени и обстоятельствам, подобно тому, как это случилось в других религиозных доктринах, несомненно приведет к новым смутам и расколу в среде верующих[138]138
  Мусульмане против Коранитов: обращение // Ансар. 2017. 17 декабря [http://ansar.ru/person/obrashhenie-muftiev-i-imamov].


[Закрыть].

Однако были и те, кто поддержал Р. Батрова. Это в основном представители татарской интеллигенции: Айдар Хайрутдинов, Рафаэль Мухаметдинов, Резеда Сафиуллина-Ибрагимова, писатель Ильдар Абузяров.

Реакция на идеи, высказанные Батровым (причем речь не идет о еще не опубликованной его работе о традиционном исламе), – свидетельствует о том, что его концепция в большей мере вызывает интерес и понимание со стороны исследователей или светской интеллигенции, чем в среде мусульманских богословов и рядовых верующих.

Плюрализм мнений о «традиционном исламе» среди представителей различных социальных и религиозных групп

Представленные выше мнения – это позиция известных в Республике Татарстан фигур, «лидеров мнений». Тем не менее это не значит, что тема «традиционного ислама» не обсуждается и в других кругах татарского общества. Ценность этого общественного дискурса заключается в том, что по нему можно определить настроения широких масс исламской уммы, от имени которой выступают те или иные общественные или религиозные лидеры.

В первую очередь необходимо привести высказывания тех людей, которые транслируют официальную позицию властей Татарстана. К ним можно отнести мнение Рината Набиева – бывшего председателя Совета по делам религий при Кабинете министров Республики Татарстан:

Наш традиционный ислам – религия, которая в историческом и политическом отношениях оказалась таковой, что в течение долгих столетий, можно утверждать, что более тысячи лет, не был причиной религиозных войн. Это и есть показатель того, что ислам на почве татарского народа – мирный, гибкий, мягкий. Он таков и в отношении развития наций, их культур. Он готов к позитивному восприятию других культур. Мы должны сохранить этот традиционный ислам, потому что это гарантия нашего мирного развития. Экстремизм возникает на почве невежества и незнания самого ислама[139]139
  Вера объединит народ // Татарские края. 2003. № 20 (537). Май.


[Закрыть].

Тема традиционного ислама близка и отдельным идеологам и лидерам мнений в среде татарской интеллигенции, которые имеют свое видение этой проблемы. К такого рода деятелям этнолог из Татарстана Дамир Исхаков относит татарскую писательницу Фаузию Байрамову[140]140
  Байрамова Фаузия Аухадиевна (род. 1950) – татарская писательница, политик, правозащитник. В прошлом – председатель татарской национальной партии «Иттифак», депутат парламента Татарстана. Дважды привлекалась к уголовной ответственности «за разжигание межнациональной розни».


[Закрыть], а также авторов «Татарского канона» («Кануннамә», 1996 г.)[141]141
  Исхаков Д. Формирование антиджадидизма в Татарстане: новейшие тенденции // Звезда Поволжья. 2002. № 8 (112). 28.02–06.03.


[Закрыть]. Он полагает, что представители этой группы представляют джихадистский, т. е. фундаменталистский проект развития татарского (мусульманского) общества. Согласно Д. Исхакову, эта консервативная идеология восходит корнями к 1993–1996 гг., когда произошло укрепление «бедной демократии», сопровождавшееся резким усилением социальной дифференциации в обществе[142]142
  Там же. Здесь явно прослеживается влияние происходивших тогда на Кавказе событий: усиление ваххабитских идей в Дагестане и Чечне объясняли социальной раздробленностью, безработицей и т. д.


[Закрыть]. «По мнению сторонников этого течения, только на пути, начертанном Аллахом, происходит укрепление духовного потенциала татарской нации, что приводит к логическому результату – Аллах наделяет татар собственным государством», – пишет Д. Исхаков[143]143
  Там же.


[Закрыть].

Если Д. Исхаков дает мягкие характеристики Ф. Байрамовой, то один из ее оппонентов, бывший муфтий Татарстана Фарид Салман прямо обвинил писательницу в том, что она специально «распространяет бред Ибн Таймийи, ‘Абд ал-Ваххаба, Р. Фахретдина», тем самым намекая на ее просалафитские взгляды[144]144
  Сәлман Ф. Татарларга нинди дин кирәк? // Иман. 2000. № 04. Февраль.


[Закрыть]. К этому выводу он пришел, проанализировав ее выступления против «языческих» поминок на третий, седьмой, сороковой дни, «хаджа» в Болгар, украшения интерьера шамаилями и др. обычаев, которые, по мнению Ф. Салмана, вполне соответствуют шариату[145]145
  Там же.


[Закрыть].

Что касается темы «традиционного ислама», то наиболее четко Ф. Байрамова выразила свою мысль в «Обращении» к муфтию Татарстана Камилю Самигуллину в 2013 г.: «Мы просим прекратить сталкивать нацию в неоязычество, используя не существующее в исламе [понятие] „традиционный ислам“. Мы не должны делить последователей религии Аллаха на традиционных и нетрадиционных»[146]146
  Бәйрәмова Ф. Милләтемә хезмәт иттем: публицистик һәм фәнни-популяр язмалар. [Я служила своей нации: публицистические и научно-популярные заметки]. Казан: «Аяз», 2013. Б. 476.


[Закрыть].

Близок к идеям Ф. Байрамовой и теоретик татарского национализма, автор книги «Татар миссиясе» («Татарская миссия») Рашат Сафин. Он полагает, что будущее татарской нации будет тогда светлым и обнадеживающем, когда национальная идея, сформированная в виде «татарского ислама» и несущая просветительскую, «пророческую» миссию всему человечеству, получит толчок в результате «активной и волевой» политики руководства Татарстана[147]147
  Сафин Р. Татар миссиясе: татар язмышына эзотерик анализ [Татарская миссия: эзотерический анализ судьбы татарского народа]. Казан: Татарстан китап нәшрияты, 2006. Б. 204.


[Закрыть].

Выше мы привели мнения людей, которые рассматривают понятие «традиционный ислам» исключительно в контексте исламской религии. Наряду с ними в последнее время в Татарстане активизировалась и небольшая группа так называемых тенгрианцев, сторонников возврата к «исконно татарским», тюркским, языческим корням. Наиболее характерным ее представителем является депутат Государственной Думы РФ от Татарстана Фатих Сибагатуллин – в прошлом партийный и номенклатурный функционер. Его вариант «традиционного ислама» – это смесь тенгрианства, ислама, советских идеологем. Согласно его трактовке, «Традиционный ислам – самая передовая, цивилизованная религия в мире. Он опирается на тенгрианство. Называется „традиционным“, поскольку вобрал в себя все традиции и обычаи татарского народа»[148]148
  Сибагатуллин Ф. Традицион татар исламы // Татарстан яшьләре. 2018. № 22 (12344). 7 июня. Этот материал Ф. Сибагатуллина подвергся резкой критике со стороны читателей газеты «Татарстан яшьләре» («Молодежь Татарстана»). Например, автор из г. Набережные Челны Сюмбеля Фахертдинова обвинила его в некомпетентности, приведя на каждый его довод свой контраргумент, опираясь на Коран и хадисы. «Фатих эфенди будучи депутатом настолько привык принимать законы, что и здесь начал продвигать новые религиозные законы», – пишет она в статье под названием «Ислам – он и не татарский, и не арабский» (Фәхеретдинова С. Ислам татарча да, гарәпчә дә түгел // Татарстан яшьләре. 2018. № 4 (12351). Июль, 26).


[Закрыть].

По мнению Сибагатуллина, в традиционном татарском исламе пропагандируется толерантность по отношению к другим религиям, патриотизм, коллективизм, отказ от стяжательства. Ф. Сибагатуллин не отрицает ислам. По его мнению, традиционный татарский ислам совершенствовался и эволюционировал, поэтому воспринял намаз как полезное для здоровья действо («пятикратная физическая зарядка», «медитация и релаксация»). Можно читать Коран в память усопших, но при этом необходимо посещать их могилы и «возлагать цветы». В татарском исламе женщины могут читать намаз и ходить в мечеть, чего якобы нет у арабов. Сибагатуллин ставит под сомнение и принадлежность татар к ханафитскому мазхабу, поскольку афганцы также ханафиты, но «между афганским и татарским исламом разница как между небом и землей»[149]149
  Сибагатуллин Ф. Традицион татар исламы…


[Закрыть].

Заключение

Задача формирования концепции «традиционного ислама» сформулирована прежде всего государством[150]150
  Владимир Путин: «Традиционный ислам является важнейшей частью российского культурного кода»: Президент РФ в Казани провел встречу с представителями исламского духовенства // Татар-информ. 2018. 25 января [https://www.tatar-inform.ru/news/2018/01/25/594500/]. См. также: Выступление М. Бабича, полномочного представителя Президента РФ в Приволжском Федеральном Округе (Муфтий РТ принял участие во встрече М. Бабича с председателем ДУМ ПФО // Официальный сайт ДУМ РТ. 2016. 6 июня [http://dumrt.ru/ru/news/news_10300.html/].


[Закрыть]. Со своей стороны, представители муфтиятов, руководители мусульманских общин и другие авторитетные лидеры, подхватившие идею развития традиционного ислама, пытаются наполнить это понятие определенным содержанием. Если раньше дискуссия о традиционном исламе велась преимущественно на уровне обоснования правильности народного обрядового ислама, то к концу второго десятилетия XXI в. богословы, причисляющие себя к лагерю традиционалистов, начинают разрабатывать шариатские решения новых проблем, апеллируя к ханафитскому правовому наследию. В центре внимания находятся вопросы, возникшие в полемике с фундаменталистскими течениями в исламе, – такие, как празднование Нового года, соотношение шариата и светских законов, выработка отношения мусульман к контролю и вмешательству силовых структур в их религиозную жизнь.

Между тем в целом дискуссия о «традиционном исламе» в Татарстане показала, что ни у простых верующих, ни у религиозных деятелей, ни у татарских интеллектуалов и политиков нет единого понимания того, каким он должен быть. Для одного это в большей степени народные традиции (Дж. Фазлыев), для другого – осмысленный с позиции современности исторический опыт сосуществования ислама и христианства, ислама и светского общества на территории Российской империи – СССР и Российской Федерации (В. Якупов). Для третьего это возрождение средневековых традиционалистских идей и апелляция к суфизму (К. Самигуллин). Для четвертого – вечно живая и изменяющаяся в соответствии с положениями фикха исламская традиция, которая исходит из принципов предпочтения блага, приверженности мнению большинства, безопасности мусульманской общины (Р. Нургалеев). Для мусульманского публициста Р. Батрова традиционный ислам – это прежде всего многоликая субстанция, которая проявляется в институте муфтията, женском наставничестве, искусстве шамаиля, паломничестве в Болгар и многом другом.

Кроме плюрализма трактовок, в течение последнего десятилетия мы наблюдаем также изменения, связанные со сменой поколений. Если в 1990–2000‐е гг. авторитет был у имамов старшего поколения (Габдулхак Саматов, Джалиль Фазлыев), которые владели татарским языком как родным и были, в определенной степени, хранителями форм бытования ислама в Советском Союзе, то в 2010‐е гг. на первый план в самой структуре ДУМ РТ выходят имамы, которым сейчас 35–40 лет. Они получили религиозное образование за рубежом. Родом эти религиозные деятели, как правило, не из Татарстана и не владеют свободно разговорным татарским языком (Р. Нургалеев, Д. Шагавиев, Р. Батров, К. Самигуллин[151]151
  Участник пятничного намаза, проведенного муфтием К. Самигуллиным, сообщил, что решил больше не ходить в его мечеть, поскольку, хотя муфтий и произносит проповедь на татарском языке, речь его не течет естественно по-татарски, он как будто переводит на татарский русские грамматические конструкции (Полевые материалы авторов, ноябрь 2018).


[Закрыть]).

Религиозные деятели среднего поколения стоят перед нелегкой задачей. С одной стороны, им необходимо быть в гармонии с самими собой. С другой, им приходится следовать правилам, заданным властями, и с третьей – предлагать свою концепцию «традиционного ислама» в Татарстане в условиях жесткой конкуренции с не связанными никакими обязательствами и ограничениями разнообразными оппонентами муфтияту и властям.

Давление с различных сторон стимулирует творческий поиск в среде официальных мусульманских религиозных деятелей. Так, на круглом столе, посвященном понятию «ахл ас-сунна ва-л-джама‘а», проведенном в рамках 4‐й школы мусульманского лидера «Махалля 2.3» в Казани в декабре 2018 г., мусульманский богослов и исламовед из Татарстана Дамир Шагавиев заявил, что «ханбалиты уже признаются как третья школа в суннитской ‘акиде»[152]152
  Подробнее об этом см. главу «Понятие „люди Сунны и согласия общины“ („ахл ас-сунна ва-л-джама‘а“) и Грозненская фетва» в настоящем издании.


[Закрыть].

Таким образом, в рамках концепции «дискурсивной традиции» то, что мы называли «традиционным исламом» в начале 2000‐х гг., существенно отличается от того «традиционного ислама», который становится предметом обсуждения во втором десятилетии XXI в. Основные отличия последнего дискурса – более детальная проработанность положений «традиционного ислама» с точки зрения мусульманского права (фикх) и высокий уровень религиозного образования «помолодевшей» мусульманской общины Татарстана. При этом апелляция к тем положениям из богатого мусульманского наследия, которые акцентируют внимание на конформистских трактовках ислама, обусловлена как объективными, так и субъективными условиями существования мусульман в современном Татарстане.

В документах Духовного управления мусульман Республики Татарстан говорится, что мусульмане республики должны следовать Корану, Сунне и «нормам шариата, выраженным в иджтихаде факихов и улемов, следовавших Корану, Сунне Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) и мазхабу имама Абу Ханифы»[153]153
  «Централизованная религиозная организация – Духовное управление мусульман Республики Татарстан в своей деятельности руководствуется: откровением Всевышнего Аллаха – Кораном; Сунной Пророка Мухаммеда (да благословит его Аллах и приветствует); нормами шариата, выраженными в иджтихаде факихов и улемов, следовавших Корану, Сунне Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) и мазхабу имама Абу Ханифы». Общая информация // Официальный сайт ДУМ РТ [http://dumrt.ru/ru/about-us/obschaya-informatsiya/].


[Закрыть]. Столь широкая формулировка, заданная татарстанским муфтиятом, в определенном смысле свидетельствует о продуманной позиции: она позволяет объединить как сторонников, так и противников суфизма, как приверженцев умеренно фундаменталистских течений, так и умеренных либералов, как соблюдающих (практикующих) мусульман, так и этнических[154]154
  Согласно ханафитско-матуридитскому кредо, деяние не входит в определение верующего: достаточно уверовать сердцем и публично заявить об этом. Несовершение деяний в соответствии с верой – это признак греховности верующего, а не его неверия (Иман асылы. Ислам дине нигезлэре: Уку-укыту асбабы [Сущность вероучения. Основы исламской религии: Учебное пособие]. Казан: Хозур, 2017. С. 27–28).


[Закрыть]. Выстраивание концепции «традиционного ислама» в Татарстане демонстрирует достаточно широкий спектр идей, что, на наш взгляд, позволяет через обсуждение прийти к той или иной форме консенсуса, не в смысле выработки единого мнения, а в плане создания платформы для обсуждения вопросов религии в публичной сфере.