Текст книги "Научные труды по несостоятельности (банкротству). 1849–1891 – Том II"

Нельзя не признать, что те основания для разрешения вопроса о принадлежности комиссионного имущества, присланного для продажи, которые указаны в сенатском Решении 1736 г. в Уставе о банкротах 1740 г., заслуживают решительного предпочтения ввиду того, они гораздо более соответствуют существу отношений между препоручителем и комиссионером не относятся к поставленному выше вопросу столь формально, как позднейшие уставы.

Прежде всего следует указать что основания для разрешения вопроса о принадлежности комиссионного имущества различны, смотря по тому, между кем возникает столкновение о праве на это имущество.

Если столкновение возникло между препоручителем и комиссионером, то оно должно быть разрешено на основании следующих общих положений, вытекающих из существа договора комиссии. Хотя комиссионер, исполняя данное ему поручение, действует от собственного имени, по отношению к препоручителю он всегда остается, в сущности, поверенным. Комиссионное имущество вверяется комиссионеру именно как поверенному, для определенной цели, как собственнику. Хотя нахождение этого имущества в распоряжении комиссионера и может подать повод к предположению, будто оно принадлежит ему; однако, ни было широко предоставленное комиссионеру право распоряжения комиссионным имуществом, он комиссионер, оставаясь в своей роли, не может сделаться собственником этого имущества, не может сделаться собственником недвижимого имения или другое лицо, если основанием его отношения к этому имению служит не владение на праве собственности, а пользование, содержание или пожизненное владение (т. Х ч. 1 ст. 560, 1386).

Таким образом, комиссионное имущество, хотя комиссионер им и распоряжается по своему усмотрению, имея право даже заложить и продать его от своего имени, остается, в сущности, собственностью препоручителя, за которым, за сепаратистом exjure dominii, всегда должно быть сохранено право истребовать свое имущество из чужого владения, будь то владение комиссионера за открытием его несостоятельности, конкурсного управления.

Комиссионное имущество остается собственностью препоручителя не поступает в конкурсную массу комиссионера в том случае, если оно служит обеспечением его требований, ввиду того, он имеет вещное право на это имущество, но право это исчерпывается покрытием его требований из стоимости имущества; остающаяся же за удовлетворением означенных требований часть этого имущества подлежит возврату собственнику его, т. е. препоручителю.

Препоручитель только тогда делается конкурсным кредитором, если ни комиссионного имущества, ни вырученных от продажи его денег, ни полученных взамен его обязательств ко времени открытия несостоятельности в наличности не оказывается; но это не потому, чтобы, получив означенное имущество в свое распоряжение до открытия несостоятельности, комиссионер приобретал на него какие-либо исключительные права, а потому, что распорядившись имуществом не имея возможности учинить расчет, он делается должником препоручителя в размере стоимости комиссионного имущества.

На изложенных основаниях должен быть разрешаем вопрос о принадлежности комиссионного имущества во всех тех случаях, когда вопрос этот не выходит из пределов взаимных отношений между препоручителем и комиссионером не касается интересов и прав третьих лиц, с которыми комиссионер входит в сделки по исполнению комиссионного поручения, т. е. покупщиков комиссионного имущества.

В противном же случае вопрос о принадлежности комиссионного имущества должен быть разрешаем по совершенно иным основаниям.

Третьи лица, покупая у комиссионера вверенное ему на комиссию имущество, вовсе не обязаны приводить в известность, принадлежит ли ему это имущество или нет. Для третьих лиц достаточно того, что покупаемое ими имущество находится в распоряжении продавца, которого они вправе считать собственником, в силу того общего правила, по которому движимое имущество, пока не доказано противное, считается принадлежащим тому, в чьем распоряжении оно находится. Быть может, комиссионер при продаже комиссионного имущества вышел из пределов данного ему поручения, и это не касается третьих лиц, и если только они действовали добросовестно, то остаются собственниками купленного ими имущества, хоть и было доказано, что имущество это принадлежало не продавцу.

Таким образом, если вопрос о принадлежности комиссионного имущества касается только препоручителя и комиссионера, то разрешение его зависит от того, кому имущество это принадлежит в действительности, материально; если же вопрос этот касается третьих лиц, для признания этого имущества принадлежащим комиссионеру достаточно таких внешних, формальных признаков, как передача и нахождение его в распоряжении комиссионера.

Теперь спрашивается: в силу каких соображений комиссионное имущество, поступившее в распоряжении комиссионера до его несостоятельности, но принадлежащее, в сущности, препоручителю, обращается, в случае признания комиссионера несостоятельным, в конкурсную массу, а препоручитель попадает в число конкурсных кредиторов? Мы видели, что комиссионное имущество только тогда рассматривается как принадлежащее комиссионеру, если вопрос о принадлежности этого имущества, вращаясь в пределах отношений комиссионера к третьим лицам, с которыми он вошел в сделку по исполнению комиссионного поручения, касается интересов и прав именно этих третьих лиц. Но признание комиссионера несостоятельным нисколько не изменяет существа имущественных отношений между препоручителем и комиссионером, в пределах этих отношений принадлежность комиссионного имущества препоручителю – вне всякого сомнения.

Открытие несостоятельности имеет в виду удовлетворение претензий личных кредиторов должника, и притом из имущества, действительно принадлежащего должнику. Но до личных кредиторов комиссионера препоручитель не имеет ни прямого, ни косвенного отношения. Если же у несостоятельного оказывается имущество, ему не принадлежащее, то оно должно быть возвращено по принадлежности, помимо конкурсного производства. Таково общее правило, усвоенное всеми иностранными конкурсными уставами, а также и нашим действующим законодательством (Уст. судопр. торг., ст. 559, 569, 579 и др. т. Х ч. 1 ст. 2119). Допускать какое-либо изъятие из этого правила в ущерб препоручителям нет никакого основания; те соображения, которые приводятся в пользу подобного изъятия, вряд ли заслуживают уважения.

Так, например, по «прожекту» 1761 г. в комиссии продажи товар поступал в массу, хотя не находился в руках банкрота, на том основании, что поступление товаров в распоряжение должника могло повести к преувеличенному представлению об его кредите и тем ввести в заблуждение его кредиторов. Но если стать на ту точку зрения, что законодатель обязан ограждать кредиторов от заблуждения относительно принадлежности их должнику того имущества, которое находится в его распоряжении, то следовало бы обращать в массу то имущество, которое вверено ему на хранение, которое находится у него по праву залога и т. п., так и это имущество может вводить кредиторов в заблуждение относительно состоятельности их должника. Но раз законодательство наше не идет так далеко, чтобы в ограждение интересов кредиторов обращало на удовлетворение их даже то имущество, которое не принадлежит их должнику, то казалось бы нет оснований допускать исключение по отношению к комиссионному имуществу, которое также не принадлежит должнику.

Столь же неосновательно, по нашему мнению, то соображение, которым ст. 48 Банкротского устава оправдывает обращение комиссионного имущества в конкурсную массу, а именно – поступлением этого имущества к комиссионеру то время, когда он мог распорядиться им по своему усмотрению.

Как было объяснено выше, комиссионер распоряжается комиссионным имуществом как поверенный, как собственник, и впадение его в несостоятельность нисколько не изменяет существа его отношения к означенному имуществу. Комиссионное имущество, по самому существу комиссионного поручения, всегда находится в распоряжении комиссионера, но это не служит основанием для обращения этого имущества на удовлетворение его личных кредиторов. Почему же наступление такого совершенно случайного и притом последующего обстоятельства, как открытие несостоятельности, могло бы изменить характер отношения комиссионера к этому, остающемуся все-таки чужим, имуществу? Присоединение комиссионного имущества к массе и обращение препоручителя в конкурсного кредитора могли бы иметь место только в таком случае, если бы означенное имущество было продано комиссионеру с отсрочкой платежа, но подобные последствия совершенно противоречат существу договора комиссии.

Большинство иностранных конкурсных уставов при разрешении вопроса о принадлежности имущества, присланного комиссионеру для продажи, решающее значение придают не тому обстоятельству, когда это имущество поступило в распоряжение комиссионера, а тому, имеется ли оно в наличности или нет (Франц. – ст. 566, Бельг. – ст. 567, Итал. – ст. 803, Герм. – ст. 35, 38, Венг. – ст. 42, 43, Сербск. торг улож. – ст. 61).

Не менее определенно по вопросу о принадлежности комиссионного имущества при комиссии продажи высказывается проект устава о несостоятельности, составленный Н. А. Туром. По ст. 284 означенного проекта товар, находящийся в наличности ко времени открытия несостоятельности должника, может быть истребован из конкурсной массы, если он был отдан ему на комиссию для продажи.

Нет сомнения, что составитель проекта принял для разрешения вышеозначенного вопроса единственно правильное основание, это – нахождение комиссионного имущества в наличности; с другой стороны, устранение вопроса о значении времени поступления имущества в распоряжение комиссионера значительно упрощает понимание дела.

Что же касается порядка удовлетворения препоручителя в том случае, если комиссионного имущества в наличности не оказывается, то вопрос этот, только в более общей форме, разрешается ст. 104 проекта, в том смысле, что взамен имущества выдается его ценность, если она поступила, в противном случае уступается право на получение этой ценности.

Что препоручитель становится конкурсным кредитором только тогда, если в наличности не оказывается ни комиссионного имущества, ни вырученных за него денег, ни полученных взамен его обязательств, это видно из дальнейшего изложения той же 566 ст., где говорится о правах препоручителя, если комиссионное имущество не только поступило к комиссионеру и продано им до открытия его несостоятельности. Здесь различается два случая: совершена ли продажа на наличные в кредит. Если высланные несостоятельным по комиссии товары, хотя еще не приняты, но будет ясно доказано, они им до открытия несостоятельности по коносаменту или фактуре проданы, деньги за них уже получены и дело, таким образом, совершенно закончено, то высылатель становится конкурсным кредитором; если же такие товары проданы были на срок, а полученный то вексель находится еще у несостоятельного не переданным в другие руки, то этот вексель заменяет товар и выдается высылателю. Впрочем, выдачу векселя закон обусловливает отсутствием со стороны несостоятельного ручательства за покупщика; если же подобное ручательство было дано, т. е. несостоятельный выставлял препоручителю в счет ручательную комиссию (del credere), то вексель почитается имуществом несостоятельного, а высылатель удовлетворяется наравне с прочими заимодавцами.

Таким образом, между началом 566 ст. и ее продолжением усматривается крупное противоречие: в первом случае товар, поступивший к комиссионеру до его несостоятельности, даже если бы комиссионер не успел им распорядиться, поступает в массу; во втором случае вексель, полученный за тот товар как выражается означенная статья, заменяющий товар, признается собственностью препоручителя и выдается ему. Казалось бы если вексель, поступивший взамен комиссионного товара, признается принадлежащим препоручителю, то тем несомненнее право этого последнего на сам товар, если он оказывается в наличности. Так же несомненно право препоручителя на деньги, поступившие в конкурсную массу за ранее проданный комиссионером комиссионный товар, о чем, впрочем, обозреваемая нами статья ничего не упоминает, в противность всем вышеперечисленным иностранным конкурсным уставам (см. проект устава о несостоятельности Н. А. Тура, ст. 104, и объяснение к ней в объяснительной записке с. 253–258).

Здесь, кстати, надо упомянуть о неправильности взгляда нашего законодательства на значение ручательства комиссионера, насколько взгляд этот высказывается по частному случаю – о принадлежности препоручителю векселя, поступившего взамен комиссионного товара.

Не считая в настоящем случае уместным распространяться об общем значении ручательства комиссионера, а равно о том, как этот вопрос разрешается иностранными законодательствами (Герм. торг. улож. – ст. 370, Венг. торг. улож. – ст. 376, Цюрихск. гражд. улож. – ст. 1637, Итал. торг. улож. – ст. 386, Швейц. зак. об обязат. – ст. 438), мы ограничимся замечанием, что само по себе ручательство комиссионера не может дать ему никаких преимущественных прав на вексель, поступивший взамен комиссионного товара. Вексель этот только в том единственном случае может быть удержан в массе, как принадлежащий несостоятельному, если этот последний не только ручался за покупщика, и понес, вследствие его неаккуратности, имущественную ответственность пред препоручителем. Иное решение вопроса могло бы повести к тому, что препоручитель, очутившись в роли конкурсного кредитора, получил бы удовлетворение по своему требованию по соразмерности, а взыскание по векселю в пользу конкурсной массы могло бы покрыться полностью, что было бы явной несправедливостью.

Ни одно иностранное законодательство не лишает препоручителя права истребовать из конкурсной массы вексель, полученный взамен его товара, в том случае, если комиссионер ручался за покупщика. Особенно определительно по этому предмету высказывается Голланд. торг. улож. (ст. 240), по которому ручательство комиссионера за покупщика не лишает препоручителя права взамен товара требовать передачи ему требования на получение причитающихся с покупщика денег (тот же взгляд у Н. А. Тура, см.: объяснительная записка, с. 265).

Итак, при комиссии продажи комиссионное имущество, если только оно поступило в распоряжение комиссионера до открытия его несостоятельности, обращается в массу. В совершенно ином смысле этот же вопрос – о принадлежности комиссионного имущества – разрешается нашим законодательством, если дело идет о продаже товара, об очистке его от пошлины о дальнейшей отправке.

По ст. 569, «если у несостоятельного найдены будут в наличности такие товары, которые до открытия несостоятельности препоручены ему были в качестве комиссионера единственно для очистки пошлин для дальнейшего отправления, то эти товары принадлежат их хозяину (т. е. препоручителю) и должны быть ему выданы безостановочно». Далее статья присовокупляет, что если бы такой комиссионер вверенные ему товары без согласия того, кому они назначены, продал, он предается уголовному суду как злонамеренный банкрот.

При сопоставлении ст. 566 и 569 нельзя не остановиться на том, что обе статьи разрешают один и тот же вопрос в противоположном смысле, при совершенном тождестве обусловливающих этот вопрос обстоятельств: в обоих случаях комиссионное имущество вверяется комиссионеру, как таковому, для специальной цели; в обоих случаях комиссионное имущество поступает к комиссионеру до его несостоятельности ко времени открытия несостоятельности оказывается в наличности, и тем не менее в одном случае комиссионное имущество поступает в массу, в другом – возвращается препоручителю, и этот последний, в первом случае, делается конкурсным кредитором, во втором – продолжая оставаться собственником этого имущества, сохраняет право на выдел его из конкурсной массы.

Указанное различие в судьбе комиссионного имущества ведет свое начало с издания Устава о торговой несостоятельности 1832 г., откуда оно перешло в позднейшие издания означенного Устава. Чем вызвано это различие – нам неизвестно, но строго говоря, права препоручителя и комиссионера на комиссионное имущество никогда не могут зависеть от свойства сделки, составляющей предмет комиссионного поручения. Личные и имущественные отношения между препоручителем и комиссионером, а равно и права их на комиссионное имущество определяются не содержанием сделки, а свойством комиссионного поручения, способом его исполнения. Коль скоро сделка заключается с третьим лицом от имени комиссионера, за счет лица, давшего поручение, то поручение это – комиссионное, а раз оно комиссионное, и имущество, оказывающееся у несостоятельного, вверно ему, как комиссионеру, как собственнику, ни составляло предмет комиссионного поручения.

В науке комиссионер даже отождествляется со спедитором, т. е. лицом, занимающимся промышленной пересылкой товаров [9]9
  Grunhut. Das Recht des Commissionshandels. – Стр. 528; Endemann. Handbuch des deutschen Handels, See– und Wechselrechts. – V. III. – § 331; Шершеневич. 1) Система торговых действий. – С. 331; 2) Курс торгового права. – Вып. 4. – Стр. 35; Комментаторы Германского торгового уложения Hahn, а равно Anschutz und Folderndorf, объяснение к ст. 387; комментаторы Швейцарского союзного закона об обязательствах, Schneider und Fick, объяснение к ст. 430.


[Закрыть]. Особенно определительно по этому предмету высказываются торговые уложения Германское (ст. 379) и Венгерское (ст. 384), которые под экспедиционной сделкой разумеют пересылку товаров от имени экспедитора, за счет лица, давшего поручение.

Ввиду сказанного нельзя не признать, что между ст. 566 и 569 Устава судопр. торг. оказывается существенное противоречие что заключающееся в ст. 569 правило относительно прав препоручителя на комиссионный товар следовало бы распространить на все случаи присылки товара в комиссию для продажи.

Само собой разумеется, что препоручитель, прежде нежели получить свой товар обратно, обязан удовлетворить все те требования комиссионера, которые возникли по исполнению комиссионного поручения.

Наше действующее законодательство говорит об удовлетворении лишь тех требований комиссионера, которые возникли по комиссии продажи товара и очистки товара от пошлин и дальнейшей отправки. Так, по ст. 566, прежде чем получить из конкурсной массы вексель, поступивший в виде платы за товар, проданный комиссионером, препоручитель обязан возместить все понесенные комиссионером издержки и уплатить обыкновенную продажную комиссию. По ст. 569 при возвращении товара, присланного комиссионеру для очистки от пошлин для дальнейшей отправки, с препоручителя взыскиваются издержки, употребленные несостоятельным должником.

Понятно, что обязанность препоручителя покрыть требования комиссионера не исчерпывается случаями, указанными в ст. 566 и 569. Обязанность эта наступает во всех случаях комиссионного поручения, о чем мы говорим в своем месте. Здесь же не можем не указать, что правило это надлежащим образом обобщено в вышеуказанном проекте Н. А. Тура. По ст. 105 означенного проекта собственник имущества, подлежащего возвращению из конкурсной массы, может получить его не иначе как покрыв все затраты и расходы, произведенные по его имуществу.

Что же касается до отношений между впавшим в несостоятельность комиссионером и третьими лицами при комиссии продажи, по этому предмету в рассмотренных нами статьях содержатся следующие правила.

По ст. 569, третье лицо, купившее товар, вверенный комиссионеру единственно для очистки пошлин для дальнейшего отправления, хотя бы комиссионер затем был признан несостоятельным должником, остается в праве своем неприкосновенным, разве бы доказано было, что оно участвовало в умысле с несостоятельным.

По ст. 566 третье лицо, купившее у комиссионера присланный ему для продажи товар и уплатившее за него наличными деньгами или векселем, становится собственником товара, хотя бы деньги, за открытием несостоятельности комиссионера, не дошли до препоручителя.

Оба приведенных правила, не вызывающие, по существу, никаких возражений, разрешают вопрос о принадлежности комиссионного имущества, купленного у комиссионера третьими лицами, по поводу несостоятельности комиссионера. Строго говоря, права третьих лиц в данном случае не находятся в какой связи с последующим открытием несостоятельности комиссионера. Третье лицо, купившее товар у комиссионера, остается собственником этого товара, независимо от того, был ли затем комиссионер признан несостоятельным должником, или нет. Права третьих лиц на купленное ими комиссионное имущество обусловливаются самим свойством роли комиссионера, которое установляется правильным пониманием существа договора комиссии, и если права эти определяются правилами, помещенными в Уставе о несостоятельности, то это потому, что вопрос об этих правах, в случае несостоятельности комиссионера, может быть поставлен ребром и может остаться без правильного разрешения, за совершенным отсутствием в нашем законодательстве каких ни было определительных правил о договоре комиссии.

Переходим к обозрению тех статей действующего Конкурсного устава, которые относятся к несостоятельности комиссионера по покупке товара (ст. 568, 567, 563, 564).

По ст. 568 – «если несостоятельный должник выписывал товары по комиссии для препоручителя и получив от него за них вперед деньги, продал до открытия несостоятельности присланный к нему на те товары коносамент кому-либо другому и тем умышленно лишил препоручителя своего собственности, за это подлежит он суду как злонамеренный банкрот».

По ст. 567, вторая половина коей дает основание заключать, и здесь дело идет о товаре, купленном на деньги препоручителя, «товары, выписанные несостоятельным по поручению за счет третьего лица и дошедшие к нему после уже открытия несостоятельности, хотя бы коносаменты или накладные были получены и прежде, не поступают в состав его имущества, а оставляются в распоряжении того, для кого они выписаны».

Редакция приведенной части ст. 567 оставляет желать многого.

Лицо, по поручению за счет которого выписываются товары, названо «третьим», тогда как оно есть препоручитель, третьим же в договорах комиссии обыкновенно называется то лицо, с которым комиссионер входит в сделки по исполнению комиссионных поручений. Выражение: «товары, выписанные несостоятельным по поручению третьего лица и дошедшие к нему…» – неясно и может подать повод к предположению, будто под словом «к нему» следует разуметь препоручителя, тогда как здесь дело идет о впавшем в несостоятельность комиссионере, о чем можно заключить из последующего изложения, где сказано, что выписанные товары оставляются в распоряжении того, для кого они выписаны, не поступают в состав имущества несостоятельного, выписавшего их.

Неясность редакции ст. 567 подала повод проф. Гольмстену предположить, в означенной статье (по Уставу 1832 г., 70 ст.) дело идет о комиссионной продаже, тогда как статья говорит о комиссионной покупке.

«При комиссии продажи, – говорит автор, – Устав 1832 г. имеет в виду лишь банкротство комиссионера и различает, поступил ли товар в распоряжение комиссионера или после его несостоятельности… Во втором случае, – продолжает автор несколькими строками ниже, – если товар выслан к покупателю по его заказу, к покупателю высылается безусловно, а комитент-продавец становится конкурсным кредитором» (с. 286).

Указываемая автором статья говорит о товаре, купленном для препоручителя, у препоручителя, почему продавца и нельзя назвать «комитентом-продавцом», так в данном случае продавец есть то третье лицо, у которого комиссионер покупает товар для поручителя.

По второй половине обозреваемой статьи высылатель товара (т. е. продавец), если к нему за него несостоятельным (т. е. комиссионером) не доставлены деньги, полученные от препоручителя, становится конкурсным кредитором.

Ясно, что высылатель-продавец противопоставляется препоручителю-покупщику. Что продавец, передавший комиссионеру проданный для препоручителя товар не получивший за него удовлетворения, может попасть в число конкурсных кредиторов – это в порядке вещей; но чтобы конкурсным кредитором мог сделаться препоручитель, в распоряжение которого оставляется выписанный для него товар, – в этом с автором согласиться вряд ли возможно.

К этому нельзя не присовокупить, что Устав 1832 г. имеет в виду, при комиссии продажи, банкротство не только комиссионера (ст. 69, по изд. 1887 г. – ст. 566), и препоручителя (последняя часть ст. 67, по изд. 1887 г. – ст. 564), о чем будет сказано ниже.

Не входя пока в рассмотрение ст. 567 по существу, посмотрим, как наше законодательство разрешает вопрос о принадлежности купленного для препоручителя имущества в том случае, если имущество это препоручителем не оплачено.

По ст. 563, если комиссионный товар куплен на деньги комиссионера и товар уже отправлен к препоручителю, но коносаменты или накладные еще не отосланы, в случае признания комиссионера несостоятельным, товар возвращается и поступает в массу.

Впрочем, если товар препоручителем не оплачен не поступил в его распоряжение, и отсылке коносамента или накладной закон не придает решающего значения. Так, по ст. 564, если товар куплен на деньги комиссионера, то хотя бы коносаменты или накладные уже были отосланы к препоручителю, конкурсное управление принимает все зависящие от него меры к невыдаче товара, хотя он был уже погружен и даже отправлен; в том же случае, если препоручитель за купленные для него товары выслал векселя, внушающие сомнение, то конкурсное управление, в силу той же ст. 564, вправе переслать второй коносамент в другие руки, с тем чтобы товар выдан был по назначению не раньше, по удостоверении в благонадежности платежа.

Вопрос, составляющий главный предмет изложенных нами статей, состоит в том, в чье распоряжение должно поступить наличное комиссионное имущество, при комиссии покупки, в случае открытия несостоятельности комиссионера?

Вопрос о принадлежности комиссионного имущества имеет преобладающее значение в обоих видах комиссии – по покупке, по продаже; то время, при комиссии продажи вопрос этот разрешается исключительно в зависимости от времени поступления того имущества в распоряжение комиссионера – до открытия его несостоятельности или после того, – при комиссии покупки на разрешение этого самого вопроса имеет влияние не только время поступления имущества, то обстоятельство, на чьи средства оно куплено – на средства препоручителя или комиссионера.

Так, по ст. 563 и 564 комиссионное имущество, купленное на средства комиссионера и поступившее в его распоряжение до несостоятельности, не оплаченное препоручителем, обращается в массу; по ст. же 567 означенное имущество, если оно оплачено препоручителем и поступило после несостоятельности комиссионера, то оставляется в распоряжении препоручителя, несмотря что комиссионер получил коносамент то имущество до несостоятельности и мог еще распорядиться им по своему усмотрению.

Таким образом, при комиссии продажи достаточно одного факта поступления комиссионного имущества в распоряжение комиссионера до его несостоятельности, чтобы имущество это, несмотря на всю очевидность принадлежности его препоручителю, было обращено в массу; при комиссии же покупки комиссионное имущество обращается в массу, когда оно не только поступило в распоряжение комиссионера до его несостоятельности, и куплено на его средства.

В случаях, предусмотренных ст. 563 и 546, оба обстоятельства, обусловливающие принадлежность комиссионного имущества, действуют совместно в одном направлении (имущество куплено на средства комиссионера и поступило до его несостоятельности). Которому же из этих двух обстоятельств, по смыслу действующих законов, следовало бы придать большее значение в случае их столкновения, например, если бы имущество поступило до несостоятельности, но было куплено на средства препоручителя или поступило после несостоятельности, но куплено на средства комиссионера? Ответом на этот вопрос отчасти может служить ст. 567. Здесь имущество оплачено препоручителем, но поступление его выражено двояко: само имущество поступает после несостоятельности, но коносамент получается комиссионером прежде того.

Очевидно, для разрешения поставленного выше вопроса необходимо предварительно определить относительное значение следующих двух обстоятельств: получения коносамента на имущество и поступления самого имущества.

По ст. 568 и 569 продажа коносамента на принадлежащий препоручителю товар равнозначительна лишению этого последнего его собственности. Статья 566 продажу товара по коносаменту и фактуре также приравнивает к действительной продаже товара. В тех случаях, когда товар куплен на деньги комиссионера, впавшего в несостоятельность, передаче коносамента придается гораздо меньше значения (ст. 563 и 564).

Если передаче коносамента в том или другом случае закон придает не одинаковое значение, то это зависит от свойств самого документа, от обстоятельств, сопровождающих передачу его.

Как известно, коносамент устанавливает лишь право на получение значащегося в нем товара, но передача коносамента вовсе не разрешает вопроса о праве собственности на тот товар (Уст. торг., ст. 335, 350). Этот последний вопрос разрешается по другим основаниям, по другим основаниям разрешается и вопрос о том, как должен распорядиться товаром его получатель. Получатель товара иногда может быть вместе с тем и собственником его, но гораздо чаще по коносаменту товар высылается комиссионеру для известного назначения, и тогда получатель вовсе не есть собственник товара. Получение товара по коносаменту не лишает третьих лиц права доказывать принадлежность товара им на праве собственности, раз это право доказано, владелец товара по коносаменту не вправе противиться поступлению товара в руки собственника. Ввиду того, что коносамент дает право лишь на получение товара, отправитель имеет возможность менять получателей вплоть до самого получения товара, и хотя держатель коносамента может распорядиться товаром, т. е. продать, заложить и т. п., даже до прибытия самого товара, тем не менее, чтобы заключенные им сделки осуществились, необходимо, чтобы находящийся в его руках коносамент сохранил силу до прибытия товара [10]10
  См.: Сборник решений 4 д-та и общ. собр. Прав. Сената. – Изд. Носенко. – Т. I, № 285, 370; Т. V, № 83, 84, 88 и др.; ср.: Франц. торг. улож. – ст. 95, Сербск. – ст. 59.


[Закрыть]. Из изложенных нами статей видно, для получения товара недостаточно ни коносамента без товара, потому что получить нечего, ни товара без коносамента, потому что нет возможности получить товар. Для того чтобы товар поступил в распоряжение лица, которому он предназначался первоначально, необходимо, чтобы не только товар был в наличности, но чтобы на тот товар не было выдано другого коносамента, по которому товар мог бы быть получен раньше.

Законодательство наше продажу товара по коносаменту приравнивает к действительной продаже (Уст. судопр. торг., ст. 566, 568, 569), но получение коносамента, по вопросу о принадлежности комиссионного имущества, не равнозначительно поступлению самого товара. Так, по ст. 566 товар, принадлежащий препоручителю, но поступивший для продажи к комиссионеру до его несостоятельности, обращается в массу; по статье же 567 товар, коносамент на который получен до несостоятельности, хотя бы самый товар потом и оказался в распоряжении конкурсной администрации, в массу не обращается. Получив коносамент на купленный для препоручителя товар до своей несостоятельности, комиссионер имеет полную возможность распорядиться тем товаром по своему желанию, и если он успел воспользоваться этой возможностью, то заключенная им сделка остается обязательной для препоручителя (ст. 578); в противном же случае товар остается непроданным, не поступает в массу, а оставляется в распоряжении препоручителя (ст. 567). Таким образом, в том случае, когда дело идет об относительном значении получения коносамента и поступления самого товара, закон придает решающее значение второму обстоятельству, не первому.