Текст книги "Научные труды по несостоятельности (банкротству). 1849–1891 – Том II"

Несколько замечаний на проект Устава о несостоятельности[13]13
  Журнал гражданского и уголовного права. СПб.: С.-Петербургское юрид. общество, 1890. Кн. 5.


[Закрыть]
А. И. Маттель

Маттель Антон Иванович – действительный статский советник, председатель департамента Омской судебной палаты (1901).

Не касаясь несомненных достоинств проекта устава о несостоятельности, составленного по распоряжению министерства юстиции, мы намерены изложить лишь несколько кратких замечаний по тем статьям, которые, по нашему мнению, не могут считаться удовлетворительными.

Можно было бы конечно, возразить и против системы проекта, в этом отношении мы вполне согласны с замечаниями г. С., напечатанными в VII кн. «Журнала гражданского и уголовного права».

Кроме того, нельзя не присоединиться к автору замечаний по вопросу о неточности определения торговой несостоятельности в отличие от неторговой, о чем трактует ст. 2 проекта. Поэтому переходим прямо к ст. 3.

По ст. 3 проекта несостоятельность лиц, товариществ или обществ, которые снабдили себя купеческим свидетельством или промысловым свидетельством на производство мелочного торга на содержание промышленных заведений, признается торговой в том случае, если дело об открытии несостоятельности их будет возбуждено не позже двух лет со времени истечения срока последнему купеческому или промысловому свидетельству, которым они были снабжены, хотя бы должник умер или товарищество или общество прекратилось.

Казалось что вопрос об отнесении несостоятельности бывших купцов и товариществ или обществ к торговой должен находиться в зависимости от истечения срока свидетельства, от тех причин, которыми обусловливается правильное применение правил несостоятельности торговой. Если купец, прекратив торговлю, рассчитался со всеми кредиторами и затем по новым долгам, не имеющим никакого отношения к торговле, оказывается несостоятельным должником, то несостоятельность такого лица не имеет ничего общего с несостоятельностью торговой, хотя бы дело о ней началось до истечения двух лет со времени прекращения им торговли. И наоборот, если купец, прекратив торговлю, не уплатил долги, несостоятельность его по одним ли этим долгам по долгам, вновь сделанным, должна быть причислена к торговой, хотя бы дело о ней началось по истечении двух лет.

По Бельгийскому уставу о несостоятельности тот, кто уже не производит торговли, может быть объявлен несостоятельным под одним только условием – если платежи прекратил, будучи еще купцом (ст. 437). Во Французском конкурсном уставе 1838 г. срок также не установлен. А по проекту 1882 г., хотя указан годовой срок для возбуждения дела о несостоятельности умершего купца, считая таковой срок со дня смерти, если, притом, купец умер после приостановления им платежей, но там установление срока оправдывается тем соображением, что производства о несостоятельности неторговой не допускается. Проект же предполагает, по истечении двух лет несостоятельность может быть открыта, но только неторговая. Между тем для должника или наследников его, так для кредиторов совершенно безразлично – будет ли производиться дело в порядке торговой или неторговой несостоятельности, лишь бы дела несостоятельного были ликвидированы правильно. Правильное же ликвидирование будет только в том случае, когда к делу будут применены правила той несостоятельности, которая соответствует свойству и характеру долгов. Поэтому следует полагать, что несостоятельность лица, прекратившего торговлю, должна считаться, во всяком случае, торговой, если только долги его связаны с производством торговли.

Проектированное в ст. 5 правило, по которому последствия несостоятельности наступают «с начала того дня, когда состоялось постановление суда об открытии несостоятельности должника», выражено, по нашему мнению, неточно; следовало бы сказать: «со времени постановления судом определения об открытии несостоятельности», как это признается и иностранными конкурсными уставами – Французским (ст. 443), Бельгийским (ст. 444), Итальянским (ст. 699, 700 и др.) и Германским (ст. 6 и 100). Иначе и быть не может, потому в виде общего правила – а рассматриваемая 5 статья проекта имеет такое именно значение – нельзя распространять последствия несостоятельности на время, предшествовавшее открытию ее. Из этого правила, применяя к ст. 6 Германского конкурсного устава, которая имелась в виду при редакции рассматриваемой статьи проекта, должно быть сделано изъятие по отношению к распоряжениям, совершенным должником в самый день открытия несостоятельности, изъятие в том именно смысле, что распоряжения предполагаются совершенными после открытия несостоятельности. Но это относится к ст. 11 проекта, в которой говорится о силе распоряжений, совершенных должником после открытия его несостоятельности.

По отношению к последней статье нельзя не заметить, что слово «распоряжения» выражает собой слишком общее понятие. По нашему мнению, лучше было бы сказать, применяясь хотя к Бельгийскому конкурсному уставу (ст. 444), «всякие платежи, сделки и распоряжения, совершенные должником, и всякие платежи, полученные им…».

Указывая, какое имущество должника входит в конкурсную массу, статья 6 постановляет, что «несостоятельному должнику оставляются все те предметы, которые по закону изъяты от ареста и взыскания при исполнении судебных решений». Так в правильности изъятия некоторых из этих предметов в пользу несостоятельного должника может возникнуть на практике сомнение, то было бы желательно, чтобы, по крайней мере, в скобках были приведены те статьи и пункты статей, которые должны иметь применение в данном случае.

В этой же статье в особой следовало бы постановить, из конкурсной массы отпускается на содержание должника и его семейства определенная сумма, размер которой назначается конкурсным судом по выслушивании несостоятельного должника и конкурсного попечителя. Подобное постановление существует в действующем законе. В интересах справедливости для устранения возможных недоразумений оно должно быть выражено в проектируемом.

Следующая 7 ст. проекта, по которой предполагается определять несостоятельному должнику сумму, необходимую на приличное содержание его и лиц, которым по закону обязан доставлять содержание, предусматривает частный случай, именно, когда во время производства дела о несостоятельности должник приобретает имущество собственными трудами. На практике подобные случаи будут, без сомнения, редкими исключениями.

Получая средства от личного труда, должник не вправе требовать пособия из имущества, поступившего в конкурсную массу, для большей ясности следует оговорить в ст. 7, под условием, конечно, что текст ст. 6 дополнен указанным выше правилом относительно назначения содержания из имущества, поступившего в конкурсную массу.

Конкурсными кредиторами по ст. 8 называются кредиторы по возникшим до открытия несостоятельности имущественным долгам, не подлежащим отдельному от конкурса удовлетворению. Слово «имущественным» едва не излишнее, потому без того понятно – какие долги.

В ст. 13 проектируется правило о приостановлении производством, вследствие открытия несостоятельности, всех судебных дел, касающихся конкурсной массы, в ст. 14 говорится о возобновлении дел о присуждении имущества по искам, начатым несостоятельным должником, по искам против него, насколько последние иски основаны на долгах, не подлежащих заявлению в порядке конкурсного производства.

Последнюю 14 ст., выражающую общее правило возобновления всякого рода исковых дел, следовало по нашему мнению, изложить короче, в более общих выражениях, а главное, заменить слова «на долгах» выражением «на претензиях», так под «исками, основанными на долгах», можно подразумевать лишь иски по долговым обязательствам, между тем к несостоятельному могли быть предъявлены и иски о вещном праве на имущество. Если бы статья эта была изложена примерно в таких выражениях: «дела по искам, предъявленным должником, по искам, предъявленным против него, насколько эти последние иски основаны на претензиях, не подлежащих заявлению в порядке конкурсного производства, могут быть возобновлены по просьбе конкурсного попечителя или противной стороны», по нашему мнению, она нисколько не потеряла в своей ясности. Вторую часть ст. 14 о том, что «в случае отказа конкурсного попечителя от возобновления дела по иску о присуждении имущества в пользу конкурсной массы, начатому несостоятельным должником, о возобновлении дела вправе просить сам несостоятельный должник», следовало бы также изложить короче, хотя бы так: «в случае отказа конкурсного попечителя от возобновления дела по иску, начатому несостоятельным должником, о возобновлении дела вправе просить сам несостоятельный должник».

По ст. 15 «конкурсные кредиторы могут требовать удовлетворения лишь в порядке конкурсного производства», по ст. 16 «впредь до прекращения дела о несостоятельности не допускается ни ареста, ни взыскания с имущества, принадлежащего к конкурсной массе, в пользу отдельных конкурсных кредиторов».

Последняя 16 ст. в настоящей редакции представляется совершенно излишней, потому что ст. 15, безусловно, исключает возможность как предъявления исков в общем, помимо конкурсного, порядке, так и взысканий по искам уже присужденным, а следовательно, и возможность ареста имущества, поступившего в конкурсную массу, в обеспечение иска, так в обеспечение взыскания. Таким образом, ст. 16, выражающая, в сущности, то же положение, и ст. 15, должна быть совсем исключена из проекта.

Что касается указанного в ст. 16 изъятия, состоящего в том, что «взыскание по исполнительным листам, выданным до публикации об открытии несостоятельности должника, не останавливается, но все взысканные и еще до публикации не переданные взыскателю суммы представляются в конкурсный суд и обращаются в конкурсную массу», то это, собственно говоря, не есть изъятие из правила упомянутой статьи, потому в этом случае взыскание производится также в пользу конкурсного кредитора, в пользу конкурсной массы.

Если вникнуть в смысл этого положения, заимствованного целиком из ст. 12 действующих ныне правил производства в окружном суде дел о несостоятельности (прилож. VI к ст. 1400, прим. Уст. гражд. судопр.), то окажется, что выраженное в нем изъятие состоит в том, что взысканными деньгами не вправе воспользоваться тот кредитор, которым взыскание было начато, ибо это прямо вытекает из предыдущих 6, 8 и 15 ст. проекта, в том, что взыскание по исполнительным листам, выданным до публикации об открытии несостоятельности должника, не приостанавливается. С этой точки зрения рассматриваемое положение является изъятием из правила не 16 ст., а 13, которая говорит о приостановлении судебных дел вследствие открытия несостоятельности.

Следует заметить, что редакция ст. 12 прил. к ст. 1400 Уст. гражд. судопр., а следовательно, и ст. 16 проекта по настоящему вопросу не может считаться удовлетворительной. Статья эта постановлена, как известно, в видах соблюдения интересов конкурсной массы. Между тем нередко случается на практике, для конкурсных кредиторов гораздо выгоднее, если взыскание не только приостанавливается, и вовсе прекращается, так в подобном случае в конкурсную массу поступит самое имение должника, не деньги, какие будут выручены от продажи его.

Поэтому, казалось и взыскания по исполнительным листам должны быть подчинены, говоря вообще, правилу ст. 13 проекта, причем вопрос о дальнейшем производстве о совершенном прекращении взыскания должен зависеть, точно так же, как вопрос о возобновлении искового дела, от конкурсного попечителя. Обязательное приостановление взысканий, безусловно, полезно для конкурсной массы, потому что оно дает возможность конкурсному попечителю, во-первых, ознакомиться с исполнительным производством, а во-вторых, посоветоваться с кем следует относительно дальнейшего направления его. Право же прекращения взыскания может быть, в крайнем случае, ограничено разве только тем моментом исполнения, когда уже сделаны установленным порядком публикации о продаже имения.

По этим соображениям, правильнее было как кажется, совсем исключить постановление ст. 16 проекта относительно взыскания по исполнительным листам, но вместе с тем изложить ст. 13 и 14 так, чтобы в них предусматривалось приостановление и возобновление взысканий по исполнительным листам.

Статья 18 подчиняет дела о несостоятельности ведомству окружного суда с таким изъятием, что маловажные дела, по которым сумма долгов не превышает 5000 руб., ведаются мировыми судьями, если притом дела эти возникают вне города, где есть окружной суд.

Хотя и желательно было бы отнести маловажные дела о несостоятельности к ведомству мировых судей, но применение проектированного правила на практике будет сопряжено, как это легко предвидеть, с большими затруднениями, главным образом потому, что подсудность этих дел мировым судьям определяется таким условием, «если сумма долгов не превышает 5000 руб.», которое, по желанию должника или кредиторов, может быть устранено во всякое время.

В самом деле, стоит только должнику сказать, что долгов у него более 8000 руб., или любому конкурсному кредитору заявить претензию, которая вместе с заявленными уже долгами составит более 8000 руб., чтобы мировой судья признал дело себе неподсудным и передал такое ipso jure в местный окружной суд. А так как производство даже самого простого дела о несостоятельности отнимет у мирового судьи немало времени, то можно ожидать, что многие мировые судьи будут хвататься за всякое указание на неподсудность, за якорь спасения, и передавать дела о несостоятельности в окружной суд. Со своей стороны, и окружные суды неохотно будут принимать такие дела к производству. По этой причине можно ожидать постоянных пререканий между мировыми судьями и окружными судами, если только у последних не будет отнято право возбуждения вопроса о неподсудности им дел, переданных мировыми судьями. Ввиду одних этих соображений можно сомневаться в практической пользе проектируемого изменения в подсудности маловажных дел о несостоятельности.

В тех губерниях, где будет введено положение 12 июля 1890 г. «О земских участковых начальниках», все дела о несостоятельности можно бы было, без особых затруднений, подчинить ведению уездных членов окружного суда.

Допуская, совершенно основательно, перевод дела о несостоятельности в окружной суд по месту постоянного жительства несостоятельного должника, проект в ст. 25 исключает из этого правила дела маловажные. По нашему мнению, следовало бы допустить перевод и маловажных дел ввиду однородности причин, а также пользы и удобства для сторон, когда ликвидация дел должника производится по месту постоянного его жительства, а следовательно, по месту нахождения его имущества.

В ст. 34 проектируется правило, по которому двухнедельный срок на принесение жалоб исчисляется со дня объявления обжалованного постановления, «за исключением тех случаев, для которых в этом уставе указан иной способ исчисления срока на принесение жалобы».

Желательно было бы чтобы указанное правило не допускало никаких исключений, тем более что существенной надобности в них не представляется.

Постановляя правило о том, что несостоятельность должника открывается, если он окажется неоплатным (ст. 36), а несостоятельность торговая, сверх того, в случае неспособности должника к платежу своих долгов (ст. 275), проект указывает признаки неоплатности, руководствуясь при этом как действующими законами, так и примером Английского конкурсного устава.

По нашему мнению, перечисление в проектируемом уставе о несостоятельности признаков неоплатности – нежелательно. Мнение это мы основываем на тех же соображениях, изложенных на с. 120 объяснительной записки к проекту, по которым все новейшие иностранные законодательства (за исключением английского) не указывают вовсе в своих конкурсных уставах признаков неоплатности.

Эти так называемые признаки несостоятельности суть законные предположения, не устраняющие возможности представления доказательств противного. Их правильнее было бы назвать доказательствами, сила и значение которых должны быть обсуждаемы на основании правил искового производства, что допускается и проектом, как это видно из ст. 41, 42 и 278. Поэтому даже с точки зрения проекта перечисление признаков несостоятельности представляется излишним.

В частности, по отношению к первому признаку неоплатности должника, «если должник, до возбуждения дела об открытии его несостоятельности пред судом или вне суда, учинит признание в неоплатности своей», – нельзя не заметить, что признание пред судом, конечно, лучшее доказательство, не требующее дальнейших доказательств. Но это – общее правило искового производства (ст. 480 Уст. угол. судопр. и 276 Зак. судопр. гражд.), которое применяется по ст. 27 проекта к делам о несостоятельности.

Что касается признания, выраженного вне суда, то оно должно быть кредитором доказано, опять-таки, на основании правил искового производства (ст. 479 Уст. гражд. судопр. и 278 ст. Зак. о судопр. гражд.); следовательно, и этот вид признания не

представляет в конкурсных делах никаких особенностей, сравнительно с признанием по делам исковым.

По изложенным соображениям не усматривается никаких оснований для перечисления в проекте устава о несостоятельности признаков неоплатности.

Перечисление признаков неоплатности, как условий возбуждения дела о несостоятельности даже в видах охранения интересов должника, могущих пострадать от неосновательного возбуждения дела о его несостоятельности, так как правило ст. 39 и 277, по которому просьба кредитора об открытии несостоятельности должника «принимается судом к производству лишь в том случае», когда она подтверждена «достаточными доказательствами», вполне гарантирует должника от неосновательных требований кредиторов об открытии несостоятельности.

Если согласиться с тем, что перечисление признаков несостоятельности представляется излишним, в таком случае придется исключить из ст. 39 выражение: «или о наличности указываемого просителем признака неоплатности».

Статья 37, по которой «дело о несостоятельности может быть возбуждено не иначе по просьбе самого должника или кого-либо из его кредиторов», редактирована в смысле, не допускающем никакого исключения, ибо выражения «не иначе по просьбе» устраняют всякую возможность открытия несостоятельности помимо просьбы, а между тем открытие несостоятельности торговой допускается проектом, и вполне основательно, по инициативе самого суда, без всякой просьбы. Поэтому правило ст. 37 следовало бы выразить в другой форме, хотя бы так:

«Об открытии несостоятельности может просить как должник, так и каждый из конкурсных его кредиторов».

По ст. 38 должник, возбуждающий дело о своей несостоятельности, обязан представить суду список своих должников и кредиторов, «с обозначением имени и места жительства каждого из этих последних». В отношении редакции этой статьи было бы полезно сделать следующее изменение: или 1) после слова «с обозначением» прибавить «звания, имени, отчества и фамилии или прозвища», или 2) совершенно исключить слово «имени».

Замечание это касается и ст. 276.

Проектированное в 44 ст. правило о том, что «если имеющаяся в виду суда масса оказывается недостаточною для покрытия предстоящих издержек конкурсного производства, то суд отказывает в просьбе об открытии несостоятельности должника», следовало по нашему мнению, дополнить таким условием: «и если кредиторы не внесут необходимой для этого суммы денег», то суд и т. д.

Отказывать в открытии несостоятельности за недостатком имущества должника на покрытие расходов в том случае, когда кредиторы вносят на этом предмет деньги с правом, конечно, получив их сполна впоследствии из конкурсной массы, – нет достаточного основания, так в подобных случаях кредиторы рассчитывают разыскать имущество должника на удовлетворение своих претензий.

Замечание это касается и ст. 231 проекта, по которой производство дела о несостоятельности прекращается, коль скоро окажется, что имеющаяся в виду суда конкурсная масса недостаточна для покрытия издержек дальнейшего производства.

В объявлении об открытии несостоятельности следовало бы означать и звание должника, а также фамилию судьи-комиссара, которого можно было назвать «членом суда – докладчиком», и конкурсного попечителя (ст. 48 п. 2 и 3).

По ст. 49 объявление о несостоятельности доставляется кредиторам и должникам несостоятельного, местожительство которых суду известно, при повестке. Если принять способ сношения органов конкурсного процесса со сторонами посредством почты, заказными письмами (ст. 32), то повестка в данном случае – бумага бесцельная. Сообразно с этим следовало бы изменить редакцию 49 ст.

Относительно назначения конкурсного попечителя ст. 57 принимает, в сущности, действующее ныне в окружных судах правило о назначении присяжных попечителей (ст. 10 прилож. к ст. 1400 Уст. гражд. судопр.).

Желательно было бы чтобы при этом было принято во внимание и встречающееся на практике затруднение при применении этого закона, состоящее в том, по мелким делам о несостоятельности, когда нельзя ожидать вознаграждения, сообразного труду присяжного попечителя, не оказывается обыкновенно желающих исполнять обязанности попечителя.

Систематическое уклонение присяжных поверенных от этой обязанности вызвало, как известно, даже разъяснение со стороны Сената (Реш. общ. собр. Касс. деп. 1886 г. № 34), признавшего, что присяжные поверенные не вправе отказываться от обязанностей присяжного попечителя по делам о несостоятельности. Хотя такое разъяснение и несогласно с буквой закона, для целей правосудия оно было необходимо.

Даже с изданием такого правила, какое проектируется относительно вознаграждения конкурсного попечителя (ст. 67) по усмотрению суда, не стесняясь каким-либо законным пределом вознаграждения, труды конкурсного попечителя по некоторым делам о несостоятельности не могут быть вознаграждены в достаточной степени, ибо для этого пришлось бы иногда выдать попечителю все, что выручено из имущества, поступившего в конкурсную массу.

Ввиду этих соображений не мешало бы прибавить в ст. 57, что «присяжные и частные поверенные назначаются по очереди не вправе отказываться без достаточных оснований».

Кроме того, вместо слов: «конкурным попечителем может быть назначено только лицо, изъявившее письменное то согласие», – лучше было по нашему мнению, постановить, что «отказ от звания конкурсного попечителя может быть заявлен лишь в течение двух дней».

Эта редакция предполагает следующую процедуру назначения конкурсного попечителя: одновременно с открытием несостоятельности в том же определении, как это требуется и 46 ст. проекта, суд назначает конкурсного попечителя, согласие которого, если оно не было выражено до заседания письменно в заседании, хотя бы словесно (о чем должно быть записано в протоколе судебного заседания), предполагается. Если в течение двух дней лицо, назначенное на должность конкурсного попечителя, категорически заявит, что оно не желает принять на себя обязанности попечителя, и заявление его будет признано судом уважительным, то суд в отмену своего определения, по изменившимся обстоятельствам, назначит другого попечителя, без сомнения, будет случаться нечасто.

Редакция же рассматриваемой статьи проекта предполагает, что суд в каждом отдельном случае должен будет предварительно войти в сношение с лицом, намеченным в попечители, чтобы заручиться его согласием, а так как определение о назначении попечителя постановляется, как уже замечено, одновременно с определением об открытии несостоятельности, то переписка по вопросу об истребовании согласия от предполагаемого попечителя должна происходить до разрешения вопроса о несостоятельности; следовательно, может оказаться совершенно бесцельной (кроме преждевременности) в том случае, если в объявлении несостоятельности будет судом отказано.

Статья 58 п. 2 предполагает не назначать конкурсными попечителями лиц, состоящих с несостоятельным в родстве или свойстве до 4-й степени включительно. Свойство можно было бы ограничить тремя степенями, применяясь к постановлению относительно нотариусов (ст. 75 Полож. о нотар. части), или даже двумя, как постановлено по отношению к судебным приставам (ст. 324 Учр. суд. уст.).

Для устранения возможного недоразумения по вопросу о порядке наложения проектируемого в ст. 66 взыскания с конкурсного попечителя желательно было бы прибавить в этой статье: суд может подвергать конкурсного попечителя, «в порядке дисциплинарного производства», денежным взысканиям…

Созывать общее собрание кредиторов удобнее было бы предоставить не суду, как предполагается по ст. 75, а судье-комиссару.

По ст. 93 п. 3 недействительными признаются распоряжения, «совершенные должником после заявления суду просьбы об открытии его несостоятельности, в течение последних десяти дней до наступления этого события… если кредитор не докажет, во время получения такого удовлетворения или обеспечения не знал о заявлении суду просьбы об открытии несостоятельности должника».

В редакции этой статьи замечается недомолвка в том отношении, из смысла последних слов не видно, что именно должен доказать кредитор, получивший удовлетворение за 10 дней до заявления просьбы об открытии несостоятельности, если он будет опровергать иск конкурсного попечителя? Очевидно, что заявление просьбы об открытии несостоятельности в данном случае не имеет значения, как событие, произошедшее а после получения удовлетворения или обеспечения. Применяясь к Германскому конкурсному уставу (ст. 23 п. 2), в котором содержится аналогичное правило относительно распоряжений должника, следовало бы конец 3 п. 93 ст. проекта изложить так: «если кредитор не докажет, во время получения такого удовлетворения или обеспечения не знал: в первом случае – о заявлении суду просьбы об открытии несостоятельности должника, во втором – об умысле должника причинить ущерб прочим кредиторам».

Постановляя, что опись и оценка имущества должна производиться по правилам Уст. гражд. судопр., ст. 148 указывает изъятие для недвижимого имущества, которое должно быть описано и оценено «по имеющимся в виду документам». Исключение это может оказаться на практике неудобоисполнимым в тех случаях, когда подходящих документов вовсе не окажется.

По ст. 150 проекта несостоятельный должник приводится к присяге по представлении конкурсным попечителем баланса. По нашему мнению, лучше было приводить должника к присяге не после составления баланса, а после открытия его несостоятельности, как это делается в настоящее время в коммерческих судах.

В ст. 158 сказано, что «в первом общем собрании кредиторов конкурсный попечитель обязан представить сведения о причинах упадка должника…». Первое общее собрание созывается не далее через месяц по объявлении несостоятельности (ст. 46 п. 4) для избрания конкурсного попечителя и комитета кредиторов, следовательно, предусматриваемое в ст. 158 общее собрание уже не будет первым.

Так как повестки предполагается доставлять по почте заказными письмами (ст. 32), то нет основания требовать, чтобы участвующие в деле лица заявляли местожительства в пределах конкурсного суда, и нет цели оставлять, как это предполагает ст. 163 проекта, повестки в канцелярии суда.

По ст. 170 для поверки долгов, заявленных по истечении назначенного срока, если поверка их не состоялась в первом общем собрании (ст. 168), назначается особое общее собрание кредиторов с отнесением сопряженных с тем издержек на счет кредиторов, несвоевременно заявивших о причитающихся им долгах.

К этой статье следовало бы прибавить, что «деньги на расходы (публикации) должны быть представлены теми кредиторами в назначенный судом (лучше – судьей-комиссаром) срок», ибо, в противном случае, невозможно будет назначить общее собрание. Из конкурсной массы деньги на этот предмет не могут быть позаимствованы с условием вычета впоследствии из дивиденда тех кредиторов, потому что может случиться, что кредиторы эти ничего не получат.

Недельный срок на заявление возражения против составления конкурсным попечителем сметы распределения между кредиторами дивиденда считается, по ст. 188 проекта, со времени представления в канцелярию суда конкурсным попечителем сметы. Начало этого срока будет для кредиторов неизвестно, потому что время представления сметы не определяется каким-либо наперед назначенным, положим, в публикации сроком. Поэтому следовало в публикации назначить то число, когда смета будет представлена в суд. Кроме того, ввиду удобства оповещения кредиторов заказными письмами полезно было бы объявить кредиторам и этим путем, о предстоящей раздаче дивиденда, так о времени представления сметы в канцелярию суда.

Правило ст. 189 о том, что определение суда, постановленное по возражениям, заявленным против сметы, передается в канцелярию суда для обозрения со стороны участвующих лиц, представляется едва не излишним ввиду правил производства гражданских дел, на основании которых (правил) лица, участвующие в деле, могут обозревать во всякое время акты производства.

Кроме того, предполагаемое этой статьей исчисление срока с того дня, когда определение было передано в канцелярию суда, также неудобно. Срок следовало бы исчислять по общему правилу, выраженному в ст. 34 проекта. Вводить изменение в этом отношении – нет ни цели, ни основания.

Для невключения, по ст. 190, в смету спорного долга, основанного на судебном решении, недостаточно удостоверения об отказе судом в удовлетворении; необходимо, конечно, удостоверение в том, что решение суда по этому вопросу вступило в законную силу.

Ст. 195 проекта, постановляя, что чеки или ассигновки выдаются кредитору не иначе, по предъявлении подлинного документа, на котором долг основан, или подлежащей выписи из табели долгов, предполагает, что подлинные документы, после поверки их, возвращаются кредиторам (о чем, однако, в ст. 172 проекта ничего не постановлено по ст. 162 не требуется представления подлинных документов). Так как право каждого кредитора на получение определенного дивиденда удостоверяется табелью долгов и сметой, которые находятся в руках попечителя, а получение дивиденда – распиской кредитора на табели долгов, то необходимость представления кредитором подлинного документа предполагается установить разве только с целью удостоверения самоличности кредитора. Если такова цель этого правила, то нельзя не заметить, по действующим ныне кассовым правилам самоличность тех лиц, которым выдаются ассигновки, может быть удостоверена и другими способами, более удобными для получателей ассигновок.