Текст книги "Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока"

Контрмеры группы армий «Киев»

Группа армий оказалась бессильна против подобного развития событий. Поведение Директории она рассматривала как планомерное давление с целью вынудить немцев оставить Киев. Предполагаемые нарушения немцами договора от 28 ноября/2 декабря можно было считать лишь предлогом. Особую опасность представляли собой последовательная поддержка самовольной отправки на Родину и сепаратные договоренности с украинцами относительно вывоза германских частей.

Попытка прочно удерживать в руках магистрали привела бы к боям с войсками Директории, к чему германские войска в их тогдашнем состоянии были совершенно не готовы. Это заставило бы их встать на сторону войск гетмана, слабых и второсортных, с которыми большинство германских солдат не желали иметь ничего общего. Группа армий поэтому ограничилась лишь тем, что 8 декабря распорядилась о сосредоточении 22-го и 27-го резервных корпусов к западу. Первому предоставлялись в распоряжение 93-й кавалерийский стрелковый полк8585
  См. с. 70.


[Закрыть] и 12-й уланский полк с конно-артиллерийской батареей, 35-я резервная дивизия8686
  Ее переход последовал позднее.


[Закрыть] и 800 добровольцев из состава 1-го армейского корпуса. 27-му резервному корпусу подчинялись шедшие маршем через Киев части бригады 1-й кавалерийской дивизии. 15-я ландверная дивизия должна была взять на себя охрану железной дороги на север до Белой Церкви8787
  Оказалось, что это невыполнимо.


[Закрыть]. Контроль на остальной территории оставлялся на усмотрение штабов корпусов.

Кроме того, группа армий рекомендовала не следовать буквально заключенному с Директорией договору о выводе войск, а, насколько позволяет ситуация, достигать отдельных соглашений с украинскими командирами на местах. В штаб 22-го резервного корпуса 9 декабря прибыл петлюровский полковник, он заявил, что события в Искоростене и Житомире были следствием недоразумения, и собирался ехать в мятежный район Мирополь – Шепетовка – Ровно, чтобы исправить ситуацию. На основании этого же указания в 27-м резервном корпусе были заключены договоренности относительно эвакуации гарнизонов Мироновки, Казатина, Фастова, Белой Церкви и Рокитно.

Повторное рассмотрение вопроса о возможности пешего перехода дало те же результаты, что и в начале отступления. Личный состав полагали неспособным к такому свершению – маршу на сотни километров по плохим дорогам, без обеспеченного снабжения из-за охваченной восстаниями территории; это была точка зрения, которую разделяли большинство командных инстанций и солдатских советов. Столь же мало верили в возможность группы армий собственными силами обеспечить охрану магистралей.

Казатинский договор и его последствия

В этих обстоятельствах не оставалось ничего другого, как еще раз попытаться договориться с украинцами. Для этой цели группа армий через посредничество поверенного в делах германского посольства советника юстиции графа Берхема вновь вступила в переговоры с Директорией. С этим согласился и прибывший 6 декабря вновь назначенный начальник штаба группы армий полковник Нете. Во все большей спешке он, приказав своему штабу помочь ему разобраться в чрезвычайно напряженной обстановке, связывался как с германскими, так и с украинскими инстанциями. Затем, несмотря на недопустимый тон украинского ультиматума, решил лично вести переговоры с Директорией Винниченко – Петлюры и после 18-часовой поездки вместе с начальником Центрального железнодорожного управления в Киеве и представителем киевского Большого солдатского совета прибыл в Казатин. При переговорах германские представители изначально находились в невыигрышном положении из-за точного знания украинцами состояния германских частей. И все же в последние дни декабря Петлюра разоружил пять германских батальонов, отправив их на запад.

Тем не менее, 11 декабря удалось заключить так называемый Казатинский договор. Согласно ему, украинские республиканцы должны были занять Киев – за исключением остающихся в руках немцев казарм. Украинцы со своей стороны обязались взять на себя охрану железных дорог, предоставив немцам ежедневно 10– 11 поездов на ветках Бахмач – Гомель – Пинск, Киев – Искоростень – Сарны – Повурск и Фастов – Казатин – Голобы и восстановив для немцев телеграфную и телефонную связь. В остальном стороны договорились о дружеских отношениях обеих армий и должны были выслать смешанные комиссии и поддерживать взаимопонимание в случае возможных недоразумений. Это соглашение вступило в силу вечером 13 декабря.

Ближайшими последствиями Казатинского договора стали отречение гетмана и падение его правительства. Скоропадский понял, что обманут Антантой. Его попытки удержаться как за счет новых маневров, так и военными средствами, оказались тщетными. Республиканские войска полковника Коновальца после краткого боя с гетманскими частями 14 декабря вступили в Киев. За ними 19-го последовала Директория во главе с Петлюрой и Винниченко. Оговоренные в Казатинском договоре условия, воспринимаемые немцами как вопрос чести, о том, что служившие гетману русские офицеры и солдаты после сложения оружия будут отпущены на их Родину, были соблюдены лишь частично. Некоторых офицеров, бывших под командованием генерала графа Келлера и оказавших сопротивление петлюровцам, поспешно расстреляли, а еще примерно 500 человек посадили под арест в Киеве. Затем ночью их мелкими партиями перевели в другую тюрьму, причем нескольких, видимо, при попытках к бегству8888
  Кавычек в тексте нет, однако ирония авторов чувствуется. Например, К. Либкнехта и Р. Люксембург расстреляли с именно такой формулировкой.


[Закрыть], застрелили по дороге. Лишь 29 декабря удалось организовать вывоз в Германию выживших офицеров.

В целом же германской стороне было ясно, что Казатинский договор ни в коем случае не означает конец всех трудностей и что Директория даже при всем желании не в состоянии предотвратить все споры и антигерманские акции со стороны своих командиров.

Развитие событий с середины декабря

Между тем 13 декабря штаб группы армий распорядился о дальнейшем сосредоточении войск к предполагаемым маршрутам отправки. Войска должны были группироваться следующим образом:

20-й армейский корпус вокруг Полтавы – Миргорода – Лубен – Яготина, 1-я кавалерийская дивизия у Борисполя;

27-й резервный корпус: 93-я пехотная дивизия на железной дороге Смела – Корсунь – Белая Церковь, баварская 15-я резервная пехотная бригада у Казатина – Бердичева, 33-я ландверная бригада вдоль железной дороги Киев – Искоростень;

22-й резервный корпус: 22-я ландверная дивизия на железной дороге Искоростень – Сарны, Баварская кавалерийская дивизия на ветке Шепетовка – Ровно.

Рассматривалась перспектива отступления из района Житомир – Новоград-Волынский.

Еще до этого штаб группы армий попытался ускорить вывод войск посредством оставления значительной части военного имущества и лошадей. Войска должны были взять лишь столько, сколько смогли бы унести с собой в случае отказа железных дорог, так что каждый полк сохранял лишь одну пулеметную роту, каждая рота – только одну полевую кухню, по одной повозке для продовольствия и средств ближнего боя и упряжку с восемью лошадьми; каждый эскадрон дивизионной кавалерии имел только один конный взвод, каждый полк полевой артиллерии – только один полный дивизион. Оставляемое имущество предписывалось продать украинскому правительству. Таким образом, для перевозки одной дивизии необходимо было всего 20 составов. Позднее потребность в транспорте должна была сократиться до 15 поездов на дивизию, что становилось возможным при условии оставления на месте большей части военного имущества.

Следовало предполагать, что этими мерами будут ликвидированы далеко не все трудности. Хотя вновь началось движение на железной дороге, но бесчинства банд сами по себе, конечно, не прекратились, ведь на это влияния Директории не хватало. Разоружение и грабежи транспортов продолжались, чему способствовало плохое состояние многих германских частей. 16 декабря выяснилось, что все войска на ветках Киев – Фастов – Бердичев, Мироновка – Фастов и, наверное, на участках Христиновка – Казатин, Жмеринка – Казатин и Киев (искл.)8989
  То есть сам Киев в этот участок не включался.


[Закрыть] – Искоростень были оттеснены украинцами в западную Волынь, откуда часть из них смогла добраться на Родину через Галицию и Венгрию. Один украинский полковник заявил, что на ветке Казатин – Киев это случилось по письменному приказу правительства. Постоянные и самые жесткие протесты штаба группы армий в адрес Директории успеха не имели, потому что последняя не могла контролировать действия своих войск. Поэтому группа армий приказала германским частям самостоятельно разбираться в ситуации на местах, руководствуясь следующими правилами: отправлять эшелоны исключительно смешанного состава (пехота и артиллерия), артиллерию и парки вывозить только в сопровождении пехоты, орудия должны быть в полной боевой готовности, на площадках вагонов необходимо устанавливать пулеметы, офицеры или унтер-офицеры обязаны постоянно присутствовать на локомотиве, а личный состав – на тендере и в вагонах, находящихся под неусыпным контролем часовых. Эти распоряжения были сами по себе весьма разумны, но войскам не хватало дисциплины для их последовательного исполнения. Они были выполнены лишь частично, а остальные приказы просто игнорировались. Тем не менее, нападения на германские части, особенно отступавшие пешим порядком, все-таки продолжались и привели к обострению обстановки. И все же энергично направляемые транспорты почти всегда беспрепятственно проходили через станции, в то время как другие из-за вызванного паническими слухами «психоза разоружения» склонны были видеть превосходящие силы противника там, где их вовсе не было.

Разложение войск продолжалось. 2-й батальон ландштурма Штаде, отправка которого, в отличие от других частей, постоянно откладывалась, минуя все командные инстанции, обратился прямо в военное министерство, в конце концов подкупил железнодорожников и смог – без разрешения – выехать из Сарн. Группа армий просила наказать батальон, однако, предположительно, с тем же отрицательным результатом, как и при прочих самовольных транспортировках.

Батальон ландштурма Глац потребовал немедленно отправить его на Родину. Стоявшие в Полонном части 34-го ландверного полка заявили, что не смогут удержаться в случае натиска с востока, и потребовали подкреплений или вывода до 12 декабря. Житомир был оставлен по приказу штаба 22-го резервного корпуса 14 декабря, а гарнизон его переведен в Новоград. Гарнизоны Кременца и Дубно отступили. Проезжавшие мимо транспорты распространяли самые дикие слухи, в результате 1-й батальон 34-го ландверного полка самовольно оставил место расположения. Военные казначеи – так как это казалось единственным выходом – запрашивали штаб корпуса, можно ли считать им личный состав дезертирами, не выплачивая им отныне никакого содержания, что штаб и подтвердил. В Искоростене гарнизон (1,5 батальона 49-го ландверного полка) был без боя разоружен 13 декабря.

Штаб 22-го резервного корпуса9090
  Командующий корпусом генерал от кавалерии фон Фалькенгайн 14 декабря вынужден был отправиться на Родину из-за плеврита. Имеется в виду родной брат командующего 10-й армией Эриха фон Фалькенгайна, в 1914–1916 гг. фактически возглавлявшего Верховное Главнокомандование.


[Закрыть] оставил без ответа поступившее к нему 14 декабря требование сложить оружие и 16 декабря вместе с гарнизоном ушел из Новоград-Волынского. 20 декабря он, демонстративно изготовившись к атаке, заставил разрешить пройти корпусу через Ровно, которое 17 декабря было оставлено Баварской кавалерийской дивизией из-за отказа сражаться 1-го ландштурменного полка и конно-артиллерийского дивизиона 5-го полка полевой артиллерии. Украинцы даже поставили германским частям продовольствие на 30 дней.

Штаб корпуса 24 декабря добрался до Луцка, 27-го прибыл в Голобы, а 30-го – в Брест-Литовск, где и принял командование вместо тыловой инспекции «Буг».

В районе 2-й кавалерийской дивизии 15 декабря на 421-й пехотный полк напали большевики. Те, кто делали вид, что собираются обороняться, подвергались риску быть убитыми на месте по приказу солдатского совета. Немецкие солдаты и большевики начали совместную охоту на немецких офицеров. В Екатеринославе 70-я ландверная бригада сложила оружие, так как украинцы взяли в плен 100 человек и угрожали казнить их.

27 декабря приданная 1-му армейскому корпусу баварская 1-я кавалерийская бригада телеграфировала, что приказанный ей марш из Сум в Киев технически невозможен. Если штаб группы армий не примет меры к немедленному выводу, командир бригады собирался продать лошадей и позволить украинцам интернировать часть. Это удалось предотвратить за счет энергичного вмешательства группы армий. Вскоре после этого под нажимом большевиков один из двух полков бригады прошел маршем одной колонной 70 км по глубокому снегу. Штаб корпуса затем предложил первый полк отправить вместе с 45-й, а второй – с 11-й ландверной дивизиями, добавив, чтобы войскам объяснили, что по дороге им более не придется принимать на себя охранение. «При таком характере личного состава всякие попытки убеждения бесцельны».

16 декабря между Екатеринославом и Александрией был атакован, правда, безуспешно, 1-й батальон 71-го ландверного полка, 17-го – 3-й батальон того же полка после мужественного сопротивления был разоружен в Александрии.

6-я рота 29-го саперного батальона (215-я пехотная дивизия), чтобы получить возможность ехать дальше, вынуждена была с тяжелыми потерями штурмом брать укрепленную станцию. Гарнизон Павлограда три дня был в окружении украинских войск и затем в тяжелом бою прорвался в Лозовую. Его кровавые потери составили 14 офицеров и 32 нижних чина.

Обострение обстановки на железных дорогах

Неудивительно, что в таких обстоятельствах вновь начались перебои на железнодорожном транспорте9191
  Подробности деятельности железнодорожных служб и частей см. в главе IX.


[Закрыть].

В местах, где магистрали переходили на немецкую колею, стояло куда меньше поездов, нежели прибывало с украинских железных дорог. Так как войска по большей части отказывались очистить вагоны, обратный поток порожняка, а потому и дальнейшая отправка совершенно прекратились.

Запросы штаба группы армий о том, не могут ли некоторые части, до высвобождения железных дорог, по крайней мере частично продвинуться пешим порядком, повсеместно дали отрицательные результаты. Чтобы сдвинуть ситуацию с мертвой точки и, главное, заставить войска покинуть составы и отправиться маршем на предусмотренные для них квартиры, были задействованы имеющиеся штабы дивизий, а именно – Баварской кавалерийской дивизии в Голобах, 2-й кавалерийской дивизии в Повурске, 212-й пехотной дивизии в Пинске. Кроме того, 31 декабря штаб недавно назначенного обер-квартирмейстера подполковника фон Каприви был перенесен в Брест-Литовск, чтобы осуществлять отправку застрявших на перевалочных станциях транспортов, охрану тыловых районов от поляков и заготавливать продовольствие.

В конце декабря с украинской Директорией был согласован новый план вывода войск, согласно которому им предписывалось полностью оставить Украину к 25 января. Для этого с 1 января на ветке Бахмач – Гомель – Пинск (Повурск) в распоряжение 41-го резервного корпуса следовало ежедневно предоставлять пять поездов. Ему подчинялись стоявшие в Сумах части 11-й ландверной дивизии и баварской 1-й кавалерийской бригады. 1-й и 20-й армейские корпуса должны были ежедневно получать по два поезда каждый и отправляться через Полтаву – Кременчуг – Казатин – Голобы, 27-й резервный корпус – ежедневно по одному поезду и через Искоростень или Казатин. Для последнего планировалось увеличение темпов отправки до двух поездов в день. 22-й резервный корпус ежедневно выделял по пять поездов в распоряжение 41-й резервного корпуса, чтобы тот использовал их для охраны железных дорог.

Нарастающая большевистская опасность

С середины декабря в 41-м резервном корпусе стала нарастать опасность со стороны большевиков из-за отхода 10-й армии. Он не был слишком поспешным и проходил согласно указаниям Главнокомандования на Востоке. Столь долго ждать, пока не будет окончательно очищена восточная Украина, значило препятствовать стремлению частей 10-й армии попасть домой9292
  См. с. 148.


[Закрыть]. Группа армий «Киев» волей-неволей вынуждена была считаться с тем, что ее фланг окажется оголен.

17 декабря на станции Калинковичи9393
  В тексте они ошибочно называются Коленковичами.


[Закрыть] объявился отряд большевиков и стал брататься со стоявшим там 2-м батальоном 386-го ландверного полка. Одновременно большевики начали в Гомеле переговоры, не приведшие, однако, ни к какому результату, так как их делегация позволяла себе недопустимые словесные выходки, вследствие чего пришлось удалить ее из города9494
  Штаб группы армий посчитал для себя необходимым также протелеграфировать штабу корпуса: «Штаб корпуса должен всеми средствами удерживать в рамках корпусной солдатский совет и не допускать, чтобы солдатский совет отдавал безответственные распоряжения, которые парализуют вывод всей группы армий».


[Закрыть]. Отступили они и на пинской ветке, когда 35-я резервная дивизия объединилась с несколькими прибывшими к ней транспортами – 3-й батальон 182-го пехотного полка, 2-й эскадрон 14-го гусарского полка и 3-й пулеметный отряд, чтобы выбить большевиков из Мозыря и Калинковичей. Железная дорога Калинковичи – Жлобин, к которой вышли большевики, была надолго выведена из строя.

После этой краткой передышки разложение, естественно, продолжилось. 30 декабря 1-й и 2-й батальоны 420-го пехотного полка самовольно оставили охраняемый ими участок железной дороги Мжена – Гомель. Следствием этого происшествия стала потеря связи с 11-й ландверной и 95-й пехотной дивизиями. Попытка вновь задействовать оба батальона под Калинковичами полностью провалилась. Они отправились домой. А в 3-м батальоне 438-го пехотного полка, находившегося у Калинковичей, на приказ принять участие в операции против угрожавшего станции большевистского отряда отозвались, кроме офицеров, только 50 человек. Операция привела к новому раунду переговоров с большевиками. После этого большая часть 20-й ландверной дивизии была выведена из-под Калинковичей и отправилась на запад. Большевики получили свободу действий в южном направлении.

В этих обстоятельствах из-за недостаточной охраны украинский персонал ветки Гомель – Пинск отказался нести службу. Попытки штаба корпуса с помощью вызванных из частей железнодорожников возобновить сообщение, наладив необходимую охрану важнейших станций, к успеху не привели. С 1 января движение совершенно замерло.

Теперь выяснилось, что ничего другого, кроме как вновь вступить в контакт с большевиками, не остается. Это произошло, когда большевистские делегаты прибыли на проходивший 5 января в Гомеле съезд солдатских советов 41-го резервного корпуса, 35-й резервной дивизии и 47-й ландверной дивизии. В ходе него немецкие представители дали большевикам себя обмануть и, несмотря на протесты штаба корпуса, заключили договор, по которому русским было позволено вступить в Гомель и в район расположения обеих дивизий. Взамен русские обещали неприкосновенность германских частей и содействие их последующей отправке на Родину, для чего отказывались от разжигаемой ими стачки железнодорожников. Гомельский солдатский совет, явно для защиты большевиков, собирался блокировать ветку Бахмач – Гомель, таким образом оставив на произвол судьбы находившиеся там части 11-й ландверной и 95-й пехотной дивизий. Это удалось предотвратить. После непродолжительного конфликта с большевиками было заключено более приемлемое соглашение, которое гарантировало сообщение по магистрали в Пинск.

Поездка 1-го армейского корпуса через Советскую Россию

Временное блокирование ветки Бахмач – Гомель, вызванное событиями в Гомеле, привело к дальнейшему замедлению вывода выдвинувшегося на восток дальше всех 1-го армейского корпуса, лишь часть которого смогла проследовать через Полтаву.

После того как с Украины были выведены основные силы 1-го армейского корпуса, к рубежу 1918/19 годов из его состава там оставались только штаб корпуса и арьергард 45-й (саксонской) ландверной дивизии из трех батальонов, эскадрона и трех батарей артиллерии в Харькове. Половина 70-й ландверной бригады в Екатеринославе 19 декабря была разоружена украинцами и под их охраной вывезена. Выдвинутые на север охранные подразделения под Белгородом эвакуировали 20 декабря. Только баварский 1-й полк тяжелой конницы и одна прусская батарея отправились согласно указаниям штаба корпуса. Полк, настроение в котором резко изменилось, 1 января арестовал свой солдатский совет.

В Харькове из-за сопротивления солдатского совета обстановка оставалось неспокойной. Из-за ситуации на железных дорогах к западу от своей зоны ответственности группа армий 23 декабря снова решила выводить части корпуса пешим порядком согласно плану, предлагавшемуся еще 14 ноября. Но в связи с изменившимися условиями – лежал глубокий снег – штаб корпуса и теперь отверг данный проект. Лишь когда ситуация обострилась еще сильнее, штаб корпуса начал подготовку к прорыву – или на восток к донским казакам, или на юго-запад к 20-му армейскому корпусу, однако это не нашло у войск ни понимания, ни поддержки. Положение осложнили и напряженные отношения между штабом корпуса и штабом 45-й ландверной дивизии. Нарастала и расхлябанность. А тут еще 3 января украинцы бесследно исчезли из города, и, поскольку германские части не оказывали никакого сопротивления, большевики смогли в тот же день по железной дороге прибыть из Белгорода в Харьков и постепенно усилиться там до 8 тысяч человек относительно боеспособных войск.

Тем самым вывод все еще остававшихся в Харькове штабов и войск стал невозможным. Штаб корпуса, так как большевики прервали с ним переговоры, вынужден был предоставить объясняться с ними солдатскому совету. Результат этих, ведшихся частью в Харькове, частью – в Москве, переговоров был зафиксирован в подписанном 16 января договоре, по которому в обмен на сдачу большей части оружия и военных материалов гарнизон Харькова вывозился через Советскую Россию. Требование штаба корпуса, чтобы хотя бы офицеры и часть солдат, которые выкажут к этому желание, смогли отправиться маршем на запад, командиры посчитали невыполнимым. 200 солдат, необходимых для такой попытки, набрать не удалось. Отряд полевой жандармерии, который, по идее, должен был представлять собой элиту вооруженных сил, продал своих лошадей и попытался, подстрекаемый пятью недавно прибывшими жандармами, самовольно отправиться на Родину. Попытку некоторых офицеров отговорить чины штаба и командование от транспортировки войск через Великороссию штаб корпуса отклонил, указав на состояние, в котором находились войска.

17-го началась отправка в 10 эшелонах. За 7 дней через Полоцк и Минск добрались до Молодечно и оттуда – после нескольких дней задержки – в Ландварово, где поезда перешли на немецкую колею. 7 февраля отсюда смог отправиться на Родину последний состав.

Штаб корпуса подвел итог печальному опыту этого последнего периода своей деятельности в ходе войны в следующих примечательных выражениях:

«Германские войска под строгим командованием своих офицеров показали себя лучшими в мире. Когда же они от него освободились, то оказались куда хуже по поведению и трусливее в бою, нежели наскоро обученные украинские и большевистские части… Для германских войск особенно необходима поэтому строгая дисциплина и выучка. Однако это будет невозможно до тех пор, пока существуют солдатские советы».